Я
же, взглянув на больного, подумал, что, если бы взглядом можно было убивать
, мой дядя уже давно был бы мертв. У Куно были правильные черты лица, в молод
ости он, вполне вероятно, слыл красавцем, но с годами и характер, и внешнос
ть его становились все менее приятными. Единственное, что можно было про
читать в его глазах, Ц неприязнь ко всему окружающему.
В центре внимания всех присутствовавших был Синтаро Сатомура. Его настр
оение мне уловить не удалось, как я ни старался. Он был приблизительно одн
ого с Харуё возраста, полноватый, светлокожий, коротко стриженный, но обр
осший щетиной, в сильно поношенной одежде. Короче говоря, в полном соотве
тствии с отзывом Мияко, Ц типичный отставной военный. Он сидел насупивш
ись, ни на кого не глядя, невозмутимо скрестив руки на груди.
Рядом с Синтаро расположилась моя двоюродная сестра Норико. Я не слишком
пристально разглядывал ее, но сразу отметил ее непривлекательность. Мне
почему-то пришло в голову, что, будь она красива, я бы чувствовал сострада
ние к ней, даже вину за злодеяния отца. Но увы, красавицей она не была, и вмес
то сострадания и вины я ощутил некое успокоение.
Она с жадным любопытством рассматривала всех собравшихся. Внешне мы с не
й были очень похожи, только лоб у нее был высоким и щеки впалые. Вообще же о
на выглядела не столько юной, сколько, я бы сказал, недозревшей, Ц по-види
мому, следствие того, что родилась она недоношенной. Она недоуменно пере
водила взгляд с одного на другого, пока не уставилась на меня с какой-то п
ытливостью. Хотя нет, то была, конечно, не пытливость, а наивный интерес к н
езнакомому человеку.
Приступ кашля у брата никак не проходил, дыхание становилось все более т
яжелым, атмосфера в комнате все более гнетущей, но присутствовавшие по-п
режнему даже не пытались помочь ему.
Неожиданно Куя замахал руками и с трудом произнес:
Ц Тупицы! Вы все тупицы! Мне так тяжело, хоть бы кто-нибудь из вас, хоть как-
то… Идиоты! Ц Он опять зашелся кашлем, на висках заблестел пот. Ц Лекарс
тво! Дайте лекарство! Ну! Кто-нибудь!!
Бабушки переглянулись. Одна из них подошла к изголовью, открыла стоявшую
рядом шкатулку и достала завернутый в бумагу порошок. Вторая бабушка по
днесла воды, чтобы запить лекарство.
Куя медленно приподнял голову, полусел на постели и потянулся к стакану
с водой. Но, будто передумав, повернулся ко мне:
Ц Тацуя! Вот, смотри, это мое лекарство. Хорошо помогает.
Я и по сию пору не могу понять, что Куя хотел этим сказать. Просто съязвил в
адрес доктора Куно? Так или иначе, мне его слова показались странными и да
же какими-то зловещими.
Выпив лекарство, брат некоторое время лежал спокойно, только тонкие бров
и слегка подергивались. Чуть позже это неприметное движение прекратило
сь, и у меня екнуло сердце.
Внезапно брат забился в конвульсиях:
Ц Тя… тяжело… А-а-а… Во… воды…
Он сполз с постели, судорожно схватившись обеими руками за горло. Перед м
оим взором возникла картина скоропостижной смерти деда, и ледяной холод
объял меня.
Ц Ой, бабушки! Куя-сан совсем плохо!..
Обе бабушки в растерянности приблизились к извивавшемуся в страшных му
чениях брату. Попытались напоить его, но пить он был не в состоянии, стакан
постукивал о его зубы.
Ц Куя, крепись! Вот вода!
Брат оттолкнул бабкину руку, жутко захрипел, на белой подушке заалел сгу
сток крови. Больше он не шелохнулся.
Доктор Куно сделал ему несколько уколов, но никаких результатов они не д
али.
Окружающие невозмутимо взирали на происходящее.
Ц Переволновался. Сам себя угробил, Ц объявил Куно, обводя всех присутс
твующих тусклым взглядом.
Я грозно зыркнул на него, и Куно как будто оробел и опустил глаза. Меня мол
нией поразила мысль, что ему известно нечто, о чем он не желает распростра
няться. Эта мысль гвоздем засела в голове.
Я взглянул на Синтаро. Он по-прежнему был для меня загадкой. Когда агония
только началась, на лице Синтаро обозначились удивление и страх, но когд
а стало ясно, что Куя мертв, на нем снова появилась маска безразличия.
Лицо Норико выражало всего лишь наивное удивление.
Мне хотелось закричать: «Он умер не от болезни! Я видел, как умирал дедушка
Усимацу! Точно так же! Кто-то отравил Куя-сан!»
Но подавил рвавшиеся наружу слова. В конце концов, Куя действительно дол
го и тяжело болел, рядом находился врач. Его смерти ожидали, чуть раньше ил
и чуть позже она все равно бы наступила. И домашние, и администрация дерев
ни восприняли ее как неизбежность.
А я смолчал, убоявшись скандала.
Коскэ Киндаити
Вспоминая обстоятельства смерти Куя, я каждый раз содрогаюсь.
Атмосфера в полутемной комнатке за гостиной на втором этаже сгустилась.
Да, у меня не хватило мужества сказать вслух то, в чем я был твердо убежден.
Если бы я не был очевидцем смерти деда и не знал наверняка, что он отравлен
, то, вероятно, как и все остальные, счел бы смерть Куя естественной. «Может
быть, Ц убеждал я себя, Ц таков конец всех, у кого больные легкие».
Панихиду решили устроить вечером следующего дня, точнее, объединить две
панихиды. Я доставил останки деда в его дом, где предполагалось устроить
панихиду, но когда стало известно о скоропостижной кончине Куя, моя бабу
шка со стороны матери и ее приемный сын Кэнкити с женой поспешили к нам. Мо
я мать Цуруко была единственным ребенком в семье, и после ее исчезновени
я, не желая, чтобы род прервался, дедушка с бабушкой усыновили своего плем
янника Кэнкити.
В тот день я впервые встретился и со своей бабушкой, и с Кэнкити. Не стану о
них писать подробно, так как непосредственного отношения к этой жуткой и
стории они не имеют. Скажу только, что результатом нашей беседы было реше
ние провести панихиду по дедушке одновременно с панихидой по Куя.
Бабушки-близняшки, перебивая друг друга, изложили свое мнение:
Ц После побега Цуруко с ребенком Усимацу считал, что род прервался, но мы
попросили человека съездить в Кобэ, и вот нашли Тацуя. Давайте устроим па
нихиду по Усимацу-сан тоже здесь, а Тацуя-кун, раз он связан с обеими семья
ми, проведет оба молебствия.
«О, впереди еще эти тягостные хлопоты…» Ц подумал я. Моя жизнь, до недавне
го времени монотонная и серая, изменилась настолько резко, что я букваль
но валился с ног от усталости. Мимо меня двигалась бесконечная череда со
болезнующих соседей, я познакомился практически со всеми жителями дере
вни; каждый после слов соболезнования изучающе разглядывал меня.
Пришла и Мияко со своим деверем Сокити Номурой.
Выше я уже упоминал, что семья Номура жила на западной окраине деревни, сл
ыла богатой, как и род Тадзими, глава семьи Сокити был одним из самых уважа
емых в деревне. Уравновешенный, барственный, с хорошими манерами. Но даже
в его взгляде, когда Мияко представила меня ему, сквозило любопытство. Пр
авда, он быстро овладел собой и более никак не проявлял его.
Панихиды прошли без каких-либо неожиданностей. Дедушку кремировали, бра
та положили в гроб и похоронили в земле. Мне предоставлено было право пер
вым бросить горстку земли в его могилу. Я и сейчас отчетливо помню, что мно
ю владело тогда чувство великой потери.
После похорон, вернувшись в деревню, я молился вместе с другими, и тут ко м
не подошла Мияко.
Ц Тацуя-кун! Ц дружески окликнула она меня. Ц Один человек непременно
хочет познакомиться с вами. Вы заняты сейчас?
Ц Что за человек?
Ц Я сама его почти не знаю. Приехал из Кобэ. Вроде бы приятель моего девер
я. Сказал, что у него дела в этих краях и он решил, пользуясь случаем, навест
ить нас. Остановился у деверя. Зовут его Коскэ Киндаити.
Это имя было мне незнакомо.
Ц А что за дело у него ко мне?
Ц Этого я тоже не знаю. Он сказал только, что хочет поговорить с вами.
Я отнесся к предстоящей встрече без особого энтузиазма, но подумал, что э
тот человек может быть связан с полицией. Тогда встречи все равно не избе
жать.
Ц Хорошо, Буду ждать его в маленькой гостиной.
Взглянув на улыбающегося человека, вошедшего в комнату, где кроме меня н
икого не было, я подумал было, что это кто-то другой. Почему-то я воображал
себе Киндаити более представительным.
Ц Извините, заставил вас ждать. Я Коскэ Киндаити. Ц Он поклонился.
Я вопросительно смотрел на него. На вид лет тридцать пять, небольшого рос
та, буйная шевелюра. В общем-то не особенно приметный человек. Довольно по
трепанные хакама
ХакамаЦ у мужчин широкие шаровары, напоминающие юбку, у женщин Ц п
росторная юбка. Являются частью традиционной парадной одежды.
придавали ему сходство с чиновником деревенской администрации и
ли учителем младших классов. Ко всему прочему, он слегка заикался.
Ц Меня зовут Тацуя. Вы хотели поговорить со мной?
Ц Да. Спросить кое о чем. Ц Киндаити по-прежнему улыбался, но его взгляд,
казалось, прожигал меня насквозь, Ц Я понимаю, задавать подобный вопрос
бестактно, и все же… Вы знаете, какие слухи о вас ходят по деревне?
Ц Слухи по деревне? Что вы имеете в виду?
Ц Я имею в виду слухи, связанные со смертью вашего старшего брата. Дикие
слухи…
Сердце у меня учащенно забилось.
Заметив мою озабоченность, Коскэ Киндаити усмехнулся:
Ц У вас самого, стало быть, есть подозрения. Тогда почему вы не скажете о н
их вслух?
Ц А почему… Почему вы решили, что я имею право делиться с кем-то своими по
дозрениями? Ц раздраженно ответил я вопросом на вопрос. Ц Рядом находи
лся врач. Как мог я, к медицине никакого отношения не имеющий, высказывать
какие-то свои соображения?
Ц М-м~м… Это резонный довод. И все же, Тацуя-кун, хотел бы дать вам совет: ес
ли в будущем что бы то ни было покажется вам подозрительным, необычным, лу
чше без колебаний сразу же заявить об этом вслух. Если не сделать этого, тр
удно вообразить, к каким горьким последствиям это может привести.
Ц Господин Киндаити, что кроется за этими вашими словами?
Ц Видите ли, у вас представление о деревенских несколько искаженное. Но
коль скоро вы вернулись в родные места, вы должны быть готовы ко всякому. М
естные жители ожидают новых несчастий. Да, конечно, люди здесь суеверны, н
о именно поэтому еще более опасны. И упрямы настолько, что доводы разума б
ессильны. Тут считают вас причастным и к смерти деда Усимацу, и к смерти бр
ата. И уверенность в этом у них только крепнет. Вам надо быть чрезвычайно о
смотрительным.
На мое сердце легла свинцовая тяжесть.
Ц Простите, Тацуя-кун. Мы видим друг друга первый раз, а я такого наговори
л… Ц снова мягко улыбнулся мне Киндаити, Ц но примите это как выражение
заботы старшего о младшем… Так что, Тацуя-кун, расскажите, что вы думаете
о последних минутах жизни вашего брата. Я понимаю, излагать собственные
ощущения нелегко, постарайтесь дать объективно общую картину.
Да, так мне действительно было легче. Я, как сумел, изложил подробности про
исходившего в комнатке со спертым воздухом в последние минуты жизни бра
та. Иногда Киндаити прерывал мой монолог, и его вопросы и замечания освеж
али мою память.
Когда я наконец закончил рассказ, он спросил:
Ц А когда вы сравнили агонию старика Усимацу с обстоятельствами кончин
ы брата, вам не показалось, что обе смерти были абсолютно одинаковыми?
Я согласно кивнул головой. Какое-то время Коскэ Киндаити размышлял в мол
чании. Потом поднял на меня глаза:
Ц Я думаю, Тацуя-кун, история на этом не закончится. И в деревне она получи
ла огромный резонанс, и у вас самого есть основательные подозрения, набл
юдения. Не исключено, что делом этим займется полиция.
Сказав это, он пытливо взглянул на меня, будто хотел уловить впечатление,
произведенное его словами.
Предположение Коскэ Киндаити подтвердилось. Не прошло и трех дней, как п
редставители полицейского управления города Окаямы цепочкой потянули
сь в деревню. Труп брата был эксгумирован, врач полицейского управления
и доктор Сюхэй Араи произвели вскрытие, и уже на второй день был официаль
но объявлен вывод: наличие в теле брата ядовитого вещества означало факт
отравления. К тому же яд, обнаруженный в организме брата, был точно таким
же, каким отравили старика Усимацу.
Комплекс неполноценности
Я находился на грани нервного срыва. Я понимал, что должен действовать, чт
о сделать предстоит немало, но не знал, с чего начать. Пожалуй, в первую оче
редь надо осмыслить свое место в череде событий.
Ну, во-первых, прослеживается ли какая-нибудь связь между смертями стари
ка Усимацу и брата и моим возвращением в деревню? Иными словами, является
ли факт моего возвращения в деревню или даже намерение вернуться причин
ой этих смертей? А если бы меня не разыскали или разыскали бы, но я отказал
ся бы ехать в деревню, как разворачивались бы события?
Это следовало всесторонне обдумать.
Кроме того, мне непонятны мотивы, цели убийств. Впрочем, не только для меня
, это для всех остается загадкой: зачем, почему убили деда? Он поехал за мно
й, а кто-то очень не желал моего возвращения? Однако никаких доказательст
в этого нет. Мияко отыскала меня и безо всяких проблем привезла в деревню.
Ничуть не яснее была и причина убийства Куя. Какое-то чувство подсказыва
ло мне, что, если не брат, кто-то другой должен был в тот вечер стать жертвой
убийцы. Может быть, я сам. Удастся ли мне дожить до конца лета?
Преступник делает свое дело, но при этом остается в тени. И я не должен заб
ывать, что опасность рядом и она велика.
Кстати, хочу отметить, что полиция трясла всех домашних и доктора Куно Цу
нэми, лечившего брата и что-то прописывавшего старику. Доктору досталос
ь больше всех.
Я и сейчас до мельчайших деталей помню, как умирал брат. Зайдясь в кашле, о
н попросил бабушек Котакэ и Коумэ дать ему лекарство. Одна из них вытащил
а из стоявшей у изголовья шкатулки завернутый в бумагу порошок. Из множе
ства порошков она, не выбирая, вынула этот, первый попавшийся; его Куя и вы
пил.
Полиция, заподозрив отравление, конфисковала все лекарства и подвергла
их проверке. Но порошка, содержавшего яд, не обнаружила.
Получается, что в тот роковой момент Коумэ или Котакэ (я так и не научился
их различать) вытащила единственный пакетик с ядом.
Как же яд попал в груду порошков? Дядя Куно готовил для брата порошки раз в
неделю. Порошок состоял из кальцинированного гуаяколя
Гуаяколь (guaiacol) Ц масляная жи
дкость желтого цвета.
с шоколадным наполнителем и двууглекислой соды; теперь подобную с
месь не готовят ни в одной деревне. Брат постоянно принимал это лекарств
о, когда оно кончалось, посылали за новой порцией.
Поначалу доктор Куно готовил только недельную порцию лекарства, затем, п
оскольку состав его не менялся, приспособился готовить порошки вперед н
а целый месяц, но выдавал их больному раз в неделю, поэтому должно было ост
аться довольно много невостребованных порошков.
Это обстоятельство предоставляло преступнику две возможности: заменит
ь лекарство ядом или добавить яд в лекарства непосредственно у постели б
ольного или же сделать это в кабинете доктора. В первом случае круг подоз
реваемых очень ограничен, во втором Ц нет.
Брат Куя, подобно большинству тяжелобольных людей, с ухудшением состоян
ия становился все капризнее и капризнее. За исключением бабушек Коумэ и
Котакэ, сестры Харуё, ну и конечно же своего лечащего врача Куно Цунэми ни
кого к себе не подпускал. В таком случае преступника следовало бы искать
среди этих четырех человек.
Но остается другой вариант Ц подложить яд в кабинете Куно. Как это приня
то в деревнях, доступ к врачу был крайне прост, любой человек в любое время
мог незамеченным зайти в кабинет и выйти из него. В доме доктора Куно гост
иная находилась позади его кабинета, то есть, проходя из прихожей в гости
ную, вы обязательно сперва попадали в кабинет. Отсюда следует, что подлож
ить яд мог любой человек, находящийся с Куно в более или менее дружеских о
тношениях.
Таким образом, вопрос не столько в том, у кого были возможности произвест
и замену или подложить яд, сколько в том, кому было известно о запасе лекар
ств, приготовленных доктором Куно для больного. Врачебную ошибку самого
Куно можно исключить: такая безответственность маловероятна даже в глу
хой деревне. Зато следует учесть, что раз Куно заготовил и расфасовал в па
кетики лекарство на месяц вперед Ц а это порядка ста пакетиков с порошк
ом, Ц ему потребовалось немало времени. Известно, что Куно для скручиван
ия пакетиков нередко пользовался помощью домашних, в том числе и детей-ш
кольников. Вполне могло случиться, что они проговорились, рассказали ком
у-то о большом запасе лекарства для Куя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
же, взглянув на больного, подумал, что, если бы взглядом можно было убивать
, мой дядя уже давно был бы мертв. У Куно были правильные черты лица, в молод
ости он, вполне вероятно, слыл красавцем, но с годами и характер, и внешнос
ть его становились все менее приятными. Единственное, что можно было про
читать в его глазах, Ц неприязнь ко всему окружающему.
В центре внимания всех присутствовавших был Синтаро Сатомура. Его настр
оение мне уловить не удалось, как я ни старался. Он был приблизительно одн
ого с Харуё возраста, полноватый, светлокожий, коротко стриженный, но обр
осший щетиной, в сильно поношенной одежде. Короче говоря, в полном соотве
тствии с отзывом Мияко, Ц типичный отставной военный. Он сидел насупивш
ись, ни на кого не глядя, невозмутимо скрестив руки на груди.
Рядом с Синтаро расположилась моя двоюродная сестра Норико. Я не слишком
пристально разглядывал ее, но сразу отметил ее непривлекательность. Мне
почему-то пришло в голову, что, будь она красива, я бы чувствовал сострада
ние к ней, даже вину за злодеяния отца. Но увы, красавицей она не была, и вмес
то сострадания и вины я ощутил некое успокоение.
Она с жадным любопытством рассматривала всех собравшихся. Внешне мы с не
й были очень похожи, только лоб у нее был высоким и щеки впалые. Вообще же о
на выглядела не столько юной, сколько, я бы сказал, недозревшей, Ц по-види
мому, следствие того, что родилась она недоношенной. Она недоуменно пере
водила взгляд с одного на другого, пока не уставилась на меня с какой-то п
ытливостью. Хотя нет, то была, конечно, не пытливость, а наивный интерес к н
езнакомому человеку.
Приступ кашля у брата никак не проходил, дыхание становилось все более т
яжелым, атмосфера в комнате все более гнетущей, но присутствовавшие по-п
режнему даже не пытались помочь ему.
Неожиданно Куя замахал руками и с трудом произнес:
Ц Тупицы! Вы все тупицы! Мне так тяжело, хоть бы кто-нибудь из вас, хоть как-
то… Идиоты! Ц Он опять зашелся кашлем, на висках заблестел пот. Ц Лекарс
тво! Дайте лекарство! Ну! Кто-нибудь!!
Бабушки переглянулись. Одна из них подошла к изголовью, открыла стоявшую
рядом шкатулку и достала завернутый в бумагу порошок. Вторая бабушка по
днесла воды, чтобы запить лекарство.
Куя медленно приподнял голову, полусел на постели и потянулся к стакану
с водой. Но, будто передумав, повернулся ко мне:
Ц Тацуя! Вот, смотри, это мое лекарство. Хорошо помогает.
Я и по сию пору не могу понять, что Куя хотел этим сказать. Просто съязвил в
адрес доктора Куно? Так или иначе, мне его слова показались странными и да
же какими-то зловещими.
Выпив лекарство, брат некоторое время лежал спокойно, только тонкие бров
и слегка подергивались. Чуть позже это неприметное движение прекратило
сь, и у меня екнуло сердце.
Внезапно брат забился в конвульсиях:
Ц Тя… тяжело… А-а-а… Во… воды…
Он сполз с постели, судорожно схватившись обеими руками за горло. Перед м
оим взором возникла картина скоропостижной смерти деда, и ледяной холод
объял меня.
Ц Ой, бабушки! Куя-сан совсем плохо!..
Обе бабушки в растерянности приблизились к извивавшемуся в страшных му
чениях брату. Попытались напоить его, но пить он был не в состоянии, стакан
постукивал о его зубы.
Ц Куя, крепись! Вот вода!
Брат оттолкнул бабкину руку, жутко захрипел, на белой подушке заалел сгу
сток крови. Больше он не шелохнулся.
Доктор Куно сделал ему несколько уколов, но никаких результатов они не д
али.
Окружающие невозмутимо взирали на происходящее.
Ц Переволновался. Сам себя угробил, Ц объявил Куно, обводя всех присутс
твующих тусклым взглядом.
Я грозно зыркнул на него, и Куно как будто оробел и опустил глаза. Меня мол
нией поразила мысль, что ему известно нечто, о чем он не желает распростра
няться. Эта мысль гвоздем засела в голове.
Я взглянул на Синтаро. Он по-прежнему был для меня загадкой. Когда агония
только началась, на лице Синтаро обозначились удивление и страх, но когд
а стало ясно, что Куя мертв, на нем снова появилась маска безразличия.
Лицо Норико выражало всего лишь наивное удивление.
Мне хотелось закричать: «Он умер не от болезни! Я видел, как умирал дедушка
Усимацу! Точно так же! Кто-то отравил Куя-сан!»
Но подавил рвавшиеся наружу слова. В конце концов, Куя действительно дол
го и тяжело болел, рядом находился врач. Его смерти ожидали, чуть раньше ил
и чуть позже она все равно бы наступила. И домашние, и администрация дерев
ни восприняли ее как неизбежность.
А я смолчал, убоявшись скандала.
Коскэ Киндаити
Вспоминая обстоятельства смерти Куя, я каждый раз содрогаюсь.
Атмосфера в полутемной комнатке за гостиной на втором этаже сгустилась.
Да, у меня не хватило мужества сказать вслух то, в чем я был твердо убежден.
Если бы я не был очевидцем смерти деда и не знал наверняка, что он отравлен
, то, вероятно, как и все остальные, счел бы смерть Куя естественной. «Может
быть, Ц убеждал я себя, Ц таков конец всех, у кого больные легкие».
Панихиду решили устроить вечером следующего дня, точнее, объединить две
панихиды. Я доставил останки деда в его дом, где предполагалось устроить
панихиду, но когда стало известно о скоропостижной кончине Куя, моя бабу
шка со стороны матери и ее приемный сын Кэнкити с женой поспешили к нам. Мо
я мать Цуруко была единственным ребенком в семье, и после ее исчезновени
я, не желая, чтобы род прервался, дедушка с бабушкой усыновили своего плем
янника Кэнкити.
В тот день я впервые встретился и со своей бабушкой, и с Кэнкити. Не стану о
них писать подробно, так как непосредственного отношения к этой жуткой и
стории они не имеют. Скажу только, что результатом нашей беседы было реше
ние провести панихиду по дедушке одновременно с панихидой по Куя.
Бабушки-близняшки, перебивая друг друга, изложили свое мнение:
Ц После побега Цуруко с ребенком Усимацу считал, что род прервался, но мы
попросили человека съездить в Кобэ, и вот нашли Тацуя. Давайте устроим па
нихиду по Усимацу-сан тоже здесь, а Тацуя-кун, раз он связан с обеими семья
ми, проведет оба молебствия.
«О, впереди еще эти тягостные хлопоты…» Ц подумал я. Моя жизнь, до недавне
го времени монотонная и серая, изменилась настолько резко, что я букваль
но валился с ног от усталости. Мимо меня двигалась бесконечная череда со
болезнующих соседей, я познакомился практически со всеми жителями дере
вни; каждый после слов соболезнования изучающе разглядывал меня.
Пришла и Мияко со своим деверем Сокити Номурой.
Выше я уже упоминал, что семья Номура жила на западной окраине деревни, сл
ыла богатой, как и род Тадзими, глава семьи Сокити был одним из самых уважа
емых в деревне. Уравновешенный, барственный, с хорошими манерами. Но даже
в его взгляде, когда Мияко представила меня ему, сквозило любопытство. Пр
авда, он быстро овладел собой и более никак не проявлял его.
Панихиды прошли без каких-либо неожиданностей. Дедушку кремировали, бра
та положили в гроб и похоронили в земле. Мне предоставлено было право пер
вым бросить горстку земли в его могилу. Я и сейчас отчетливо помню, что мно
ю владело тогда чувство великой потери.
После похорон, вернувшись в деревню, я молился вместе с другими, и тут ко м
не подошла Мияко.
Ц Тацуя-кун! Ц дружески окликнула она меня. Ц Один человек непременно
хочет познакомиться с вами. Вы заняты сейчас?
Ц Что за человек?
Ц Я сама его почти не знаю. Приехал из Кобэ. Вроде бы приятель моего девер
я. Сказал, что у него дела в этих краях и он решил, пользуясь случаем, навест
ить нас. Остановился у деверя. Зовут его Коскэ Киндаити.
Это имя было мне незнакомо.
Ц А что за дело у него ко мне?
Ц Этого я тоже не знаю. Он сказал только, что хочет поговорить с вами.
Я отнесся к предстоящей встрече без особого энтузиазма, но подумал, что э
тот человек может быть связан с полицией. Тогда встречи все равно не избе
жать.
Ц Хорошо, Буду ждать его в маленькой гостиной.
Взглянув на улыбающегося человека, вошедшего в комнату, где кроме меня н
икого не было, я подумал было, что это кто-то другой. Почему-то я воображал
себе Киндаити более представительным.
Ц Извините, заставил вас ждать. Я Коскэ Киндаити. Ц Он поклонился.
Я вопросительно смотрел на него. На вид лет тридцать пять, небольшого рос
та, буйная шевелюра. В общем-то не особенно приметный человек. Довольно по
трепанные хакама
ХакамаЦ у мужчин широкие шаровары, напоминающие юбку, у женщин Ц п
росторная юбка. Являются частью традиционной парадной одежды.
придавали ему сходство с чиновником деревенской администрации и
ли учителем младших классов. Ко всему прочему, он слегка заикался.
Ц Меня зовут Тацуя. Вы хотели поговорить со мной?
Ц Да. Спросить кое о чем. Ц Киндаити по-прежнему улыбался, но его взгляд,
казалось, прожигал меня насквозь, Ц Я понимаю, задавать подобный вопрос
бестактно, и все же… Вы знаете, какие слухи о вас ходят по деревне?
Ц Слухи по деревне? Что вы имеете в виду?
Ц Я имею в виду слухи, связанные со смертью вашего старшего брата. Дикие
слухи…
Сердце у меня учащенно забилось.
Заметив мою озабоченность, Коскэ Киндаити усмехнулся:
Ц У вас самого, стало быть, есть подозрения. Тогда почему вы не скажете о н
их вслух?
Ц А почему… Почему вы решили, что я имею право делиться с кем-то своими по
дозрениями? Ц раздраженно ответил я вопросом на вопрос. Ц Рядом находи
лся врач. Как мог я, к медицине никакого отношения не имеющий, высказывать
какие-то свои соображения?
Ц М-м~м… Это резонный довод. И все же, Тацуя-кун, хотел бы дать вам совет: ес
ли в будущем что бы то ни было покажется вам подозрительным, необычным, лу
чше без колебаний сразу же заявить об этом вслух. Если не сделать этого, тр
удно вообразить, к каким горьким последствиям это может привести.
Ц Господин Киндаити, что кроется за этими вашими словами?
Ц Видите ли, у вас представление о деревенских несколько искаженное. Но
коль скоро вы вернулись в родные места, вы должны быть готовы ко всякому. М
естные жители ожидают новых несчастий. Да, конечно, люди здесь суеверны, н
о именно поэтому еще более опасны. И упрямы настолько, что доводы разума б
ессильны. Тут считают вас причастным и к смерти деда Усимацу, и к смерти бр
ата. И уверенность в этом у них только крепнет. Вам надо быть чрезвычайно о
смотрительным.
На мое сердце легла свинцовая тяжесть.
Ц Простите, Тацуя-кун. Мы видим друг друга первый раз, а я такого наговори
л… Ц снова мягко улыбнулся мне Киндаити, Ц но примите это как выражение
заботы старшего о младшем… Так что, Тацуя-кун, расскажите, что вы думаете
о последних минутах жизни вашего брата. Я понимаю, излагать собственные
ощущения нелегко, постарайтесь дать объективно общую картину.
Да, так мне действительно было легче. Я, как сумел, изложил подробности про
исходившего в комнатке со спертым воздухом в последние минуты жизни бра
та. Иногда Киндаити прерывал мой монолог, и его вопросы и замечания освеж
али мою память.
Когда я наконец закончил рассказ, он спросил:
Ц А когда вы сравнили агонию старика Усимацу с обстоятельствами кончин
ы брата, вам не показалось, что обе смерти были абсолютно одинаковыми?
Я согласно кивнул головой. Какое-то время Коскэ Киндаити размышлял в мол
чании. Потом поднял на меня глаза:
Ц Я думаю, Тацуя-кун, история на этом не закончится. И в деревне она получи
ла огромный резонанс, и у вас самого есть основательные подозрения, набл
юдения. Не исключено, что делом этим займется полиция.
Сказав это, он пытливо взглянул на меня, будто хотел уловить впечатление,
произведенное его словами.
Предположение Коскэ Киндаити подтвердилось. Не прошло и трех дней, как п
редставители полицейского управления города Окаямы цепочкой потянули
сь в деревню. Труп брата был эксгумирован, врач полицейского управления
и доктор Сюхэй Араи произвели вскрытие, и уже на второй день был официаль
но объявлен вывод: наличие в теле брата ядовитого вещества означало факт
отравления. К тому же яд, обнаруженный в организме брата, был точно таким
же, каким отравили старика Усимацу.
Комплекс неполноценности
Я находился на грани нервного срыва. Я понимал, что должен действовать, чт
о сделать предстоит немало, но не знал, с чего начать. Пожалуй, в первую оче
редь надо осмыслить свое место в череде событий.
Ну, во-первых, прослеживается ли какая-нибудь связь между смертями стари
ка Усимацу и брата и моим возвращением в деревню? Иными словами, является
ли факт моего возвращения в деревню или даже намерение вернуться причин
ой этих смертей? А если бы меня не разыскали или разыскали бы, но я отказал
ся бы ехать в деревню, как разворачивались бы события?
Это следовало всесторонне обдумать.
Кроме того, мне непонятны мотивы, цели убийств. Впрочем, не только для меня
, это для всех остается загадкой: зачем, почему убили деда? Он поехал за мно
й, а кто-то очень не желал моего возвращения? Однако никаких доказательст
в этого нет. Мияко отыскала меня и безо всяких проблем привезла в деревню.
Ничуть не яснее была и причина убийства Куя. Какое-то чувство подсказыва
ло мне, что, если не брат, кто-то другой должен был в тот вечер стать жертвой
убийцы. Может быть, я сам. Удастся ли мне дожить до конца лета?
Преступник делает свое дело, но при этом остается в тени. И я не должен заб
ывать, что опасность рядом и она велика.
Кстати, хочу отметить, что полиция трясла всех домашних и доктора Куно Цу
нэми, лечившего брата и что-то прописывавшего старику. Доктору досталос
ь больше всех.
Я и сейчас до мельчайших деталей помню, как умирал брат. Зайдясь в кашле, о
н попросил бабушек Котакэ и Коумэ дать ему лекарство. Одна из них вытащил
а из стоявшей у изголовья шкатулки завернутый в бумагу порошок. Из множе
ства порошков она, не выбирая, вынула этот, первый попавшийся; его Куя и вы
пил.
Полиция, заподозрив отравление, конфисковала все лекарства и подвергла
их проверке. Но порошка, содержавшего яд, не обнаружила.
Получается, что в тот роковой момент Коумэ или Котакэ (я так и не научился
их различать) вытащила единственный пакетик с ядом.
Как же яд попал в груду порошков? Дядя Куно готовил для брата порошки раз в
неделю. Порошок состоял из кальцинированного гуаяколя
Гуаяколь (guaiacol) Ц масляная жи
дкость желтого цвета.
с шоколадным наполнителем и двууглекислой соды; теперь подобную с
месь не готовят ни в одной деревне. Брат постоянно принимал это лекарств
о, когда оно кончалось, посылали за новой порцией.
Поначалу доктор Куно готовил только недельную порцию лекарства, затем, п
оскольку состав его не менялся, приспособился готовить порошки вперед н
а целый месяц, но выдавал их больному раз в неделю, поэтому должно было ост
аться довольно много невостребованных порошков.
Это обстоятельство предоставляло преступнику две возможности: заменит
ь лекарство ядом или добавить яд в лекарства непосредственно у постели б
ольного или же сделать это в кабинете доктора. В первом случае круг подоз
реваемых очень ограничен, во втором Ц нет.
Брат Куя, подобно большинству тяжелобольных людей, с ухудшением состоян
ия становился все капризнее и капризнее. За исключением бабушек Коумэ и
Котакэ, сестры Харуё, ну и конечно же своего лечащего врача Куно Цунэми ни
кого к себе не подпускал. В таком случае преступника следовало бы искать
среди этих четырех человек.
Но остается другой вариант Ц подложить яд в кабинете Куно. Как это приня
то в деревнях, доступ к врачу был крайне прост, любой человек в любое время
мог незамеченным зайти в кабинет и выйти из него. В доме доктора Куно гост
иная находилась позади его кабинета, то есть, проходя из прихожей в гости
ную, вы обязательно сперва попадали в кабинет. Отсюда следует, что подлож
ить яд мог любой человек, находящийся с Куно в более или менее дружеских о
тношениях.
Таким образом, вопрос не столько в том, у кого были возможности произвест
и замену или подложить яд, сколько в том, кому было известно о запасе лекар
ств, приготовленных доктором Куно для больного. Врачебную ошибку самого
Куно можно исключить: такая безответственность маловероятна даже в глу
хой деревне. Зато следует учесть, что раз Куно заготовил и расфасовал в па
кетики лекарство на месяц вперед Ц а это порядка ста пакетиков с порошк
ом, Ц ему потребовалось немало времени. Известно, что Куно для скручиван
ия пакетиков нередко пользовался помощью домашних, в том числе и детей-ш
кольников. Вполне могло случиться, что они проговорились, рассказали ком
у-то о большом запасе лекарства для Куя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30