Нам отвели место на галерее — той самой, что предназначалась якобы для менестрелей. Мы решили, что подождем там, пока не соберутся все гости, а потом наденем маски и спустимся вниз.— Тогда, — провозгласила Гвениан, — нас не заметят.Мы вышли на галерею. Тяжелые занавеси пурпурного бархата были сдвинуты и перехвачены золотыми ободками, а в глубине поставили два стула, так что мы могли видеть все, не слишком обращая на себя внимание.Гвеннан сразу же подбежала к балюстраде и стала смотреть вниз. Я стояла чуть поодаль; но какое же это было величественное зрелище! Газовые фонари покачивались практически вровень с нами, и разыгрывавшаяся внизу сцена выглядела просто фантастической благодаря смешению цветов, эпох и стилей.Мы не провели на галерее и пяти минут, как у двери, ведущей в наше убежище, послышались голоса. Один из них принадлежал Фанни.— Ну ладно, сэр, — говорила она. — Я не думаю, что это хорошо, но если вы настаиваете…— Ну, разумеется, я настаиваю. Ну же, будь душкой.Гвеннан посмотрела на меня.— Это — Хэрри, — проговорила она. — Хэрри Леверет.Дверь отворилась, и Фанни, раскрасневшаяся и сердитая, произнесла:— Право, я не знаю…— Что такое? — спросила я.— Джентльмен уверяет…Но Хэрри уже стоял в дверях. Он нарядился Дрейком, и фальшивая борода не слишкомто шла к его рыжим волосам, которые выбивались из-под шляпы. Он отодвинул Фанни, которая тут же исчезла, и прошел на галерею.— Хэрри, что ты делаешь? — спросила Гвеннан чуть срывающимся писклявым голосом.— Неужели ты думала, что я останусь внизу, когда ты здесь, наверху?Похоже, Хэрри ни капли не удивился, увидев нас в костюмах, и я подумала про себя, что Гвеннан рассказала ему, что мы их нашли. Когда он смотрел на Гвеннан, его глаза сияли.— У нас еще есть маски, да, Хэрриет? — заметила Гвеннан. — Давай. Мы их наденем и спустимся вниз.Я увидела, что Хэрри не слишком радует перспектива получить в придачу еще и меня.— Не беспокойся, — отрезала я. — Я не нуждаюсь в няньках.— Ты найдешь себе кавалера, — заявила Гвеннан с той убежденностью, которая всегда проскальзывала в ее тоне, когда она искренне желала во что-то поверить.— Ну, разумеется, — гордо отвечала я, хотя ни на мгновение не допускала такой возможности, и теперь, когда пришло время присоединиться к танцующим, просто впала в панику. Что, если отец узнает меня? Я позволила Гвеннан втянуть себя в эту авантюру, не вполне осознавая ее последствия. С Гвеннан-то все обойдется, за ней присмотрит Хэрри Леверет; кроме того, ее семья — совсем не то, что мой отец.— Да, конечно, — согласился Хэрри.Мы покинули галерею и спустились вниз, в бальную залу. Я утешала себя, что, как только почувствую себя заброшенной среди всех этих людей, смогу тут же забраться обратно на галерею, и эта мысль придала мне мужества. А как здорово было спрятаться под маской! Проходя мимо зеркала, я бросила в него взгляд: я себя не узнала. А если так, с чего бы меня узнать кому-то еще? Сердце мое вдруг восторженно забилось — от красок, музыки, сияния огней и от странного ощущения, что в этом платье я стала другим человеком.Хэрри едва дождался момента, когда смог привлечь к себе Гвеннан, и, как только мы вошли в залу, обнял ее за талию и закружил в вальсе. Я стояла и смотрела. Прекрасный «Голубой Дунай»! Музыка влекла меня, звала, навевала грезы!Я спряталась за кадками с папоротниками, глядя в залу и представляя, что я тоже танцую… разумеется, с Бевилом.А потом я увидела его. Он танцевал с красивой девушкой, одетой Клеопатрой, — смеялся, поглядывая на нее сверху вниз, и говорил что-то…что-то нежное — я была в этом уверена. Я вспомнила, как он беседовал со мной, когда увозил с острова; тогда он меня поцеловал. Конечно же в шутку.Бевил, снова кружась, пронесся мимо алькова, где я стояла, и на ходу бросил взгляд прямо на меня — я ясно почувствовала это, хотя рассмотреть что-нибудь из-под маски было довольно трудно. Он подошел совсем близко, словно хотел увидеть, кто там прячется в папоротниках. Потом я потеряла его из виду и сказала себе, что просто придумала все это. Я видела, во что он был одет, когда приехал вместе с семьей; кроме того, я бы узнала его где угодно и в чем угодно. Но он — он не знал меня настолько хорошо. Платье, сетка и маска сделали из меня совершенно другого человека.Вальс закончился. В перерыве между танцами опасность быть узнанной возросла. А вдруг кто-нибудь видел, как я прячусь в алькове?! Что может делать на балу юная девушка — одна, без бдительной мамаши или какой-нибудь пожилой компаньонки?Музыка зазвучала снова. Теперь настал подходящий момент, чтобы пробраться назад, на галерею, — и сидеть там, глядя на танцующих, как мне и было велено. Но искушение остаться было слишком сильным, чтобы я могла побороть его. Я говорила себе, что Гвеннан станет презирать меня за то, что я сбежала. Но не это было главным. Мой наряд преобразил меня. И я не могла забыть, что в той странной круглой комнате в контрфорсе я танцевала.— Вы свободны?Мое сердце бешено забилось. Я едва выдавила:— Не сейчас.Бевил рассмеялся. «Нет, это сон, — подумала я. — Это не мог быть Бевил».— Я заметил вас, — проговорил он. — И вернулся, втайне надеясь найти вас здесь. Вы, наверное, только что приехали, иначе я непременно заметил бы вас раньше.— В такой толпе?— Вас бы я не пропустил.Он всегда разговаривал с дамами в такой манере. Это был флирт, но в исполнении Бевила он, на мой взгляд, смотрелся исключительно приятно.Оркестр заиграл опять.— Котильон, — заявил Бевил и скорчил недовольную гримасу. — Давайте останемся здесь и поговорим — если, конечно, вы не хотите потанцевать.— Я предпочла бы не танцевать.Он присел рядом и стал внимательно разглядывать мое лицо.— Мы встречались раньше, — заключил он.— Вы так думаете? — отвечала я, стараясь изменить голос.Бевил накрыл мою руку своей.— Я в этом уверен.Я отдернула руку и уронила ее на складки золотистого бархата.— Где же, по-вашему? — спросила я.— Это нетрудно выяснить.— Но, насколько я знаю, на маскараде полагается скрываться. Так ведь веселее?— Однако, насколько я знаю, любопытство в конце концов удовлетворяется, так ведь? А я нетерпелив.Он наклонился вперед и коснулся моей маски.Я отпрянула в негодовании.— Простите, — сказал он. — Но я совершенно уверен, что мы знакомы, и мне кажется нелепостью, что я не могу догадаться, кто вы.— В таком случае считайте, что я — загадочная незнакомка.— Но я уверен, что и вы меня знаете.— Да… я вас знаю.Он задумался.— Сдаетесь? — спросила я.— Едва ли вы знакомы со мной близко, иначе бы вы знали, что я никогда не сдаюсь. И, кроме того, у меня впереди еще целый вечер. А для начала разрешите мне заметить, что вы очаровательны. Ваше платье просто чудесно.— Оно вам нравится? — Я улыбнулась, вспоминая, как его пришлось выбивать, вытряхивать, вывешивать на солнышко, чтобы отбить запах сырости; и о мешочках с лавандой, которые Гвеннан пришила в складках.— Я уже видел его раньше.— Где? — спросила я.— Пытаюсь вспомнить.Меня словно околдовали. Я, смеясь, поддерживала этот легкий, словно морская пена, фривольный разговор, где за внешней беспечностью чувствовалась и глубина. Бевил заинтересовался мной; он заметил меня в алькове, при первой возможности оставил свою даму и пришел сюда. Кто бы поверил в такое?И вот я сижу здесь, веселюсь, как и все на балу, пикируюсь с Бевилом, обнаружив в себе внезапно находчивость, которую по ошибке можно принять за живость ума. Он, конечно, не скучал, но был озадачен, ибо не мог угадать, кто я. Наверное, знай он, что я буду на балу, он бы меня узнал; но Бевил до сих пор видел во мне ребенка, и ему просто не приходило в голову, что я могу оказаться здесь. Когда они приехали, Гвеннан была в обычном вечернем платье и, судя по всему, сказала, что мы будем сидеть на галерее и смотреть. Бевил не знал, что мы нашли для себя платья, и даже предположить не мог, что его собеседница — та самая Хэрриет, с которой он однажды пережил столь интригующее приключение.Котильон окончился. Зазвучал вальс.— Потанцуем? — спросил Бевил.Я удивлялась сама себе. Не будь я так околдована этим вечером, присутствием Бевила, своим новым обликом, не случись тех мгновений в круглой комнате, я бы просто смутилась и пробормотала, что не танцую. Но я грезила наяву; я позволила Бевилу вывести меня в центральную часть залы; может быть, я и хромала, но этого не было заметно: пышная юбка скрывала мой недостаток — во всяком случае, я так думала. И вот я танцую с Бевилом. Я не хочу сказать, что танцевала очень хорошо. Да и Бевил не был прирожденным танцором. Но я танцевала, а в зале было столько пар, что один шаг не в такт ничему не мешал, — я словно летела на крыльях счастья навстречу новой, прекрасной жизни.Еще до того как окончился танец, Бевил предложил мне отправиться в гостиную, где накрыли ужин. Там он усадил меня за стол, а сам ушел, вернувшись через какое-то время с подносом и двумя бокалами шампанского. Я пила шампанское в первый раз, и после него голова у меня закружилась еще сильнее. Я мельком увидела Гвениан с Хэрри Леверетом, но они были настолько поглощены друг другом, что едва ли меня заметили.После ужина мы вышли в сад. Бевил взял меня за руку, мы прошли по залитой лунным светом траве и устроились под деревом: за стеклянными дверями мелькали тени танцоров, из открытых окон доносилась музыка.— Понял! — неожиданно воскликнул Бевил. — Платье! Я сообразил, где я видел его раньше.— И где же?— В Менфрее.— О, — неопределенно отозвалась я, припомнив слова Гвеннан о том, что они с братом нашли этот сундук много лет назад. Но неужели в памяти Бевила осталось это платье…— Ну да, — взволнованно продолжал он. — Так и есть. Сетка для волос… и это платье. Точь-в-точь вы, но она, разумеется, без маски.— Кто?— Эта дама на портрете, в Менфрее. Я покажу ее вам… в ближайшие дни. Когда это случится? Вы должны обязательно приехать в Менфрею, чтобы я показал вам ее. Вы приедете?— Да, — сказала я.— Теперь я спокоен. А то я ужасно боялся, что вы исчезнете, когда часы пробьют полночь, и я никогда больше вас не увижу. Но вы ведь мне пообещали, правда?— Да.— Когда?— Завтра, — проговорила я. — Завтра я найду вас и попрошу показать портрет.Он сжал мою руку:— Я верю, что вы сдержите обещание.— Расскажите мне об этом портрете.— Та дама была хозяйкой Менфреи когда-то давным-давно. Она моя прапрапрапрабабушка — или надо добавить еще несколько «пра». Но ваше платье — полная копия того, в которое одета она. Словно вы сошли прямо с холста.— Я бы с радостью на нее посмотрела.— Завтра, — заявил Бевил. — Вы обещали.Мне хотелось остановить время, задержать, стрелки часов не двигались, но я видела, что гости уже потихоньку собираются в зале для последнего танца, после которого в полночь будут сброшены маски. Мне надо было исчезнуть раньше. Я не хотела, чтобы Бевил, сняв с меня маску, в изумлении воскликнул: «Хэрриет!»А кроме того, что будет, если меня увидит отец!Сегодня мне хотелось остаться прекрасной таинственной незнакомкой.Мы влились в поток гостей, торопившихся в бальную залу. Леди Менфреи, оказавшаяся рядом с нами, спросила о чем-то Бевила, и, как только он повернулся к пей, я, воспользовавшись случаем, юркнула в боковой коридор. Без двенадцати двенадцать я уже сидела на галерее.Я видела, как он вошел в залу, постоянно оглядываясь и настойчиво всматриваясь в толпу. Бевил искал меня!Гвеннан влетела в мою комнату без пяти двенадцать. Я уже думала, что ее застукают, но в ее духе было все делать в самый последний момент.Она вся сияла, щеки ее горели.— Что за бал, просто чудесный! — закричала она. — Ничего лучшего в жизни не видела.Я ехидно напомнила ей, что она и была-то всего на одном балу, так что выбор не велик.И мы посмеялись вместе. Я стала другой на этот вечер. То, что случилось со мной, было не менее чудесным, чем у Гвеннан.В ту ночь я почти не спала — просто лежала в постели, вспоминая все, что произошло на балу. Один раз я даже встала, зажгла свечу, взяла со столика платье, приложила его к себе и посмотрела на себя в зеркало. Да, оно правда что-то со мной делало. Даже посреди ночи я была другой… таинственной… и даже привлекательной. Да, такая девушка обратит на себя внимание. Я не была красива; даже рассеянный свет свечи не мог меня одурачить до такой степени, но в моем лице крылось некое средневековое очарование, которое нужно было лишь подчеркнуть цветом платья и его старинным покроем.Забылась я уже на рассвете и проспала всего час или около того. На следующее утро в доме, как обычно в таких случаях, все было вверх дном; все ходили усталые и злые, кроме меня самой. Я же просто летала.Днем я отправилась пешком в Менфрею, где меня ждал Бевил — конечно, не подозревавший, что ждет именно меня. Какой будет для него удар, думала я, увидеть вместо таинственной незнакомки школьницу в сером шерстяном платье, благообразной пелерине и с растрепанными волосами, которые не держали никакие шпильки. Если б я только могла надеть то платье, все было бы иначе.В доме царила тишина, но Бевил был здесь, и я, не желая, чтобы его предупредили о моем приходе, направилась в библиотеку.— Ну вот и Хэрриет, — заявил он. Бевил умел себя держать и ничем не выдал своего разочарования.— Похоже, вы кого-то ждете, — отозвалась я. — Но, к сожалению, я — всего лишь Хэрриет.— Я рад.Его лицо озарила улыбка, которую я знала и любила.— Но ведь вы поджидали некую очаровательную даму и гадали, какой она окажется в современном наряде. Возможно, вы рисовали ее себе в амазонке цвета тутовых ягод, в черной шляпе с вуалью, закрывающей лицо, чтобы сохранить его мраморную бледность.— Кто эта дева моей мечты и откуда вы о ней знаете?— Знаю, потому что вы были с ней вчера на балу. Приготовьтесь, Бевил. Ваша дама, с которой вы танцевали прошлой ночью, вовсе не та, кого вы себе воображаете. Мне придется открыть вам правду. Прошлой ночью под маской скрывалась я… и вы меня не узнали.— Что вы! Неужели вы думаете, что я не узнаю вас где угодно и в каком угодно наряде?— Вы знали!Он обнял меня за плечи и рассмеялся. А потом наклонился и поцеловал меня, как тогда в лодке.— Так вы все время знали!— Моя дорогая Хэрриет, почему это вы могли узнать меня, а я вас — нет? Мои умственные способности не уступают вашим.— Но я видела, что вы приехали, и я… я узнала бы вас в любом случае.— И я вас — тоже. Но скажите, что за игру вы затеяли прошлой ночью? Гвеннан ведь тоже там была. Вы, девушки, составили заговор. Где вы нашли платья?— Здесь, в Менфрее.— Я так и предполагал.— Пообещайте, что вы никому не расскажете. Гвеннан очень рассердится.— А я, конечно, ужасно ее боюсь…— Ну, понимаете, мы так хотели попасть на бал, и когда нашли в сундуке эти платья…— Две маленькие Золушки являются на бал, не позабыв исчезнуть до полуночи, и оставляют двух печальных принцев гадать, что с ними приключилось. Ну что же, Хэрриет, я должен поблагодарить вас за прекрасный вечер. Я сохраню ваш секрет, и еще я обещал показать вам кое-что, если вы придете сюда, помните? Ну что же, пойдемте.Я последовала за Бевилом в огромный нижний зал, а оттуда по лестнице в то крыло, где мы нашли платья.— Вы не боитесь привидений, Хэрриет? — бросил Бевил через плечо. — Этим крылом особенно не пользуются. Говорят, тут полно призраков. В доме вроде нашего просто обязаны водиться привидения. Если боитесь, дайте мне руку.— Я не боюсь, — ответила я.— Я всегда знал, что напугать вас не так-то просто, — заметил Бевил и с отвращением воскликнул: — Какая же тут сырость. Мы уже много лет намереваемся открыть это крыло, но до дела никогда не доходит. Слугам здесь не нравится. Они не заходят сюда даже днем.— Именно здесь мы с Гвеннан нашли сундук, — сказала я.— Правда? Так вы уже бывали здесь раньше! А она рассказала вам историю о привидениях? Женщина с младенцем па руках, Хэрриет, она бродит по этим темным коридорам… и мужчина, но они никогда не появляются вместе, ибо вечно ищут друг друга.Я вздрогнула, и Бевил это заметил.— Я напугал вас, — заключил он. — Не обращайте внимания на то, что я несу, Хэрриет. Это — сплошные глупости. Просто старая легенда.— Здесь холодно, — объяснила я. — Я вовсе не боюсь.Бевил обнял меня рукой за плечи и на мгновение притянул к себе; но за этим ничего не чувствовалось — обычный жест, которым успокаивают ребенка. Бевил был совсем другим, чем прошлой ночью, и у меня возникло подозрение, что тогда он все-таки не узнал меня, а сегодня я из очаровательной дамы в маске стала сама собой — знакомой, заурядной Хэрриет.— Гвеннан рассказала мне некую историю, — торопливо проговорила я, стараясь скрыть свое разочарование. — О гувернантке, которая жила здесь в комнате, в тайне от всех, кроме какого-то лорда Менфрея.— Сэра Бевила, если вам будет угодно. Одного из многих Бевилов в нашей семье.— И она умерла при родах, потому что никто не знал об этом, пока не оказалось слишком поздно.— Именно так. — Бевил открыл дверь, петли которой издали протестующий звук, уже слышанный мною раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30