Покайтесь, говорю я им, пока еще есть время.
— Вы когда-нибудь слышали об Энн Элис Мэллори?
— А? Что? Так это ведь вы, верно?
— Нет. Я Эннэлис. А это Энн Элис. Два разных имени.
— Я всегда считала, что это что-то иностранное. Почему бы им не назвать вас просто Энн или Элис, как и все? С какой это стати было смешивать имена и давать вам, сразу два? Энн — это имя часто встречалось в поместье. И Элис тоже.
— А я спрашиваю сразу о двойном — Энн Элис.
— Нет, не могу сказать, чтобы слышала о таком.
— Вам ведь девяносто, миссис Терри. Не правда ли, замечательно?
— Это дается богоугодной жизнью.
У миссис Терри хватило совести опустить глаза. Ее богоугодная жизнь продолжалась всего двадцать лет, и мне доводилось слышать, что после смерти Джима Терри — да и при жизни в его отсутствие — эта дама ничего не имела против того, чтобы, по местному выражению, «покуролесить» в субботний вечерок в кустах или даже в собственном коттедже.
— Должно быть, так, — с невинным видом согласилась я, словно никогда и не слышала о ее похождениях, поскольку стремилась сохранить доброе отношение старой дамы. — Я нашла на кладбище могилу. Энн Элис Мэллори. Имя было похоже на мое, и я с содроганием додумала, что когда я умру, моя могила будет выглядеть примерно так же.
— Смотрите, чтобы вас не застали врасплох со всеми грехами на совести.
— Я как-то не очень об этом задумывалась.
— В том-то и беда наших дней. Молодежь — она не задумывается. Я заставила свою Дейзи пообещать, что когда буду помирать, пусть позовет ко мне пастора, чтобы помог мне перебраться на тот свет… Хотя он, в общем, мне и не понадобится.
— Разумеется, нет. Вы можете быть уверены, что место в раю вам обеспечено, и я готова поспорить, что вам пошлют ангелов, сопровождать вас в туда.
Миссис Терри закрыла глаза и кивнула.
Я была крайне разочарована. Похоже, никто ничего не знал об Энн Элис. И все же миссис Терри должна была родиться вскоре после ее смерти. Старая дама была местной и прожила в округе всю жизнь. Наверняка при ней упоминали это имя. Я никогда не встречала здешнего жителя, который не интересовался бы происходящим в поместье.
— Миссис Терри, — сказала я. — Девушка из той могилы, должно быть, умерла прямо перед тем, как вы родились. Неужели вы никогда не слышали упоминаний о ней?
— Нет. Это было нечто такое, о чем не говорили?
— Не говорили? Вы хотите сказать, это было запретной темой?
— Ох, не знаю я ничего об этом.
— А вы не помните, в детстве никто ничего не говорил об этом?
— Нет, всегда было семейство Гоу. Вот о ком обычно болтали. Гоу, которые вдруг вознеслись, и все такое… Как у них все пошло, и они завели свое дело… Об этом-то толковали. Моя мать частенько говаривала: "Глянь-ка на миссис Гоу. В своей красной шляпке… И в церковь-то ходит, как какая-нибудь леди. Никому и в голову не придет, что всего-то немного лет — они ведь были никем… в точности, как мы все.
— О да, — нетерпеливо сказала я. — Мы все знаем, что у Гоу хорошо пошли дела.
— Ну, так было не всегда, как я слыхала.
— Но дела у них уже давно идут хорошо. С 1793 года, как написано у них на фасаде. Основано в 1793 году — недавно я сама видела. Это тот год, когда умерла та леди.
— Человек возносится, делает деньги и начинает думать, что он лучше других.
— Стало быть, вы не помните…
Миссис Терри сказала:
— Ходили разговоры… Нет, не могу вспомнить. Что-то про одну даму из поместья. По-моему, она умерла внезапно.
— Да, миссис Терри, да.
Старая дама пожала плечами.
Я подсказала:
— Вы должны были что-то слышать.
— Не знаю. Людям свойственно умирать. Остается надеяться, что у них было время покаяться, пока не отошли в мир иной.
Миссис Терри вздохнула и снова вернулась к семейству Гоу.
— Не правильно это было. И об этом много болтали. Но с этих Гоу как с гуся вода. Помню, давненько… я еще совсем девчонкой была. Попался он. Как же его звали-то? Разрази меня гром, если вспомню. По-моему, Том. Да, точно. Том Гоу. Попался с поличным — с фазаном под курткой… Браконьерствовал. Так вот, привели его в магистрат — и что бы вы думали? Гоу побежали к хозяину, и не успел никто и глазом моргнуть, как этот Гоу-браконьер уже разгуливал по округе гордый что твой павлин. Все ему с рук сошло. Что вы на это скажете? Вот вам и любимчики. Нехорошо это было. И людям не понравилось. Похоже, хозяин-то ради этих Гоу на все был готов.
— Это, наверное, было много лет назад, — отозвалась я, поскольку истории о преуспеянии Гоу меня не интересовали.
— Что ж, — продолжала миссис Терри, — как я сказала, я совсем зеленая была… Но так было всегда. За Гоу всегда стояло поместье. Вот о чем толковали люди.
— Да, они очень преуспели. Полагаю, за это они заслуживают восхищения.
— Им помогли… Такая была молва.
— Говорят также, что Бог помогает тем, кто помогает сам себе. Вы должны это знать, ведь вы с Всевышним на более короткой ноге, чем все мы.
Моя ирония не дошла до миссис Терри. Она серьезно кивнула и подтвердила:
— Так оно и есть.
Тут я откланялась, понимая, что ничего не узнаю у старой дамы об Энн Элис Мэллори.
Я рассказала об этом Филипу.
— С чего это такой интерес? — спросил мой брат. — Всего лишь потому, что у нее похожее имя?
— У меня просто такое чувство.
Филип всегда относился скептически к моим предчувствиям. Он засмеялся.
— Как насчет прогулки верхом? — спросил он.
Я любила ездить верхом в его обществе и охотно приняла приглашение, однако никак не могла отделаться от мыслей об Энн Элис. Я продолжала думать о загадочной юной девушке, о позабытой могиле.
Стало еще жарче. Воздух был так неподвижен, что казался зловещим.
Все твердили:
— Слишком жарко для работы, слишком жарко, чтобы двигаться, почти что слишком жарко, чтобы дышать. — Скоро жара спадет, — говорили они. — Боже милостивый, нам нужен дождь.
Я была раздражена без всякой причины, поскольку все пои усилия разузнать что-либо о женщине, преследовавшей меня во сне, приносили одно разочарование. Миссис Гоу была явно слишком молода, чтобы помнить о ней, а миссис Терри была так одержима завистью к Гоу, что не могла сосредоточиться на Энн Элис. Где бы мне еще поискать?
Почему меня это так беспокоило? Почему для меня это было так важно лишь из-за того, что я нашла ее могилу, и у нее оказалось такое же имя, как у меня, а в день смерти ей было примерно столько же лет, сколько мне? Почему она постоянно присутствовала в моих мыслях? У меня было такое впечатление, будто она была жива и находились рядом. Филип сказал, что для меня это типично — волноваться из-за таких вещей. Какая теперь разница, что случилось с этой девушкой? Она ведь мертва, не так ли? Она была несчастлива, думала я. Я это чувствовала. Это было в доме. Это витало вокруг могилы.
Почему ее могила оказалась заброшенной? Остальные же были ухожены. Может быть, когда ее похоронили, хотели скорее забыть о ней.
Вторая половина дня была слишком жаркой, чтобы идти гулять или ехать кататься верхом. Я вытянулась на кресле в тени, прислушиваясь к жужжанию пчел. Лаванду уже почти собрали, цветы были уложены в саше для ящиков и шкафов, так что маленькие суетливые насекомые теперь трудились над пурпурными цветками вероники. Я лениво следила за стрекозой, пролетевшей над прудом, уловила проблеск золота — это рыбка проплыла в воде. Воздух был неподвижен, казалось, вся природа застыла.
Мы опорожняли ведра с дождевой водой и делали все возможное, чтобы не допустить дальнейших повреждений. Когда дождь прекратился и в ведра стали падать лишь отдельные капли, мы испытали огромное облегчение.
— Ну и ночь, — заметил Джон Бартон, пришедший из своей комнаты над конюшней.
— Не волнуйтесь, миссис Мэллори, — сказал Дженнингс. — Все не так плохо, как мне показалось сначала. Я поеду к Гоу, как только они откроются.
— А теперь, — объявила Бабуля М, — я считаю, что нам надо выпить чего-нибудь по-настоящему теплого. Думаю, горячего пунша. Будьте добры, позаботьтесь об этом, Дженнингс. Семье подайте в мою гостиную, пожалуйста, и присмотрите, чтобы пунш был подан на кухне.
Мы расположились в гостиной Бабули М, слушая слабые раскаты грома вдали, потягивали горячий пунш и говорили о том, что эту ночь мы запомним навсегда.
Утром явился Уильям Гоу, чтобы оценить размеры ущерба.
Молния попала еще в один дом в Грине, поведал он нам. Люди говорят, что это самая сильная гроза за последние сто лет.
Некоторое время Уильям Гоу провел на крыше, а когда спустился, вид у него был серьезный.
— Хуже, чем я думал, — сообщил он. — Придется там хорошенько потрудиться, не говоря уж о ремонте крыши — вы ведь знаете, миссис Мэллори, как трудно сейчас найти черепицу для этих старых домов. Она должна быть древней и одновременно очень прочной. Впрочем, и это еще не все. Повреждены кое-какие деревянные части. Придется их заменить.
— Прекрасно, мистер Гоу, — отозвалась Бабуля. — Скажите только, что именно.
— Вообще-то я хотел взглянуть на панели в той части, где есть повреждения. Некоторые из них придется заменить, иначе они сгниют и отвалятся.
— Осмотрите все хорошенько, — велела Бабуля, — А потом обсудим.
Уильям Гоу провел все утро, лазая вокруг, выстукивая и высматривая.
Я отправилась на прогулку в деревню. Многие кусты были побиты, но в воздухе стояла свежесть. Повсюду были лужи, но, казалось, вся деревня вышла на улицу, решительно намереваясь узнать последние новости.
Я не смогла устоять, чтобы не проведать миссис Терри. Та сидела в постели с видом древней пророчицы.
— Экая буря, и чему тут удивляться? Я села в постели и сказала: «Пусть получают, Господи! Это единственный путь проучить этих грешников!»
Я подумала о горничной, которую в пять лет запирали в шкафу, говоря ей, что гроза происходит от гнева Божия, и мне пришло в голову, что праведники могут принести много неприятностей.
— Я уверена, что Всевышний был рад услышать ваш совет, — не удержалась я от язвительной реплики.
— Говорят, в поместье попала молния, — продолжала миссис Терри, оставив без внимания мое замечание. — В крышу, верно? — Мне показалось, я ощутила разочарование в ее голосе от того, что разрушения оказались недостаточно велики. — И у Картеров тоже. В их дом тоже ударило. Не будут больше везде болтаться. А вы знаете, они ведь купили своей Амелии золотой медальон с цепочкой. В ее-то возрасте!
— И то, что в их дом попала молния, — это расплата за грех, что они болтаются и купили золотой медальон?
— Не знаю. Люди всегда получают по заслугам. Так сказано в Библии.
— Сказано? Где же?
— Неважно, где. Просто сказано, и все.
— Что ж, я рада, что вы остались живы, миссис Терри.
— О, я знала, что со мной ничего не случится.
— Особая охрана со стороны Провидения. Однако и праведные не всегда спасаются. Вспомните о святых и мучениках.
Но миссис Терри не собиралась допускать, чтобы ее втянули в теологическую дискуссию.
Она просто пробормотала:
— Это послужит им уроком… может быть.
Вернувшись в дом, я поднялась наверх, чтобы посмотреть, как идут дела у Уильяма Гоу и его помощника.
Я встретила его в коридоре, который всегда называла местом с привидениями.
Уильям сказал:
— Я осматривал эту стену, мисс Эннэлис. Сюда просочилась влага. Посмотрите-ка. — Он тронул стену. — Не поручусь за то, что она надежна, — продолжал он.
— Что вы предлагаете?
— Я считаю, что мы должны снести эту стену. Не понимаю, зачем она здесь вообще. Панели совсем другого сорта, чем остальная часть коридора.
— Я уверена, что бабушка согласится с тем, чтобы вы поступали, как считаете лучше.
Уильям постучал по стене и покачал головой.
— Она какая-то странная, — заметил он. — Я поговорю с миссис Мэллори.
Было много разговоров о ремонте, необходимом после бури. Ущерб был невелик, однако, как и во всех подобных случаях, требовалось больше работы, чем сначала предполагалось. Самым важным делом была крыша, и ее отремонтировали сразу же, а потом Уильям Гоу и его рабочие принялись за работы в доме.
Меня интересовала стена, которую надо было сносить, поскольку она находилась в коридоре, где, по словам некоторых слуг, водились привидения, и который я сама находила довольно странным. И в тот день, когда мужчины начали им заниматься, я постаралась находиться в доме.
Я поднялась наверх, чтобы посмотреть на их работу — вот так, и случилось, что я оказалась первым человеком, ступившим в ту комнату.
Мы не верили своим глазам.
Там было много пыли и гипса, стояло некое подобие тумана, но это была настоящая комната, и выглядела она так, словно кто-то только вышел из нее и собирался в любую минуту вернуться.
Уильям Гоу воскликнул:
— Отродясь такого не видел!
А его помощник пробормотал:
— Святой Моисей!
Я же просто смотрела во все глаза, охваченная сильнейшим волнением.
— Так, значит, она действительно была замурована. Это что-то необыкновенное. Этому должна быть какая-то причина.
И я ступила внутрь.
— Осторожнее, — предостерег Уильям Гоу. — Эта комната была, наверное, много лет закрыта. И воздух здесь нехороший. Вам бы лучше подождать чуток, мисс Эннэлис.
— Как это необычайно! — воскликнула я. — У нее такой вид, словно кто-то только что оставил ее.
— На вашем месте я бы держался подальше от пыли, мисс Эннэлис. Это может быть вредно. Отойдите-ка ненадолго. Пусть воздух наберется. Мы снесем всю эту стену, Билл. Это самое странное, что мне доводилось видеть.
Мое нетерпение было настолько сильным, что мне просто необходимо было войти, но в течение получаса я все же сдерживалась. Я бродила поблизости в ожидании, время от времени спрашивая, можно ли войти. В конце концов Уильям Гоу сказал, что пыль улеглась и в комнату проникло немного воздуха — и мы вошли туда вместе.
Комната была небольшой, и я предположила, что именно поэтому и стало возможным скрыть ее В ней стояла кровать. Над кроватью висел полог из голубого бархата — по крайней мере, казалось, что он голубой, поскольку под слоем пыли разглядеть было нельзя. Ковер на полу был темно-синим. В комнате также находился небольшой комод, два стула и туалетный столик. На стуле лежала кружевная косынка и перчатка. Я с интересом смотрела на них. Создавалось впечатление, что кто-то жил здесь до самого последнего момента, когда было принято решение замуровать комнату, а ее обитательница не успела забрать свою косынку и перчатки. Обитательницей была женщина — по крайней мере, это было ясно, при условии, конечно, что эти вещи принадлежали ей. И сама комната была женской. В этом я была убеждена. В комнате было что-то женское. Туалетный столик был отделан воланом, и на нем лежало ручное зеркало.
Уильям Гоу стоял рядом со мной.
— Там окно, — произнес он.
— Разумеется, окно. Там должно было быть окно.
— Замуровано, — сказал Уильям. — Похоже, работу делали в спешке.
Я обернулась, глядя на него во все глаза.
— Какое странное открытие, — заметила я. — Кому понадобилось вот так замуровывать комнату?
Уильям пожал плечами. Он не страдал избытком воображения.
Я продолжала:
— Можно было бы сперва вынести мебель.
Уильям не ответил. Его взгляд остановился на куске дерева, который он только что вытащил.
— В чем дело? — спросила я.
— Марка.
— Какая марка?
— Марка Гоу.
— Где?
Он показал мне. Это была крошечная резная белочка с орехом в лапках и поднятым пушистым хвостом.
Я вопросительно посмотрела на Уильяма, и он продолжал:
— Эту стену возвел кто-то из Гоу. Наверное, мой дед. Он всегда ставил марку. Мы по-прежнему ставим ее при работах по дереву. Она передается в семье из поколения в поколение.
— Да, по-видимому, так оно и было. Ваша семья занимается здесь плотничеством в течение многих лет.
— Это вроде как небольшое потрясение, — заметил Уильям Гоу.
Я подумала, что это еще мягко сказано, однако резьба по дереву меня не очень интересовала. Я была полностью поглощена приключением — найденной комнатой — и недоумевала, чья же это была комната и почему сочли необходимым ее замуровать. Сделать так, словно ее никогда не было.
Услышав о случившемся, Бабуля М была поражена. Я отправилась наверх с ней и Уильямом Гоу, чтобы осмотреть комнату еще раз. Что больше всего поразило Бабулю, так это то, что перед тем, как замуровать комнату, из нее не вынесли мебель.
— И почему, — сказала она мне, — они просто не заперли ее, раз уж не хотели ею больше пользоваться? Мэллори порой вели себя крайне странно, — продолжала Бабуля, мягко отделяя себя от семьи, что она делала очень редко. Лишь в тех случаях, когда поступки Мэллори выглядели небезупречно, Бабуля временно отмежевывалась от них.
— Должна была быть какая-то причина, — заметила я.
— Этого мы никогда не узнаем, — отозвалась Бабуля. — Ну, а теперь что будем делать? По-моему, сначала надо осмотреть мебель. Вы ведь, кажется, сказали, что здесь когда-то было окно? Ну, так для начала мы можем восстановить его. А эта мебель… Я полагаю, она загублена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45