– Да, но это еще не мотив для убийства! – возразил майор. – Если она ненавидела его и хотела уехать – пусть бы ехала.
– Извините, сэр, но вы не вполне представляете себе расстановку сил, так сказать. Понимаете, старик их всех держал в кулаке. Никто из них не принадлежал себе. Похоже, у него была просто болезненная страсть подчинять людей себе. Почти каждый вечер они все собирались в комнате у старика и ссорились до хрипоты! Не всякий это вынесет, сэр.
– И все-таки трудно представить, чтобы кто-то из них пошел на убийство только поэтому...
– Я говорю только о возможности, сэр. Далее у нас идет Лавли Трюитьен. Она собирается замуж за Барта Пенхоллоу, и при этом именно она накануне убийства ездила в аптеку за вероналом для миссис Пенхоллоу. Но она отрицает, что у них с Бартом была договоренность о женитьбе, и вообще склонна врать. Зато этот самый Барт все мне выболтал. Говорит, он хотел жениться на девушке, отец узнал об этом и у них была стычка... Отец сказал ему, что после его смерти тот волен делать все, что пожелает и Барт решил не расстраивать старика, который и без того плох и скоро помрет...
– Вот уж откровенность! – хмыкнул майор. – А что, я видел его пару раз, и парень мне понравился...
– Мне тоже. Во всяком случае, по сравнению с остальными... И мне кажется, это не тот человек, который может прибегнуть к яду. М-да... Такой, знаете, молодой задира. А вот его брат-близнец, Конрад, почти уверен, что старика Пенхоллоу отравила Лавли Трюитъен. Сегодня утром Барт набросился на Конрада, чуть не убил его за эти высказывания о Лавли. Спасибо, сержант Плимсток подоспел, мы их растащили... Но к этому моменту был сломан стол и два стула – мальчики они неслабые... Мне кажется, что Конрад просто бешено ревнует, причем не Лавли, а своего собственного брата – вот и все. Её он просто ненавидит. А Барт его почти было прибил насмерть... Тут, правда, появилась еще старая леди, сестра мистера Пенхоллоу, которая закричала им, а до этого их старший брат Ингрэм только попросил их заткнуться – заткнуться, когда один из них был уже при смерти! Ничего себе нравы в этой семейке, а?
– Бог мой! И что же, у них постоянно так и дерутся?
– Да, недавно Барт скинул с лестницы этого Джимми Ублюдка, сломав ему пару ребер... Нет, такое буйство никак не вяжется в моем сознании с отравлением. Не мог такой человек совершить тихое преступление.
– Да, мне редко приходилось слышать о таких буянах... А что остальные, кого вы назвали? Похожи на этого Барта?
– Да нет, сэр, они не особо его напоминают. А что касается Обри, то скажу между нами – гнуснейший образчик человека. Это такой, знаете ли, модный поэт, который ходит с длинными волосами, в малиновых пиджаках и пахнет дорогими духами...
– Черт-те что! – вставил майор.
– Да, сэр, его можно было бы, конечно, принять за шутника, но мне и шутники не особо нравятся. И уж во всяком случае такие... Как я успел заметить, он страшно злится на всех остальных обитателей замка..
– После всего того, что вы мне рассказали, мне кажется, это довольно рискованное занятие!
– Да, сэр, и он сказал при виде двух надвинувшихся на него близнецов – каждый в два раза толще него, что те и хотели бы зашвырнуть его куда подальше, но боятся связываться, поскольку он хорошо владеет джиу-джитсу!
– Вот это парень!
– Да, сэр, в этом доме живут люди, которых вы не встретите просто так на улице... А что касается этого Обри, то ему совершенно безразлично, кто отравил отца, поскольку сам он этого не делал...
– А его можно отнести к подозреваемым?
– В этом я не совсем еще уверен. Его брат Юджин поведал мне, что покойный хотел заставить Обри жить здесь, с семьей, что совершенно не устраивало Обри, который пишет какую-то там книгу. Я выяснил, что он в долгах как в шелках, но точной суммы я еще не узнал... Я не могу отрицать, что он способен был добавить яду в виски отцу, хотя и далеко не уверен, что он сделал это. Вообще, сэр, проведя короткое время в том доме, вы бы поняли, что, хотя все они страшно ругались со стариком, они его все по-своему любили, за исключением, может быть, Раймонда... И более того, мне кажется, им не хватает старого Пенхоллоу.
– Да уж, потеря!.. Ну ладно, у вас все со списком подозреваемых?
– Нет, сэр. У мистера Пенхоллоу остался еще один сын, от второго брака, Клей. Он страшно сторонился меня и вообще всячески старался увильнуть от обсуждения дела. Кажется, его отец отозвал его из колледжа и собирался приставить к его двоюродному брату – адвокату Клиффорду Гастингсу, знаете? Конечно, он не слишком похож на убийцу... Он почти не общается с остальными членами семьи. Он производит впечатление мягкого паренька, он все страдает, что ему, возможно, придется жить в Тревелине и стать адвокатом... Но то, что он постоянно пытался создать себе алиби, которого не существовало и быть не могло, меня очень насторожило. По-моему, за ним стоит понаблюдать.
– Ладно... А последний, о ком вы говорили?
– Видите ли, мисс Чармиэн, единственная дочь Пенхоллоу, рассказала мне, что накануне приезжал Финеас Оттери, брат первой жены Пенхоллоу, и потребовал приватной беседы со стариком...
– Ну и что? Не вижу здесь ничего предосудительного.
– Конечно, сэр, но все члены семьи Пенхоллоу что-то за этим усматривают... Все, кроме Раймонда. Он говорит, что ерунда, дескать, пустяковое какое-нибудь дело, вот и все... Странно то, что никто из слуг не провожал мистера Оттери до дверей и никто не видел, провожал ли его сам хозяин...
– Как это – хозяин? Я слышал, он прикован к постели?
– Не совсем так, сэр. Он иногда ходил, а чаще всего разъезжал по дому в кресле-качалке. Он вовсе не лежал все время в кровати. Мне удалось выяснить от их старой служанки Марты, что накануне в его комнате проводилась генеральная уборка и к пяти часам все было готово. До этого момента в комнату то и дело заходили слуги, подметали, зажигали огонь в камине, накрывали на стол или еще что-нибудь... Но никого, крутящегося рядом с комнатой, не заметили! Но вот за обедом присутствовала вся семья, хотя не было двоих, а именно, Барта, который сказал, что был со своей Лавли, и Клея – он играл в бильярд. Однако остается время между пятью часами дня и восемью вечера, когда можно было беспрепятственно войти в комнату. К этой комнате ведут три пути, хотя она и в самом углу дома. И ни у кого нет стопроцентного алиби, потому что дом в эти часы вымирает... Трудно бывает встретить кого-нибудь в коридоре...
– Получается, это довольно тяжелый случай? – вздохнул майор.
– Да, сэр, похоже, что так. Можно говорить о легко совершенном убийстве! Ведь даже дворецкий сыграл на руку убийце, поскольку никогда не оставлял больше двух-трех глотков виски в графине, из которого Пенхоллоу ночью отхлебывал! И даже отпечатки пальцев нам ничего не скажут – на графине только отпечатки самого Пенхоллоу, а на бутылочке с вероналом – только горничной, которая сегодня утром протирала пыль на полке с лекарствами...
– Похоже, вы не очень-то надеетесь распутать это дело, инспектор?
– Боюсь, что так, сэр. И нам еще не удалось задержать Джимми, вот еще в чем беда... Я думаю, он рванул очень далеко отсюда...
– Дрянь дело.
– Точно, сэр, дело дрянь, если только я сильно не ошибаюсь. Может быть, я хожу по краю действующего вулкана... И стоит мне ступить чуть в сторону – тут-то все и выяснится. Сержант Плимсток сказал мне, когда мы выходили из этого дома, что у него чувство – что кто-то сейчас крикнет нам вслед или побежит за нами, чтобы рассказать... Не знаю, сэр. Они очень странные люди.
– Будем надеяться на лучшее, – устало сказал майор.
– Конечно, сэр. Что же еще остается? – согласился Логан.
Глава девятнадцатая
Инспектор Логан хотя и понимал, что произвел в Тревелине некоторое сотрясение одним своим появлением, все же не предполагал, какова глубина ужаса обитателей замка после первого тура его расследования...
Фейт с отчаянием чувствовала, что из-за безрассудно совершенного преступления она лишилась привычного покоя и комфорта, не говоря уже об опасности быть осужденной... До прихода инспектора Фейт и не предполагала, что на нее обратят вообще какое-нибудь внимание в связи со смертью Пенхоллоу. И вышло так, что ее попытка облегчить свои (а как она думала, и чужие!) страдания оказалась ничем иным, как спичкой, поднесенной к пороховой бочке...
Прямодушное, в присутствии всех членов семьи, признание Барта в том, что он намерен жениться на Лавли, вызвало всеобщую бурю, которая особенно сильно бушевала на кухне, где Рубен Лэннер сурово отчитал свою племянницу, чуть было не выпорол ее и в конце концов велел убираться отсюда подобру-поздорову... А Марта, которая очень кстати подвернулась там, на минутку подзабыв о своем горе, с надрывом сообщила Лавли, что в ее времена девушки, которые развлекались с хозяином-дворянином, никогда не просили о браке, а скромно продолжали служить...
– Посмотри на меня, маленькая обезьяна! – кричала Марта. – Я всегда знала свое место! И никогда не устраивала свои темные делишки в приличном доме! И никому поэтому не было дела до того маленького удовольствия, которое я получала...
Сибилла, которая в глубине души благодарила Бога, что не связана кровными отношениями со столь порочной особой, как Лавли, вышла из кухни и встретила у входа в дом Раймонда. Тут уж она выплеснула на него все свое раздражение, сообщив, что покойный отец никогда не одобрил бы подобного брака и что Раймонд как старший брат плохо присматривал за Бартом... Она бы порассказала ему еще многое об отношениях Барта с Лавли, если бы Раймонд не развернулся и не ушел от нее быстрым шагом...
Барт оказался один против всей семьи, за исключением разве что своей сестры, которая поддерживала его намерение жениться на Лавли. Он насмерть рассорился со своим любимым Конрадом – и слава Богу, что инспектор с сержантом вдвоем уберегли его от греха... Но он никак не мог забыть гадких слов, которые его брат сказал о Лавли...
– Никогда прежде не видела подобной ссоры между ними, – сказала Клара, обращаясь к Фейт. Они сидели в гостиной. – Видите ли, дорогая, мне кажется, что никто, кроме самого Пенхоллоу, не способен держать их в узде. Сейчас, когда мой брат умер, все пойдет наперекосяк.
– Но ведь Раймонд – Раймонд займет место отца! – заметила Фейт.
– Нет, он вряд ли захочет занять отцовское место... Он человек одинокий, одинокий волк, если хотите, и он постарается как можно быстрее избавиться от всех нахлебников.
– Но разве не лучше было бы для них всех жить собственной жизнью и самим быть себе хозяевами? – осторожно спросила Фейт.
– Не стоит спрашивать меня об этом, дорогая. Ведь я одна из Пенхоллоу, и для меня важнее всего то, чтобы семья держалась вместе... Адам умел это устроить.
Когда семья снова встретилась за ленчем, во всех чувствовалось какое-то напряжение. Барт сидел тихо, опустив глаза и нахмурив брови. Конрад готов был сорвать свое огорчение и озлобление на всяком, кто заговаривал с ним. Юджин, который только что узнал от Клиффорда, что его доля в наследстве составляет только четыреста фунтов, был в таком бешенстве, что готов был оскорбить всякого... Вивьен сидела бледная и напряженная, своими краткими репликами постоянно провоцируя всех на ссору. Клей вызвал гнев своих братьев тем, что с утомительной навязчивостью повторял, что он не прикладывал руки к смерти отца и что все это вообще не имеет к нему отношения. Чармиэн бубнила о различных мотивах убийства отца у присутствующих, пока Раймонд резким тоном не приказал ей заткнуться, стукнув кулаком по столу.
– Ах, Раймонд, не кидайся на Чармиэн! – томно попросил Обри. – Неужели тебе не нравятся люди, которые разбирают преступление по клеточкам, чтобы в конце заявить о том, что ничего не могут определить наверняка? Это ведь просто прелестно! Ну разве не приятны люди, которые делают сами себя дураками в глазах других? Они ведь так забавны!
– Ты лучше разбираешься в них, потому что сам таков! – сурово отвечал Раймонд.
– Ах, как это неблагородно! – заметил Обри.
– А еще более неблагородным кажется исчезновение Джимми с тремястами фунтов, – сказал Юджин зло. – Если только это Джимми, конечно...
– Неужели ты обо мне? – огорчился Обри. – Милый, что ты, я и пальцем не шевельну из-за каких-то там трехсот фунтов!
– А все-таки я думаю, что в приезде дяди Финеаса была какая-то важная загадка! – сказала Чармиэн.
– Да ладно тебе! – повернулся к ней Раймонд. – Ежу понятно, что дядя Финеас не мог иметь ни малейшего отношения к убийству отца!
– Откуда ты знаешь? – быстро спросил Конрад.
– Действительно, откуда, хотя я бы не стал скоропалительно обвинять дядю... – заметил с саркастической усмешкой Юджин.
Раймонд мрачно посмотрел на него.
– А ты, Юджин, если бы не висел столько лет на шее у отца, мог бы рассчитывать и на большее наследство. А сейчас можешь обить этими деньгами свой кабинет, они вряд ли на что-то еще годятся...
Тут уж взвилась Вивьен, которая выразила полное недоумение, почему это Раймонд полагает себя менее обязанным отцу, чем другие братья.
– Нет-нет, дорогая! – вмешалась Чармиэн. – Нечего обвинять других, когда ваше собственное положение так мало устойчиво...
– Да! Вы хотите сказать, Чармиэн, что это я отравила вашего отца?! – Вивьен просто затряслась. – Да, я думала об этом, и я даже, возможно, могла бы это сделать!
– Хватит! – сказала благоразумная Клара. – Адама отравил Джимми, попомните мои слова, так и выйдет в конце концов. Не надо больше об этом.
К пяти часам дня всем в доме уже было известно, что Пенхоллоу скончался от повышенной дозы веронала. Кроме того, инспектор Логан опросил также Финеаса Оттери, который заявил, что имел с Пенхоллоу всего лишь небольшой разговор о земельных делах. Там присутствовал и Раймонд. «Вы понимаете, инспектор, что мне вовсе не хотелось привлекать к такому частному вопросу внимание всей семьи. Так что вы можете осведомиться у Раймонда по поводу содержания нашего разговора».
Однако именно это заявление Финеаса и возбудило большие подозрения инспектора, потому что ранее Раймонд говорил, что вообще не видел Финеаса в тот день.
Инспектор приехал с этим в Тревелин. Когда он изложил суть своего вопроса Раймонду, тот покраснел от гнева и пробормотал нечто невразумительное. Про себя Раймонд проклинал Финеаса за то, что старый дурень вовлек и его в это гнусное дело, заложил... В конце концов, ведь никто из них не мог бы рассказать правду о содержании этой беседы... Подумав, Раймонд, однако, ответил:
– Ну, положим, верно, я его видел, Финеаса. Но я опять же ничего не знаю о том деле, за которым он приехал.
– А почему же вы сперва сказали, что не видели его, сэр?
Раймонд небрежно пожал плечами:
– Да потому, что хоть я его и видел, я ничего не понял насчет его визита!
– Вы же понимаете, что такой ответ меня не может удовлетворить.
– Не говорите глупостей! – напустил на себя грозный вид Раймонд. – Дела моего отца с моим дядей всегда носили совершенно необязательный характер! Это пустяки, и из-за них вы пристаете ко мне! Это просто глупо с вашей стороны! Подумайте, как детектив, при чем тут мог быть мой старый, выживший из ума дядя?!
Поскольку этот разговор происходил в комнате, примыкавшей к Желтому залу, где находился в тот момент Юджин, тот, конечно же, почти все расслышал, и вскоре уже вся семья знала, что Раймонд дал полиции ложные показания... Но еще большее изумление у обитателей Тревелина вызвало появление во дворе машины, в которой приехали Финеас вместе с Делией!
Но хотя убитый вид Делии и испуганное выражение лица Финеаса и могли быть приняты за обычные проявления скорби, всем стало сразу же ясно, что у них в этом деле имеется свой интерес, пока мало кому понятный...
Финеас, держа руку Фейт в своих мягких ладонях, бархатным голосом вещал о том, с какими трудностями они добирались сюда, только чтобы узнать подробности смерти Пенхоллоу и выразить свое соболезнование. А Делия в это время нервно открывала и закрывала свою сумочку, время от времени робко спрашивая, где можно найти Раймонда.
– Действительно, а где же Раймонд? – воскликнул Финеас. – Представляю, какая ноша нынче легла на его плечи! Я хотел бы встретиться с ним, чтобы предложить ему свои услуги – в том, в чем я способен помочь, конечно...
– А мне бы хотелось знать! – воскликнул вдруг Обри. – Интересно, в чем именно состоят ваши услуги, которые вы намерены предложить Раймонду?
– О, молодой человек! – трусливо отвечал Финеас. – На свете так много проблем, которые старая голова решает получше молодой! Да...
– Кажется, дядя слегка путает времена, – заметил Конрад. – Нашему Раймонду вот уже скоро сорок лет –
можно ли считать его юнцом? В конце концов, вот уже лет десять он управляет целым поместьем!
– Попробуйте еще раз, дядя! – ехидно посоветовал Юджин. – Мы все-таки хотели бы знать, зачем вам надо видеть Раймонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32