Самую серьезную загадку представляло странное поведение Сильвестра.
Герцог Салфорд сообщил через Фебу, будто намеревается навестить свою крестную. Леди Ингхэм выслушала эту новость с полным безразличием, но внутренне насторожилась. Значит, он собирается к ней в гости! Ей совершенно не хотелось встречаться с Сильвестром, но если он приедет, она, конечно же, примет его гостеприимно. Может быть, при встрече ей удастся раскрыть его замыслы и понять, в какую игру он играет. Последние поступки герцога Салфорда заставили леди Ингхэм предположить, что он влюбился в Фебу и старается предстать перед девушкой в самом благоприятном свете. С другой стороны, если верить рассказу Фебы о пребывании Сильвестра в Остерби, невозможно понять, чем же она его привлекла. Вдова не поверила, будто он отправился в Остерби с намерением сделать предложение. Она хорошо понимала, что была не совсем права, задев самолюбие крестника во время его последнего визита. От леди Ингхэм не ускользнул гнев, который вспыхнул в тот момент в его глазах. И вот теперь перед ней встал трудный вопрос: продолжать ли и дальше сватать ему внучку или оставить герцога в покое? Все же она решила не отступать – ведь он сам сказал, что собирается жениться. А раз он решил незамедлительно покончить с холостяцкой жизнью, то ни в коем случае нельзя упускать времени.
Леди Ингхэм вспомнила, как потребовала от Марлоу держать все дело в тайне, и ее тонкие пальцы изогнулись словно когти. Как же ей сразу не пришло в голову, что эта несносная женщина, его жена, мигом все вытянет из такого болтуна, но кто мог предвидеть, что она окажется такой дурой и все расскажет Фебе! Этим Констанция Марлоу, вне всяких сомнений, настроила падчерицу против Сильвестра.
Впрочем, бесполезно думать о том, чего нельзя исправить, поэтому нечего и злиться. Будущее не казалось вдове совсем уж безнадежным. Мужчины очень часто влюбляются в самых непривлекательных с виду женщин. Леди Ингхэм не исключала возможности, что и Сильвестр, устоявший перед прелестями стольких светских красавиц, из сезона в сезон расставлявших ему сети, вполне мог влюбиться в Фебу, поскольку девочка была, мягко говоря, незаурядна и открыто отвергла его ухаживания.
Все это возможно, но маловероятно, решила леди Ингхэм, размышляя о Сильвестре. Его самолюбие, видимо, было уязвлено, но ее светлость с трудом могла представить, будто герцог очарован Фебой. Ярый сторонник безупречных манер, Сильвестр, даже будучи зеленым юнцом, не старался снискать славы с помощью неординарных поступков. Слушая хвастливые рассказы знакомых о скандальных похождениях, он с очевидным презрением лишь слегка пожимал плечами. Поэтому вряд ли он нашел нечто, достойное восхищения в девушке, которая постоянно нарушала общепринятые правила хорошего тона. Напротив, поведение Фебы скорее всего вызвало у него недоумение. И разозлило, добавила про себя леди Ингхэм, что казалось ей очень и очень вероятным! Любой мужчина был бы оскорблен, узнав, что перспектива получить от него предложение руки и сердца заставила застенчивую благородную девицу обратиться в безрассудное бегство. Человеку же с такой непомерной гордостью, как у Сильвестра, подобный шаг должен был показаться совершенно невыносимым.
И тут вдова задала себе вопрос: а не послал ли Сильвестр девушку в Лондон, чтобы наказать ее? Он вполне мог предположить, что узнав о возмутительном поведении внучки, леди Ингхэм разозлится. Но он не учел, что, когда бедная девочка станет рассказывать свою историю, пожилая вдова четко и ясно увидит перед собой Верену, ведь Сильвестр никогда не встречался с дочерью леди Ингхэм.
Острый ум всегда отличал леди Ингхэм. В какой-то момент выражение лица Фебы болезненно напомнило ей дочь, но ее светлость не могла позволить себе расслабиться и печалиться о прошлом. Итак, в руках Сильвестра судьба Фебы. Если он, уговаривая девочку отправиться в Лондон, надеялся, будто ее приезд разгневает вдову, то его ждет сильное разочарование. Это послужит герцогу Салфорду хорошим уроком за его злые помыслы.
Уже засыпая, леди Ингхэм вспомнила о дочери владельца постоялого двора. Ведь не кто иной, как Сильвестр, настоял на том, чтобы девушка сопровождала Фебу в Лондон. Но в данном случае его действия нельзя было назвать злонамеренными, что бы за ними не таилось. Все правильно, сонно подумала ее светлость, хотя не очень-то приходится рассчитывать на его симпатию, но и отчаиваться еще рано.
На следующее утро Феба нашла свою бабушку оживленной и полной планов на день. Самым главным среди них было посещение магазина шелковых тканей и личной портнихи ее светлости.
– Сейчас самое важное – создать тебе достойный гардероб, дитя мое, – объяснила вдова. – От одного только взгляда на твое ужасное платье у меня начинается сердцебиение.
Перспектива выбрать модный и элегантный наряд казалась очень соблазнительной, но Феба тем не менее попросила бабушку отложить поездку в магазин и к портнихе, сославшись на то, что она обещала показать Алисе лондонские достопримечательности и, в первую очередь, зоопарк.
Фебе пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить леди Ингхэм позволить ей эту прогулку, поскольку вдова считала, что ее внучке неприлично разгуливать среди клеток со львами в сопровождении одной-единственной деревенской девушки. Леди Ингхэм высказала предположение, что Алисе больше понравится осматривать достопримечательности Лондона в компании одной из ее служанок, но в конце концов Фебе удалось убедить бабушку, и та разрешила поход в зоопарк. На такое решение повлияла мысль, что прежде, чем разрабатывать какие-либо планы в отношении Фебы, необходимо известить лорда Марлоу и Росину. Феба к этому времени уже написала письмо отцу, поэтому была свободна от этой обязанности. Она сумела отговорить бабушку отправлять ее в парадной карете, напомнив, что кучер очень не любит, когда лошади стоят на свежем воздухе в холодные дни. У Фебы было очень секретное и неотложное дело, поэтому она совсем не хотела, чтобы кучер леди Ингхэм сообщил потом ее светлости, что первым же местом, куда отправилась ее внучка, была контора издательства «Ньюсхэм и Отли».
Феба Марлоу вошла в издательство с большими надеждами, а покинула его в таком подавленном настроении, что с большим трудом могла разделить радость Алисы, восхищающейся лондонскими красотами. Фебе даже в голову не могло прийти, что сейчас уже слишком поздно выбрасывать из «Пропавшего наследника» все упоминания о бровях графа Уголино, которые позволят искушенному читателю сразу догадаться, о ком идет речь.
Феба с ужасом узнала, что книга уже почти напечатана. Мистер Отли, к которому обратилась безымянная молодая леди в ужасном наряде, объявившая себя автором «Пропавшего наследника», чуть не лопнул от любопытства. Они со старшим партнером часто размышляли над тем, кто же эта отважная женщина, но ни один из издателей даже и подумать не мог, что роман написала самая обычная и невзрачная молодая девушка. Едва мистер Отли увидел Фебу, как его изысканные манеры претерпели сильные изменения и в голосе послышались менторские нотки. Он ошибочно принял приветливое выражение на лице Фебы за признак слабого характера, а мисс Марлоу впервые довелось общаться с такими людьми, как мистер Отли. Кузен мисс Баттери, поймав изумленный взгляд гостьи, быстро изменил свое первое впечатление о Фебе и решил, что не мешало бы позвать старшего партнера.
Манеры мистера Ньюсхэма оказались безупречными, они были исполнены уважения и отеческой заботы. Если бы это было возможно, он бы с радостью отложил издание «Пропавшего наследника». Ньюсхэм заявил, что согласился бы даже пойти на дополнительные расходы, чтобы заново перебрать книгу. Но увы! Уже была установлена твердая дата выхода романа в свет (до нее оставалось немногим больше месяца), и книга была в полной готовности. Мистер Ньюсхэм заявил, что работу приостановить невозможно и отважился выразить надежду, что Феба останется довольной результатами его трудов.
Он оказался абсолютно прав. Феба была довольна пробным экземпляром книги. Она держала в руках три изящных томика, элегантно переплетенных в голубую кожу, с позолоченными обрезами и названием, написанным красивыми буквами с завитушками. Девушка с трудом могла поверить, что под этим роскошным переплетом находится созданный ею роман. Когда ей вручили томики «Пропавшего наследника», с губ Фебы сорвался непроизвольный возглас восторга. Девушка наугад открыла первый томик, и ее глаза сразу же отыскали роковой абзац.
«Граф Уголино обладал незаурядной внешностью. У него была стройная фигура, безупречная осанка. Держался он с большим благородством. Красивое лицо свидетельствовало о том, что его владелец умен и хорошо воспитан. Но классическую красоту сводили на нет кошачьи глаза под черными бровями, круто взлетающими к вискам. Брови придавали графу Уголино зловещий вид, и Матильда не смогла сдержать дрожь отвращения».
Не смогла сдержать дрожи и создательница романа. Феба Марлоу торопливо закрыла книгу и с мольбой посмотрела на мистера Ньюсхэма.
– Я не могу позволить, чтобы это увидело свет.
Понадобилось немало времени и терпения, чтобы объяснить Фебе, почему уже невозможно приостановить издание «Пропавшего наследника», но мистер Ньюсхэм уговаривал девушку безо всякого раздражения. Старший партнер издательства «Ньюсхэм и Отли» обладал даром убеждать людей. Он был достаточно проницателен и понимал, что ожидаемый успех романа только напугает Фебу. Поэтому мистер Ньюсхэм пустился в пространные рассуждения, объясняя, как редко случается, что первая же книга молодого начинающего автора имеет хотя бы скромный успех, и практически исключено, будто «Пропавший наследник» заинтересует представителей высшего света.
Ему удалось несколько успокоить Фебу, но, покидая издательство «Ньюсхэм и Отли», она была полна решимости немедленно написать мисс Баттери и умолять ее использовать все свое влияние на кузена, чтобы приостановить публикацию «Пропавшего наследника». Мистер Ньюсхэм же, проводив Фебу с поклонами, немедля отправился к младшему партнеру и строго осведомился:
– Кажется, вы мне рассказывали, что ваша кузина работает гувернанткой в каком-то знатном семействе? Что это за семейство? Запомните мои слова, эта девчонка – дочь аристократа. «Пропавший наследник» будет иметь бешеный успех!
– А чей образ она хочет изменить? – с беспокойством поинтересовался мистер Отли. – Я хочу сказать, судя по всему, это вполне реальное лицо.
– Не знаю, но не сомневаюсь, что это один из благородных господ, – весело ответил его партнер. – Не беспокойтесь, аристократы не подают в суд за клевету!
Примерно через неделю Феба получила письмо от своей бывшей гувернантки, мисс Баттери, но к тому времени она уже была захвачена круговоротом светской жизни и у нее не оставалось времени на решение своих литературных проблем. Разве могла мисс Марлоу долго предаваться унынию и печали, когда вся ее жизнь претерпела такое чудное изменение! Нелюбимая падчерица леди Марлоу превратилась в любимую внучку леди Ингхэм, и эта метаморфоза вызвала поразительные изменения в самой девушке. Леди Ингхэм чувствовала удовлетворение. Феба никогда не будет красавицей, но в элегантном модном платье, спокойная и незадерганная постоянными упреками, она была просто прелестна. Конечно, ей недоставало определенного столичного лоска, но Феба вполне могла вскоре приобрести его сама.
Мисс Баттери написала своей бывшей ученице нежное письмо, но оказалось, что она ничем не может помочь. Гувернантке был лучше известен процесс издания книг, поэтому она могла только посоветовать девушке не слишком сильно расстраиваться по поводу того маловероятного факта, что герцог Салфорд прочитает «Пропавшего наследника». Скорее всего, книга так и не попадет ему в руки, а если он все-таки ее прочитает, то Феба должна помнить, что никто не знает, кто написал этот роман.
Этот довод немного утешал, но Феба понимала, что всякий раз при встрече с Сильвестром будет ощущать уколы совести. Сейчас девушка уже почти жалела, что написала «Пропавшего наследника». Ей казалось самым вероломным предательством сделать из герцога Салфорда злодея после того, как он отнесся к ней с такой добротой. И не стоило утешаться мыслью, говорила себе Феба Марлоу, что она написала роман до того, как поближе узнала герцога и оказалась перед ним в долгу, поскольку это являлось самой обыкновенной уверткой.
Светский сезон еще не начался, но необыкновенно холодная погода заставила многих представителей лондонского света вернуться в город. Было дано несколько небольших балов. Бабушка Фебы предсказала, что задолго до первого ночного бала у Альмака сезон будет в полном разгаре. Леди Ингхэм старалась известить всех своих знакомых о внучке, которая живет с ней. Напрасно Феба пыталась уверить бабушку, будто ее совершенно не интересуют светские развлечения и балы.
– Ерунда! – неизменно отвечала на это ее светлость.
– Но это правда, мадам! Я всегда чувствую себя очень глупо и скованно на больших балах.
– Это все в прошлом, когда ты была одета хуже остальных девушек…– не согласилась вдова. – Сейчас ты одета элегантнее большинства из них!
– Но, бабушка, – с упреком произнесла Феба, – я хотела хоть как-то помогать вам, а не ездить развлекаться каждый вечер.
Вдова бросила на девушку проницательный взгляд, увидела, что смиренный голос не вяжется с проказливыми смешинками в глазах внучки и подумала: «Если бы только Сильвестр видел этот взгляд! Но почему он до сих пор не приехал в гости?»
Феба тоже задавала себе этот вопрос. Хотя она и понимала, что герцог Салфорд не горит желанием вновь ее увидеть, но он сам просил передать бабушке, что заедет навестить ее, когда окажется в городе. И конечно же, он уже давно должен был приехать в Лондон, думала Феба. Она знала, что Том вернулся домой, так что и герцог Салфорд должен был покинуть «Голубого вепря». Феба не чувствовала никакой обиды по поводу отсутствия Сильвестра, но несколько раз поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть его на Грин-стрит. У нее накопилось столько смешных историй: высказывания Алисы, которые бабушке вовсе не казались забавными (бабушка с самого начала невзлюбила Алису), грозное письмо от отца, в котором лорд Марлоу ругал дочь не за побег из Остерби, а за то, что она не сообщила ему, где оставила ключ от комода с лекарствами для лошадей. Правда, у леди Ингхэм и это письмо не вызвало особого веселья. А когда шуткой не с кем поделиться, она теряет изрядную долю своей остроты. Все же жалко, что герцог Салфорд так и не приехал в Лондон!
Однако Сильвестр появился в городе, но почти сразу же вновь уехал в Чанс. Одной из первых новостей, которые он узнал в Салфорд-хаусе, было известие, что леди Генри с сыном тоже находится в Лондоне и что она остановилась у родителей, лорда и леди Элвастон. Поскольку Ианта ни словом не намекнула ему о предполагаемой поездке в город, Сильвестр очень рассердился. Его не волновали приезды и отъезды невестки (хотя она и не имела права увозить Эдмунда без разрешения опекуна), но Ианта оставила герцогиню одну в Чансе, не предупредив его, и это он не мог ей простить. Герцог Салфорд срочно отправился в Чанс, но, найдя мать не только в добром здравии, но и с нетерпением ожидающую приезда сестры Луизы, Сильвестр пробыл в родовом поместье всего несколько дней и даже не рассказал матери о том, что гостил в Остерби. Герцогиня же думала, будто сын все это время провел в Блэнфорд-парке. Сильвестр строго-настрого приказал Кейгли и Свейлу молчать об их приключениях и был почти уверен, что до ушей герцогини не долетят вести о его похождениях.
Его нежелание рассказывать матери об эпизоде, который, несомненно, развеселил бы ее, оставалось загадкой для него самого, и он никак не мог объяснить себе причину. И хотя у него как-то мелькнула догадка, он не стал забивать себе голову всякой чепухой. Едва ли герцогине понравилось бы, что сын ездил на смотрины невесты, и дочь ее близкой подруги не прошла испытания.
В Лондоне герцога Салфорда ожидала гора писем, в числе которых находилось и вежливое приглашение от леди Барнингхэм на небольшой бал (если он не питает отвращения к маленьким неофициальным вечеринкам). Дочь леди Барнингхэм была жизнерадостной девушкой и стояла на втором месте в списке из пяти кандидаток на право называться его женой. Так как у Сильвестра на этот вечер не было иных планов, кроме визита в один из своих клубов, он решил заехать на бал к Барнингхэмам, и рассчитывал встретить нескольких своих друзей. Он не сомневался, что хозяйка примет его извинения за то, что он не ответил на приглашение.
Герцог Салфорд оказался прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Герцог Салфорд сообщил через Фебу, будто намеревается навестить свою крестную. Леди Ингхэм выслушала эту новость с полным безразличием, но внутренне насторожилась. Значит, он собирается к ней в гости! Ей совершенно не хотелось встречаться с Сильвестром, но если он приедет, она, конечно же, примет его гостеприимно. Может быть, при встрече ей удастся раскрыть его замыслы и понять, в какую игру он играет. Последние поступки герцога Салфорда заставили леди Ингхэм предположить, что он влюбился в Фебу и старается предстать перед девушкой в самом благоприятном свете. С другой стороны, если верить рассказу Фебы о пребывании Сильвестра в Остерби, невозможно понять, чем же она его привлекла. Вдова не поверила, будто он отправился в Остерби с намерением сделать предложение. Она хорошо понимала, что была не совсем права, задев самолюбие крестника во время его последнего визита. От леди Ингхэм не ускользнул гнев, который вспыхнул в тот момент в его глазах. И вот теперь перед ней встал трудный вопрос: продолжать ли и дальше сватать ему внучку или оставить герцога в покое? Все же она решила не отступать – ведь он сам сказал, что собирается жениться. А раз он решил незамедлительно покончить с холостяцкой жизнью, то ни в коем случае нельзя упускать времени.
Леди Ингхэм вспомнила, как потребовала от Марлоу держать все дело в тайне, и ее тонкие пальцы изогнулись словно когти. Как же ей сразу не пришло в голову, что эта несносная женщина, его жена, мигом все вытянет из такого болтуна, но кто мог предвидеть, что она окажется такой дурой и все расскажет Фебе! Этим Констанция Марлоу, вне всяких сомнений, настроила падчерицу против Сильвестра.
Впрочем, бесполезно думать о том, чего нельзя исправить, поэтому нечего и злиться. Будущее не казалось вдове совсем уж безнадежным. Мужчины очень часто влюбляются в самых непривлекательных с виду женщин. Леди Ингхэм не исключала возможности, что и Сильвестр, устоявший перед прелестями стольких светских красавиц, из сезона в сезон расставлявших ему сети, вполне мог влюбиться в Фебу, поскольку девочка была, мягко говоря, незаурядна и открыто отвергла его ухаживания.
Все это возможно, но маловероятно, решила леди Ингхэм, размышляя о Сильвестре. Его самолюбие, видимо, было уязвлено, но ее светлость с трудом могла представить, будто герцог очарован Фебой. Ярый сторонник безупречных манер, Сильвестр, даже будучи зеленым юнцом, не старался снискать славы с помощью неординарных поступков. Слушая хвастливые рассказы знакомых о скандальных похождениях, он с очевидным презрением лишь слегка пожимал плечами. Поэтому вряд ли он нашел нечто, достойное восхищения в девушке, которая постоянно нарушала общепринятые правила хорошего тона. Напротив, поведение Фебы скорее всего вызвало у него недоумение. И разозлило, добавила про себя леди Ингхэм, что казалось ей очень и очень вероятным! Любой мужчина был бы оскорблен, узнав, что перспектива получить от него предложение руки и сердца заставила застенчивую благородную девицу обратиться в безрассудное бегство. Человеку же с такой непомерной гордостью, как у Сильвестра, подобный шаг должен был показаться совершенно невыносимым.
И тут вдова задала себе вопрос: а не послал ли Сильвестр девушку в Лондон, чтобы наказать ее? Он вполне мог предположить, что узнав о возмутительном поведении внучки, леди Ингхэм разозлится. Но он не учел, что, когда бедная девочка станет рассказывать свою историю, пожилая вдова четко и ясно увидит перед собой Верену, ведь Сильвестр никогда не встречался с дочерью леди Ингхэм.
Острый ум всегда отличал леди Ингхэм. В какой-то момент выражение лица Фебы болезненно напомнило ей дочь, но ее светлость не могла позволить себе расслабиться и печалиться о прошлом. Итак, в руках Сильвестра судьба Фебы. Если он, уговаривая девочку отправиться в Лондон, надеялся, будто ее приезд разгневает вдову, то его ждет сильное разочарование. Это послужит герцогу Салфорду хорошим уроком за его злые помыслы.
Уже засыпая, леди Ингхэм вспомнила о дочери владельца постоялого двора. Ведь не кто иной, как Сильвестр, настоял на том, чтобы девушка сопровождала Фебу в Лондон. Но в данном случае его действия нельзя было назвать злонамеренными, что бы за ними не таилось. Все правильно, сонно подумала ее светлость, хотя не очень-то приходится рассчитывать на его симпатию, но и отчаиваться еще рано.
На следующее утро Феба нашла свою бабушку оживленной и полной планов на день. Самым главным среди них было посещение магазина шелковых тканей и личной портнихи ее светлости.
– Сейчас самое важное – создать тебе достойный гардероб, дитя мое, – объяснила вдова. – От одного только взгляда на твое ужасное платье у меня начинается сердцебиение.
Перспектива выбрать модный и элегантный наряд казалась очень соблазнительной, но Феба тем не менее попросила бабушку отложить поездку в магазин и к портнихе, сославшись на то, что она обещала показать Алисе лондонские достопримечательности и, в первую очередь, зоопарк.
Фебе пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить леди Ингхэм позволить ей эту прогулку, поскольку вдова считала, что ее внучке неприлично разгуливать среди клеток со львами в сопровождении одной-единственной деревенской девушки. Леди Ингхэм высказала предположение, что Алисе больше понравится осматривать достопримечательности Лондона в компании одной из ее служанок, но в конце концов Фебе удалось убедить бабушку, и та разрешила поход в зоопарк. На такое решение повлияла мысль, что прежде, чем разрабатывать какие-либо планы в отношении Фебы, необходимо известить лорда Марлоу и Росину. Феба к этому времени уже написала письмо отцу, поэтому была свободна от этой обязанности. Она сумела отговорить бабушку отправлять ее в парадной карете, напомнив, что кучер очень не любит, когда лошади стоят на свежем воздухе в холодные дни. У Фебы было очень секретное и неотложное дело, поэтому она совсем не хотела, чтобы кучер леди Ингхэм сообщил потом ее светлости, что первым же местом, куда отправилась ее внучка, была контора издательства «Ньюсхэм и Отли».
Феба Марлоу вошла в издательство с большими надеждами, а покинула его в таком подавленном настроении, что с большим трудом могла разделить радость Алисы, восхищающейся лондонскими красотами. Фебе даже в голову не могло прийти, что сейчас уже слишком поздно выбрасывать из «Пропавшего наследника» все упоминания о бровях графа Уголино, которые позволят искушенному читателю сразу догадаться, о ком идет речь.
Феба с ужасом узнала, что книга уже почти напечатана. Мистер Отли, к которому обратилась безымянная молодая леди в ужасном наряде, объявившая себя автором «Пропавшего наследника», чуть не лопнул от любопытства. Они со старшим партнером часто размышляли над тем, кто же эта отважная женщина, но ни один из издателей даже и подумать не мог, что роман написала самая обычная и невзрачная молодая девушка. Едва мистер Отли увидел Фебу, как его изысканные манеры претерпели сильные изменения и в голосе послышались менторские нотки. Он ошибочно принял приветливое выражение на лице Фебы за признак слабого характера, а мисс Марлоу впервые довелось общаться с такими людьми, как мистер Отли. Кузен мисс Баттери, поймав изумленный взгляд гостьи, быстро изменил свое первое впечатление о Фебе и решил, что не мешало бы позвать старшего партнера.
Манеры мистера Ньюсхэма оказались безупречными, они были исполнены уважения и отеческой заботы. Если бы это было возможно, он бы с радостью отложил издание «Пропавшего наследника». Ньюсхэм заявил, что согласился бы даже пойти на дополнительные расходы, чтобы заново перебрать книгу. Но увы! Уже была установлена твердая дата выхода романа в свет (до нее оставалось немногим больше месяца), и книга была в полной готовности. Мистер Ньюсхэм заявил, что работу приостановить невозможно и отважился выразить надежду, что Феба останется довольной результатами его трудов.
Он оказался абсолютно прав. Феба была довольна пробным экземпляром книги. Она держала в руках три изящных томика, элегантно переплетенных в голубую кожу, с позолоченными обрезами и названием, написанным красивыми буквами с завитушками. Девушка с трудом могла поверить, что под этим роскошным переплетом находится созданный ею роман. Когда ей вручили томики «Пропавшего наследника», с губ Фебы сорвался непроизвольный возглас восторга. Девушка наугад открыла первый томик, и ее глаза сразу же отыскали роковой абзац.
«Граф Уголино обладал незаурядной внешностью. У него была стройная фигура, безупречная осанка. Держался он с большим благородством. Красивое лицо свидетельствовало о том, что его владелец умен и хорошо воспитан. Но классическую красоту сводили на нет кошачьи глаза под черными бровями, круто взлетающими к вискам. Брови придавали графу Уголино зловещий вид, и Матильда не смогла сдержать дрожь отвращения».
Не смогла сдержать дрожи и создательница романа. Феба Марлоу торопливо закрыла книгу и с мольбой посмотрела на мистера Ньюсхэма.
– Я не могу позволить, чтобы это увидело свет.
Понадобилось немало времени и терпения, чтобы объяснить Фебе, почему уже невозможно приостановить издание «Пропавшего наследника», но мистер Ньюсхэм уговаривал девушку безо всякого раздражения. Старший партнер издательства «Ньюсхэм и Отли» обладал даром убеждать людей. Он был достаточно проницателен и понимал, что ожидаемый успех романа только напугает Фебу. Поэтому мистер Ньюсхэм пустился в пространные рассуждения, объясняя, как редко случается, что первая же книга молодого начинающего автора имеет хотя бы скромный успех, и практически исключено, будто «Пропавший наследник» заинтересует представителей высшего света.
Ему удалось несколько успокоить Фебу, но, покидая издательство «Ньюсхэм и Отли», она была полна решимости немедленно написать мисс Баттери и умолять ее использовать все свое влияние на кузена, чтобы приостановить публикацию «Пропавшего наследника». Мистер Ньюсхэм же, проводив Фебу с поклонами, немедля отправился к младшему партнеру и строго осведомился:
– Кажется, вы мне рассказывали, что ваша кузина работает гувернанткой в каком-то знатном семействе? Что это за семейство? Запомните мои слова, эта девчонка – дочь аристократа. «Пропавший наследник» будет иметь бешеный успех!
– А чей образ она хочет изменить? – с беспокойством поинтересовался мистер Отли. – Я хочу сказать, судя по всему, это вполне реальное лицо.
– Не знаю, но не сомневаюсь, что это один из благородных господ, – весело ответил его партнер. – Не беспокойтесь, аристократы не подают в суд за клевету!
Примерно через неделю Феба получила письмо от своей бывшей гувернантки, мисс Баттери, но к тому времени она уже была захвачена круговоротом светской жизни и у нее не оставалось времени на решение своих литературных проблем. Разве могла мисс Марлоу долго предаваться унынию и печали, когда вся ее жизнь претерпела такое чудное изменение! Нелюбимая падчерица леди Марлоу превратилась в любимую внучку леди Ингхэм, и эта метаморфоза вызвала поразительные изменения в самой девушке. Леди Ингхэм чувствовала удовлетворение. Феба никогда не будет красавицей, но в элегантном модном платье, спокойная и незадерганная постоянными упреками, она была просто прелестна. Конечно, ей недоставало определенного столичного лоска, но Феба вполне могла вскоре приобрести его сама.
Мисс Баттери написала своей бывшей ученице нежное письмо, но оказалось, что она ничем не может помочь. Гувернантке был лучше известен процесс издания книг, поэтому она могла только посоветовать девушке не слишком сильно расстраиваться по поводу того маловероятного факта, что герцог Салфорд прочитает «Пропавшего наследника». Скорее всего, книга так и не попадет ему в руки, а если он все-таки ее прочитает, то Феба должна помнить, что никто не знает, кто написал этот роман.
Этот довод немного утешал, но Феба понимала, что всякий раз при встрече с Сильвестром будет ощущать уколы совести. Сейчас девушка уже почти жалела, что написала «Пропавшего наследника». Ей казалось самым вероломным предательством сделать из герцога Салфорда злодея после того, как он отнесся к ней с такой добротой. И не стоило утешаться мыслью, говорила себе Феба Марлоу, что она написала роман до того, как поближе узнала герцога и оказалась перед ним в долгу, поскольку это являлось самой обыкновенной уверткой.
Светский сезон еще не начался, но необыкновенно холодная погода заставила многих представителей лондонского света вернуться в город. Было дано несколько небольших балов. Бабушка Фебы предсказала, что задолго до первого ночного бала у Альмака сезон будет в полном разгаре. Леди Ингхэм старалась известить всех своих знакомых о внучке, которая живет с ней. Напрасно Феба пыталась уверить бабушку, будто ее совершенно не интересуют светские развлечения и балы.
– Ерунда! – неизменно отвечала на это ее светлость.
– Но это правда, мадам! Я всегда чувствую себя очень глупо и скованно на больших балах.
– Это все в прошлом, когда ты была одета хуже остальных девушек…– не согласилась вдова. – Сейчас ты одета элегантнее большинства из них!
– Но, бабушка, – с упреком произнесла Феба, – я хотела хоть как-то помогать вам, а не ездить развлекаться каждый вечер.
Вдова бросила на девушку проницательный взгляд, увидела, что смиренный голос не вяжется с проказливыми смешинками в глазах внучки и подумала: «Если бы только Сильвестр видел этот взгляд! Но почему он до сих пор не приехал в гости?»
Феба тоже задавала себе этот вопрос. Хотя она и понимала, что герцог Салфорд не горит желанием вновь ее увидеть, но он сам просил передать бабушке, что заедет навестить ее, когда окажется в городе. И конечно же, он уже давно должен был приехать в Лондон, думала Феба. Она знала, что Том вернулся домой, так что и герцог Салфорд должен был покинуть «Голубого вепря». Феба не чувствовала никакой обиды по поводу отсутствия Сильвестра, но несколько раз поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть его на Грин-стрит. У нее накопилось столько смешных историй: высказывания Алисы, которые бабушке вовсе не казались забавными (бабушка с самого начала невзлюбила Алису), грозное письмо от отца, в котором лорд Марлоу ругал дочь не за побег из Остерби, а за то, что она не сообщила ему, где оставила ключ от комода с лекарствами для лошадей. Правда, у леди Ингхэм и это письмо не вызвало особого веселья. А когда шуткой не с кем поделиться, она теряет изрядную долю своей остроты. Все же жалко, что герцог Салфорд так и не приехал в Лондон!
Однако Сильвестр появился в городе, но почти сразу же вновь уехал в Чанс. Одной из первых новостей, которые он узнал в Салфорд-хаусе, было известие, что леди Генри с сыном тоже находится в Лондоне и что она остановилась у родителей, лорда и леди Элвастон. Поскольку Ианта ни словом не намекнула ему о предполагаемой поездке в город, Сильвестр очень рассердился. Его не волновали приезды и отъезды невестки (хотя она и не имела права увозить Эдмунда без разрешения опекуна), но Ианта оставила герцогиню одну в Чансе, не предупредив его, и это он не мог ей простить. Герцог Салфорд срочно отправился в Чанс, но, найдя мать не только в добром здравии, но и с нетерпением ожидающую приезда сестры Луизы, Сильвестр пробыл в родовом поместье всего несколько дней и даже не рассказал матери о том, что гостил в Остерби. Герцогиня же думала, будто сын все это время провел в Блэнфорд-парке. Сильвестр строго-настрого приказал Кейгли и Свейлу молчать об их приключениях и был почти уверен, что до ушей герцогини не долетят вести о его похождениях.
Его нежелание рассказывать матери об эпизоде, который, несомненно, развеселил бы ее, оставалось загадкой для него самого, и он никак не мог объяснить себе причину. И хотя у него как-то мелькнула догадка, он не стал забивать себе голову всякой чепухой. Едва ли герцогине понравилось бы, что сын ездил на смотрины невесты, и дочь ее близкой подруги не прошла испытания.
В Лондоне герцога Салфорда ожидала гора писем, в числе которых находилось и вежливое приглашение от леди Барнингхэм на небольшой бал (если он не питает отвращения к маленьким неофициальным вечеринкам). Дочь леди Барнингхэм была жизнерадостной девушкой и стояла на втором месте в списке из пяти кандидаток на право называться его женой. Так как у Сильвестра на этот вечер не было иных планов, кроме визита в один из своих клубов, он решил заехать на бал к Барнингхэмам, и рассчитывал встретить нескольких своих друзей. Он не сомневался, что хозяйка примет его извинения за то, что он не ответил на приглашение.
Герцог Салфорд оказался прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44