– Ваш отец описывал вас совсем иначе.
– Я действительно не боюсь прыгать на лошади через изгороди.
– Чего же тогда вы боитесь?
– Людей… Некоторых людей. Порой жестокость просто убивает меня!
Сильвестр, слегка нахмурившись, посмотрел на мисс Марлоу и собирался было попросить разъяснений, но ему помешало появление Алисы. Девушка вошла на конюшню и принялась громко топать башмаками, чтобы сбить с них налипший снег. За ней брел дряхлый старик, у которого осталось всего несколько зубов, но зато глаза были хитрющие. Алиса назвала его противным старым глистом, который отказывается продавать свою свинью до тех пор, пока не убедится, что она будет съедена настоящим герцогом, а не каким-нибудь самозванцем, выдающим себя за герцога.
Сильвестр растерялся, поскольку еще ни разу в жизни не попадал в ситуацию, когда его высокое происхождение вызывало у кого-либо сомнения, не говоря уже о том, чтобы его принимали за «какого-нибудь самозванца».
– Даже не знаю, как его убедить, – пожал плечами герцог Салфорд. – Разве что показать ему мою визитную карточку?
Но от этого предложения мистер Шап отказался, мотивируя отказ неумением читать. Наверное, он посчитал, что вывел обманщиков на чистую воду, поскольку страшно развеселился и принялся громко хохотать. Когда же Феба попыталась заверить его, что Сильвестр является настоящим герцогом, старик снисходительно ответил, что она сама клюнула на этот фокус.
– Напрасно вы слушаете эту глупую девчонку, мисс, – сказал старик, показывая большим пальцем на Алису. – У ее брата не все дома, да и сама она порядочная дура!
Потом мистер Шап несколько раз с хитрым видом покачал головой и язвительно поинтересовался, где это видано, чтобы настоящий герцог чистил своих лошадей. Сильвестр, изрядно разозленный представлением, вытащил из кармана кошелек и коротко спросил:
– Сколько?
Мистер Шап тут же назвал цену, которая заставила Алису гневно вскрикнуть. Девушка принялась уговаривать Сильвестра не платить такие бешеные деньги этому злому старому скряге, но Сильвестр, который уже устал от мистера Шапа, опустил три соверена в мозолистую ладонь и велел старику убираться. Такое высокомерие тут же развеяло сомнения мистера Шапа, и он пришел к выводу, что перед ним настоящий герцог. Дав Сильвестру отеческий совет быть настороже со вдовой Скейлинг, мистер Шап поковылял прочь. Выходя со двора, он крикнул на ходу старческим дребезжащим голосом, чтобы Уилл приходил за свиньей.
– Ну что ж, – сказала Алиса, собираясь идти следом, – от него следовало этого ожидать. Но можете не сомневаться, ваша честь, что теперь-то он твердо уверен, будто вы настоящий герцог, и станет всем об этом рассказывать. – Девушка кивнула, и ее глаза загорелись от радостного ожидания. – Сдается мне, все соседи сбегутся к нам, чтобы посмотреть на вас собственными глазами! В наших краях никогда не было ничего подобного… Хотя нет, когда-то к нам заезжала девушка с двумя головами. Отец вез ее в Лондон на большую ярмарку. Тогда к нам съехалась половина Хангерфорда и Кинтбэри, и через несколько часов в доме не осталось ни капли спиртного.
Сильвестр с ужасом слушал эти простодушные откровения, а Феба уже долго с большим трудом сдерживала смех. Наконец она не выдержала и расхохоталась. Алиса сочувственно улыбнулась ее веселью и отправилась следить за перевозкой свиньи мистера Шапа. Сильвестр с некоторым сарказмом пожелал узнать: что, по мнению Фебы, вызовет больший интерес у местных жителей, он или уродка с двумя головами?
– Конечно, уродка! – ответила Феба, вытирая глаза от слез. – Ведь сами по себе вы ничем не примечательны, герцог. Все дело в том, что «Голубой вепрь» – гостиница не для таких путешественников, как вы. Мне кажется, что, остановись вы в «Пеликане», ваше присутствие не вызвало бы никакого интереса.
– Как бы я хотел сейчас находиться в «Пеликане»! – воскликнул Сильвестр. – Только подумайте, какая славная у нас сейчас была бы компания! Нет, лучше не думать об этом, чтобы не расстраиваться.
– Мне не из-за чего расстраиваться! Я и не собиралась останавливаться в «Пеликане»! – весело парировала Феба. – «Пеликан» не самое удачное место для девушки, оказавшейся в такой ситуации. Если завтра Кейгли станет лучше, то, может быть, вам удастся пробиться в Спинхэмланд. До него рукой подать!
– И бросить вас с Томом на произвол судьбы? Если вы такого низкого мнения обо мне, тогда понятно, почему вы испугались моего предложения, мисс Марлоу!
Щеки Фебы залил пунцовый румянец. Утром Том успел предупредить ее, что накануне сболтнул лишнего, но поведение герцога Салфорда вселяло надежду, что он не заведет разговор на эту щекотливую тему.
– Прошу прощения! Конечно, я не хотела… Все было не… Я хочу сказать, произошла глупая ошибка, – запинаясь, произнесла девушка.
Отважившись взглянуть в лицо собеседнику, Феба увидела в его глазах насмешку и поняла, что он наслаждается ее смущением. Но по мере того, как в ее груди рос гнев, насмешка исчезла из глаз Сильвестра, и мисс Марлоу не оставалось ничего другого, как признать, что у герцога действительно очаровательная улыбка. Это наблюдение сильно удивило ее. Она впервые встречалась с такой обезоруживающе обаятельной улыбкой. Еще каких-то несколько секунд назад ее не было и в помине. Поэтому Феба хоть и отнеслась к ней с подозрением, но не могла удержаться и не ответить на нее.
– Да, просто глупая ошибка! – успокоил он ее. – Хотите, я не стану ухаживать за вами и говорить комплименты? Если вам будет от этого легче, я с удовольствием так и поступлю.
Но Феба только рассмеялась и сказала, что больше не опасается Сильвестра. Через некоторое время мисс Марлоу ушла в дом, и герцог Салфорд увидел ее только через час в комнате Тома. Девушка полировала куском наждака бирюльки, которые Том с большим искусством вырезал из какой-то дощечки, выпрошенной у миссис Скейлинг. Том с улыбкой поднял глаза и поинтересовался:
– Играете в бирюльки, сэр? Я большой мастер по этой части и всегда вызываю на поединок знакомых и друзей.
– Вам меня не запугать, – покачал головой Сильвестр и протянул юноше огромную оловянную кружку. – Выпейте. Это домашнего приготовления, Томас… Лучшее, что у нас здесь есть!.. Ваше мастерство, возможно, и выше, но, бьюсь об заклад, мне приходилось больше тренироваться. Если, конечно, у вас нет младших братьев или сестер.
– У меня нет ни братьев, ни сестер, – улыбнулся Том. – А у вас?
– У меня тоже нет, но я часто играю со своим племянником, – ответил Сильвестр.
Стук в дверь, и просьба Уилла Скейлинга навестить его, отвлекла внимание Сильвестра. Он повернулся к двери и не обратил внимания, какой ужас промелькнул на лицах его молодых друзей при упоминании о том, что у него есть племянник. Пока герцог пытался предотвратить попытку Уилла уронить тяжелый поднос на ноги Тому, они сумели взять себя в руки и более-менее спокойно встретить его взгляд.
Том с Фебой еще долго не могли обсудить новость, поскольку после полдника Сильвестр опять вернулся в комнату Тома. Он оставил их вдвоем только тогда, когда пришло время идти на конюшню проверять лошадей.
Миссис Скейлинг выудила из глубины буфета колоду засаленных карт, и отрезанным от внешнего мира путешественникам не пришлось довольствоваться лишь бирюльками или играми в слова. Они отважились сыграть в несколько азартных игр, использовав сушеные горошины вместо фишек и придумав несуществующих партнеров для нужного количества. Правда, такое развлечение не могло занять их надолго. И тут на помощь скучающим постояльцам «Голубого вепря» пришел талант Фебы, которая могла с большим юмором сочинять забавные истории о людях со смешными именами. Сильвестр быстро последовал ее примеру и сам выдумал двух чудаков-оригиналов, после чего это развлечение превратилось в своего рода шараду. Оказалось, что и Сильвестр обладает богатой фантазией, а Тому, который не мог похвалиться такими талантами, не оставалось ничего иного, как покатываться со смеху. Однако ему это развлечение показалось довольно опасным, потому что время от времени Феба слишком увлекалась. В ее персонажах Том узнал несколько героев из «Пропавшего наследника». Хотя он лично и не был знаком с их прототипами, но, если судить по быстрым ответам Сильвестра, Феба описала их портреты очень точно.
– Я тебя умоляю, будь осторожнее! – предупредил Том Фебу после того, как Сильвестр вышел из комнаты. – Если герцог прочитает твою книгу, не сомневаюсь, что он вспомнит эту игру и твои пародии. Потом его светлость быстро сложит два и два, ведь он далеко не дурак. Знаешь, Феба, мне кажется, тебе бы следовало внести кое-какие изменения в свой роман. Я хочу сказать, что после того, как он нам помог, было бы большой подлостью делать из него злодея! Никак не могу понять, почему ты вывела его злодеем, и с чего взяла, что он страшно гордый? Герцог ведет себя вполне нормально, как самый обычный человек.
– Должна признаться, что не ожидала от него подобного поведения, – призналась Феба. – Правда, вести себя высокомерно, как и подобает знатной особе, в таком месте, как «Голубой вепрь», – в высшей степени абсурдно, и я рада, что он это понимает.
– Феба, ты должна переписать книгу! – настаивал Том. – Во-первых, мы выяснили, что он читает почти все новые романы, во-вторых, он заявил, что у него есть племянник! Господи, я не знал, куда спрятать глаза!
– Я и сама была готова сквозь землю провалиться, – согласилась девушка. – Однако, по-моему, мы напрасно так перепугались. В конце концов, у всех есть племянники! Почему бы и герцогу Салфорду не иметь их. Главное отличие, о котором ты, наверное, забыл, заключается в том, что Максимилиан – сирота и полностью находится в руках графа Уголино. Поэтому между племянниками герцога Салфорда и графа Уголино не может быть никакого сходства.
– А какая у Салфорда семья? – поинтересовался Том Орде.
– Точно не знаю. В мире великое множество Рейнов, но какие родственные узы связывают их с нашим герцогом, я не знаю.
– Я удивлен, Феба, что прежде чем вводить его в свою книгу, ты не узнала о нем побольше! – строго произнес Том. – Не может быть, чтобы у твоего отца не было «Книги пэров».
– Я понятия об этом не имею, – с виноватым видом призналась девушка. – Никогда не думала… я хочу сказать, что когда писала книгу, мне и в голову не могло прийти, будто ее издадут. Признаюсь, сейчас и я жалею, что сделала Салфорда злодеем. Пожалуй, во всем виноваты его злосчастные брови. Если бы у Салфорда не было такого свирепого взгляда, я бы никогда не додумалась сделать его злодеем.
– Что за чепуха, – рассердился Том Орде. – Подумать только – у герцога свирепый взгляд! У него очень приятное лицо.
– Ну, это уж слишком! – не выдержала наконец Феба. – Согласна, у него приятная улыбка, но выражение лица высокомерное и безразличное… Я чуть не сказала презрительное, но не стану обвинять его в том, что он презирает своих знакомых. Он просто не обращает на них внимания.
– Теперь ты, наверное, скажешь, будто он и на меня не обращает внимания? – с сарказмом осведомился Том.
– Нет, не скажу. Ты ему понравился, и он получает удовольствие, когда ведет себя с тобой со льстивой учтивостью. Еще мне кажется, – продолжила Феба, прищурив глаза, словно стараясь лучше вообразить Сильвестра, – нашего герцога здорово задело, когда он узнал, что не нравится мне.
– Я очень жалею, что вообще заговорил на эту тему.
– Не вини себя! Я уверена, ваш вчерашний разговор пошел ему только на пользу! – беспечно заметила девушка. – Уверяю тебя, Том, во время нашей первой встречи в Лондоне герцог Салфорд вел себя совсем по-другому. Тогда он совсем не горел желанием понравиться такой невзрачной деревенской девушке как я. Сейчас же герцог оказывает мне всевозможные знаки внимания, пока в конце концов я не почувствую себя обязанной влюбиться в него.
– А что, можешь и влюбиться, – подхватил Том. – Хочу тебе заметить, Феба, что если тебе суждено все-таки попасть в Лондон, то это произойдет благодаря герцогу, а не мне. Салфорд предложил отвезти тебя в Лондон в своем фаэтоне, так что, ради Бога, веди себя с ним повежливее!
– Не может быть! – удивилась Феба Марлоу. – Он на самом деле предложил отвести меня в Лондон?.. Должна признаться, это крайне мило с его стороны, но, конечно же, я не поеду. Я не могу оставить тебя одного в таком положении. Только настоящее чудовище может допустить такой бесчеловечный поступок, – шаловливо добавила девушка. – Так что мне вовсе не обязательно вести себя с ним вежливо, не так ли?
Когда Том и Феба захотели узнать мнение Сильвестра, герцог дипломатично заявил, что Тома, конечно, нельзя бросать на произвол судьбы, но добавил, что Фебе тем не менее не следует откладывать свое путешествие по этой причине, поскольку сам он может остаться с Томом в «Голубом вепре», а мисс Марлоу отвезет к бабушке в Лондон Джон Кейгли. Фебе не оставалось ничего другого, как поблагодарить его за такое рациональное решение проблемы. Она согласилась с предложением герцога Салфорда, но боялась, что отец опередит фаэтон Сильвестра.
– На это у меня только один ответ, мисс Марлоу, – сказал Сильвестр. – Если первый же экипаж, который приедет в «Голубой вепрь», окажется не моим фаэтоном, форейторы могут подыскивать себе другого хозяина.
Фаэтон герцога Салфорда прибыл в «Голубой вепрь» через два дня. Снегопад к тому времени уже прекратился. Только на то, чтобы добраться от Мальборо до Хангерфорда, у форейторов ушло больше двух часов. А яркий рассказ Свейла об опасностях, которые пришлось преодолеть во время путешествия, окончательно убедил Фебу в том, насколько плохи еще дороги. Так что едва ли стоило опасаться появления в «Голубом вепре» в ближайшие дни лорда Марлоу.
Сильвестр отправил свой фаэтон в «Хафуэй-хаус», расположенный в паре миль от их пристанища, однако Свейла оставил в «Голубом вепре». Узнав, что ему придется спать в одной комнате с Кейгли и есть ту же самую пищу на общей кухне, лакей его светлости герцога Салфорда был так возмущен этим обстоятельством, что позволил себе целые тридцать секунд поразмышлять, а не подать ли в отставку со своего поста? Сильвестр приказал своему лакею ухаживать за мистером Орде, и Свейл попытался утешить свое уязвленное самолюбие столь учтивым обращением с беспомощным молодым джентльменом, что Том очень скоро стал упрашивать Сильвестра предоставить его пусть менее умелому, но и менее неприязненному уходу Уилла Скейлинга. Том Орде уже давно перестал испытывать робость в общении с Сильвестром, и через час после этой просьбы юноша со смехом заметил герцогу, что тот подвел его.
– Одному Богу известно, что вы наговорили бедняге. Если бы я знал, что так получится, то вообще не стал бы вам жаловаться! – обиженным тоном проговорил молодой мистер Орде. – Мне еще никогда не приходилось так краснеть! Представляете, Свейл пришел просить у меня прощения, наплел мне с три короба, будто был не в своей тарелке, и выразил надежду, что у меня больше не возникнет оснований жаловаться! О, Господи, можете мне поверить, никогда и никто не ставил меня в такое неловкое положение! Вы сделали из меня мелкого интригана, Салфорд, пригрозив уволить Свейла только потому, что он плохо ухаживал за мной?
– Я не настолько строг и деспотичен, Томас, – покачал головой Сильвестр. – Я только поинтересовался у Свейла, нравится ли ему у меня служить?
– И это все? – еще больше рассердился Том Орде. – Неудивительно, что у него было такое угрюмое лицо. Казалось, что его ожидает виселица! И вы еще не считаете себя деспотом! Если хотите знать мое мнение, так вы самый настоящий средневековый деспот.
Сильвестр рассмеялся и спросил:
– Почему? Да будет вам известно, я плачу своим слугам приличное жалованье.
– Но вы не нанимали Свейла ухаживать за мной!
– Мой дорогой Томас, чем ему еще здесь заниматься? – с легким нетерпением прервал юношу Сильвестр. – Та работа, которую он мог сделать для меня на этом забытом Богом постоялом дворе, отняла бы у него не больше пары часов из тех двадцати четырех, которые составляют сутки!
– Пусть так, но он же ваш лакей, а не мой! Вы могли приказать ему ухаживать за вашими лошадьми или в конце концов мести пол. А кроме всего прочего, вы еще и велели ему спать в одной комнате с Кейгли! Салфорд, вы должны знать, что ваш лакей считает себя намного выше конюха.
– Я так не думаю.
– Очень может быть, но…
– Никаких «но», Томас! В моем доме главным считается то, что думаю я, а не слуги. Это вам тоже кажется пережитком средневековья? Если Свейл так считает, он может меня покинуть. Он мне не раб! – Неожиданно Сильвестр улыбнулся. – Можете мне поверить, скорее Кейгли мой раб… но я никогда не допущу его увольнения. Чем вызвано ваше хмурое настроение?
– Я не хмурюсь… Я хочу сказать, что не могу это объяснить… но только мой отец всегда говорит, будто никогда нельзя задевать чувства слуг, и хотя я полагаю, вы вовсе не хотели унизить Свейла, мне кажется… будто… Нет, я не должен этого говорить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44