Все, что случилось потом, казалось Доминике каким-то сном. На берегу показался огонек, он мигал, подавая какие-то знаки. Она быстро бросилась вниз, но ее вещи уже унесли. На палубе царила суета, спускали шлюпку. Дон Мануэль был уже готов, он сидел, завернувшись в отделанный мехом плащ, озноб опять сотрясал его.
— Он выполнил обещание, — с тихим удовлетворением проговорил старик. — Храбрый человек!
Немного спустя к ним подошел Дэнджерфилд, учтиво подал руку дону Мануэлю, бодро заговорив с ним, однако его печальные взоры постоянно с глубокой печалью обращались к Доминике. Они поднялись на палубу и увидели Боваллета, стоявшего подле веревочной лестницы. Внизу их ожидала небольшая шлюпка, качающаяся на чернильно-темных волнах. Боцман и несколько матросов уже сидели в ней, багаж тоже был уже уложен.
Сэр Николас приблизился к ним.
— Дон Мануэль, у вас хватит сил спуститься по веревочной лестнице?
— Я попробую, сеньор, — ответил дон Мануэль. — Бартоломее, спускайся вперед. — Он повернулся к Боваллету, разглядывая его лицо в неверном свете тусклой лампы. — Сеньор, вот мы с вами и прощаемся. С вашего позволения я хотел бы сказать…
— Не спешите, сеньор, вы скажете это позже. Я прослежу, чтобы вы оказались в безопасности на берегу.
— Вы сами, сеньор? Нет, я не стану просить вас об этом.
— Не волнуйтесь, вы и не просили меня. Я делаю это с удовольствием, — ответил Боваллет, протягивая сильную руку, чтобы помочь ему удержаться на лестнице.
Дон Мануэль с трудом спускался по веревочной лестнице следом за своим слугой, который испуганно следил за ним. Боваллет повернулся к Доминике, распахивая объятия.
— Доверься мне еще раз, любимая, — сказал он.
Не говоря ни слова, она подошла к нему и позволила вскинуть себя на плечо. Он быстро спустился и, придерживая девушку крепкой рукой, поставил на ноги в шлюпку. Она увидела свободное место рядом с Марией, которая сжалась на корме, и удобно устроилась рядом со служанкой. Боваллет отпустил лестницу, ступил в шлюпку, прошел, перешагивая через багаж, мимо женщин к рулю позади них и отдал тихое приказание своим людям. Длинные весла бесшумно погрузились в темную воду, и шлюпка тихо понеслась к берегу. Черные облака на минуту разошлись, показался тонкий серп месяца. Доминика осторожно взглянула на Боваллета, сидевшего у руля. Он сосредоточенно смотрел вперед, но, заметив, что она повернулась, улыбнулся. Девушку охватил страх:
— А что, если там солдаты? Это ловушка! Белые зубы блеснули между черными усами и бородкой.
— Не бойтесь, — ободряюще сказал Николас.
— Безумие! — прошептала она. — Я жалею, что вы поплыли с нами!
— Неужели вы думаете, я способен послать моих людей туда, куда не осмелюсь явиться сам? — рассмеялся он.
— Да, это действительно на вас не похоже, — тихо согласилась она. — Прошу прощения.
Луна снова скрылась в облаках, и Боваллет казался теперь тенью в темноте.
— Со мной мой меч, девочка, не бойся.
— Тогда уж «Не отступай» ! — попросила она. В ответ раздался его веселый смех.
Скоро, слишком скоро, шлюпка ткнулась в прибрежные камни. Навстречу им бежали люди, они подтянули шлюпку к берегу, быстро задавая вопросы на вульгарном испанском. Сэр Николас пробрался между гребцами на нос шлюпки и спрыгнул в воду, за ним следом прыгнул боцман. Послышались быстрые вопросы и ответы, громкое восклицание, приглушенный разговор в непроницаемой темноте. Переговоры шли долго, затем Боваллет вернулся к шлюпке, вода доходила ему до колен. Он подал руку дону Мануэлю.
— Все в порядке, сеньор, эти достойные молодцы приютят вас на ночь, а завтра ваш слуга сможет отправиться в Сантандер за каретой.
Здоровенный матрос доставил дона Мануэля на берег. Другие, несравненно более нежные руки подхватили его дочь. Боваллет перенес ее на берег и на секунду задержал в объятиях. Чуть помедлив, он наклонился и поцеловал ее.
— Скоро я приеду за тобой! — сказал он, ставя ее на ноги. — Верь мне!
Глава VI
Пока «Рискующий» оставался в Плимутском порту, мастер Калпеппер обещал приглядеть за кораблем, весь груз был перенесен на берег. Судно стояло в доке — ему предстоял мелкий ремонт и очистка в Плимуте, там он повстречал нескольких закадычных друзей по прежним плаваниям, узнал все новости и распорядился о ремонте корабля. Затем, взяв с собой Джошуа Диммока и еще одного слугу, который вел лошадей, он отправился в Алрестон, графство Хэмпшир, где надеялся застать старшего брата.
Милорд Боваллет владел несколькими замками, но чаще всего его можно было найти именно в Алрестоне. Еще один замок находился в Кэмбриджшире. Это было мрачное строение, его построил более двух веков назад Симон, первый барон Боваллет. Отпрыск морганатического союза в древнем роду Мальваллетов, Симон приобрел себе новое имя и новый титул. Он славно воевал во Франции под знаменами Генриха V, а когда война закончилась, вернулся в Кэмбриджшир, привезя с собой невесту — француженку, урожденную графиню, приданое которой составляли обширные земли и замки в Нормандии. Рассказы о подвигах этого Боваллета еще можно найти в туманных хрониках того времени. Автором одной из них был близкий друг Боваллета, Алан, эрл Монтлисский, проведший последние годы жизни, записывая воспоминания своей бурной молодости. Он создал огромный труд, довольно поэтично написанный и содержащий немало интересного.
Однако со времен Железного Барона семейные богатства не очень-то приумножились. Графства во Франции очень скоро отошли из английской ветви рода, так как Симон, устав пререкаться со своим старшим сыном, перевел все владения на имя младшего сына, Генри, который стал основателем французской ветви Боваллетов.
Джеффри, второй барон Боваллет, пережил войну Алой и Белой Роз, однако оставил свое баронство изрядно потрепанным из-за своего непостоянства в этой войне. Его наследник, Генри, взял в жены Маргарет, наследницу рода Мальваллетов. Благодаря такому союзу обе семьи объединились. Несомненно, строились планы возродить былое могущество рода, однако времена были неспокойные, и нелегко было проложить верный курс в бурных водах политики. Поэтому в 1586 году, когда и происходили описываемые нами события, нынешний обладатель баронского титула был всего лишь бароном, как и его предок, хотя в результате тщательно спланированных браков род Боваллетов был связан со множеством славных семей страны, став одним из самых состоятельных.
Седьмой барон, Жерар, был человеком солидным, поэтому в Алрестоне он выстроил себе новый замок, настоящий дворец из красного кирпича, с дубовыми перекрытиями. Миледи была женщиной хрупкого здоровья, она часто жаловалась на сырой климат Кэмбриджшира и, пусть мягко, но всегда упорно настаивала на том, чтобы поскорее уехать из семейного гнезда, где ей грозили сырые стены, сквозняки и мрачные коридоры. Милорд, во многом унаследовавший непреклонный характер предков, был всецело привязан к обычаям средневековья, поэтому использование дерева для строительства фамильных замков он считал верным признаком упадка, переживаемого страной. Поговаривали, что он был суровым человеком с железной волей, однако и в его броне было слабое место. Миледи сумела настоять на своем, и вот в мягком климате Хэмпшира появилась величественная усадьба в стиле Тюдоров, окруженная прелестными садами, конюшнями, фермами и пастбищами. Похоже, что милорд, несмотря на провозглашаемый им аскетизм, все же гордился этим имением. Он уклончиво говорил, что наступает век расточительной роскоши, и вложил в постройку дома немалые средства, используя в качестве панелей презираемый им дуб, приказав покрыть дерево резьбой и расписать на зависть всем соседям.
Именно в этот замок и направлялся Николас ясным весенним днем. Показались ворота. Они были широко распахнуты, открывая широкую подъездную аллею, по обеим ее сторонам зеленели аккуратные лужайки, а вдалеке поднимались высокие стены замка. Сэр Николас подъехал поближе и издал громкий клич, эхом прогремевший под аркой ворот. На пороге своего домика показался привратник и, едва увидев гостя, поспешил вперед, широко улыбаясь хозяину, которого не видел вот уже год.
— Ба, кому же еще это быть! Это конечно же мастер Ник!
Боваллет нагнулся, протягивая ему руку в беззаботном жесте приветствия.
— Ну, как вы тут, старина Самсон? Как мой брат?
— Хорошо, хозяин, хорошо, да и миледи тоже, — ответил Самсон, опускаясь на колено, чтобы поцеловать руку господина. — Неужто вы наконец вернулись домой, сэр? Нам так не хватает вас!
Боваллет только пожал плечами и покачал головой.
— Нет, нет, здесь нужен именно мой брат.
— Он настоящий лорд, — согласился Самсон. — Но земли Боваллетов никого не рады видеть так, как сэра Николаса, когда он возвращается домой.
— Ах, ты, льстец! — засмеялся Боваллет. — Что же я такого сделал для вас?
— Тут совсем иное, хозяин, — Самсон покачал головой и ничего больше не сказал.
Сэр Николас засмеялся, помахал ему рукой и проехал под аркой.
Широкие ступени вели прямо на террасу. По бокам лестницы стояли подрезанные тисы в кадках, а над дверями, на каменном щите, был вырезан герб Боваллетов. Сверкали на солнце стекла узких, изящных окон. Подоконник каждого окна заканчивался каменным свитком, серый цвет которого гармонировал с теплым тоном красного кирпича. Крыша замка была покрыта красной черепицей, дверь дома была открыта, чтобы впустить теплое весеннее солнце.
Сэр Николас легко спрыгнул с седла, бросил поводья Джошуа и взбежал вверх, перепрыгивая через ступени. Как мальчишка, он приложил ладони ко рту и громко крикнул:
— Hola, кто-нибудь! Неужели некому сказать Нику: «Добро пожаловать»?
В ту же секунду в верхних окнах появились головы. Горничные засуетились, передавая друг другу шепотом: «Сэр Николас вернулся домой!». Началось спешное приглаживание помявшихся за работой платьев и подкручивание аккуратных локонов. Сэр Николас вполне мог влепить звучный поцелуй самой хорошенькой, не обращая внимания на смущенный протест миледи.
Мастер Доусон, дородный и осанистый, уже много лет служивший стюардом, услышал шум в дворецкой и поспешил выйти на солнечный свет. За ним поспешили двое лакеев, а следом и почтенная Марджери, желавшая первой обнять своего любимца. Она обогнала мастера Доусона в дверях, без всякого стеснения поднырнув у него под рукой.
— Голубчик мой! — запричитала эта невысокая старушка с морщинистым лицом, в чопорном белом чепце. — Мой ягненочек! Неужели это правда ты?!
— Собственной персоной! — смеясь, ответил сэр Николас, обнимая ее. Он крепко прижал ее к себе, не давая старушке в полной мере выразить свои эмоции. «Да он просто негодник, настоящий сорви-голова, бесстыдник, раз вот так обнимает пожилую женщину на глазах у всех! Да как же он загорел!» Она могла поклясться, что он даже подрос еще немного, но вот только больно уж он худой… Может, болеет? Ну, разве это дело — уезжать так надолго, а вернуться только затем, чтобы смеяться над своей старой няней. Она обнимала его, гладила его руки, не забывая между делом пощупать материал на его плаще. Опять расточительство! Отличный материал, она могла поклясться! Со шнурками и золотыми кисточками! Но тише, тише, вон идет милорд поприветствовать его.
Милорд невозмутимо вышел из дома, запахивая обшитым серым беличьим мехом халат и поправляя плотную шапочку. На шее у него блестела золотая цепь. Милорд носил широкую бороду и немного походил на священника. Если у Николаса волосы были темные, то у его брата — светлые, а в его голубых глазах не хватало искорки, горевшей во взоре младшего брата. Милорд был человеком высоким, осанистым с величественной походкой.
— Ну, Ник! — сказал он с подобием улыбки. — Миледи услышала крики и суету и сразу сказала, что, должно быть, это Ник вернулся домой. Как ты, малыш?
Братья обнялись.
— Как видишь, Жерар. А ты?
— Ничего… В феврале меня трепала лихорадка, но все, к счастью, прошло.
— Вечно ему нужно ездить в Кэмбриджшир, в этот сырой и нездоровый замок, — произнес унылый голос. — Я знала, чем это кончится. Я с самого начала могла сказать, что дело кончится лихорадкой. Дорогой Николас, я вас приветствую.
Николас повернулся, чтобы поздороваться с миледи Боваллет, поцеловал ей руку, как это и полагалось, а затем чмокнул ее в губы.
— В хорошем ли здравии нахожу я вас, сестра?
— Ник! — женщина слабо покраснела и погрозила ему пальцем. — Все такой же стремительный! Да нет, зима была холодная, гораздо холоднее, чем все прежние, не так ли, милорд? — и это сказалось на моем здоровье. На Новый год меня мучил озноб. Затем на Сретенье все повторилось, и я чуть было навсегда не распрощалась с жизнью.
— Наступает весна, и теперь вы окрепнете, — предположил Николас.
Она с сомнением покачала головой.
— Правда, Николас, мне бы очень этого хотелось, но ведь у меня крайне слабое здоровье, вы же знаете.
Жерар прервал эти жалобы.
— Я вижу, ты привез с собой этого бездельника, — сказал он, кивком указывая на Джошуа, которого обступили лакеи. — Ну как, удалось тебе его вышколить?
— Черта с два, брат. Джошуа! Подойди, негодник, поздоровайся с милордом! — Он обнял миледи за талию и повел ее в дом. — Пойдемте, Кейт. Сегодняшний ветер может снова уложить вас со вторым приступом лихорадки.
Миледи пошла с ним, протестуя.
— Ник, Ник, ну как же так? Если я заболею, это будет уже не второй, а скорее шестой или седьмой приступ… Стоит мне выздороветь, как я снова вынуждена лежать. Но пойдемте в зал. Там разожгут камин и принесут вам вина. У нас есть еще мартовское пиво двухлетней выдержки. Доусон! Доусон, принесите… Ах, он ушел! Ничего, пойдемте в дом, Николас, а то вы простынете после быстрой езды!
Они прошли по короткому коридору в большой зал. Это было громадное помещение. Высоко над их головами перекрещивались дубовые брусья. Громадные окна были прорезаны на высоте человеческого роста. Каменные стены покрывали дубовые панели. В одном конце зала, освещенный лучами солнца, падавшими сквозь окна на фронтоне, стоял на почетном помосте длинный стол, окруженный скамьями. Напротив него в огромном камине жарко пылали поленья. Над высокой каминной полкой, поддерживаемой резными пилястрами, красовались охотничьи трофеи милорда. Пол был застлан рогозом, смешанным с лепестками розмарина, по обеим сторонам камина стояли лари внушительных размеров, являвшиеся одновременно и сиденьями. Около стены были чинно выстроены обитые дорогим полотном стулья.
Миледи села у камина, и, поскольку ее пышное платье заняло почти все сиденье, сэр Николас пошел к другому.
— Да, садитесь, дорогой Николас, — пригласила миледи. — Доусон скоро, придет, и милорд тоже, я думаю.
Сэр Николас снял с плеч плащ и бросил его в сторону, на один из стульев около стены, и Марджери, робко заглядывавшая в зал из коридора, нахмурилась, увидев, как небрежно он обращается с такой дорогой вещью. Миледи заметила старую няньку и приветливо улыбнулась.
— Входите же, Марджери, ведь вы благословляете день, когда сэр Николас приехал домой.
— В самом деле, миледи, — Марджери решилась войти. — Но он все так же беспечен и небрежен, как мальчишка. Ох, неужели так никто и не сумеет образумить его? — Женщина подняла длинный плащ и аккуратно сложила его. — Конечно, он и шляпу бросил на пол! Да тут целых два пера, вот так так! — Она нежно посмотрела на него, упрекая за такое тщательное следование моде. — Успокойте старую Марджери, мой голубчик, найдите себе жену!
— А зачем? — поинтересовался сэр Николас, свободно вытягивая ноги. — Зачем, если у меня есть Марджери, чтобы бранить меня, и прекрасная сестра, чтобы сокрушенно качать головой, глядя на меня?
— Ох, Николас, постыдитесь! — сказала миледи. — Когда это я качала головой, глядя на вас? Хотя вы частенько именно этого и заслуживаете. А, милорд, вы пришли вовремя. Вот, ваш брат говорит, что мы с бедной Марджери только и делаем, что браним его.
Милорд сел рядом с Николасом на ларь.
— Доусон отправился принести тебе мартовского пива, Ник. Он уверен, что сейчас тебе нужно именно это. — Милорд улыбнулся. — Честно говоря, странно наблюдать, как весь дом готов встать с ног на голову из-за какого-то беспечного разбойника, который вовсе этого не заслуживает.
Сэр Николас откинул голову и рассмеялся.
— Старая история! Я не даю тебе жить спокойно, Жерар, прости меня.
— Нет, нет! — милорд с любовью посмотрел на него. — Итак ты вернулся домой, чтобы остаться с нами.
— Терпение, Жерар, терпение! — заметил сэр Николас лукаво.
В зал вошел Доусон в сопровождении лакея, несшего на резном подносе знаменитое пиво.
— Сэр, пейте на здоровье!
— Клянусь честью! — сэр Николас протянул руку за большой высокой кружкой. — Клянусь честью, мне так часто хотелось нашего домашнего пива! Миледи, я пью за улучшение вашего здоровья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29