OCR Angelbooks
«Обещанный рай»: Эксмо; Москва; 2002
ISBN 5-699-00967-1
Оригинал: Connie Mason, “Promised Splendor”
Перевод: К. И. Мольков
Аннотация
С того мгновения, когда Кейн Морган увидел в поезде среди «ночных бабочек» юную красавицу с огненными волосами, он совсем потерял голову. А наивная Гленна, приехавшая в Колорадо, чтобы найти убийцу отца и разгадать тайну его прииска «Золотая Надежда», даже не поняла, что этот красавчик принял ее за падшую женщину, пока не оказалась в его пылких объятьях. Страсть вспыхнула мгновенно, Кейн уже готов разорвать помолвку со своей невестой… но вдруг он узнает, что Гленна вышла замуж за негодяя Джадда Мартина, хладнокровного, безжалостного убийцу…
Конни Мейсон
Обещанный рай
1
Густые клубы дыма стелились по равнине, залетали в открытые окна вагона. Гленна закашлялась, чихнула и робко поглядела на своих попутчиц. Те, по всей видимости, тоже страдали от сажи и угольной пыли, которую щедро выбрасывал из трубы паровоз, тащивший состав по раскаленным от южного солнца рельсам.
Гленна устало вздохнула. Рядом с ней на жесткой неудобной скамейке вагона второго класса сидела Сэл, а напротив — Перл и Кэнди.
— Не правда ли, жарковато сегодня, милая? — дружески улыбнулась Сэл, перехватив взгляд Гленны, и обмахнула свое лицо полями маленькой бесполезной шляпки. — Душу заложила бы за ванну.
Гленна молча кивнула, и вместе с ней так же безмолвно и утвердительно кивнули подруги Сэл, сидевшие напротив.
При других обстоятельствах Гленна ни за что не выбрала бы себе в попутчицы ни Сэл, ни Перл, ни Кэнди, но они помогали ей коротать бесконечные, утомительные дни и ночи, проведенные в дороге, и теперь она не жалела о том, что подсела к ним еще в Сент-Луисе. На фоне ярко разодетых, вульгарных, привыкших громко разговаривать девушек Гленна в своем скромном сером платье выглядела белой вороной и сама понимала это.
— Надеюсь, что мне теперь не скоро придется вновь оказаться в поезде, — заметила Гленна, пытаясь отлепить от тела влажный лиф платья и сожалея о том, что у нее не хватает смелости расстегнуть верхние пуговки и дать возможность ветерку хотя бы немного освежить ее горячую кожу. — А вы надолго в Денвер или только проездом?
И она с завистью покосилась на Сэл и ее подружек, сидевших в платьях с низкими вырезами на груди и обнаженными плечами.
Перл и Кэнди, темноволосые, кареглазые юные красотки, только хихикнули, а ответила за всех светловолосая Сэл. Она выглядела немного старше своих подруг и всегда отвечала за всю троицу.
— Говорят, Денвер растет сейчас не по дням, а по часам, — доверительно пояснила она, — и буквально ломится от золота и серебра, которые добывают на приисках. Если это правда, то мы наверняка задержимся там надолго.
— У вас есть родственники в Денвере? Перл и Кэнди лукаво стрельнули глазками, но Сэл, строго взглянув на них, ответила:
— Нет, но нам предложили… работу, и мы намерены застолбить за собой местечко в таком богатом городе.
— Понимаю, — с сомнением в голосе откликнулась Гленна.
Она с трудом представляла себе, что эти красотки смогут найти для себя подходящую работу в Денвере, где все достижения цивилизации девятнадцатого века были представлены лишь золотыми приисками да проходящей через город железной дорогой. Денвер все еще оставался глухим захолустьем, несмотря даже на то, что за последнее время его население увеличилось в двадцать с лишним раз.
Этот город Гленна О'Нейл покинула четыре года тому назад, когда ей было шестнадцать. Она отправилась оканчивать школу, в Сент-Луис. Хотя вернее будет сказать, ее туда отправили, не спрашивая согласия. Просто в один прекрасный день ее отец, Пэдди О'Нейл, внезапно обнаружил, что подросшая дочь начинает привлекать к себе внимание местных молодых парней. До того дня, когда Пэдди впервые услышал недвусмысленные замечания в адрес Гленны, она продолжала оставаться для него маленькой девочкой — босоногим, огненно-рыжим сорванцом с изумрудно-зелеными, словно весенняя трава, глазами.
Теперь Пэдди заставил себя внимательнее присмотреться к собственной дочери и увидел перед собой прекрасную юную женщину с округлившейся фигурой, очень похожую на свою покойную мать.
Когда в 1859 году в Колорадо началась золотая лихорадка, Пэдди О'Нейл был среди тех, кто ринулся сюда на поиски богатства и славы. Тогда ему очень помог его старинный друг, тоже ирландец, приехавший в Америку на несколько лет раньше и успевший стать преуспевающим банкиром. Их дружба оставалась крепкой и сегодня.
Поначалу Пэдди обосновался в общине старателей, растянувшейся по берегу реки Клиэр-Крик, и оставался в ней до тех пор, пока на месте маленьких поселков не возник город Денвер, ставший затем столицей штата.
После того как запасы золота в речном песке заметно оскудели, Пэдди вновь обратился к своему другу детства и с его помощью перебрался на участок, который сумел застолбить в двадцати милях к западу от Денвера, у подножия гор. Свой прииск Пэдди назвал «Золотой Надеждой» и прожил на нем много лет. За это время умерла от родов его жена, оставив тринадцатилетнюю Гленну одну в жестоком и страшном мужском мире.
Со временем Пэдди сумел построить уютный домик, обшитый тесом и окруженный пристройками. Кроме того, он придумал и соорудил на речной отмели хитрую систему для промывания песка.
Когда Гленна вспоминала отца, он всегда виделся ей за работой, загружающим в желоб тяжелую речную породу. Гравий и галька оседали на железных ситах, легкие песчинки уносились с водой, а на поперечных ребрах начинали понемногу оседать золотые крупицы. Живо помнила Гленна и то волнение, с которым она всегда наблюдала за тем, как ее отец собирает эти крупицы золота, чтобы пересыпать их в кожаный мешочек.
Но сколько бы ни намывал Пэдди О'Нейл золотого песка, сколько бы ни находил мелких самородков, он всегда мечтал поймать свою жар-птицу — золотую жилу, которая никак не давалась ему, постоянно маня и постоянно ускользая — как, впрочем, и подобает любой мечте.
Приняв решение относительно дальнейшей судьбы дочери, Пэдди принялся действовать быстро и решительно, поражая Гленну своей поспешностью. Не прошло и нескольких недель с того дня, когда Гленна встретила свой шестнадцатый день рождения, как она оказалась в Сент-Луисе, в школе для девочек, которой руководила мисс Мердок. Как круто изменилась с этого момента вся жизнь Гленны!
Лишь вчера она была свободна как ветер, а сегодня заперта в клетке, где мисс Мердок и ее учителя постоянно муштруют ее, превращая в скучную юную леди. Четыре года, казавшиеся бесконечными, Гленна мечтала о том, чтобы вернуться к отцу, на родной прииск, но Пэдди оставался непреклонен. Он считал, что до тех пор, пока «Золотая Надежда» приносит доход, его дочь должна оставаться в школе мисс Мердок.
— А отец придет встречать тебя в Денвере? — Это Сэл попыталась оживить разговор, совсем было угасший с тех пор, как Гленна погрузилась в воспоминания.
Вопрос оказался неожиданным. Гленна покраснела, смутилась и принялась бессвязно объяснять:
— Нет, он даже не знает о том, что я приезжаю. Я… Просто я решила, что с меня хватит и Сент-Луиса, и школы. К тому же я несколько недель не получала от па никакой весточки. И деньги, которые он мне должен был прислать, не пришли к сроку. Разумеется, я начала волноваться. Наскребла на билет и удрала от мисс Мердок. Надеюсь, что навсегда.
— Что, в самом деле такой тяжелый случай? — понимающе улыбнулась Сэл. — Я имею в виду эту мисс Мердок.
— Хуже не бывает, — поморщилась Гленна. — Я знаю, па хотел, чтобы я осталась в этой школе еще на год и, быть может, нашла бы богатого жениха, но с меня хватит. Да и замуж я не хочу. Не люблю большие города и терпеть не могу изображать из себя благородную леди. Не хочу жить, все время помня о том, что за каждым твоим шагом следят сотни любопытных глаз. Это можно пережить, когда тебе шестнадцать, но теперь-то я уже выросла и могу сама о себе позаботиться. Пора дать моему па понять, что я уже не ребенок!
Гленна говорила громко и запальчиво, совершенно забыв о том, что сидящие перед ней девушки уже свободны настолько, насколько она лишь мечтает стать.
— Ну, меня-то в этом убеждать не нужно, — рассмеялась Сэл и лихо подмигнула своим подругам, которые в ответ понимающе закатили глаза.
— А как ты намерена добираться до своего прииска? — поинтересовалась Перл, которой Гленна уже рассказывала и о Пэдди О'Нейле, и о его «Золотой Надежде».
— Попрошу лошадь у старого Пита. Они с отцом давние друзья, и он мне поверит в долг.
— Двадцать миль — путь неблизкий, — заметила Кэнди, и глаза у нее округлились от испуга. — Не боишься отправляться в одиночку?
— Я знаю дорогу как свои пять пальцев, — похвасталась Гленна. — Проеду хоть с завязанными глазами.
Кэнди, впрочем, имела в виду диких животных и двуногих в том числе, но уточнять свой вопрос не стала.
— Жаль, конечно, что тебе не хватило денег, чтобы ехать первым классом, — грустно вздохнула Сэл, глядя на зашедшего в их вагон богатого пассажира. Тот важной поступью шел по проходу, поглядывая свысока на тех, кому не дано зайти в вагон первого класса с той же непринужденностью, с какой он вошел к ним во второй.
В глубине души Гленна согласилась с Сэл, но вслух ничего не сказала, не желая обидеть попутчицу, которая была так добра к ней. В первом классе были мягкие широкие кресла, раскладывавшиеся на ночь, а здесь, во втором, несчастным путешественникам приходилось ехать в тесноте и спать сидя или свернувшись кое-как на голых досках. Если бы деньги от отца пришли вовремя, Гленна, конечно, сидела бы сейчас в первом классе, и это бесконечное путешествие, возможно, не казалось бы ей таким изнурительным. Впрочем, если со всеми трудностями справляются ее спутницы — Сэл, Перл и Кэнди, — то должна справиться и она. Пусть даже ее слегка подташнивает от запаха давно не мытых тел, включая ее собственное.
Пожалуй, единственным, что объединяло пассажиров первого и второго класса, были выходы за едой во время частых остановок. Прямо на перроне можно было купить вареные крутые яйца, жареное мясо и картошку — пищу тяжелую и даже опасную для слабого желудка. Поэтому Гленна не спешила присоединиться к пассажирам, старающимся за десять минут набить свой живот. Она покидала свой вагон только тогда, когда муки голода становились совершенно нестерпимыми.
Города следовали один задругам, изнизываясь на рельсы, словно звенья бесконечной цепи, — Сент-Луис, Канзас-Сити, Топека, Додж-Сити, а между ними — десятки и сотни маленьких городков, чьи названия невозможно было ни запомнить, ни разыскать на карте. Еще немного, и она наконец увидит родной Денвер и своего па — теперь уже совсем скоро. Неужели он станет сердиться на нее за то, что она бросила школу? Хотелось бы надеяться, что нет. Впрочем, это и не важно. Свой выбор она сделала и никогда больше не вернется к мисс Мердок.
Гленна откинула голову на жесткую спинку сиденья, прикрыла глаза и задремала, не желая больше смотреть ни на большое стадо буйволов, пылящих по равнине, ни на очередной городок, возникающий из ниоткуда и тут же уплывающий в никуда. Не увидела она и высокого смуглого мужчину, вышедшего из вагона первого класса. Он пробирался по узкому проходу с кошачьей грацией, балансируя на длинных ногах при каждом ударе колес о стыки рельсов. Гленна не увидела этого мужчину, но зато его заметили и Сэл, и Перл, и Кэнди. Все они моментально подобрались и, кокетливо улыбаясь, уставились на приближающегося незнакомца.
Кейн Морган миновал широкую арку двери и зашагал по проходу, пронизывая пространство острым взглядом, привыкшим замечать и надвигающуюся опасность, и красивых женщин. Сюда, во второй класс, он забрел от скуки, поглазеть на то, как едут те, кому не повезло в этой жизни. Надо сказать, что Кейн слегка презирал себя самого за то, что решил развеять собственную скуку, созерцая чужие страдания.
Кейн направлялся из своей Филадельфии в Денвер, и причиной тому стало письмо, полученное его отцом. Письмо на первый взгляд бессмысленное и безнадежно запоздавшее — оно пришло спустя две недели после того, как отец Кейна умер от апоплексического удара. Наверное, Кейн и сам не смог бы сейчас объяснить, что заставило его сесть в этот поезд — странное письмо или простое желание на время сменить обстановку.
Письмо на имя покойного к тому времени Патрика Моргана пришло от человека, называвшего себя его другом детства и вспоминавшего о какой-то давней истории, связанной с золотым прииском в Колорадо. Суть письма сводилась к тому, что другу отца удалось совершить какое-то открытие и ему требовалась помощь, но, материальная или какая-либо другая, оставалось непонятным. Важно было поверить письму, и Кейн ему поверил.
Кейн, младший сын покойного Патрика Моргана, был гораздо меньше вовлечен в управление банком, оставшимся после отца, чем его старший брат Джеймс, и у него была возможность съездить в Денвер. Кейн рассчитывал на то, что управится с этим делом довольно быстро, поскольку в самое ближайшее время должна была состояться его свадьба с Элен Фэйрчайлд.
Двадцативосьмилетний Кейн Александер Морган всегда жил чувствами и был по натуре своей нетерпеливым человеком и неугомонным странником. Оставалось лишь поражаться настойчивости и мастерству Элен Фэйрчайлд, сумевшей добиться предложения руки и сердца от такого человека, как он. Впрочем, этот поступок во многом оставался загадкой и для самого Кейна, чья страсть никак не желала разгораться при виде холодной и надменной мисс Фэйрчайлд.
Собственно говоря, их брак должен был стать браком по расчету. Его устройством занимались родители и старший брат, и Кейн сам не заметил, как оказался в западне. Впрочем, если уж ему так необходимо иметь жену, то пусть ею будет именно Элен, которую он знает с самого детства. Много лет все вокруг полагали, что Кейн и Элен созданы друг для друга, и потому известие об их предстоящей свадьбе мало для кого оказалось неожиданным.
В 1862 году восемнадцатилетний отчаянный мальчишка Кейн ушел на Гражданскую войну. Честно говоря, за прошедшие с того времени десять лет он очень мало изменился и, повзрослев, остался таким же непоседливым и бесшабашным жизнелюбом.
Перл принялась прихорашиваться и строить глазки мужчине, красивее которого она не встречала уже много лет. Кейн был высок, широк в плечах и узок в бедрах. Его лицо с резкими, острыми чертами нельзя было назвать классически красивым, но ему был присущ природный магнетизм, и оно неизменно привлекало к себе внимание, излучая уверенность и силу.
В первую очередь замечали его глаза — серые, проницательные, способные то пылать от страсти, то становиться ледяными от гнева. Рот у него был широким, чувственным, с застывшей в уголках губ улыбкой. Нос — прямой и тонкий — находился в полной гармонии со всем остальным лицом. Волосы у Кейна были угольно-черными, немного длиннее, чем того требовала мода, и слегка курчавились на затылке. Сейчас Кейн украдкой рассматривал трех женщин, одетых в кричащие яркие платья, и еще одну, спавшую рядом с ними, откинув голову на жесткую спинку скамьи. Своим опытным глазом Кейн с первой секунды определил, что перед ним девицы легкого поведения, и даже угадал, куда они направляются — конечно же, на запад, в золотые, заселенные одинокими мужчинами края. Уж там эти пташки без работы не останутся и, пожалуй, станут вскоре побогаче любого из своих клиентов.
Впрочем, три яркие бабочки недолго привлекали внимание Кейна — с каждой секундой его все больше начинала интересовать четвертая, с огненными волосами, продолжающая мирно спать, не реагируя ни на вагонный шум, ни на тряску, ни на пристальный взгляд Кейна. У спящей девушки была изумительная фигура и прекрасное, тонкое лицо, которое не портили ни мелкие веснушки, ни крапинки сажи. Она резко выделялась среди сестер по профессии своей безукоризненной, блистательной красотой. Нет, сидевшие рядом с ней девушки не были лишены привлекательности и даже были по-своему красивы, но все равно выглядели безнадежно вульгарными и неотесанными рядом со своей спящей подругой.
Кейн мельком удивился ее скромному платью, но оно казалось на ней вполне уместным, подчеркивая природную красоту своей хозяйки. Кейну очень хотелось, чтобы спящая проснулась и он смог бы увидеть цвет ее глаз. Очевидно, господь внял его желанию, поскольку в ту же минуту кто-то из пассажиров вытащил ружье и принялся палить в окно по мирно пасущимся буйволам. От выстрелов Гленна проснулась и раскрыла глаза.
«Зеленые! — радостно улыбнулся Кейн. — Как я и думал! Изумрудные, словно умытая дождем листва!»
Он отыскал свободное местечко и присел, продолжая внимательно рассматривать не только зеленоглазую красавицу, но и ее соседок. Ему очень хотелось знать — все ли они занимаются древнейшей на земле профессией или та, зеленоглазая, — исключение и оказалась рядом со своими спутницами лишь случайно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41