– Письмо? В такой час? От кого?Марти сокрушенно всплеснула руками:– Боже милостивый, хотела бы я знать! Я сама открывала дверь – как вам известно, я всегда с первым лучом поднимаюсь, – стоит чей-то личный курьер, говорит, мол, приехал из Лондона с письмом для маркиза. Я говорю, его светлость еще почивает, а он вдруг позади меня вырос и заявил: «Я тут, Марти, и сам разберусь», – так что я их вдвоем оставила. – Она вновь принялась нервно сжимать сложенные на коленях руки. – Не прошло и двух минут, как он ворвался в гостиную, где я кое-что штопала, и объявил, что едет в Лондон. Сколько я его знаю, никогда таким не видела! Совсем меня перепугал в самом деле!Опасения: Мереуин усилились.– Вы совсем, не догадываетесь, что там, в письме говорилось? Он не сказал, зачем уезжает?– Нет, миледи, – горестно вздохнула Марте, – Письмо это из рук не выпустил, и взглянуть мне не дал, и не сказал, что там такое. Обозвал л-любопытной старухой и грозился уволить, если я еще с-слово скажу. – Она закрыла лицо руками, сгорбленные плечи затряслись. – Ох, миледи! Он никогда так со мной разговаривал! Никогда!– Наверняка его что-то ужасно расстроило, я уверена, он не хотел, вас обидеть, – сочувственно сказала Мереуин. – Надеюсь, ничего страшного не случилось. Ох! – Она вдруг вскрикнула и побледнела.– Что, дорогая? – встрепенулась Марти, тут же забыв о своем горе, и бросилась к кровати.– К-как по-вашему, не стряслось ли чего с моими братьями? Они со дня на день должны быть в Лондоне… – еле слышно проговорила Мереуин..Как только возникла необходимость направить все силы на заботу о другом, человеческом существе, Марти вновь обрела уверенность.– Какая ерунда, ваша милость! Маркиз из-за этого не стал, бы, сердиться, а он точно сердился, да, кроме того, сообщил бы вам, будь это так!…– Да, наверное, вы правы, – с облегчением согласилась Мереуин. – Но что могло его рассердить? Вы не догадываетесь, чей это курьер?Марта уныло покачала головой:– Он был, в униформе, да только один Бог знает, сколько в лондонских домах разных униформ, мне и половины, из них не известно!Мереуин глубоко вздохнула; машинально перебирая слегка дрожащими пальцами длинные золотые пряди.– По-моему, нам остается одно – ждать его возвращения.Она всем сердцем рвалась к Иену, желая разделить с ним любую беду.– Принесите мне амазонку, Марти? Раз уж я покинута невесть на сколько, времени, вполне могу развлечься верховой прогулкой.Марти кивнула, но сердце ее сжалось при виде вымученной улыбки молодой госпожи. Правда, она никогда раньше не видела маркиза в таком гневе, и помоги Господь бедной крошке, если этот гнев имеет к ней хоть какое-нибудь отношение!Через час Мереуин ехала в направлении деревушки Фартингдейл. Настроение у нее было мрачное, мысли больше занимал внезапный отъезд Иена, чем предстоящая встреча с Уильямом Роулингсом, на которую она решилась, воспользовавшись внезапным отъездом маркиза. Марти напомнила, ей о приказании лорда Монтегю не выезжать без сопровождающего, но Мереуин, гордо вскинув голову и грозно сверкая глазами, приказала лакею вернуться в поместье и оставить ее одну. Никто не должен знать о ее поездке, и в первую очередь слуга, который мог счесть своим долгом доложить хозяину о тайном свидании леди Монтегю с посторонним мужчиной.Впервые за это утро Мереуин несколько успокоилась. Может, отсутствие Иена, в конце концов, обернется к лучшему. Если ей удастся договориться с Уильямом Роулингсом, Иен никогда не узнает о её позорном прошлом. Вновь обретая уверенность и надежду, она пришпорила лошадь, пустив ее легким галопом, и покрыла расстояние между Равенслеем и Фартингдейлом за неполных полчаса.Кузница стояла в дальнем конце деревенской площади, среди домов, прячущихся в тени высоких деревьев. Мереуин спешилась и заглянула в дверь, но ничего не увидела, ослепленная ярко сияющим на дворе солнцем.– Эй! – крикнула она в темноту, и через секунду перед ней возник Джеки Уилсон, голый по пояс, в перепачканных сажей штанах.Увидев стройную фигурку в светло-коричневой амазонке и маленькой шляпке на золотых кудрях, он вытаращил глаза от удивления.– Леди Монтегю!– Здравствуй, Джеки, – с улыбкой сказала Мереуин, держась так, словно в их встрече не было ничего необычного. – Надеюсь, я не помешала?Он бросил обеспокоенный взгляд в темноту кузницы, откуда доносились звонкие удары, конское ржание и чьи-то проклятия.– Нет, ваша милость. Батюшка занимается с жеребцом мистера Виланда – уж такое, по правде сказать, глупое животное!Мереуин, предполагая, что Джеки имеет в виду коня, а не собственного отца, понимающе кивнула:– О, я знакома с мистером Виландом, и весьма сомневаюсь в его способности обучить жеребца подобающим образом.Чумазая физиономия Джеки просияла от радости, что молодая маркиза знает толк в обхождении с лошадьми.– Угу, миледи, и батюшка тоже так говорит. – Он бросил еще один взгляд через плечо. – Там теперь мой брат им помогает, стало быть, без меня справятся. Побегу отнесу от вас весточку на постоялый двор. – Он еще сильнее покраснел и глухо добавил: – Если вы для этого прибыли, миледи.– Собственно, я хочу, чтобы ты меня к нему проводил, Джеки.Парень разинул рот и побагровел до того, что под краской скрылся загар.– На постоялый двор, чтобы с ним повидаться, миледи?Мереуин решила твердо стоять на своем:– Да, Джеки. Нам надо обсудить кое-что важное.Джеки почесал затылок, изо всех сил пытаясь найти подходящий выход. Не важно, что час ранний, все равно там куча народу, а ему совсем не хочется, чтобы все видели, как маркиза заходит на постоялый двор. А уж старая сплетница миссис Танкерсли, хозяйка постоялого двора, перемоет ей все косточки.– Не проследуете ли за мной, миледи? – с надеждой спросил паренек. – Можете обождать в церковном дворе, покуда я его приведу. Нынче там никого нет, кроме сторожа, а тот занят своими делами.Мереуин кивнула, и Джеки, взяв лошадь под уздцы, повел ее к церкви, стоявшей на небольшом холме неподалеку от кузницы. Церковное здание, выстроенное из камня и бревен, со всех сторон было окружено деревьями и кустами. Неподалеку находилось кладбище. Джеки торжественно распахнул маленькие железные воротца и пропустил Мереуин вперед.– Я быстро, – пообещал он, привязывая лошадь к столбу, и исчез в зарослях.Мереуин, начинавшая нервничать, ходила между могилами, читая выбитые на памятниках имена и даты. Имена ничего не говорили ей, и она решила поискать фамильный склеп Вильерсов, но так и не найдя его, подумала что семейная усыпальница скорее, всего находится в Равенслее возле небольшой норманнской церкви.Солнце уже поднялось высоко, становилось жарко. Мереуин почувствовала усталость и присела на мраморную скамью в тени развесистого дуба. Обмахиваясь перчатками, она закрыла глаза, от всей души желая, чтобы страшный разговор был уже позади. Через несколько минут звуки голосов вывели ее из задумчивости. Она открыла глаза и увидела входящего в ворота Джеки в сопровождении мужчины, в котором Мереуин безошибочно узнала Уильяма Роулингса. Он был одет в алый камзол, штаны – из оленьей шкуры, черные до блеска начищенные сапоги, на макушке тщательно причесанного парика сидела треуголка.Прислушиваясь к глухим ударам своего сердца, Мереуин быстро поднялась на ноги, нервно облизала пересохшие губы, изо всех сил стараясь держать себя в руках, – Уильям бросил Джеки несколько отрывистых слов, и тот мгновенно исчез. Роулингс направился к Мереуин с любезней улыбкой на устах.– Моя дорогая мисс Макэйлис, – проговорил Уильям, останавливаясь перед ней, – должен признаться, я изумился, увидев Джеки в столь ранний час. – Он взял ее руку и поднес к губам.Мереуин, с трудом скрывая отвращение, улыбнулась и осторожно высвободила руку.– Я теперь леди Монтегю, – холодно уведомила она.Он посмотрел ей в глаза:– Знаю. Джеки назвал вас «ее милость», и я, естественно, предположил, что худшее уже свершилось.Он послал ей самую обезоруживающую из своих улыбок, жадно ощупывая глазами тоненькую фигурку в светло-коричневой амазонке. В душе Уильям, был потрясен известием о замужестве Мереуин, но, тем не менее, преисполнился решимости преодолеть это небольшое препятствие. В конце концов, она сама обратилась, к нему за помощью, брак же в наше время можно в любой момент аннулировать, если не бояться публичного скандала.– Может, присядем? – пригласил он, указывая на скамью, с которой только что поднялась Мереуин.– Предпочитаю постоять, – твердо отказалась она решив, что должна взять дело в свои руки, иначе все пропало. – Думаю, мы быстро покончим с этим делом сэр.Уильям скрыл изумление под маской внешнего спокойствия.– Разумеется… Я хорошо понимаю весь ужас вашего положения…– Мои чувства не подлежат обсуждению, – сухо сказала Мереуин, – прошу вас оставить эту тему, – Раскосые темно-синие глаза твердо встретили его взгляд, и Уильям невольно поразился их прелести. – Чего вы хотите от меня, сэр?Уильям нахмурился, недовольный таким оборотом дела. Он ожидал благодарности, а не враждебности и презрения! Пора, ему овладеть ситуацией. Он ведь приехал сюда спасать ее.Я ведь писал, что хочу вам помочь.Мереуин резко вскинула голову:– Угрожая оглаской, если я откажусь с вами встретиться?Он умоляюще протянул руки:– Прошу вас, мисс Макэйлис… ваша милость, поймите, я скорее дам убить себя, нежели доставлю вам хоть, малейшее огорчение, но желаю быть абсолютно уверенным, что вы примете мое предложение. – Голос, его звучал хрипло. – Я и понятия не имел, кто вы такая, увидев вас в бесчувственном состоянии, и можете вообразить мое изумление, когда это выяснилось! Если бы тогда я знал ваше имя, то избавил бы вас от страданий, связанных с этим браком!– Да, вполне возможно, – хмуро согласилась Мереуин. – Предав гласности мое прошлое, вы опорочили бы меня так, что на мне и трубочист не женился бы.Уильям всплеснул руками:– Успокойтесь, пожалуйста! Все, естественно, поняли бы, что вы жертва неблагоприятного стечения обстоятельств и что вина за ваше несчастное положение целиком лежит на маркизе. Но на самом деле это совершенно не важно, ибо я не имел намерения рассказывать кому-либо то, что знаю.Мереуин так удивилась, что позволила Уильяму взять себя за руку, не замечая жадного блеска его глаз.– Тогда чего же вы хотите?Уильям прижал ее руку к своей груди и сделал шаг вперед, замирая от сознания ее близости.– Я не в силах скрывать свои чувства, – пробормотал он, не отрывая глаз от маняще полуоткрытых губ всего в нескольких дюймах от его собственных. – Умоляю простить мою дерзость, но я хочу вас, и ничего больше!Темно-синие глаза распахнулись, краска схлынула с прелестного личика.– Нет! – в ужасе воскликнула Мереуин, вырвала руку и отбежала за скамью. – Вы с ума сошли!– Вы не поняли, – бросился объяснять Уильям, видя ее испуг и проклиная себя за то, что не сдержался. – Я мечтаю избавить вас от печальной участи жены этого страшного человека, силой принудившего вас к нежеланному браку!Мереуин молчала, тяжело дыша, на смертельно бледном лице горели раскосые темно-синие глаза.– Умоляю, выслушайте меня. – Уильям остановился возле разделяющей их скамьи. – Я знаю, лорд Монтегю привез вас сюда против вашей воли и женился, не спрашивая согласия ваших братьев. Я прошу об одном – позвольте мне отвезти вас домой, где он никогда больше не сможет вам докучать.– Я охотно дам вам денег, – прошептала Мереуин и отступила еще на шаг, когда он сделал движение по направлению к ней. – Сколько вы хотите?Уильям замер на месте, вопросительно глядя на нее:– Денег? За каким чертом мне деньги?Синие глаза полыхнули пламенем.– Не можете же вы серьезно рассчитывать, что я стану расплачиваться с шантажистом чем-то другим! Вы, должно быть, сошли с ума, если требуете моего расположения в обмен на сохранение тайны!Уильям уже ничего не понимал.– Зачем, ради всего святого, мне вас шантажировать? – спросил он после короткой паузы. – Я же сказал, что хочу вам помочь!Мереуин откровенно запаниковала. Он что, действительно не в своем уме? Как можно требовать, чтобы она с ним уехала после всего, что он с ней сделал?Молчание затянулось, наконец, Уильям умоляюще проговорил:– Мереуин, я понимаю вашу растерянность и виноват, что все так сразу выложил, но позвольте мне отвезти вас в Кернлах. Клянусь вести себя с вами, как истинный джентльмен!– Вы? – Презрительно переспросила Мереуин. – После того, как обошлись со мной при нашей первой встрече?Уильям занервничал, увидев пылающую в темно-синих глазах ненависть и презрительную усмешку скривившую мягкие губы.– Если вы имеете в виду мое поведение в экипаже… – начал было он, но Мереуин перебила его:– В экипаже? Иисусе сладчайший, я имею в виду Глазго, идиот вы этакий, именно вы набросились на меня на улице, а потом заявили констеблю, будто я пыталась украсть у вас перстень! Вам нет прощения, сэр! И хотя я решила скрыть от мужа эту историю и заплатить, сумму, за которой вы прибыли в Фартингдейл. В чем я нисколько не сомневаюсь, отныне вы должны уйти с моей дороги! Помните, я теперь маркиза Монтегю, жена могущественного человека. Если в Англии или в Шотландии, на сей счет будет сказано хоть одно слово, я похлопочу, чтобы вас повесили, как отъявленного мерзавца, каковым вы на самом деле и являетесь!Краска бросилась в лицо Уильяма.– Вы приехали шантажировать меня, сэр, но, поверьте, я сумею отплатить, если вы нарушите молчание. Вильерсы и Макэйлисы переживут скандал, вызванный вашими разоблачениями, но сомневаюсь, чтобы вы пережили долгие годы тюремного заключения, после того, как я заявлю о вашем нападении на меня и о ложном обвинении в проституции и воровстве!Тяжело дыша, Мереуин метнулась к церкви, где сосредоточенно щипала траву ее лошадь. Вставила в стремя маленькую ножку, взлетела в седло и так яростно рванула поводья, что кобыла поднялась на дыбы.Обратившийся в камень Уильям Роулингс стоял перед мраморной скамьей, глядя, как маленькая фигурка в седле, исчезает за поросшим травой склоном, потом рухнул на сиденье.Господи Иисусе, это все надо обдумать как следует! Он вытащил из кармана платок, вытер лоб, с удивлением заметив, как дрожат его руки. Злобно пнул лежавший перед, ним камень и поток проклятий хлынул с его губ.Как только Мереуин упомянула Глазго, Уильям немедленно сообразил, что она та самая девушка, которую он объявил проституткой и отправил в тюрьму, обвинив в воровстве. Откуда, Боже милостивый, он мог знать, что та девка – леди, да еще и не кто иная, как Мереуин Макэйлис?Вспомнив угрозу Мереуин отправить его в тюрьму, он снова затрясся. Если против него будет выдвинуто обвинение и начнется расследование, вполне может всплыть и убийство Нелли Арлинг. Нападение на высокопоставленную леди и ложное обвинение ее в воровстве – серьезное преступление, но Уильям уверен, что, хотя тут затронуты интересы Вильерсов и Макэйлисов, отцовские деньги и связи помогут. А убийство… кровь Господня, за это его пошлют на виселицу!Ладно, Уильям, успокаивал он себя, сидя с остекленевшим взором, пересохшим ртом и трясясь, как в лихорадке. Раз уж надо из этого выбираться, придется собрать остатки рассудка и действовать немедленно, пока лорд Монтегю не вернулся из Лондона. Элизабет уверяла, что письмо придет в Суррей чуть ли не одновременно с приездом Уильяма, а наивный, шпионящий для него дурачок Джеки Уилсон донес, что лорд Монтегю рано утром покинул Равенслей. Он, задумчиво, облизал пересохшие губы. Это дает ему как минимум два дня, но что именно следует предпринять?Уильям ни на секунду не поверил, что Мереуин Вильерс сдержит слово и будет молчать. Вот дела! Он-то все время думал, будто Мереуин ищет встречи с ним, нуждаясь в помощи и желая бежать от насильственного брака… А она думала, что он хочет ее шантажировать… Гром небесный, вот как все обернулось, свихнуться можно! Да, теперь уже не важно, ненавидит Мереуин своего мужа или нет, – они с маркизом, несомненно, объединят усилия, чтобы избавиться от Уильяма… если он первым от них не избавится.Эта мысль, неожиданно пришедшая ему в голову, заставила молодого человека глубоко задуматься. Он что, вправду решил избавиться от маркизы Монтегю? Кровь Господня, может, это и не самый лучший выход из положения, но другого способа скрыть свое собственное злосчастное прошлое он не знает!Позвякивание серебра о фарфор убедило подслушивавшую Марти, что леди Монтегю, наконец, принялась за еду. Дверь в маленькую гостиную, куда старушка внесла поднос с ужином, была теперь плотно закрыта. Марти не испытывала желания нарушать покой молодой хозяйки, хотя все время гадала, почему та вернулась с верховой прогулки сама не своя. А ведь она уже думала, что все наладилось после свадьбы, что Иен стал счастливее и сильно влюблен в свою молодую жену.Нет ли связи между поспешным отъездом маркиза и странным поведением леди Монтегю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46