В Кэт боролись странные чувства, и она не могла сказать, кого боялась больше – Девлина или самое себя.
Покачав головой, Кэт решила, что время определит ее судьбу, а пока что она будет думать, как убежать.
Прошла неделя, а Кэтрин все еще оставалась в своей камере, не видя никого, кроме охранника, Марты и изредка старой Гундреды, которая нянчила еще ее мать. При первой встрече с Гундредой Кэт заплакала – воспоминания о матери были еще болезненно-свежими.
– Как они ее убили? – спросила Кэт у старушки, стараясь сдержать поток бегущих по щекам слез. – Она мучилась, Гундреда? Звала меня?
– Нет, миледи. Леди Элизабет ничего не знала. Она умерла так же спокойно, как и жила. – Нижняя губа Гундреды задрожала, и старая женщина стерла слезу с высохшей щеки.
Леди Элизабет умерла во сне, еще тогда, когда Кэт собирала на лугу цветы; если бы норманны не пришли, леди Элизабет все равно умерла бы. Это было слабое утешение, но все же оно помогло Кэт немного успокоиться, когда она готовилась к похоронам матери. После короткой похоронной службы и погребения в фамильном склепе Кэтрин снова отвели в ее тесную камеру на самом верху северной башни. Когда единственная оставленная ей свеча замигала и погасла, Кэт стала вспоминать все свечи, сгоревшие за ее жизнь. Во время своего заключения в башне Кэтрин много часов провела в размышлениях; когда становилось темно, она мысленно возвращалась в счастливые дни до вторжения норманнов в Англию, а когда было достаточно света, занималась вышиванием или читала. Она была любимой дочерью, и ей позволили присутствовать на уроках брата, таким образом, она научилась читать и писать. Это было большое достижение для женщины, и Кэтрин очень гордилась грамотностью. Она мучилась и приходила в негодование, разрываясь между тоской, апатией и уверенностью, что Эдвард придет спасти ее. Теперь он был единственной надеждой Кэт – неужели он ее забыл? Окружающая обстановка угнетала ее, и временами Кэт, не выдерживая заключения, бросалась на толстую дубовую дверь своей темницы. В тот день, когда Девлин наконец решил навестить ее, Кэт готова была кричать от одиночества. То, что oн, видимо, только что вернулся после верховой поездки, нисколько не улучшило ее настроения, и она любезно приветствовала его:
– Вот как! Норманн все-таки навещает своего опасного узника! А я боялась, что вы забыли обо мне, лорд Роберт!
– Правда? – Неторопливая улыбка искривила жесткую линию рта, и Девлин небрежно похлопал хлыстом по ладони. Приподняв бровь, он не спеша, окинул взглядом изящную фигуру Кэт. – Это означает, что вы рады меня видеть?
– Едва ли! – Мгновенный ответ Кэт был полон презрения. – С удовольствием обойдусь еще неделю без вашего общества!
– Буду рад удовлетворить ваше желание, красавица, – рассмеялся он. – Я вернусь через неделю узнать, не улучшилось ли ваше настроение. – Он вышел и закрыл за собой дверь, даже не оглянувшись на растерянную саксонку.
Кэтрин стояла, словно окаменев, совершенно сбитая с толку его безразличием. Неужели это тот самый человек, который пообещал обладать ею? Человек, который смотрел на нее с откровенным вожделением и страстью в темных глазах? Господи, какой же она была дурочкой! В отчаянии, заскрежетав зубами, Кэт бросилась на стоявшую у стены жесткую койку. Если она останется в этой каморке, то сойдет с ума! Никогда за всю свою недолгую жизнь Кэт не пребывала в состоянии полного бездействия. В течение двух недель сидеть в одной и той же комнатушке, ничего не делая, было настоящей пыткой. Ну почему она не придержала свой болтливый язык! Даже обмен оскорблениями с норманном был бы лучше, чем это невыносимое тюремное заключение.
Следующая педеля тянулась еще медленнее, чем первая, и к моменту возвращения Девлина Кэтрин почти лишилась рассудка. Марте больше не разрешали навещать ее в башне, так что Кэт не видела знакомых лиц, и при появлении графа ей стоило труда удержаться и не броситься к нему.
– Пожалуйста, господин, выпустите меня из этой жалкой каморки, пока я не сошла с ума, – взмолилась она, встретив его у двери. – Я почти готова выпрыгнуть из окна, чтобы только освободиться из этих четырех стен!
– Что, красавица, теперь и общество норманна кажется не таким уж плохим? – Черные глаза прищурились, и уголки губ лорда Роберта насмешливо приподнялись.
– Даже норманн лучше, чем эти четыре стены, – торопливо ответила Кэтрин.
– Думаете, теперь вам больше понравится времяпрепровождение, которое я приготовил для вас, моя прекрасная леди? – Роберт усмехнулся, когда Кэт чуть не задохнулась от ярости, и, сжав ей запястье, быстрым движением притянул ближе и крепко прижал к своему мускулистому телу, и под бархатной курткой Кэт ощутила медленное биение его сердца. – Я и так слишком долго ждал, – тихо пробормотал он.
– Нет, лорд Роберт! Я ищу не бесчестья, а только избавления от тоски безделья!
Встретив мрачный взгляд Девлина, Кэтрин не отвернулась, а ее аметистовые глаза вспыхнули огнем. «Возможен ли компромисс?» – подумала Кэт и решила, что это очень сомнительно, потому что Роберт Девлин, очевидно, был из тех людей, которые не склонны идти на уступки. Даже в его объятии не чувствовалось сострадания, он крепко держал Кэт, словно говоря, что не позволит ей уйти, пока сам этого не захочет.
Лорд Роберт, ничего не говоря, посмотрел на нес, и у Кэт перехватило дыхание, ее собственное предательское сердце застучало сильнее, а кровь быстрее побежала по жилам. Незваный образ этого лорда, принимающего ванну, пронесся у нее перед глазами, и Кэт снова ощутила слабость во всем теле. Она не отрываясь изучала черты красноватого мужского лица, которые не давали ей покоя в прошедшие две недели, – темные глаза, которые могли пылать огнем, густые ресницы, высокие аристократические скулы и квадратный, чисто выбритый подбородок.
Роберт нежными пальцами обвел контур ее губ, потом его рука нырнула в густую массу медных волос, чтобы удержать неподвижно гордую голову Кэт, и он, наклонив голову, нежно коснулся губами ее губ. Кэт с изумлением почувствовала, что уступает Девлину даже без малейшего намека на протест против его прикосновения, и не могла понять, почему безропотно принимает его поцелуй. Нет, непокорная дочь своего отца не станет прижиматься к нормандскому рыцарю! И только когда Роберт отстранил ее, Кэт снова обрела способность здраво мыслить. Потрясенная, она в замешательстве взглянула на Девлина и, не задумываясь, быстро замахнулась, чтобы отплатить за растоптанное чувство собственного достоинства, но мгновенно оказалась в жестких стальных объятиях.
– Нет, красавица! Не советую этого делать, – с мрачной улыбкой заметил Роберт. – Если вы сшс раз ударите меня, я отвечу вам тем же самым. Не думаю, что ваше хрупкое тело выдержит удар.
Дрожа от негодования, Кэтрин мечтала дать волю своей злости, однако не посмела, но уж своим сдипственшим оружием – языком – решила попользоваться вволю.
– Значит, злобный нормандский пес залаял! Вы, милорд Девлин, воюете только с женщинами и детьми! А как вы будете вести себя с мужчинами, способными воспротивиться вашему сумасбродству?
– Ответом может служить то, что я стал хозяином этого замка, красавица. Разве не так?
Надменно вскинув голову, Кэт постаралась пропустить мимо ушей его правдивое замечание. Выражение на лице Кэтрин позабавило Девлина, он засмеялся, резкие черты его смуглого лица немного смягчились, и он отпустил ее руку. Следующие слова графа застали Кэт врасплох, и она даже перестала потирать синяк на руке.
– Леди Кэтрин, внизу в зале вас ожидает посетитель. Вы соблаговолите принять его?
– Это Эдвард? – Лицо Кэт прояснилось, и она с нетерпением сделала шаг вперед. «Наконец-то он пришел договориться о моем освобождении от ненавистного норманна!» – обрадовалась она. Кэт не заметила, как внезапно помрачнел Девлин, но, честно говоря, она никогда не обращала внимания на его хмуро насупленные брови и холодный блеск в глазах.
– Да, это прелестный Эдвард Келленвик! Он ждет внизу на мягком диване, чтобы узнать, приведу ли я вас к нему, но, клянусь, думаю, мне не стоит этого делать.
– Нет, лорд Роберт! – в страхе воскликнула Кэтрин, чувствуя, что все ее надежды на освобождение рушатся. – Прошу вас, не будьте таким жестоким, ведь он мой жених! Не отказывайте ему!
– Не отказывать ему, как вы отказываете мне, так, красавица? Почему я должен не отказывать Эдварду? Он для меня ничего не значит. Он в отличие от вас не может ничего предложить мне взамен.
Жестокая улыбка, заигравшая на губах Роберта, вселила в Кэт совершенно иной, чем прежде, страх. Она искала в его лице признаки снисхождения и не могла найти их. Его лицо превратилось в непроницаемую, словно высеченную из камня маску.
– Что вы хотите получить от меня взамен, господин? – спросила она, заранее зная ответ, и, заглянув в черную глубину его глаз, ощутила, как холод, клубившийся в глубине ее тела, пополз вверх и сжал ей горло.
– А что у вас есть? – рассмеялся он. – Безделушки или драгоценности, которые могут задобрить меня? Быть может, тугой кошелек золота? – Скрестив руки на широкой груди, Девлиц с издевательской улыбкой прислонился к двери. – Так?
Кэтрин ничего не отвечала и, опустив голову, смотрела себе под ноги. Резко вытянув руку, Роберт удивительно нежно, несмотря на свой гнев, поднял ей голову.
– Сказать вам, красавица? Но ведь вы уже знаете, чего я хочу от вас. Вы, может быть, и наивны, но не глупы.
Откинув назад голову, Кэтрин с едва заметным высокомерием осторожно посмотрела на него фиалковыми глазами. Насмешливое презрение в его тоне привело ее в бешенство, и ей стало стыдно собственной беспомощности.
– Нет, господин, я не глупа, как вы соблаговолили заметить. Я понимаю, чего вы хотите от меня. – Кэт зажала между белыми зубами задрожавшую нижнюю губу, не желая показывать свою слабость этому норманну. – Вы просите единственное, что только могу дать вам я, лорд Девлин. Но это единственное приданое, которое осталось в подарок моему будущему мужу. Могу ли я отдать его человеку, который не будет беречь его?
Роберт неторопливо привлек к себе Кэт, крепко прижал к своему поджарому телу, и его дыхание коснулось щеки девушки. Стараясь отодвинуться от Девлина, Кэтрин уперлась в его грудь и почувствовала под руками неровное биение его сердца. Девлин не стал противиться и ослабил объятия.
– Разве я сказал, что не буду беречь его? – медленно и хрипло прошептал он у самого ее уха. – Только я буду знать, как трудно было его завоевать.
– Для вас лишь это и важно! Выиграть приз – и больше ничего! – Кэтрин в отчаянии покачала головой. – Нет, мой прекрасный лорд. Для мужчины это должно значить больше. Это важно для меня.
Изящными пальцами она отрешенно поглаживала бархатную куртку Роберта. Близость Девлина взбудоражила ее чувства и напомнила Кэт о том, как легко она отзывается на его ласки. Роберту достаточно было лишь прикоснуться к ней, и у нее останавливалось дыхание, а сердце начинало так сильно колотиться, что – Кэт была уверена – этого не могли скрыть ни платье, ни накидка. Пальцы Роберта сомкнулись вокруг рук Кэтрин, прервав их ласковые движения, и тихий голос предупредил ее:
– Милая девушка, если вы не хотите сейчас же оказаться подо мной, прекратите поглаживать меня!
Кэт покраснела и замерла, вонзив ногти себе в ладони. Она не отдавала себе отчета в том, что делала; это были непроизвольные движения, вызванные потребностью просто касаться его, которой она не осознавала до последнего момента. Ее побуждали к этому странные чувства, которые Девлин разбудил в ней, ощущения, о существовании которых она и не подозревала, пока не оказалась в его объятиях. Уголки сурового рта лорда Роберта приподнялись в едва заметной улыбке, он глубоко, прерывисто вздохнул, но его голос остался холодным и твердым:
– Красавица, ваш жених ждет вас, и я хочу поскорее покончить с этим делом. Так мы идем?
Глаза Кэт потемнели до цвета лиловых сумерек, и, инстинктивно расправив плечи, она прошествовала мимо Девлина в открытую дверь. Нервно покручивая в пальцах золотую цепочку, украшавшую пояс, охватывающий ее узкие бедра, Кэт спустилась по каменной лестнице в Большой зал и остановилась на нижней ступеньке, чувствуя у себя за спиной присутствие лорда Роберта. В зале воцарилась тишина, и Девлин, жестом собственника положив руку на талию Кэт, притянул ее ближе, а когда она попыталась освободиться, еще крепче сжав ее, тихо и ласково шепнул ей на ухо:
– Не устраивайте сцены, красавица. Мне очень не хотелось бы, чтобы вы отправились обратно в неуютную каморку, не поговорив со своим очаровательным Эдвардом.
Тело Кэт болезненно съежилось от прикосновения Роберта, но она покорно кивнула. Ей казалось, что тепло его руки, проникая сквозь платье и накидку, обжигает кожу. Окинув взглядом фиалковых глаз обращенные к ней лица, Кэт отыскала Эдварда, смотревшего на нее со стоявшего у очага дивана. Кэтрин сделала шаг в сторону жениха и сразу же, как предупреждение, пальцы Роберта вонзились ей в тело. Красавец Эдвард побледнел, увидев, как непочтительно обращается норманн с его невестой, но затем, немного придя в себя, тряхнул белокурой головой и поднялся с бархатного сиденья. Два стражника лорда Роберта встали позади Эдварда, когда он остановился перед Кэт.
– Леди Кэтрин… вы не пострадали? – Взглядом голубых глаз он окинул высокую фигуру Девлина, а потом снова обернулся к невесте.
– Со мной все хорошо, Эдвард. – Кэт хотелось, чтобы Девлин отошел в сторону, потому что невозможно было просить о спасении, когда он стоял рядом.
– Вам не причинили зла? – повторил Эдвард, внимательно вглядываясь в девушку.
Было совершенно очевидно, что именно он имеет в виду, и Кэт покраснела. Лорд Роберт рассеянно погладил ее локоть, это прикосновение привело Кэт в смятение, и слова чуть не застряли у нее в горле. Она полностью осознавала, какое впечатление произвел его жест, но когда он поднес к губам длинный медный локон и поцеловал блестящую прядь, словно был ее любовником, Кэт больше не вытерпела.
– Нет! – выкрикнула она, отскочив в сторону. – Мне не причинили зла, Эдвард! Но если вы до утра не найдете способа освободить меня, я ни за что не ручаюсь!
Прямота девушки заставила Эдварда попятиться, самоуверенная улыбка Девлина нисколько не успокаивала его тревоги, и, потеряв дар речи, Эдвард несколько мгновений только смотрел на Кэт.
– Леди Кэтрин, я не имел в виду… Я просто хотел узнать… То есть… не оскорбили ли вас… – Он запнулся, почувствовав предупреждение в угрожающе прищуренных глазах Девлина и его плотно сжатых губах.
– Вы увидели леди Кэтрин и смогли убедиться, что ей не причинили зла, – холодно перебил его Девлин. – А что касается ее освобождения, то это не в вашей власти. Теперь она подданная короля Вильгельма и его декретом отдана на мое попечение.
– Нет! – в ужасе закричала Кэт. – Этого не может быть! Эдвард мой жених, и по закону…
– Закон не распространяется на изменников, красавица. – Девлин спокойно встретил ее взгляд, и Кэт заметила, что в черной глубине его глаз светилась презрительная насмешка. – Вы дочь Уолтера Челтенхема и не имеете никаких прав. Вы моя узница.
Кэтрин показалось, что она сейчас упадет в обморок, но она взяла себя в руки, понимая, что нельзя таким образом навлекать позор на свою голову. Эдвард ничем не мог помочь ей, и никто другой тоже.
– Вы поняли, что я сказал? – Девлин хмуро посмотрел на Кэтрин, и морщины прорезали его лоб. – Вильгельм поручил мне охранять вас.
– Да, господин, – прошептала Кэт и, несмотря на отчаяние, нашла в себе силы холодно склонить голову. Сдерживая дрожь в руках, она спрятала их под накидкой и сжала в кулаки. – Я поняла, что Вильгельм бросил меня дьяволу…
Глаза лорда Роберта сверкнули гневом, но он больше ничего не сказал Кэтрин, а, повернувшись к молчавшему Эдварду, предложил ему покинуть зал, и Эдвард неохотно подчинился, понимая, что не в состоянии помочь девушке, с которой должен был обвенчаться. Горькая досада охватила всех присутствовавших в зале саксов, когда они поняли, что нормандские завоеватели покорили пс только их земли. Но девушка не была сломлена. Гордо откинув назад голову и вызывающе выставив подбородок, она дерзко смотрела на лорда Роберта.
Роджер Монтроз с неудовольствием отметил сочувствующий шепот среди зрителей и усомнился, не слишком ли далеко зашел Девлин в своем стремлении подавить свободолюбивый дух саксов. Существовал предел их терпению, и, узнав, что нормандец сделал их леди своей любовницей, эти люди могли поднять мятеж. Роджер подошел к Девлину и взял его за локоть, собираясь поговорить, но слова так и остались невысказанными, ибо под холодным, полным ярости взглядом Роберта Роджеру пришлось отступить. Сейчас, когда внутри Роберта бушевало черное пламя, было не время советовать ему, остудить голову, и Роджер ничего не сказал, когда Девлин вместе с Кэт направился к ведущей наверх лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Покачав головой, Кэт решила, что время определит ее судьбу, а пока что она будет думать, как убежать.
Прошла неделя, а Кэтрин все еще оставалась в своей камере, не видя никого, кроме охранника, Марты и изредка старой Гундреды, которая нянчила еще ее мать. При первой встрече с Гундредой Кэт заплакала – воспоминания о матери были еще болезненно-свежими.
– Как они ее убили? – спросила Кэт у старушки, стараясь сдержать поток бегущих по щекам слез. – Она мучилась, Гундреда? Звала меня?
– Нет, миледи. Леди Элизабет ничего не знала. Она умерла так же спокойно, как и жила. – Нижняя губа Гундреды задрожала, и старая женщина стерла слезу с высохшей щеки.
Леди Элизабет умерла во сне, еще тогда, когда Кэт собирала на лугу цветы; если бы норманны не пришли, леди Элизабет все равно умерла бы. Это было слабое утешение, но все же оно помогло Кэт немного успокоиться, когда она готовилась к похоронам матери. После короткой похоронной службы и погребения в фамильном склепе Кэтрин снова отвели в ее тесную камеру на самом верху северной башни. Когда единственная оставленная ей свеча замигала и погасла, Кэт стала вспоминать все свечи, сгоревшие за ее жизнь. Во время своего заключения в башне Кэтрин много часов провела в размышлениях; когда становилось темно, она мысленно возвращалась в счастливые дни до вторжения норманнов в Англию, а когда было достаточно света, занималась вышиванием или читала. Она была любимой дочерью, и ей позволили присутствовать на уроках брата, таким образом, она научилась читать и писать. Это было большое достижение для женщины, и Кэтрин очень гордилась грамотностью. Она мучилась и приходила в негодование, разрываясь между тоской, апатией и уверенностью, что Эдвард придет спасти ее. Теперь он был единственной надеждой Кэт – неужели он ее забыл? Окружающая обстановка угнетала ее, и временами Кэт, не выдерживая заключения, бросалась на толстую дубовую дверь своей темницы. В тот день, когда Девлин наконец решил навестить ее, Кэт готова была кричать от одиночества. То, что oн, видимо, только что вернулся после верховой поездки, нисколько не улучшило ее настроения, и она любезно приветствовала его:
– Вот как! Норманн все-таки навещает своего опасного узника! А я боялась, что вы забыли обо мне, лорд Роберт!
– Правда? – Неторопливая улыбка искривила жесткую линию рта, и Девлин небрежно похлопал хлыстом по ладони. Приподняв бровь, он не спеша, окинул взглядом изящную фигуру Кэт. – Это означает, что вы рады меня видеть?
– Едва ли! – Мгновенный ответ Кэт был полон презрения. – С удовольствием обойдусь еще неделю без вашего общества!
– Буду рад удовлетворить ваше желание, красавица, – рассмеялся он. – Я вернусь через неделю узнать, не улучшилось ли ваше настроение. – Он вышел и закрыл за собой дверь, даже не оглянувшись на растерянную саксонку.
Кэтрин стояла, словно окаменев, совершенно сбитая с толку его безразличием. Неужели это тот самый человек, который пообещал обладать ею? Человек, который смотрел на нее с откровенным вожделением и страстью в темных глазах? Господи, какой же она была дурочкой! В отчаянии, заскрежетав зубами, Кэт бросилась на стоявшую у стены жесткую койку. Если она останется в этой каморке, то сойдет с ума! Никогда за всю свою недолгую жизнь Кэт не пребывала в состоянии полного бездействия. В течение двух недель сидеть в одной и той же комнатушке, ничего не делая, было настоящей пыткой. Ну почему она не придержала свой болтливый язык! Даже обмен оскорблениями с норманном был бы лучше, чем это невыносимое тюремное заключение.
Следующая педеля тянулась еще медленнее, чем первая, и к моменту возвращения Девлина Кэтрин почти лишилась рассудка. Марте больше не разрешали навещать ее в башне, так что Кэт не видела знакомых лиц, и при появлении графа ей стоило труда удержаться и не броситься к нему.
– Пожалуйста, господин, выпустите меня из этой жалкой каморки, пока я не сошла с ума, – взмолилась она, встретив его у двери. – Я почти готова выпрыгнуть из окна, чтобы только освободиться из этих четырех стен!
– Что, красавица, теперь и общество норманна кажется не таким уж плохим? – Черные глаза прищурились, и уголки губ лорда Роберта насмешливо приподнялись.
– Даже норманн лучше, чем эти четыре стены, – торопливо ответила Кэтрин.
– Думаете, теперь вам больше понравится времяпрепровождение, которое я приготовил для вас, моя прекрасная леди? – Роберт усмехнулся, когда Кэт чуть не задохнулась от ярости, и, сжав ей запястье, быстрым движением притянул ближе и крепко прижал к своему мускулистому телу, и под бархатной курткой Кэт ощутила медленное биение его сердца. – Я и так слишком долго ждал, – тихо пробормотал он.
– Нет, лорд Роберт! Я ищу не бесчестья, а только избавления от тоски безделья!
Встретив мрачный взгляд Девлина, Кэтрин не отвернулась, а ее аметистовые глаза вспыхнули огнем. «Возможен ли компромисс?» – подумала Кэт и решила, что это очень сомнительно, потому что Роберт Девлин, очевидно, был из тех людей, которые не склонны идти на уступки. Даже в его объятии не чувствовалось сострадания, он крепко держал Кэт, словно говоря, что не позволит ей уйти, пока сам этого не захочет.
Лорд Роберт, ничего не говоря, посмотрел на нес, и у Кэт перехватило дыхание, ее собственное предательское сердце застучало сильнее, а кровь быстрее побежала по жилам. Незваный образ этого лорда, принимающего ванну, пронесся у нее перед глазами, и Кэт снова ощутила слабость во всем теле. Она не отрываясь изучала черты красноватого мужского лица, которые не давали ей покоя в прошедшие две недели, – темные глаза, которые могли пылать огнем, густые ресницы, высокие аристократические скулы и квадратный, чисто выбритый подбородок.
Роберт нежными пальцами обвел контур ее губ, потом его рука нырнула в густую массу медных волос, чтобы удержать неподвижно гордую голову Кэт, и он, наклонив голову, нежно коснулся губами ее губ. Кэт с изумлением почувствовала, что уступает Девлину даже без малейшего намека на протест против его прикосновения, и не могла понять, почему безропотно принимает его поцелуй. Нет, непокорная дочь своего отца не станет прижиматься к нормандскому рыцарю! И только когда Роберт отстранил ее, Кэт снова обрела способность здраво мыслить. Потрясенная, она в замешательстве взглянула на Девлина и, не задумываясь, быстро замахнулась, чтобы отплатить за растоптанное чувство собственного достоинства, но мгновенно оказалась в жестких стальных объятиях.
– Нет, красавица! Не советую этого делать, – с мрачной улыбкой заметил Роберт. – Если вы сшс раз ударите меня, я отвечу вам тем же самым. Не думаю, что ваше хрупкое тело выдержит удар.
Дрожа от негодования, Кэтрин мечтала дать волю своей злости, однако не посмела, но уж своим сдипственшим оружием – языком – решила попользоваться вволю.
– Значит, злобный нормандский пес залаял! Вы, милорд Девлин, воюете только с женщинами и детьми! А как вы будете вести себя с мужчинами, способными воспротивиться вашему сумасбродству?
– Ответом может служить то, что я стал хозяином этого замка, красавица. Разве не так?
Надменно вскинув голову, Кэт постаралась пропустить мимо ушей его правдивое замечание. Выражение на лице Кэтрин позабавило Девлина, он засмеялся, резкие черты его смуглого лица немного смягчились, и он отпустил ее руку. Следующие слова графа застали Кэт врасплох, и она даже перестала потирать синяк на руке.
– Леди Кэтрин, внизу в зале вас ожидает посетитель. Вы соблаговолите принять его?
– Это Эдвард? – Лицо Кэт прояснилось, и она с нетерпением сделала шаг вперед. «Наконец-то он пришел договориться о моем освобождении от ненавистного норманна!» – обрадовалась она. Кэт не заметила, как внезапно помрачнел Девлин, но, честно говоря, она никогда не обращала внимания на его хмуро насупленные брови и холодный блеск в глазах.
– Да, это прелестный Эдвард Келленвик! Он ждет внизу на мягком диване, чтобы узнать, приведу ли я вас к нему, но, клянусь, думаю, мне не стоит этого делать.
– Нет, лорд Роберт! – в страхе воскликнула Кэтрин, чувствуя, что все ее надежды на освобождение рушатся. – Прошу вас, не будьте таким жестоким, ведь он мой жених! Не отказывайте ему!
– Не отказывать ему, как вы отказываете мне, так, красавица? Почему я должен не отказывать Эдварду? Он для меня ничего не значит. Он в отличие от вас не может ничего предложить мне взамен.
Жестокая улыбка, заигравшая на губах Роберта, вселила в Кэт совершенно иной, чем прежде, страх. Она искала в его лице признаки снисхождения и не могла найти их. Его лицо превратилось в непроницаемую, словно высеченную из камня маску.
– Что вы хотите получить от меня взамен, господин? – спросила она, заранее зная ответ, и, заглянув в черную глубину его глаз, ощутила, как холод, клубившийся в глубине ее тела, пополз вверх и сжал ей горло.
– А что у вас есть? – рассмеялся он. – Безделушки или драгоценности, которые могут задобрить меня? Быть может, тугой кошелек золота? – Скрестив руки на широкой груди, Девлиц с издевательской улыбкой прислонился к двери. – Так?
Кэтрин ничего не отвечала и, опустив голову, смотрела себе под ноги. Резко вытянув руку, Роберт удивительно нежно, несмотря на свой гнев, поднял ей голову.
– Сказать вам, красавица? Но ведь вы уже знаете, чего я хочу от вас. Вы, может быть, и наивны, но не глупы.
Откинув назад голову, Кэтрин с едва заметным высокомерием осторожно посмотрела на него фиалковыми глазами. Насмешливое презрение в его тоне привело ее в бешенство, и ей стало стыдно собственной беспомощности.
– Нет, господин, я не глупа, как вы соблаговолили заметить. Я понимаю, чего вы хотите от меня. – Кэт зажала между белыми зубами задрожавшую нижнюю губу, не желая показывать свою слабость этому норманну. – Вы просите единственное, что только могу дать вам я, лорд Девлин. Но это единственное приданое, которое осталось в подарок моему будущему мужу. Могу ли я отдать его человеку, который не будет беречь его?
Роберт неторопливо привлек к себе Кэт, крепко прижал к своему поджарому телу, и его дыхание коснулось щеки девушки. Стараясь отодвинуться от Девлина, Кэтрин уперлась в его грудь и почувствовала под руками неровное биение его сердца. Девлин не стал противиться и ослабил объятия.
– Разве я сказал, что не буду беречь его? – медленно и хрипло прошептал он у самого ее уха. – Только я буду знать, как трудно было его завоевать.
– Для вас лишь это и важно! Выиграть приз – и больше ничего! – Кэтрин в отчаянии покачала головой. – Нет, мой прекрасный лорд. Для мужчины это должно значить больше. Это важно для меня.
Изящными пальцами она отрешенно поглаживала бархатную куртку Роберта. Близость Девлина взбудоражила ее чувства и напомнила Кэт о том, как легко она отзывается на его ласки. Роберту достаточно было лишь прикоснуться к ней, и у нее останавливалось дыхание, а сердце начинало так сильно колотиться, что – Кэт была уверена – этого не могли скрыть ни платье, ни накидка. Пальцы Роберта сомкнулись вокруг рук Кэтрин, прервав их ласковые движения, и тихий голос предупредил ее:
– Милая девушка, если вы не хотите сейчас же оказаться подо мной, прекратите поглаживать меня!
Кэт покраснела и замерла, вонзив ногти себе в ладони. Она не отдавала себе отчета в том, что делала; это были непроизвольные движения, вызванные потребностью просто касаться его, которой она не осознавала до последнего момента. Ее побуждали к этому странные чувства, которые Девлин разбудил в ней, ощущения, о существовании которых она и не подозревала, пока не оказалась в его объятиях. Уголки сурового рта лорда Роберта приподнялись в едва заметной улыбке, он глубоко, прерывисто вздохнул, но его голос остался холодным и твердым:
– Красавица, ваш жених ждет вас, и я хочу поскорее покончить с этим делом. Так мы идем?
Глаза Кэт потемнели до цвета лиловых сумерек, и, инстинктивно расправив плечи, она прошествовала мимо Девлина в открытую дверь. Нервно покручивая в пальцах золотую цепочку, украшавшую пояс, охватывающий ее узкие бедра, Кэт спустилась по каменной лестнице в Большой зал и остановилась на нижней ступеньке, чувствуя у себя за спиной присутствие лорда Роберта. В зале воцарилась тишина, и Девлин, жестом собственника положив руку на талию Кэт, притянул ее ближе, а когда она попыталась освободиться, еще крепче сжав ее, тихо и ласково шепнул ей на ухо:
– Не устраивайте сцены, красавица. Мне очень не хотелось бы, чтобы вы отправились обратно в неуютную каморку, не поговорив со своим очаровательным Эдвардом.
Тело Кэт болезненно съежилось от прикосновения Роберта, но она покорно кивнула. Ей казалось, что тепло его руки, проникая сквозь платье и накидку, обжигает кожу. Окинув взглядом фиалковых глаз обращенные к ней лица, Кэт отыскала Эдварда, смотревшего на нее со стоявшего у очага дивана. Кэтрин сделала шаг в сторону жениха и сразу же, как предупреждение, пальцы Роберта вонзились ей в тело. Красавец Эдвард побледнел, увидев, как непочтительно обращается норманн с его невестой, но затем, немного придя в себя, тряхнул белокурой головой и поднялся с бархатного сиденья. Два стражника лорда Роберта встали позади Эдварда, когда он остановился перед Кэт.
– Леди Кэтрин… вы не пострадали? – Взглядом голубых глаз он окинул высокую фигуру Девлина, а потом снова обернулся к невесте.
– Со мной все хорошо, Эдвард. – Кэт хотелось, чтобы Девлин отошел в сторону, потому что невозможно было просить о спасении, когда он стоял рядом.
– Вам не причинили зла? – повторил Эдвард, внимательно вглядываясь в девушку.
Было совершенно очевидно, что именно он имеет в виду, и Кэт покраснела. Лорд Роберт рассеянно погладил ее локоть, это прикосновение привело Кэт в смятение, и слова чуть не застряли у нее в горле. Она полностью осознавала, какое впечатление произвел его жест, но когда он поднес к губам длинный медный локон и поцеловал блестящую прядь, словно был ее любовником, Кэт больше не вытерпела.
– Нет! – выкрикнула она, отскочив в сторону. – Мне не причинили зла, Эдвард! Но если вы до утра не найдете способа освободить меня, я ни за что не ручаюсь!
Прямота девушки заставила Эдварда попятиться, самоуверенная улыбка Девлина нисколько не успокаивала его тревоги, и, потеряв дар речи, Эдвард несколько мгновений только смотрел на Кэт.
– Леди Кэтрин, я не имел в виду… Я просто хотел узнать… То есть… не оскорбили ли вас… – Он запнулся, почувствовав предупреждение в угрожающе прищуренных глазах Девлина и его плотно сжатых губах.
– Вы увидели леди Кэтрин и смогли убедиться, что ей не причинили зла, – холодно перебил его Девлин. – А что касается ее освобождения, то это не в вашей власти. Теперь она подданная короля Вильгельма и его декретом отдана на мое попечение.
– Нет! – в ужасе закричала Кэт. – Этого не может быть! Эдвард мой жених, и по закону…
– Закон не распространяется на изменников, красавица. – Девлин спокойно встретил ее взгляд, и Кэт заметила, что в черной глубине его глаз светилась презрительная насмешка. – Вы дочь Уолтера Челтенхема и не имеете никаких прав. Вы моя узница.
Кэтрин показалось, что она сейчас упадет в обморок, но она взяла себя в руки, понимая, что нельзя таким образом навлекать позор на свою голову. Эдвард ничем не мог помочь ей, и никто другой тоже.
– Вы поняли, что я сказал? – Девлин хмуро посмотрел на Кэтрин, и морщины прорезали его лоб. – Вильгельм поручил мне охранять вас.
– Да, господин, – прошептала Кэт и, несмотря на отчаяние, нашла в себе силы холодно склонить голову. Сдерживая дрожь в руках, она спрятала их под накидкой и сжала в кулаки. – Я поняла, что Вильгельм бросил меня дьяволу…
Глаза лорда Роберта сверкнули гневом, но он больше ничего не сказал Кэтрин, а, повернувшись к молчавшему Эдварду, предложил ему покинуть зал, и Эдвард неохотно подчинился, понимая, что не в состоянии помочь девушке, с которой должен был обвенчаться. Горькая досада охватила всех присутствовавших в зале саксов, когда они поняли, что нормандские завоеватели покорили пс только их земли. Но девушка не была сломлена. Гордо откинув назад голову и вызывающе выставив подбородок, она дерзко смотрела на лорда Роберта.
Роджер Монтроз с неудовольствием отметил сочувствующий шепот среди зрителей и усомнился, не слишком ли далеко зашел Девлин в своем стремлении подавить свободолюбивый дух саксов. Существовал предел их терпению, и, узнав, что нормандец сделал их леди своей любовницей, эти люди могли поднять мятеж. Роджер подошел к Девлину и взял его за локоть, собираясь поговорить, но слова так и остались невысказанными, ибо под холодным, полным ярости взглядом Роберта Роджеру пришлось отступить. Сейчас, когда внутри Роберта бушевало черное пламя, было не время советовать ему, остудить голову, и Роджер ничего не сказал, когда Девлин вместе с Кэт направился к ведущей наверх лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32