Джон потащил за собой Кэтрин обратно вверх но лестнице. Его гнев все распалялся, и, распахнув дверь спальни и грубо втолкнув Кэт внутрь, он с мрачным удовлетворением наблюдал, как она, упав на пол, съежилась в комок.
– Интересно, леди Кэтрин, ваш любовник оценил вас? Наклонившись вперед и потирая рукой больное бедро, Джон тяжелым взглядом прищуренных глаз смотрел на блестящую макушку Кэт. Проклятие, против его воли эта девушка вызывала у Джона уважение, несмотря на его твердое решение сломить ее дух. Затем, нагнувшись и намотав на руку волосы Кэт, он грубо потянул назад ее голову и был напуган взглядом фиалковых глаз, таких же темных, как синяки на лице Кэтрин. Не было сомнения, что девушка любила Девлина, хотя и не признавалась в своем чувстве, и это еще сильнее разозлило Джона. Роберт опять просто так, мимоходом оказался победителем и легко завоевал сердце этой очаровательной саксонки, которая сейчас смотрела на Джона с одной лишь ненавистью в глазах.
– Я близнец вашего любовника, милочка. По-вашему, я не буду равен ему в постели? Уверяю вас, на меня еще никто не жаловался.
– Равен? – Аметистовые глаза смерили Джона взглядом, как какого-то отвратительного слизняка. – Вы льстите себе, Джон де Бофор! Вы не достойны даже коснуться подола его плаща! – Губы Кэтрин сложились в презрительную улыбку, которая оскорбила Джона до глубины души. – Вы просто ничтожный трус, который стремится получить богатство нечестным путем! Вы всегда во всем будете вторым, Джон!
Окончательно выйдя из себя, Джон больно потянул Кэт за волосы, заставив встать на ноги. «Это уже чересчур! – Джон пришел в бешенство. – Чтобы эта девка говорила то, чего я всегда боялся, – что Роберт всегда будет лучше, а мне придется довольствоваться остатками!» Обезумев от злости, Джон бросил Кэт на высокую кровать. Несмотря на боль, которую причиняла ему рана в бедре, ему удалось схватить руки и ноги Кэт, которыми она молотила по нему, и придавить девушку весом своего тела. И вскоре Кэт нагая лежала под ним, а Джон, изрыгая проклятия, возился с завязками своей одежды.
Крепко зажмурив глаза, Кэтрин сжалась, приготовившись к натиску Джона. «Я не стану плакать или молить его оставить меня», – сказала себе Кэт, однако при его первом же грубом стремительном движении с ее уст чуть не слетела мольба о пощаде. Кэтрин до крови прикусила себе губу и ощущала во рту вкус крови, но не чувствовала боли. Ей хотелось мысленно унестись в сумрачную чащу леса, где можно спрятаться под сенью деревьев. Становилось все темнее и темнее, пока свет вообще не исчез, и Кэтрин, уже ничего не сознавая, по извилистому туннелю заскользила вниз в небытие.
После отъезда из замка Росуэлл Девлин не произнес ни слова, он ехал, крепко стиснув зубы и не отрывая взгляда от дороги. Ярость бурлила в его сухом теле, как адская смесь, стремящаяся вырваться наружу; ветер раздувал полы его плаща и стегал ими Девлина с громким звуком, напоминавшим щелканье кнута.
Следуя за своим господином по ухабистой дороге, Роджер Монтроз не переставал удивляться, как мог Девлин поверить такой очевидной сказке. Нетрудно было понять, что Кэтрин вынудили так говорить, синяки на ее лице свидетельствовали о насилии, однако Девлин без возражений проглотил ее слова. «Такая доверчивость не в характере Девлина», – размышлял Монтроз, искоса поглядывая в сторону друга.
Когда его жеребец споткнулся в третий раз, Девлин сердито выругался и, недовольно натянув поводья остановил коня. Было очевидно, что лошадям нужно отдохнуть, а взглянув на своих усталых спутников, Девлин понял, что люди тоже нуждаются в отдыхе, и резко махнул рукой. У него было такое чувство, что сам он больше никогда не будет знать, что такое отдых. В глазах у Девлина помутилось, ему хотелось задрать голову и завыть, как раненый волк, и он проклял судьбу, которая свела его с этой девушкой. «Эту коварную тварь точно так же, как и всех других, интересовало только собственное удовольствие, а не мужчина. Глупая доверчивость сделала меня слепым и не дала увидеть истинную натуру этой девки. Я был одурманен нежными формами и сладкой улыбкой леди Кэтрин, ее дерзким мужеством и пылкостью, с которой она наслаждалась моим телом. Да, – с горечью сказал себе он, – вы, лорд Роберт, могущественный граф Девлин, оказались круглым дураком!»
Ехавший позади своего хозяина Монтроз понимал, что заводить разговор с Девлином опасно, и беспомощно пожал плечами.
– С тех пор как мы отдыхали и ели, прошло уже много времени, – рассудительно начал он. – Давай остаток этого дня проведем на ближайшем постоялом дворе.
В ответ тело Девлина застыло от напряжения, рука опустилась на рукоять меча, а блестящие черные глаза сузились, превратившись в бездонные колодцы. Слепое желание убивать, рубить мечом, а не произносить жалкие слова душило Девлина. Ему казалось, что он мог избавить свои мысли от Кэтрин только ударом острого как бритва клинка.
– Монтроз, мне нет дела до того, что будешь делать ты и все прочие хнычущие младенцы, но честно предупреждаю тебя, если ты сейчас не оставишь меня в покос, я скорее всего тебя убью.
Кивнув, Монтроз осмотрительно отъехал и сторону и сделал остальным знак отправляться в путь, после чего все снова натянули поводья и направили усталых лошадей к дороге. Однако сам Роджер рискнул задержаться и тихо, так, чтобы слышал один только Девлин, сказал:
– Уверен, вы так и поступите, милорд, но я все же скажу: девушку заставили сделать такой выбор. Ей нравитесь вы, и она не по доброй воле осталась с Джоном. – Услышав в ответ недоверчивое возмущенное фырканье, лорд Монтроз повернул лошадь и оставил лорда Роберта наедине с его мрачными мыслями.
Спешившись и тяжело ступая по густой траве, Девлин увел лошадь от дороги, чтобы дать ей остыть. Медленно опустившись на мягкую землю, он, расслабившись, прислонился спиной к камню и выпустил поводья, позволив жеребцу бродить неподалеку. Девлин тряхнул головой, чтобы избавиться от красной пелены ярости, окутывавшей его мозг, и горькая улыбка скривила его волевой рот. Хорошо, что Роджер уехал вперед: в нынешнем настроении Роберт не нуждался в обществе ни людей, ни зверей. Перед его мысленным взором снова предстала Кэтрин, в фиалковых глазах которой светились мягкие огоньки страсти, и внутри уДевлина опять все сжалось. Проклятие! Ему следовало поступить как обычно и не вмешивать девушку в свою жизнь, обратившись к королю с просьбой отдать ее ему!
Когда Кэтрин попросила Эдварда спасти ее от норманна, Девлин вышел из себя; одна только мысль о том, что прекрасная саксонка будет со своим женихом, вызвала в нем ярость. Он издевался над ее презрением к норманнам, когда в тот вечер заставил уступить, но в итоге не получил ничего. Она выиграла состязание и теперь насмехалась над ним, предпочтя ему его брата. Джон, хитрый Джон, который многие годы подкидывал своих незаконнорожденных детей на порог Роберта, Джон, который лгал, жульничал, крал у него, Джон, его брат-близнец, которого он ненавидел всей душой, – Джон украл женщину, которую хотел Роберт. От этой мысли Девлин содрогнулся. «Нет, – приказал он себе, – нельзя вспоминать ни об этом, ни о девушке, которую я только что потерял…»
Солнце уже опускалось в золотистую дымку позади деревенских крыш, когда Роберт присоединился к Роджеру и остальным. Пока он медленно спускался с лошади, Роджер наблюдал за ним, стоя на пороге открытой двери общей комнаты таверны.
– Я ужасно голоден, Монтроз, и во рту у меня пересохло. – Девлин жестом указал на чашу с вином в руке у Роджера. – У тебя осталось что-нибудь?
– Да, господин. – Усмехнувшись, Роджер отступил назад, чтобы пропустить Девлина. – И здесь, внизу, еще целый погреб. Присоединяйся к нам!
Роберт в запыленном плаще, скрывавшем сухощавую фигуру, вошел в общую комнату, и его губы тронула усталая улыбка, а в глазах появилось отрешенное выражение, о котором Роджер счел лучшим не спрашивать. Холодное отчаяние так и не покинуло Роберта в течение всех трех дней, которые норманны провели на маленьком постоялом дворе. И когда наконец ранним утром всадники отправились в путь, Девлин пустил свою лошадь в направлении, противоположном Челтенхему, не желая возвращаться в замок, где каждый камень станет напоминать о былом.
– Мы едем в Лондон, – сообщил он удивленному Роджеру. – Мне нужно увидеть Вильгельма.
– Да, господин, – с усмешкой согласился Роджер; прищурясь от яркого утреннего солнца, он повернул свою лошадь и поскакал вслед за Девлином.
Отдохнувшие лошади резво побежали по ухабистой тропе к Льюис-роуд, ведущей в Лондон.
Глава 10
Постепенно приходя в сознание, Кэтрин открыла глаза и увидела лежавшего рядом с ней Джона. Она отпрянула, но Джон сильной рукой схватил ее.
– Нет, миледи, вам не удастся так просто убежать от меня. – Его глаза вспыхнули, а губы насмешливо скривились. – На этот раз вы будете наслаждаться каждой крупицей моего внимания, и мы услышим, как вы попросите большего! – Он расхохотался безмолвному протесту Кэт. – Я намерен добиться, чтобы вы выбросили из головы моего брата, милая Кэтрин, чтобы он стал для вас не более чем смутным воспоминанием.
– Бессовестный негодяй! – Обретя наконец дар речи, Кэтрин в негодовании набросилась на Джона, дав волю обиде и гневу. – Думаете, ваши грубые ласки были искусны? Думаете, они доставили мне удовольствие? Нет! Мне было бы приятнее иметь дело с диким кабаном! – Не страшась его гнева, Кэт смотрела на Джона горящими фиалковыми глазами. – Самовлюбленный дурак! Девлин вдвое, нет, в десять раз больше мужчина, чем вы! – Пальцы Кэт превратились в когти, она метнулась к лицу Джона и, прежде чем он успел больно схватить ее за руку, успела оставить на одной его щеке глубокие царапины.
– Чтобы вам провалиться в преисподнюю! Кровожадная девка! Клянусь, я укрощу вас, раз мой брат оказался не способен это сделать!
Джон повернулся, всем своим весом придавил Кэтрин к матрацу и одной рукой вытянул ей обе руки вверх за голову. Прищурив темные глаза, так похожие на глаза Роберта, Джон смотрел на Кэтрин и читал в ее глазах презрение к себе. Проклятие! Эта рыжеволосая ведьма смеет презирать его! Смеет полагать, что он менее мужчина, чем Роберт! И когда Кэтрин громко рассмеялась, дразня его, Джон обезумел от злости.
– Молчать! – рявкнул он, но журчащий смех продолжал разливаться по спальне, пока Джон не пригрозил Кэт убить ее.
– Так убейте меня! – Кэт откинула голову и, задрав вверх подбородок, выставила голую шею. – Перережьте мне горло своим кинжалом, Джон де Бофор! Я охотнее умру, чем займу место в вашей постели. – Ни слезинки не скатилось сквозь ее густые ресницы, ее разбитые посиневшие губы ничуть не дрогнули, и только прядь спутанных блестящих волос скользнула по ее щеке. – Убейте меня, Джон!
«Она что, сошла с ума? Она хочет, чтобы я ее убил?
Значит, Роберт должен прийти и отомстить за нее? Ведь это именно то, чего хочу я сам, – чтобы Роберт бросил мне вызов!» Глядя на Кэтрин, Джон постепенно начал понимать ее, и холодная улыбка скривила его рот. Кэт была невыносима мысль, что, пока она жива. у Джона всегда будет возможность заманить Роберта и убить его. Теперь Джон решил, что не стоит убивать Кэт, – у него в голове созрел гораздо лучший план, и через полчаса Кэтрин, но прихоти нормандского лорда, который желал получить ее, опять оказалась в темной камере одной из башен замка.
Тяжелая дверь каморки медленно, со скрипом отворилась, и на пороге появился темный силуэт. Узнав высокую фигуру, облаченную в кольчугу и с мечом на боку, Кэтрин быстро отодвинулась на дальний конец узкой койки. Значит, Джон наконец пришел убить ее? За целый месяц ее заточения Джон ни разу не навещал Кэт; приходила только старая женщина, которая приносила ей еду и заботилась, чтобы у Кэт было все необходимое, да в коридоре за дверью постоянно маячил огромный стражник.
Джон зажег факел, чтобы осветить камеру, и Кэтрин. плотнее закутав плечи в тонкое одеяло, дерзко вскинула подбородок. В неровном свете Кэтрин могла разглядеть, что Джон смотрит на нее с кривой ухмылкой.
– Вы все еще здесь, крошка? – Не дождавшись от Кэт ответа, Джон громко рассмеялся: – Вот это да! Теперь не можете придумать, что сказать? Такое спокойствие не в вашем стиле, миледи! – Свет факела задрожал, и на каменных стенах и напряженном лице Кэт заплясали причудливые тени. – Я принес известия о вашем любовнике, миледи, но я не стану говорить, пока не заговорите вы.
Какое-то мгновение Кэтрин испытывала искушение промолчать, но желание получить известие о Девлине побудило ее неохотно ответить:
– Да, я хотела бы узнать о нем.
– Похоже, Девлин отправился в Лондон немного поразвлечься при дворе Вильгельма. И как я слышал, он часто и успешно играет в любовные игры со всеми придворными дамами, красавица. – Джон злорадствовал при виде болезненно исказившегося лица Кэтрин. – Но не знаю, следует ли мне рассказывать вам о его неудовлетворенности дамами, которых он добивается и завоевывает? Может показаться, что наш галантный лорд потерял вкус к придворным красоткам. Возможно, он тоскует по утраченной любви. Как вы думаете, миледи?
Кэтрин решила не отзываться и неподвижно смотрела прямо перед собой.
– Вы не слышите меня, миледи? – Голос Джона был угрожающе вкрадчивым. – Я спросил, не думаете ли вы, что мой брат не может позабыть о любви, теперь для него потерянной?
– Нет, господин. – Подняв голову, Кэт спокойно встретила угрюмый взгляд Джона. – Девлина, которого я знаю, мало волнует эта саксонская девушка. Он не станет тратить время на воспоминания о ней. Больше похоже, что ему просто все надоело. Или, быть может, он сердит из-за того, что вы оказались лучше его.
– Да, на этот раз я оказался лучше, но добился этого не тем способом, которым собирался. Такое не впервой случается с моим братом, но прошлый раз это было много лет назад… – Шагнув вперед, Джон рукой в перчатке взял Кэт за подбородок. – Хотел бы я увидеть его лицо, когда мы вместе появимся перед ним, моя прелесть! Для него это будет как удар кинжалом в живот, и если мои расчеты верны, его реакция окажется именно такой, какая мне нужна.
– Боюсь, вас ожидает разочарование, – тихо заметила Кэтрин.
– Нет, – рассмеялся Джон, – думаю, нет. Даже непобедимый, хладнокровный граф Девлин не сможет сделать вид, что не замечает, как завоеванная им леди идет под руку с другим мужчиной! Ему придется встретиться со мной лицом к лицу или покинуть двор, и уверен, он не оставит двор. Слишком многие назовут его трусом, если он так поступит, И вы, моя дорогая леди, – не обратив внимания на то, что Кэт тихо вскрикнула, Джон продолжил со странным блеском в прищуренных глазах, – вы станете медом, который приманит его ко мне, и будете вознаграждены за свое участие в этом! – Ненависть переполняла Джона де Бофора. Он всегда ненавидел Девлина, а теперь эта саксонская девушка еще заявляет, что Джон не мужчина. Этого он никогда ей не простит. Девлин умрет, и вместе с ним умрет эта саксонка! – Вы поедете со мной в Лондон, дорогая. Одетая в лучшие наряды, вы будете прекрасны, как никогда прежде. Тогда посмотрим, что сделает Роберт. Вы не рады услышать, что скоро снова увидите его? – Смех Джона эхом звучал в ушах Кэт еще долго после того, как закрылась дверь.
«Боже правый, – с тревогой спросила себя Кэтрин, снова оставшись одна в сырой камере, – что подумает Роберт, когда увидит меня с Джоном?» Раскачиваясь взад-вперед на твердой койке, она прижимала ко рту кулак, до тех пор пока губы не начали кровоточить. Кэт не могла сделать ничего, что спасло бы Роберта от его брата. Мучительные мысли не оставляли Кэтрин, и прошло много времени, прежде чем ей удалось погрузиться в беспокойный сон.
Стоя перед входом в зал, где король Вильгельм устраивал приемы, Кэтрин нервно теребила пальцами полы мягкой желтой накидки. Под накидкой на Кэт было вышитое шелковое платье, просторные рукава которого украшала широкая декоративная кайма, и золотой пояс, свободно охватывавший изящные бедра, а на ногах – мягкие кожаные туфли под цвет накидки. Ее прелестные блестящие, волосы, спускавшиеся до самой талии, оставались ничем пс прикрытыми, и когда Кэт двигалась, они мерцали в свете множества свечей и факелов. С гордо поднятой головой она молча стояла рядом с Джоном, и хотя у Кэт во рту пересохло от волнения, она ничем не выдавала своего смятения. Но Джон, видимо, почувствовал, что у Кэт на уме и угрожающе прошептал, обращаясь только к ней:
– Ни словом, ни жестом не смейте показывать, что вы здесь не по собственному желанию, миледи, или, клянусь, вы за это поплатитесь! Вам понятно? – Он удовлетворенно кивнул, когда она пробормотала, что все поняла, и, крепко сжав пальцами запястье Кэт, просунул ее руку себе под локоть.
Затем двери распахнулись, и они вместе с остальными вошли в зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32