Что-то липкое стало подтекать из багажника новой «Севильи», припаркованной на уровне неба в гараже номер 5 в Майами Интернейшнл. Декер прибыл туда как раз, когда полицейские взламывали замки. Он проверил затвор «Лейки». Встал на одно колено. Почувствовал, как холодная влага просачивается сквозь брюки. Чертовский дождь. Багажник открылся со щелчком. Молодая женщина или, по крайней мере, такой когда-то была. Каблуки, нейлоновые чулки, красивое шелковое платье, если не считать бурых пятен. Вонь такая, что любая сволочь бы задохнулась. Он ожидал, что это будет обычный Хуан Доу – латиноамериканец в возрасте от двадцати до тридцати лет, истекающий золотом, без документов, с многочисленными огнестрельными ранами. А не девушка с пластиковой вешалкой, обмотанной вокруг шеи. Не Лесли. Декер изменил фокусировку. Лесли. Боже милосердный, он знал эту девушку, работал с ней в газете. Декер зарядил камеру новой пленкой. Она освещала моды. Кто, мать твою, захотел бы убить журналистку, освещающую вопросы последних мод? Ее муж, который оказался убийцей. Декер зафиксировал снимки, изменил угол, чтобы можно было увидеть ее волосы, но не лицо. В газете не появится лицо убитой. Он начал снимать, размышляя: я знаю эту девушку, зачем мне ее снимать? Муж сказал ей, что они полетят в Дисней Уорлд. Большой романтический уик-энд, сказал этот убийца. Декер перезарядил аппарат. Убийца задушил ее прямо здесь, запихнул в багажник, подхватил свой чемодан и прыгнул в самолет на Ки Уэст с барменшей из Норт Майами Бич. Лесли была замужем только... Три месяца? Четыре, сказал убийца. Добро пожаловать в Волшебное Королевство. Неужели, ради всего святого, у тебя недостаточно снимков? Конечно, сказал Декер, но он не мог смотреть на тело Лесли без линзы, поэтому побежал к своей машине и выблевал в лужу все, что было у него в кишках.Три дня спустя сын Левона Беннетта попытался украсть камеры Р. Дж. Декера рядом со стадионом, и Декер догнал его и избил так, что тот потерял сознание. Это мои глаза, говорил он и бил этого гаденыша. Без них, я, мать твою, слепой, неужели непонятно?В тюрьме в Аппалачи он встретил очень славного доктора, который отбывал срок в четыре года за подделку в карте бесплатной медицинской помощи. Доктор назвал ему страховую компанию, нуждавшуюся в детективе. Иногда детективу приходилось делать фотографии самому. «Иногда», – отметил Декер, – это было то, с чем он мог примириться.Кроме того, он был совсем без денег, и ему не хотелось больше видеть отдел новостей изнутри. Поэтому он в виде пробы взялся за работу для страховой компании на правах свободного художника – сделал фотографию «Бертрама» величиной в сорок два фута, корабля, который считался затонувшим у Кошачьего Острова, но на самом деле не затонул, а его владелец получил вознаграждение в две тысячи долларов. Декер пришел к выводу, что эта работа совершенно безболезненная и выгодная. Так как его личное дело было чистым, он обратился за лицензией частного детектива и купил две камеры «Никон» и «Канон», обе подержанные. Эта работа был мелочовкой и не сулила Пулитцеровской премии, но она и не была неприятной или мучительной. Что было самым важным, так это то, что он выяснил по мере того, как вникал в работу – он все еще любил камеры, хотя и без них он мог прекрасно видеть – не кровь или ее запекшиеся следы в затемненной комнате, но следы выстрелов налетчика, номера автомобиля или зернистые телескопические снимки женатых парней, украдкой выбирающихся из борделей.Ничего этого он не сказал Пикни. Быть частным детективом не так уж плохо, к тому же эта работа хорошо оплачивается. «Хотя это только временно, – солгал Декер, – до тех пор, пока я не решу, чем хочу заняться».Отт ухитрился изобразить сочувственную улыбку.– Ты был прекрасным фотографом, Р. Дж.– Я все еще им остаюсь, – сказал Декер, подмигнув ему. – Я, пританцовывая, ушел из этой газетенки с багажником, набитым даровым «эктахромом».Р. Дж. Декер никогда не видел ничего, подобного этим похоронам, а он бывал на «прекрасных» похоронах. Джонстаун. Бейрут. Бенгхази.Но эти заслуживали быть запечатленными в анналах. В каталоге Л. Л. Бина, если уж быть точным. Они хоронили Бобби Клинча в его собственной лодке. Синий слоистый металлический корпус был обработан пилой и из него был выточен гроб. Это была недурно выполненная работа, если учесть, что делали ее наспех.Клариссе Клинч эта мысль показалась чудовищной, но только до тех пор, пока Клуб окунеловов округа Харни не предложил ей оплатить счет. Распорядитель похорон был заядлым рыболовом, что помогло обойти некоторые правила штата в отношении похорон, и в особенности – материала для гроба.Р. Дж. Декер устоял против соблазна схватить Ф-1 и сфотографировать некоторые моменты похорон. Меньше всего ему была нужна плачущая в видоискателе вдова.Кладбище площадью в тридцать акров было известно среди местных жителей под названием «Наша леди из Тропиканы», так как оно было вырублено в вымирающей роще цитрусовых. Скорбящие стояли на солнцепеке на нежно-зеленом склоне. Проповедник закончил читать молитву и стал готовиться препроводить душу Бобби Клинча в места вечного упокоения.– Я знаю, что некоторые из вас сегодня утром были на озере Джесап и пропустили богослужение в церкви, – сказал проповедник. – Кларисса был так добра, что позволила нам открыть гроб еще раз, чтобы вы, ребята, приятели Бобби по рыбной ловле, могли выразить ему свою печаль и отдать положенную дань.Декер наклонился к Отту Пикни.– Который из них Локхарт?– Не вижу его, – ответил тот.Очередь из мужчин, многие из которых были одеты в свободные костюмы цвета хаки или яркие жилеты, предназначенные для плавания на лодке (на некоторых были болотные сапоги, в которых еще хлюпала вода) выстроилась к сверкающему синему гробу. Гробовщик проделал фантастическую работу, принимая во внимание обстоятельства. Отек лица и тела были сведены к минимуму с помощью густого грима розового цвета и искусно сделанных теней под глазами. И все же человек в гробу не особенно походил на Бобби Клинча, он мог сойти лишь за его старшего и более плотного брата.В то время, как некоторые рыболовы подходили и прочувствованно прикасались губами к козырьку шапки Бобби (которая скрывала то, что утки сделали с его волосами), остальные клали в гроб своего мертвого товарища знаки своих чувств: приманку для рыбы – «Рапалас», «Бомберс», «Джиттербагз», «Снэглесс Салли», «Голлиуомперс», «Хьюла Попперс», «Ривер Ранс». В некоторых случаях наживка пострескалась или выцвела, крючки погнулись и заржавели, но каждый предмет представлял собой напоминание о каком-то особом дне на воде, проведенном с Бобби Клинчем. Кларисса сделала усилие, чтобы казаться растроганной этой братской церемонией, но ее мысли были далеко! Она прикидывала, кто купит «Блейзер» ее мужа (она уже подыскивала покупателя...).Отт Пикни и Р. Дж. Декер были из числа последних, кто подошел к гробу. К этому моменту внутри него образовалось нечто, похожее на витрину лавки по продаже рыбацкого снаряжения. Удочка лежала рядом с мертвым телом, как меч.Отт заметил:– Братья Перл провели фантастическую работу, верно?Декер скорчил рожу.– Ну, ты ведь не знал его живым.– Ни один покойник не выглядит хорошо, – сказал Декер.– Особенно утопленник.Наконец крышку закрыли. Похоронные дроги очистили от цветов, включая и внушительный букет, преподнесенный Союзом Капитанов-охотников на окуня на озере Джесап – он изоброжал прыгающего окуня-ланкера, целиком изготовленного из петуний. Церемония была окончена, скорбящие разделились на группы и начали проталкиваться к своим грузовикам.– Мне надо кое-что сказать миссис, – прошептал Отт Декеру.– Конечно. Я не особенно спешу.Отт подошел к Клариссе Клинч и осторожно сел рядом с ней. Когда он вытащил свой блокнот, вдова отпрянула от него, будто он был тарантулом.Р. Дж. Декер хихикнул.– Значит, вы любите похороны?Это был голос женщины. Декер повернулся.– Я слышала, что вы засмеялись, – сказала женщина.– Каждый из нас переживает скорбь на свой манер.Говоря это, Декер сохранял открытое выражение лица.– Вы мешок с дерьмом, – тон женщины был весьма далек от дружелюбия. Лет тридцать с небольшим, темно-синие глаза, легкие каштановые волосы волнами падают на плечи. Декер был уверен, что видел ее где-то раньше. Она была покрыта загаром, который стоит дорого и который она вывезла с Кюрасао или, возможно, с Кайманов. На ней было черное платье со слишком низким вырезом, чтобы подходить для похорон. Такое платье подошло бы для посещения симфонического концерта.– Мое имя Декер.– Мое Лэни.– Илэйн?– Давным-давно было так. Теперь Лэни. – Она метнула взгляд в направлении Отта Пикни. Или Клариссы?– Вы не знали Бобби, правда? – сказала она.– Нет.– Тогда почему вы здесь?– Я друг Отта.– Вы не похожи на друга Отта. И я хотела бы, чтобы вы были так любезны и перестали пялиться на мои сиськи.Декер покраснел. Ничего умного ему в голову не приходило, поэтому он молчал и смотрел на носки своих туфель.Лэни сказала:– Так что вы думаете о проводах?– Впечатляюще.– Тошнотворно – вот единственное подходящее слово для этого, – сказала она.Со стороны могилы послышался оглушительный шум. Изготовленный на заказ гроб Бобби Клинча, сделанный из его рыбачьей лодки, соскользнул с ремней и сорвался с лебедки, с помощью которой его опускали в могилу. Теперь он стоял перпендикулярно в яме, на носу, и выглядел, как гигантская гроздь винограда.– О, Иисусе, – сказала Лэни, отворачиваясь.Рабочие кладбища в комбинезонах засуетились, восстанавливая декорум. Декер увидел Клариссу Клинч, которая качала головой, выражая отвращение. Отт был занят своими каракулями, шея его была склонена, как у цапли.– Насколько близко вы его знали? – спросил Декер.– Лучше, чем кто бы то ни было, – сказала Лэни. Она указала назад на подъездную аллею, где были припаркованы машины участников церемонии.– Видите «Корвет» цвета мандарина? Это был подарок от Бобби после того, как он получил второй приз в Атланте. Я в своей жизни владела только двумя стоящими вещами, мистер Декер, и этот «Корвет» – одна из них.Декер не поддался искушению спросить о другой. Он пытался вспомнить что-нибудь приятное, когда прекрасная незнакомка перевела разговор на оральный секс. Ни один из возможных ответов не казался подходящим для похорон.Женщина по имени Лэни сказала:– Вы заглядывали в гроб?– Да, удивительно, – ответил Декер.– Эта удочка была его любимой «Бентам Меглайт» на пятифутовом графитовом стержне.Декер подумал: «О, нет, не может быть, чтобы и она тоже...»– Я подарила ему это снаряжение на Рождество, – сказала Лэни и быстро добавила:– Это не я придумала хоронить его с ней.– Я бы так и подумал, – сказал Декер.Они наблюдали, как кладбищенские рабочие вновь старались наклонить гроб Бобби Клинча в сторону могилы, куда он и приземлился с неприятным глухим стуком. Могильщики торопливо взяли свои лопаты и принялись за работу. Лэни надела темные солнцезащитные очки и пригладила волосы. Ее движения были изящны, видно было, что она хорошо потренировалась перед зеркалами. Что трудно было встретить в Харни.Дама была явно не из этого городка.– Я хочу сказать, это было совсем не то, что вы думаете – Бобби и я.– Я ничего не думаю, – ответил Декер. Почему у них всегда такая страсть исповедоваться? Неужели он был похож на Пэта О'Брайена? Разве по нему было видно, что он этим не интересуется?– Он действительно меня любил, – продолжала Лэни без всякого поощрения с его стороны.– Конечно, любил, – подтвердил Декер. «Корвет» был доказательством. Большего доказательства любви, чем оранжевая спортивная машина, с верхом в форме Т и колесами, будто с рекламы, не мог бы представить ни один мужчина.– Надеюсь, вы выясните, что же произошло в действительности, – сказала она. – Ведь вы здесь поэтому, правда? Ну конечно, вы на этом деле заработаете.Потом она ушла. Р. Дж. Декер заметил, что все его внимание поглощено наблюдением за тем, как она двигается. Это была чертовски соблазнительная, сладострастная походка, причем – бедра ее покачивались так, что не оставалось сомнения – она выпила за завтраком. Декеру случалось делать и худшие вещи, чем любоваться женскими ножками на похоронах, но он сознавал, что должен думать о чем-то другом. Почему, например, скорбящая любовница знала о нем больше, чем он о ней? Он поднялся и отправился следом. Когда он ее окликнул, Лэни повернулась, улыбнулась, но не остановилась. К тому времени, когда Декер с ней поравнялся, она уже сидела в «Корвете», и дверца его была закрыта. Она махнула ему из подцвеченного окна, потом машина набрала скорость так внезапно, что резина чуть ли не посыпалась ему на ноги.Когда Декер вернулся к могиле, Отт Пикни заканчивал интервью. Он кивком попрощался с Клариссой.– Холодная женщина, – сказал он Декеру. – Что-то мне подсказывает, что Бобби проводил слишком много времени на озере.Когда они подошли к грузовику, Декер спросил об удочке в гробу.– Она просто красавица, – согласился Отт.– Я вот тут подумал, – сказал Декер. – Парень отправляется на рыбалку однажды утром, лодка переворачивается, он падает в озеро.– Да?– Как они нашли эту удочку?Отт пожал плечами.– Черт возьми, Р. Дж., откуда мне знать? Может быть, они вытащили ее со дна?– Тридцать футов темной воды? Не думаю.– Ладно, может быть, он не брал ее с собой. Может быть, он оставил ее дома.– Но это была его любимая снасть.– На что ты намекаешь?– Я просто думаю, что это странно.– Такие фанатики охоты на окуня, как Бобби Клинч, имеют сотни удочек, Р. Дж., каждый день у них появляется новая любимица. Если на нее можно поймать ланкера.– Может быть, ты и прав.– Тебе надо расслабиться, – сказал Отт. – Право же, надо.Они влезли в «Тойоту», и Пикни, как по часам, закурил «Кэмел». «Он не мог сделать этого снаружи, на свежем воздухе, – подумал Декер, – это непременно должно быть в душной кабине». Он почувствовал желание выйти, поймать попутку и вернуться в мотель. Дать себе немного времени подумать о деле, об этой истории с Лэни.– Кларисса ничего мне не сказала, что можно было бы использовать в газете, – пожаловался Отт. – Ожесточенная, разочарованная женщина. Лучше бы я взял интервью у твоей веселой новой подружки. ...Декер спросил:– Кстати, кто она?– Очень горячая крошка, – сказал Отт. – Не говори мне только, что она уже завязала твою штучку узлом.– Кажется, она знает, кто я. Или, по крайней мере, чем я занимаюсь.– Это меня не удивляет.– Она сказала, что ее имя Лэни.– Милая, славная Лэни, – пропел Отт.– Так ты знаешь ее?– Р. Дж., все знают Лэни Голт. Ее брат один из величайших охотников на окуня в нашей стране.Дики Локхарту пришлось пропустить великие похороны, потому что он должен был лететь в Новый Орлеан на встречу с собственным боссом.Его боссом был преподобный Чарльз Уиб, президент, генеральный директор и духовный пастырь Спортивной Христианской Телесети, который финансировал телевизионное шоу Дики Локхарта.Локхарт ни в малейшей степени не был религиозен – каждое воскресенье он занимался рыбной ловлей, поэтому ни разу не поинтересовался, какого вероисповедания придерживается преподобный Чарльз Уиб. Сколько бы они ни встречались, Уиб никогда не упоминал такие понятия, как грех, Бог, Иисус Христос, Дева Мария или кто-нибудь из апостолов. Вместо этого Уибб говорил главным образом о рейтинге и доходах и почему некоторые влиятельные спонсоры Локхарта охладели к нему.Во время этих бесед преподобный Чарльз Уиб широко употреблял такие выражения, как «дерьмовая башка» и «гомик».Два или три раза в год Локхарта вызывали в Новый Орлеан для детального отчета о «Рыбной лихорадке», безмерно популярной телепередаче Локхарта. Преподобный Чарльз Уиб, у которого, естественно, было свое евангелическое шоу в Спортивной Христианской Телесети, по-видимому, питал необычный интерес к дешевой и популярной лекции Локхарта о рыбной ловле.В день похорон Бобби Клинча двое мужчин встретились в розовых апартаментах большого отеля на улице Шартр. Комната была полна корзин с фруктами и бутылок с выпивкой, которые сопровождались записками с изъявлениями дружбы и признательности. На алтаре у двери стояла странная коллекция из крошечных статуэток – это были фигурки святых, сделанные из пластика и предназначенные для украшения приборной доски автомобиля, их оставляли разные служащие отеля, чтобы преподобный Уиб мог их благословить, если у него будет на это время.– Сумасшедшие католики, – ворчал Уиб, – умеют только две вещи – трахаться и молить о прощении.– Можно взять яблоко? – спросил Дики Локхарт.– Нет, – ответил Чарльз Уиб. На нем был дорогой спортивный костюм, который он купил за наличные на Родео Драйв в Беверли Хиллз. Как и всегда, его соломенные волосы выглядели превосходно. У Уиба были и брови соломенного цвета, которые, как предполагал Дики Локхарт, он причесывал столь же тщательно, как и волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41