Налетел на кипарисовый пень и расшибся.– Он умер?– Был рассвет, туман. Думаю, он старался опередить своих приятелей, чтобы раньше попасть на место ловли. – Пикни хрипло хихикнул. – На лодке нет тормозов, приятель.– Не случилось ли то же самое несколько лет назад во время одного из этих больших турниров, – спросил Декер. – Я читал об этом в газетах Орландо. Две лодки столкнулись при выходе.Отт сказал:– Да, там на Апопке. Официально это старт на гран-при, но ребята называют его взрывом. Пятьдесят лодок срываются с места.Отт изобразил руками две скоростные лодки и показал, как это происходит.– Оп-ля! Черт возьми, эти турниры – это нечто, Р. Дж. Ты должен сделать их цветные фотографии на разворот.– Я слышал обо всем, что там происходит. Жульничество и т. д.– О, я тоже слышал, но не могу этому поверить. Как, черт возьми, можно там смухлевать? У тебя рыба или висит на крючке, или ее нет.Отт фыркнул – эта мысль казалась ему нелепой.– Я знаю этот народ и меня на это не купишь, не поверю и на секунду. В Техасе, может быть. Но не здесь.Отт Пикни вел себя так, как если бы это были городские сплетни. Он вел себя так, как если бы письменный стол придавал ему веса – его письменный стол, отдел новостей, его город. «Я» Отта очень хорошо приспособилось к сельской жизни, – подумал Декер. – Мудрый старый профессионал из Майами.Пикни оживился:– Ты при деньгах?– Да, – сказал Декер.– Угостишь ленчем?– Конечно, Отт.– Тот парень на озере, его зовут Скинк. Как я уже сказал, ходят слухи, что на воде он пользуется только одним веслом, так что будь осторожен. Один раз мы послали к нему малого написать специальную статью, сенсационный материал о нем, так этот Скинк взял топор и высадил окна в машине парня. Он живет в хижине недалеко от старой Тропы Мормонов. Ты не можешь заблудиться, Р. Дж., это прямо на озере. Выглядит, как чертов сарай.– Скинк кто? – спросил Декер.– Это его полное имя, – сказал Отто Пикни. – Здесь ему больше и не требуется.Он откатил назад свой стул и положил ноги в башмаках на голый письменный стол.– Смотри, парень, ты больше не в Майами.Человек по имени Скинк сказал:– Проваливай!– Мне надо с вами поговорить.– У тебя тридцать секунд.У человека по имени Скинк было ружье. «Ремингтон», – заметил Декер. Ружье лежало у него поперек колен. Колени были обширные. На вид Скинку было лет около пятидесяти или немного больше. Он сидел на складном полотняном стуле на пороге своей хижины. На нем были морские башмаки и оранжевый дождевик, светившийся даже в сумерках. Трудно было разглядеть форму и черты его лица, но серебряные с пятнами волосы Скинка свисали косичкой ему на спину. Декер считал, что в этой части лесов носить длинные волосы было рискованно, но Скинк был достаточно внушителен, чтобы устанавливать свой стиль.– Мое имя Декер.– Вы из Внутренней службы доходов?Голос человека был глубоким и влажным, как грязь, скользящая вниз по стоку.– Нет.– Я не плачу налогов, – сказал Скинк. На нем был капюшон, хотя дождя не было, на носу солнцезащитные очки, хотя солнце уже зашло.– Я не обращаю внимания на налоги, – заметил Скинк. – Не плачу со времен Никсона, проклятого вора.– Я не имею отношения к правительству, – осторожно сказал Декер. – Я частный детектив.Скинк хрюкнул.– Как Барнеби Джонс, – осмелел Декер.Скинк поднял ружье и прицелился в сердце Декера.– Я плюю на телевидение, – сказал он.– Забудьте, что я упомянул об этом, пожалуйста.Скинк все не убирал ружья. Декер почувствовал бисеринки пота на затылке.– Уберите ружье, – сказал он.– Не уверен, – сказал Скинк. – Сегодня у меня есть настроение пострелять.Декер подумал: «Такое мое счастье».– Я слышал, что вы работаете гидом, – сказал он.Скинк опустил ружье на долю дюйма:– Работаю.– По окуню, – сказал Декер. – По ловле окуня.– Сто долларов в день, и никаких гвоздей.– Идет, – сказал Декер.– Будете звать меня капитаном?– Если хотите.Скинк опустил ружье. Декер полез в карман и вытащил из него стодолларовую бумажку. Он развернул ее, разгладил и протянул Скинку.– Уберите. Заплатите, когда рыба будет у вас в лодке, – сказал Скинк раздраженно. – У вас такой вид, будто вы все еще хотите поговорить.По какой-то причине в голове Декера все еще звучала партия банджо из «Деливеранс». Она становилась громче каждый раз, когда он бросал взгляд на лицо Скинка.– Говорите, – сказал Скинк, – живо.Он сделал движение и поставил ружье в угол стволом вверх. Потом снял солнцезащитные очки. Его глаза были зелеными, как вечнозеленые растения Скалистых гор. Спутанные и нахмуренные брови росли под углом, и это придавало его загорелому лицу выражение постоянного гнева. Декер подумал, на скольких постоянных клиентов может рассчитывать такой гид, как Скинк.– Вы участвуете в рыболовных турнирах?– Больше не участвую, – сказал Скинк. – Если вы по поводу турнира, то уберите свои проклятые деньги.– Я охочусь за жуликами, – сказал Декер.Скинк выпрямился так резко, что его пластиковый дождевик пискнул. Зеленые, как лес, глаза впились в Декера, в то время как он закусил свои усы и начал их жевать. Скинк глубоко вздохнул, и, когда его грудь наполнилась воздухом, он показался Декеру вдвое больше. Только, когда он встал на ноги, Декер увидел, какой махиной он был в действительности.– Я голоден, – сказал Скинк. Он сделал несколько шагов к своему грузовику, остановился и сказал:– Ну, Майами, пошли.Когда пикап запрыгал по старой Мормонской Тропе, Декер спросил:– Капитан, как вы узнали, откуда я?– Стрижка.– Настолько плохо?– Заметно.– «Заметно» – это было не то слово, которое Декер ожидал услышать из уст капитана. Похоже, этого малого нельзя было раскусить за день или даже два.Скинк повернул свой грузовик на шоссе 222 и двинулся на юг.Он ехал медленно, много медленнее, чем по Тропе. Декер заметил, что он сгорбился за рулем, как ястреб следя за дорогой через ветровое стекло.– В чем дело? – спросил Декер.– Тихо.Машины и грузовики неслись со скоростью шестидесяти миль в час. Скинк едва ли делал двадцать. Декер был уверен, что они будут плестись в хвосте трактора-трейлера.– У вас все в порядке?– Плевать мне на транспорт, – сказал Скинк. Он сильно крутанул руль направо и съехал с дороги, затормозив на гравии. Декер не успел сообразить, что происходит, как верзила спрыгнул со своего места и ринулся обратно на дорогу. Декер увидел, как он схватил что-то на центральной полосе и кинул это через плечо.– Что вы, черт возьми, делаете? – закричал Декер, но его голос потонул в реве проходящего мимо бензовоза. Он посмотрел в обе стороны, прежде чем затрусить через шоссе к Скинку на другую сторону. Скинк стоял на коленях рядом с толстым бесформенным холмиком серого меха. Декер увидел, что это был мертвый опоссум. Скинк провел рукой по его пушистому брюху.– Еще теплый, – сообщил он.Декер промолчал.– Дорожное происшествие, – сказал Скинк, объясняя, что случилось. Он вытащил из-за пояса нож.– Ты голоден, Майами?Декер замялся:– Как насчет того, чтобы остановиться где-нибудь. Я угощу вас ужином.– Нет нужды, – сказал Скинк, и отпилил опоссуму голову. Он поднял тушку за голый хвост и прошествовал назад к грузовику. Теперь Декер понял причину, почему на нем был флюоресцирующий дождевик: шофер на большой скорости мог видеть Скинка за милю. Он выглядел, как неоновый йети.– Тебе понравится вкус, – заметил Скинк, пока Декер влезал в грузовик и садился с ним рядом.– Думаю, я обойдусь.– Нет!– Что?– Мы едим оба, это сделка. Потом ты выметаешься. О рыбе поговорим в другой день.Скинк туго натянул капюшон на голову.– А после этого, – сказал он, включая зажигание, мы могли бы поговорить и о мошенниках.– Так вы знаете об этом? – спросил Декер.Скинк горько рассмеялся:– Знаю, сэр, но лучше бы не знать.Тучи насекомых вились, попадая в лучи фар и исчезая из них, когда грузовик прыгал по грязной дороге. Внезапно Скинк выключил фары и зажигание. Пикап остановился.– Слушай! – сказал Скинк.Декер услышал звук мотора. Похоже было на газонокосилку. Скинк выпрыгнул из грузовика и побежал к деревьям. На этот раз Декер не отставал от него.– Я говорил мерзавцам, – сказал Скинк, задыхаясь.– Кому? – спросил Декер.– Я говорил им! – повторил Скинк.Они вынырнули из-за сосен прямо к обрыву. И Скинк тотчас же присел на корточки. Под ними был маленький ручей, грязная колея шла параллельно более высокому участку земли у самой воды. На дороге подпрыгивал свет одинокой фары. Мотоцикл. Декер мог ясно его разглядеть. Урчание мотоцикла, напоминающее шум циркулярной пилы, то поднималось, то опускалось, когда он взбирался на холмы и съезжал с них. Скоро мотоциклист должен был оказаться прямо под ними. Декер увидел пистолет в правой руке Скинка.– Что вы, черт побери, делаете?– Тихо, Майами.Скинк вытянул руку, прицеливаясь, Декер метнулся, но слишком поздно. Шум выстрела ударил ему в спину. Мотоцикл поскакал, как хромая лошадь. Мотоциклист закричал и перелетел через руль. Грязь выплеснулась из-под его задней шины, машина опрокинулась и, перелетев через парапет, с плеском упала в ручей, где мотор сразу заглох, пуская пузыри.Наверху, на дороге, мотоциклист застонал, выбираясь из капустных листьев.– Боже! – сказал Декер, тяжело дыша. Скинк заткнул пистолет за пояс штанов.– Передняя шина, – сообщил он, чуть ли не улыбаясь. – Я говорил, что у меня настроение пострелять.В хижине Скинк поджарил опоссума на открытом огне и подал его с гарниром из свежей кукурузы, листьев капусты и земляники. Декер старался сосредоточить свое внимание на овощах, потому что вкус опоссума был ужасен, не говоря о запахе. Декеру оставалось только поверить Скинку, что животное было свежим, а не лежало мертвым на шоссе несколько дней. Пока они сидели у огня, Декер думал, почему свирепые москиты набросились на него, в то время как Скинк казался нечувствительным к ним. Возможно, кровь капитана была для них смертоносной.– Кто тебя нанял? – спросил Скинк, пережевывая мясо.Декер рассказал ему, кто и почему.Скинк перестал жевать и воззрился на него.– Вы знаете мистера Голта? – спросил Декер.– Я знаю многих.– Дики Локхарта?Скинк дочиста обглодал кость опоссума.– Конечно.– Локхарт – мошенник, – сказал Декер.– Тепло.– А что, есть кто-нибудь еще? – спросил Декер.– Черт, конечно.Скинк выкинул кость в озеро, где всплеск испугал утку-крякву.– Еще, – пробормотал Скинк. – Еще, еще, еще.– Расскажите об этом, капитан, – сказал Декер.– В другой раз. – Скинк выплюнул что-то бурое в огонь и нахмурился, ни на что особенно не глядя. – Сколько тебе платят?Декер с некоторой неохотой сказал:– Пятьдесят кусков.Скинк и глазом не моргнул.– Недостаточно, – сказал он. – Давай, Майами, кончай свой чертов ужин. 4 Отт Пикни остановился перед мотелем на следующее утро около восьми. Он громко постучал в дверь Р. Дж. Декера. Шатаясь, Декер открыл дверь и впустил его.– Ну, как дела? – спросил Отт.– Ночь была оживленной.– Он именно такой странный, как говорят?– Трудно сказать, – ответил Декер. – Жизнь в Майами научила его тому, что он пересмотрел свои взгляды на вменяемость.Отт сказал, что собирается на похороны.– Тот бедняга, о котором я тебе говорил.– Рыболов?– Бобби Клинч, – сказал Отт. – Сэнди хочет выпустить воскресный номер газеты со слезливой фотографией на первой странице – это самое большее, что мы можем сделать для местного парня. Вы со Скинком отправляетесь за окунем?– Не сегодня утром.Скинк так и не дал ясного ответа на его предложение. Декер собирался встретиться с ним позже.Отт Пикни предложил:– Почему бы тебе не поехать со мной?– На похороны?– Весь город туда собирается, – сказал Отт. – Кроме того, подумал, может, ты захочешь поглядеть на ветеранов охоты на окуня, рассмотреть их с близкого расстояния. У Бобби была уйма друзей.– Дай мне секунду на душ.Декер ненавидел похороны. Во время его работы в газете ему приходилось освещать слишком много мрачных похоронных церемоний, начиная от похорон полицейского, которого подстрелил накачавшийся наркотиком подонок, и кончая едва начавшим ходить малышом, изнасилованным и убитым бэби-ситтером (нянькой). Убийства детей занимали много места в газетах, и можно было не сомневаться, что фотография скорбящих родителей займет не менее чем четыре колонки. А такие похороны, как эти, были самой ненавистной работой для журналистов. Декер не вполне понимал, чего следует ожидать в Харни. Для него это было всего лишь работой и ничем большим, наблюдением случайного человека. Может быть, покажется Дики Локхарт, подумал Декер, вытираясь. Ему не терпелось взглянуть на городскую знаменитость.Они поехали на кладбище в грузовике Отта Пикни. Почти у каждого в Харни был «Форд» или «Сиви», но Отт ездил на новой «Тойоте» с платформой.– Для орхидей, – объяснил он несколько вызывающе, – не требует много места.– Славный грузовичок, – сказал Декер.Отт закурил «Кэмел», поэтому Декер опустил стекло. Утро было ветреное, а воздух холодный, ветер дул прямо с севера.– Могу я кое-что у тебя спросить? – сказал Отт. – Это личное.– Валяй.– Я слышал, ты развелся.– Верно, – сказал Декер.– Позор, Р. Дж. Она была потрясающей крошкой.– Проблема заключалась в деньгах, – сказал Декер. – У него кое-что было, а у меня нет.Его жена сбежала с продавцом-знахарем. Жизнь не могла преподнести ему большей гнусности.– Боже, прошу прощения. – Развод был вовсе не той темой, на которую хотел поговорить Отт. – Я слышал кое-что еще, – сказал он.– Вероятно, правду, – ответил Декер. – Я отсидел десять месяцев в Аппалачи, если это то, что до тебя дошло.Пикни так сильно затягивался сигаретой, что пепел на ней оказался в три дюйма. Декер опасался, что он упадет на колени Отта и прожжет его штаны, что как-то случилось в редакции «Майами Сан». Ни один из огнетушителей не работал, поэтому Отту пришлось широко расставить ноги и загасить пламя из сифона.– Тебе не хочется об этом говорить? – спросил Отт. – Я все пойму.Декер ответил:– Я работал на одной из игр «Дельфина». Припарковал свою машину примерно в четырех кварталах от стадиона. Вернувшись к ней, увидел сопляка, взламывающего багажник и пытающегося вытащить камеры. Я сказал ему, чтобы он прекратил это дело, он побежал. Он вытащил два «Никона» и совершенно новую «Лейку». Я не мог оставить это так.– Ты его догнал?– Да, он упал, и я догнал его. По-видимому, я увлекся.Пикни покачал головой и выплюнул погасший окурок своего «Кэмела» в окно.– Десять месяцев! Не могу поверить, что они дали тебе столько за то, что проучил взломщика.– Не просто взломщика – звезду футбола в Пальметто Хай, – сказал Декер. – Три его сестры засвидетельствовали все происшествие. Сказали, что Большой Брат никогда не крал камер. Сказали, что он занимался своими делами, а именно музыкальным автоматом на углу, когда я подъехал и спросил, где мне можно раздобыть немного травки. Сказали, что Большой Брат ответил мне, чтобы я проваливал, а я выпрыгнул из машины и превратил его в отбивную котлету. Но это была проклятая ложь.– Так что же?– То, что прокурор штата аннулировал дело по обвинению во взломе мистера Героя футбола, а меня упек за разбойное нападение. Он получает стипендию Университета штата Калифорния, я приговор. Вот и вся сказка.Пикни вздохнул:– И ты потерял работу?– У газеты не было выбора, Отт. – Особенно, учитывая то обстоятельство, что отец парня поднял такой шум.Отцом парня был Левон Беннетт, большая шишка в Комитете Ориндж Боул, председатель совета директоров примерно сотни банков.Декер всегда считал, что газета могла бы снова нанять его на работу после отсидки в Аппалачи, если бы только не оказалось, что Левон Беннетт играл по воскресеньям в гольф в одной четверке с его издателем.– У тебя всегда был горячий нрав.– И удача тоже. Из всех воров в Майами, которые заслуживали того, чтобы их втоптали в землю, мне попался будущий призер Трофея Хайсмана.Декер кисло рассмеялся.– Так теперь ты...– Частный детектив, – ответил Декер. По-видимому, у Отта не было охоты выяснять все досконально. А вопрос заключался в том, какого черта частный детектив Декер делает здесь.– Я сжег мосты в отношениях с газетами, – сказал он Отту.– С твоими данными ты мог бы заниматься чем угодно, Р. Дж. Работать в журналах или в нью-йоркских агентствах как свободный художник. Ты мог бы сам выдать себе лицензию.– Но не с моим досье, – возразил Декер.Это была приемлемая ложь. Его друг-юрист устроил все так, что протокол по делу Декера был законным образом уничтожен, стерт из памяти компьютера, поэтому его личное дело не было в действительности проблемой.Правда заключалась в том, что Декер должен был держаться подальше от газетного дела. Ему было нужно расстаться с фотографией, потому что он стал воспринимать жизнь как последовательность кадров; мозг Декера теперь работал, как его проклятые камеры, и это его напугало. Ночь, когда он принял решение, была ночью, когда городская редакция направила его освещать то, что как все посчитали, было обычным рутинным убийством накачавшегося наркотиками типа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41