Потом стал уходить к женщине в соседнюю квартиру. Их беседы затягивались за полночь, а возвращался он пьяный. Когда он уезжал в командировки, я находила себе других мужчин. Ради Барта. Ничего не произошло. Я хочу сказать, никто из них не смог возбудить меня. И когда он предложил обратиться к психоаналитику, я согласилась. Ему почти удалось убедить меня, что мне надо лечиться.
Психоаналитик оказался мастером своего дела. Довольно быстро открыл мне глаза. Я убежала от него. Убежала от истины. Слишком велико было потрясение. Узнать, что ты одна из тех, совсем других, странных. Что мне нравятся женщины. Я старалась слова психоаналитика выбросить из головы. Но себя-то не обманешь. Я начала прислушиваться к себе. Период этот тянулся и тянулся. Невероятно долго.
Я была злой, грубой, вспыльчивой, раздражительной, неистовой. Барт и я ссорились. Я била его. Бросала в него все, что подвернется под руку.
— Неужели?
— Да.
— Я понимаю.
— На лице у него было столько царапин и синяков, что на работе ему приходилось врать, будто он занимается боксом. Только рингом была собственная квартира. А соперником — жена. Из меня так и перла агрессия.
— Вы и сейчас такая же?
— Нет.
Марша глянула на нее из-под полуприкрытых век.
— Ну, иногда мы играем. Вы понимаете?
— Да.
— Я чувствовала, будто посажена в футляр и должна вырваться из него. Вы представляете себе это ощущение, Мартин?
— Конечно.
— Просто чудо, что я не отвернула голову двум-трем психоаналитикам. Я вымещала все на бедном Барте.
— Как вы встретились с Маршей? — спросил Флетч.
— Как-то я зашла в магазин женских товаров и увидела то, что мне понравилось… Маршу. В тот день я купила у нее блузку. На следующий вернулась и купила брюки. На третий попросила бикини. Позвала ее в примерочную, чтобы спросить, подходит ли мне купальник. Я что-то почувствовала. Кровь заиграла в жилах. Наверное, я уже свыклась с мыслью, что мне нравятся женщины. Пришло осознание того, что меня гложет. В примерочной Марша положила руку мне на бедро, заглянула в глаза. «Кого вы дурите?» — спросила она, — Люси погладила руку Марши. — От ее первого прикосновения я едва не кончила.
Они обменялись взглядами, словно вспоминая то мгновение.
Флетч уставился в блокнот.
— А вы, как все, Мартин? — спросила наконец Люси.
— То есть люблю ли женщин?
— Да.
— Да.
— Тогда вы без труда поймете меня.
Флетч хохотнул.
— Вы абсолютно правы.
— Вижу, мой рассказ не оскорбил вас.
— Нет. С какой стати?
— Но вы бы оскорбились, будь я вашей сестрой?
— Полагаю, что нет.
— Не все такие, как вы.
— Каждый должен быть… какой он есть.
— Барт даже предложил мне обратиться к религии. О Господи.
— А как складывались ваши семейные отношения? — задал очередной вопрос Флетч.
— Поначалу, и длилось это довольно долго, мне казалось, что можно ничего не рушить. С Маршей мы встречались регулярно. Или здесь, или в моей квартире. Как мне было хорошо. Слишком хорошо. Я испытывала истинное блаженство. Я поняла, это не мимолетное увлечение. В этом — я вся. Мы все более пренебрегали осторожностью. Занимались любовью в моей квартире в присутствии уборщицы. О Боже. Подсознательно я хотела, чтобы Барт обо всем узнал. Но он словно ослеп. В конце концов мне пришлось все ему сказать.
— И как он отреагировал?
— Я же говорила, воспринял мои слова как личное оскорбление. Он-то думал, что мужской потенции ему хватает на нас двоих. Решил, что сможет излечить меня, если я буду отдаваться ему, не сдерживая себя. Предложил вновь обратиться к психоаналитикам. Священникам. Хотел, чтобы мы продолжали жить вместе, встречаясь с любовницами на стороне. Но меня это уже не устраивало. Марша стала слишком дорога мне. Как личность, знаете ли.
Вновь они переглянулись. Люси в который уж раз сжала руку Марши.
— Барт приобрел для нас магазин женской одежды. Тот самый, в котором мы и работаем. Название его, пожалуйста, не упоминайте. Реклама нам не нужна.
— Магазин принадлежит ему?
— Он его финансирует. Мы же не развелись окончательно.
— Вы говорите, он обиделся?
— У меня сложилось такое впечатление. Мой поступок заставил его задаться вопросом, а каков он как мужчина? То есть он любил меня, женился на мне, а я вот дала такую реакцию.
— Но ведь и он не считал ваши сексуальные отношения удовлетворительными?
— Он подладился под них. Не стал выкидывать меня на улицу. Может, лучше бы он так и сделал. Вместо этого он старался помочь.
— Вы видитесь друг с другом?
— Случается. Бостон — маленький город. Все все знают. В том числе и о сексуальных пристрастиях друг друга.
— Эй, Марша! — воскликнул Флетч. — А вы что об этом думаете?
Люси в ожидании воззрилась на нее. Черные глаза блеснули. Марша чуть качнула головой, не произнеся ни слова.
Флетч закрыл блокнот, убрал его в карман.
— Еще раз извиняюсь за то, что заявился к вам в воскресенье утром. Я несколько раз звонил вам во вторник. Вечером. Вас не было дома? Никто не брал трубку.
— Во вторник? — Люси наморщила лоб. — А, во вторник. Я была в Чикаго, закупала товары для магазина. Собиралась вернуться во вторник днем, но самолет опоздал. Я прилетела в девять вечера. Но ты была дома, не так ли, Марша?
— Да.
— Я скоро собираюсь в Чикаго. Рейсом какой авиакомпании вы летели? «Пан-Америкэн»?
— Нет, «Транс Уорлд Эйрлайнс».
— Так удобнее?
— По расписанию время прибытия — пять часов, но мы прилетели в половине восьмого. Туман.
— Люси, большое вам спасибо. Вы сохраните фамилию Коннорс?
— Скорее всего, нет. Верну себе девичью фамилию. Хислоп. Чтобы не бросать тень на Барта.
— Во вторник вечером вы сюда не звонили, — подала голос Марша, пристально глядя на Флетча.
— Я пытался, — возразил тот. — Должно быть, чтото случилось с линией.
Глаза Марши проводили Флетча до двери. Люси последовала за ним.
— Вы упоминали об убийстве в квартире вашего мужа…
— Оно не имеет никакого отношения к нашему разговору.
— Я знаю. Просто любопытно. Все, что связано с убийством, всегда интересно.
— Не для статьи?
— Разумеется, нет. Так что там произошло?
— В нашей прежней квартире убили девушку. После того, как Барт улетел в Италию. Он сдал квартиру какому-то прохиндею, который и обнаружил тело.
— Вы полагаете, ее убил ваш муж?
— Барт? Вы шутите. Насилие ему абсолютно не свойственно. Поверьте мне, я — то знаю. Если бы он собирался кого-то убить, то остановился бы на мне.
— Полиция допрашивала вас?
— С какой стати?
С дивана, через всю комнату, Марша всматривалась в лицо Флетча.
— У вас, наверное, есть ключ от квартиры?
— Должен быть. Где-то валяется.
— Интересно, — Флетч поощряюще кивнул.
— Полиция, должно быть, не знает, где меня найти. Здесь все на фамилию Марши. И вы бы меня не нашли, если бы Барт не дал вам телефона.
— Совершенно верно.
— Я удивлена, что вам удалось разговорить Барта. Видать, вы и его подвели к мысли, что такое возможно и с другими людьми.
— Ваш муж — очень своеобразный человек.
— Как вы с ним встретились?
— Он консультировал моего редактора по каким-то юридическим вопросам. Мы втроем встретились в Монреале. Во вторник вечером.
Марша застыла. В ее глазах мелькнул страх.
— Когда мы увидим вашу статью? — спросила Люси.
— Через несколько недель, — Флетч открыл дверь. Я пошлю ее вам. Если напишу.
Глава 28
Когда Флетч вернулся в квартиру, графини уже не было. Она оставила записку, что отбыла к мессе.
Вскоре загудел звонок домофона.
— Кто там? — спросил Флетч в микрофон.
— Робинсон.
Ничего общего с голосом графини.
— Кто?
— Клей Робинсон. Впустите меня.
Флетч никогда не слышал ни о каком Клее Робинсоне.
Но нажал на кнопку, открывающую дверь в подъезд. Распахнул дверь квартиры, постоял, ожидая, пока поднимется лифт.
Из кабины вышел мужчина лет двадцати пяти, с вьющимися волосами. Опухшее лицо, налитые кровью глаза, потрескавшиеся губы. Захлопнув дверь лифта, он тут же сунул руки в карманы длинного плаща.
— Флетчер?
— Да.
— Я собирался жениться на Рут Фрайер, — язык мужчины заплетался.
Флетч выставил вперед левую ногу, ударил правой рукой. Аккурат по челюсти Робинсона.
Тот рухнул, не вынимая рук из карманов. Флетч придавил его правым коленом, нащупал в правом кармане плаща пистолет, вытащил его, встал. Глянул на пистолет. Двадцать второго калибра. Робинсон не сопротивлялся.
Какое-то время он приходил в себя. Взгляд его стал более осмысленным. Он сел, одной рукой упираясь в пол, второй осторожно коснулся челюсти.
— Заходите, — Флетч повернулся и прошел в кабинет. Там положил пистолет в ящик стола.
Когда он вернулся в прихожую, Робинсон уже стоял в дверях, правая рука — в кармане плаща, левой потирая челюсть.
— Заходите, — повторил Флетч, закрыл за Робинсоном дверь.
По коридору отвел его в ванную. Везде валялись вещи Сильвии.
— Я поставлю кофе, а вы примите душ. Сначала горячий, потом холодный, — и оставил его в ванной.
Он услышал шум льющейся воды, когда нес поднос с кофейными принадлежностями из кухни в кабинет.
Наконец появился и Робинсон, с мокрыми волосами, падающими на отложной воротник рубашки, с плащом на руке.
— Выпейте кофе.
Робинсон бросил плащ на стул, сел в кожаное кресло.
— Вам пришлось многое пережить, — Флетч протянул ему чашку дымящегося кофе. — Примите мои соболезнования.
Робинсон, держа блюдце на уровне груди, пригубил кофе.
— Я не убивал Рут Фрайер. Можете мне не верить, но это так. Я лишь обнаружил ее тело. Она была очень красивая. Я ее не убивал.
— Дерьмо, — пробормотал Робинсон.
— Вы совершили бы непоправимую ошибку, застрелив меня, — продолжил Флетч. — Но я готов понять, что вами движило.
Робинсон закашлялся, поставил чашку на стол, наклонился вперед, закрыл лицо руками, зарыдал.
Флетч прошел в гостиную, остановился перед картиной Пауля Клее.
Из кабинета доносились громкие рыдания. Потом они стихли. Начались вновь.
Когда паузы стали чаще и продолжительнее, Флетч в ванной намочил полотенце холодной водой, выжал его и направился в кабинет. Там бросил полотенце Робинсону.
— Чем я могу вам помочь?
Робинсон вытер полотенцем лицо, сдвинул его на волосы, остался сидеть со склоненной к коленям головой.
— Вы были на похоронах? — спросил Флетч.
— Да. Вчера, во Флориде.
— Как ее родители?
— У нее только отец.
— Мне его очень жаль. И вас тоже.
Клей Робинсон выпрямился.
— Я держался до сегодняшнего дня. И, похоже, перекрутил гайку, — он попытался улыбнуться. — Я думал только о том, что должен вас убить.
— Хотите поесть?
— Нет.
— А выпить?
— Тоже не хочу.
— Откуда вы приехали?
— Из Вашингтона. Я работаю в министерстве юстиции.
— О?
— Обычный чиновник. Чиновник, закончивший колледж.
— Как вы познакомились с Рут Фрайер?
— В самолете. Я отвозил какие-то документы в Лос-Анджелес. Мы провели ночь вместе.
— То есть вы подцепили ее.
— Мы встретились, — возразил Робинсон. — Влюбились. Мы собирались пожениться на Новый год.
— Я не помню обручального кольца на ее пальце.
— Я его еще не купил. Вам не доводилось жить на жалованье чиновника?
— Случалось и такое.
— Я приехал во вторник, — продолжил Робинсон.
— В Бостон?
— Да. Хотел преподнести ей сюрприз. Я знал, что в эту неделю она не летает, а работает в аэропорту. Когда я добрался до отеля, она уже ушла.
— Вам известно, с кем?
— Нет. Девушка, с которой она делила номер, сказала, что ее форма в шкафу, следовательно, она переоделась и ушла. Об убийстве я услышал только утром, когда пришел в аэропорт, чтобы найти ее.
— И что вы сделали?
— Не знаю. Не помню. На следующее утро я позвонил ее отцу и начал заниматься отправкой тела во Флориду. Полиция уже сделала вскрытие. Наглые мерзавцы.
— Где вы взяли пистолет?
— В ломбарде в Саут-Энде. Заплатил сто долларов.
— Этим утром?
— Вчера вечером.
— Где вы провели ночь?
— В основном в баре. Набрался прилично. В два или три ночи попал в какой-то отель.
— Хотите еще кофе?
— Я сам не знаю, чего хочу.
— У меня есть свободная комната для гостей. Если хотите поспать, я не возражаю.
— Нет, — в глазах Робинсона мелькнуло изумление. — Я же собирался вас убить.
— Это точно.
— Вы, однако, оказались проворнее.
— Что вы теперь намерены делать? — Флетч не стал комментировать последнюю фразу.
— Искать убийцу Рут.
— Дельная мысль.
— Вам что-нибудь известно? — с надеждой спросил Робинсон. — Насчет убийства.
— Расследование ведет инспектор бостонской полиции Фрэнсис Ксавьер Флинн.
— И кто, по его мнению, убил Рут?
— Я.
— А кто, по-вашему, убил ее?
— У меня есть кое-какие предположения на этот счет.
— Вы поделитесь ими со мной?
— Нет.
— У вас мой пистолет.
— Да, — кивнул Флетч. — Но за сотню долларов вы можете приобрести другой.
Кажется, идея не показалась Робинсону привлекательной.
— А почему бы вам не уехать домой? — спросил Флетч. — Спуститься вниз, такси довезет вас до аэропорта, самолет — до Вашингтона, другое такси — до дома. Вы покушаете, ляжете спать, а утром пойдете на работу.
— Мысль недурна.
— Вот я и подумал, не предложить ли вам такой вариант.
— Хорошо, — Робинсон встал, взял плащ. — А что я должен сказать вам?
— До свидания?
— Если окажется, что убийца — вы, я вас убью.
— Хорошо.
— Даже если вас упрячут в тюрьму на двадцать, тридцать лет, я дождусь вашего освобождения и убью вас.
— Считайте, что мы договорились.
У двери Робинсон обернулся.
— До свидания.
— Приходите еще. Когда будете чувствовать себя получше.
Прежде чем уйти самому, часом или двумя позднее, Флетч оставил записку графине, указав в ней, что поехал в аэропорт за Энди.
Глава 29
Флетч подъехал к трехэтажному деревянному дому под шиферной крышей в Уинтропе, у самой набережной. Маленький дворик и бетонные ступени вели к крытому крыльцу.
Проезжая по улице, Флетч видел, что задние дворы упираются в бетонную стену, за которой серела грязная вода Бостонской гавани. На другой стороне бухты, в миле или двух, находился аэропорт.
Поднявшись на крыльцо, Флетч заглянул в окно гостиной.
У дальней стены выстроились в ряд четыре пюпитра, за ними — кабинетный рояль, на крышке которого лежали стопки нот. У рояля притулилась виолончель. Диван, стулья, кофейный столик казались лишними в этой комнате.
Два мальчика-подростка, очень похожие друг на друга, в джинсах и ковбойках, расставляли ноты по пюпитрам.
Оглушающе заревел самолет, поднимающийся над гаванью.
Справа от Флетча открылась дверь.
— Мистер Флетчер?
Кнопку звонка он не нажимал.
Маленькое лицо Флинна, с высоты его громадного роста, смотрело на Флетча.
— Привет, — Флетч отошел от окна. — Как поживаете?
— Все в полном порядке. Ваш полицейский эскорт позвонил мне, чтобы доложить, что вы приближаетесь к моему дому. Они опасались, что вы задумали недоброе.
— Они абсолютно правы, — Флетч выставил перед собой пятифунтовую коробку. — Я привез вашим жене и детям шоколада.
— Какой вы молодец, — левой рукой Флинн придерживал дверь, не давая ей закрыться под действием пружины, правой взял коробку. — Взятка, не так ли?
— Я подумал, что могу подарить семье Флинн коробку конфет, раз уж город Бостон вернул мне бутылку виски.
— Заходите, Флетч.
В полутьме прихожей Флетч разглядел полдюжины пар галош и уткнувшуюся в угол детскую коляску.
Флинн провел его в гостиную.
К мальчикам, один из которых держал в руках скрипку, добавилась девочка лет двенадцати, с пышными вьющимися светлыми волосами и огромными синими глазами, в платье того же цвета. Мальчикам было лет по пятнадцать.
— Это мистер Флетчер, убийца, — представил Флинн гостя. — Рэнди, Тодд, Дженни.
Рэнди, ухватив скрипку и смычок левой рукой, протянул Флетчу правую.
— Добрый день, сэр.
Тодд последовал его примеру.
— В моей семье ничему не удивляются, — прокомментировал Флинн.
В гостиную зашел мальчик лет пяти. С каштановыми волосами. В очках и с веснушками.
— Это Уинни.
Флетч пожал руку и ему.
— Не Фрэнсис Ксавьер Флинн?
— Одного достаточно. Как, впрочем, и Ирвина Мориса Флетчера.
Элизабет Флинн появилась из другой двери, за роялем.
Светло-каштановые волосы свободно падали на плечи. Джемпер и юбка облегали крепкое тело. Высокие скулы, большие синие глаза. Добрые и веселые.
— Это Флетч, Элизабет. Убийца. Я говорил тебе о нем.
— Добрый день, — она улыбнулась. — Хотите чаю?
— Не откажусь.
— Он принес сладости, — Флинн протянул ей коробку. — Так уж не откажи ему в чае.
— Как хорошо, — она взяла коробку. — Может, откроем ее после ужина?
— Мы как раз собирались начать концерт, — Флинн повернулся к детям. — Что у нас сегодня в программе?
— Восемнадцатая соната, — ответил Тодд. — Фа мажор.
— Бетховен? Мы так далеко продвинулись?
— Да, — подала голос Дженни.
— Извините, что разбудил вас ночью, — поклонился Флетч.
Элизабет внесла поднос с чайными принадлежностями.
— Давайте выпьем по чашечке, — предложил Флинн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Психоаналитик оказался мастером своего дела. Довольно быстро открыл мне глаза. Я убежала от него. Убежала от истины. Слишком велико было потрясение. Узнать, что ты одна из тех, совсем других, странных. Что мне нравятся женщины. Я старалась слова психоаналитика выбросить из головы. Но себя-то не обманешь. Я начала прислушиваться к себе. Период этот тянулся и тянулся. Невероятно долго.
Я была злой, грубой, вспыльчивой, раздражительной, неистовой. Барт и я ссорились. Я била его. Бросала в него все, что подвернется под руку.
— Неужели?
— Да.
— Я понимаю.
— На лице у него было столько царапин и синяков, что на работе ему приходилось врать, будто он занимается боксом. Только рингом была собственная квартира. А соперником — жена. Из меня так и перла агрессия.
— Вы и сейчас такая же?
— Нет.
Марша глянула на нее из-под полуприкрытых век.
— Ну, иногда мы играем. Вы понимаете?
— Да.
— Я чувствовала, будто посажена в футляр и должна вырваться из него. Вы представляете себе это ощущение, Мартин?
— Конечно.
— Просто чудо, что я не отвернула голову двум-трем психоаналитикам. Я вымещала все на бедном Барте.
— Как вы встретились с Маршей? — спросил Флетч.
— Как-то я зашла в магазин женских товаров и увидела то, что мне понравилось… Маршу. В тот день я купила у нее блузку. На следующий вернулась и купила брюки. На третий попросила бикини. Позвала ее в примерочную, чтобы спросить, подходит ли мне купальник. Я что-то почувствовала. Кровь заиграла в жилах. Наверное, я уже свыклась с мыслью, что мне нравятся женщины. Пришло осознание того, что меня гложет. В примерочной Марша положила руку мне на бедро, заглянула в глаза. «Кого вы дурите?» — спросила она, — Люси погладила руку Марши. — От ее первого прикосновения я едва не кончила.
Они обменялись взглядами, словно вспоминая то мгновение.
Флетч уставился в блокнот.
— А вы, как все, Мартин? — спросила наконец Люси.
— То есть люблю ли женщин?
— Да.
— Да.
— Тогда вы без труда поймете меня.
Флетч хохотнул.
— Вы абсолютно правы.
— Вижу, мой рассказ не оскорбил вас.
— Нет. С какой стати?
— Но вы бы оскорбились, будь я вашей сестрой?
— Полагаю, что нет.
— Не все такие, как вы.
— Каждый должен быть… какой он есть.
— Барт даже предложил мне обратиться к религии. О Господи.
— А как складывались ваши семейные отношения? — задал очередной вопрос Флетч.
— Поначалу, и длилось это довольно долго, мне казалось, что можно ничего не рушить. С Маршей мы встречались регулярно. Или здесь, или в моей квартире. Как мне было хорошо. Слишком хорошо. Я испытывала истинное блаженство. Я поняла, это не мимолетное увлечение. В этом — я вся. Мы все более пренебрегали осторожностью. Занимались любовью в моей квартире в присутствии уборщицы. О Боже. Подсознательно я хотела, чтобы Барт обо всем узнал. Но он словно ослеп. В конце концов мне пришлось все ему сказать.
— И как он отреагировал?
— Я же говорила, воспринял мои слова как личное оскорбление. Он-то думал, что мужской потенции ему хватает на нас двоих. Решил, что сможет излечить меня, если я буду отдаваться ему, не сдерживая себя. Предложил вновь обратиться к психоаналитикам. Священникам. Хотел, чтобы мы продолжали жить вместе, встречаясь с любовницами на стороне. Но меня это уже не устраивало. Марша стала слишком дорога мне. Как личность, знаете ли.
Вновь они переглянулись. Люси в который уж раз сжала руку Марши.
— Барт приобрел для нас магазин женской одежды. Тот самый, в котором мы и работаем. Название его, пожалуйста, не упоминайте. Реклама нам не нужна.
— Магазин принадлежит ему?
— Он его финансирует. Мы же не развелись окончательно.
— Вы говорите, он обиделся?
— У меня сложилось такое впечатление. Мой поступок заставил его задаться вопросом, а каков он как мужчина? То есть он любил меня, женился на мне, а я вот дала такую реакцию.
— Но ведь и он не считал ваши сексуальные отношения удовлетворительными?
— Он подладился под них. Не стал выкидывать меня на улицу. Может, лучше бы он так и сделал. Вместо этого он старался помочь.
— Вы видитесь друг с другом?
— Случается. Бостон — маленький город. Все все знают. В том числе и о сексуальных пристрастиях друг друга.
— Эй, Марша! — воскликнул Флетч. — А вы что об этом думаете?
Люси в ожидании воззрилась на нее. Черные глаза блеснули. Марша чуть качнула головой, не произнеся ни слова.
Флетч закрыл блокнот, убрал его в карман.
— Еще раз извиняюсь за то, что заявился к вам в воскресенье утром. Я несколько раз звонил вам во вторник. Вечером. Вас не было дома? Никто не брал трубку.
— Во вторник? — Люси наморщила лоб. — А, во вторник. Я была в Чикаго, закупала товары для магазина. Собиралась вернуться во вторник днем, но самолет опоздал. Я прилетела в девять вечера. Но ты была дома, не так ли, Марша?
— Да.
— Я скоро собираюсь в Чикаго. Рейсом какой авиакомпании вы летели? «Пан-Америкэн»?
— Нет, «Транс Уорлд Эйрлайнс».
— Так удобнее?
— По расписанию время прибытия — пять часов, но мы прилетели в половине восьмого. Туман.
— Люси, большое вам спасибо. Вы сохраните фамилию Коннорс?
— Скорее всего, нет. Верну себе девичью фамилию. Хислоп. Чтобы не бросать тень на Барта.
— Во вторник вечером вы сюда не звонили, — подала голос Марша, пристально глядя на Флетча.
— Я пытался, — возразил тот. — Должно быть, чтото случилось с линией.
Глаза Марши проводили Флетча до двери. Люси последовала за ним.
— Вы упоминали об убийстве в квартире вашего мужа…
— Оно не имеет никакого отношения к нашему разговору.
— Я знаю. Просто любопытно. Все, что связано с убийством, всегда интересно.
— Не для статьи?
— Разумеется, нет. Так что там произошло?
— В нашей прежней квартире убили девушку. После того, как Барт улетел в Италию. Он сдал квартиру какому-то прохиндею, который и обнаружил тело.
— Вы полагаете, ее убил ваш муж?
— Барт? Вы шутите. Насилие ему абсолютно не свойственно. Поверьте мне, я — то знаю. Если бы он собирался кого-то убить, то остановился бы на мне.
— Полиция допрашивала вас?
— С какой стати?
С дивана, через всю комнату, Марша всматривалась в лицо Флетча.
— У вас, наверное, есть ключ от квартиры?
— Должен быть. Где-то валяется.
— Интересно, — Флетч поощряюще кивнул.
— Полиция, должно быть, не знает, где меня найти. Здесь все на фамилию Марши. И вы бы меня не нашли, если бы Барт не дал вам телефона.
— Совершенно верно.
— Я удивлена, что вам удалось разговорить Барта. Видать, вы и его подвели к мысли, что такое возможно и с другими людьми.
— Ваш муж — очень своеобразный человек.
— Как вы с ним встретились?
— Он консультировал моего редактора по каким-то юридическим вопросам. Мы втроем встретились в Монреале. Во вторник вечером.
Марша застыла. В ее глазах мелькнул страх.
— Когда мы увидим вашу статью? — спросила Люси.
— Через несколько недель, — Флетч открыл дверь. Я пошлю ее вам. Если напишу.
Глава 28
Когда Флетч вернулся в квартиру, графини уже не было. Она оставила записку, что отбыла к мессе.
Вскоре загудел звонок домофона.
— Кто там? — спросил Флетч в микрофон.
— Робинсон.
Ничего общего с голосом графини.
— Кто?
— Клей Робинсон. Впустите меня.
Флетч никогда не слышал ни о каком Клее Робинсоне.
Но нажал на кнопку, открывающую дверь в подъезд. Распахнул дверь квартиры, постоял, ожидая, пока поднимется лифт.
Из кабины вышел мужчина лет двадцати пяти, с вьющимися волосами. Опухшее лицо, налитые кровью глаза, потрескавшиеся губы. Захлопнув дверь лифта, он тут же сунул руки в карманы длинного плаща.
— Флетчер?
— Да.
— Я собирался жениться на Рут Фрайер, — язык мужчины заплетался.
Флетч выставил вперед левую ногу, ударил правой рукой. Аккурат по челюсти Робинсона.
Тот рухнул, не вынимая рук из карманов. Флетч придавил его правым коленом, нащупал в правом кармане плаща пистолет, вытащил его, встал. Глянул на пистолет. Двадцать второго калибра. Робинсон не сопротивлялся.
Какое-то время он приходил в себя. Взгляд его стал более осмысленным. Он сел, одной рукой упираясь в пол, второй осторожно коснулся челюсти.
— Заходите, — Флетч повернулся и прошел в кабинет. Там положил пистолет в ящик стола.
Когда он вернулся в прихожую, Робинсон уже стоял в дверях, правая рука — в кармане плаща, левой потирая челюсть.
— Заходите, — повторил Флетч, закрыл за Робинсоном дверь.
По коридору отвел его в ванную. Везде валялись вещи Сильвии.
— Я поставлю кофе, а вы примите душ. Сначала горячий, потом холодный, — и оставил его в ванной.
Он услышал шум льющейся воды, когда нес поднос с кофейными принадлежностями из кухни в кабинет.
Наконец появился и Робинсон, с мокрыми волосами, падающими на отложной воротник рубашки, с плащом на руке.
— Выпейте кофе.
Робинсон бросил плащ на стул, сел в кожаное кресло.
— Вам пришлось многое пережить, — Флетч протянул ему чашку дымящегося кофе. — Примите мои соболезнования.
Робинсон, держа блюдце на уровне груди, пригубил кофе.
— Я не убивал Рут Фрайер. Можете мне не верить, но это так. Я лишь обнаружил ее тело. Она была очень красивая. Я ее не убивал.
— Дерьмо, — пробормотал Робинсон.
— Вы совершили бы непоправимую ошибку, застрелив меня, — продолжил Флетч. — Но я готов понять, что вами движило.
Робинсон закашлялся, поставил чашку на стол, наклонился вперед, закрыл лицо руками, зарыдал.
Флетч прошел в гостиную, остановился перед картиной Пауля Клее.
Из кабинета доносились громкие рыдания. Потом они стихли. Начались вновь.
Когда паузы стали чаще и продолжительнее, Флетч в ванной намочил полотенце холодной водой, выжал его и направился в кабинет. Там бросил полотенце Робинсону.
— Чем я могу вам помочь?
Робинсон вытер полотенцем лицо, сдвинул его на волосы, остался сидеть со склоненной к коленям головой.
— Вы были на похоронах? — спросил Флетч.
— Да. Вчера, во Флориде.
— Как ее родители?
— У нее только отец.
— Мне его очень жаль. И вас тоже.
Клей Робинсон выпрямился.
— Я держался до сегодняшнего дня. И, похоже, перекрутил гайку, — он попытался улыбнуться. — Я думал только о том, что должен вас убить.
— Хотите поесть?
— Нет.
— А выпить?
— Тоже не хочу.
— Откуда вы приехали?
— Из Вашингтона. Я работаю в министерстве юстиции.
— О?
— Обычный чиновник. Чиновник, закончивший колледж.
— Как вы познакомились с Рут Фрайер?
— В самолете. Я отвозил какие-то документы в Лос-Анджелес. Мы провели ночь вместе.
— То есть вы подцепили ее.
— Мы встретились, — возразил Робинсон. — Влюбились. Мы собирались пожениться на Новый год.
— Я не помню обручального кольца на ее пальце.
— Я его еще не купил. Вам не доводилось жить на жалованье чиновника?
— Случалось и такое.
— Я приехал во вторник, — продолжил Робинсон.
— В Бостон?
— Да. Хотел преподнести ей сюрприз. Я знал, что в эту неделю она не летает, а работает в аэропорту. Когда я добрался до отеля, она уже ушла.
— Вам известно, с кем?
— Нет. Девушка, с которой она делила номер, сказала, что ее форма в шкафу, следовательно, она переоделась и ушла. Об убийстве я услышал только утром, когда пришел в аэропорт, чтобы найти ее.
— И что вы сделали?
— Не знаю. Не помню. На следующее утро я позвонил ее отцу и начал заниматься отправкой тела во Флориду. Полиция уже сделала вскрытие. Наглые мерзавцы.
— Где вы взяли пистолет?
— В ломбарде в Саут-Энде. Заплатил сто долларов.
— Этим утром?
— Вчера вечером.
— Где вы провели ночь?
— В основном в баре. Набрался прилично. В два или три ночи попал в какой-то отель.
— Хотите еще кофе?
— Я сам не знаю, чего хочу.
— У меня есть свободная комната для гостей. Если хотите поспать, я не возражаю.
— Нет, — в глазах Робинсона мелькнуло изумление. — Я же собирался вас убить.
— Это точно.
— Вы, однако, оказались проворнее.
— Что вы теперь намерены делать? — Флетч не стал комментировать последнюю фразу.
— Искать убийцу Рут.
— Дельная мысль.
— Вам что-нибудь известно? — с надеждой спросил Робинсон. — Насчет убийства.
— Расследование ведет инспектор бостонской полиции Фрэнсис Ксавьер Флинн.
— И кто, по его мнению, убил Рут?
— Я.
— А кто, по-вашему, убил ее?
— У меня есть кое-какие предположения на этот счет.
— Вы поделитесь ими со мной?
— Нет.
— У вас мой пистолет.
— Да, — кивнул Флетч. — Но за сотню долларов вы можете приобрести другой.
Кажется, идея не показалась Робинсону привлекательной.
— А почему бы вам не уехать домой? — спросил Флетч. — Спуститься вниз, такси довезет вас до аэропорта, самолет — до Вашингтона, другое такси — до дома. Вы покушаете, ляжете спать, а утром пойдете на работу.
— Мысль недурна.
— Вот я и подумал, не предложить ли вам такой вариант.
— Хорошо, — Робинсон встал, взял плащ. — А что я должен сказать вам?
— До свидания?
— Если окажется, что убийца — вы, я вас убью.
— Хорошо.
— Даже если вас упрячут в тюрьму на двадцать, тридцать лет, я дождусь вашего освобождения и убью вас.
— Считайте, что мы договорились.
У двери Робинсон обернулся.
— До свидания.
— Приходите еще. Когда будете чувствовать себя получше.
Прежде чем уйти самому, часом или двумя позднее, Флетч оставил записку графине, указав в ней, что поехал в аэропорт за Энди.
Глава 29
Флетч подъехал к трехэтажному деревянному дому под шиферной крышей в Уинтропе, у самой набережной. Маленький дворик и бетонные ступени вели к крытому крыльцу.
Проезжая по улице, Флетч видел, что задние дворы упираются в бетонную стену, за которой серела грязная вода Бостонской гавани. На другой стороне бухты, в миле или двух, находился аэропорт.
Поднявшись на крыльцо, Флетч заглянул в окно гостиной.
У дальней стены выстроились в ряд четыре пюпитра, за ними — кабинетный рояль, на крышке которого лежали стопки нот. У рояля притулилась виолончель. Диван, стулья, кофейный столик казались лишними в этой комнате.
Два мальчика-подростка, очень похожие друг на друга, в джинсах и ковбойках, расставляли ноты по пюпитрам.
Оглушающе заревел самолет, поднимающийся над гаванью.
Справа от Флетча открылась дверь.
— Мистер Флетчер?
Кнопку звонка он не нажимал.
Маленькое лицо Флинна, с высоты его громадного роста, смотрело на Флетча.
— Привет, — Флетч отошел от окна. — Как поживаете?
— Все в полном порядке. Ваш полицейский эскорт позвонил мне, чтобы доложить, что вы приближаетесь к моему дому. Они опасались, что вы задумали недоброе.
— Они абсолютно правы, — Флетч выставил перед собой пятифунтовую коробку. — Я привез вашим жене и детям шоколада.
— Какой вы молодец, — левой рукой Флинн придерживал дверь, не давая ей закрыться под действием пружины, правой взял коробку. — Взятка, не так ли?
— Я подумал, что могу подарить семье Флинн коробку конфет, раз уж город Бостон вернул мне бутылку виски.
— Заходите, Флетч.
В полутьме прихожей Флетч разглядел полдюжины пар галош и уткнувшуюся в угол детскую коляску.
Флинн провел его в гостиную.
К мальчикам, один из которых держал в руках скрипку, добавилась девочка лет двенадцати, с пышными вьющимися светлыми волосами и огромными синими глазами, в платье того же цвета. Мальчикам было лет по пятнадцать.
— Это мистер Флетчер, убийца, — представил Флинн гостя. — Рэнди, Тодд, Дженни.
Рэнди, ухватив скрипку и смычок левой рукой, протянул Флетчу правую.
— Добрый день, сэр.
Тодд последовал его примеру.
— В моей семье ничему не удивляются, — прокомментировал Флинн.
В гостиную зашел мальчик лет пяти. С каштановыми волосами. В очках и с веснушками.
— Это Уинни.
Флетч пожал руку и ему.
— Не Фрэнсис Ксавьер Флинн?
— Одного достаточно. Как, впрочем, и Ирвина Мориса Флетчера.
Элизабет Флинн появилась из другой двери, за роялем.
Светло-каштановые волосы свободно падали на плечи. Джемпер и юбка облегали крепкое тело. Высокие скулы, большие синие глаза. Добрые и веселые.
— Это Флетч, Элизабет. Убийца. Я говорил тебе о нем.
— Добрый день, — она улыбнулась. — Хотите чаю?
— Не откажусь.
— Он принес сладости, — Флинн протянул ей коробку. — Так уж не откажи ему в чае.
— Как хорошо, — она взяла коробку. — Может, откроем ее после ужина?
— Мы как раз собирались начать концерт, — Флинн повернулся к детям. — Что у нас сегодня в программе?
— Восемнадцатая соната, — ответил Тодд. — Фа мажор.
— Бетховен? Мы так далеко продвинулись?
— Да, — подала голос Дженни.
— Извините, что разбудил вас ночью, — поклонился Флетч.
Элизабет внесла поднос с чайными принадлежностями.
— Давайте выпьем по чашечке, — предложил Флинн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20