Как здорово вновь оказаться в большом городе! Наталья отлично выспалась на кладбище и отпраздновала наступление весны пивом с сандвичем в небольшом кафе, где прежде заперлась на полчаса в туалете, чтобы умыться и переодеться. Женщина погуляла по городу, заглядывая в витрины магазинов одежды и читая заголовки газет в киосках. Привыкнув путешествовать в одиночку, она решила пересечь Германию на поезде. Заперлась в туалете вагона и до самого Фрайбурга смотрела сквозь толстое стекло на мелькающий мимо незнакомый мир, держа птицу на коленях. По-прежнему с уважением относясь к древним границам между странами, Наталья упросила водителя рефрижератора спрятать её под сиденьем, когда они пересекали Рейн, за которым начиналась французская территория. А потом почти всю ночь просидела в кафе какого-то пограничного городка, задумчиво рассматривая черно-белые фото Джеймса Дина и Мэрилин Монро. На следующий день она добралась до Клермон-Феррана. Что-то вдруг заставило её войти в темный собор во время вечерней службы. Наталья села и попыталась представить себе лицо Риада. Потом пошла в город, купила хлеба для птицы и легла спать на скамейке. Утром голосовала на шоссе А-6, где её подобрала женщина в «Пежо-205», и они помчались в сторону Марселя. По дороге рассказывали друг другу разные истории. Женщина высадила Наталью у порта. «Надеюсь, вы найдете его», – сказала она и улыбнулась на прощание.
Наталья расспрашивала всех встречных о задержанном корабле, но ничего не сумела выяснить. Тогда она обратилась к птице: «Помоги мне. Вспомни, где все это происходило». Но и птица, похоже, не хотела разговаривать. Наталья села на швартовую тумбу у самой воды и стала смотреть на море.
К берегу приблизилась моторная лодка. Рев двигателя постепенно затих и перешел в ритмический стук. Лодка скользнула вдоль мола, время от времени выпуская струи дыма. Лодка была загружена старыми мучными мешками со штампами «Суфле групп», наполненными мокрыми и мелкими дарами моря. За управлением сидел мальчишка. Мужчина в солнцезащитных очках и грязном костюме развалился среди мешков и громко разговаривал по сотовому телефону.
– Сколько нужно? Двенадцать? Тринадцать. Да, кому-то, как говорится, не повезло. Ладно, напарник. Я все слышал и все понял. Да. Отлично. Отбой.
Он выключил телефон и поднял взгляд на Наталью.
– Мадам! Вы ждете корабль?
– Мой корабль стоит здесь, только я не знаю, как его найти.
– Ах, вот в чем проблема. Какое же судно вы разыскиваете?
– Корабль задерживают здесь уже целый год. Он пришел из Стамбула прошлым летом и с тех пор не двинулся с места.
– Вы говорите о корабле с польским капитаном?
– Да!
– Прыгайте сюда. Я отвезу вас к нему.
Наталья вошла в лодку, и мальчик быстро завел мотор. Они подергались вправо и влево, после чего понеслись в открытое море. Соленые брызги летели и падали им на волосы.
– Не стойте, опуститесь вниз.
Она присела у мешков. От них пахло гнилью.
– Вы не первая женщина, которой я оказываю такую услугу. Восхищаюсь вашей привязанностью. Только все зря: у моряков нет будущего! Они застряли надолго. Ищите перспективного мужчину. Кстати, один из них перед вами!
Они подплывали к ржавому кораблю, стоявшему на якоре в открытых водах. Остановились рядом. Наталья встала и посмотрела вверх. На корме сидел человек с удочкой в руках и рассеянно смотрел вдаль. Это был Риад. Некоторое время она глядела на него, не веря своим глазам.
– Риад!
Он посмотрел вниз.
– Привет, Наталья.
Казалось, он не понимает сути происходящего.
– Могу я подняться на борт?
– Конечно.
Она поднялась вверх по лестнице и села рядом с ним.
– Мой бедный Риад. – Он казался худым и отрешенным от мира.
– Ты настоящая?
– Ну конечно. И посмотри, кто со мной.
Она вынула птицу из сумки. Он с изумлением уставился на нее.
– Так вот кто сидел у меня в горле?
– Да.
– Что случилось с её крыльями?
– Один матрос отрезал их.
Риад был в замешательстве.
– Все хорошо. Не волнуйся. – Она обняла матроса. – Птица пришла ко мне и все рассказала. А я и не знала. Думала, ты забыл про меня.
– Забыл?
– Ты ведь так и не пришел на встречу. А я тебя ждала.
Риад с трудом понимал ее. Слезы потекли по его лицу. Наталья посадила птицу назад в сумку.
– Тебе надо уходить с корабля.
Он покачал головой.
– Я не могу его покинуть.
– Я уведу тебя. Мы пойдем вместе. Сейчас я отправлюсь на берег и составлю план действий. Я обязательно вернусь за тобой.
– Не уходи.
– Я скоро вернусь. Обещаю.
– У меня есть рисунки для тебя.
– Жди.
Наталья пришла ночью, когда Риад уже спал.
– Риад, проснись.
Она начала трясти его.
– Выслушай меня. Прямо за гаванью нас ждет корабль. Я подкупила капитана. Он с Украины, как и я, и идет в Одессу. Да не спи ты. Я наняла лодку, нас отвезут. У тебя есть с собой все необходимое?
Он посмотрел на себя сверху вниз.
– Полицейские забрали мой паспорт.
– Не волнуйся. Мы достанем другой.
За бортом нетерпеливо взревел мотор лодки. Птица вскрикнула.
– Пошли, Риад. Ты – первый.
Она помогла ему перелезть через борт, и он кое-как, чуть не падая, спустился в моторку. Женщина последовала за ним. Как только она встала на дно лодки, та немедленно рванула с места, o6a пассажира рухнули на мокрые мучные мешки.
Они неслись в свободные воды Средиземного моря, где даже в такой теплый вечер дул прохладный ветерок. Когда стати видны огни корабля, лодка замедлила ход. Матросы ждали их и сразу же скинули веревочную лестницу.
– Быстро поднимайся, Риад, – прошептала Наталья. Она повернулась к мужчине, который даже в темноте не снимал солнцезащитных очков.
– Большое спасибо за помощь.
– Пожалуйста. Будьте осторожны. Поцелуйте меня. Женщины говорят, что я приношу им удачу.
Она быстро поцеловала его в губы.
– Пока, мадам!
Наталья полезла вверх вслед за Риадом, а лодка развернулась и исчезла из виду.
Матросы подозрительно осматривали незнакомцев. Подошел капитан.
– Это мои друзья, – объяснил он команде, – Они поплывут с нами до самой Одессы. Люди они умелые и будут работать. Так что не волнуйтесь. Лучше помогите им освоиться.
Капитан проводил их до каюты, сырой и вонючей.
– Спать будете здесь. Утром поговорим. Я не хочу из-за вас подвергаться опасности всякий раз, когда мы будем входить в какой-нибудь порт. Позже расскажу, как вести себя, пока судно стоит в доке. Сейчас все заняты своими делами. Обсудим все завтра. А пока устраивайтесь.
Они прижались друг к другу на узкой койке, прислушиваясь к шуму корабля. Риад дремал. Наталья ощущала смутную угрозу, исходящую от судна, но не могла понять, в чей именно она заключалась. Ощущение мучило ее, и женщина никак не могла уснуть.
И только когда наверху раздались крики и Наталья поняла, что корабль тонет, она все вспомнила. Именно это судно она видела некогда во сне.
Корабль быстро шел ко дну. В борту образовалась пробоина, ветхие насосы не справлялись с откачкой воды. Палуба деформировалась, и судно резко накренилось, превратившись в смятую свинцовую клетку, которая тащила тонущих людей в бездну.
Наталья бросилась к двери и распахнула ее: повсюду по колено в воде метались матросы. Они орали и хватали свои вещи. Наталья выскочила на палубу, где капитал спускал на воду шлюпку.
– Видите, что случается, когда берешь на борт безбилетников! – закричал он, увидев ее. – Вот что тогда происходит! – Его лицо блестело от пота. – Вы приносите несчастье. Не могу взять вас с собой в лодку.
– Но ведь мы погибнем!
– Шлюпка переполнена. Матросы все равно не пустят вас в нее. Прикажете мне рисковать их жизнями во имя вашего спасения? Вы знали, чем рискуете.
Наталья всплеснула руками.
– Капитан, не надо так: я ваша младшая сестра с Украины, мы выросли на одной земле, мы с вами одной крови, и вы хотите оставить меня одну в открытом море? Во имя нашего защитника, святого Андрея, пожалуйста, помогите мне.
Минуту он пристально смотрел на нее, потом выругался.
– Послушай, я не могу взять вас с собой. Но на корабле есть еще одна шлюпка. Попробуйте спастись на ней. Она старая и дырявая, но, думаю, поплывет. Вон там. Берите ее. Боюсь, это все, что я могу для вас сделать.
Наталья бросилась в каюту. Вода уже добралась до койки, птица издавала пронзительные тревожные крики, а Риад спал как ни в чем не бывало. Она схватила обоих и потащила за собой, несмотря на то, что Риад упирался и сонно бормотал: «Я не уйду с моего корабля». Кое-как ей все же удалось вытащить их на палубу. Корма судна почти полностью погрузилась в воду, а матросы в шлюпке уже плыли по морю в ночной мгле.
Нам известно, что Наталья знала, как себя вести во время кораблекрушений. Она обрезала канаты, на которых держалась шлюпка, спустила её на воду, и они забрались в нее в тот самый миг, когда корабль пошел ко дну. Судно скрылось под волнами, оставив на поверхности воды лишь огромное количество пузырей. Некоторое время еще слышались взволнованные голоса матросов на шлюпке, однако они становились все тише, и вскоре все замолкло. Теперь Наталья, Риад и птица были наедине с морской стихией, окутанной беспредельной ночной мглой. Риад дрожал, закутавшись в одеяло, Наталья крепко обнимала его. Незаметно они оба уснули.
Наступил рассвет.
Наталью разбудил громкий пронзительный крик птицы. Она стояла на борту лодки, вытянув тело вперед, и издавала звуки, похожие на вой сирены. Женщина посмотрела в том направлении, куда указывала их пернатая спутница.
– Риад! – взволнованно закричала она. – Риад, просыпайся! Я вижу берег. Он совсем рядом! Мы спасены!
Риад проснулся, и они изо всех сил начали грести вместе, считая вслух каждый взмах весла и громко при этом смеясь. Вблизи берега Риад прыгнул в волу, которая доходил, ему до груди, и потащил лодку к суше, спеша, спотыкаясь и брызгаясь. Выбежал на песчаный пляж, набрал горсть песка и бросил его о воздух. Наталья кинулась к нему, они обнялись. Птица бежала за ними вслед и радостно щебетала. Стоял ранний час, никто еще не появился на берегу. Они шли по пляжу к маленькому приморскому городку.
– Мы в Италии, – сказала Наталья.
Они сели на скамейку и стали наблюдать за тем, как просыпается город. Поблизости открылось кафе, три старика в твидовых пиджаках и кепках сели за столик, стоящий на улице. Волны Средиземного моря ритмично бились о берег.
– Давай побудем здесь немного, – предложила Наталья. – Мне нравится это место. А ты так давно не ходил по твердой земле.
Риад осмотрелся. Утро стояло просто чудесное.
– Да. Поживем тут. – Он улыбнулся широкой улыбкой. Наталья так давно не видела выражения радости на его лице.
Птица вылезла из рюкзака. Женщина нежно погладила ее. И вдруг вздрогнула от удивления.
– Смотри, Риад!
У птицы выросли крылья.
В горле першит от сигаретного дыма, вентиляции почти никакой. Одежда противно прилипает к подмышкам, ноги пухнут в обуви, болит спины, затекают суставы. Некоторые слушают рассказы стоя или подтягивают колени к подбородку, чтобы способствовать кровообращению.
– Я хотел бы поехать в Италию, – говорит кто-то.
У них было предостаточно времени для того, чтобы как следует рассмотреть друг друга. Найти что-то необычное в лицах, которые еще несколько часов назад казались самыми заурядными; рассмотреть даже ногти на руке, лежащей на спинке соседнего стула, стертые подошвы туфель, стоящих на чемодане, тетину на подбородке. Один из пассажиров следит за узором на предплечье сидящей рядом с ним женщины – бросает украдкой взгляды на изгиб груди, любуется формой её губ. Ему интересно знать, что стоит за той странной историей, которую она только что рассказала. Действительно ли она придвинулась к нему в течение ночи? Есть ли некая многозначительность в обоюдных взглядах? Не намеренно ли её рука коснулась его, лежащей на ручке стула? Куда направляется эта женщина и что ей делать в Токио?
Не случается ли так в моменты, когда жизнь дает сбой, а в трубопроводе времени обнаруживается утечка, и минутки начинают непрерывно капать, образуя скрытую лужицу, что в голову человека приходят свежие мысли, и ему открывается нечто новое? Возможно, впоследствии пассажиры вспомнят эту ночь и скажут: «Вот именно тогда все и началось».
Ребенок, оставленный эльфами взамен похищенного
Десятая история
Бернар Дюсолье принадлежал к малопонятному виду живых существ, которых называют детьми, оставленными эльфами взамен похищенных.
Как все подмененные, ставшие людьми, он в любых отношениях ничем не отличался от других детей, войдя в мир в образе единственного ребенка доктора Дюсолье и его жены, мадемуазель Этьен. Все у мальчика было на месте. Он кротко подрастал в их старом и каком-то безрадостном доме в Нюэли и, когда родители изредка брали его с собой в парк, бегал, кричал и смеялся, как все остальные дети.
Мадемуазель Дюсолье умерла, когда Бернар был еще очень юн, а её муж, один из ведущих иммунологов Франции, посвятил всю свою оставшуюся жизнь научным исследованиям в клинике Сен-Луи. Как и большинство подмененных детей, Бернар добивался отличных результатов в учебе и всегда шел в первых рядах по всем предметам сначала в школе, а потом и в Политехническом колледже. Пожилой и занятый делами отец проявлял мало интереса к достижениям сына. После его смерти Бернар не мог сказать, думал ли он о нем за всю жизнь более пяти минут кряду.
Парижане традиционно с негодованием относятся к подмененным. Нетрудно понять, почему это происходит. Подмененные являются, по сути, бессмертными существами, лишь принимающими человеческое обличье; ясно, что люди завидуют и не доверяют им. К тому же те подмененные, о которых становится известно широкой общественности – безусловно, они составляют ничтожное меньшинство, – процветают и обладают большими денежными средствами, что заставляет людей думать, будто они пользуются недозволенными привилегиями, и даже наводит некоторых на мысль о заговорах, которые плетутся в самых высших эшелонах власти.
Истина, конечно, гораздо сложнее. Вне публичных дискуссий постоянно остается тот факт, что подмененные, пребывая в человеческом обличье, являются смертными, как и все люди. Возраст и болезни делают их слабыми; порой им становится трудно собраться с силами и покинуть бренную оболочку, чтобы вернуться к бестелесному существованию (вот почему они никогда не остаются в облике людей после пятидесяти лет). А если им случается умереть в человеческом обличье, тогда – полный конец. Добавьте к этому то обстоятельство, что подмененные, если только устанавливается их подлинная сущность, согласно французским законам, не имеют никаких прав и могут подвергнуться нападениям со стороны населения, которое питает к ним ненависть (в настоящее время избиение и даже убийство подмененного не является преступлением). Теперь нам ясно, почему они так обеспокоены своим здоровьем и безопасностью – а также благосостоянием, которое помогает решать эти вопросы.
Разумеется, благодаря успеху, коим они пользуются во французском обществе, контактам с людьми, а также таинственному появлению в, мире и уходу из него, подмененным трудно оставаться полностью незамеченными и нераскрытыми. Никто в Париже еще не забыл фурор, последовавший за разоблачением а газете «Ля нувель обсерватер» Клода Требюши – динамичного консервативного политика, назначенного министром иностранных дел в возрасте всего лишь тридцати одного года. Он оказался из подмененных. Сам Требюши бесследно исчез (читатели, безусловно, помнят душещипательные сюжеты, запечатлевшие его заплаканную безутешную жену, несколько недель не сходившие с телеэкранов страны), однако это не удержало его коллег-политиков от драки между собой во время дебатов по поводу конституционных прав подмененных во Франции. Дебаты, как всем известно, вскоре прекратились: политики, граждане страны и СМИ пришли к выводу, что принципы свободы, братства и равенства не могут распространяться на существ, не принадлежащих не только стране, но и человеческому роду вообще. Людей поощряли к тому, чтобы они подвергали допросам всех, с кем знакомы менее пяти лет. Тогда было выявлено немало подмененных, занимающих высокие посты в промышленности, юриспруденции и политике. Как и ожидалось, все они последовали примеру Требюши и исчезли, не оставив никаких следов и не дав негодующей широкой общественности возможности воздать им по заслугам. Однако раздавались голоса, протестующие против «охоты на ведьм», исходившие из сообщества супругов, любовников и друзей подмененных. Они утверждали, что «немыслимая ненависть» общества основывается на фундаментальной философской ошибке. По их словам, подмененные являлись в большей степени людьми, чем все остальные. Ибо в их случае человечность приобретается дорогой ценой, а не даруется по праву рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Наталья расспрашивала всех встречных о задержанном корабле, но ничего не сумела выяснить. Тогда она обратилась к птице: «Помоги мне. Вспомни, где все это происходило». Но и птица, похоже, не хотела разговаривать. Наталья села на швартовую тумбу у самой воды и стала смотреть на море.
К берегу приблизилась моторная лодка. Рев двигателя постепенно затих и перешел в ритмический стук. Лодка скользнула вдоль мола, время от времени выпуская струи дыма. Лодка была загружена старыми мучными мешками со штампами «Суфле групп», наполненными мокрыми и мелкими дарами моря. За управлением сидел мальчишка. Мужчина в солнцезащитных очках и грязном костюме развалился среди мешков и громко разговаривал по сотовому телефону.
– Сколько нужно? Двенадцать? Тринадцать. Да, кому-то, как говорится, не повезло. Ладно, напарник. Я все слышал и все понял. Да. Отлично. Отбой.
Он выключил телефон и поднял взгляд на Наталью.
– Мадам! Вы ждете корабль?
– Мой корабль стоит здесь, только я не знаю, как его найти.
– Ах, вот в чем проблема. Какое же судно вы разыскиваете?
– Корабль задерживают здесь уже целый год. Он пришел из Стамбула прошлым летом и с тех пор не двинулся с места.
– Вы говорите о корабле с польским капитаном?
– Да!
– Прыгайте сюда. Я отвезу вас к нему.
Наталья вошла в лодку, и мальчик быстро завел мотор. Они подергались вправо и влево, после чего понеслись в открытое море. Соленые брызги летели и падали им на волосы.
– Не стойте, опуститесь вниз.
Она присела у мешков. От них пахло гнилью.
– Вы не первая женщина, которой я оказываю такую услугу. Восхищаюсь вашей привязанностью. Только все зря: у моряков нет будущего! Они застряли надолго. Ищите перспективного мужчину. Кстати, один из них перед вами!
Они подплывали к ржавому кораблю, стоявшему на якоре в открытых водах. Остановились рядом. Наталья встала и посмотрела вверх. На корме сидел человек с удочкой в руках и рассеянно смотрел вдаль. Это был Риад. Некоторое время она глядела на него, не веря своим глазам.
– Риад!
Он посмотрел вниз.
– Привет, Наталья.
Казалось, он не понимает сути происходящего.
– Могу я подняться на борт?
– Конечно.
Она поднялась вверх по лестнице и села рядом с ним.
– Мой бедный Риад. – Он казался худым и отрешенным от мира.
– Ты настоящая?
– Ну конечно. И посмотри, кто со мной.
Она вынула птицу из сумки. Он с изумлением уставился на нее.
– Так вот кто сидел у меня в горле?
– Да.
– Что случилось с её крыльями?
– Один матрос отрезал их.
Риад был в замешательстве.
– Все хорошо. Не волнуйся. – Она обняла матроса. – Птица пришла ко мне и все рассказала. А я и не знала. Думала, ты забыл про меня.
– Забыл?
– Ты ведь так и не пришел на встречу. А я тебя ждала.
Риад с трудом понимал ее. Слезы потекли по его лицу. Наталья посадила птицу назад в сумку.
– Тебе надо уходить с корабля.
Он покачал головой.
– Я не могу его покинуть.
– Я уведу тебя. Мы пойдем вместе. Сейчас я отправлюсь на берег и составлю план действий. Я обязательно вернусь за тобой.
– Не уходи.
– Я скоро вернусь. Обещаю.
– У меня есть рисунки для тебя.
– Жди.
Наталья пришла ночью, когда Риад уже спал.
– Риад, проснись.
Она начала трясти его.
– Выслушай меня. Прямо за гаванью нас ждет корабль. Я подкупила капитана. Он с Украины, как и я, и идет в Одессу. Да не спи ты. Я наняла лодку, нас отвезут. У тебя есть с собой все необходимое?
Он посмотрел на себя сверху вниз.
– Полицейские забрали мой паспорт.
– Не волнуйся. Мы достанем другой.
За бортом нетерпеливо взревел мотор лодки. Птица вскрикнула.
– Пошли, Риад. Ты – первый.
Она помогла ему перелезть через борт, и он кое-как, чуть не падая, спустился в моторку. Женщина последовала за ним. Как только она встала на дно лодки, та немедленно рванула с места, o6a пассажира рухнули на мокрые мучные мешки.
Они неслись в свободные воды Средиземного моря, где даже в такой теплый вечер дул прохладный ветерок. Когда стати видны огни корабля, лодка замедлила ход. Матросы ждали их и сразу же скинули веревочную лестницу.
– Быстро поднимайся, Риад, – прошептала Наталья. Она повернулась к мужчине, который даже в темноте не снимал солнцезащитных очков.
– Большое спасибо за помощь.
– Пожалуйста. Будьте осторожны. Поцелуйте меня. Женщины говорят, что я приношу им удачу.
Она быстро поцеловала его в губы.
– Пока, мадам!
Наталья полезла вверх вслед за Риадом, а лодка развернулась и исчезла из виду.
Матросы подозрительно осматривали незнакомцев. Подошел капитан.
– Это мои друзья, – объяснил он команде, – Они поплывут с нами до самой Одессы. Люди они умелые и будут работать. Так что не волнуйтесь. Лучше помогите им освоиться.
Капитан проводил их до каюты, сырой и вонючей.
– Спать будете здесь. Утром поговорим. Я не хочу из-за вас подвергаться опасности всякий раз, когда мы будем входить в какой-нибудь порт. Позже расскажу, как вести себя, пока судно стоит в доке. Сейчас все заняты своими делами. Обсудим все завтра. А пока устраивайтесь.
Они прижались друг к другу на узкой койке, прислушиваясь к шуму корабля. Риад дремал. Наталья ощущала смутную угрозу, исходящую от судна, но не могла понять, в чей именно она заключалась. Ощущение мучило ее, и женщина никак не могла уснуть.
И только когда наверху раздались крики и Наталья поняла, что корабль тонет, она все вспомнила. Именно это судно она видела некогда во сне.
Корабль быстро шел ко дну. В борту образовалась пробоина, ветхие насосы не справлялись с откачкой воды. Палуба деформировалась, и судно резко накренилось, превратившись в смятую свинцовую клетку, которая тащила тонущих людей в бездну.
Наталья бросилась к двери и распахнула ее: повсюду по колено в воде метались матросы. Они орали и хватали свои вещи. Наталья выскочила на палубу, где капитал спускал на воду шлюпку.
– Видите, что случается, когда берешь на борт безбилетников! – закричал он, увидев ее. – Вот что тогда происходит! – Его лицо блестело от пота. – Вы приносите несчастье. Не могу взять вас с собой в лодку.
– Но ведь мы погибнем!
– Шлюпка переполнена. Матросы все равно не пустят вас в нее. Прикажете мне рисковать их жизнями во имя вашего спасения? Вы знали, чем рискуете.
Наталья всплеснула руками.
– Капитан, не надо так: я ваша младшая сестра с Украины, мы выросли на одной земле, мы с вами одной крови, и вы хотите оставить меня одну в открытом море? Во имя нашего защитника, святого Андрея, пожалуйста, помогите мне.
Минуту он пристально смотрел на нее, потом выругался.
– Послушай, я не могу взять вас с собой. Но на корабле есть еще одна шлюпка. Попробуйте спастись на ней. Она старая и дырявая, но, думаю, поплывет. Вон там. Берите ее. Боюсь, это все, что я могу для вас сделать.
Наталья бросилась в каюту. Вода уже добралась до койки, птица издавала пронзительные тревожные крики, а Риад спал как ни в чем не бывало. Она схватила обоих и потащила за собой, несмотря на то, что Риад упирался и сонно бормотал: «Я не уйду с моего корабля». Кое-как ей все же удалось вытащить их на палубу. Корма судна почти полностью погрузилась в воду, а матросы в шлюпке уже плыли по морю в ночной мгле.
Нам известно, что Наталья знала, как себя вести во время кораблекрушений. Она обрезала канаты, на которых держалась шлюпка, спустила её на воду, и они забрались в нее в тот самый миг, когда корабль пошел ко дну. Судно скрылось под волнами, оставив на поверхности воды лишь огромное количество пузырей. Некоторое время еще слышались взволнованные голоса матросов на шлюпке, однако они становились все тише, и вскоре все замолкло. Теперь Наталья, Риад и птица были наедине с морской стихией, окутанной беспредельной ночной мглой. Риад дрожал, закутавшись в одеяло, Наталья крепко обнимала его. Незаметно они оба уснули.
Наступил рассвет.
Наталью разбудил громкий пронзительный крик птицы. Она стояла на борту лодки, вытянув тело вперед, и издавала звуки, похожие на вой сирены. Женщина посмотрела в том направлении, куда указывала их пернатая спутница.
– Риад! – взволнованно закричала она. – Риад, просыпайся! Я вижу берег. Он совсем рядом! Мы спасены!
Риад проснулся, и они изо всех сил начали грести вместе, считая вслух каждый взмах весла и громко при этом смеясь. Вблизи берега Риад прыгнул в волу, которая доходил, ему до груди, и потащил лодку к суше, спеша, спотыкаясь и брызгаясь. Выбежал на песчаный пляж, набрал горсть песка и бросил его о воздух. Наталья кинулась к нему, они обнялись. Птица бежала за ними вслед и радостно щебетала. Стоял ранний час, никто еще не появился на берегу. Они шли по пляжу к маленькому приморскому городку.
– Мы в Италии, – сказала Наталья.
Они сели на скамейку и стали наблюдать за тем, как просыпается город. Поблизости открылось кафе, три старика в твидовых пиджаках и кепках сели за столик, стоящий на улице. Волны Средиземного моря ритмично бились о берег.
– Давай побудем здесь немного, – предложила Наталья. – Мне нравится это место. А ты так давно не ходил по твердой земле.
Риад осмотрелся. Утро стояло просто чудесное.
– Да. Поживем тут. – Он улыбнулся широкой улыбкой. Наталья так давно не видела выражения радости на его лице.
Птица вылезла из рюкзака. Женщина нежно погладила ее. И вдруг вздрогнула от удивления.
– Смотри, Риад!
У птицы выросли крылья.
В горле першит от сигаретного дыма, вентиляции почти никакой. Одежда противно прилипает к подмышкам, ноги пухнут в обуви, болит спины, затекают суставы. Некоторые слушают рассказы стоя или подтягивают колени к подбородку, чтобы способствовать кровообращению.
– Я хотел бы поехать в Италию, – говорит кто-то.
У них было предостаточно времени для того, чтобы как следует рассмотреть друг друга. Найти что-то необычное в лицах, которые еще несколько часов назад казались самыми заурядными; рассмотреть даже ногти на руке, лежащей на спинке соседнего стула, стертые подошвы туфель, стоящих на чемодане, тетину на подбородке. Один из пассажиров следит за узором на предплечье сидящей рядом с ним женщины – бросает украдкой взгляды на изгиб груди, любуется формой её губ. Ему интересно знать, что стоит за той странной историей, которую она только что рассказала. Действительно ли она придвинулась к нему в течение ночи? Есть ли некая многозначительность в обоюдных взглядах? Не намеренно ли её рука коснулась его, лежащей на ручке стула? Куда направляется эта женщина и что ей делать в Токио?
Не случается ли так в моменты, когда жизнь дает сбой, а в трубопроводе времени обнаруживается утечка, и минутки начинают непрерывно капать, образуя скрытую лужицу, что в голову человека приходят свежие мысли, и ему открывается нечто новое? Возможно, впоследствии пассажиры вспомнят эту ночь и скажут: «Вот именно тогда все и началось».
Ребенок, оставленный эльфами взамен похищенного
Десятая история
Бернар Дюсолье принадлежал к малопонятному виду живых существ, которых называют детьми, оставленными эльфами взамен похищенных.
Как все подмененные, ставшие людьми, он в любых отношениях ничем не отличался от других детей, войдя в мир в образе единственного ребенка доктора Дюсолье и его жены, мадемуазель Этьен. Все у мальчика было на месте. Он кротко подрастал в их старом и каком-то безрадостном доме в Нюэли и, когда родители изредка брали его с собой в парк, бегал, кричал и смеялся, как все остальные дети.
Мадемуазель Дюсолье умерла, когда Бернар был еще очень юн, а её муж, один из ведущих иммунологов Франции, посвятил всю свою оставшуюся жизнь научным исследованиям в клинике Сен-Луи. Как и большинство подмененных детей, Бернар добивался отличных результатов в учебе и всегда шел в первых рядах по всем предметам сначала в школе, а потом и в Политехническом колледже. Пожилой и занятый делами отец проявлял мало интереса к достижениям сына. После его смерти Бернар не мог сказать, думал ли он о нем за всю жизнь более пяти минут кряду.
Парижане традиционно с негодованием относятся к подмененным. Нетрудно понять, почему это происходит. Подмененные являются, по сути, бессмертными существами, лишь принимающими человеческое обличье; ясно, что люди завидуют и не доверяют им. К тому же те подмененные, о которых становится известно широкой общественности – безусловно, они составляют ничтожное меньшинство, – процветают и обладают большими денежными средствами, что заставляет людей думать, будто они пользуются недозволенными привилегиями, и даже наводит некоторых на мысль о заговорах, которые плетутся в самых высших эшелонах власти.
Истина, конечно, гораздо сложнее. Вне публичных дискуссий постоянно остается тот факт, что подмененные, пребывая в человеческом обличье, являются смертными, как и все люди. Возраст и болезни делают их слабыми; порой им становится трудно собраться с силами и покинуть бренную оболочку, чтобы вернуться к бестелесному существованию (вот почему они никогда не остаются в облике людей после пятидесяти лет). А если им случается умереть в человеческом обличье, тогда – полный конец. Добавьте к этому то обстоятельство, что подмененные, если только устанавливается их подлинная сущность, согласно французским законам, не имеют никаких прав и могут подвергнуться нападениям со стороны населения, которое питает к ним ненависть (в настоящее время избиение и даже убийство подмененного не является преступлением). Теперь нам ясно, почему они так обеспокоены своим здоровьем и безопасностью – а также благосостоянием, которое помогает решать эти вопросы.
Разумеется, благодаря успеху, коим они пользуются во французском обществе, контактам с людьми, а также таинственному появлению в, мире и уходу из него, подмененным трудно оставаться полностью незамеченными и нераскрытыми. Никто в Париже еще не забыл фурор, последовавший за разоблачением а газете «Ля нувель обсерватер» Клода Требюши – динамичного консервативного политика, назначенного министром иностранных дел в возрасте всего лишь тридцати одного года. Он оказался из подмененных. Сам Требюши бесследно исчез (читатели, безусловно, помнят душещипательные сюжеты, запечатлевшие его заплаканную безутешную жену, несколько недель не сходившие с телеэкранов страны), однако это не удержало его коллег-политиков от драки между собой во время дебатов по поводу конституционных прав подмененных во Франции. Дебаты, как всем известно, вскоре прекратились: политики, граждане страны и СМИ пришли к выводу, что принципы свободы, братства и равенства не могут распространяться на существ, не принадлежащих не только стране, но и человеческому роду вообще. Людей поощряли к тому, чтобы они подвергали допросам всех, с кем знакомы менее пяти лет. Тогда было выявлено немало подмененных, занимающих высокие посты в промышленности, юриспруденции и политике. Как и ожидалось, все они последовали примеру Требюши и исчезли, не оставив никаких следов и не дав негодующей широкой общественности возможности воздать им по заслугам. Однако раздавались голоса, протестующие против «охоты на ведьм», исходившие из сообщества супругов, любовников и друзей подмененных. Они утверждали, что «немыслимая ненависть» общества основывается на фундаментальной философской ошибке. По их словам, подмененные являлись в большей степени людьми, чем все остальные. Ибо в их случае человечность приобретается дорогой ценой, а не даруется по праву рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42