под блестящим льдом скрывалась гладкая матовая поверхность.
— Ты уверен, дружище Полев? Пойми меня правильно, тебе все равно конец, но, может, не надо? Может, лучше погибнуть тихо, не зная правды?
Знакомый голос.
Я знаю.
Я знаю его, кем бы он ни был.
Когда я полностью отчистил зеркало ото льда, когда сел перед ним на колени, упершись ладонями в ледяной пол, я увидел в нем планету Земля. Это была заставка. Какую-то долю секунды Земля вращалась в зеркале, а потом исчезла, но меня все-таки посетило видение ее смерти.
Планете оставалось жить десять миллиардов лет.
Возможная погрешность — девять миллиардов девятьсот девяносто девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять лет.
Когда Земля исчезла, вместо нее появилась грустная рожа моего лучшего и единственного друга.
Игорька.
Он смотрел на меня без улыбки, но взгляд не отводил и голову отвернуть не пытался. Игорек просто грустил. Просто смотрел на меня и сочувствовал. Я же, мол, предупреждал тебя, не иди к Башне. Не очищай зеркало.
А ты не послушался.
Совершенно секретно
Протокол допроса Мессии № 2
Полковник. Заключенный номер двести тридцать, я напомню вам правила, которых вы должны придерживаться …
Мессия. Пошел ты! Ты сдохнешь завтра!
Полковник. Я повторяю …
(помехи)
Полковник. Да успокойте вы этого помешанного! Парень, хватит. Ты зря пошел в Башню. Теперь ты ничего не можешь сделать, пока мы сами этого не захотим. Я…
(помехи)
Полковник. Это был мой новый пиджак! Ты, сукин сын!
Мессия. Позовите (помехи). Я буду говорить только с ним .
(помехи)
***: Привет, друг. Ужасно выглядишь .
(помехи)
***: Вот, смотри, я твою слюну стер платком, и все в порядке. А если мои ребята выбьют из тебя мозги, платок тебе не поможет .
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 3
(помехи)
Полковник. Я рад, что ты после нашей последней встречи немного успокоился.
Мессия (едва слышно): Что вам от меня надо?
Полковник. Не темни, Желтый Директор, мы знаем, что это ты.
Мессия. Чушь… я… не он. Желтый Директор мертв. Он ушел, потому что устал.
Полковник (кричит): Не ври мне, ублюдок! Ты разыграл сцену, мол, ухожу, но это не так! Я тебя насквозь вижу! Ты, сволочь, моего дедушку пытал, резал его и…
(помехи)
Полковник. Что вы помните последнее?
Мессия, (помехи) …через парк ломились звери: собаки, кошки и крысы. Они были голодные и тощие, некоторые — двухголовые. Руководил ими мужчина с новеньким кубическим аквариумом на голове. Этот безумец кричал что-то и тыкал мозолистыми пальцами в нашу сторону. Люди, «желтые» и обычные, объединились и стреляли в него, но не попадали. Я, выйдя из Башни под конвоем, увидел на земле монетку с дырочкой посередине и наклонился, чтобы поднять ее, но меня ударили дубинкой по спине и затолкали в бронированную машину .
Полковник. Посмотри на фотографию. Что скажешь?
Мессия. Ничего. Я не знаю эту женщину…
Полковник. Взгляни сюда .
Мессия. У мужчины нет головы .
Полковник. Это ты, Мессия, отрезал ему голову!
Мессия. Почему вы называете меня Me… (помехи)? Чего вы хотите добиться, искажая мое имя?
Полковник. Мы проанализировали твою речь, братишка. Ты — Желтый Директор. Это ясно, как…
(помехи)
***. Черт! Что с ним? Быстро сделайте ему искусственное дыхание, у него остановилось …
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 7
Женщина. Вам плохо?
Мессия. Да.
Женщина. Ой, простите, я волнуюсь, я так волнуюсь и не знаю, что сказать, ведь я студентка, а мне разрешили пройти практику у вас… хотите воды?
Мессия. Да, спасибо .
(помехи)
Женщина. Вы ужасно выглядите. Вас бьют ?
Мессия. Меня называют Мессией .
Женщина. Разве это не так?
Мессия. Нет.
Женщина. Тогда почему вы не хотите сказать, кто вы на самом деле?
Мессия. Ты знаешь, что мясной кризис вызвало само человечество? Что зверье стало дохнуть, потому что ему кололи препараты для отупения? Всем лгут… всем …
Женщина. Вы отвлекаетесь от темы. Хотите еще воды?
Мессия. Да пошла ты в (помехи) со своей водой!
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 9
*** (помехи): …закон Бройля — Хэмма, ага! (Смеется.) Единице равен интеллектуальный уровень среднестатистического человека. Знаешь, откуда скарабеи появились? Это взбесились наномашины, которые мы кололи горожанам под видом вакцинации от мясного вируса.
Мессия. Наномашины? Вчера ты говорил, что это был особый препарат, изменяющий генетический код .
***. Да? Блин, надо было вчерашний протокол перечитать .
(помехи)
***. Ты мне ответишь, падла. Ты мне за все ответишь, за всех тех людей, которых угробил. ..
Мессия, (хрипит)
***. Только скажи, что ты — Желтый Директор, и все закончится. Только скажи. Я ведь знаю, ты — он. Ты устроил волнения в городе. Ты через подставных лиц финансировал мясные банды, которые грабили фермерские хозяйства! Ты!
Мессия, (хрипит)
***, Скажи! Иначе то, что происходит с тобой сейчас, потом покажется тебе цветочками.
Мессия (тихо). Прекрати …
(помехи)
***. Ну?
Мессия. У вас нет законных оснований… держать меня… здесь. ..
***. Да ну? Перестрелку у (помехи) помнишь? (помехи) пропал, а на полу — трупы и куча твоих отпечатков. А как насчет тела (помехи) в заброшенном туннеле? Твое поспешное увольнение из (помехи), после того как при загадочных обстоятельствах скончался (помехи)? К тому же ты незаконно держал у себя (помехи)!
Мессия. Я хочу видеть (помехи)…
***. Ты никого не увидишь, пока не скажешь, что ты — Желтый Директор .
Мессия. Я хочу видеть (помехи).
***. Ты никого не увидишь, ублюдок!
Мессия. Я хочу видеть (помехи).
***. Вот заладил …
Протокол допроса Мессии № 10
Женщина. Привет .
Мессия. Привет , (помехи).
Женщина. Ужасное место. Что это на полу?
Мессия. Бычок, который оставил охранник. Я сначала думал, это сигаретный разум, но потом увидел, что один из охранников разбрасывает окурки где попало. Хочешь?
Женщина. Фу какая мерзость! К тому же я не курю, ты знаешь.
Мессия. Я хотел бы пообщаться с сигаретным разумом и денежным тоже. Интересно, что бы они мне сказали?
Женщина. Меня предупредили, что ты ненастоящий (помехи).
Мессия (смеется). Да, они называют меня Мессией . Кодовое, так сказать, имя .
Женщина. Почему Мессией?
Мессия. Не знаю. Может, у них там шутник, повернутый на Библии, сидит и кодовые имена раздает ? Или таким образом они хотят сильно исказить мое имя и заставить сказать настоящее, которое не (помехи), а, к примеру, (помехи).
Женщина. Ты… правда (помехи)?
Мессия. А ты как думаешь?
Женщина. Я не знаю…
Мессия. Ты счастлива?
Женщина. Да .
Мессия. Почему ты ушла?
Женщина. Я не хочу об этом говорить .
Мессия. Почему?
Женщина (кричит). Ты что, не понял?! Я не хочу об этом говорить! Не здесь …
Мессия. Почему ты ушла , (помехи)?!
Женщина (кричит). Да потому что ты — урод фригидный! Ты спал со мной раз в месяц, не чаще! Все время о своей любви талдычил! Урод ты , (помехи)! Гад! Подонок!
(помехи)
***. Оттащите ее!
Женщина. Ты мне несколько лет жизни искалечил … гадина …
***. Оттащите!
(помехи)
Мессия (шепотом). Прости , (помехи)…
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 13
(помехи)
***. Люди вообще идиоты. Возьмем, например, это название — скарабейники. Не глупость ли? Какой-то лунатик заявляет, что перевел какие-то там египетские таблички, в которых говорилось о скарабеях в груди избранных людей, ему верят, и название укореняется. Смехота! Так о чем это мы? Ах да… тебе не по вкусу ледяная вода …
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 17
(помехи)
Мессия. Помнишь, ты просил не предавать тебя, потому что…
***. Тссс… просил, помню. И очень, ты даже не представляешь себе насколько, благодарен тебе за то, что ты не предал, дружище .
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 19
***. Ну что ж, ты добился своего, Мессия. Мы верим тебе. Но за твои преступления тебе придется отсидеть срок в тюрьме .
Мессия, (бормочет под нос)
***. А? Может, мы зря тебе поверили? Ну что тебе стоит — признайся! Все эти несчастные скарабейные… нам придется вырезать их всех, потому что если это не ты, Директор, тогда кто-то из них. Представляешь, сколько народу погибнет? Ну? Не желаешь их спасти?
Мессия (шепчет). Ты больной ублюдок …
***. Нет, дружище, это мир больной. Я просто соответствую ему, и для этого мира я на стороне добра, как пафосно это ни звучит .
Мессия. Какой бы ни был мир, ты можешь измениться в обратную сторону… стать благородным и по-настоящему добрым, стать таким, каким мечтал быть в детстве…
***. Ой, прошу тебя!
Мессия. Даже этот ваш Желтый Директор понял. Я думаю, поэтому он и ушел. Потому что не умел измениться …
(помехи)
*** (кричит). Он не ушел!
Мессия (шепотом), (помехи), ты слишком часто смотрел телевизор …
***. Я вылечился .
Мессия. Слушай… Помнишь, у тебя пистолет был? Ты уже тогда работал на (помехи)? Поэтому и не сказал мне?
***. Что? А… нет, не поэтому. Я украл его у одного барыги, чтоб проверить себя на …
Мессия. Понял. Не говори ничего. Везите меня в вашу тюрьму. Я больше не скажу ни слова .
***. Ну это мы еще посмотрим. Кстати, совсем забыл. Вот твой дневничок. Не хочешь полистать напоследок?
(помехи)
Организовав «Желтый клуб», я долго наблюдал за молодежью и сделал вывод, что она ничуть не изменилась. Вымерло поколение, которое помнило войну — и лоботрясы легко велись на байки о суперлюдях. Возникла, однако, проблема, когда появились настоящие суперлюди (чего я, признаться, не ожидал!). У них были черные гнойные пятна, и это навело меня на мысль. Я скорректировал план, объявил суперлюдей больными, и теперь молодежь борется не за доминирование суперлюдей, а за возрождение обычных. Чистота расы, впрочем, никуда не делась…
…
Вчера поймали скарабейного. Я запер его на двое суток в комнате без еды и воды, чтобы посмотреть, как он выкрутится. Открываю — все в порядке. Щеки от жира аж лоснятся, а изо рта спиртным духом тянет. Продержал еще сутки — никакого результата! Приказал установить камеры наблюдения. Смотрю — к холодильнику все время мотается и оттуда еду и выпивку достает. Но холодильник был пустой, я самолично проверял! Кидаюсь к холодильнику, а там вместо задней стенки гнойное пятно, вроде того, что у них на теле. Скарабейный именно из пятна еду, оказывается, доставал. Спрашиваем: что за пятно, откуда? Он: мол, так и так, всемирная гнойная сеть, вроде Интернета, только физическая, можно обмениваться предметами и так далее — работает для одних скарабейных.
— Конь педальный, — сказал я тогда Прокуророву, отчего он смешно втянул голову в плечи. — Почему не знал, почему не…
…и, по-моему, Прокуроров считает себя последователем хлыстовства. Он никак не реагирует на мою плетку, разве что с благодарностью. От этого становится очень грустно. Гнойная сеть, мазохисты, настоящие суперлюди, демократия — куда катится мир?
Всю ночь плакал и грыз подушку.
МНОГО ПОЗЖЕ. ЗАРИСОВКА ПОСЛЕДНЯЯ
— Послушай, мэр, — сказал я, прислонившись к липкой стене, ртом вдыхая горячий, влажный воздух. — Как тебя зовут на самом деле?
— Виктор, — отвечал он, привычно пожевав губу.
— Витя, Витя, — вздохнул я. — И как нам удалось оказаться в этой жопе?
Он промолчал.
Вокруг хлюпало, чавкало и лопалось пузырями; от стен, обтянутых будто бы кожей, несло смрадом; под ногами в черной жидкости копошились личинки, сороконожки и другие мерзкие твари. Мягкий красноватый свет, который струился отовсюду, добавлял картине средневековой мрачности. Пить хотелось неимоверно. Последнюю трубу, из которой капала чистая вода, мы миновали часа четыре назад. Больше труб нам не встретилось.
— Канализацией воняет. Может, мы спустились в какие-то секретные тоннели? После того, что я узнал от Игорька, ожидаю чего угодно и не удивлюсь, если выяснится, что этот туннель ведет в секретные лаборатории по производству наномашин! Мы проникнем в лаборатории и…
— Какие, на хрен, лаборатории? — взвился мэр Витя. — Ты что, не понимаешь?
— Чего?
— Мы никогда отсюда не выберемся! Мы ходим по кругу, и с каждым кругом становится хуже и хуже!
— Не говори так…
— Это правда.
— Нет, это не правда! Я знаю, чувствую: стоит нам пройти еще немножко, и мы найдем выход! Так что пошли!
И мы пошли. Шагали медленно, потому что ботинки липли к вонючей жиже, а потом все быстрее и быстрее. Мы боялись остановиться, потому что когда останавливаешься — в голову лезут ненужные мысли, потому что если остановишься — сразу перехочется жить.
И мы бежали.
И мы побежали еще быстрее, потому что впереди забрезжил неяркий желтый свет.
— Ви-и-идишь?! — крикнул я, срывая дыхание.
— Свет в конце туннеля… — пропыхтел в ответ мэр Витя.
Мы бежали.
Мы бежали очень долго, и неровный свет становился ярче. Уже четко очертил он выход из тоннеля: светлое пятно на фоне кромешного мрака вокруг. Чудились запахи лета: сладкой малины с парным молочком, теплой речной воды, покрытой зеленой тиной, и печеной картошечки, перепачканной в золе.
Чудились костер, водочка и песни до утра.
Чудились запахи родного дома: пирожков с яблоками и сирени в вазе на желтом потрескавшемся подоконнике.
Чудился свежий ветерок, звездный вечер и папа с папироской, сидящий на порожке. Чудилось что-то детское, давно забытое.
Запах песочного печенья, размоченного в свежем молоке.
Море за околицей, ракушки и волнорезы.
Я бросил пистолет; он плюхнулся в грязную воду и пошел на дно. Мэр Витя свой не выкинул — пожалел. Зачем он ему? Ведь скоро мы выберемся из этого проклятого места. Скоро будем дома.
Из светлого пятна несло бензином, морскими водорослями, творогом, соленой рыбкой, морилкой и запахом трав-сорняков.
Из светлого пятна тянуло детством.
И мы нырнули в это самое светлое пятно. Ослепли на миг и остановились, шаря вокруг руками, привыкая к темноте. Не стало запахов сирени и малины, рыбы и морилки, которой я маленький когда-то покрывал двери по приказу тети.
Я не хотел открывать глаза, а совсем рядом тихонько плакал мэр Витя.
Потом я приоткрыл один глаз.
Было темно и воняло канализацией. Откуда-то струился мягкий красноватый свет; стены коридора были обтянуты будто бы кожей, из которой выделялась и стекала на пол вонючая слизь.
Витя сидел позади меня задницей прямо в дерьме и плакал. За его спиной колыхалось белое пятно — свет в конце тоннеля.
— Из жопы в жопу… — шептал Витя. — За что? Зачем? Мы шли к свету и куда пришли? В такое же место?
Я, в отличие от мэра, духа не потерял. Я подтянул брюки и сказал как можно более решительно, чтобы сдержать слезы, набежавшие на глаза:
— Не бойся, дружище мэр! Куда-то свет в конце тоннеля нас все-таки привел! Так давай исследуем это место, чтобы убедиться в том, что…
Мэр Витя достал из-за пазухи пистолет, посмотрел на меня тоскливо и сунул ствол в рот.
— Эй, погоди! Не надо! Послушай, ты же хороший парень на самом-то деле, ты можешь измениться, как я, ты…
Бабахнуло. Запахло порохом.
Почему-то я думал, что конец наступит быстро и безболезненно — была цивилизация, и нет ее. Насмотрелся голливудских фильмов — с моим-то тысячелетним опытом! А конец наступал долго и незаметно; даже сейчас далеко еще до финальной точки, но видно ясно — конец неотвратим. Человечество, словно шарик, слишком долго катилось, ускоряясь, вниз по наклонной плоскости, и теперь у него не хватит сил даже притормозить, не то что вернуться наверх.
Да оно и не будет пытаться: представьте Сизифа, который перепутал, где верх, а где низ, и толкает камень с вершины к подножию горы…
Это было двадцать четыре часа назад. Или больше? Все, что я знаю, — это то, что человек живет без воды трое суток. Или меньше?
Нет, я, конечно, могу зачерпнуть водицы с полу, но не хочу. Не буду. Ни за что. Потому что иду. Шагаю, и ноги мои уже по колено в дерьме, но я не поверну ни за что и никогда, пускай этот коридор и кажется бесконечным.
Я шагаю, потому что все-таки надеюсь, что по ту сторону света в конце тоннеля есть что-то иное, кроме прямой, как стрела, и вонючей кишки.
Хотя шансов нет. Наверное, именно сегодня двадцать второе апреля. Помнишь, мэр, я попросил тебя прижать к решетке зеркало? Тогда я поглядел на свое отражение и увидел дату своей смерти. Так же ясно, как видел фонарь под глазом и сломанный ублюдками из ФСБ нос.
Двадцать второе апреля. Я не знаю точно, сколько времени прошло с побега, но наверняка это сегодня. Погрешность — ноль.
Как там, интересно, робот Коля и его курица? Как там предатель и сукин сын Игорь? Как там Маша?
Машенька, солнышко. Ты — то единственное, что поддерживает меня здесь и сейчас. Я знаю, я был дурак, я не умел любить и слишком боялся тебя потерять, поэтому ты и ушла. Я мог оказаться на самом дне, но что-то удержало меня и удерживает до сих пор. Это что-то — любовь к тебе. Я люблю тебя и меняться начал на самом-то деле потому, что моя любовь еще жива. Наперекор этому лживому сволочному миру…
Боже, как мне плохо.
Язык прилип к небу, гортань пересохла, глаза слезятся, а мышцы ноют от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Ты уверен, дружище Полев? Пойми меня правильно, тебе все равно конец, но, может, не надо? Может, лучше погибнуть тихо, не зная правды?
Знакомый голос.
Я знаю.
Я знаю его, кем бы он ни был.
Когда я полностью отчистил зеркало ото льда, когда сел перед ним на колени, упершись ладонями в ледяной пол, я увидел в нем планету Земля. Это была заставка. Какую-то долю секунды Земля вращалась в зеркале, а потом исчезла, но меня все-таки посетило видение ее смерти.
Планете оставалось жить десять миллиардов лет.
Возможная погрешность — девять миллиардов девятьсот девяносто девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять лет.
Когда Земля исчезла, вместо нее появилась грустная рожа моего лучшего и единственного друга.
Игорька.
Он смотрел на меня без улыбки, но взгляд не отводил и голову отвернуть не пытался. Игорек просто грустил. Просто смотрел на меня и сочувствовал. Я же, мол, предупреждал тебя, не иди к Башне. Не очищай зеркало.
А ты не послушался.
Совершенно секретно
Протокол допроса Мессии № 2
Полковник. Заключенный номер двести тридцать, я напомню вам правила, которых вы должны придерживаться …
Мессия. Пошел ты! Ты сдохнешь завтра!
Полковник. Я повторяю …
(помехи)
Полковник. Да успокойте вы этого помешанного! Парень, хватит. Ты зря пошел в Башню. Теперь ты ничего не можешь сделать, пока мы сами этого не захотим. Я…
(помехи)
Полковник. Это был мой новый пиджак! Ты, сукин сын!
Мессия. Позовите (помехи). Я буду говорить только с ним .
(помехи)
***: Привет, друг. Ужасно выглядишь .
(помехи)
***: Вот, смотри, я твою слюну стер платком, и все в порядке. А если мои ребята выбьют из тебя мозги, платок тебе не поможет .
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 3
(помехи)
Полковник. Я рад, что ты после нашей последней встречи немного успокоился.
Мессия (едва слышно): Что вам от меня надо?
Полковник. Не темни, Желтый Директор, мы знаем, что это ты.
Мессия. Чушь… я… не он. Желтый Директор мертв. Он ушел, потому что устал.
Полковник (кричит): Не ври мне, ублюдок! Ты разыграл сцену, мол, ухожу, но это не так! Я тебя насквозь вижу! Ты, сволочь, моего дедушку пытал, резал его и…
(помехи)
Полковник. Что вы помните последнее?
Мессия, (помехи) …через парк ломились звери: собаки, кошки и крысы. Они были голодные и тощие, некоторые — двухголовые. Руководил ими мужчина с новеньким кубическим аквариумом на голове. Этот безумец кричал что-то и тыкал мозолистыми пальцами в нашу сторону. Люди, «желтые» и обычные, объединились и стреляли в него, но не попадали. Я, выйдя из Башни под конвоем, увидел на земле монетку с дырочкой посередине и наклонился, чтобы поднять ее, но меня ударили дубинкой по спине и затолкали в бронированную машину .
Полковник. Посмотри на фотографию. Что скажешь?
Мессия. Ничего. Я не знаю эту женщину…
Полковник. Взгляни сюда .
Мессия. У мужчины нет головы .
Полковник. Это ты, Мессия, отрезал ему голову!
Мессия. Почему вы называете меня Me… (помехи)? Чего вы хотите добиться, искажая мое имя?
Полковник. Мы проанализировали твою речь, братишка. Ты — Желтый Директор. Это ясно, как…
(помехи)
***. Черт! Что с ним? Быстро сделайте ему искусственное дыхание, у него остановилось …
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 7
Женщина. Вам плохо?
Мессия. Да.
Женщина. Ой, простите, я волнуюсь, я так волнуюсь и не знаю, что сказать, ведь я студентка, а мне разрешили пройти практику у вас… хотите воды?
Мессия. Да, спасибо .
(помехи)
Женщина. Вы ужасно выглядите. Вас бьют ?
Мессия. Меня называют Мессией .
Женщина. Разве это не так?
Мессия. Нет.
Женщина. Тогда почему вы не хотите сказать, кто вы на самом деле?
Мессия. Ты знаешь, что мясной кризис вызвало само человечество? Что зверье стало дохнуть, потому что ему кололи препараты для отупения? Всем лгут… всем …
Женщина. Вы отвлекаетесь от темы. Хотите еще воды?
Мессия. Да пошла ты в (помехи) со своей водой!
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 9
*** (помехи): …закон Бройля — Хэмма, ага! (Смеется.) Единице равен интеллектуальный уровень среднестатистического человека. Знаешь, откуда скарабеи появились? Это взбесились наномашины, которые мы кололи горожанам под видом вакцинации от мясного вируса.
Мессия. Наномашины? Вчера ты говорил, что это был особый препарат, изменяющий генетический код .
***. Да? Блин, надо было вчерашний протокол перечитать .
(помехи)
***. Ты мне ответишь, падла. Ты мне за все ответишь, за всех тех людей, которых угробил. ..
Мессия, (хрипит)
***. Только скажи, что ты — Желтый Директор, и все закончится. Только скажи. Я ведь знаю, ты — он. Ты устроил волнения в городе. Ты через подставных лиц финансировал мясные банды, которые грабили фермерские хозяйства! Ты!
Мессия, (хрипит)
***, Скажи! Иначе то, что происходит с тобой сейчас, потом покажется тебе цветочками.
Мессия (тихо). Прекрати …
(помехи)
***. Ну?
Мессия. У вас нет законных оснований… держать меня… здесь. ..
***. Да ну? Перестрелку у (помехи) помнишь? (помехи) пропал, а на полу — трупы и куча твоих отпечатков. А как насчет тела (помехи) в заброшенном туннеле? Твое поспешное увольнение из (помехи), после того как при загадочных обстоятельствах скончался (помехи)? К тому же ты незаконно держал у себя (помехи)!
Мессия. Я хочу видеть (помехи)…
***. Ты никого не увидишь, пока не скажешь, что ты — Желтый Директор .
Мессия. Я хочу видеть (помехи).
***. Ты никого не увидишь, ублюдок!
Мессия. Я хочу видеть (помехи).
***. Вот заладил …
Протокол допроса Мессии № 10
Женщина. Привет .
Мессия. Привет , (помехи).
Женщина. Ужасное место. Что это на полу?
Мессия. Бычок, который оставил охранник. Я сначала думал, это сигаретный разум, но потом увидел, что один из охранников разбрасывает окурки где попало. Хочешь?
Женщина. Фу какая мерзость! К тому же я не курю, ты знаешь.
Мессия. Я хотел бы пообщаться с сигаретным разумом и денежным тоже. Интересно, что бы они мне сказали?
Женщина. Меня предупредили, что ты ненастоящий (помехи).
Мессия (смеется). Да, они называют меня Мессией . Кодовое, так сказать, имя .
Женщина. Почему Мессией?
Мессия. Не знаю. Может, у них там шутник, повернутый на Библии, сидит и кодовые имена раздает ? Или таким образом они хотят сильно исказить мое имя и заставить сказать настоящее, которое не (помехи), а, к примеру, (помехи).
Женщина. Ты… правда (помехи)?
Мессия. А ты как думаешь?
Женщина. Я не знаю…
Мессия. Ты счастлива?
Женщина. Да .
Мессия. Почему ты ушла?
Женщина. Я не хочу об этом говорить .
Мессия. Почему?
Женщина (кричит). Ты что, не понял?! Я не хочу об этом говорить! Не здесь …
Мессия. Почему ты ушла , (помехи)?!
Женщина (кричит). Да потому что ты — урод фригидный! Ты спал со мной раз в месяц, не чаще! Все время о своей любви талдычил! Урод ты , (помехи)! Гад! Подонок!
(помехи)
***. Оттащите ее!
Женщина. Ты мне несколько лет жизни искалечил … гадина …
***. Оттащите!
(помехи)
Мессия (шепотом). Прости , (помехи)…
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 13
(помехи)
***. Люди вообще идиоты. Возьмем, например, это название — скарабейники. Не глупость ли? Какой-то лунатик заявляет, что перевел какие-то там египетские таблички, в которых говорилось о скарабеях в груди избранных людей, ему верят, и название укореняется. Смехота! Так о чем это мы? Ах да… тебе не по вкусу ледяная вода …
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 17
(помехи)
Мессия. Помнишь, ты просил не предавать тебя, потому что…
***. Тссс… просил, помню. И очень, ты даже не представляешь себе насколько, благодарен тебе за то, что ты не предал, дружище .
(помехи)
Протокол допроса Мессии № 19
***. Ну что ж, ты добился своего, Мессия. Мы верим тебе. Но за твои преступления тебе придется отсидеть срок в тюрьме .
Мессия, (бормочет под нос)
***. А? Может, мы зря тебе поверили? Ну что тебе стоит — признайся! Все эти несчастные скарабейные… нам придется вырезать их всех, потому что если это не ты, Директор, тогда кто-то из них. Представляешь, сколько народу погибнет? Ну? Не желаешь их спасти?
Мессия (шепчет). Ты больной ублюдок …
***. Нет, дружище, это мир больной. Я просто соответствую ему, и для этого мира я на стороне добра, как пафосно это ни звучит .
Мессия. Какой бы ни был мир, ты можешь измениться в обратную сторону… стать благородным и по-настоящему добрым, стать таким, каким мечтал быть в детстве…
***. Ой, прошу тебя!
Мессия. Даже этот ваш Желтый Директор понял. Я думаю, поэтому он и ушел. Потому что не умел измениться …
(помехи)
*** (кричит). Он не ушел!
Мессия (шепотом), (помехи), ты слишком часто смотрел телевизор …
***. Я вылечился .
Мессия. Слушай… Помнишь, у тебя пистолет был? Ты уже тогда работал на (помехи)? Поэтому и не сказал мне?
***. Что? А… нет, не поэтому. Я украл его у одного барыги, чтоб проверить себя на …
Мессия. Понял. Не говори ничего. Везите меня в вашу тюрьму. Я больше не скажу ни слова .
***. Ну это мы еще посмотрим. Кстати, совсем забыл. Вот твой дневничок. Не хочешь полистать напоследок?
(помехи)
Организовав «Желтый клуб», я долго наблюдал за молодежью и сделал вывод, что она ничуть не изменилась. Вымерло поколение, которое помнило войну — и лоботрясы легко велись на байки о суперлюдях. Возникла, однако, проблема, когда появились настоящие суперлюди (чего я, признаться, не ожидал!). У них были черные гнойные пятна, и это навело меня на мысль. Я скорректировал план, объявил суперлюдей больными, и теперь молодежь борется не за доминирование суперлюдей, а за возрождение обычных. Чистота расы, впрочем, никуда не делась…
…
Вчера поймали скарабейного. Я запер его на двое суток в комнате без еды и воды, чтобы посмотреть, как он выкрутится. Открываю — все в порядке. Щеки от жира аж лоснятся, а изо рта спиртным духом тянет. Продержал еще сутки — никакого результата! Приказал установить камеры наблюдения. Смотрю — к холодильнику все время мотается и оттуда еду и выпивку достает. Но холодильник был пустой, я самолично проверял! Кидаюсь к холодильнику, а там вместо задней стенки гнойное пятно, вроде того, что у них на теле. Скарабейный именно из пятна еду, оказывается, доставал. Спрашиваем: что за пятно, откуда? Он: мол, так и так, всемирная гнойная сеть, вроде Интернета, только физическая, можно обмениваться предметами и так далее — работает для одних скарабейных.
— Конь педальный, — сказал я тогда Прокуророву, отчего он смешно втянул голову в плечи. — Почему не знал, почему не…
…и, по-моему, Прокуроров считает себя последователем хлыстовства. Он никак не реагирует на мою плетку, разве что с благодарностью. От этого становится очень грустно. Гнойная сеть, мазохисты, настоящие суперлюди, демократия — куда катится мир?
Всю ночь плакал и грыз подушку.
МНОГО ПОЗЖЕ. ЗАРИСОВКА ПОСЛЕДНЯЯ
— Послушай, мэр, — сказал я, прислонившись к липкой стене, ртом вдыхая горячий, влажный воздух. — Как тебя зовут на самом деле?
— Виктор, — отвечал он, привычно пожевав губу.
— Витя, Витя, — вздохнул я. — И как нам удалось оказаться в этой жопе?
Он промолчал.
Вокруг хлюпало, чавкало и лопалось пузырями; от стен, обтянутых будто бы кожей, несло смрадом; под ногами в черной жидкости копошились личинки, сороконожки и другие мерзкие твари. Мягкий красноватый свет, который струился отовсюду, добавлял картине средневековой мрачности. Пить хотелось неимоверно. Последнюю трубу, из которой капала чистая вода, мы миновали часа четыре назад. Больше труб нам не встретилось.
— Канализацией воняет. Может, мы спустились в какие-то секретные тоннели? После того, что я узнал от Игорька, ожидаю чего угодно и не удивлюсь, если выяснится, что этот туннель ведет в секретные лаборатории по производству наномашин! Мы проникнем в лаборатории и…
— Какие, на хрен, лаборатории? — взвился мэр Витя. — Ты что, не понимаешь?
— Чего?
— Мы никогда отсюда не выберемся! Мы ходим по кругу, и с каждым кругом становится хуже и хуже!
— Не говори так…
— Это правда.
— Нет, это не правда! Я знаю, чувствую: стоит нам пройти еще немножко, и мы найдем выход! Так что пошли!
И мы пошли. Шагали медленно, потому что ботинки липли к вонючей жиже, а потом все быстрее и быстрее. Мы боялись остановиться, потому что когда останавливаешься — в голову лезут ненужные мысли, потому что если остановишься — сразу перехочется жить.
И мы бежали.
И мы побежали еще быстрее, потому что впереди забрезжил неяркий желтый свет.
— Ви-и-идишь?! — крикнул я, срывая дыхание.
— Свет в конце туннеля… — пропыхтел в ответ мэр Витя.
Мы бежали.
Мы бежали очень долго, и неровный свет становился ярче. Уже четко очертил он выход из тоннеля: светлое пятно на фоне кромешного мрака вокруг. Чудились запахи лета: сладкой малины с парным молочком, теплой речной воды, покрытой зеленой тиной, и печеной картошечки, перепачканной в золе.
Чудились костер, водочка и песни до утра.
Чудились запахи родного дома: пирожков с яблоками и сирени в вазе на желтом потрескавшемся подоконнике.
Чудился свежий ветерок, звездный вечер и папа с папироской, сидящий на порожке. Чудилось что-то детское, давно забытое.
Запах песочного печенья, размоченного в свежем молоке.
Море за околицей, ракушки и волнорезы.
Я бросил пистолет; он плюхнулся в грязную воду и пошел на дно. Мэр Витя свой не выкинул — пожалел. Зачем он ему? Ведь скоро мы выберемся из этого проклятого места. Скоро будем дома.
Из светлого пятна несло бензином, морскими водорослями, творогом, соленой рыбкой, морилкой и запахом трав-сорняков.
Из светлого пятна тянуло детством.
И мы нырнули в это самое светлое пятно. Ослепли на миг и остановились, шаря вокруг руками, привыкая к темноте. Не стало запахов сирени и малины, рыбы и морилки, которой я маленький когда-то покрывал двери по приказу тети.
Я не хотел открывать глаза, а совсем рядом тихонько плакал мэр Витя.
Потом я приоткрыл один глаз.
Было темно и воняло канализацией. Откуда-то струился мягкий красноватый свет; стены коридора были обтянуты будто бы кожей, из которой выделялась и стекала на пол вонючая слизь.
Витя сидел позади меня задницей прямо в дерьме и плакал. За его спиной колыхалось белое пятно — свет в конце тоннеля.
— Из жопы в жопу… — шептал Витя. — За что? Зачем? Мы шли к свету и куда пришли? В такое же место?
Я, в отличие от мэра, духа не потерял. Я подтянул брюки и сказал как можно более решительно, чтобы сдержать слезы, набежавшие на глаза:
— Не бойся, дружище мэр! Куда-то свет в конце тоннеля нас все-таки привел! Так давай исследуем это место, чтобы убедиться в том, что…
Мэр Витя достал из-за пазухи пистолет, посмотрел на меня тоскливо и сунул ствол в рот.
— Эй, погоди! Не надо! Послушай, ты же хороший парень на самом-то деле, ты можешь измениться, как я, ты…
Бабахнуло. Запахло порохом.
Почему-то я думал, что конец наступит быстро и безболезненно — была цивилизация, и нет ее. Насмотрелся голливудских фильмов — с моим-то тысячелетним опытом! А конец наступал долго и незаметно; даже сейчас далеко еще до финальной точки, но видно ясно — конец неотвратим. Человечество, словно шарик, слишком долго катилось, ускоряясь, вниз по наклонной плоскости, и теперь у него не хватит сил даже притормозить, не то что вернуться наверх.
Да оно и не будет пытаться: представьте Сизифа, который перепутал, где верх, а где низ, и толкает камень с вершины к подножию горы…
Это было двадцать четыре часа назад. Или больше? Все, что я знаю, — это то, что человек живет без воды трое суток. Или меньше?
Нет, я, конечно, могу зачерпнуть водицы с полу, но не хочу. Не буду. Ни за что. Потому что иду. Шагаю, и ноги мои уже по колено в дерьме, но я не поверну ни за что и никогда, пускай этот коридор и кажется бесконечным.
Я шагаю, потому что все-таки надеюсь, что по ту сторону света в конце тоннеля есть что-то иное, кроме прямой, как стрела, и вонючей кишки.
Хотя шансов нет. Наверное, именно сегодня двадцать второе апреля. Помнишь, мэр, я попросил тебя прижать к решетке зеркало? Тогда я поглядел на свое отражение и увидел дату своей смерти. Так же ясно, как видел фонарь под глазом и сломанный ублюдками из ФСБ нос.
Двадцать второе апреля. Я не знаю точно, сколько времени прошло с побега, но наверняка это сегодня. Погрешность — ноль.
Как там, интересно, робот Коля и его курица? Как там предатель и сукин сын Игорь? Как там Маша?
Машенька, солнышко. Ты — то единственное, что поддерживает меня здесь и сейчас. Я знаю, я был дурак, я не умел любить и слишком боялся тебя потерять, поэтому ты и ушла. Я мог оказаться на самом дне, но что-то удержало меня и удерживает до сих пор. Это что-то — любовь к тебе. Я люблю тебя и меняться начал на самом-то деле потому, что моя любовь еще жива. Наперекор этому лживому сволочному миру…
Боже, как мне плохо.
Язык прилип к небу, гортань пересохла, глаза слезятся, а мышцы ноют от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39