— А могу я полюбопытствовать, на хрена он тебе нужен?
Перемена в речи была столь разительной, что я немного растерялся.
— Что удивил тебя, турист? — тоненько захихикал бармен. — Это все верно подобранный антураж, правда действует? Я уже столько раз видел глупые физиономии вашего брата — туристов, которые впервые сюда заходят, что просто не могу удержаться от очередной небольшой шутки. Так зачем тебе Натс понадобился?
— Извини, Лука, но все же это мое дело, — сказал я. — Личное дело. Так — что?
— Личное дело с этим алкашом? — пробурчал бармен. — Ладно, если закажешь кружку самого дорогого пива, тогда я все про него тебе расскажу.
— Чашку кофе лучше, — ответил я. — Капучино, если можно.
— Можно-можно… — ответил Лука, набирая код на панели, услужливо выдвинувшейся из стойки. Прямо передо мной открылось окошко, из которой торжественно выплыла чашка горячего кофе. Я попытался забрать заказ, но рука в двух сантиметрах от чашки наткнулась на препятствие.
— Рядом щель для карточки, — подсказал бармен.
— Не слишком ли крутые прибамбасы для бара в бедном районе? — спросил я, расплачиваясь.
— Да ты что! — подмигнул мне Лука. — Я таким образом всех конкурентов поблизости обанкротил! Народ только ко мне и валит. А по началу, не поверишь, только картинка над входом и висела.
Я наконец добрался до кофе, взял чашку и присел за столик рядом с кафедрой.
— Немного подожди, — сказал бармен. — Натс пропадает у меня каждый вечер после работы. А в выходной — с утра и до вечера. Так что, если ничего особенного не произойдет, через полчасика подтянется. В крайнем случае — через час.
Я согласно, кивнул, попивая свой кофе.
Вскоре бар стал наполняться посетителями. Некоторые завтракали, другие пили пиво. Заказывали по минимуму — туристов я среди них не заметил, все местные, небогатые жители городка. Клиентам Луки так нравился его бар, что они были готовы приходить снова и снова, отдавая последние заработанные крохи. И говорили все приглушенными голосами, будто и впрямь находились в храме. Какая-то старушка ничего не ела — присела на краешек скамьи и стала молиться.
Я заказал еще одну чашку кофе, потом желудок напомнил о себе жалобным бульканьем — пришлось утешить его доброй порцией яичницы с помидорами, луком и хорошо прожаренным куском бекона.
Короче говоря, я неплохо проводил время. Вот только Натс так и не появился.
— Что-то случилось с парнем, — сказал Лука. — Может, приболел? В последний раз такое случилось год назад, когда на винном заводе взорвалась цистерна и рабочих погнали ликвидировать последствия.
— Адреса ты его не знаешь? — спросил я, проглатывая последнее яйцо.
Бармен пожал плечами:
— Не в курсе, — сказал он. — Где-то у завода, но где именно — не знаю. Если хочешь, поспрашивай у местных. Вон, у Лютика, тот вроде с ним в одном доме живет…
Однако желание искать Натса у меня уже испарилось — да и не за тем я здесь, чтобы расспрашивать сумасшедших рабочих.
Солнечный день за окном требовал немедленно навестить пляж!
— Как-нибудь потом, — решил я. — Ладно, Лука, спасибо за помощь, но мне пора. Позагораю, искупаюсь, пофлиртую…
— Вечером на пляже фестиваль молодых вин! — крикнул мне Лука вслед. — И если Натса там не будет, я съем свою сутану на завтрак!
— Договорились, — улыбнулся я.
* * *
Сотни, тысячи, миллионы обнаженных тел вытянулись на золотистом песочке вдоль побережья синего-синего моря. Остальные (а их было едва ли меньше) купались, брызгались, парили над водой на аэродосках, а самые отчаянные взлетали высоко вверх и прыгали оттуда в теплую воду.
Я шагал между загорающих, краем взгляда примечая особенно привлекательных девушек. Нудистским пляж не был, но порядки на Офелии очень вольные — многие нимфы подставляли ласковому солнышку упругую девичью грудь, а некоторые, особенно смелые, и все остальное. Против них я ничего не имел, но вот несколько мужиков, почему-то вообразивших себя Аполлонами, выглядели крайне отталкивающе.
Наконец, я нашел более-менее свободное местечко: справа расположилась веселая семейка в стиле «мама, папа, я», а слева — молоденькая парочка. Парнишка натирал кремом спину своей пассии очень гадкой на вид коричневой жижей, однако та даже постанывала от удовольствия.
Я постелил на песок цветастое махровое полотенце, скатал в клубок верхнюю одежду, подложил под голову, лег. Солнце припекало — пришлось вставить в глаза темные линзы.
Со стороны могло показаться, что я просто отдыхаю, но это было не совсем так. Даже расслабившись, я старался не упустить из виду ничего интересного.
Вдоль пляжа расположились яркие оранжевые вышки, на которых стояли мотоциклы спасателей. Между двух вышек рабочие (никаких роботов, только живая рабочая сила!) натягивали здоровенный плакат, который возвещал, что фестиваль молодых вин начнется сегодня в семь часов вечера на закате и будет продолжаться до самого утра.
Часы мои здесь сильно помочь не смогли бы — они показывали время лишь по суткам Статики и Земли, но закат я все-таки надеялся не пропустить.
Я перевернулся на живот, и стал наблюдать как один из рабочих свалился с вышки, а его товарищи безуспешно пытались запихнуть орущего благим матом в подлетевшую карету скорой помощи. Парнишка брыкался здоровой ногой, а по сломанной непрерывно бил кулаком и от этого выл еще сильнее.
— Черти с астероида, а как же праздник! — напоследок успел выкрикнуть он, прежде чем к делу подключился дюжий санитар с повадками профессионального садиста. Пострадавшего наконец обуздали и скорая умчалась ввысь.
Черная тень накрыла мою спину, мешая вполне законному желанию иметь бронзовый загар. Я обернулся, чтобы жестко отчитать нарушителя моего спокойствия и осекся.
* * *
Надо мной стояла молоденькая длинноногая мулатка. Красная тоненькая полоска безуспешно пыталась выполнить функции лифчика, а на трусиках я с удивлением прочитал знакомую надпись, вышитую золотистыми буквами: «Дум Спиро Сперо» — «Пока дышу — надеюсь». Короткая аккуратная прическа, пухлые алые губы, вздернутый носик и очки из «живого стекла» дополняли картину. А еще длинные-предлинные стройные ножки.
В руках девчонка держала две бутылочки пива.
— Привет, — поздоровалась нимфа на английском. — Я ищу спутника… для распивания пива. Мне одной скучно. Вы не возражаете?
Я присел на своем полотенце, молча подвинулся.
У такой замечательной девушки, по внешности — как минимум фотомодели, нет никого, кто захотел бы пить с ней пиво? Удивительно.
Свои сомнения я озвучил вслух, естественно сделав это в шутливой форме.
— О! — воскликнула девушка. — У меня есть друг, но я с ним поссорилась! Я сказала себе: Андрэ, если этот подонок при тебе напивается и лапает уродливых жирных официанток, то почему бы тебе не поступить точно также?
— Лапать жирных официанток? — не подумав брякнул я, отпивая из бутылки.
Пиво было чудесное, холодное и пенистое — с каким-то неуловимым привкусом соленого моря. Наверняка местное, с Офелии.
— О, месье — шутник! — засмеялась вместо того, чтобы обидеться Андрэ. — Мне это нравится!
Беседа у нас получалась довольно односторонняя: девушка не смотря на плохое знание английского болтала без умолку, мне же оставалось только изредка поддакивать и иногда глубокомысленно кивать.
Зато я узнал для себя много нового: что Андрэ впервые в жизни покинула Землю, да и вообще — родную Францию, что ее уже бывший парень Луи — подонок, что Андрэ очень понравились пляжи Офелии, что Луи на глазах у любимой (бывшей, месье, бывшей!) хватал за жирную задницу уродливых официанток в баре «Тревор», что Андрэ использует крем для загара «Ля Мистик» и покупает темные очки только фирмы «Бест глассез», что Луи — никудышный любовник и много других не менее важных подробностей.
Не сказать, что Андрэ отличалась особым умом или сообразительностью, но мне все же было приятно в ее компании. Выпив по бутылочке мы окунулись в море (проплывая рядом, девушка пару раз умудрялась задеть меня бедром), потом поднялись по пляжу вверх и сели за столики в приморской кафешке. Заказали еще по пиву и стали любоваться безбрежным инопланетным океаном.
— Вы слышали о сегодняшнем фестивале, месье Герман? — спросила Андрэ, томно потягиваясь на стуле. Одежды у нее кроме купальника не было — наверное, все оставила в гостинице. Поэтому мне пришлось лицезреть как немаленькие прелести француженки натягивают узкую полоску, готовясь ее вот-вот прорвать.
Пришлось мысленно надавать себе тумаков. Если я приглашу Андрэ на фестиваль, дальнейшее развитие событий вполне понятно — бутылочка вина, танцы, дикий пляж, где через каждые три метра — занимающиеся любовью парочки. Как вариант — номер в ее гостинице, потому что в свою я Андрэ постеснялся бы вести.
Как бы то ни было, все это означает только одно — я так и не выясню кто такая Моника Димитреску и скорее всего забуду о делах еще на недельку-другую, пока у мулаточки не кончатся зимние каникулы.
— Андрэ, — сказал я. — Прости ради Бога, но… — я замялся. Девчонка не замедлила этим воспользоваться:
— Ты «голубой»? — спросила она.
— Нет, я… — до меня вдруг дошло. — А что, похож?
Она пожала плечами, надув губки:
— Тогда в чем дело? Разве я некрасива? Или у тебя есть девушка? Или ты не любишь вино?
Да все в порядке с тобой, девочка! — хотелось крикнуть мне. — Давай забудем о том, зачем я здесь и просто отдохнем! Оторвемся. Напьемся. Будем заниматься сексом на горячем песке! Купим гажа и накуримся до полной отключки!
Будь совесть собакой, отравил бы ее. Не я первый сказал эти мудрые слова, и не мне их претворить в жизнь.
Перед глазами назойливо маячила Марина, которая все равно умерла, что-то шептали удаляясь все дальше музыканты группы «Grey Spirit» — я был уверен, что и их никого уже нет в живых.
Плакал маленький мальчик Гена, который лишился всех своих родственников.
Все они окружили меня и просто смотрели.
Ждали, что я буду делать.
Я не имею права останавливаться!
Хоть и очень хочется…
— Извини, Андрэ, — сказал я. — На этот вечер у меня другие планы. Работа, так сказать.
— Ну хоть пиво со мной допьешь? — легко согласилась девушка. — А потом я пойду к себе в номер и буду целый вечер смотреть стерео, жалея о загубленном дне.
Мда.
— Что ты нашла во мне, Андрэ? — спросил я.
— Ты необычный, месье Герман, — рассмеялась Андрэ. — Я где-то час наблюдала за мальчиками здесь на пляже. Ты самый странный. Другие одинокие мальчики тут же пытались клеится к девочкам, а ты сначала загорал, а потом наблюдал как увозят бедного мальчика, который упал с вышки. Это так необычно и загадочно!
Ничего себе объяснение!
— Ага, — только и сказал я.
— Тогда я спросила у себя, — продолжала девчонка, раскачиваясь на стуле, — Андрэ, может быть этот замечательный парень — гей? Нет, — сказала я себе. — Тогда бы он клеился к мальчикам, а не наблюдал как они ломают ноги!…
Железная логика, ничего не скажешь. Я фыркнул в бутылку, лишь бы не расхохотаться.
—… Я решила, что у тебя несчастная любовь, месье Герман, — сказала Андрэ. — Это так? От тебя ушла девушка?
— Ушла, — кивнул я. — Десять лет назад.
— Ой, как романтично! — Француженка аж подпрыгнула на стуле. — И месье до сих пор влюблен? Но не стоит она того, раз променяла такого замечательного мальчика на кого-то другого…
— Она погибла, Андрэ, — сказал я.
Настроение у мулаточки менялось удивительно быстро — теперь мне казалось, что она вот-вот заплачет.
Андрэ положила мне свою нежную ручку на колено и нежно прошептала:
— Простите, месье, это ужас! Я не знала… Месье действительно благороден и романтичен… Как бы я хотела найти кого-нибудь подобного месье! Ну почему я встретила этого подонка Луи? А что с ней случилось, Герман? Если это не тайна, конечно…
— Не тайна, — кивнул я. — Она разбилась. Несчастный случай. Возвращалась из университета на каникулы в Южный на такси. Какая-то неисправность… такси рухнуло со стометровой высоты. Таксист чудом уцелел — автоматика спасла. А вот Марине не повезло.
— Ма-ри-на, — по слогам повторила Андрэ. — Какое прекрасное имя! Это самое красивое имя на свете. Я думаю, что сейчас бедная девочка на небесах, она смотрит на тебя, Герман, и надеется, что ты будешь счастлив, пускай даже и не с ней…
Я не обращал внимания на ее щебетание.
Я вспоминал.
В тот день я должен был встретить Марину. Мы разговаривали по видеофону. Тогда я учился у нас в Южном университете на юриста-межпланетника. Так совпало, что у Марины были каникулы — у меня же как раз полным ходом шла сессия. Я сдал экзамен, выбежал из аудитории, набрал ее номер.
Откуда мне было знать, что я вижу ее лицо в последний раз в своей жизни?
Мы договорились, где я ее встречу.
Обменялись воздушными поцелуями и ласковыми взглядами.
Потом по экрану пошли помехами.
Это могла быть обычная помеха или обрыв связи, но что-то резко оборвалось у меня в груди. Я набрал ее номер. Снова. И еще раз.
То, что было дальше — вспоминается, как страшный сон. Я одолжил у матери машину.
Я искал ее.
Я искал ее долго, прочесывая дороги, игнорируя строптивых гаишников.
Я искал ее.
И нашел.
Груда покореженного металла, заполненного жидкой биомассой — в последний момент компьютер такси все-таки попытался спасти пассажиров. С таксистом у него получилось — водитель отделался всего лишь переломом левой руки.
Который ему обеспечил я.
Потому что в падении водитель исхитрился направить машину так, что в гармошку смяло заднее сидение, где расположилась Марина, а перед почти не пострадал.
Я подал на него в суд.
Я долгое время мечтал убить этого парня — обычного парнишку из Подмосковья, который ценой жизни Марины спас себя.
Я ничего не смог доказать.
Я оставил мысли об убийстве — после того как увидел на суде мать парня и его младшую сестренку, которая все время плакала и хватала брата за рукав. Был, был у меня шанс пристрелить парня! Тогда я готовился тщательно, подхлестываемый лишь одним единственным чувством — отомстить. Убить. Растоптать подонка. Стереть в порошок. Прострелить насквозь его гнилое сердце.
Но я не смог.
Перед глазами стояла его младшая сестренка.
А потом все ушло… вместе с несостоявшейся местью и уходом Марины убежала, растворилась в быту, в мелких жизненных удачах и неурядицах часть моей души.
Когда я почувствовал, что дальше выход только один, самоубийство или бегство с планеты, где она умерла, я выбрал второе.
Я поселился на планете, на которую мечтала попасть Марина.
Я жил ее жизнью все эти годы.
— Это большое счастье встретить такого человека как ты, Герман, — продолжала ободренная моим молчанием Андрэ. — И я думаю…
Ее рука двигалась по моему колену, бедру, все выше и выше…
Я аккуратно снял ее кисть со своей ноги и положил на стол.
Андрэ очаровательно захлопала ресницами и заулыбалась с самым невинным видом.
* * *
Девушка умеет добиваться своего…
— Андрэ, ты не знаешь кто такая Моника Димитреску? — спросил я.
— Это еще одна несчастная любовь? — поддела меня мулатка. — Она погибла или ушла, Герман?
— Нет, — терпеливо объяснил я. — Это женщина, которую мне надо найти. Меня наняли ее найти, понимаешь, Андрэ?
— О! Месье еще и детектив! — воскликнула француженка. Несколько загорелых девушек за соседним столиком оглянулись и с любопытством посмотрели на меня.
Неужели они считают, что моя профессия и впрямь такая романтичная?
— Типа того, — неохотно проговорил я. — Да.
— Я здесь всего три дня, но по-моему где-то это имя слышала… — задумчиво проговорила Андрэ. — Подожди, пытаюсь вспомнить…
Я ждал.
— О! — вдруг выкрикнула мулаточка, подняв вверх указательный палец. — Я мигом, месье Герман!
Она словно заведенная пружина выпрыгнула из стула и кинулась к барной стойке. За пивом, что ли?
Побеседовав с одним из официантов, Андрэ вернулась, притащив лишь ворох рекламных наклеек и постеров из дешевой бумаги.
— Вот! — с гордостью проговорила она. — Мне одолжил их официант Марек — он очень-очень хороший и замечательный мальчик. Марек в свободное время подрабатывает расклейкой постеров и объявлений. Теперь я тоже могу стать детективом, да? Месье Герман?
Я разглядывал одну из наклеек.
ФЕСТИВАЛЬ МОЛОДЫХ ВИН! ТОЛЬКО СЕГОДНЯ! ГОРЯЧИЙ ПЛЯЖ! ТЕМНАЯ ЗВЕЗДНАЯ НОЧЬ! ФЕЙЕРВЕРК! АЭРОАКРОБАТЫ! ВОЗДУШНЫЙ ЦИРК! МНОГО ЛЮБВИ! В ПРОГРАММЕ — БЕСПЛАТНАЯ РАЗДАЧА ВИНА, КОТОРОЕ ПРИЗНАЕТСЯ ЛУЧШИМ АЛКОГОЛЬНЫМ НАПИТКОМ ГОДА НА ОФЕЛИИ УЖЕ В ТЕЧЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ЛЕТ! ДА, ИМЕННО ТАК, ДАМЫ И ГОСПОДА: ВЫ МОЖЕТЕ ЛИЧНО УБЕДИТЬСЯ В НЕЗАБЫВАЕМЫХ КАЧЕСТВАХ ВИНА «МОНИКА ДИМИТРЕСКУ»!!!
* * *
Мда. И еще раз «Мда». И сотню раз «Мда».
Неужели Дерек просто начеркал на песке название своего любимого вина?
Не может быть!
Шестеренки в моем мозгу заскрипели, пытаясь вычислить правду.
Нет.
Не все так просто.
В любом случае надо верить, что это хоть какая-то, но зацепка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Перемена в речи была столь разительной, что я немного растерялся.
— Что удивил тебя, турист? — тоненько захихикал бармен. — Это все верно подобранный антураж, правда действует? Я уже столько раз видел глупые физиономии вашего брата — туристов, которые впервые сюда заходят, что просто не могу удержаться от очередной небольшой шутки. Так зачем тебе Натс понадобился?
— Извини, Лука, но все же это мое дело, — сказал я. — Личное дело. Так — что?
— Личное дело с этим алкашом? — пробурчал бармен. — Ладно, если закажешь кружку самого дорогого пива, тогда я все про него тебе расскажу.
— Чашку кофе лучше, — ответил я. — Капучино, если можно.
— Можно-можно… — ответил Лука, набирая код на панели, услужливо выдвинувшейся из стойки. Прямо передо мной открылось окошко, из которой торжественно выплыла чашка горячего кофе. Я попытался забрать заказ, но рука в двух сантиметрах от чашки наткнулась на препятствие.
— Рядом щель для карточки, — подсказал бармен.
— Не слишком ли крутые прибамбасы для бара в бедном районе? — спросил я, расплачиваясь.
— Да ты что! — подмигнул мне Лука. — Я таким образом всех конкурентов поблизости обанкротил! Народ только ко мне и валит. А по началу, не поверишь, только картинка над входом и висела.
Я наконец добрался до кофе, взял чашку и присел за столик рядом с кафедрой.
— Немного подожди, — сказал бармен. — Натс пропадает у меня каждый вечер после работы. А в выходной — с утра и до вечера. Так что, если ничего особенного не произойдет, через полчасика подтянется. В крайнем случае — через час.
Я согласно, кивнул, попивая свой кофе.
Вскоре бар стал наполняться посетителями. Некоторые завтракали, другие пили пиво. Заказывали по минимуму — туристов я среди них не заметил, все местные, небогатые жители городка. Клиентам Луки так нравился его бар, что они были готовы приходить снова и снова, отдавая последние заработанные крохи. И говорили все приглушенными голосами, будто и впрямь находились в храме. Какая-то старушка ничего не ела — присела на краешек скамьи и стала молиться.
Я заказал еще одну чашку кофе, потом желудок напомнил о себе жалобным бульканьем — пришлось утешить его доброй порцией яичницы с помидорами, луком и хорошо прожаренным куском бекона.
Короче говоря, я неплохо проводил время. Вот только Натс так и не появился.
— Что-то случилось с парнем, — сказал Лука. — Может, приболел? В последний раз такое случилось год назад, когда на винном заводе взорвалась цистерна и рабочих погнали ликвидировать последствия.
— Адреса ты его не знаешь? — спросил я, проглатывая последнее яйцо.
Бармен пожал плечами:
— Не в курсе, — сказал он. — Где-то у завода, но где именно — не знаю. Если хочешь, поспрашивай у местных. Вон, у Лютика, тот вроде с ним в одном доме живет…
Однако желание искать Натса у меня уже испарилось — да и не за тем я здесь, чтобы расспрашивать сумасшедших рабочих.
Солнечный день за окном требовал немедленно навестить пляж!
— Как-нибудь потом, — решил я. — Ладно, Лука, спасибо за помощь, но мне пора. Позагораю, искупаюсь, пофлиртую…
— Вечером на пляже фестиваль молодых вин! — крикнул мне Лука вслед. — И если Натса там не будет, я съем свою сутану на завтрак!
— Договорились, — улыбнулся я.
* * *
Сотни, тысячи, миллионы обнаженных тел вытянулись на золотистом песочке вдоль побережья синего-синего моря. Остальные (а их было едва ли меньше) купались, брызгались, парили над водой на аэродосках, а самые отчаянные взлетали высоко вверх и прыгали оттуда в теплую воду.
Я шагал между загорающих, краем взгляда примечая особенно привлекательных девушек. Нудистским пляж не был, но порядки на Офелии очень вольные — многие нимфы подставляли ласковому солнышку упругую девичью грудь, а некоторые, особенно смелые, и все остальное. Против них я ничего не имел, но вот несколько мужиков, почему-то вообразивших себя Аполлонами, выглядели крайне отталкивающе.
Наконец, я нашел более-менее свободное местечко: справа расположилась веселая семейка в стиле «мама, папа, я», а слева — молоденькая парочка. Парнишка натирал кремом спину своей пассии очень гадкой на вид коричневой жижей, однако та даже постанывала от удовольствия.
Я постелил на песок цветастое махровое полотенце, скатал в клубок верхнюю одежду, подложил под голову, лег. Солнце припекало — пришлось вставить в глаза темные линзы.
Со стороны могло показаться, что я просто отдыхаю, но это было не совсем так. Даже расслабившись, я старался не упустить из виду ничего интересного.
Вдоль пляжа расположились яркие оранжевые вышки, на которых стояли мотоциклы спасателей. Между двух вышек рабочие (никаких роботов, только живая рабочая сила!) натягивали здоровенный плакат, который возвещал, что фестиваль молодых вин начнется сегодня в семь часов вечера на закате и будет продолжаться до самого утра.
Часы мои здесь сильно помочь не смогли бы — они показывали время лишь по суткам Статики и Земли, но закат я все-таки надеялся не пропустить.
Я перевернулся на живот, и стал наблюдать как один из рабочих свалился с вышки, а его товарищи безуспешно пытались запихнуть орущего благим матом в подлетевшую карету скорой помощи. Парнишка брыкался здоровой ногой, а по сломанной непрерывно бил кулаком и от этого выл еще сильнее.
— Черти с астероида, а как же праздник! — напоследок успел выкрикнуть он, прежде чем к делу подключился дюжий санитар с повадками профессионального садиста. Пострадавшего наконец обуздали и скорая умчалась ввысь.
Черная тень накрыла мою спину, мешая вполне законному желанию иметь бронзовый загар. Я обернулся, чтобы жестко отчитать нарушителя моего спокойствия и осекся.
* * *
Надо мной стояла молоденькая длинноногая мулатка. Красная тоненькая полоска безуспешно пыталась выполнить функции лифчика, а на трусиках я с удивлением прочитал знакомую надпись, вышитую золотистыми буквами: «Дум Спиро Сперо» — «Пока дышу — надеюсь». Короткая аккуратная прическа, пухлые алые губы, вздернутый носик и очки из «живого стекла» дополняли картину. А еще длинные-предлинные стройные ножки.
В руках девчонка держала две бутылочки пива.
— Привет, — поздоровалась нимфа на английском. — Я ищу спутника… для распивания пива. Мне одной скучно. Вы не возражаете?
Я присел на своем полотенце, молча подвинулся.
У такой замечательной девушки, по внешности — как минимум фотомодели, нет никого, кто захотел бы пить с ней пиво? Удивительно.
Свои сомнения я озвучил вслух, естественно сделав это в шутливой форме.
— О! — воскликнула девушка. — У меня есть друг, но я с ним поссорилась! Я сказала себе: Андрэ, если этот подонок при тебе напивается и лапает уродливых жирных официанток, то почему бы тебе не поступить точно также?
— Лапать жирных официанток? — не подумав брякнул я, отпивая из бутылки.
Пиво было чудесное, холодное и пенистое — с каким-то неуловимым привкусом соленого моря. Наверняка местное, с Офелии.
— О, месье — шутник! — засмеялась вместо того, чтобы обидеться Андрэ. — Мне это нравится!
Беседа у нас получалась довольно односторонняя: девушка не смотря на плохое знание английского болтала без умолку, мне же оставалось только изредка поддакивать и иногда глубокомысленно кивать.
Зато я узнал для себя много нового: что Андрэ впервые в жизни покинула Землю, да и вообще — родную Францию, что ее уже бывший парень Луи — подонок, что Андрэ очень понравились пляжи Офелии, что Луи на глазах у любимой (бывшей, месье, бывшей!) хватал за жирную задницу уродливых официанток в баре «Тревор», что Андрэ использует крем для загара «Ля Мистик» и покупает темные очки только фирмы «Бест глассез», что Луи — никудышный любовник и много других не менее важных подробностей.
Не сказать, что Андрэ отличалась особым умом или сообразительностью, но мне все же было приятно в ее компании. Выпив по бутылочке мы окунулись в море (проплывая рядом, девушка пару раз умудрялась задеть меня бедром), потом поднялись по пляжу вверх и сели за столики в приморской кафешке. Заказали еще по пиву и стали любоваться безбрежным инопланетным океаном.
— Вы слышали о сегодняшнем фестивале, месье Герман? — спросила Андрэ, томно потягиваясь на стуле. Одежды у нее кроме купальника не было — наверное, все оставила в гостинице. Поэтому мне пришлось лицезреть как немаленькие прелести француженки натягивают узкую полоску, готовясь ее вот-вот прорвать.
Пришлось мысленно надавать себе тумаков. Если я приглашу Андрэ на фестиваль, дальнейшее развитие событий вполне понятно — бутылочка вина, танцы, дикий пляж, где через каждые три метра — занимающиеся любовью парочки. Как вариант — номер в ее гостинице, потому что в свою я Андрэ постеснялся бы вести.
Как бы то ни было, все это означает только одно — я так и не выясню кто такая Моника Димитреску и скорее всего забуду о делах еще на недельку-другую, пока у мулаточки не кончатся зимние каникулы.
— Андрэ, — сказал я. — Прости ради Бога, но… — я замялся. Девчонка не замедлила этим воспользоваться:
— Ты «голубой»? — спросила она.
— Нет, я… — до меня вдруг дошло. — А что, похож?
Она пожала плечами, надув губки:
— Тогда в чем дело? Разве я некрасива? Или у тебя есть девушка? Или ты не любишь вино?
Да все в порядке с тобой, девочка! — хотелось крикнуть мне. — Давай забудем о том, зачем я здесь и просто отдохнем! Оторвемся. Напьемся. Будем заниматься сексом на горячем песке! Купим гажа и накуримся до полной отключки!
Будь совесть собакой, отравил бы ее. Не я первый сказал эти мудрые слова, и не мне их претворить в жизнь.
Перед глазами назойливо маячила Марина, которая все равно умерла, что-то шептали удаляясь все дальше музыканты группы «Grey Spirit» — я был уверен, что и их никого уже нет в живых.
Плакал маленький мальчик Гена, который лишился всех своих родственников.
Все они окружили меня и просто смотрели.
Ждали, что я буду делать.
Я не имею права останавливаться!
Хоть и очень хочется…
— Извини, Андрэ, — сказал я. — На этот вечер у меня другие планы. Работа, так сказать.
— Ну хоть пиво со мной допьешь? — легко согласилась девушка. — А потом я пойду к себе в номер и буду целый вечер смотреть стерео, жалея о загубленном дне.
Мда.
— Что ты нашла во мне, Андрэ? — спросил я.
— Ты необычный, месье Герман, — рассмеялась Андрэ. — Я где-то час наблюдала за мальчиками здесь на пляже. Ты самый странный. Другие одинокие мальчики тут же пытались клеится к девочкам, а ты сначала загорал, а потом наблюдал как увозят бедного мальчика, который упал с вышки. Это так необычно и загадочно!
Ничего себе объяснение!
— Ага, — только и сказал я.
— Тогда я спросила у себя, — продолжала девчонка, раскачиваясь на стуле, — Андрэ, может быть этот замечательный парень — гей? Нет, — сказала я себе. — Тогда бы он клеился к мальчикам, а не наблюдал как они ломают ноги!…
Железная логика, ничего не скажешь. Я фыркнул в бутылку, лишь бы не расхохотаться.
—… Я решила, что у тебя несчастная любовь, месье Герман, — сказала Андрэ. — Это так? От тебя ушла девушка?
— Ушла, — кивнул я. — Десять лет назад.
— Ой, как романтично! — Француженка аж подпрыгнула на стуле. — И месье до сих пор влюблен? Но не стоит она того, раз променяла такого замечательного мальчика на кого-то другого…
— Она погибла, Андрэ, — сказал я.
Настроение у мулаточки менялось удивительно быстро — теперь мне казалось, что она вот-вот заплачет.
Андрэ положила мне свою нежную ручку на колено и нежно прошептала:
— Простите, месье, это ужас! Я не знала… Месье действительно благороден и романтичен… Как бы я хотела найти кого-нибудь подобного месье! Ну почему я встретила этого подонка Луи? А что с ней случилось, Герман? Если это не тайна, конечно…
— Не тайна, — кивнул я. — Она разбилась. Несчастный случай. Возвращалась из университета на каникулы в Южный на такси. Какая-то неисправность… такси рухнуло со стометровой высоты. Таксист чудом уцелел — автоматика спасла. А вот Марине не повезло.
— Ма-ри-на, — по слогам повторила Андрэ. — Какое прекрасное имя! Это самое красивое имя на свете. Я думаю, что сейчас бедная девочка на небесах, она смотрит на тебя, Герман, и надеется, что ты будешь счастлив, пускай даже и не с ней…
Я не обращал внимания на ее щебетание.
Я вспоминал.
В тот день я должен был встретить Марину. Мы разговаривали по видеофону. Тогда я учился у нас в Южном университете на юриста-межпланетника. Так совпало, что у Марины были каникулы — у меня же как раз полным ходом шла сессия. Я сдал экзамен, выбежал из аудитории, набрал ее номер.
Откуда мне было знать, что я вижу ее лицо в последний раз в своей жизни?
Мы договорились, где я ее встречу.
Обменялись воздушными поцелуями и ласковыми взглядами.
Потом по экрану пошли помехами.
Это могла быть обычная помеха или обрыв связи, но что-то резко оборвалось у меня в груди. Я набрал ее номер. Снова. И еще раз.
То, что было дальше — вспоминается, как страшный сон. Я одолжил у матери машину.
Я искал ее.
Я искал ее долго, прочесывая дороги, игнорируя строптивых гаишников.
Я искал ее.
И нашел.
Груда покореженного металла, заполненного жидкой биомассой — в последний момент компьютер такси все-таки попытался спасти пассажиров. С таксистом у него получилось — водитель отделался всего лишь переломом левой руки.
Который ему обеспечил я.
Потому что в падении водитель исхитрился направить машину так, что в гармошку смяло заднее сидение, где расположилась Марина, а перед почти не пострадал.
Я подал на него в суд.
Я долгое время мечтал убить этого парня — обычного парнишку из Подмосковья, который ценой жизни Марины спас себя.
Я ничего не смог доказать.
Я оставил мысли об убийстве — после того как увидел на суде мать парня и его младшую сестренку, которая все время плакала и хватала брата за рукав. Был, был у меня шанс пристрелить парня! Тогда я готовился тщательно, подхлестываемый лишь одним единственным чувством — отомстить. Убить. Растоптать подонка. Стереть в порошок. Прострелить насквозь его гнилое сердце.
Но я не смог.
Перед глазами стояла его младшая сестренка.
А потом все ушло… вместе с несостоявшейся местью и уходом Марины убежала, растворилась в быту, в мелких жизненных удачах и неурядицах часть моей души.
Когда я почувствовал, что дальше выход только один, самоубийство или бегство с планеты, где она умерла, я выбрал второе.
Я поселился на планете, на которую мечтала попасть Марина.
Я жил ее жизнью все эти годы.
— Это большое счастье встретить такого человека как ты, Герман, — продолжала ободренная моим молчанием Андрэ. — И я думаю…
Ее рука двигалась по моему колену, бедру, все выше и выше…
Я аккуратно снял ее кисть со своей ноги и положил на стол.
Андрэ очаровательно захлопала ресницами и заулыбалась с самым невинным видом.
* * *
Девушка умеет добиваться своего…
— Андрэ, ты не знаешь кто такая Моника Димитреску? — спросил я.
— Это еще одна несчастная любовь? — поддела меня мулатка. — Она погибла или ушла, Герман?
— Нет, — терпеливо объяснил я. — Это женщина, которую мне надо найти. Меня наняли ее найти, понимаешь, Андрэ?
— О! Месье еще и детектив! — воскликнула француженка. Несколько загорелых девушек за соседним столиком оглянулись и с любопытством посмотрели на меня.
Неужели они считают, что моя профессия и впрямь такая романтичная?
— Типа того, — неохотно проговорил я. — Да.
— Я здесь всего три дня, но по-моему где-то это имя слышала… — задумчиво проговорила Андрэ. — Подожди, пытаюсь вспомнить…
Я ждал.
— О! — вдруг выкрикнула мулаточка, подняв вверх указательный палец. — Я мигом, месье Герман!
Она словно заведенная пружина выпрыгнула из стула и кинулась к барной стойке. За пивом, что ли?
Побеседовав с одним из официантов, Андрэ вернулась, притащив лишь ворох рекламных наклеек и постеров из дешевой бумаги.
— Вот! — с гордостью проговорила она. — Мне одолжил их официант Марек — он очень-очень хороший и замечательный мальчик. Марек в свободное время подрабатывает расклейкой постеров и объявлений. Теперь я тоже могу стать детективом, да? Месье Герман?
Я разглядывал одну из наклеек.
ФЕСТИВАЛЬ МОЛОДЫХ ВИН! ТОЛЬКО СЕГОДНЯ! ГОРЯЧИЙ ПЛЯЖ! ТЕМНАЯ ЗВЕЗДНАЯ НОЧЬ! ФЕЙЕРВЕРК! АЭРОАКРОБАТЫ! ВОЗДУШНЫЙ ЦИРК! МНОГО ЛЮБВИ! В ПРОГРАММЕ — БЕСПЛАТНАЯ РАЗДАЧА ВИНА, КОТОРОЕ ПРИЗНАЕТСЯ ЛУЧШИМ АЛКОГОЛЬНЫМ НАПИТКОМ ГОДА НА ОФЕЛИИ УЖЕ В ТЕЧЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ЛЕТ! ДА, ИМЕННО ТАК, ДАМЫ И ГОСПОДА: ВЫ МОЖЕТЕ ЛИЧНО УБЕДИТЬСЯ В НЕЗАБЫВАЕМЫХ КАЧЕСТВАХ ВИНА «МОНИКА ДИМИТРЕСКУ»!!!
* * *
Мда. И еще раз «Мда». И сотню раз «Мда».
Неужели Дерек просто начеркал на песке название своего любимого вина?
Не может быть!
Шестеренки в моем мозгу заскрипели, пытаясь вычислить правду.
Нет.
Не все так просто.
В любом случае надо верить, что это хоть какая-то, но зацепка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39