– Собранные нами доказательства никто не сможет опровергнуть.
– А если эти доказательства больше не существуют? – Она спросила себя, не слишком ли далеко заходит. Но выбора у нее не было. – Деньги для нас не играли бы роли.
Она увидела, как алчно зажглись его глаза, и даже подумала, что почти достигла цели. Но она неправильно расценила его улыбку.
– Деньги? – пренебрежительно протянул он. – Деньги мне могут предложить многие. В вашем случае деньги меня не привлекают. – Он выдержал подчеркнуто искусственную паузу и понизил голос до шепота. – Но быть может, мы сговоримся иначе.
У Каролины по спине побежали мурашки. Лишь теперь ей стало ясно, во что она ввязалась. С трудом сдерживая брезгливость, она дала ему поцеловать руку.
– У меня есть предложение, – сказал он. – Эта обстановка мало подходит для таких деликатных разговоров. Приходите сегодня вечером ко мне. Там мы можем поговорить спокойно и без свидетелей. – Он протянул ей записку со своим адресом. – Скажем, в девять?
На губах Каролины заиграла загадочная непроницаемая улыбка.
– Я приду.
Каролина подняла трехсвечный канделябр и осветила циферблат высоких напольных часов в холле. Серебряные стрелки с красно-золотой гравировкой показывали восемь. Еще час. Мерцающий свет свечей превращал знакомую обстановку в зловещий лабиринт, в котором даже тиканье часов таило мрачную угрозу. Она была одна в доме. Челядь после ареста графа разбежалась, а Симона она полчаса назад отослала с каким-то несущественным поручением. Теперь она немного жалела об этом, может, надо было все же довериться ему.
Шелест просторной темной муаровой накидки сопровождал се как таинственное перешептывание, когда она вышла из холла. Перед кабинетом отца Каролина остановилась и повернула ключ в замке.
Того разора, что учинили люди Тибо при аресте графа, больше не было. Все было опять на своих местах: картины, которые они в поисках скрытых в стене тайников сорвали с крюков; книги, которые они переворошили в поисках отягчающих вину документов; ящики письменного стола, содержимое которых они вытряхнули на пол. Каролина нажала ногой на педаль конторки в нише возле двери и открыла крышку. Здесь отец хранил свою печать, темно-красный сургуч, песок для присыпки, птичьи перья.
Она выдвинула правый ящик и нажала на скрытую пружину: потайной ящичек распахнулся. Затаив дыхание, Каролина просунула руку в темное отверстие – и нащупала что-то холодное и гладкое. В ее руке лежала маленькая овальная стеклянная колбочка. У отца не хватило времени прихватить с собой яд.
Она закрыла потайной ящик и поднесла к свету до половины заполненную белым порошком колбу, разглядывая ее как тайное сокровище. Потом Каролина сняла с пальца перстень с большой серой жемчужиной, открыла запор на нижней стороне и наполнила полое пространство ядом. Она взглянула на руки, ей вдруг показалось, что они дрожат. Однако руки были спокойны. Беспокойство сидело глубже.
Она снова надела перстень и подошла к зеркалу, висевшему над камином. Придирчиво, как чужая, она разглядывала себя: перед ней была спокойная молодая красивая женщина в черном, в высоко подколотых черных волосах сверкала бриллиантовая пряжка. Лишь глаза, горящие загадочным огнем, слегка выдавали ее внутреннее состояние. Глядя на свое отражение, она чувствовала, как понемногу успокаивается и опять становилась сама собой. Страх ушел, безграничная решимость овладела ею.
Она отвернулась от зеркала, закрыла дверь кабинета и быстро пошла по высокому темному коридору. Внизу она затушила свечи и поставила подсвечник на мраморную консоль.
Прежде чем запереть за собой дверь и сбежать по ступеням, она низко надвинула на лоб капюшон.
Кучер что-то пробормотал себе под нос и поднял кнут. Он мог бы поспорить, что незнакомка была дамой из общества, однако те не ездили в игорный дом Фраскати даже в мужском сопровождении. Он подстегнул лошадей.
Экипаж катил вдоль Сены. Легкий туман стоял над водой, в ярких огнях набережной он превращался в переливающуюся разноцветную паутину, пронизывающую блестящее черное тело реки. От Пон-дез-Ар повеяло сильным пряным ароматом апельсиновых деревьев. Копыта лошадей простучали по мосту Пон-Неф, и вот они уже покинули знакомые кварталы. Фасады домов стали скромнее, освещение скуднее – но тем живее пульсировала здесь жизнь: кафе, танцевальные залы, игорные дома, на улицах повсюду фланировали люди, звучали смех, голоса… На улице Ришелье Каролина велела остановить. Чем меньше свидетелей, тем лучше. Это должно быть где-то поблизости, недалеко от игорного дома Фраскати.
Серый обсыпающийся фасад. Выкрашенная в черный цвет деревянная дверь, круглая латунная ручка. Она толкнула дверь. Из окошка консьержки в коридор падал тусклый свет. Каролина собиралась проскочить незаметно, но раздвижное окно тут же открылось, и почти мужской голос окликнул:
– Эй, вы куда? – Консьержка оказалась рыжеволосой женщиной, неопрятная накидка из засаленного шелка была небрежно накинута на ее пышное тело.
– Тибо, – ответила, не останавливаясь, Каролина, чувствуя на себе презрительный любопытный взгляд.
– Четвертый этаж, налево, – произнесла женщина.
Необработанные деревянные доски лестницы еще хранили следы дорожки, которой были когда-то покрыты. Светильники на стене заросли толстым слоем грязи, латунь была покрыта зеленой медянкой. Она остановилась перед дверью Тибо. Помедлила. Повернуть назад? Убежать? Но ее воля была сильнее страха. Каролина потянула кольцо, за дверью зазвенел колокольчик.
Прошло какое-то время, наконец Каролина услышала шаги, ключ повернулся в замке, и дверь бесшумно открылась. Тибо склонил голову, не говоря ни слова приветствия. На нем была желто-золотая бархатная куртка до бедер, схваченная на талии толстым шнуром, а под ней трико телесного цвета – последний крик моды из Англии. На ногах – вышитые золотом турецкие домашние туфли с загнутыми носами.
Их взгляды встретились. Он молча взял ее за руку и затворил дверь.
– Проходите, – сказал он почти шепотом.
Свет свечи скользнул по голой серой стене, темным нишам дверей и наконец попал на большое кривое зеркало в черной раме, занимавшее почти всю ширину стены в конце прихожей. Каролина не могла не рассмеяться, а вместе со смехом вернулась ее уверенность.
– Комната ужасов Тибо! – воскликнула она.
– Мое почтение, графиня! – Он остановился. – Большинство пугается. Это моя слабость – испытывать людей. А это зеркало – хорошая проверка.
– Чего?
– Быстроты реакции и темперамента. – Тибо сдвинул в сторону серую портьеру, отгораживавшую прихожую.
Трудно было вообразить себе больший контраст. Можно было подумать, что вступаешь в другой мир. Квадратный холл, оклеенный серебристо-белыми обоями, был по-королевски элегантен. Четыре матовых граненых английских канделябра на стенах излучали мягкий свет.
Тибо подошел к Каролине:
– Разрешите помочь вам снять накидку? – Он был опьянен предвкушением обладания этой женщиной.
У него было много мимолетных, ни к чему не обязывающих интрижек, и он предпочитал потом никогда больше не встречаться с партнершами. Но этим приключением он хотел насладиться во всей полноте. Она, графиня де ля Ромм-Аллери, была в его власти, и так быстро он ее не выпустит.
Каролина уже перешла в примыкающий к холлу рабочий кабинет. Ее взгляд упал на письменный стол красного дерева. Тибо, казалось, отгадал ее мысли. С дьявольской усмешкой он сунул руку во внутренний карман своей куртки, вытащил оттуда ключ и показал его Каролине.
– Вы сразу переходите к делу, это мне нравится.
– Могу я увидеть досье? – Она опустила взгляд.
Он не должен догадываться о том, что происходит в ее душе.
Тибо помедлил секунду, потом зашел за письменный стол, отпер ящик и вынул зеленую папку. Почерком с завитушками на ней крупно было выведено имя отца. Каролина протянула руку, но Тибо положил папку назад, запер ящик и снова сунул ключ к себе в карман.
– Пока лишь один человек знает содержание этого досье, – произнес он. – От вас зависит то, что произойдет с ним дальше.
Хозяйским жестом он обнял Каролину за талию и увлек в соседнюю комнату.
Гостиная была обставлена еще чванливее, с какой-то давящей роскошью. Стены, портьеры, ковры, обивка кресел и стульев – все было выдержано в кричаще-красных тонах. Перед белым мраморным камином, в котором горел огонь, лежали две огромные тигровые шкуры. На голове одного из тигров была установлена китайская шахматная доска. На низкой оттоманке дремали два сиамских кота. Эта квартира, спрятанная в неухоженном доходном доме одного из самых сомнительных районов города, была очевидным доказательством продажности ее хозяина.
– Теперь я понимаю, почему вы не хотите денег, – проговорила она.
Он поцеловал ее в плечо.
– А я лишь сейчас начинаю понимать, как хорошо сделал, что на этот раз не взял денег. – Его руки становились все более дерзкими. Он прижимался к ней, окутывая ее тяжелым сладковатым запахом. – Шкуры мягкие и теплые, – прошептал он. – С тех пор, как я впервые встретил вас, я все время представлял, как вы лежите на них, в подрагивающем свете огня. – Он обнял ее, неторопливо, естественно, как свою собственность.
От отвращения у Каролины перехватило горло, но она справилась с собой. Ей стало жарко – от стыда. Как она только могла быть такой? Притворяться, холодно и расчетливо, словно проститутка. И в то же время у нее не было ощущения, что она делает что-то неправедное.
– Вы получите меня только тогда, когда я получу то, что хочу, – твердо сказала она.
Тибо поспешил в кабинет.
Она быстро подошла к столику с напитками. Решительно сняла с пальца перстень, открыла крышку на нижней стороне. Белый порошок тонкой струйкой высыпался в наполненный бокал и с тихим шипением растворился. Почти болезненная судорога отпустила – ее переполнило безудержное, пьянящее чувство триумфа. Яд действовал в считанные секунды.
Когда она обернулась, в дверях стоял Тибо. Его близко сидящие глаза, казалось, сдвинулись еще больше, взгляд парализовал ее. Медленно, шаг за шагом он подошел к ней.
– Возьми бокал, – наконец произнес он. – Ну, давай же, бери! – Она взяла бокал. – Пей! – приказал он и захохотал.
Бокал выскользнул у Каролины из руки и раскололся на полу. Смех внезапно оборвался. Его пальцы вцепились в нее железной хваткой.
– Тебе придется очень постараться, – прошипел он, – чтобы я все это забыл – отца, совершающего государственную измену, и дочь, делающую попытку убийства. Я вижу, мы созданы друг для друга. Ты так же безжалостна, как и я. Ты далеко пойдешь, вместе со мной, после нескольких уроков. Это будет первый…
На мгновение он ослабил объятия. Каролина вырвалась из его рук, проскочила через кабинет в холл, потом в прихожую, распахнула дверь.
За спиной она услышала его дьявольский смех…
Каролина уже не помнила, как она вырвалась из этого мерзкого дома. Черная накидка осталась там, в прихожей, и она бежала по ночным улицам в платье с открытыми плечами, не отдавая себе отчета, куда бежит. Мужчины заговаривали с ней, дрожки останавливались рядом. Она испуганно мчалась дальше, а в ушах все еще стоял демонический хохот Тибо. Что он предпримет? Все запуталось еще хуже, чем было. И для отца, и для нее. Теперь она целиком была в его руках. Он отпустил ее, как кошка мышь, зная, что та никуда от нее не денется. Но паниковать нельзя. Надо успокоиться, прийти в себя, все обдумать.
На церковной башне пробили часы. Глухие удары мерно раздавались в ночи. Вдалеке послышался стук копыт, он приближался. Легкая открытая коляска догнала ее, лошади остановились, с козел спрыгнул мужчина.
– Пойдемте, – спокойно произнес он, – я отвезу вас домой, – герцог Беломер взял ее под руку.
Она безвольно повиновалась, он усадил ее рядом с собой на козлы, закрыв одеялом. Она воспринимала все как во сне. Даже не спросила, откуда герцог вдруг взялся здесь в это время. Закрыв глаза, она обессилено прислонилась к нему, благодарная, что рядом оказался человек…
– Графиня, мы приехали… – Каролина вздрогнула.
Коляска стояла возле ее дома.
– Боже, я, наверное, заснула…
– Такие ночные прогулки довольно утомительны, – заметил он.
Каролина окончательно проснулась. В неярком свете она пыталась прочитать на лице герцога его мысли. Он следовал за ней? Видел, куда она направилась? Они вместе вошли в ворота и прошли по усыпанной гравием дорожке к порталу с колоннами. Каролина хотела отпереть, но Симон уже открыл тяжелую дверь.
– Наконец-то! – выдохнул он. – Наконец вы появились! Мы вас повсюду искали.
Только теперь он, кажется, заметил герцога Беломера и поклонился ему. Потом снова обратился к Каролине:
– Вы должны были мне сказать, что задумали.
– Почему, что случилось? – нетерпеливо спросила она.
Симон закрыл дверь. Молча провел Каролину и герцога через сумрачный холл на кухню. Перед камином стоял Филипп. Первое, что бросилось в глаза Каролине, – то, что он был в гражданской одежде. Когда брат повернулся к ней, он был бледен и растерян.
– Тибо! – выдавил он из себя. – Он мертв. Убит.
Каролина в замешательстве посмотрела на брата.
– Тибо… убит? – Она почти беззвучно повторила слова брата, не в состоянии вникнуть в их смысл.
Она снова видела Тибо перед собой, ей казалось, что она опять слышит его дьявольский смех вдогонку.
– Каролина! – Филипп подхватил покачнувшуюся сестру. – Что с тобой?
Каролина глубоко вздохнула, это прозвучало как подавленное рыдание.
– Ничего, все уже прошло. – Она посмотрела на Филиппа лихорадочно горящими глазами. – Откуда ты это знаешь?
Филипп боролся с собой, решая, говорить ему или нет, и неуверенно посмотрел на Симона, стоявшего с опущенной головой у стола.
– Я был у Тибо, – все же решился сказать Филипп. – Один друг сообщил мне по секрету, что тот сегодня ждет тебя. Он этим хвастал. Но я пришел слишком поздно – тебя уже не было. Дверь в квартиру была открыта настежь. – Филипп замолчал. Потом, запинаясь, с большими паузами, продолжил: – Я нашел его в кабинете. Он лежал поперек письменного стола… Он был мертв… Заколот кинжалом. Я был готов на все! Но мне не пришлось его убивать, кто-то опередил меня, – голос Филиппа понизился до шепота. – Тибо лежал лицом вниз, но на его левой щеке был знак, крест…
Жиль де Ламар! Во второй раз незнакомец вмешался в ее жизнь. Во второй раз он спас ее. Почему? Постепенно она до конца осознала, что означала для нее смерть Тибо: не существовало больше угрозы. Она вздохнула с облегчением, освобожденная от чудовищной тяжести – и вдруг ее обожгло воспоминание о папке.
– Филипп! Тибо завел на отца досье. Якобы доказательства его вины. Оно лежало в письменном столе, в правом ящике.
– Ты имеешь в виду это? – Филипп вытащил из сапога перегнутую зеленую папку с фамилией отца.
Она выхватила ее и раскрыла. Но внутри ничего не было.
– Так я ее нашел, – пояснил Филипп. – Она лежала на полу, пустая.
Может, там и не было содержимого? Может, оно выпало? Или Жиль де Ламар взял его себе? Ей нужна была ясность.
– Мне надо сейчас же вернуться туда, – проговорила она, тяжело дыша.
– Чтобы попасть в руки полиции? – Филипп покачал головой. – Я бы нашел содержимое, если бы оно было еще там. – Он посмотрел на Симона и на герцога, опять сомневаясь, говорить ли ему дальше. Потом произнес: – Меня видели, когда я выходил из квартиры. Консьержка. И что еще хуже, она меня узнала!
– Я дам тебе Месяца! – воскликнула Каролина. – Тебе нужна быстрая, выносливая лошадь. Может, ты поскачешь в монастырь цистерцианок под Сен-Дизье или в Розамбу. Марианна надежно спрячет тебя. Во всяком случае ты должен уехать из Парижа!
– Графиня! – Герцог поклонился, что показалось ей в этой обстановке совершенно неуместным. – Бегство вашего брата я беру на себя. Проклятье, такое удовольствие бывает не каждый день. Мы поедем ко мне. Там ваш брат получит все: деньги, лошадей, адреса, фальшивый паспорт, завтра он уже будет в Англии.
Филипп бросил недоверчивый взгляд на Каролину, как бы вопрошающий: «Могу ли я ему довериться?» Герцог словно прочел его мысли:
– Граф Ромм-Аллери, я понимаю ваши колебания. Но могу вас успокоить. Я говорю абсолютно серьезно. Я целым и невредимым доставлю вас в Англию. Проклятье, я тоже хочу наконец знать, что чувствуешь, когда постоянно идешь по лезвию ножа, как этот Жиль де Ламар..
Каролина испытывала двойственные чувства. Неожиданная готовность прийти на помощь, на которую она считала неспособным этого франта, поразила ее. Она подошла к Филиппу.
– Послать Симона в Англию с тобой? – заботливо спросила она.
Он провел рукой по ее бледной щеке.
– Нет, он должен быть с тобой. А ты? Почему ты не едешь? Даже если тебя никто не видел у Тибо, кому-то известно, что он ожидал тебя. Даже я это узнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29