– Еще раз сто на черного! – Он взглянул на Каролину. – Его раны лишь прибавили ему силы. Вот увидишь, он только сейчас войдет в раж. – Он помедлил. – Если черный победит, я восприму это как пророчество, как тайный знак, что и я могу еще победить, – он скользнул взглядом по разгоряченным лицам мужчин. – Эти люди пойдут за меня в огонь. С ними я снова завоюю всю Францию.
Каролине стало жутко, хотя он всего лишь высказал то, о чем несчетное количество раз за последние месяцы думала она сама. Она не забыла его слова, сказанные в Невере. «Я вернусь в Париж императором». Она никогда не сомневалась в этом. Она знала, что силы его не сломлены. И, тем не менее, его стремление к власти пугало ее – может потому, что она искала в нем скорее мужчину, чем императора. Каролина почувствовала, как его сухая твердая ладонь легла на ее руку, и с небывалой силой осознала, что жизнь без любви была бы невыносима.
Наполеон сбоку наблюдал за ней.
– Ты так задумчива. Ты все еще думаешь об англичанах? Ты что-то утаила от меня?
– Я бы хотела, чтобы мы никогда не покидали Порто-Феррайо, – тихо произнесла она.
– Не уходи от ответа. Что было еще?
– Англичане пытаются привлечь корсаров к осуществлению своих планов.
Наполеон с сомнением покачал головой.
– В этом они не добьются успеха. Корсарам знакомо такое понятие, как честь. Чего нельзя сказать о моих бывших маршалах и министрах. Эти сейчас на коленях ползают вокруг бурбонского трона… – Он не договорил фразу до конца и задумался. Потом произнес: – Они еще будут трепетать передо мной, все до одного.
Мужчины закончили делать ставки. Худой повыше подбросил перламутрового петуха. Тот, бешено захлопав крыльями, ненадолго завис в воздухе и с разлету обрушился на черного. Однако черный ловко увернулся и в тот же момент сам напал на противника сбоку. Бой долго шел на равных. Возбужденные наркотиками, они все ожесточеннее нападали друг на друга, и у того, и у другого перья потемнели от крови и прилипли к телам. Перламутровый разбежался в последний раз, но был опрокинут неожиданным ударом. Ножи, пристегнутые к ногам черного петуха вонзились в бока противника, клювом он вспорол ему горло… Каролина с отвращением отвернулась. Площадь огласилась восторженными криками.
– Император! Петух императора победил! – Мужчины повскакивали со скамеек, они радостно пританцовывали и чокались за императора зелеными пузатыми бутылками с вином.
Глаза Наполеона сияли:
– Ты приносишь мне счастье!
Однако Каролина не могла разделить его радости.
– Я боюсь.
– Разве ты сама не желала, чтобы я вернулся во Францию?
– Да, желала. – Она помолчала. Пять дней и пять ночей, проведенных с ним вместе, пробудили в ней другие желания. Она не хотела мириться с тем, что эти райские дни – лишь подарок судьбы, что дни счастья сочтены. Она посмотрела ему в глаза: – Разве мы не счастливы здесь?
Голосом, полным тепла и нежности, он задумчиво произнес:
– Я должен был бы встретить тебя раньше.
– Никогда не бывает поздно, – ответила Каролина. – Мы могли бы уехать, начать новую жизнь. Давай уедем в Америку.
Это была сиюминутная мысль. До этого она никогда не приходила ей в голову – во всяком случае сознательно.
– Америка? – подхватил он. – Я об этом тоже думал. Если бы мой сын был со мной, может, я так бы и сделал.
– Почему же ты не заберешь его к себе?
– С тех пор как я здесь, я прошу о том, чтобы они его отдали мне, – его голос был полон горечи. – Я даже не знаю, где они прячут его от меня. Я ничего не могу предпринять. Вот что самое гнусное. У меня связаны руки. Я должен радоваться, если они его оставят в живых. Лучше не думать об этом.
Поднялся ветер, упали первые тяжелые капли дождя. Где-то далеко сверкнула молния Наполеон резко встал.
– Пойдем, я здесь больше не выдержу!
Мужчины расступились, пропуская их. Вновь яркий зигзаг прорезал тучи, и глухо прогрохотал в горах гром. Дождь пошел сильнее.
Бату дожидался их на подножке кареты. Когда они поехали, Наполеон обнял Каролину, притянул ее ближе к себе, и всю дорогу они молчали как два очень близких человека, которым не нужны слова.
Решение забрать сына Наполеона на Эльбу она приняла той ночью после петушиного боя. Ни с кем об этом она не говорила. Даже императору открыла свой план только сегодня – как подарок к его дню рождения. Вся Эльба праздновала 15 августа, сорокапятилетие императора. Ранним утром из отдаленных горных деревень пришли мужчины и женщины в строгих черных одеяниях. В корзинах они принесли свои дары: цветы, фрукты, вино, самодельные расписные глиняные кружки, вышитые платки. После обеда к резиденции Наполеона, Палаццо Мулини, начали съезжаться праздничные кортежи гостей из Порто-Феррайо, и до полуночи звучала музыка и танцевали пары. В полночь, когда на горных склонах горели праздничные костры, остров был оглашен из фортов залпами салютов.
В своей комнате Каролина слышала, как прощались гости и отъезжали кареты. Она расстегнула застежки на бледно-лиловом вечернем платье с филигранной серебряной вышивкой. С тихим шелестом оно упало на пол. Она сбросила атласные туфельки на низком каблуке и босиком, в накинутом на плечи муслиновом пеньюаре, подошла к открытому окну. Глубоко вдохнула напоенный ароматами цветов воздух.
Из освещенной желтыми фонариками беседки в саду донесся чей-то смех. Скоро, подумалось Каролине, в доме и в саду будет звенеть детский голосок. Императрица Мария-Луиза с небольшой придворной свитой и своим четырехлетним сыном прибыла в Экс, самый модный курорт Французского Прованса. Видимо, это был перст судьбы.
За ее спиной открылась дверь, по мягкому ковру еле слышны были такие знакомые шаги. Он еще только приближался, а сердце замерло в предвкушении блаженства. Он обнял ее, мягкими губами прижался к шее.
– Мне будет очень недоставать тебя.
– Я скоро снова буду здесь. С твоим сыном.
Он серьезно посмотрел на нее.
– Подумай еще раз хорошенько! Ты ведь знаешь, я никого не могу дать тебе в провожатые. И если твой план сорвется, я не смогу открыто выступить в твою защиту. Мне придется отрицать, что я осведомлен о твоих намерениях. Если на меня упадет малейшее подозрение…
– Ты ради этого пришел сюда? – Она нежно прильнула к нему.
– Я ревную к каждому вздоху, к каждой твоей улыбке, которые не принадлежат мне, – он ласково увлек ее к широкому ложу. Прижавшись друг к другу, они утонули в мягких перинах. Его руки скользнули по округлым линиям ее бедер, и Каролине показалось, что по телу рассыпались мириады искр. Нетерпеливыми руками он скинул с ее плеч пеньюар. – Каждый раз я словно впервые касаюсь тебя, – выдохнул он.
16
Каролина сложила кружевной зонтик от солнца. Тенистая и прохладная платановая аллея вела к белому загородному дому с окрашенными в светло-зеленый цвет ставнями. Поигрывая в руках зонтиком, она еще раз придирчиво оглядела себя сверху донизу. Белое ажурное платье на ярко-голубом чехле было не слишком простым, но и не чересчур элегантным, скромным и в то же время немного романтичным – именно то, что надо для обедневшей дворянки, нанимающейся на место воспитательницы и домашней» учительницы императорского сына.
Вчера днем она приехала в Экс. Под именем графини Матильды Вальдбругг (это была девичья фамилия се матери) она остановилась в пансионе. Пока все шло по плану. В сопровождении Бату она совершила переезд с Эльбы во Фрежюс. Бату остался во Фрежюсе, в заведении под названием «Серебряный месяц» Они договорились, что там он будет делать все необходимые приготовления, пока не понадобится ей.
Каролина вышла из густой тени деревьев на белую площадку перед домом, обрамленную цветочными клумбами. Она поднялась по трем широким мраморным ступеням к порталу и потянула за отполированную до золотого сияния латунную ручку звонка. Вскоре послышались шаги, и лакей открыл дверь. Каролина назвалась и протянула послание, которое она получила в ответ на свое ходатайство. Лакей провел ее в холл, придвинул одно из кресел и исчез.
Каролина не боялась, что ее рискованная игра может быть разоблачена, но с каждой минутой становилась беспокойней. Тишина в доме, сладковатый запах роз, тиканье небольших позолоченных часов с маятником на круглом мраморном столике – все увеличивало ее нервозность. Чтобы отвлечься, она стала рассматривать каждый предмет в холле: два больших, потемневших от времени ландшафта в бронзовых рамах, недавно подновленный овальный поясной портрет императора Франца, бронзовая мадонна в нише, перед которой стояла ваза с увядающими розами. Лишь теперь, так близко от цели, Каролина осознала, как непросто будет осуществить ее авантюрный план. Сколько везения понадобится, и как легко случай может все разрушить. Все ее тело напряглось. Надо было вновь обрести хладнокровие или хотя бы просто казаться спокойной. Она подошла к овальному зеркалу и, разглядывая себя, представила, что она актриса, которая вживается в роль перед выходом на сцену.
– Монсеньор Нери ждет вас! – произнес вернувшийся лакей, и Каролина последовала за ним. В конце коридора он открыл дверь и объявил: – Графиня Вальдбругг!
Каролина очутилась в высоком просторном помещении. Солнечный свет, падавший через окно и открытую в сад двустворчатую дверь, отражался в витринах, встроенных в стены, где на серебристо-сером бархате сверкали разноцветные камни. Перед одной из витрин стоял худощавый мужчина среднего роста в наброшенной на плечи сутане. Его темные прямые волосы на затылке и с боков были гладко выбриты, словно он носил парик.
– Минутку, графиня, – он говорил по-немецки с акцентом северных итальянцев, выговаривая твердое, взрывное К и открытое, звучное А.
Каролина заметила темно-синий камень, который он держал в руках. Медленно поворачивая его, он рассматривал минерал со всех сторон в лупу. Жестом он подозвал Каролину.
– Вы когда-нибудь видели александрит? То он переливается красным цветом, как рубин, то фиолетовым, как аметист, а то становится синим, как сапфир, – он бросил на нее быстрый взгляд. – Природа тоже полна обманов.
Он осторожно положил камень назад в витрину и промокнул кончики пальцев губкой, лежавшей в серебряной чаше. Потом зашел за изящный письменный стол с золотыми накладками. Прежде чем сесть, он сбросил сутану на спинку кресла. Под ней оказался костюм из серого шелка.
Голос, манеры и жесты мужчины показались Каролине странными. Для духовного лица он выглядел слишком элегантным, для светского слишком чопорным: нечто среднее между монахом и бонвиваном. Он сел, оперевшись локтями о стол и сложив вместе белые, почти женские руки.
– Итак, перейдем к вам, графиня. У Вальдбруггов хорошая репутация в австрийском императорском доме. Гофмаршал Найпперг, к которому вы направили свое ходатайство, предположительно даже вспомнил вас, – ее опять пронзил взгляд его острых глаз. – Правда, он говорил о более пожилой даме.
– Вероятно, он спутал меня с моей тетей, – к Каролине окончательно вернулось самообладание.
– То есть, эта профессия в некотором роде – семейная традиция? Ее величество отправилась сегодня утром с гофмаршалом Найппергом в небольшое путешествие в Швейцарию. Меня уполномочили… – Похоже, он лишь в редких случаях решался договорить фразу до конца.
Каролина слегка наклонила набок голову, чтобы показать, с каким вниманием она слушает. Ей с трудом удалось скрыть радость. Отъезд императрицы – лучшего нельзя было и желать. Монсеньор Нери продолжил свою мысль:
– Ее величество надеется найти в швейцарских горах забвение от ужасов последних месяцев, и гофмаршал Найпперг должен помочь ей вновь обрести душевный покой, – на его полных губах, придававших аскетическому лицу что-то сладострастное, заиграла двусмысленная улыбка. Он посмотрел на листок, лежавший перед ним на столе. – Простите, но в вашем ходатайстве я нигде не нахожу вашего возраста.
– Мне двадцать два, – солгала Каролина с невинным лицом.
– Двадцать два, так-так. Возраст, в котором большинство женщин подумывают о замужестве.
– Мы, Вальдбругги, поздно выходим замуж, если вообще выходим.
– Очень мудро, – он снова углубился в письмо. – Здесь написано, что вы владеете английским, французским и немного итальянским; ваш немецкий, как я с удовольствием мог убедиться, имеет именно то звучание, которое культивируют в Шенбрунне, – он оторвался от стола. – Это очень важно. Императрица желает, чтобы в ее присутствии разговаривали исключительно по-немецки. Вы понимаете. Тема «Наполеон» – табу Маленький дьяволенок должен отвечать только по-немецки.
Каролина непроизвольно засмеялась.
– Похоже, все дети, которых я должна воспитывать, – маленькие чудовища.
– Вы думаете, я шучу. Ну, достаточно скоро вы это испытаете на себе. Принц – действительно маленькое чудовище, строптивый, вспыльчивый. Не хочу нагонять на вас страху, но считаю своим долгом предупредить – и тут же предложить вам свою помощь. Четыре дамы он уже прогнал. А вы очень молоды, – он поднялся и подошел к Каролине. – Что ж, может, вы совершите чудо. В древнем мире красоту считали самой сильной воспитательницей, – его голос вдруг зазвучал елейно.
– Поскольку она открывает глаза и сердце, – подхватила Каролина.
Филипп без конца цитировал это место из Платона.
– Мой комплимент, графиня. Как верно звучит это из красивых уст! Так и хочется стать вашим учеником.
В доме раздался пронзительный детский голос, захлопали двери. Глаза священника посуровели.
– Мне кажется, принц хочет засвидетельствовать вам свое почтение. Пойдемте.
Монсеньор Лоренцо Нери заспешил вперед. Каролина последовала за ним. Со второго этажа вниз по лестнице, спотыкаясь, поспешно спускалась седая полная женщина.
– Монсеньор, помогите же мне!
– Прикажи запрягать лошадей! – крикнул повелительный детский голос. На середине лестницы в синем шелковом костюмчике стоял четырехлетний принц. Двумя руками он сжимал серебряный пистолет. – Вперед, или я стреляю! – Увидев священника, он заорал: – Лоренцо, помоги мне! Убей ее! Она хочет запереть меня!
– Дайте мне пистолет, ваше величество, – Нери направился к ребенку медленно, шаг за шагом, оставаясь начеку, как дрессировщик. – Если вы, ваше величество, отдадите мне его, вы можете себе что-нибудь пожелать.
Ребенок упрямо затряс головой.
– Прикажи запрягать лошадей, я хочу на гору, откуда видно Эльбу.
Каролина молча наблюдала сцену; она была растрогана внешней схожестью принца с отцом, но еще больше тем, как он был похож на Наполеона своей сутью. Она подошла к мальчику и погладила по головке. Все его тело дрожало и излучало лихорадочный жар. Его затылок был мокрым от пота. Он растерянно посмотрел на нее.
– Ты новая учительница?
Каролина кивнула.
– Я не хочу учить немецкий.
Каролина улыбнулась.
– Мы прикажем запрячь лошадей и сначала поедем на гору, с которой видно Эльбу.
Принц недоверчиво посмотрел на нее.
– Если ты меня обманешь, я тебя тоже убью.
– Я не обману тебя – честное слово! – Так Каролина в детстве подкрепляла свои обещания.
– Честное слово! – повторил принц, и это прозвучало, словно они заключили пакт.
Каролина сделала знак бонне, стоявшей, как потревоженная наседка, за спиной Нери.
– Наденьте ему легкий льняной костюмчик, сегодня жарко. Через десять минут мы выезжаем.
Женщина подобрала свои серые бумазейные юбки, взяла принца за руку и, сопя, повела его наверх.
Лоренцо Нери посмотрел на Каролину с загадочной улыбкой.
– Пытаетесь начать с пряника? Послушайтесь моего совета, этому мальчику нужен кнут.
– Увидим.
– Через две недели вы заговорите по-другому будь моя воля – Он замолчал, резко отвернулся и оставил ее одну.
«Через две недели, – подумала Каролина, мы уж давно будем на Эльбе»
Вот уже несколько дней она играла роль гувернантки Принц был своенравным, сообразительным, не по возрасту развитым и во всех своих чувствах и поступках – неистовым но она смотрела на ребенка не глазами воспитательницы, а глазами женщины, которая любит отца ребенка Во всем она узнавала Наполеона и совершенно неосознанно переносила свою любовь к нему на его сына. Принц отвечал со свойственной ему пылкостью на неожиданную теплоту, которой он, по-видимому, был лишен с той самой сцены на лестнице. Каролина не имела права покидать его. Ночью дверь между его и ее комнатами должна была оставаться открытой, и он не отпускал ее от своей постели, пока не засыпал.
В эти минуты перед сном он всегда говорил об отце откуда только он брал свои познания. Он точно, знал, как долго идет корабль из Фрежюса или Канн на Эльбу, знал имена нескольких верных слуг, последовавших за императором в изгнание. Осторожными вопросами Каролина выяснила, откуда у принца эти подробности: от монсеньора Нери! От человека, давшего ей строгое указанно избегать темы «Наполеон» Она, столкнулась с загадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29