Приняв от продавца аккуратный пакетик с пузырьком перекиси водорода, запечатанными ватными тампонами, валиком бинта и упаковкой пластыря телесного цвета, направилась к выходу.
– Вы можете толком объяснить, зачем нам это? – спросил он на улице. – Кому мы собираемся делать обрезание? Или останавливать кровь, обрабатывать раны?
– В нашем деле все пригодится. Скоро уже пригодится, – отвечала она, запихивая покупки в сумочку. – Ловите такси и хорошенько осматривайтесь…
* * *
– Soyez gentil de Francois Mauriac, treize, – мило прощебетала молодая женщина таксисту. Дождавшись же, когда машина плавно тронется и вольется в сплошной поток, негромко скомандовала сидевшему рядом телохранителю: – Обнимите меня.
– Вы опять за старое?! – воспротивился тот.
– Не валяйте дурака, Антон – делайте, что говорят. Покрепче! Вот так, – и прижавшись к нему, зашептала, едва не касаясь губами уха: – Теперь слушайте внимательно: мы едем в один из самых респектабельных клубов Парижа – моя встреча с нужным человеком назначена именно там. В клуб мы войдем порознь и сядем за разные столики – заведение только открылось и народу там пока немного. Далее…
«Далее! Опять это любимое разведкой словцо! Ну, точь-в-точь Японский конспиратор!..» – чертыхнулся про себя Дорохов.
– …Далее вы должны просто наблюдать и оценивать обстановку, – продолжала она. – Как выглядит человек, с которым назначено короткое рандеву, вам знать не нужно. Скажу лишь, что он будет один. Возможно, подсядет за мой столик или остановится рядом всего на пару секунд. Но… – тут Ольга Анатольевна сделала многозначительную паузу, – когда я опознаю этого человека и прежде, чем он подойдет, я на некоторое время выйду в туалетную комнату – минут на десять, не больше. Это для вас послужит сигналом.
– И что я обязан сделать после сигнала?
– Ничего. Оставайтесь на месте и осторожно проследите за другими гостями клуба.
– Хорошо. Как я дам вам знать, если замечу слежку или что-то подозрительное?
– Постарайтесь сесть не очень далеко, и в поле моего зрения. При появлении опасности достаньте платок и покашляйте в него. Договорились?
– Не вопрос. Тропа отступления?
– Что? – не поняла девушка.
– Сматываться при наличии «хвоста», будем каким образом?
– Там посмотрим, – неопределенно пожала она плечиками. – Главное успеть встретиться с тем человеком. Он работает под серьезным прикрытием, и за переданную информацию я переживать не стану – оказавшись у него, она уйдет к адресату почти мгновенно. А потом пусть нас берут с потрохами – все равно ничего не докажут.
Артур со скучающим видом посмотрел в окно и подумал: «Да, милочка, я слышал – французские тюрьмы получше наших. Однако почивать даже на здешних нарах у меня почему-то желания нет…»
Автомобиль бережно пронес их через весь город и остановился на набережной, где-то на юго-востоке Парижа.
Поморгав поворотником, пустое такси бесшумно скрылось за углом прилегающего к Сене квартала. Дорохов сам взял спутницу под руку и зашагал с ней вдоль хорошо освещенных фасадов зданий. Небо над городом потемнело – наступал вечер, но благодаря безумному буйству иллюминации, вокруг было светло как днем.
Он попытался определить цель похода по набережной. Повсюду пестрели подсвеченные маркизы небольших кафе и ресторанчиков, прямо на тротуарах возле домов стояли столики, меж которых сновали официанты… Но все это как-то мало вязалось с понятием «самый респектабельный клуб Парижа». Ближайшим и наиболее подходящим объектом виделось ярко красное сооружение, похожее то ли на водонапорную башню, установленную на барже, то ли на плавучий маяк. С берегом освещенная платформа маяка соединялась двумя узкими мостками. Посередине – между мостков горела неоновая надпись «Le Batofar», та же надпись имелась и на красном борту немалого по размерам сооружения.
«Черт его знает – клуб это или секция любителей зимнего купания в Сене. Но, здесь умный человек встречу назначить не отважится. Свалить при случае некуда; единственный путь отступления – по мосткам», – решил Артур и взялся высматривать другие объекты, претендовавшие на роль места для ответственного рандеву. Однако, поравнявшись с алым маяком, девушка повернула именно к нему…
– Кто же додумался организовать свидание на этом… дебаркадере?! – приглушенно возмутился телохранитель, поворачивая следом.
– Чем он вам не нравится?
– Он не нравится мне двумя единственными выходами, между которыми десять шагов. Достаточно одного человека с оружием, чтобы перехватить или грохнуть нас обоих.
– Во вчерашнем клубе мы тоже не сумели отыскать запасного выхода, – парировала она.
– Замечательная логика! И что хорошего из этого вышло? К тому же, в ваш долбанный «Локомотив» пожаловало человек сорок полицейских, с собаками… И мы просто не успели.
Но и сейчас время для дискуссии истекло – до ближайшего, шаткого деревянного сооружения, соединявшего «материк» с «самым респектабельным клубом» столицы Франции оставалось метров сто.
– Все, Антон Леонидович – разговорчики в строю! – одернула Ольга Анатольевна. – Я иду первой, вы заходите минут через пять. Друг друга мы не знаем.
Сокрушенно разведя руками, молодой человек спросил:
– В случае успеха разъезжаемся по гостиницам?
– Если встреча сложится удачно – подсаживайтесь за мой столик. Сделаем вид, будто познакомились и напьемся пива в честь окончания операции, – улыбнулась она так, словно прощалась с ним на пару лет. Улыбка вышла слабой и вымученной – близился финал операции, и агент волновалась.
Глядя вслед, он явственно ощущал перемену: по ее сегодняшней неразговорчивости, по отсутствию шуточек и сурового приказного тона. Ощущал по тому, как прижималась в такси – было в этом порыве не только желание утаить смысл короткого инструктажа от таксиста, но и что-то от безысходности, беззащитности… Казалось, неуверенность присутствует даже в походке женщины – шла она неторопливо, всем видом показывая праздность и намерение развлечься. Вместе с тем, в движениях легко читалась скованность и напряжение…
Дорохов подпалил сигарету и будто невзначай посмотрел в одну сторону набережной, в другую. Затягиваясь табачным дымком, изучил подтягивающуюся к деревянным сходням публику. Стайка прилично одетых молодых людей – по виду местных студентов; две парочки пожилых туристов с африканского континента; три человека лет тридцати – двое мужчин и женщина, нетерпеливо поглядывающие на часы и кого-то поджидавшие под светящейся вывеской…
«Да… теория – теорией, а опыта никакого, – сокрушенно вздохнул спецназовец. – Попробуй, мля, определи слежку, когда на всех рожах написано единственное желание – напороться до поросячьего визга!..»
Бросив в урну окурок, он тоже посмотрел на минутную стрелку часов и направился к проклятой золотисто-красной башне, уродливо возвышавшейся над Сеной. Нырнув под арку с горевшей вывеской, гулко протопал по деревянному мостку; кинул на лоток входной кассы сотенную купюру, опять осмотрелся… На другом берегу и чуть левее в лучах подсветки красовалось великолепное здание – покопавшись в памяти, Артур припомнил: дворец спорта в Берси. Немного дальше виднелся трехсотметровый мост, по нему медленно проплывали огни автомобильного потока. А вокруг плавучего маяка рябила, отражая миллионы искр, темная и верно уж холодная речная вода…
Еще разок глянув на берег, он сунул в карман сдачу и миновал парочку здоровяков – молчаливый и придирчивый фейс-контроль. Однако прежде чем надолго обосноваться внутри клубного «помещения» – под натянутым над палубой желтым тентом, решил пройтись по всему «дебаркадеру» и хорошенько изучить, что творилось на двух нижних палубах.
«Так-так… В этой рубке, судя по ароматам, устроена кухня, – догадался молодой человек, вышагивая мимо красной металлической коробки с большими белыми цифрами «01» на боку. – А что же дальше – внутри этой длинной надстройки?..»
И открыв ближайшую, дверцу с круглым иллюминатором, окунулся в липкий полумрак…
Глава пятая
Париж. 2 сентября
Над расположенным на верхней палубе рестораном слабо колыхался от дуновений теплого ветерка громадный тент. Сквозь парусиновую «крышу» в ночное небо уходила конструкция высокого маяка со стеклянной и красиво подсвеченной верхушкой…
Девушка выбрала столик у противоположного от берега борта. Свободных мест было еще предостаточно, и Дорохов, задержавшись на мгновение у трапа, направился к столику, стоявшему через ряд. Сел он так, чтобы напарница постоянно оставалась в поле зрения.
– La carte, s`il vous plait, – раскланялся подошедший официант, положив перед посетителем меню.
– De la bierre, – попросил Артур, не заглядывая в карту, где все одно бы ничего не понял. А к пиву решил присовокупить что-нибудь из мясной закуски: – De la viande.
Выряженный в форму стюарда океанского лайнера гарсон вторично поклонился и проворно отбыл к кухне-надстройке исполнять заказ.
«Что ни говори, а меня сейчас тоже спокойным не назовешь. Напустило руководство туману со страхами – трясись теперь!.. – незаметно поморщился телохранитель, бросая на стол пачку сигарет с зажигалкой. – Думал, кого-то предстоит грохнуть, а тут… Ни хрена не могу понять! Неужели мимолетная встреча с передачей информации – такое невероятно сложное по исполнению мероприятие? Неужели всех прибывших из России туристов день и ночь пасут американские спецслужбы? Чушь какая-то! Бред! Не может этого быть. Сил и народу у них на подобные подвиги не хватит».
Прикурив сигарету, он начал изучать «зал» и окрестности.
Вероятно, маяк на самом деле в далеком прошлом был действующим – болтался на якорных цепях где-нибудь в северных водах Ирландского моря. По крайней мере, об этом говорила и сама конструкция сооружения, и множество бережно сохраненных для достоверности деталей.
Обследуя плавучий клуб, перед тем как подняться в ресторан, Дорохов скоро убедился в простоте замысла устроителей. Та палуба, на которую он попал по деревянным сходням с берега, была средней из трех. Узкое прогулочное пространство, ограниченное с внешней стороны глухим невысоким бортом, опоясывало кольцом металлическую надстройку. Внутрь этой надстройки спецназовца и угораздило попасть, в начале «экскурсии» по барже. Угораздило потому, что, оказавшись в душном помещении, сразу услышал непотребный звуки. И пока после яркой иллюминации глаза привыкали к полумраку, едва не споткнулся о клубок чьих-то тел. Каюты, укромные закутки, повсюду диванчики с мягкими подушками… Характерный запашок травки и нетрезвый народец, потягивающий через трубочки горячительные напитки из мелких пластмассовых шутеров. Тут же на диванчиках под тусклым светом корабельных плафонов целовались парочки; из кают доносились сладострастные стоны…
Не найдя в борделе стратегически важных элементов для возможной «экстренной эвакуации» с маяка, он вернулся и осмотрел небольшой внутренний «холл». Собственно выходов из него было два – по одной тяжелой металлической двери на каждый бор. В середине «холла» обитал сквозной трап, ведущий на другие палубы. Напротив – трехметровый коридорчик с двумя туалетными комнатами – мужской и женской.
Продолжив экскурсию, Артур спустился вниз…
В бывшем машинном отделении была обустроена площадка для танцев со всеми современными прибамбасами. Под потоком и по периметру зала мигали, сияли и тлели разнообразные фонари, лампочки и прожекторы; по углам бухали огромные басовые колонки; вдоль миниатюрного возвышения – сцены, источали искры и дым хитрые пиротехнические штучки.
На танцполе уже вовсю веселилась молодежь, и Дорохов, преодолев десяток ступеней трапа, вышел через «холл» на прогулочную площадку. Обойдя кругом надстройку с вереницей круглых иллюминаторов, он скоро установил: третью палубу, что находилась на капитанском мостике (или на крыше вертепа), окружал леерный борт с торчащими во все стороны бутафорскими трубами и стрелами ржавых лебедок. А для того чтобы попасть в ресторанный зал, минуя внутренности надстройки, надлежало воспользоваться одной из двух боковых лестниц…
Теперь, сидя за столиком, молодому человеку оставалось определиться с туалетными комнатами самой ресторации – в одной из них собиралась исчезнуть на некоторое время Ольга, после визуального контакта с пришедшим на встречу человеком.
Оглянувшись к стойке, откуда ожидалось появление с заказанным пивом официанта, он не нашел более ни дверей, ни коридоров. Только дыра в полу и поручни уходившего вниз – к «холлу» трапа. «Ясно, – заключил Артур, – стало быть, клиенты ресторана пользуются туалетами, расположенными на двух нижних палубах – в танцевальном зале и борделе».
Скоро «стюард» поставил перед ним запотевшую кружку холодного пива и большую тарелку с роскошной и разнообразной мясной закуской. Сделав первый глоток и слизнув с губ белоснежную пену, спецназовец покосился на агента… Та скучала и с ленивой небрежностью потягивала через соломинку оранжевый коктейль.
Лишь минут через пятнадцать, когда сбоку от стойки свое место занял ди-джей, когда заиграла зажигательная латиноамериканская музыка, а спрятанный где-то проектор высветил на потолочном тенте первые красочные слайды, лицо ее немного оживилось, а губы тронула слабая улыбка…
* * *
Народу заметно прибавилось – по всем трапам на верхнюю палубу баржи поднимались все новые и новые посетители. Свободных столиков почти не осталось.
Наблюдая за гостями «Le Batofar», Дорохов не заметил, как опустошил первую кружку, а заодно и ополовинил закуску. Подошедший официант со слащавой гримасой взялся что-то объяснять, да русский турист и сам догадался – кивнув, позволил присесть за свой столик двум молоденьким девушкам. А заодно, воспользовавшись моментом, заказал вторую кружку пива.
Откинувшись на спинку стула, прикурил сигарету, осторожно покосился на Ольгу. К той подсадили двоих мужчин азиатской наружности; она опять заскучала – верно, нужный человек так и не появился…
«И слежки, как будто нет, – довольно подумал Артур, выпуская дым к мелькавшим на парусиновом потолке слайдам. – Во всяком случае, ни одного подозрительного взгляда ни в ее, ни в свою сторону я не заметил. Дай бог, обойдется! – подмигнул он одной из соседок, на что немедля последовал ответ – очаровательная улыбка и вопрос на непонятном языке. Вопрос повис в воздухе, потому как в голову внезапно пришла не очень веселая мысль: – А если этот хмырь вообще сегодня не удосужится придти? Что тогда?.. Видимо позже и в другом месте предусмотрена повторная встреча. Значит, опять придется в напряжении ждать, готовиться, переживать и… водить по мемориальным кладбищам эту куклу, сидящую в пяти шагах. Нет уж, лучше бы все решилось сегодня. Сейчас!»
– Je ne parle pas francais, – сбивчиво пробормотал он заученные из разговорника слова.
Девушки переглянулись, с пониманием закивали: дескать, жаль, что не знаешь языка – не суждено поболтать, развлечься…
Кажется, он немного отвлекся на общение с соседками – момент, когда агент установила визуальный контакт с явившимся на рандеву человеком, остался «за кадром». Боковым зрением Дорохов заметил, как Ольга обратилась с какой-то фразой к соседям-азиатам, на всякий случай положила на стол купюру, встала и, прихватив сумочку, пошла к внутреннему трапу.
«Ну, вот и дождались!» – ворвалась в сознание ликующая мысль. Однако понимание важности момента и преждевременности для выражения торжества заставили сосредоточиться, усилить внимание.
Меж столиками третьей палубы частенько кто-то перемещался: и официанты; и целые компании подвыпивших гостей, то спускавшихся вниз, то поднимавшихся обратно… Но к внутреннему трапу за Ольгой никто не последовал. Это успокоило. Он засек время для отсчета означенных ею десяти минут и, хлебнув из кружки, снова подпалил сигарету.
И в этот момент неожиданно засуетилась одна из девушек, сидевших напротив – что-то шепнула подружке, тоже схватила сумочку, вскочила и поспешно зашагала к прямоугольному отверстию в металлическом полу, куда немногим раньше, держась за поручни, спустилась его напарница.
На раздумье ушло с полминуты. Искоса и с опаской поглядывая на оставшуюся барышню, бывший спецназовец лихорадочно взвешивал все «за» и «против»: «Случайность? Совпадение?.. Две молодые девчонки, лет по двадцать с небольшим, абсолютно не похожие на агентов спецслужб. Хотя… чего умничать – где я их видел-то, этих агентов и сотрудников контрразведки? К тому же, в учебном Центре не уставали твердить о троекратной осторожности; о необходимости быть предельно бдительными и не доверять НИКОМУ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Вы можете толком объяснить, зачем нам это? – спросил он на улице. – Кому мы собираемся делать обрезание? Или останавливать кровь, обрабатывать раны?
– В нашем деле все пригодится. Скоро уже пригодится, – отвечала она, запихивая покупки в сумочку. – Ловите такси и хорошенько осматривайтесь…
* * *
– Soyez gentil de Francois Mauriac, treize, – мило прощебетала молодая женщина таксисту. Дождавшись же, когда машина плавно тронется и вольется в сплошной поток, негромко скомандовала сидевшему рядом телохранителю: – Обнимите меня.
– Вы опять за старое?! – воспротивился тот.
– Не валяйте дурака, Антон – делайте, что говорят. Покрепче! Вот так, – и прижавшись к нему, зашептала, едва не касаясь губами уха: – Теперь слушайте внимательно: мы едем в один из самых респектабельных клубов Парижа – моя встреча с нужным человеком назначена именно там. В клуб мы войдем порознь и сядем за разные столики – заведение только открылось и народу там пока немного. Далее…
«Далее! Опять это любимое разведкой словцо! Ну, точь-в-точь Японский конспиратор!..» – чертыхнулся про себя Дорохов.
– …Далее вы должны просто наблюдать и оценивать обстановку, – продолжала она. – Как выглядит человек, с которым назначено короткое рандеву, вам знать не нужно. Скажу лишь, что он будет один. Возможно, подсядет за мой столик или остановится рядом всего на пару секунд. Но… – тут Ольга Анатольевна сделала многозначительную паузу, – когда я опознаю этого человека и прежде, чем он подойдет, я на некоторое время выйду в туалетную комнату – минут на десять, не больше. Это для вас послужит сигналом.
– И что я обязан сделать после сигнала?
– Ничего. Оставайтесь на месте и осторожно проследите за другими гостями клуба.
– Хорошо. Как я дам вам знать, если замечу слежку или что-то подозрительное?
– Постарайтесь сесть не очень далеко, и в поле моего зрения. При появлении опасности достаньте платок и покашляйте в него. Договорились?
– Не вопрос. Тропа отступления?
– Что? – не поняла девушка.
– Сматываться при наличии «хвоста», будем каким образом?
– Там посмотрим, – неопределенно пожала она плечиками. – Главное успеть встретиться с тем человеком. Он работает под серьезным прикрытием, и за переданную информацию я переживать не стану – оказавшись у него, она уйдет к адресату почти мгновенно. А потом пусть нас берут с потрохами – все равно ничего не докажут.
Артур со скучающим видом посмотрел в окно и подумал: «Да, милочка, я слышал – французские тюрьмы получше наших. Однако почивать даже на здешних нарах у меня почему-то желания нет…»
Автомобиль бережно пронес их через весь город и остановился на набережной, где-то на юго-востоке Парижа.
Поморгав поворотником, пустое такси бесшумно скрылось за углом прилегающего к Сене квартала. Дорохов сам взял спутницу под руку и зашагал с ней вдоль хорошо освещенных фасадов зданий. Небо над городом потемнело – наступал вечер, но благодаря безумному буйству иллюминации, вокруг было светло как днем.
Он попытался определить цель похода по набережной. Повсюду пестрели подсвеченные маркизы небольших кафе и ресторанчиков, прямо на тротуарах возле домов стояли столики, меж которых сновали официанты… Но все это как-то мало вязалось с понятием «самый респектабельный клуб Парижа». Ближайшим и наиболее подходящим объектом виделось ярко красное сооружение, похожее то ли на водонапорную башню, установленную на барже, то ли на плавучий маяк. С берегом освещенная платформа маяка соединялась двумя узкими мостками. Посередине – между мостков горела неоновая надпись «Le Batofar», та же надпись имелась и на красном борту немалого по размерам сооружения.
«Черт его знает – клуб это или секция любителей зимнего купания в Сене. Но, здесь умный человек встречу назначить не отважится. Свалить при случае некуда; единственный путь отступления – по мосткам», – решил Артур и взялся высматривать другие объекты, претендовавшие на роль места для ответственного рандеву. Однако, поравнявшись с алым маяком, девушка повернула именно к нему…
– Кто же додумался организовать свидание на этом… дебаркадере?! – приглушенно возмутился телохранитель, поворачивая следом.
– Чем он вам не нравится?
– Он не нравится мне двумя единственными выходами, между которыми десять шагов. Достаточно одного человека с оружием, чтобы перехватить или грохнуть нас обоих.
– Во вчерашнем клубе мы тоже не сумели отыскать запасного выхода, – парировала она.
– Замечательная логика! И что хорошего из этого вышло? К тому же, в ваш долбанный «Локомотив» пожаловало человек сорок полицейских, с собаками… И мы просто не успели.
Но и сейчас время для дискуссии истекло – до ближайшего, шаткого деревянного сооружения, соединявшего «материк» с «самым респектабельным клубом» столицы Франции оставалось метров сто.
– Все, Антон Леонидович – разговорчики в строю! – одернула Ольга Анатольевна. – Я иду первой, вы заходите минут через пять. Друг друга мы не знаем.
Сокрушенно разведя руками, молодой человек спросил:
– В случае успеха разъезжаемся по гостиницам?
– Если встреча сложится удачно – подсаживайтесь за мой столик. Сделаем вид, будто познакомились и напьемся пива в честь окончания операции, – улыбнулась она так, словно прощалась с ним на пару лет. Улыбка вышла слабой и вымученной – близился финал операции, и агент волновалась.
Глядя вслед, он явственно ощущал перемену: по ее сегодняшней неразговорчивости, по отсутствию шуточек и сурового приказного тона. Ощущал по тому, как прижималась в такси – было в этом порыве не только желание утаить смысл короткого инструктажа от таксиста, но и что-то от безысходности, беззащитности… Казалось, неуверенность присутствует даже в походке женщины – шла она неторопливо, всем видом показывая праздность и намерение развлечься. Вместе с тем, в движениях легко читалась скованность и напряжение…
Дорохов подпалил сигарету и будто невзначай посмотрел в одну сторону набережной, в другую. Затягиваясь табачным дымком, изучил подтягивающуюся к деревянным сходням публику. Стайка прилично одетых молодых людей – по виду местных студентов; две парочки пожилых туристов с африканского континента; три человека лет тридцати – двое мужчин и женщина, нетерпеливо поглядывающие на часы и кого-то поджидавшие под светящейся вывеской…
«Да… теория – теорией, а опыта никакого, – сокрушенно вздохнул спецназовец. – Попробуй, мля, определи слежку, когда на всех рожах написано единственное желание – напороться до поросячьего визга!..»
Бросив в урну окурок, он тоже посмотрел на минутную стрелку часов и направился к проклятой золотисто-красной башне, уродливо возвышавшейся над Сеной. Нырнув под арку с горевшей вывеской, гулко протопал по деревянному мостку; кинул на лоток входной кассы сотенную купюру, опять осмотрелся… На другом берегу и чуть левее в лучах подсветки красовалось великолепное здание – покопавшись в памяти, Артур припомнил: дворец спорта в Берси. Немного дальше виднелся трехсотметровый мост, по нему медленно проплывали огни автомобильного потока. А вокруг плавучего маяка рябила, отражая миллионы искр, темная и верно уж холодная речная вода…
Еще разок глянув на берег, он сунул в карман сдачу и миновал парочку здоровяков – молчаливый и придирчивый фейс-контроль. Однако прежде чем надолго обосноваться внутри клубного «помещения» – под натянутым над палубой желтым тентом, решил пройтись по всему «дебаркадеру» и хорошенько изучить, что творилось на двух нижних палубах.
«Так-так… В этой рубке, судя по ароматам, устроена кухня, – догадался молодой человек, вышагивая мимо красной металлической коробки с большими белыми цифрами «01» на боку. – А что же дальше – внутри этой длинной надстройки?..»
И открыв ближайшую, дверцу с круглым иллюминатором, окунулся в липкий полумрак…
Глава пятая
Париж. 2 сентября
Над расположенным на верхней палубе рестораном слабо колыхался от дуновений теплого ветерка громадный тент. Сквозь парусиновую «крышу» в ночное небо уходила конструкция высокого маяка со стеклянной и красиво подсвеченной верхушкой…
Девушка выбрала столик у противоположного от берега борта. Свободных мест было еще предостаточно, и Дорохов, задержавшись на мгновение у трапа, направился к столику, стоявшему через ряд. Сел он так, чтобы напарница постоянно оставалась в поле зрения.
– La carte, s`il vous plait, – раскланялся подошедший официант, положив перед посетителем меню.
– De la bierre, – попросил Артур, не заглядывая в карту, где все одно бы ничего не понял. А к пиву решил присовокупить что-нибудь из мясной закуски: – De la viande.
Выряженный в форму стюарда океанского лайнера гарсон вторично поклонился и проворно отбыл к кухне-надстройке исполнять заказ.
«Что ни говори, а меня сейчас тоже спокойным не назовешь. Напустило руководство туману со страхами – трясись теперь!.. – незаметно поморщился телохранитель, бросая на стол пачку сигарет с зажигалкой. – Думал, кого-то предстоит грохнуть, а тут… Ни хрена не могу понять! Неужели мимолетная встреча с передачей информации – такое невероятно сложное по исполнению мероприятие? Неужели всех прибывших из России туристов день и ночь пасут американские спецслужбы? Чушь какая-то! Бред! Не может этого быть. Сил и народу у них на подобные подвиги не хватит».
Прикурив сигарету, он начал изучать «зал» и окрестности.
Вероятно, маяк на самом деле в далеком прошлом был действующим – болтался на якорных цепях где-нибудь в северных водах Ирландского моря. По крайней мере, об этом говорила и сама конструкция сооружения, и множество бережно сохраненных для достоверности деталей.
Обследуя плавучий клуб, перед тем как подняться в ресторан, Дорохов скоро убедился в простоте замысла устроителей. Та палуба, на которую он попал по деревянным сходням с берега, была средней из трех. Узкое прогулочное пространство, ограниченное с внешней стороны глухим невысоким бортом, опоясывало кольцом металлическую надстройку. Внутрь этой надстройки спецназовца и угораздило попасть, в начале «экскурсии» по барже. Угораздило потому, что, оказавшись в душном помещении, сразу услышал непотребный звуки. И пока после яркой иллюминации глаза привыкали к полумраку, едва не споткнулся о клубок чьих-то тел. Каюты, укромные закутки, повсюду диванчики с мягкими подушками… Характерный запашок травки и нетрезвый народец, потягивающий через трубочки горячительные напитки из мелких пластмассовых шутеров. Тут же на диванчиках под тусклым светом корабельных плафонов целовались парочки; из кают доносились сладострастные стоны…
Не найдя в борделе стратегически важных элементов для возможной «экстренной эвакуации» с маяка, он вернулся и осмотрел небольшой внутренний «холл». Собственно выходов из него было два – по одной тяжелой металлической двери на каждый бор. В середине «холла» обитал сквозной трап, ведущий на другие палубы. Напротив – трехметровый коридорчик с двумя туалетными комнатами – мужской и женской.
Продолжив экскурсию, Артур спустился вниз…
В бывшем машинном отделении была обустроена площадка для танцев со всеми современными прибамбасами. Под потоком и по периметру зала мигали, сияли и тлели разнообразные фонари, лампочки и прожекторы; по углам бухали огромные басовые колонки; вдоль миниатюрного возвышения – сцены, источали искры и дым хитрые пиротехнические штучки.
На танцполе уже вовсю веселилась молодежь, и Дорохов, преодолев десяток ступеней трапа, вышел через «холл» на прогулочную площадку. Обойдя кругом надстройку с вереницей круглых иллюминаторов, он скоро установил: третью палубу, что находилась на капитанском мостике (или на крыше вертепа), окружал леерный борт с торчащими во все стороны бутафорскими трубами и стрелами ржавых лебедок. А для того чтобы попасть в ресторанный зал, минуя внутренности надстройки, надлежало воспользоваться одной из двух боковых лестниц…
Теперь, сидя за столиком, молодому человеку оставалось определиться с туалетными комнатами самой ресторации – в одной из них собиралась исчезнуть на некоторое время Ольга, после визуального контакта с пришедшим на встречу человеком.
Оглянувшись к стойке, откуда ожидалось появление с заказанным пивом официанта, он не нашел более ни дверей, ни коридоров. Только дыра в полу и поручни уходившего вниз – к «холлу» трапа. «Ясно, – заключил Артур, – стало быть, клиенты ресторана пользуются туалетами, расположенными на двух нижних палубах – в танцевальном зале и борделе».
Скоро «стюард» поставил перед ним запотевшую кружку холодного пива и большую тарелку с роскошной и разнообразной мясной закуской. Сделав первый глоток и слизнув с губ белоснежную пену, спецназовец покосился на агента… Та скучала и с ленивой небрежностью потягивала через соломинку оранжевый коктейль.
Лишь минут через пятнадцать, когда сбоку от стойки свое место занял ди-джей, когда заиграла зажигательная латиноамериканская музыка, а спрятанный где-то проектор высветил на потолочном тенте первые красочные слайды, лицо ее немного оживилось, а губы тронула слабая улыбка…
* * *
Народу заметно прибавилось – по всем трапам на верхнюю палубу баржи поднимались все новые и новые посетители. Свободных столиков почти не осталось.
Наблюдая за гостями «Le Batofar», Дорохов не заметил, как опустошил первую кружку, а заодно и ополовинил закуску. Подошедший официант со слащавой гримасой взялся что-то объяснять, да русский турист и сам догадался – кивнув, позволил присесть за свой столик двум молоденьким девушкам. А заодно, воспользовавшись моментом, заказал вторую кружку пива.
Откинувшись на спинку стула, прикурил сигарету, осторожно покосился на Ольгу. К той подсадили двоих мужчин азиатской наружности; она опять заскучала – верно, нужный человек так и не появился…
«И слежки, как будто нет, – довольно подумал Артур, выпуская дым к мелькавшим на парусиновом потолке слайдам. – Во всяком случае, ни одного подозрительного взгляда ни в ее, ни в свою сторону я не заметил. Дай бог, обойдется! – подмигнул он одной из соседок, на что немедля последовал ответ – очаровательная улыбка и вопрос на непонятном языке. Вопрос повис в воздухе, потому как в голову внезапно пришла не очень веселая мысль: – А если этот хмырь вообще сегодня не удосужится придти? Что тогда?.. Видимо позже и в другом месте предусмотрена повторная встреча. Значит, опять придется в напряжении ждать, готовиться, переживать и… водить по мемориальным кладбищам эту куклу, сидящую в пяти шагах. Нет уж, лучше бы все решилось сегодня. Сейчас!»
– Je ne parle pas francais, – сбивчиво пробормотал он заученные из разговорника слова.
Девушки переглянулись, с пониманием закивали: дескать, жаль, что не знаешь языка – не суждено поболтать, развлечься…
Кажется, он немного отвлекся на общение с соседками – момент, когда агент установила визуальный контакт с явившимся на рандеву человеком, остался «за кадром». Боковым зрением Дорохов заметил, как Ольга обратилась с какой-то фразой к соседям-азиатам, на всякий случай положила на стол купюру, встала и, прихватив сумочку, пошла к внутреннему трапу.
«Ну, вот и дождались!» – ворвалась в сознание ликующая мысль. Однако понимание важности момента и преждевременности для выражения торжества заставили сосредоточиться, усилить внимание.
Меж столиками третьей палубы частенько кто-то перемещался: и официанты; и целые компании подвыпивших гостей, то спускавшихся вниз, то поднимавшихся обратно… Но к внутреннему трапу за Ольгой никто не последовал. Это успокоило. Он засек время для отсчета означенных ею десяти минут и, хлебнув из кружки, снова подпалил сигарету.
И в этот момент неожиданно засуетилась одна из девушек, сидевших напротив – что-то шепнула подружке, тоже схватила сумочку, вскочила и поспешно зашагала к прямоугольному отверстию в металлическом полу, куда немногим раньше, держась за поручни, спустилась его напарница.
На раздумье ушло с полминуты. Искоса и с опаской поглядывая на оставшуюся барышню, бывший спецназовец лихорадочно взвешивал все «за» и «против»: «Случайность? Совпадение?.. Две молодые девчонки, лет по двадцать с небольшим, абсолютно не похожие на агентов спецслужб. Хотя… чего умничать – где я их видел-то, этих агентов и сотрудников контрразведки? К тому же, в учебном Центре не уставали твердить о троекратной осторожности; о необходимости быть предельно бдительными и не доверять НИКОМУ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27