Обещал рассказать командиру о том, чем они тут занимаются. И хотя они и действуют в соответствии с приказом, получили они его вовсе не от своего непосредственного начальства. Не говоря уже о том, что человек, отдавший приказ, как раз и является именно тем, кто ловко обошел Индас.
– Папа-кот. Кот. Тиасса. Лорд Кааврен.
Как сказал бы Влад: «Ага».
Снаружи послышался стук тяжелых сапог, а в следующую секунду дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояли мужчина и женщина с обнаженными шпагами, направленными в мою сторону. Я бросила кошелек мужчине и сказала:
– Первым делом, Лофтис, скажи Тиммер, чтобы она вернулась в ратушу – я буду говорить только с тобой. Во-вторых, тебе придется заплатить за дверь из собственного кармана: не думаю, что Папа-кот согласится возместить твои расходы, когда узнает, что здесь произошло, – если он узнает.
Они молча уставились на меня.
– Ну, чего ждешь? Отправь свою напарницу обратно, заходи и присаживайся. Кстати, младший лейтенант, установи звуковое поле вокруг комнаты – полагаю, ты умеешь делать такие вещи. И позаботься о тех, кто явится сюда на грохот, который вы произвели, когда вломились в мой номер. Скажи хозяину, что все в порядке – твой друг за все заплатит. Так оно и будет, – добавила я.
Тиммер посмотрела на Лофтиса. Он слегка улыбнулся, словно хотел сказать: «Похоже, она не шутит», потом кивнул. Его напарница бросила в мою сторону быстрый взгляд – постаралась получше меня запомнить, – затем повернулась и ушла. Лофтис переступил порог и прислонился к дальней стене, продолжая сжимать в руке шпагу.
– Убери игрушку, – сказала я.
– Конечно. Как только ты объяснишь мне, что мешает мне тебя арестовать, – ответил Лофтис.
Я закатила глаза:
– Ты думаешь, я воровка?
Он покачал головой:
– Я знаю, что ты воровка – и весьма искусная, поскольку сумела стащить мой бумажник, проходя мимо по улице. Но я не знаю, кем еще ты являешься.
Я пожала плечами.
– Я воровка, лейтенант. Я воровка, которая знает твое имя, чин, имя твоей напарницы и то, что ты из Отряда специальных заданий, которым командует лорд Кааврен. И я настолько глупа, что, забрав твой бумажник, не догадалась нейтрализовать заклинание, которое позволяет тебе отследить положение печатей, и даже не выкинула их, а вместо этого сидела и ждала, пока вы появитесь, чтобы вернуть тебе твою собственность. Ты прав, лейтенант, я воровка.
Он тоже пожал плечами.
– Когда кто-нибудь вываливает передо мной все, что знает, у меня возникает вопрос: неужели он думает, будто произвел на меня такое впечатление, что я тут же сделаю то же самое? Что скажешь?
А он совсем не глуп.
– Что ты совсем не глуп. Однако ты продолжаешь угрожать мне своей шпагой, которая меня ужасно раздражает.
– Привыкай. Кто ты такая и что тебе нужно? Если ты украла мои вещи для того, чтобы вытащить меня сюда, то либо ты очень глупа, либо у тебя должны быть какие-то объяснения…
– Ты помнишь одну историю, которая произошла три или четыре года назад – она началась с того, что Шестой дивизион заинтересовался деятельностью волшебника, работавшего на… иностранное королевство, а закончилась Дженойном у горы Тсер.
Он посмотрел на меня, облизал губы и сказал:
– Я слышал о ней.
– А ты помнишь, что ты – ваш отряд – получил приказ сделать после того, как Шестой дивизион все испортил?
Теперь он смотрел на меня очень внимательно.
– Да, – тихо сказал Лофтис.
– С такой же миссией прислали сюда меня, только на сей раз все запутал ты.
Он задумался.
– Возможно, – наконец проговорил Лофтис.
– Тогда давай поговорим. Я не вооружена…
Он рассмеялся:
– Конечно. А у Тэмпинга не было резервов в битве у моста Плоумен.
Я приподняла брови.
– Восьмой Цикл, двести пятидесятый год правления Дома Тиассы, Восстание Уэтстоуна. Главнокомандующий…
– Я действительно не вооружена, – перебила я Лофтиса. – Во всяком случае, обычным оружием.
Теперь пришел его черед приподнимать брови.
– Моим оружием является письмо, хранящееся в надежном месте; его отправят ее величеству, если я вовремя не вернусь. Впрочем, ты меня интересуешь меньше всего, я лишь должна проследить, чтобы некие влиятельные стороны перестали принимать участие в данном деле и выглядели достойно после того, как разразится скандал. То, что произойдет с твоей карьерой, будет лишь побочным эффектом, который ни на что не сможет повлиять, когда лорд Кааврен узнает о твоей роли в этой истории. Ты знаешь его лучше, чем я, мой дорогой лейтенант, – так что он сделает? И не надейся перехватить мое письмо по дороге в Императорский дворец, как ты или твои люди сделали в деле Бердойна, потому что письмо уже во дворце. Думаю, что, учитывая все обстоятельства, я располагаю гораздо более эффективным средством, чем обычное оружие, не так ли?
– Вы прекрасно информированы, – сказал он, переходя на «вы».
Я видела: он все еще мне не верит, но понимает, что не может рисковать. Лофтис улыбнулся, слегка поклонился и убрал шпагу в ножны.
– Что ж, давайте поговорим. Я вас слушаю.
– Хорошо. Начнем с вещей элементарных. Ты получил задание, которое тебе не нравится…
Он фыркнул:
– «Не нравится» – весьма обтекаемое выражение, которое не совсем точно передает мое отношение к данному предмету.
– Тем не менее, – продолжала я, – ты делаешь то, что тебе приказано. Солдат обязан выполнять приказы.
Он пожал плечами.
– Я уже сказала, что представляю интересы тех, кто близок к людям, поручившим тебе эту миссию. Я бы предпочла, чтобы мы, до определенной степени, объединили наши усилия, поскольку в мою задачу входит наведение порядка после окончания дела. У меня есть кое-какие козыри против тебя, довольно сильные…
– Тут вы правы, – с улыбкой заметил он.
– … ведь ты предпочитаешь, чтобы лорд Кааврен ничего не узнал.
– А вы не боитесь, леди, перегнуть палку?
– Я знаю, как далеко могу зайти.
– Может быть. Кстати, как мне вас называть?
– Маргарет, – ответила я. – Мне нравятся восточные имена.
– Вам и ее величеству.
Он вставил эту фразу, чтобы проверить, в курсе ли я последних сплетен; я ответила ему тонкой улыбкой, чтобы он не питал никаких иллюзий.
– Очень хорошо, Маргарет. На кого вы работаете?
– А на кого ты работаешь?
– Но вы же знаете – во всяком случае, вы выдвинули теорию, которую я не стал отрицать.
– Действительно, я сказала, что мне известно, в какой организации ты состоишь, но я не знаю имен тех, кто отдал тебе приказ провести расследование дела Файриса.
– Значит, вам неизвестно, откуда пришел приказ?
– А почему бы тебе не рассказать мне, Лофтис?
Он улыбнулся:
– Оказывается, вы далеко не все знаете.
– Возможно, – ответила я ему, доброжелательно улыбаясь. – Или я хочу выяснить, насколько ты со мной откровенен.
– Сделка? – предложил он.
– Нет, – покачала я головой. – Ты солжешь. Я солгу. Кроме того, я знаю.
– Да?
– Есть только один вариант.
Его лицо приняло непроницаемое выражение.
– Как скажете.
Я пожала плечами.
– Ладно, чего вы хотите?
– Я уже сказала, что мне требуется твое содействие.
– В чем оно должно выражаться? Выскажитесь более определенно. Вы не хотите делиться со мной информацией, потому что мы оба будем лгать, кроме того, вы утверждаете, будто бы вам все известно – а мне информация и вовсе не нужна. Так чего же вы хотите?
– Ты ошибся сразу по нескольким позициям, – заявила я.
– Неужели?
– Как я уже говорила, мне необходимо следить за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Если потребуется, я тебя сдам, но и мне, и тем, кто меня сюда прислал, хотелось бы, чтобы все прошло спокойно. Вот что получается на самом деле…
– О каком наведении порядка вы толкуете, Маргарет?
– Ну, давай, Лофтис, взгляни правде в глаза. Тебе не удалось сохранить свою миссию в тайне. Мне известно, что какой-то человек допросил твоих следователей, провел их за собой по всему городу, затем выкачал из них дополнительную информацию, а потом чуть не прикончил обоих в общественном месте, на глазах у кучи свидетелей. И ты считаешь, что у тебя все в порядке?
Он внимательно посмотрел на меня, и я испугалась, что зашла слишком далеко, однако он крякнул и ответил:
– У вас прекрасные информаторы, Маргарет.
– Ну?
– Хорошо, я принял ваши доводы. Чего вы хотите?
– Давай начнем с самых простых вещей, – предложила я. – Кто с тобой работает?
– Ха, – сказал он. – Значит, есть вещи, которые вам все-таки неизвестны?
Я улыбнулась:
– Сколько людей в твоей команде, Лофтис?
– Шестеро и еще трое в резерве.
– Кому известны истинные цели миссии?
– Домму и мне.
– И Тиммер, – добавила я, – с прошлой ночи.
Он нахмурился:
– Вы уверены?
Я пожала плечами.
– Она может еще не знать до конца, но уже прекрасно понимает, что положение гораздо сложнее, чем ей казалось раньше. Еще немного, и она догадается о том, что здесь происходит. Тиммер неплохо соображает.
Он кивнул:
– Ладно. Что еще вас интересует?
– Что произошло с Файрисом на самом деле?
Лофтис пожал плечами.
– Его убили.
Я покачала головой.
– Знаю. Кто его убил?
– Наемный убийца. Профессионал. Сто к одному – джарег, и еще раз сто к одному, что мы его не поймаем, даже если приложим максимум усилий.
– Хорошо, – кивнула я. – Кто его заказал?
– Я не знаю, – ответил Лофтис. – Нас интересует совсем другое.
– Конечно, но у тебя должны быть какие-то предположения.
– Предположения? Проклятье. Жена ненавидела Файриса, сын его презирал, одна дочь хотела быть богатой, а другая мечтала о том, чтобы ее оставили в покое. Для начала достаточно?
– Нет, – сказала я.
Он бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся.
– Да, они ни при чем. Во всяком случае, не только они.
– Тогда кто?
– Орки, я полагаю. И джареги. И еще кто-то, имеющий высокий пост в Империи, – возможно, тот, кто вас нанял? – Он опустил правую руку вдоль ноги, где у него, без сомнения, находился потайной карман, а я даже не видела, когда он это сделал.
– Нет, – возразила я. – Но ты сделал неплохую догадку.
Он пожал плечами.
– Что еще вы хотите знать?
Меня еще интересовало, как Лофтис попал в такое безвыходное положение, но сейчас мне не хотелось мучить его расспросами.
– Пожалуй, этого достаточно. Я еще свяжусь с тобой.
– Хорошо. Приятно иметь с вами дело, Маргарет.
– И с тобой, лейтенант.
Я встала и вышла из комнаты, спиной чувствуя его взгляд, впрочем, Лофтис даже не пошевелился. Выходя из гостиницы, я сунула хозяину пару империалов и извинилась по поводу сломанной двери. Пройдя несколько кварталов и убедившись, что за мной никто не следит, я телепортировалась к голубому дому и вошла внутрь.
Влад меня уже ждал.
– Ну? – спросил он.
Один из недостатков телепортации состоит в том, что иногда ты попадаешь в другое место слишком быстро – я не успела осмыслить все, что услышала.
– Поесть дадут? – спросила я.
– Я могу что-нибудь приготовить, – предложил Влад.
Я кивнула:
– Было бы неплохо. Я немного устала.
– Правда? – удивился Влад.
– Сейчас расскажу.
Он пожал плечами. Савн сидел возле очага и смотрел в пустоту. Гвдфрджаанси устроилась рядом с ним, у ее ног прилег Малыш, который наградил меня приветливым взглядом. Лойош сидел на плече у Влада. У меня было ощущение, что я несколько минут назад провела генеральное сражение, а никто в доме почему-то этого не понимает.
– Ты предпочитаешь сначала услышать мои новости или рассказать о своих приключениях?
– Давай прежде посмотрим на твою руку.
Влад пожал плечами, хотел что-то сказать, но сообразил, что я еще не готова к разговору о чем-либо серьезном. Он молча стащил через голову рубашку. Я осторожно сняла повязку и осмотрела рану – похоже, за прошедшие четыре часа ничего не изменилось.
Всего четыре часа!
Я промыла рану и подошла к шкафу, чтобы взять что-нибудь чистое для новой повязки.
– Твоя рана в порядке, – заявила я.
– Я так и думал, – ответил Влад.
– Тебя ударили ножом, – сказал Савн.
ГЛАВА 8
Даже Малыш – хвост стремительно метался из стороны в сторону, уши стояли торчком – уставился на него. А тот не спускал глаз с руки Влада – пристальный, жуткий взгляд. Савн стоял, все тело его напряглось. Голос звучал очень хрипло – сколько же он молчал?
– Тебя ударили ножом, – повторил он.
– Да, Савн, – ответил Влад, и я заметила, каких усилий ему стоит говорить спокойно.
На его лице не дрогнул ни один мускул. Гвдфрджаанси сидела неподвижно; я тоже застыла на месте.
– Ты ощутил холод, когда нож входил в тело? Тебе было больно? Как глубоко вошло лезвие?
Влад издал горловой звук. Савн говорил медленно, словно каждый следующий вопрос был следствием долгих размышлений. Однако в голосе слышалось лишь любопытство, которое никак не соответствовало положению его тела – оно вызывало у меня беспокойство, и я видела, что Влад встревожен еще сильнее, чем я.
– Знаешь, далеко не у всех ножей имеется острие, – продолжал Савн. – Некоторыми из них нельзя колоть, они только режут. – Когда он произнес последнее слово, Савн сделал быстрое режущее движение правой рукой.
И это вновь произвело на меня жуткое впечатление, поскольку тело оставалось неподвижным, а на лице сохранялось прежнее выражение. Лишь движение руки подчеркивало то, что он сказал.
– Только режут, – повторил он.
И замолчал. Мы ждали, замерев каждый на своем месте, но мальчик сказал все, что хотел.
– Савн? – позвал Влад, но не получил никакого ответа. Савн уселся на пол – раньше он ничего не делал сам.
Влад подошел и опустился рядом с ним на колени.
– Савн? С тобой… все в порядке?
Мальчик сидел и никак не реагировал на слова Влада. Влад повернулся и спросил:
– Что произошло, Мать?
– Я не знаю, – ответила она. – Но мне кажется, это хороший знак. Я знаю, что это хороший знак. Не могу сказать, насколько хороший, но мы сдвинулись с мертвой точки.
– Вы думаете, он заговорил потому, что вам удалось исцелить его ранение?
– Может быть. А может быть, все сделало время. Или какое-то внешнее воздействие. Или и то, и другое. За последний год у тебя были серьезные порезы?
– Мне никто даже не угрожал, – ответил Влад.
– Может быть, причина именно в этом.
– Что нам делать теперь? Может быть, порезать себя еще немного? – Я сомневалась, что Влад шутит.
– Трудно сказать, – ответила она. – Может быть, лучше поговорить о ножах?
Я не спускала глаз с Савна. При слове «нож» левый уголок его рта дернулся. Влад тоже обратил внимание на его реакцию.
– Савн, ты хочешь поговорить о ножах? – спросил Влад.
Выражение лица мальчика не изменилось, но он ответил:
– Нужно бережно относиться к хорошим ножам. Они дорогие. И дольше остаются острыми. Иногда нужно разрезать человека, чтобы его вылечить, а для этого необходимо иметь очень хороший нож – самый острый. А тупым ножом можно нанести много вреда.
– Ты боишься ножей? – спросил Влад. Казалось, Савн его не слышит.
Он сказал:
– После использования следует привести нож в порядок – вымыть его и вытереть. Нужно очень тщательно его вытирать. Тогда он не заржавеет – хорошие делают так, что они не ржавеют. Но если ты оставишь на лезвии грязь, она может его испортить, а хорошие ножи дорого стоят. Хорошие ножи остаются острыми. Чем больше ты ими пользуешься, тем острее они становятся, пока не наступает момент, когда они могут разрезать тебя пополам, только взглянув на тебя одним глазком.
– Ножи не становятся острее сами по себе, – возразил Влад.
– И они могут воткнуться в тебя. Если у них острый кончик, он пронзит тебя насквозь, он пронзит, кого угодно, достанет до самого неба, и тогда оно упадет. Он пронзит все, что встретит на своем пути.
Савн снова замолчал. Через пару минут Влад повернулся к нам и сказал:
– Он не реагирует на мои слова, Мать.
– Да, – ответила она. – Но он начал говорить в ответ на твою первую фразу. Значит, на каком-то уровне он на тебя реагирует.
Влад снова посмотрел на мальчика. Я попыталась понять, что выражает лицо Влада, но потом решила, что не хочу ничего знать. Он встал и подошел к Гвдфрджаанси, а я продолжала за ним наблюдать. Влад прошептал:
– Мне продолжать или ему лучше отдохнуть?
Старуха нахмурилась:
– Пусть отдохнет. Если же он сам начнет говорить, мы двинемся дальше.
– Двинемся куда? – поинтересовалась я.
– Не знаю. У меня появилась надежда, но еще ничего не ясно.
– Хорошо, – сказал Влад. – Я сварю кляву.
Когда клява закипела, Савн заснул – наверное, такой долгий разговор после года молчания утомил его. Мы перебрались в другую часть комнаты, поближе к очагу, и пили кляву. Потом Гвдфрджаанси отошла от нас и уселась рядом с мальчиком, чтобы понаблюдать за тем, как он спит. Влад глубоко вздохнул и сказал:
– Ладно, а теперь давай послушаем.
– Да? Что послушаем?
Он рассмеялся:
– Твой рассказ – ты пришла сюда час назад и была так взволнована, что двух слов не могла связать. Помнишь?
– Да. – Я почувствовала, что улыбаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Папа-кот. Кот. Тиасса. Лорд Кааврен.
Как сказал бы Влад: «Ага».
Снаружи послышался стук тяжелых сапог, а в следующую секунду дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояли мужчина и женщина с обнаженными шпагами, направленными в мою сторону. Я бросила кошелек мужчине и сказала:
– Первым делом, Лофтис, скажи Тиммер, чтобы она вернулась в ратушу – я буду говорить только с тобой. Во-вторых, тебе придется заплатить за дверь из собственного кармана: не думаю, что Папа-кот согласится возместить твои расходы, когда узнает, что здесь произошло, – если он узнает.
Они молча уставились на меня.
– Ну, чего ждешь? Отправь свою напарницу обратно, заходи и присаживайся. Кстати, младший лейтенант, установи звуковое поле вокруг комнаты – полагаю, ты умеешь делать такие вещи. И позаботься о тех, кто явится сюда на грохот, который вы произвели, когда вломились в мой номер. Скажи хозяину, что все в порядке – твой друг за все заплатит. Так оно и будет, – добавила я.
Тиммер посмотрела на Лофтиса. Он слегка улыбнулся, словно хотел сказать: «Похоже, она не шутит», потом кивнул. Его напарница бросила в мою сторону быстрый взгляд – постаралась получше меня запомнить, – затем повернулась и ушла. Лофтис переступил порог и прислонился к дальней стене, продолжая сжимать в руке шпагу.
– Убери игрушку, – сказала я.
– Конечно. Как только ты объяснишь мне, что мешает мне тебя арестовать, – ответил Лофтис.
Я закатила глаза:
– Ты думаешь, я воровка?
Он покачал головой:
– Я знаю, что ты воровка – и весьма искусная, поскольку сумела стащить мой бумажник, проходя мимо по улице. Но я не знаю, кем еще ты являешься.
Я пожала плечами.
– Я воровка, лейтенант. Я воровка, которая знает твое имя, чин, имя твоей напарницы и то, что ты из Отряда специальных заданий, которым командует лорд Кааврен. И я настолько глупа, что, забрав твой бумажник, не догадалась нейтрализовать заклинание, которое позволяет тебе отследить положение печатей, и даже не выкинула их, а вместо этого сидела и ждала, пока вы появитесь, чтобы вернуть тебе твою собственность. Ты прав, лейтенант, я воровка.
Он тоже пожал плечами.
– Когда кто-нибудь вываливает передо мной все, что знает, у меня возникает вопрос: неужели он думает, будто произвел на меня такое впечатление, что я тут же сделаю то же самое? Что скажешь?
А он совсем не глуп.
– Что ты совсем не глуп. Однако ты продолжаешь угрожать мне своей шпагой, которая меня ужасно раздражает.
– Привыкай. Кто ты такая и что тебе нужно? Если ты украла мои вещи для того, чтобы вытащить меня сюда, то либо ты очень глупа, либо у тебя должны быть какие-то объяснения…
– Ты помнишь одну историю, которая произошла три или четыре года назад – она началась с того, что Шестой дивизион заинтересовался деятельностью волшебника, работавшего на… иностранное королевство, а закончилась Дженойном у горы Тсер.
Он посмотрел на меня, облизал губы и сказал:
– Я слышал о ней.
– А ты помнишь, что ты – ваш отряд – получил приказ сделать после того, как Шестой дивизион все испортил?
Теперь он смотрел на меня очень внимательно.
– Да, – тихо сказал Лофтис.
– С такой же миссией прислали сюда меня, только на сей раз все запутал ты.
Он задумался.
– Возможно, – наконец проговорил Лофтис.
– Тогда давай поговорим. Я не вооружена…
Он рассмеялся:
– Конечно. А у Тэмпинга не было резервов в битве у моста Плоумен.
Я приподняла брови.
– Восьмой Цикл, двести пятидесятый год правления Дома Тиассы, Восстание Уэтстоуна. Главнокомандующий…
– Я действительно не вооружена, – перебила я Лофтиса. – Во всяком случае, обычным оружием.
Теперь пришел его черед приподнимать брови.
– Моим оружием является письмо, хранящееся в надежном месте; его отправят ее величеству, если я вовремя не вернусь. Впрочем, ты меня интересуешь меньше всего, я лишь должна проследить, чтобы некие влиятельные стороны перестали принимать участие в данном деле и выглядели достойно после того, как разразится скандал. То, что произойдет с твоей карьерой, будет лишь побочным эффектом, который ни на что не сможет повлиять, когда лорд Кааврен узнает о твоей роли в этой истории. Ты знаешь его лучше, чем я, мой дорогой лейтенант, – так что он сделает? И не надейся перехватить мое письмо по дороге в Императорский дворец, как ты или твои люди сделали в деле Бердойна, потому что письмо уже во дворце. Думаю, что, учитывая все обстоятельства, я располагаю гораздо более эффективным средством, чем обычное оружие, не так ли?
– Вы прекрасно информированы, – сказал он, переходя на «вы».
Я видела: он все еще мне не верит, но понимает, что не может рисковать. Лофтис улыбнулся, слегка поклонился и убрал шпагу в ножны.
– Что ж, давайте поговорим. Я вас слушаю.
– Хорошо. Начнем с вещей элементарных. Ты получил задание, которое тебе не нравится…
Он фыркнул:
– «Не нравится» – весьма обтекаемое выражение, которое не совсем точно передает мое отношение к данному предмету.
– Тем не менее, – продолжала я, – ты делаешь то, что тебе приказано. Солдат обязан выполнять приказы.
Он пожал плечами.
– Я уже сказала, что представляю интересы тех, кто близок к людям, поручившим тебе эту миссию. Я бы предпочла, чтобы мы, до определенной степени, объединили наши усилия, поскольку в мою задачу входит наведение порядка после окончания дела. У меня есть кое-какие козыри против тебя, довольно сильные…
– Тут вы правы, – с улыбкой заметил он.
– … ведь ты предпочитаешь, чтобы лорд Кааврен ничего не узнал.
– А вы не боитесь, леди, перегнуть палку?
– Я знаю, как далеко могу зайти.
– Может быть. Кстати, как мне вас называть?
– Маргарет, – ответила я. – Мне нравятся восточные имена.
– Вам и ее величеству.
Он вставил эту фразу, чтобы проверить, в курсе ли я последних сплетен; я ответила ему тонкой улыбкой, чтобы он не питал никаких иллюзий.
– Очень хорошо, Маргарет. На кого вы работаете?
– А на кого ты работаешь?
– Но вы же знаете – во всяком случае, вы выдвинули теорию, которую я не стал отрицать.
– Действительно, я сказала, что мне известно, в какой организации ты состоишь, но я не знаю имен тех, кто отдал тебе приказ провести расследование дела Файриса.
– Значит, вам неизвестно, откуда пришел приказ?
– А почему бы тебе не рассказать мне, Лофтис?
Он улыбнулся:
– Оказывается, вы далеко не все знаете.
– Возможно, – ответила я ему, доброжелательно улыбаясь. – Или я хочу выяснить, насколько ты со мной откровенен.
– Сделка? – предложил он.
– Нет, – покачала я головой. – Ты солжешь. Я солгу. Кроме того, я знаю.
– Да?
– Есть только один вариант.
Его лицо приняло непроницаемое выражение.
– Как скажете.
Я пожала плечами.
– Ладно, чего вы хотите?
– Я уже сказала, что мне требуется твое содействие.
– В чем оно должно выражаться? Выскажитесь более определенно. Вы не хотите делиться со мной информацией, потому что мы оба будем лгать, кроме того, вы утверждаете, будто бы вам все известно – а мне информация и вовсе не нужна. Так чего же вы хотите?
– Ты ошибся сразу по нескольким позициям, – заявила я.
– Неужели?
– Как я уже говорила, мне необходимо следить за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Если потребуется, я тебя сдам, но и мне, и тем, кто меня сюда прислал, хотелось бы, чтобы все прошло спокойно. Вот что получается на самом деле…
– О каком наведении порядка вы толкуете, Маргарет?
– Ну, давай, Лофтис, взгляни правде в глаза. Тебе не удалось сохранить свою миссию в тайне. Мне известно, что какой-то человек допросил твоих следователей, провел их за собой по всему городу, затем выкачал из них дополнительную информацию, а потом чуть не прикончил обоих в общественном месте, на глазах у кучи свидетелей. И ты считаешь, что у тебя все в порядке?
Он внимательно посмотрел на меня, и я испугалась, что зашла слишком далеко, однако он крякнул и ответил:
– У вас прекрасные информаторы, Маргарет.
– Ну?
– Хорошо, я принял ваши доводы. Чего вы хотите?
– Давай начнем с самых простых вещей, – предложила я. – Кто с тобой работает?
– Ха, – сказал он. – Значит, есть вещи, которые вам все-таки неизвестны?
Я улыбнулась:
– Сколько людей в твоей команде, Лофтис?
– Шестеро и еще трое в резерве.
– Кому известны истинные цели миссии?
– Домму и мне.
– И Тиммер, – добавила я, – с прошлой ночи.
Он нахмурился:
– Вы уверены?
Я пожала плечами.
– Она может еще не знать до конца, но уже прекрасно понимает, что положение гораздо сложнее, чем ей казалось раньше. Еще немного, и она догадается о том, что здесь происходит. Тиммер неплохо соображает.
Он кивнул:
– Ладно. Что еще вас интересует?
– Что произошло с Файрисом на самом деле?
Лофтис пожал плечами.
– Его убили.
Я покачала головой.
– Знаю. Кто его убил?
– Наемный убийца. Профессионал. Сто к одному – джарег, и еще раз сто к одному, что мы его не поймаем, даже если приложим максимум усилий.
– Хорошо, – кивнула я. – Кто его заказал?
– Я не знаю, – ответил Лофтис. – Нас интересует совсем другое.
– Конечно, но у тебя должны быть какие-то предположения.
– Предположения? Проклятье. Жена ненавидела Файриса, сын его презирал, одна дочь хотела быть богатой, а другая мечтала о том, чтобы ее оставили в покое. Для начала достаточно?
– Нет, – сказала я.
Он бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся.
– Да, они ни при чем. Во всяком случае, не только они.
– Тогда кто?
– Орки, я полагаю. И джареги. И еще кто-то, имеющий высокий пост в Империи, – возможно, тот, кто вас нанял? – Он опустил правую руку вдоль ноги, где у него, без сомнения, находился потайной карман, а я даже не видела, когда он это сделал.
– Нет, – возразила я. – Но ты сделал неплохую догадку.
Он пожал плечами.
– Что еще вы хотите знать?
Меня еще интересовало, как Лофтис попал в такое безвыходное положение, но сейчас мне не хотелось мучить его расспросами.
– Пожалуй, этого достаточно. Я еще свяжусь с тобой.
– Хорошо. Приятно иметь с вами дело, Маргарет.
– И с тобой, лейтенант.
Я встала и вышла из комнаты, спиной чувствуя его взгляд, впрочем, Лофтис даже не пошевелился. Выходя из гостиницы, я сунула хозяину пару империалов и извинилась по поводу сломанной двери. Пройдя несколько кварталов и убедившись, что за мной никто не следит, я телепортировалась к голубому дому и вошла внутрь.
Влад меня уже ждал.
– Ну? – спросил он.
Один из недостатков телепортации состоит в том, что иногда ты попадаешь в другое место слишком быстро – я не успела осмыслить все, что услышала.
– Поесть дадут? – спросила я.
– Я могу что-нибудь приготовить, – предложил Влад.
Я кивнула:
– Было бы неплохо. Я немного устала.
– Правда? – удивился Влад.
– Сейчас расскажу.
Он пожал плечами. Савн сидел возле очага и смотрел в пустоту. Гвдфрджаанси устроилась рядом с ним, у ее ног прилег Малыш, который наградил меня приветливым взглядом. Лойош сидел на плече у Влада. У меня было ощущение, что я несколько минут назад провела генеральное сражение, а никто в доме почему-то этого не понимает.
– Ты предпочитаешь сначала услышать мои новости или рассказать о своих приключениях?
– Давай прежде посмотрим на твою руку.
Влад пожал плечами, хотел что-то сказать, но сообразил, что я еще не готова к разговору о чем-либо серьезном. Он молча стащил через голову рубашку. Я осторожно сняла повязку и осмотрела рану – похоже, за прошедшие четыре часа ничего не изменилось.
Всего четыре часа!
Я промыла рану и подошла к шкафу, чтобы взять что-нибудь чистое для новой повязки.
– Твоя рана в порядке, – заявила я.
– Я так и думал, – ответил Влад.
– Тебя ударили ножом, – сказал Савн.
ГЛАВА 8
Даже Малыш – хвост стремительно метался из стороны в сторону, уши стояли торчком – уставился на него. А тот не спускал глаз с руки Влада – пристальный, жуткий взгляд. Савн стоял, все тело его напряглось. Голос звучал очень хрипло – сколько же он молчал?
– Тебя ударили ножом, – повторил он.
– Да, Савн, – ответил Влад, и я заметила, каких усилий ему стоит говорить спокойно.
На его лице не дрогнул ни один мускул. Гвдфрджаанси сидела неподвижно; я тоже застыла на месте.
– Ты ощутил холод, когда нож входил в тело? Тебе было больно? Как глубоко вошло лезвие?
Влад издал горловой звук. Савн говорил медленно, словно каждый следующий вопрос был следствием долгих размышлений. Однако в голосе слышалось лишь любопытство, которое никак не соответствовало положению его тела – оно вызывало у меня беспокойство, и я видела, что Влад встревожен еще сильнее, чем я.
– Знаешь, далеко не у всех ножей имеется острие, – продолжал Савн. – Некоторыми из них нельзя колоть, они только режут. – Когда он произнес последнее слово, Савн сделал быстрое режущее движение правой рукой.
И это вновь произвело на меня жуткое впечатление, поскольку тело оставалось неподвижным, а на лице сохранялось прежнее выражение. Лишь движение руки подчеркивало то, что он сказал.
– Только режут, – повторил он.
И замолчал. Мы ждали, замерев каждый на своем месте, но мальчик сказал все, что хотел.
– Савн? – позвал Влад, но не получил никакого ответа. Савн уселся на пол – раньше он ничего не делал сам.
Влад подошел и опустился рядом с ним на колени.
– Савн? С тобой… все в порядке?
Мальчик сидел и никак не реагировал на слова Влада. Влад повернулся и спросил:
– Что произошло, Мать?
– Я не знаю, – ответила она. – Но мне кажется, это хороший знак. Я знаю, что это хороший знак. Не могу сказать, насколько хороший, но мы сдвинулись с мертвой точки.
– Вы думаете, он заговорил потому, что вам удалось исцелить его ранение?
– Может быть. А может быть, все сделало время. Или какое-то внешнее воздействие. Или и то, и другое. За последний год у тебя были серьезные порезы?
– Мне никто даже не угрожал, – ответил Влад.
– Может быть, причина именно в этом.
– Что нам делать теперь? Может быть, порезать себя еще немного? – Я сомневалась, что Влад шутит.
– Трудно сказать, – ответила она. – Может быть, лучше поговорить о ножах?
Я не спускала глаз с Савна. При слове «нож» левый уголок его рта дернулся. Влад тоже обратил внимание на его реакцию.
– Савн, ты хочешь поговорить о ножах? – спросил Влад.
Выражение лица мальчика не изменилось, но он ответил:
– Нужно бережно относиться к хорошим ножам. Они дорогие. И дольше остаются острыми. Иногда нужно разрезать человека, чтобы его вылечить, а для этого необходимо иметь очень хороший нож – самый острый. А тупым ножом можно нанести много вреда.
– Ты боишься ножей? – спросил Влад. Казалось, Савн его не слышит.
Он сказал:
– После использования следует привести нож в порядок – вымыть его и вытереть. Нужно очень тщательно его вытирать. Тогда он не заржавеет – хорошие делают так, что они не ржавеют. Но если ты оставишь на лезвии грязь, она может его испортить, а хорошие ножи дорого стоят. Хорошие ножи остаются острыми. Чем больше ты ими пользуешься, тем острее они становятся, пока не наступает момент, когда они могут разрезать тебя пополам, только взглянув на тебя одним глазком.
– Ножи не становятся острее сами по себе, – возразил Влад.
– И они могут воткнуться в тебя. Если у них острый кончик, он пронзит тебя насквозь, он пронзит, кого угодно, достанет до самого неба, и тогда оно упадет. Он пронзит все, что встретит на своем пути.
Савн снова замолчал. Через пару минут Влад повернулся к нам и сказал:
– Он не реагирует на мои слова, Мать.
– Да, – ответила она. – Но он начал говорить в ответ на твою первую фразу. Значит, на каком-то уровне он на тебя реагирует.
Влад снова посмотрел на мальчика. Я попыталась понять, что выражает лицо Влада, но потом решила, что не хочу ничего знать. Он встал и подошел к Гвдфрджаанси, а я продолжала за ним наблюдать. Влад прошептал:
– Мне продолжать или ему лучше отдохнуть?
Старуха нахмурилась:
– Пусть отдохнет. Если же он сам начнет говорить, мы двинемся дальше.
– Двинемся куда? – поинтересовалась я.
– Не знаю. У меня появилась надежда, но еще ничего не ясно.
– Хорошо, – сказал Влад. – Я сварю кляву.
Когда клява закипела, Савн заснул – наверное, такой долгий разговор после года молчания утомил его. Мы перебрались в другую часть комнаты, поближе к очагу, и пили кляву. Потом Гвдфрджаанси отошла от нас и уселась рядом с мальчиком, чтобы понаблюдать за тем, как он спит. Влад глубоко вздохнул и сказал:
– Ладно, а теперь давай послушаем.
– Да? Что послушаем?
Он рассмеялся:
– Твой рассказ – ты пришла сюда час назад и была так взволнована, что двух слов не могла связать. Помнишь?
– Да. – Я почувствовала, что улыбаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27