Реку потребовали немедленно форсировать. В быстро сгущающихся сумерках я смотрел на воду – и обязательно нахмурился бы, если бы не боялся стать похожим на Нэппера.
На противоположной стороне реки виднелись гладкие серые камни, а мы остановились на песчаном берегу. Неподалеку располагалось подножие горы Дрифт, а ее соседки казались огромными и непроходимыми. Последнее меня не слишком смущало, поскольку я подозревал, что нам не придется иметь с ними дело; саперы уже начали строить плоты из деревянных планок, овечьих пузырей и других заготовленных заранее материалов. Река здесь была широкой и быстрой, но нас предупредили, что ее глубина не превышает четырех футов.
«Не больше четырех футов» – мне совсем не понравилась эта фраза. Вечер, как назло, оказался прохладным, и мысль о том, чтобы брести по воде, за которую я еще вчера отдал бы свой лучший кинжал, не вызывала ни малейшего энтузиазма.
– Нам придется переходить реку вброд? – спросил я у Вирт, показывая на саперов, которые, как теперь становилось ясно, сооружали нечто вроде моста.
– Я бы именно так и сделала, – раздраженно ответила она. – Тогда наши ребята расположились бы на противоположной стороне до того, как мы начнем переправлять фургоны.
– Почему? – спросил я.
– Вполне возможно, что враг где-то рядом; мы уже много дней маршируем по его территории, и он наверняка знает, что мы вышли к реке.
Я мысленно развернул карту этих мест. Ага, вот мы где. Так, понятно; как только мы форсируем реку, то сможем идти по течению и попасть прямо в сердце земель Форнии; если Сетра хотела вынудить его напасть на нас, то лучше способа не придумать.
Загрохотали барабаны, теперь я уже без труда узнавал сигналы: следовало построиться и приготовиться выступать. Мы с ворчанием повиновались. Только Вирт и Элбурр из всей роты, казалось, не возражали. Как всегда, мне везет: оказаться в единственном взводе во всей роте с двумя жизнерадостными пехотинцами. Я сообщил о своем наблюдении Нэпперу, который хмуро кивнул.
Неожиданно появилась Расча и заявила:
– Талтош, ты ниже остальных, можешь переправиться в фургоне.
– Со мной все будет в порядке.
– Босс, мне никогда тебя не понять.
– Заткнись.
Первым в реку вошел капитан. Он спешился и вел свою лошадь за поводья. Мы двинулись за ним, вскоре все промокли в холодной воде, течение норовило сбить с ног, однако мы успешно перебрались на противоположный берег и отошли на сотню ярдов от реки. Вскоре были разведены костры, в их свете мы поставили палатку, нас накормили, и мы расселись вокруг костра, стараясь побыстрее просушить одежду и согреться.
У соседнего костра завязалось состязание в кости, и я не сомневался, что Элбурр тут же окажется там, может быть, он последует моему совету и выиграет, но скорее всего будет действовать по-своему и опять останется в проигрыше. Я подумал, не поиграть ли самому, но сидеть у огня было так приятно.
Нэппер куда-то ушел; по слухам, он завел роман с женщиной из другой роты. Кончилось тем, что я оказался рядом с Тиббсом, который принялся рассказывать анекдоты, по-прежнему не казавшиеся мне смешными. Когда он поведал историю про безголового солдата, несущего безногого капрала к лекарю, Лойош не выдержал и сказал:
– Послушай, босс. Это же смешно.
– Ну, если ты так считаешь , – проворчал я.
– Если ты еще некоторое время пробудешь в армии, босс, то окончательно потеряешь чувство юмора.
К нам присоединился молодой драконлорд; в мерцающем огне костра он казался совсем мальчишкой.
– Привет, Данн, – сказал Тиббс. – Где был?
– Ловил рыбу.
– Что-нибудь поймал?
– Нет.
– Я же тебе говорил.
– Я хотел попытаться.
– Ну, теперь успокоился? Это Влад. Влад, это Данн.
– Я уже тебя видел, – сказал Данн.
– Симпатичный парень, босс; он меня накормил.
– Ладно, Лойош, я не стану его убивать.
Мы с Данном обменялись приветствиями.
– Почему ты такой хмурый? – спросил Тиббс.
– Краун говорит, что во время следующего сражения мне еще нельзя будет нести знамя.
– Поздравляю, – проворчал Тиббс. – Почему ты так торопишься умереть?
Данн ничего не ответил. Тиббс покачал головой и заметил:
– Тебе бы следовало родиться тсером.
– Я бы вызвал тебя на дуэль, – ответил Данн, – но ты один.
Тиббс коротко рассмеялся.
Подошла Расча и пожелала нам доброго вечера.
– Сегодня вечером вам стоит подготовить оружие, – сказала она.
– Думаете, завтра будет сражение?
– Ничего нельзя сказать наверняка, но очень похоже.
Мы кивнули и поблагодарили ее за информацию. Я сходил в палатку, принес точильный камень Элбурра и занялся шпагой и дротиками.
– Ты не забыл, что собирался сбежать, когда начнется сражение, босс? – осведомился Лойош.
– Заткнись.
ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗАЩИТА
Прошлую ночь я провел с Коти, девушкой с Востока, которая согласилась выйти за меня замуж. У нее замечательная улыбка, и она ловко манипулирует ножами. А еще умеет слушать. Мы лежали в постели, нас охватила приятная усталость, ее волосы рассыпались по моей груди, я обнимал ее за плечи и рассказывал о предложении, которое мне сделала Сетра Младшая. Коти выслушала меня, не перебивая, а потом сказала:
– И что?
– В каком смысле? – уточнил я.
– Почему ты ждал чего-то другого?
– А я ничего и не ждал.
– И ты до сих пор злишься?
– Не так уж сильно. Ты правильно сказала, мне следовало этого ждать.
– А как насчет ее предложения?
– Неужели ты в состоянии себе представить, что я мог бы его принять?
– Безусловно.
– Неужели?
– У меня прекрасное воображение.
– Среди прочего. Но…
– Но если бы она тебя не раздражала, что бы ты об этом подумал?
– А почему мне следует об этом думать?
– Алира.
– Что – Алира?
– Ты должен принять предложение Сетры Младшей ради нее.
Я приподнялся, нашел бокал очень сухого красного вина, который охлаждался в ведерке со льдом, сделал несколько глотков и протянул бокал Коти. Она благодарно сжала мое плечо, и я спросил:
– Ты считаешь, будто я ей что-то должен?
– А разве нет?
– Хм-м. Да. Пожалуй, ты права.
– Тогда тебе следует сообщить ей о предложении, чтобы окончательное решение она приняла сама.
– Меня тошнит от одной мысли, что я оказываю услугу Сетре Младшей.
– Да, я знаю. И не могу тебя винить, но…
– Да, но.
Вино было превосходным. В окно дул приятный ветерок.
– Думаю, скоро будет дождь, – сказала Коти.
– Завтра я поговорю с Алирой.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Очень хочу, – ответил я.
– Ладно. Меня клонит в сон.
– Говорят, сон очень от этого помогает.
– Ты так думаешь? В следующий раз ты скажешь, что еда хорошо спасает от голода.
– Только на время, но симптомы исчезают. Ты голодна?
– Да, но еще больше хочется спать.
– Тогда позавтракаем утром. Нельзя решать все проблемы сразу.
– Хорошая мысль, – сонно пробормотала Коти, поудобнее устраиваясь на моем плече.
– Интересно, что скажет Алира? Она относится к Сетре Младшей ничуть не лучше, чем я.
Коти ничего не ответила. Наверное, уже заснула. Я осторожно поставил бокал рядом со столом и накрылся одеялом. Снаружи начался дождь. Я подумал о том, что следовало бы закрыть окна, но тогда пришлось бы вставать, а мне не хотелось. К тому же дождь нес приятную свежесть.
Это было вчера. Утром мы нашли Алиру в библиотеке Черного Замка. Я столько рассказывал о своих первых посещениях этого необычного места, и вот снова оказался здесь. Теперь я смотрел на все новыми глазами – как несколько лет назад, еще до войны, любви и войны. Для меня Черный Замок всегда представлялся роскошным – великолепные широкие лестницы, прекрасные люстры, освещающие широченный коридор, украшенный многочисленными произведениями искусства, достойными Императорского дворца. Да, Дом Дракона в лучшем своем проявлении.
А в своих худших проявлениях драконы жестоки и уродливы.
– Привет, Влад, Коти, – сказала Алира.
Мы поклонились.
– Как Норатар? – спросила Коти.
– Привыкает. Она смирилась с переменой своего положения. Из нее получится хорошая Императрица.
Я посмотрел на свою невесту, но если ей и было больно говорить о Норатар – а я в этом не сомневался, – она не подала виду. Время от времени у меня возникал вопрос, как Дом Дракона относится к тому, что его будущая Императрица в прошлом являлась наемным убийцей Дома Джарега, но у меня имелись все основания считать, что я умру гораздо раньше, чем наступит поворот Цикла, и мне не следует предаваться размышлениям на данную тему. К тому же мы с Коти предпочитали не обсуждать случившееся, и ее отношение к нему оставалось для меня тайной.
– У меня есть для вас предложение, – сказал я. Алира отложила книгу – я не успел заметить ее названия – и склонила голову набок.
– Да? – сказала она таким тоном, словно предупреждала: «шуток я не потерплю».
– Оно исходит от Сетры Младшей.
Ее зеленые глаза сузились, и в них появились оттенки серого.
– Сетра Младшая, – повторила она.
– Да.
– Чего она хочет?
– Меч Кайрана.
– В самом деле? Меч Кайрана Завоевателя. Она хочет, чтобы я ей отдала меч. Как мило.
– Я просто передаю ее поручение.
– Ага. И что она за него предлагает?
– Думаю, вы сами можете догадаться, Алира.
Алира задумчиво посмотрела на меня и кивнула:
– Да. Почему бы вам не присесть.
Она смотрела на нас – теперь ее глаза стали серыми. В руке Алира держала великолепный хрустальный бокал, и свет от люстры, преломляясь в нем, играл на темной поверхности стола.
– И что вы по этому поводу думаете? – наконец спросила она.
– Мы в восторге, естественно, – ответил я. – Мысль о том, что Сетра Младшая прикончит несколько тысяч людей с Востока, не может не греть наши сердца.
Алира кивнула:
– Однако тут нечто большее.
– Да, – согласился я. – Бесспорно.
– Меня удивляет, что вы передали мне ее предложение.
– А я и не собирался, – сказал я. – Коти меня уговорила.
Алира перевела взгляд на Коти, а та пояснила:
– Вам следовало знать.
Алира кивнула.
– Маролан утверждает, что догадается о том, что представляет собой меч, но Сетра Младшая его заполучала, и у него не хватило… ну, он решил с ней не спорить.
– Если он окажется у вас, – заметил я, – то и с вами он не станет спорить. Если вы только не отдадите ему меч.
– Вполне возможно, – задумчиво проговорила Алира, – что этот меч Великое Оружие, или нечто совсем другое, с самого начала пытался попасть ко мне в руки.
Я вспомнил о сариоли, Стене и обо всем, что произошло, и сказал:
– Отвратительная мысль.
Она повернулась ко мне и нахмурилась, словно я заговорил на незнакомом языке, и продолжала свою мысль, пропустив мою реплику мимо ушей.
– Если так оно и есть, то мой отказ может повлечь за собой новые, еще большие несчастья.
– С другой стороны, – напомнил я, – Кайран Завоеватель обещал прийти за вами, если вы отдадите его меч.
– Да, – согласилась Алира. – И это, конечно, еще одно преимущество.
ГЛАВА 11. ЗАВТРАК С ШЕФ-ПОВАРОМ ВЛАДИМИРОМ
В глазах стоящих передо мной солдат появилось некоторое сомнение, то ли из-за того, что им не хотелось убивать безоружного человека с Востока, то ли, что более вероятно, Ори не имел права отдавать им приказы. Так или иначе, но они колебались; а вот Ори колебаться не стал. Он сделал шаг вперед, а когда его рука начала подниматься вверх, я позволил Разрушителю Чар скользнуть в мою ладонь. В следующее мгновение ко мне устремилось нечто черное и уродливое.
Здесь память снова начинает выкидывать свои штучки, поскольку я знаю, как быстро происходят такие вещи. Я не мог сделать холодное равнодушное наблюдение, которое – как я помню! – я сделал, и, конечно же, у меня не было времени упасть назад, вращая перед собой Разрушителем Чар. Ну не мог я услышать потрескивание воздуха и ощутить характерный запах, сопровождающий грозу, и одновременно планировать, что я скажу, если у меня появится шанс. Однако я помню все именно так, и если моя память не хочет слушаться доводов разума, что ж, я останусь с ней, и передо мной возникает запах, треск, мое падение, я даже ощущаю вес Разрушителя Чар в своей ладони, землю, на которую свалился, и даже маленький камешек, больно задевший мое плечо, когда я перевернулся и вскочил на ноги, ощущая, как онемела левая рука, а мой мозг продолжал работать, рассчитывая шансы и принимая решения. Мне даже удалось заговорить, спокойно и невозмутимо:
– Этого не следовало делать, Ори. Если ты предпримешь еще одну попытку, я тебя уничтожу. Я пришел сюда говорить, а не убивать, но, если потребуется, я прикончу тебя, даже если потом твои телохранители изрубят меня на куски. А теперь прекрати, давай поговорим.
Я перехватил его взгляд, и несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза – я даже перестал обращать внимание на двадцать драконлордов, которые легко могли со мной разобраться. Я ждал. Передо мной расстилались пологие зеленые холмы; за ними вздымалась скала, носящая имя Стена, под которой стоял плоский памятник Бариту, его «усыпальница»; а вокруг теснились Восточные горы. Казалось, они вместе со мной затаили дыхание.
Интересно, суждено ли мне здесь умереть? Тогда у меня должно было появиться предчувствие, но у меня их не бывает – во всяком случае, надежных. Когда я в первый раз оказался возле Восточных гор, никакого предчувствия у меня не возникло.
Тогда же я узнал, что день у их подножия – впрочем, сейчас я стоял в нескольких милях от того места – наступает внезапно. Помню, как обрадовался, что проснулся так рано, иначе я никогда не увидел бы красных и золотых отблесков на пике горы Дрифт, а еще высокий, почти прозрачный облачный покров, казавшийся частью гор, и расщепленный свет, превращающий лагерь в гигантское грибное поле, а реку – в пурпурную ленту.
Прошу меня простить; вы знаете, все стойкие солдаты – философы, а все философы – поэты. Ну на самом деле, мы, стойкие солдаты, обычно пьяницы и любители женщин, но философия помогает проводить время в промежутках между этими занятиями.
В тот день я получил поэтический наряд на уборку отхожих мест. Расча извиняющимся тоном объяснила, что у нее не хватает людей, поэтому пришлось тянуть жребий, и мое имя оказалось среди неудачников. Но сначала мне позволили позавтракать. Я отнесся к случившемуся философски.
Не стану описывать наряд по уборке отхожих мест, скажу лишь, что все оказалось совсем не так плохо, как я предполагал, – в основном пришлось просто копать землю. К тому же все остальные копали под руководством саперов, так что работать пришлось всем, мне лишь досталось нечто более неприятное. Мне даже удалось вызвать смех у своих товарищей по несчастью, когда я бросил кусок соленой кетны в свежую яму, а потом засыпал ее землей.
Но мне удалось узнать нечто действительно важное, о чем я начал размышлять во время марша, – именно тогда у меня появились первые прозрения: драконлорд, сидящий на корточках в отхожем месте, выглядит так же жалко, как и любой другой на его месте. И это знание я счастлив унести с собой.
Три дня мы стояли лагерем на берегу реки, и они оказались довольно приятными. Стояла отличная погода, работы у нас не было, мы много купались и отдыхали после изнурительного марша – но самое главное, никто не пытался нас убивать. Мы ждали, когда остальные дивизионы выйдут на исходные позиции для вторжения с трех сторон в сердце владений Форнии.
Естественно, Форния занимался тем, что перестраивал свои войска так, чтобы предотвратить наши будущие удары. До нас доходили слухи о засадах и схватках на флангах, Форния проводил разведку боем, чтобы выяснить надежность нашей обороны. Мелкие и малозначительные стычки – если не считать тех, кто был убит или ранен. Поскольку потери несли другие роты, мы не принимали участия в погребальных церемониях.
Большую часть времени мы сидели и болтали – или, если речь идет о Нэппере или обо мне, жаловались. Разговоры крутились вокруг одних и тех же предметов: секс и выпивка, второе место занимали рассуждения о наркотиках и еде. Впрочем, часто возникали философские споры. Однажды я сказал Вирт:
– Беда драконлордов состоит в том, что вы так равнодушно воспринимаете убийство.
Она приподняла бровь.
– Вот чего никак не ожидала услышать от джарега.
– Почему?
– Я думала, что некоторые твои коллеги имеют привычку убивать из чисто деловых соображений.
– Конечно, – согласился я. – Но только по одному человеку за раз.
– Слабое утешение для того, кого настигает смерть.
– Конечно, но для тех, кто живет по соседству, это имеет первостепенное значение.
– Может быть, все дело в том, что для Дома Дракона цели должны быть более значительными, поскольку и размах у него больше.
– Прошу меня простить?
– Мы сражаемся не за контроль над таким-то борделем, а над таким-то графством. Возможно, это ничуть не лучше, но вопрос крупнее, а значит, в дело вовлечены серьезные силы.
– И ты считаешь это достаточным оправданием?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
На противоположной стороне реки виднелись гладкие серые камни, а мы остановились на песчаном берегу. Неподалеку располагалось подножие горы Дрифт, а ее соседки казались огромными и непроходимыми. Последнее меня не слишком смущало, поскольку я подозревал, что нам не придется иметь с ними дело; саперы уже начали строить плоты из деревянных планок, овечьих пузырей и других заготовленных заранее материалов. Река здесь была широкой и быстрой, но нас предупредили, что ее глубина не превышает четырех футов.
«Не больше четырех футов» – мне совсем не понравилась эта фраза. Вечер, как назло, оказался прохладным, и мысль о том, чтобы брести по воде, за которую я еще вчера отдал бы свой лучший кинжал, не вызывала ни малейшего энтузиазма.
– Нам придется переходить реку вброд? – спросил я у Вирт, показывая на саперов, которые, как теперь становилось ясно, сооружали нечто вроде моста.
– Я бы именно так и сделала, – раздраженно ответила она. – Тогда наши ребята расположились бы на противоположной стороне до того, как мы начнем переправлять фургоны.
– Почему? – спросил я.
– Вполне возможно, что враг где-то рядом; мы уже много дней маршируем по его территории, и он наверняка знает, что мы вышли к реке.
Я мысленно развернул карту этих мест. Ага, вот мы где. Так, понятно; как только мы форсируем реку, то сможем идти по течению и попасть прямо в сердце земель Форнии; если Сетра хотела вынудить его напасть на нас, то лучше способа не придумать.
Загрохотали барабаны, теперь я уже без труда узнавал сигналы: следовало построиться и приготовиться выступать. Мы с ворчанием повиновались. Только Вирт и Элбурр из всей роты, казалось, не возражали. Как всегда, мне везет: оказаться в единственном взводе во всей роте с двумя жизнерадостными пехотинцами. Я сообщил о своем наблюдении Нэпперу, который хмуро кивнул.
Неожиданно появилась Расча и заявила:
– Талтош, ты ниже остальных, можешь переправиться в фургоне.
– Со мной все будет в порядке.
– Босс, мне никогда тебя не понять.
– Заткнись.
Первым в реку вошел капитан. Он спешился и вел свою лошадь за поводья. Мы двинулись за ним, вскоре все промокли в холодной воде, течение норовило сбить с ног, однако мы успешно перебрались на противоположный берег и отошли на сотню ярдов от реки. Вскоре были разведены костры, в их свете мы поставили палатку, нас накормили, и мы расселись вокруг костра, стараясь побыстрее просушить одежду и согреться.
У соседнего костра завязалось состязание в кости, и я не сомневался, что Элбурр тут же окажется там, может быть, он последует моему совету и выиграет, но скорее всего будет действовать по-своему и опять останется в проигрыше. Я подумал, не поиграть ли самому, но сидеть у огня было так приятно.
Нэппер куда-то ушел; по слухам, он завел роман с женщиной из другой роты. Кончилось тем, что я оказался рядом с Тиббсом, который принялся рассказывать анекдоты, по-прежнему не казавшиеся мне смешными. Когда он поведал историю про безголового солдата, несущего безногого капрала к лекарю, Лойош не выдержал и сказал:
– Послушай, босс. Это же смешно.
– Ну, если ты так считаешь , – проворчал я.
– Если ты еще некоторое время пробудешь в армии, босс, то окончательно потеряешь чувство юмора.
К нам присоединился молодой драконлорд; в мерцающем огне костра он казался совсем мальчишкой.
– Привет, Данн, – сказал Тиббс. – Где был?
– Ловил рыбу.
– Что-нибудь поймал?
– Нет.
– Я же тебе говорил.
– Я хотел попытаться.
– Ну, теперь успокоился? Это Влад. Влад, это Данн.
– Я уже тебя видел, – сказал Данн.
– Симпатичный парень, босс; он меня накормил.
– Ладно, Лойош, я не стану его убивать.
Мы с Данном обменялись приветствиями.
– Почему ты такой хмурый? – спросил Тиббс.
– Краун говорит, что во время следующего сражения мне еще нельзя будет нести знамя.
– Поздравляю, – проворчал Тиббс. – Почему ты так торопишься умереть?
Данн ничего не ответил. Тиббс покачал головой и заметил:
– Тебе бы следовало родиться тсером.
– Я бы вызвал тебя на дуэль, – ответил Данн, – но ты один.
Тиббс коротко рассмеялся.
Подошла Расча и пожелала нам доброго вечера.
– Сегодня вечером вам стоит подготовить оружие, – сказала она.
– Думаете, завтра будет сражение?
– Ничего нельзя сказать наверняка, но очень похоже.
Мы кивнули и поблагодарили ее за информацию. Я сходил в палатку, принес точильный камень Элбурра и занялся шпагой и дротиками.
– Ты не забыл, что собирался сбежать, когда начнется сражение, босс? – осведомился Лойош.
– Заткнись.
ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗАЩИТА
Прошлую ночь я провел с Коти, девушкой с Востока, которая согласилась выйти за меня замуж. У нее замечательная улыбка, и она ловко манипулирует ножами. А еще умеет слушать. Мы лежали в постели, нас охватила приятная усталость, ее волосы рассыпались по моей груди, я обнимал ее за плечи и рассказывал о предложении, которое мне сделала Сетра Младшая. Коти выслушала меня, не перебивая, а потом сказала:
– И что?
– В каком смысле? – уточнил я.
– Почему ты ждал чего-то другого?
– А я ничего и не ждал.
– И ты до сих пор злишься?
– Не так уж сильно. Ты правильно сказала, мне следовало этого ждать.
– А как насчет ее предложения?
– Неужели ты в состоянии себе представить, что я мог бы его принять?
– Безусловно.
– Неужели?
– У меня прекрасное воображение.
– Среди прочего. Но…
– Но если бы она тебя не раздражала, что бы ты об этом подумал?
– А почему мне следует об этом думать?
– Алира.
– Что – Алира?
– Ты должен принять предложение Сетры Младшей ради нее.
Я приподнялся, нашел бокал очень сухого красного вина, который охлаждался в ведерке со льдом, сделал несколько глотков и протянул бокал Коти. Она благодарно сжала мое плечо, и я спросил:
– Ты считаешь, будто я ей что-то должен?
– А разве нет?
– Хм-м. Да. Пожалуй, ты права.
– Тогда тебе следует сообщить ей о предложении, чтобы окончательное решение она приняла сама.
– Меня тошнит от одной мысли, что я оказываю услугу Сетре Младшей.
– Да, я знаю. И не могу тебя винить, но…
– Да, но.
Вино было превосходным. В окно дул приятный ветерок.
– Думаю, скоро будет дождь, – сказала Коти.
– Завтра я поговорю с Алирой.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Очень хочу, – ответил я.
– Ладно. Меня клонит в сон.
– Говорят, сон очень от этого помогает.
– Ты так думаешь? В следующий раз ты скажешь, что еда хорошо спасает от голода.
– Только на время, но симптомы исчезают. Ты голодна?
– Да, но еще больше хочется спать.
– Тогда позавтракаем утром. Нельзя решать все проблемы сразу.
– Хорошая мысль, – сонно пробормотала Коти, поудобнее устраиваясь на моем плече.
– Интересно, что скажет Алира? Она относится к Сетре Младшей ничуть не лучше, чем я.
Коти ничего не ответила. Наверное, уже заснула. Я осторожно поставил бокал рядом со столом и накрылся одеялом. Снаружи начался дождь. Я подумал о том, что следовало бы закрыть окна, но тогда пришлось бы вставать, а мне не хотелось. К тому же дождь нес приятную свежесть.
Это было вчера. Утром мы нашли Алиру в библиотеке Черного Замка. Я столько рассказывал о своих первых посещениях этого необычного места, и вот снова оказался здесь. Теперь я смотрел на все новыми глазами – как несколько лет назад, еще до войны, любви и войны. Для меня Черный Замок всегда представлялся роскошным – великолепные широкие лестницы, прекрасные люстры, освещающие широченный коридор, украшенный многочисленными произведениями искусства, достойными Императорского дворца. Да, Дом Дракона в лучшем своем проявлении.
А в своих худших проявлениях драконы жестоки и уродливы.
– Привет, Влад, Коти, – сказала Алира.
Мы поклонились.
– Как Норатар? – спросила Коти.
– Привыкает. Она смирилась с переменой своего положения. Из нее получится хорошая Императрица.
Я посмотрел на свою невесту, но если ей и было больно говорить о Норатар – а я в этом не сомневался, – она не подала виду. Время от времени у меня возникал вопрос, как Дом Дракона относится к тому, что его будущая Императрица в прошлом являлась наемным убийцей Дома Джарега, но у меня имелись все основания считать, что я умру гораздо раньше, чем наступит поворот Цикла, и мне не следует предаваться размышлениям на данную тему. К тому же мы с Коти предпочитали не обсуждать случившееся, и ее отношение к нему оставалось для меня тайной.
– У меня есть для вас предложение, – сказал я. Алира отложила книгу – я не успел заметить ее названия – и склонила голову набок.
– Да? – сказала она таким тоном, словно предупреждала: «шуток я не потерплю».
– Оно исходит от Сетры Младшей.
Ее зеленые глаза сузились, и в них появились оттенки серого.
– Сетра Младшая, – повторила она.
– Да.
– Чего она хочет?
– Меч Кайрана.
– В самом деле? Меч Кайрана Завоевателя. Она хочет, чтобы я ей отдала меч. Как мило.
– Я просто передаю ее поручение.
– Ага. И что она за него предлагает?
– Думаю, вы сами можете догадаться, Алира.
Алира задумчиво посмотрела на меня и кивнула:
– Да. Почему бы вам не присесть.
Она смотрела на нас – теперь ее глаза стали серыми. В руке Алира держала великолепный хрустальный бокал, и свет от люстры, преломляясь в нем, играл на темной поверхности стола.
– И что вы по этому поводу думаете? – наконец спросила она.
– Мы в восторге, естественно, – ответил я. – Мысль о том, что Сетра Младшая прикончит несколько тысяч людей с Востока, не может не греть наши сердца.
Алира кивнула:
– Однако тут нечто большее.
– Да, – согласился я. – Бесспорно.
– Меня удивляет, что вы передали мне ее предложение.
– А я и не собирался, – сказал я. – Коти меня уговорила.
Алира перевела взгляд на Коти, а та пояснила:
– Вам следовало знать.
Алира кивнула.
– Маролан утверждает, что догадается о том, что представляет собой меч, но Сетра Младшая его заполучала, и у него не хватило… ну, он решил с ней не спорить.
– Если он окажется у вас, – заметил я, – то и с вами он не станет спорить. Если вы только не отдадите ему меч.
– Вполне возможно, – задумчиво проговорила Алира, – что этот меч Великое Оружие, или нечто совсем другое, с самого начала пытался попасть ко мне в руки.
Я вспомнил о сариоли, Стене и обо всем, что произошло, и сказал:
– Отвратительная мысль.
Она повернулась ко мне и нахмурилась, словно я заговорил на незнакомом языке, и продолжала свою мысль, пропустив мою реплику мимо ушей.
– Если так оно и есть, то мой отказ может повлечь за собой новые, еще большие несчастья.
– С другой стороны, – напомнил я, – Кайран Завоеватель обещал прийти за вами, если вы отдадите его меч.
– Да, – согласилась Алира. – И это, конечно, еще одно преимущество.
ГЛАВА 11. ЗАВТРАК С ШЕФ-ПОВАРОМ ВЛАДИМИРОМ
В глазах стоящих передо мной солдат появилось некоторое сомнение, то ли из-за того, что им не хотелось убивать безоружного человека с Востока, то ли, что более вероятно, Ори не имел права отдавать им приказы. Так или иначе, но они колебались; а вот Ори колебаться не стал. Он сделал шаг вперед, а когда его рука начала подниматься вверх, я позволил Разрушителю Чар скользнуть в мою ладонь. В следующее мгновение ко мне устремилось нечто черное и уродливое.
Здесь память снова начинает выкидывать свои штучки, поскольку я знаю, как быстро происходят такие вещи. Я не мог сделать холодное равнодушное наблюдение, которое – как я помню! – я сделал, и, конечно же, у меня не было времени упасть назад, вращая перед собой Разрушителем Чар. Ну не мог я услышать потрескивание воздуха и ощутить характерный запах, сопровождающий грозу, и одновременно планировать, что я скажу, если у меня появится шанс. Однако я помню все именно так, и если моя память не хочет слушаться доводов разума, что ж, я останусь с ней, и передо мной возникает запах, треск, мое падение, я даже ощущаю вес Разрушителя Чар в своей ладони, землю, на которую свалился, и даже маленький камешек, больно задевший мое плечо, когда я перевернулся и вскочил на ноги, ощущая, как онемела левая рука, а мой мозг продолжал работать, рассчитывая шансы и принимая решения. Мне даже удалось заговорить, спокойно и невозмутимо:
– Этого не следовало делать, Ори. Если ты предпримешь еще одну попытку, я тебя уничтожу. Я пришел сюда говорить, а не убивать, но, если потребуется, я прикончу тебя, даже если потом твои телохранители изрубят меня на куски. А теперь прекрати, давай поговорим.
Я перехватил его взгляд, и несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза – я даже перестал обращать внимание на двадцать драконлордов, которые легко могли со мной разобраться. Я ждал. Передо мной расстилались пологие зеленые холмы; за ними вздымалась скала, носящая имя Стена, под которой стоял плоский памятник Бариту, его «усыпальница»; а вокруг теснились Восточные горы. Казалось, они вместе со мной затаили дыхание.
Интересно, суждено ли мне здесь умереть? Тогда у меня должно было появиться предчувствие, но у меня их не бывает – во всяком случае, надежных. Когда я в первый раз оказался возле Восточных гор, никакого предчувствия у меня не возникло.
Тогда же я узнал, что день у их подножия – впрочем, сейчас я стоял в нескольких милях от того места – наступает внезапно. Помню, как обрадовался, что проснулся так рано, иначе я никогда не увидел бы красных и золотых отблесков на пике горы Дрифт, а еще высокий, почти прозрачный облачный покров, казавшийся частью гор, и расщепленный свет, превращающий лагерь в гигантское грибное поле, а реку – в пурпурную ленту.
Прошу меня простить; вы знаете, все стойкие солдаты – философы, а все философы – поэты. Ну на самом деле, мы, стойкие солдаты, обычно пьяницы и любители женщин, но философия помогает проводить время в промежутках между этими занятиями.
В тот день я получил поэтический наряд на уборку отхожих мест. Расча извиняющимся тоном объяснила, что у нее не хватает людей, поэтому пришлось тянуть жребий, и мое имя оказалось среди неудачников. Но сначала мне позволили позавтракать. Я отнесся к случившемуся философски.
Не стану описывать наряд по уборке отхожих мест, скажу лишь, что все оказалось совсем не так плохо, как я предполагал, – в основном пришлось просто копать землю. К тому же все остальные копали под руководством саперов, так что работать пришлось всем, мне лишь досталось нечто более неприятное. Мне даже удалось вызвать смех у своих товарищей по несчастью, когда я бросил кусок соленой кетны в свежую яму, а потом засыпал ее землей.
Но мне удалось узнать нечто действительно важное, о чем я начал размышлять во время марша, – именно тогда у меня появились первые прозрения: драконлорд, сидящий на корточках в отхожем месте, выглядит так же жалко, как и любой другой на его месте. И это знание я счастлив унести с собой.
Три дня мы стояли лагерем на берегу реки, и они оказались довольно приятными. Стояла отличная погода, работы у нас не было, мы много купались и отдыхали после изнурительного марша – но самое главное, никто не пытался нас убивать. Мы ждали, когда остальные дивизионы выйдут на исходные позиции для вторжения с трех сторон в сердце владений Форнии.
Естественно, Форния занимался тем, что перестраивал свои войска так, чтобы предотвратить наши будущие удары. До нас доходили слухи о засадах и схватках на флангах, Форния проводил разведку боем, чтобы выяснить надежность нашей обороны. Мелкие и малозначительные стычки – если не считать тех, кто был убит или ранен. Поскольку потери несли другие роты, мы не принимали участия в погребальных церемониях.
Большую часть времени мы сидели и болтали – или, если речь идет о Нэппере или обо мне, жаловались. Разговоры крутились вокруг одних и тех же предметов: секс и выпивка, второе место занимали рассуждения о наркотиках и еде. Впрочем, часто возникали философские споры. Однажды я сказал Вирт:
– Беда драконлордов состоит в том, что вы так равнодушно воспринимаете убийство.
Она приподняла бровь.
– Вот чего никак не ожидала услышать от джарега.
– Почему?
– Я думала, что некоторые твои коллеги имеют привычку убивать из чисто деловых соображений.
– Конечно, – согласился я. – Но только по одному человеку за раз.
– Слабое утешение для того, кого настигает смерть.
– Конечно, но для тех, кто живет по соседству, это имеет первостепенное значение.
– Может быть, все дело в том, что для Дома Дракона цели должны быть более значительными, поскольку и размах у него больше.
– Прошу меня простить?
– Мы сражаемся не за контроль над таким-то борделем, а над таким-то графством. Возможно, это ничуть не лучше, но вопрос крупнее, а значит, в дело вовлечены серьезные силы.
– И ты считаешь это достаточным оправданием?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27