.. И эта амнистия, данная только мне, могу ли я воспользоваться ею, не рискуя прослыть изменником в глазах товарищей?.. Что делать, Боже мой? Ты не допустишь торжества зла, разве только с той целью, чтобы заметнее было твое правосудие… Неужели я мало еще страдал и не имею права надеяться на мир и покой?
В конце письма Диана сообщала брату, что отец, умирая, простил его, убежденный в его невиновности.
Остальные письма были от зятя, племянника и Мэри. В них говорилось о любви к нему и подтверждалось все, написанное в письме Дианы. Пятое письмо было от его корреспондента в Париже. Оно не представляло ничего важного.
Напрасно ломал он себе голову, как найти выход из сложного положения, в которое попал, и наконец остановился на мысли предоставить решение этого вопроса своим товарищам.
Это вернуло ему спокойствие, и он вышел на палубу. Увидев Нариндру, он сказал ему:
– Я не поблагодарил тебя, как ты того заслуживаешь. Тебе я обязан самой большой радостью с тех пор, как приехал в эту страну.
– Очень жаль, если я омрачу твою радость, – сказал махрат, – я должен передать весьма важные известия.
– Говори!.. Я готов ко всему. После радости – грусть, после счастья – горькие разочарования. Такова участь всех человеческих существ, и моя больше, чем кого-либо иного, мой друг.
– Известия, привезенные мною, могут быть приятными и неприятными, смотря по тому, как вы их оцените, Сердар! Английское правительство издало декрет о всеобщей амнистии для всех лиц, скомпрометированных последним восстанием. Оно дает слово оставить жизнь Нане Сахибу и платить ему пенсию, сообразно его сану. С ним будут обращаться, как со всеми принцами, лишенными трона. К тем же, которые в течение месяца не сложат оружия, отнесутся как к разбойникам с большой дороги и повесят. Случай этот мне кажется весьма благоприятным, чтобы прекратить жизнь, которую мы ведем, потому что рано или поздно…
– О! Я знаю англичан, – прервал его Сердар, – они притворяются добрыми, чтобы захватить Нану Сахиба и привязать его к триумфальной колеснице Гавелока. Нет! Мы не можем допустить, чтобы знамя независимости втоптали в грязь и унижали его в глазах индийцев!
– Однако, Сердар…
– Продолжай свой рассказ, увидим потом, как лучше поступить.
– Англичане узнали каким-то образом, что Нана не покидал Индии.
– Каким же образом?
– Я боюсь огорчить своего друга.
– Говори, не бойся… я сказал тебе, что готов ко всему.
– Да, я буду говорить, потому что должен сказать правду. В газетах Бомбея пишут, что правительство из Лондона прислало депешу вице-королю, предупреждая его, что из рассказов членов твоей семьи…
При этих словах Сердар так вздрогнул, что Нариндра остановился, не решаясь говорить дальше.
– Продолжай! Продолжай! – сказал Сердар дрожащим голосом.
– От твоих родных в Европе узнали, что ты остался в Индии, а так как всем известно, что только благодаря твоей помощи мог бежать Нана Сахиб, то все уверены, что он не расстался с тобой. Вот почему отдано приказание осмотреть по всем направлениям окрестности Ганга и большую цепь гор на малабарском берегу, единственные места, где возможно долго скрываться от самых тщательных поисков.
– А затем…
– А затем, не доверяя туземцам, вице-король отправил батальон 4-го полка шотландцев, осмотреть Малабарские Гаты, начиная от Бомбея до мыса Кумари, тогда как другой батальон сделает то же самое между Бомбеем и границами Кашмира.
– Прекрасно, нагуляются вдоволь, – холодно заметил Сердар.
– Надеюсь… Сердара не так просто поймать. Не будет ли, однако, более благоразумным вместо того, чтобы противиться…
– Все? – перебил его Сердар.
– Я должен еще предупредить вас, что большое количество индийцев и иностранных авантюристов, соблазнившись обещанной суммой…
– Да, миллион, ни более ни менее… англичане хорошо платят изменникам…
– Так вот, они готовятся идти вслед за войсками.
– Что касается этих, то мы заставим их раскаяться в своей смелости. У солдат же не тронем ни одного волоска на их голове. Они подчиняются тому, что им приказывают.
– Начальник их получит тоже снисхождение?
– Кто он?
– Капитан Максуэл.
– Мясник Гаурдвара, Лакхнау, Агры, Варанаси и сотни других мест?
– Он самый.
– Война окончена, и он нападает не на меня; у нас с ним нет отношений, но у него старые счеты с Барнетом и Рамой, – вот случай для них подвести баланс. Я думал, что этот убийца женщин и детей служит в туземной артиллерии?
– Да, но вице-король послал его в Бомбей с приказом губернатору назначить его командиром экспедиции.
– Человек этот счастлив только среди крови и слез.
– Мне осталось сказать еще одно слово, и Сердар будет знать все.
В ту минуту перед Нариндрой и Сердаром выросла тень. Пришедший сказал, пожимая им руки:
– Спасибо, Нариндра, спасибо за хорошую новость.
Это был Рама-Модели, разбуженный разговором.
– Ты слышал? – спросил Сердар.
– Я никогда не сплю, когда говорят об убийце моего отца, – мрачно ответил заклинатель, – продолжай, Нариндра!
– У нас есть еще более опасный враг.
– Мы его знаем, это Кишная.
– А что вы о нем узнали?
– Рама-Модели был недавно на равнине, и ему там сказали, что Кишнаю видели в окрестностях.
– Говорят, что правительство следит за всеми душителями в провинции, чтобы помешать им совершить празднество пуджи Пуджа (хинди) – поклонение божеству; богослужение.
в честь богини Кали, а потому все они скрываются в горах на расстоянии десяти миль от Нухурмура. Закрыть глаза на это празднество обещали только с тем условием, что они возьмут в плен Нану Сахиба. В таком случае им разрешат кровавые таинства, лишь бы только человеческие жертвы были взяты из их собственного племени.
– Да, надо быть настороже, – сказал задумчиво Сердар. – Один из этих демонов мне страшнее всех шотландцев. Мы с Нариндрой знаем кое-что об этом.
– Да, из-за Кишнаи, нас едва не повесили в Галле.
– Хорошо, что хватило присутствия духа у нашего друга заклинателя пантер, иначе мы не разговаривали бы так спокойно на Нухурмурском озере.
При этом воспоминании оба с чувством пожали руку Рама-Модели.
ГЛАВА V
Торжественный час. – Созыв совещания. – Химическое появление Барнета и Барбассона. – Клятва. – Планы защиты. – Донесение Барбассона. – Ури говорит. – Шпион Кишная, начальник тхагов. – Факир. – В западне. – Ловкая защита. – Рам-Чаудор. – Последний разговор Рамы и Нариндры.
Лодка спокойно продолжала свой путь и скоро должна была пристать к тому месту, которое находилось недалеко от входа в пещеру.
– Кстати, – сказал Сердар Нариндре, – мы забыли тебя спросить, зачем ты подавал сигнал криком обезьяны.
– О, ложная тревога, – отвечал махрат, – мне послышался шорох в кустах, и я на всякий случай решил предостеречь вас.
День еще не начинался. Лодка была поставлена в укромный уголок в заливе, скрытом деревьями. Все, за исключением Сами, спали. Сардар решил разбудить принца и двух других своих друзей – положение было серьезным и требовало немедленного совещания.
Нана Сахиб уже встал и передал своим друзьям, что готов принять их.
– Кажется, есть новости, – сказал он, держа в руке свой постоянный кальян.
– Да, принц, – отвечал Сердар, – обстоятельства исключительной важности… Нам необходимо посоветоваться и составить план действий. Но я подожду, пока не явятся все.
В ту же минуту в помещение ворвались вооруженные с головы до ног Барнет и Барбассон. Вид у них был растерянный.
– Что случилось? – спросил Барбассон. – Нас атакуют?
Сердар, догадавшийся, что Сами подшутил над ними, улыбнулся, несмотря на всю серьезность ситуации.
Когда молодой Сами, в обязанности которого входила тяжелая задача будить каждое утро наших неразлучников, являлся, чтобы заставить их покинуть свои гамаки, направо и налево сыпались тумаки и затрещины, которыми они щедро сопровождали свой подъем. Но это нисколько не обескураживало Сами, и он всегда добивался своего.
Заметьте при этом, что адмирал и генерал сами назначали ему час, когда он должен был разбудить их. Молодой индиец, видя своего господина очень озабоченным, решил сократить церемонию на три четверти, включая сюда и тумаки с затрещинами, а потому вбежал в грот Ореста и Пилада и закричал во все горло:
– Тревога! Тревога! Атака на Нухурмур!
И, как по мановению руки, в одну секунду они были готовы.
– Извините за эту маленькую шутку, – сказал Сердар друзьям, не знавшим, сердиться им или смеяться. – Мальчик виноват только наполовину. Вы приглашены на военный совет, а такого рода совещания бывают только накануне сражения.
Серьезные слова Сердара успокоили Барнета и Барбассона. Они поставили свои карабины и заняли места на диване, где уже сидели их друзья. По приглашению принца, занимавшего место председателя, Сердар обратился ко всем с речью и сообщил, ничего не выпуская, все факты, уже известные читателю.
Он рассказал о письме сестры, о предстоящем ее приезде со всей семьей в Индию, об амнистии для себя. Рассказал также о том, что по странной случайности доказательства его невиновности находятся почти у него в руках, в самой Индии, и что с помощью друзей он одно время надеялся завладеть ими. Для этого он хотел оставить на некоторое время пещеры Нухурмура, чтобы добыть эти доказательства и предоставить их сестре, когда она ступит на землю Индии. Это было бы для него величайшим счастьем! Но, когда он составлял этот план, в Нухурмуре все было совершенно спокойно. Все считали принца и его товарищей бежавшими в Тибет, преследование было почти прекращено…
Здесь голос Сердара понизился и задрожал от волнения.
– Я отказался от этого плана или, вернее, отложил его до лучших времен, потому что положение сильно изменилось. Горы эти на днях собираются обыскивать и тхаги, и отряд английской армии, не говоря уже о бесчисленном множестве авантюристов. Наши следы будут скоро открыты, нам придется запереться в пещерах, выдерживать осаду, сражаться… и все это потому, что мои родные, испрашивая у королевы помилование для меня, имели неосторожность сказать, что я остался в Индии. Вначале я хотел поставить этот вопрос на всеобщее обсуждение, но теперь понял, что ошибка моих родных должна тяготеть надо мной одним. Мы все клялись защищать принца до самой смерти, и все мы, я уверен, готовы сдержать эту клятву.
– Да! Да! – закричали Барнет и Барбассок, – мы клянемся защищать его до самой смерти и скорее похоронить себя под развалинами Нухурмура, чем допустить, чтобы его схватили.
Странное дело! Ни Нариндра, ни Рама-Модели не приняли участия в этой манифестации. Сердар этого не заметил, но слегка нахмуренные брови Наны Сахиба показывали, что это не осталось без его внимания.
– Благодарю, друзья мои! – отвечал Нана Сахиб, с чувством пожимая всем руки. – Я и не ожидал другого от великодушных сердец, оставшихся мне верными.
Теперь что мы должны делать? Подумайте и изложите каждый свой план. Я же, со своей стороны, предлагаю следующее. Мы можем сделать одно из двух. Во-первых, увидев, что нас окружают, мы можем покинуть Нухурмур и, переодевшись в разные костюмы, пробраться по вершинам гор до самого Бомбея. Там мы сможем сесть на «Диану» и отправиться на поиски какого-нибудь неведомого острова в Зондском архипелаге или в Тихом океане, где принц, спасший свои богатства, может жить спокойно и счастливо.
– И вы все со мной, – прервал его Нана Сахиб, – я захватил с собой одних драгоценных камней на десять миллионов, не считая золота.
– Мой второй проект, – продолжал Сердар, – запереться в пещерах Нухурмура, где нас трудно найти. Два подвижных камня, закрывающих входы, так хорошо подобраны, что составляют одно целое со скалами, окружающими их. Съестных запасов у нас на два года, и, мне кажется, мы сможем считать себя в полной безопасности. Через два, три месяца о нас все забудут, и нам легко будет тогда сесть на «Диану» и отправиться на поиски более гостеприимной страны. Первый проект более опасен, потому что над всеми портами учрежден тщательный надзор и ни одного судна не выпускают, не проверив имен пассажиров и маршрута следования. Если нас арестуют, то тут же повесят. Второй план имеет то преимущество, что без всякой опасности приведет нас к первому, и, во всяком случае, если нас схватят, мы взорвем всех, но не дадим себя повесить. Теперь ваша очередь говорить, друзья мои! Я готов присоединиться к тому варианту, который вам больше понравится.
– Ей-богу, Сердар, – сказал Барбассон, – невозможно придумать лучше, и, говоря это, я уверен, что передаю мнение всех присутствующих. Что касается меня, я принимаю ваш последний проект, во-первых, потому что он не исключает первого, во-вторых, я считаю, что Нухурмур легко защищать, и мне здесь нравится.
– Что касается меня, – заявил Барнет, желавший показать, что не забыл прежнюю специальность ходатая по делам, – я принимаю все заявления, оговорки, доводы и заключения своего товарища. Папаша Барнет, который, вероятно, еще жив, был бы счастлив, если бы младший из Барнетов сделал с помощью веревки свой последний прыжок.
Нариндра и Рама сказали, что не имеют собственного мнения и привыкли во всем и всегда следовать за Сердаром. Нана заметил, что они уклонились от прямого ответа, и устремил на них долгий и проницательный взгляд.
Сердар был так озабочен, что мало обращал внимания на то, что происходит вокруг. Так как никто не возразил ему, то он решил, что они, во всяком случае, остаются в Нухурмуре.
– А вы не боитесь, – сказал Барбассон, – что присутствие слона укажет шпионам, где находятся хозяева?
– Видно, вы не знаете Оджали, – живо ответил Нариндра. – Тот, кто подойдет к нему, уже никогда никому не расскажет, что видел его.
– В таком случае извините, пожалуйста, меня за мое замечание, но теперь после объяснения я чувствую себя спокойно.
– Вы совершенно правы, Барбассон, – продолжал Сердар. – Советую всем брать с вас пример. Не хочет ли кто-нибудь еще что-нибудь добавить?
– Есть небольшое замечание, – отвечал провансалец. – Я готов отдать жизнь, но мне было бы величайшим утешением, имей я возможность сказать в последний час, что я все обдумал, все предусмотрел и что, ей-богу, не было возможности поступить иначе. Что думает об этом генерал?
– All is well that ends well, господин адмирал.
– Я не понимаю этой тарабарщины.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – перевел, улыбаясь, Сердар.
– Видишь, это значит, что я всегда одного с тобой мнения.
– Ты мог бы сделать хуже, черт возьми! Говори ты на провансальском наречии – ты был бы самым умным из американцев… Теперь я перехожу к своему замечанию.
Разговор с Сердаром, всегда такой серьезный, становился комичным, несмотря на важность обсуждаемых вопросов, когда вмешивался Барбассон.
– Мы слушаем вас, Барбассон, – сказал Сердар с оттенком нетерпения в голосе.
– Вы сами сказали, Сердар, что только случайность может выдать наше убежище. Так вот, я думаю, что Тота-Ведда, которого нам не следовало приводить сюда, и есть один из этих случаев. Нельзя допустить, чтобы Тота убежал. Или надо задержать этого дикаря в Нухурмуре и не отпускать все время, пока мы будем оставаться здесь.
– Как! Вы не знаете… впрочем, вы спали и только мы с Рамой присутствовали при этом событии. Мы действительно совершили из человеколюбия неосторожность, но теперь ее не исправить.
– О каком Тота-Ведде вы говорите? – живо спросил Нариндра.
Сердар начал рассказывать, и по мере того, как рассказ его продвигался к концу, Нариндра проявлял все больше волнения. Бронзовый цвет его лица принял синеватый оттенок, и крупные капли пота выступили у него на лбу.
Внезапно посмотрев на него, Сердар с удивлением воскликнул:
– Боже мой, Нариндра, что с тобой?
– Мы погибли… – прошептал несчастный, едва держась на ногах от охватившего его сильного волнения, – там, на берегу… сигнал, который я вам дал…
– Успокойся и расскажи!
– Я вас ждал, но услышал шорох в кустарнике на берегу… Имитируя крик макаки, я прокричал два раза и притаился, чтобы узнать причину шума. Минут через пять мимо меня прошел факир, которого я хорошо знаю, он друг Кишнаи. Из-за своей худобы он действительно очень похож на Тота-Ведду, и, если я не ошибаюсь, за ним следовали две прирученные пантеры, с которыми он выступает по деревням. И так как животные слишком весело резвились, он говорил им: «Спокойней, Нера! Тише, Сита! Мои хорошие звери, надо спешить! У нас был удачный денек сегодня». И они продолжили путь в сторону равнины.
Нариндра, к которому постепенно вернулось хладнокровие, благополучно закончил свой рассказ.
– Доигрались! Мы стали игрушкой в руках этого подлого прохвоста Кишнаи. Он единственный в мире, кто способен задумать, подготовить и исполнить столь искусную операцию.
– В таком случае нам надо немедленно бежать из Нухурмура!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
В конце письма Диана сообщала брату, что отец, умирая, простил его, убежденный в его невиновности.
Остальные письма были от зятя, племянника и Мэри. В них говорилось о любви к нему и подтверждалось все, написанное в письме Дианы. Пятое письмо было от его корреспондента в Париже. Оно не представляло ничего важного.
Напрасно ломал он себе голову, как найти выход из сложного положения, в которое попал, и наконец остановился на мысли предоставить решение этого вопроса своим товарищам.
Это вернуло ему спокойствие, и он вышел на палубу. Увидев Нариндру, он сказал ему:
– Я не поблагодарил тебя, как ты того заслуживаешь. Тебе я обязан самой большой радостью с тех пор, как приехал в эту страну.
– Очень жаль, если я омрачу твою радость, – сказал махрат, – я должен передать весьма важные известия.
– Говори!.. Я готов ко всему. После радости – грусть, после счастья – горькие разочарования. Такова участь всех человеческих существ, и моя больше, чем кого-либо иного, мой друг.
– Известия, привезенные мною, могут быть приятными и неприятными, смотря по тому, как вы их оцените, Сердар! Английское правительство издало декрет о всеобщей амнистии для всех лиц, скомпрометированных последним восстанием. Оно дает слово оставить жизнь Нане Сахибу и платить ему пенсию, сообразно его сану. С ним будут обращаться, как со всеми принцами, лишенными трона. К тем же, которые в течение месяца не сложат оружия, отнесутся как к разбойникам с большой дороги и повесят. Случай этот мне кажется весьма благоприятным, чтобы прекратить жизнь, которую мы ведем, потому что рано или поздно…
– О! Я знаю англичан, – прервал его Сердар, – они притворяются добрыми, чтобы захватить Нану Сахиба и привязать его к триумфальной колеснице Гавелока. Нет! Мы не можем допустить, чтобы знамя независимости втоптали в грязь и унижали его в глазах индийцев!
– Однако, Сердар…
– Продолжай свой рассказ, увидим потом, как лучше поступить.
– Англичане узнали каким-то образом, что Нана не покидал Индии.
– Каким же образом?
– Я боюсь огорчить своего друга.
– Говори, не бойся… я сказал тебе, что готов ко всему.
– Да, я буду говорить, потому что должен сказать правду. В газетах Бомбея пишут, что правительство из Лондона прислало депешу вице-королю, предупреждая его, что из рассказов членов твоей семьи…
При этих словах Сердар так вздрогнул, что Нариндра остановился, не решаясь говорить дальше.
– Продолжай! Продолжай! – сказал Сердар дрожащим голосом.
– От твоих родных в Европе узнали, что ты остался в Индии, а так как всем известно, что только благодаря твоей помощи мог бежать Нана Сахиб, то все уверены, что он не расстался с тобой. Вот почему отдано приказание осмотреть по всем направлениям окрестности Ганга и большую цепь гор на малабарском берегу, единственные места, где возможно долго скрываться от самых тщательных поисков.
– А затем…
– А затем, не доверяя туземцам, вице-король отправил батальон 4-го полка шотландцев, осмотреть Малабарские Гаты, начиная от Бомбея до мыса Кумари, тогда как другой батальон сделает то же самое между Бомбеем и границами Кашмира.
– Прекрасно, нагуляются вдоволь, – холодно заметил Сердар.
– Надеюсь… Сердара не так просто поймать. Не будет ли, однако, более благоразумным вместо того, чтобы противиться…
– Все? – перебил его Сердар.
– Я должен еще предупредить вас, что большое количество индийцев и иностранных авантюристов, соблазнившись обещанной суммой…
– Да, миллион, ни более ни менее… англичане хорошо платят изменникам…
– Так вот, они готовятся идти вслед за войсками.
– Что касается этих, то мы заставим их раскаяться в своей смелости. У солдат же не тронем ни одного волоска на их голове. Они подчиняются тому, что им приказывают.
– Начальник их получит тоже снисхождение?
– Кто он?
– Капитан Максуэл.
– Мясник Гаурдвара, Лакхнау, Агры, Варанаси и сотни других мест?
– Он самый.
– Война окончена, и он нападает не на меня; у нас с ним нет отношений, но у него старые счеты с Барнетом и Рамой, – вот случай для них подвести баланс. Я думал, что этот убийца женщин и детей служит в туземной артиллерии?
– Да, но вице-король послал его в Бомбей с приказом губернатору назначить его командиром экспедиции.
– Человек этот счастлив только среди крови и слез.
– Мне осталось сказать еще одно слово, и Сердар будет знать все.
В ту минуту перед Нариндрой и Сердаром выросла тень. Пришедший сказал, пожимая им руки:
– Спасибо, Нариндра, спасибо за хорошую новость.
Это был Рама-Модели, разбуженный разговором.
– Ты слышал? – спросил Сердар.
– Я никогда не сплю, когда говорят об убийце моего отца, – мрачно ответил заклинатель, – продолжай, Нариндра!
– У нас есть еще более опасный враг.
– Мы его знаем, это Кишная.
– А что вы о нем узнали?
– Рама-Модели был недавно на равнине, и ему там сказали, что Кишнаю видели в окрестностях.
– Говорят, что правительство следит за всеми душителями в провинции, чтобы помешать им совершить празднество пуджи Пуджа (хинди) – поклонение божеству; богослужение.
в честь богини Кали, а потому все они скрываются в горах на расстоянии десяти миль от Нухурмура. Закрыть глаза на это празднество обещали только с тем условием, что они возьмут в плен Нану Сахиба. В таком случае им разрешат кровавые таинства, лишь бы только человеческие жертвы были взяты из их собственного племени.
– Да, надо быть настороже, – сказал задумчиво Сердар. – Один из этих демонов мне страшнее всех шотландцев. Мы с Нариндрой знаем кое-что об этом.
– Да, из-за Кишнаи, нас едва не повесили в Галле.
– Хорошо, что хватило присутствия духа у нашего друга заклинателя пантер, иначе мы не разговаривали бы так спокойно на Нухурмурском озере.
При этом воспоминании оба с чувством пожали руку Рама-Модели.
ГЛАВА V
Торжественный час. – Созыв совещания. – Химическое появление Барнета и Барбассона. – Клятва. – Планы защиты. – Донесение Барбассона. – Ури говорит. – Шпион Кишная, начальник тхагов. – Факир. – В западне. – Ловкая защита. – Рам-Чаудор. – Последний разговор Рамы и Нариндры.
Лодка спокойно продолжала свой путь и скоро должна была пристать к тому месту, которое находилось недалеко от входа в пещеру.
– Кстати, – сказал Сердар Нариндре, – мы забыли тебя спросить, зачем ты подавал сигнал криком обезьяны.
– О, ложная тревога, – отвечал махрат, – мне послышался шорох в кустах, и я на всякий случай решил предостеречь вас.
День еще не начинался. Лодка была поставлена в укромный уголок в заливе, скрытом деревьями. Все, за исключением Сами, спали. Сардар решил разбудить принца и двух других своих друзей – положение было серьезным и требовало немедленного совещания.
Нана Сахиб уже встал и передал своим друзьям, что готов принять их.
– Кажется, есть новости, – сказал он, держа в руке свой постоянный кальян.
– Да, принц, – отвечал Сердар, – обстоятельства исключительной важности… Нам необходимо посоветоваться и составить план действий. Но я подожду, пока не явятся все.
В ту же минуту в помещение ворвались вооруженные с головы до ног Барнет и Барбассон. Вид у них был растерянный.
– Что случилось? – спросил Барбассон. – Нас атакуют?
Сердар, догадавшийся, что Сами подшутил над ними, улыбнулся, несмотря на всю серьезность ситуации.
Когда молодой Сами, в обязанности которого входила тяжелая задача будить каждое утро наших неразлучников, являлся, чтобы заставить их покинуть свои гамаки, направо и налево сыпались тумаки и затрещины, которыми они щедро сопровождали свой подъем. Но это нисколько не обескураживало Сами, и он всегда добивался своего.
Заметьте при этом, что адмирал и генерал сами назначали ему час, когда он должен был разбудить их. Молодой индиец, видя своего господина очень озабоченным, решил сократить церемонию на три четверти, включая сюда и тумаки с затрещинами, а потому вбежал в грот Ореста и Пилада и закричал во все горло:
– Тревога! Тревога! Атака на Нухурмур!
И, как по мановению руки, в одну секунду они были готовы.
– Извините за эту маленькую шутку, – сказал Сердар друзьям, не знавшим, сердиться им или смеяться. – Мальчик виноват только наполовину. Вы приглашены на военный совет, а такого рода совещания бывают только накануне сражения.
Серьезные слова Сердара успокоили Барнета и Барбассона. Они поставили свои карабины и заняли места на диване, где уже сидели их друзья. По приглашению принца, занимавшего место председателя, Сердар обратился ко всем с речью и сообщил, ничего не выпуская, все факты, уже известные читателю.
Он рассказал о письме сестры, о предстоящем ее приезде со всей семьей в Индию, об амнистии для себя. Рассказал также о том, что по странной случайности доказательства его невиновности находятся почти у него в руках, в самой Индии, и что с помощью друзей он одно время надеялся завладеть ими. Для этого он хотел оставить на некоторое время пещеры Нухурмура, чтобы добыть эти доказательства и предоставить их сестре, когда она ступит на землю Индии. Это было бы для него величайшим счастьем! Но, когда он составлял этот план, в Нухурмуре все было совершенно спокойно. Все считали принца и его товарищей бежавшими в Тибет, преследование было почти прекращено…
Здесь голос Сердара понизился и задрожал от волнения.
– Я отказался от этого плана или, вернее, отложил его до лучших времен, потому что положение сильно изменилось. Горы эти на днях собираются обыскивать и тхаги, и отряд английской армии, не говоря уже о бесчисленном множестве авантюристов. Наши следы будут скоро открыты, нам придется запереться в пещерах, выдерживать осаду, сражаться… и все это потому, что мои родные, испрашивая у королевы помилование для меня, имели неосторожность сказать, что я остался в Индии. Вначале я хотел поставить этот вопрос на всеобщее обсуждение, но теперь понял, что ошибка моих родных должна тяготеть надо мной одним. Мы все клялись защищать принца до самой смерти, и все мы, я уверен, готовы сдержать эту клятву.
– Да! Да! – закричали Барнет и Барбассок, – мы клянемся защищать его до самой смерти и скорее похоронить себя под развалинами Нухурмура, чем допустить, чтобы его схватили.
Странное дело! Ни Нариндра, ни Рама-Модели не приняли участия в этой манифестации. Сердар этого не заметил, но слегка нахмуренные брови Наны Сахиба показывали, что это не осталось без его внимания.
– Благодарю, друзья мои! – отвечал Нана Сахиб, с чувством пожимая всем руки. – Я и не ожидал другого от великодушных сердец, оставшихся мне верными.
Теперь что мы должны делать? Подумайте и изложите каждый свой план. Я же, со своей стороны, предлагаю следующее. Мы можем сделать одно из двух. Во-первых, увидев, что нас окружают, мы можем покинуть Нухурмур и, переодевшись в разные костюмы, пробраться по вершинам гор до самого Бомбея. Там мы сможем сесть на «Диану» и отправиться на поиски какого-нибудь неведомого острова в Зондском архипелаге или в Тихом океане, где принц, спасший свои богатства, может жить спокойно и счастливо.
– И вы все со мной, – прервал его Нана Сахиб, – я захватил с собой одних драгоценных камней на десять миллионов, не считая золота.
– Мой второй проект, – продолжал Сердар, – запереться в пещерах Нухурмура, где нас трудно найти. Два подвижных камня, закрывающих входы, так хорошо подобраны, что составляют одно целое со скалами, окружающими их. Съестных запасов у нас на два года, и, мне кажется, мы сможем считать себя в полной безопасности. Через два, три месяца о нас все забудут, и нам легко будет тогда сесть на «Диану» и отправиться на поиски более гостеприимной страны. Первый проект более опасен, потому что над всеми портами учрежден тщательный надзор и ни одного судна не выпускают, не проверив имен пассажиров и маршрута следования. Если нас арестуют, то тут же повесят. Второй план имеет то преимущество, что без всякой опасности приведет нас к первому, и, во всяком случае, если нас схватят, мы взорвем всех, но не дадим себя повесить. Теперь ваша очередь говорить, друзья мои! Я готов присоединиться к тому варианту, который вам больше понравится.
– Ей-богу, Сердар, – сказал Барбассон, – невозможно придумать лучше, и, говоря это, я уверен, что передаю мнение всех присутствующих. Что касается меня, я принимаю ваш последний проект, во-первых, потому что он не исключает первого, во-вторых, я считаю, что Нухурмур легко защищать, и мне здесь нравится.
– Что касается меня, – заявил Барнет, желавший показать, что не забыл прежнюю специальность ходатая по делам, – я принимаю все заявления, оговорки, доводы и заключения своего товарища. Папаша Барнет, который, вероятно, еще жив, был бы счастлив, если бы младший из Барнетов сделал с помощью веревки свой последний прыжок.
Нариндра и Рама сказали, что не имеют собственного мнения и привыкли во всем и всегда следовать за Сердаром. Нана заметил, что они уклонились от прямого ответа, и устремил на них долгий и проницательный взгляд.
Сердар был так озабочен, что мало обращал внимания на то, что происходит вокруг. Так как никто не возразил ему, то он решил, что они, во всяком случае, остаются в Нухурмуре.
– А вы не боитесь, – сказал Барбассон, – что присутствие слона укажет шпионам, где находятся хозяева?
– Видно, вы не знаете Оджали, – живо ответил Нариндра. – Тот, кто подойдет к нему, уже никогда никому не расскажет, что видел его.
– В таком случае извините, пожалуйста, меня за мое замечание, но теперь после объяснения я чувствую себя спокойно.
– Вы совершенно правы, Барбассон, – продолжал Сердар. – Советую всем брать с вас пример. Не хочет ли кто-нибудь еще что-нибудь добавить?
– Есть небольшое замечание, – отвечал провансалец. – Я готов отдать жизнь, но мне было бы величайшим утешением, имей я возможность сказать в последний час, что я все обдумал, все предусмотрел и что, ей-богу, не было возможности поступить иначе. Что думает об этом генерал?
– All is well that ends well, господин адмирал.
– Я не понимаю этой тарабарщины.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – перевел, улыбаясь, Сердар.
– Видишь, это значит, что я всегда одного с тобой мнения.
– Ты мог бы сделать хуже, черт возьми! Говори ты на провансальском наречии – ты был бы самым умным из американцев… Теперь я перехожу к своему замечанию.
Разговор с Сердаром, всегда такой серьезный, становился комичным, несмотря на важность обсуждаемых вопросов, когда вмешивался Барбассон.
– Мы слушаем вас, Барбассон, – сказал Сердар с оттенком нетерпения в голосе.
– Вы сами сказали, Сердар, что только случайность может выдать наше убежище. Так вот, я думаю, что Тота-Ведда, которого нам не следовало приводить сюда, и есть один из этих случаев. Нельзя допустить, чтобы Тота убежал. Или надо задержать этого дикаря в Нухурмуре и не отпускать все время, пока мы будем оставаться здесь.
– Как! Вы не знаете… впрочем, вы спали и только мы с Рамой присутствовали при этом событии. Мы действительно совершили из человеколюбия неосторожность, но теперь ее не исправить.
– О каком Тота-Ведде вы говорите? – живо спросил Нариндра.
Сердар начал рассказывать, и по мере того, как рассказ его продвигался к концу, Нариндра проявлял все больше волнения. Бронзовый цвет его лица принял синеватый оттенок, и крупные капли пота выступили у него на лбу.
Внезапно посмотрев на него, Сердар с удивлением воскликнул:
– Боже мой, Нариндра, что с тобой?
– Мы погибли… – прошептал несчастный, едва держась на ногах от охватившего его сильного волнения, – там, на берегу… сигнал, который я вам дал…
– Успокойся и расскажи!
– Я вас ждал, но услышал шорох в кустарнике на берегу… Имитируя крик макаки, я прокричал два раза и притаился, чтобы узнать причину шума. Минут через пять мимо меня прошел факир, которого я хорошо знаю, он друг Кишнаи. Из-за своей худобы он действительно очень похож на Тота-Ведду, и, если я не ошибаюсь, за ним следовали две прирученные пантеры, с которыми он выступает по деревням. И так как животные слишком весело резвились, он говорил им: «Спокойней, Нера! Тише, Сита! Мои хорошие звери, надо спешить! У нас был удачный денек сегодня». И они продолжили путь в сторону равнины.
Нариндра, к которому постепенно вернулось хладнокровие, благополучно закончил свой рассказ.
– Доигрались! Мы стали игрушкой в руках этого подлого прохвоста Кишнаи. Он единственный в мире, кто способен задумать, подготовить и исполнить столь искусную операцию.
– В таком случае нам надо немедленно бежать из Нухурмура!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64