А за рокваловой изгородью
деревья дикого леса образовывали загадочную стену. В этот умирающий час
земной жизни ни один человек не мог похвастать, что знает все ее лесные
долины, прогалины, просеки, поляны, все лощины и впадины, все уединенные
ущелья, руины павильонов, все сады и парки в солнечных пятнах, овраги и
холмы, многочисленные ручьи и ручейки, пруды, луга, чащи, заросли и
скалистые выступы.
Мазириан шел по саду, и лицо его хмурилось в задумчивости. Шел он
медленно, руки сцепил за спиной. Существовало нечто, внушившее ему
удивление, сомнение и великое желание, - прекрасная женщина, живущая в
лесу. Она, смеясь, приходила к изгороди, всегда настороженная, верхом на
черной лошади с глазами как золотые кристаллы. Много раз пытался Мазириан
захватить ее; всегда лошадь уносила ее от его разнообразных приманок,
засад и заклинаний.
Болезненный крик заполнил сад. Мазириан, ускорив шаг, обнаружил
крота, который жевал ствол гибрида растения с животным. Мазириан убил
нарушителя, и крик сменился порывистым дыханием. Мазириан погладил
пушистые листья, и красный рот растения засвистел, выражая этим свою
радость.
Потом растение произнесло: "К-к-к-к-к-к-к". Мазириан наклонился,
поднес трупик зверька к красному рту. Послышался сосущий звук и маленькое
тело скользнуло в подземный желудочный пузырь. Растение булькнуло,
отрыгнув. Мазириан с удовольствием смотрел на него.
Солнце низко висело в небе, такое тусклое и больное, что видны были
звезды. Мазириан почувствовал, что на него смотрят. Это, должно быть, та
женщина из леса: именно так она тревожила его и раньше. Он остановился,
пытаясь определить, откуда исходит взгляд.
Колдун быстро выкрикнул заклятие обездвиживания. У его ног неподвижно
застыло растение-животное, большой зеленый мотылек, прервав полет,
заскользил на землю. Волшебник обернулся. Вот она, на краю леса, ближе,
чем когда-либо раньше. Она не шевельнулась при его приближении. Глаза
Мазириана засверкали. Он приведет ее в свой дом и посадит в тюрьму из
зеленого стекла. Он испытает ее мозг огнем, холодом, болью и радостью. Она
будет подносить ему вино и делать восемнадцать соблазнительных движений
при свете желтых ламп. Может быть, она шпионит за ним; если это так,
Мазириан немедленно об этом узнает. Ни одного человека он еще не называл
своим другом. Другом ему был только сад.
Вот колдун уже в двадцати шагах от женщины. И тут раздался топот
копыт, она развернула свою вороную лошадь и ускакала в лес.
Волшебник в гневе сорвал плащ. У нее была защита - противозаклятие,
охранная руна! К тому же она всегда появлялась, когда он не был готов к
преследованию. Он всматривался в смутную лесную глубину, видел, как белое
тело скользнуло сквозь столб солнечного света, увидел черную тень лошади -
и все исчезло... Может, она ведьма? Приходила ли она по собственному
желанию или, что более вероятно - ее послал неведомый враг? Если это так,
то кто же руководит ею? Принц Кандайв Золотой из Кайна, у которого
Мазириан выманил тайну возвращения молодости? Или астролог Азван? А может,
Туржан? Хотя Туржан вряд ли... Лицо Мазириана просветлело от приятных
воспоминаний и он отбросил эту мысль. Азвана он по крайней мере может
испытать. Волшебник направился в свою мастерскую, подошел к столу, на
котором стоял хрустальный куб, окруженный красно-голубым ореолом. Из ящика
извлек бронзовый гонг и серебряный молоток. Ударил по гонгу, и густой
сочный звук поплыл по комнате. Он ударил снова и снова. В голубизне
хрусталя проступило лицо Азвана, покрытое каплями пота от боли и ужаса.
- Не бей в гонг, Мазириан! - воскликнул Азван. - Пожалей мою жизнь,
не бей!
Мазириан остановился, высоко держа руку с молотком.
- Ты шпионишь за мной, Азван? Ты послал женщину, чтобы украсть гонг?
- Не я, хозяин, не я! Я слишком боюсь тебя.
- Ты должен предоставить мне эту женщину, Азван, я настаиваю.
- Невозможно, хозяин: я не знаю, кто она.
Мазириан сделал движение, как будто хотел ударить. Азван испустил
такой поток униженных просьб, что Мазириан с отвращением отбросил молоток
и убрал гонг на место. Лица Азвана медленно растаяло, и хрустальный куб
снова опустел.
Мазириан погладил подбородок. Очевидно, он должен сам захватить
девушку. Позже, когда на лес опустится темная ночь, он поищет в книгах
заклинания, которые защитят его на полных опасностей лесных полянах. Это
будут заклинания, полные яда и разрушительной силы такой мощности, что
любое из них устрашит обычного человека или даже сведет его с ума.
Мазириан, благодаря своему долгому опыту, мог хранить в памяти
одновременно четыре самых сильных или шесть менее страшных заклинаний.
Он мысленно отложил свой план и направился к длинному чану,
купавшемуся в свете зеленых ламп. В прозрачном растворе лежало тело
человека, мертвенное в зеленом свете, но физически исключительно сильное и
совершенное. Ясное, с холодными жесткими чертами лицо, золотистые волосы.
Мазириан смотрел на это существо, которое сам вырастил из
единственной клетки. Его творению не хватало только разума, но колдун не
знал, как снабдить разумом этого человека. Туржан Миирский владел этим
знанием, но отказывался разделить с Мазирианом эту свою тайну.
Мазириан рассматривал существо в чане. Совершенное тело - разве в нем
не должен жить организованный и гибкий ум? Он узнает это. Он привел в
действие приспособление, выпускающее из чана жидкость, и вскоре тело уже
лежало на воздухе. Мазириан сделал инъекцию в шейную артерию. Тело
дернулось, глаза открылись, мигнули. Мазириан отвел прожектор.
Существо в чане слабо пошевелило руками и ногами, как будто не
догадываясь об их назначении. Мазириан внимательно смотрел; возможно, он
все же случайно правильно синтезировал мозг.
- Сядь! - приказал Мазириан.
Существо сосредоточило на нем взгляд, мышцы его рефлекторно
напряглись, оно хрипло заревело, выпрыгнуло из чана и вцепилось Мазириану
в горло. Несмотря на всю силу Мазириана, существо легко удерживало его и
трясло, как куклу.
Невзирая на все свое колдовство, Мазириан был беспомощен.
Гипнотическое заклинание он истратил, и теперь в его мозгу не было ничего
другого. И в любом случае он не мог произнести ни звука: безумец крепко
сжимал его горло.
Рука Мазириана упала на свинцовую бутыль, и он ударил существо по
голове. Безмозглое создание упало на пол.
Мазириан, еще не совсем разочаровавшись, изучал тело у своих ног.
Координация движений прекрасная. Он растворил в реторте белый порошок и,
приподняв золотую голову, влил жидкость в расслабленный рот. Человек
зашевелился, открыл глаза, приподнялся на локте. Безумное выражение
покинуло его лицо, но Мазириан напрасно искал в нем след разума. Глаза
были пусты, как у ящерицы.
Волшебник раздраженно покачал головой. Он подошел к окну, и его
профиль четко отразился в овальном стекле... Опять Туржан? Даже при самых
страшных пытках Туржан не выдал своей тайны. Мазириан сухо скривил рот.
Может, если добавить к коридору в лабиринте еще один угол...
Солнце опустилось, и сад Мазириана потускнел. Распустились бледные
ночные цветы, и серые мотыльки начали перелетать от цветка к цветку.
Мазириан раскрыл люк в полу и спустился по каменным ступеням. Вниз, вниз,
вниз... Наконец показался идущий под прямым углом коридор, освещенный
вечными желтыми лампами. Слева располагались его грибницы, справа -
крепкая дверь из дуба и железа, запертая на три замка. А впереди каменные
ступени продолжали спускаться, теряясь во тьме.
Мазириан открыл все три замка, широко распахнул дверь. Комната за нею
была пуста, если не считать каменного пьедестала, на котором стоял ящик с
стеклянной крышкой. В ящике, по существу квадратном лабиринте, беговой
дорожке с четырьмя углами, двигались два маленьких существа, одно
преследующее, другое спасающееся. Хищник - маленький дракон с яростными
красными глазами и клыкастой пастью. Он, покачиваясь, двигался по коридору
на шести расплющенных лапах, размахивая при этом хвостом. Другое существо
было вполовину меньше дракона - крошечный человек с сильным телом,
совершенно обнаженный, с медной лентой на голове поверх длинных черных
волос. Он двигался чуть быстрее преследователя, который продолжал
безжалостную погоню, используя при этом всю свою хитрость, повороты назад,
засады за углом, на случай если человек неосторожно покажется. Но
сохранивший постоянную настороженность человек был способен оставаться вне
досягаемости клыков. Этим человеком был Туржан, которого Мазириан
предательски захватил несколько недель назад, уменьшил в размерах и
заключил в эту тюрьму.
Мазириан с удовольствием смотрел, как рептилия метнулась к
расслабившемуся на мгновение человеку; тот отпрыгнул, и когти скользнули
на расстоянии миллиметра от его кожи. Мазириан подумал, что пора дать
обоим пленникам отдохнуть и подкормить их. Он опустил перегородку,
разделившую коридор надвое и изолировавшую человека от зверя. Обоим дал
мяса и мисочку воды.
Туржан без сил опустился на пол.
- Ага, - сказал Мазириан, - ты устал. Хочешь отдохнуть?
Туржан молчал, закрыв глаза. Все утратило для него смысл.
Единственной реальностью оставался серый коридор и бесконечное бегство.
Через непостижимые интервалы приходила пища и несколько часов отдыха.
- Вспомни голубое небо, - сказал Мазириан, - ночные звезды, вспомни
свой замок Миир на берегу Дерны; подумай о том, как приятно свободно
побродить по лугу!
Лицо Туржана дернулось.
- Подумай, ведь ты мог бы растоптать этого дракона!
Туржан поднял голову.
- Я предпочел бы растоптать тебя, Мазириан!
Мазириан безмятежно продолжил:
- Объясни, как ты наделяешь создания своих чанов разумом. Говори, и
будешь свободен.
Туржан рассмеялся. В смехе его звучало безумие.
- Сказать тебе? А что потом? Ты тут же сваришь меня в кипящем масле.
Тонкий рот Мазириана раздраженно скривился.
- Жалкий человек, я знаю, как заставить тебя заговорить. Даже если бы
твой рот был набит, залеплен воском и запечатан, ты все равно стал бы
говорить. Завтра я возьму из твоей руки нерв и вдоль всей его длины
протяну жесткую ткань.
Маленький Туржан, вытянув ноги вдоль коридора, отпил воды и ничего не
сказал.
- А сегодня вечером, - с рассчитанной злобностью сказал Мазириан, - я
добавлю в лабиринт еще один угол и превращу коридор в пятиугольник.
Туржан помолчал, глядя через стеклянную перегородку на своего врага.
Потом медленно отпил еще глоток воды. При пяти углах у него будет меньше
возможности увернуться от чудовища.
- Завтра, - сказал Мазириан, - тебе понадобится все твое проворство.
- Тут ему в голову пришла еще одна мысль. - Но я избавлю тебя от этого,
если ты поможешь мне решить одну проблему.
- В чем твое затруднение, Мазириан?
- Мое воображение преследует образ женщины, и я поймаю ее. - Глаза
Мазириана затуманились. - Во второй половине дня она подъезжает к ограде
моего сада на большой черной лошади - ты знаешь ее, Туржан?
- Нет, Мазириан, - Туржан отпил еще воды.
Мазириан продолжал:
- У нее достаточно колдовства, чтобы отвратить Второй Гипнотический
Заговор Фелоджуна. А может, у нее есть какая-то защитная руна. Когда я
приближаюсь, она убегает в лес.
- И что же? - спросил Туржан, отщипывая мясо, данное Мазирианом.
- Кто эта женщина? - спросил Мазириан, глядя поверх своего длинного
носа на крошечного пленника.
- Откуда мне знать?
- Я должен захватить ее, - задумчиво сказал Мазириан. - Какие
заклинания, какие чары могут мне помочь?
- Освободи меня, Мазириан, и, даю тебе слово Избранного Иерарха
Марам-Ора, я доставлю тебе эту девушку.
- Как ты это сделаешь? - подозрительно спросил Мазириан.
- Буду преследовать ее по лесу со своими лучшими Живыми Башмаками и
пригоршней заклятий.
- Тебе повезет не больше, чем мне, - возразил Мазириан. - Я освобожу
тебя, когда узнаю все о твоем синтезе существ в чанах. Я сам буду
преследовать женщину.
Туржан опустил голову, чтобы Мазириан не мог прочесть выражения его
глаз.
- А как же я, Мазириан? - спросил пленник спустя какое-то время.
- Тобой я займусь, когда вернусь.
- А если ты не вернешься?
Мазириан погладил подбородок и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
- Дракон уже давно пожрал бы тебя, если бы не твой проклятый секрет.
Волшебник поднялся по лестнице. Полночь застала его в кабинете, он
рылся в переплетенных в кожу фолиантах и в пыльных папках... Некогда магам
было известно больше тысячи рун, заговоров, заклинаний и проклятий.
Просторы Великого Мотолама: Асколайс, Айд Каучикский, Южный Олмери, земля
Падающей Стены на востоке - кишели колдунами всех разновидностей. Их
главой был Архинекромант Фандаал. Сотню заклятий Фандаал сформулировал
лично, хотя ходили слухи, что когда он над ними работал, в уши ему
нашептывали демоны. Понтецилла Благочестивый, правитель Великого Мотолама,
подверг Фандаала пытке и после ужасной ночи мучений убил его, объявив
колдовство вне закона. Колдуны Великого Мотолама разбежались, как жуки при
свете; их наука рассеялась и была забыта, и теперь, в эти смутные времена,
когда солнце состарилось, варварство охватило Асколайс и белый город Кайн
наполовину уже лежал в развалинах, теперь лишь немногим более ста
заговоров сохранились в памяти людей. Из них Мазириан имел доступ к
семидесяти трем и постепенно, при помощи различных уловок и торговли,
пытался овладеть и остальными.
Мазириан сделал выбор и с большими усилиями поместил в свой мозг
сразу пять заклятий: Вращатель Фандаала, Второй Гипнотический Заговор
Фелоджуна, Великолепный Призматический Разбрызгиватель, Чары Неистощимого
Питания и Заклятие Всемогущей Сферы. Завершив работу, Мазириан выпил вина
и отправился спать.
На следующий день, когда солнце висело низко, Мазириан вышел на
прогулку в сад. Ему пришлось ждать недолго. Не успел он освободить от
земли корни лунной герани, как негромкий шум и топот подсказали ему, что
объект его вожделений рядом.
Она прямо сидела в седле, молодая женщина с великолепной фигурой.
Мазириан медленно наклонился, чтобы не спугнуть ее, сунул ноги в Живые
Башмаки и закрепил их под коленями.
Он распрямился.
- Эй, девушка, - крикнул он, - ты снова пришла. Почему ты приходишь
сюда по вечерам? Тебе нравятся розы? Они ярко-красные, потому что в их
лепестках живая кровь. Если ты сегодня не убежишь от меня, я подарю тебе
одну.
Мазириан сорвал розу с задрожавшего куста и направился к девушке,
борясь со своими Живыми Башмаками. Не успел он сделать и четырех шагов,
как женщина сжала коленями бока лошади и поскакала в лес.
Мазириан полностью оживил свои башмаки. Они сделали большой прыжок,
затем другой, и охота началась.
Так Мазириан вошел в легендарный лес. Повсюду изгибались, поддерживая
тяжелое лиственное одеяние, мшистые стволы. В просветах между ветвями лучи
солнца бросали алые пятна на дерн. В тени росли цветы с длинными стеблями
и хрупкие грибы; в эту эпоху увядания Земли природа стала мягкой и
расслабленной.
Мазириан в своих Живых Башмаках с большой скоростью прыгал по лесу,
но черная лошадь, бегущая без напряжения, держалась от него на порядочном
расстоянии.
Несколько лиг проскакала женщина. Черные волосы летели за ней, как
знамя. Она часто оглядывалась через плечо, и Мазириан видел, как во сне,
ее лицо. Но вот она склонилась к спине лошади, та поскакала быстрее и
скоро скрылась из виду. Мазириан продолжал погоню, ориентируясь по следу
на влажной почве.
Жизнь начала уходить из Живых Башмаков: они слишком долго двигались
на большой скорости. Огромные прыжки становились короче и тяжелее, но шаг
лошади, видный по ее следу, тоже замедлился. Вскоре Мазириан оказался на
лугу и увидел щиплющую траву одинокую лошадь. Мазириан застыл. Перед ним
открывался весь луг. Туда вел ясный след лошади, но человеческого следа,
ведущего с луга, не было. Значит женщина спешилась где-то позади колдуна,
и он не знал, где именно. Волшебник направился к лошади, но та с ржанием
ускакала в лес. Мазириан не пытался ее преследовать, он обнаружил, что его
Башмаки вяло и расслабленно висят на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17