– Чё тебе, Андрюха? – бодро заорала трубка.
Тильвус от неожиданности чуть не выронил телефон.
– Это самое… не Андрюха это!
– А кто? – насторожился голос в трубке.
– Конь, блин, в пальто! – нервно заорал в ответ великий маг. – Подстрелили Андрюху вашего, давайте, ноги в руки – и в парк «Динамо»! Да быстро гоблин вас задери! Пока он тут кровью не изошел!
– Не голоси, как потерпевший, – холодно отозвалась трубка. – Адрес говори, живо!
– Парк «Динамо», от центральной аллеи направо, возле танцверанды. Где аттракционы детские.
– Понял. Через пять минут приедем.
– Лекаря везите, блин!
– Соображу, – коротко сказал голос в трубке.
Тильвус положил телефон в траву и вытер пот со лба.
Мужик слабо улыбнулся.
– Слышь, дед, это не ты сегодня бутылки на Красной линии собирал?
– Не я, – отперся маг. – Скоро друганы-то твои подъедут?
– Скоро. А на Красной линии это ты был, дед. У меня на лица память хорошая.
– Ты это… молчи лучше. У тебя пуля в плече засела.
– Фигня это, пуля в плече. – Раненый помолчал, собираясь с силами. – Промазал он. Ты его отвлек, рука-то и дрогнула… Непривычно в первый раз убивать, знаешь…
– Знаю…
Тильвус беспокойно прислушался, не едет ли машина. Никого не было.
– Ну где они? Надо было все-таки «Скорую».
– Ты что, дед, не знаешь, сколько «Скорая» едет?
– Ну, больница-то недалеко ведь!
Мужик помолчал. Тильвус видел, что ему стоит немалых сил держать себя в сознании.
– Ты мне, дед, вот что скажи, – тихо проговорил раненый. – Гурген в тебя стрелял?
– Ну, стрелял…
– Вот и я говорю – стрелял. И я своими глазами видел, как он две пули в тебя всадил. В грудь и в живот.
Тильвус беспокойно заерзал на земле.
– И вот ответь мне, дед, почему ты до сих пор живой?
– Бронежилет у меня под майкой, – недовольно пробормотал великий маг. – Промазал твой Гурген, ясно?! Промахнулся.
Человек тихо хмыкнул.
– Промазал? Не-э-эт… он не промазал. Это ты, дед, врешь… вон и дырки от пуль на майке: одна аккурат на груди, а другая – на животе. А ты жив-живехонек. Смешно, а?
– Обхохочешься! – сердито буркнул Тильвус. – Ты бы болтал поменьше. Да друзей выбирал поосмотрительней. А то они днем пиво с тобой пьют, а вечером – из пистолета в тебя палят.
– А с этим другом я разберусь, ты не переживай… – Раненый закрыл глаза, и Тильвус всполошился.
– Э, мужик, ты чего?!
Зашумела машина, послышались голоса. Раненый приоткрыл глаза.
– Ребята приехали. Ты иди, дед, а то вопросы сейчас начнутся. Ребят ты дырками от пуль не обманешь. Я б денег тебе дал, да нету с собой.
Тильвус кивнул и поднялся.
– Бывай, дед. Спасибо тебе.

ГЛАВА 11

Сати оглянулась на заросли боярышника, смерила взглядом расстояние до балкона и пожала плечами.
– Совершенно не понимаю, в чем дело, – призналась она.
Никита кивнул и направился к скамейке неподалеку. Сати понуро побрела следом. Они уселись, помолчали. Сати вытаскивала из волос сухие листочки и обломки веточек, вертела их в руках и снова пожимала плечами.
Никита вздохнул, поднялся, пошел к киоску в конце аллеи, вернулся с двумя бутылками пива. Ловко сорвал крышку ключом, протянул бутылку Сати.
Она отхлебнула и задумчиво уставилась в землю.
– Это все штучки Вечного Странника, не иначе, – сказала она наконец. – Помнишь, тот мужик… ну, на даче который… говорил, что мечуган этот себе на уме. Развлекается время от времени. И сейчас вот тоже! Может, это шутка у него такая?
– Шутка? – недоверчиво переспросил Никита. – Да уж… знатно он пошутил!
– Ну, не знаю тогда…
– Как ограбление-то прошло? – бесцветным голосом поинтересовался Никита.
– Нормально. Если не считать того, что меня уборщица видела.
Сисадмин подавился пивом.
– Что?! Как это? Где видела?
– Ну да, видела. Я на нее напоролась. Вернее, она на меня наскочила, заглянула в кабинет. Понимаешь, вот так летят псу под хвост тщательно разработанные планы. Из-за какой-то глупой случайности. Вообще-то это во всех детективах так… Надеюсь только на то, что тетка-уборщица в музее работает недавно, в лицо никого не знает, так что, может, и пронесет. Может, забыла она обо мне раньше, чем до галереи скульптуры дошла?
– Гм… – Никита покрутил в руках бутылку, стекло приятно холодило пальцы. – А не могла эта железяка обратно в музей перенестись? Как думаешь?
– С чего бы это? Думаешь, ему там так уж понравилось?
– А вдруг?
Сати приложилась к бутылке.
– Ну, иди проверь, – буркнула она, неинтеллигентно вытирая губы ладонью. – Я в музей больше ни ногой! Хватит. Ни за что не пойду! И как ты себе этот визит представляешь?! «Ребята, я тут у вас экспонат сперла, а теперь найти не могу. Я у вас его, часом, не обронила?» Так, что ли?
– Ну…
– Сам иди! – отрезала Сати.
Они замолчали.

Из-за полуразрушенной старой веранды аттракциона «Автодром» показалась серая тусклая личность, огляделась, почесалась и побрела к скамейке.
– Бутылочку не оставите? – сипло пробубнила личность, приблизившись и обдавая сидевших сложным ароматом городских трущоб.
– Пошел на хрен, – грубо отмахнулась Сати.
Личность не обиделась. Из-за веранды показался еще один бомж, в лыжной шапке, несмотря на теплый день, и резиновых ботах. Он тащил проволоку с нанизанными на нее железными чушками.
– Во козлы, – тяжело вздохнул Никита, отвлекаясь от невеселых раздумий. – У нас во дворе уже второй раз крышку воруют с канализационного люка. Прикинь, это просто открытая дыра в земле, а там внутри – вода и какие-то штыри торчат. И рухнуть туда поздней ночью – раз плюнуть. Я дочку боюсь во двор гулять отпускать.
– Правильно, – печально сказала Сати. – Не отпускай. Мало ли что…
Она приложила холодную бутылку ко лбу. Стало легче, но ненамного.
– Никита, я ничего не соображаю, – призналась она. – Совсем ничего. Какой сегодня день?
– Понедельник, – с трудом припомнил тот.
– Пресс-конференция в музее сегодня была?
– Конечно. – Сисадмин обеспокоенно поерзал, поглядывая на Сати. – А год какой сейчас, помнишь? А адрес свой домашний?
– Умолкни. Сегодня понедельник, в музее прошла пресс-конференция. Так? Я на ней была?
– Ну…
– Не нукай. Я на ней была?
– Была… вроде…
– Никаких «вроде». Я на ней была. Пока народ работал, интервью писал, я что сделала?
– Слушай, с тобой все в порядке? Что-то ты меня пугаешь…
– Я восстанавливаю цепочку событий, балда! Так во всех детективных книжках делают, ясно? Ты одну макулатуру читаешь типа «Как собрать компьютер из старого сепаратора за пять минут». А я серьезную литературу читаю: детективы всякие, журналы глянцевые. Ладно, не отвлекайся, продолжим. Пока народ тусовался, я пробралась в кабинет Кости. Это я помню совершенно отчетливо. Я взяла проклятую железяку… гляди, вот на рукаве пиджака остался след от ржавчины, теперь фиг отчистишь! Придется в химчистку нести. Видишь?
– Вижу.
– И я сбросила ее с балкона. – Сати махнула бутылкой в сторону музея, который скрывался за разросшимися старыми ильмами. – Прямо в эти кусты.
– Ну?
– И где он? Как мог меч исчезнуть? Кому он нужен?
– Мужикам с дачи и твоему эксу, – подумав, ответил Никита. – Бомжу еще… магу…
– Экса ты оставь в покое. С эксом я только что разговаривала, и уж поверь, если бы он обнаружил свой драгоценный экспонат в кустах, мне бы точно рассказал. А он об этом не говорил. Значит, не знает, что его музей обворовали. Пока еще не знает, – уточнила Сати и поморщилась.
– Хочешь сказать, кто-то… кто-то из этих засланцев из другого мира тут оказался, возле музея? Прихватил Странника и сделал ноги? Обратно в свое тридевятое царство? Так, что ли?
Сисадмин недоверчиво прищурился.
– Это бы хорошо. – Сати вздохнула и допила пиво.
Личности, не отрываясь, смотрели на пустую бутылку.
– Но я так думаю, засланцы здесь ни при чем Кто-то другой Странника попер. Кто-то нам неизвестный. Может, этот… как его? Колдун проклятый? Как его, кстати? Имя какое-то дурацкое!
– Тильвус вроде…
– Во-во…
Вдруг Никита замер, пораженный страшной мыслью.
– Слушай, – проговорил он шепотом и тревожно оглянулся. – Так может, из этого царства-государства еще один эмиссар прибыл? А? А может, их несколько? Может, они вот так, бандами, и путешествуют по другим мирам? Они и того… мечуган наш прихватили?
Сати испугалась и тоже оглянулась по сторонам, словно ожидая нашествия засланцев.
– Да что ты? Только эмиссаров нам не хватало. Мы и с одним-то не знаем, что делать.
– Вот и я о том же.
Сати подумала.
– Нет, это маловероятно, конечно, – проговорила она. – Вряд ли… Но куда железка делась? Если меч здесь, в городе, представляешь, каких дел он натворить может! Вот уж работы будет у криминальных корреспондентов! Они-то, конечно, только обрадуются… еще бы, столько материала! Майский день, именины сердца!
Личности потоптались в отдалении и робко приблизились.
– Бутылочки пустые можно забрать?
– Слушай, мужик, я тебя сейчас убью! – свирепо рявкнула Сати в тот самый момент, когда Никита произнес: «Да забирай!»
Бомж замер в нерешительности с протянутой рукой, испуганно поглядывая то на Никиту, то на Сати. Потом все же решился и сделал по направлению к скамейке маленький шажок.
– Неудачный день сегодня, – философски заметил его коллега в лыжной шапке, сочувственно наблюдая за маневрами приятеля. – Бутылок мало. Народ пить перестает, что ли? Металлолома тоже не густо, после городского субботника хрен что найдешь.
Он звякнул чушками и вздохнул.
– Не скажи, – отозвался другой, ловко выкатывая бутылки из-под лавки и опасливо поглядывая на Сати. – Добра всякого на улицах полно… Конечно, искать надо, работать! Вон Серега сегодня здоровенную железяку в кустах нашел. Только что. В пункт приема попер. Спасибо, девушка, за буты…
Сати подскочила к бомжу и вцепилась в него мертвой хваткой.
– Сволочь! – орала она и трясла его с такой силой и яростью, какую за собой и не подозревала. – Я тебе говорила, что тебя убью?! Говорила? Все, пеняй на себя теперь! Кто железяку попер из кустов? Кто?
Бомж, перепугавшись окончательно, рухнул на землю, прикрывая голову руками.
– Где? – заорала Сати, изо всех сил пиная бомжа новыми ботинками. – Где этот Серега, куда он пошел? Говори, мать твою!
Никита, потеряв дар речи, глядел на нее вытаращенными глазами.
– А-а-а-а! – голосил мужик, даже не пытаясь уклониться от бешеной девицы. – По голове не бей!
– Я тебе щас дам «по голове не бей»! Я тебя, сволочь… урод моральный!
Никита наконец опомнился и вскочил со скамейки. Он оттащил растрепавшуюся Сати и крепко ухватил за руки.
– Тихо! Тихо, сказал! Не хватало еще, чтоб менты твои вопли услышали. Успокойся!
Увидев, что подельница медленно приходит в себя, он отпустил ее и наклонился над пострадавшим бомжом.
– Слышь, мужик, где железка эта? Которую друган твой в кустах обнаружил? Ты лучше сразу скажи, а то эта психопатка тебя сейчас без наркоза кастрирует. Сам видишь, психическая она! Ручаться за нее я никак не могу.
Бомж сел, с опаской поглядывая на Сати. В глазах его застыл настоящий ужас.
– В пункте приема металлов… мы всегда туда сдаем… Да что же это! Опасные психические по городу запросто ходют!
– В каком именно? – зловеще-спокойным тоном продолжал допрос сисадмин. – Этих пунктов по всему городу тыща, не меньше… Быстрей соображай, видишь, снова припадок у нее начинается. Сделает тебе харакири столовой ложкой и отвечать не будет… Справка у нее!
– Возле кафе «Чародейка»… там без документов принимают, – с готовностью раскололся бомж, испуганно косясь на Сати. – Ты им железо, они тебе деньги.
– Дешево отделался, мужик. Давай – ноги в руки и жми отсюда!
– Я знаю, где этот пункт! Это в подворотне, в красном доме. – Сати разом забыла про бомжа. – Никита, за мной!
Она бросилась к выходу из парка, сисадмин метнулся следом, на ходу шаря по карманам в поисках ключей от машины.
Через минуту белая «японка» взревела и сорвалась с места.

Парни в пункте приема металла оказались крепкими орешками.
– Какая железяка? – лениво поинтересовался один из них, крепкий малый с затейливой татуировкой на плече, поигрывая зажатой в кулаке толстой серебряной цепью. – Никаких железяк сегодня не приносили.
– Точно, – так же спокойно отозвался другой, коротко стриженный, в красной майке, открывающей накачанные мускулы. – Мы металлолом принимаем только по документам. От организаций. С частными лицами не работаем.
– Бомжара вам железку притащил, – пытался втолковать парням Никита, немного нервничая под их пристальными немигающими взорами. – Длинную такую. Ржавую!
– Не было никаких бомжар, – стоял на своем первый, внимательно разглядывая сисадмина холодными глазами. – Для особо непонятливых уточняю, но только один раз. Не было.
Сати стояла рядом и натуральным образом дымилась от ярости и нетерпения. Увидев, что разговор затягивается, она подошла ближе и решительно отодвинула Никиту в сторону.
– Вот что, братья по разуму. – Она похлопала по карманам пиджака и выудила красное служебное удостоверение. – Не хотите по-хорошему, будет вам по-плохому. Учтите, с прессой ссориться – себе дороже! Мне узнать о том, кто хозяин вашей лавки, – раз плюнуть. И то, что вы железо по документам принимаете, мне по барабану. Бабушке своей сказки эти рассказывайте! По документам, ага… Я про вас такое напишу, мало не покажется. Имейте только в виду, что в УВД края нашу газету тоже читают. Изучают, можно сказать, внимательнейшим образом. Так что ждите в скором времени гостей, железные дровосеки… приедут к вам ребята в серой форме, на уши поставят. Уж я постараюсь!
«Дровосеки» переглянулись.
– Какая железяка нужна? – процедил один, сверля Сати ненавидящими глазами.
– Длинная такая… да ты закрома свои покажи, я ее узнаю, – заторопилась она, сгорая от нетерпения.
– Закрома, бля… шустрая какая… как хорек с клизмой… – пробурчал парень и скрылся за дверью, обитой стальными листами.
Сати с Никитой быстро переглянулись. Через минуту дверь заскрежетала, появился «дровосек». Под мышкой он держал Странника.
– Эта, что ли?
– Эта, эта, – выдохнула Сати и ухватила меч. – Точно, она! Наша железка! Все, забираем мы ее у вас! Национализируем!
Она передала клинок Никите, тот вцепился в него обеими руками, да так, что пальцы побелели.
– Короче, мужики, мы вас не видели, вы нас тоже не знаете, – сказал он многозначительно.
Мужики глядели на них запоминающе, гоняя желваки. Сати внезапно почувствовала себя очень неуютно и заторопилась на улицу.
Оказавшись во дворе, они запихнули меч на заднее сиденье и прыгнули в машину. Ловко лавируя в потоке транспорта, Никита свернул с центральной улицы на Прибрежное шоссе, и машина стремительно помчалась вперед, даром что «японку» с полным правом можно было назвать «пожилой».
Сперва мелькали за окном унылые однообразные районы, потом шоссе сделало поворот и открылся заросший высокой травой берег реки. Возле деревянного причала на мелкой волне качались моторные лодки и катера.
Внезапно, в который уже раз за этот чудовищно длинный и тяжелый день, Сати почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
– Останови машину, – успела сказать она. – Фигово мне что-то.
Никита тормознул, Сати вывалилась из салона на обочину, и ее сразу вывернуло.
– Фу-у-у… – проговорила она, достала платок, вытерла рот.
В голове звенело. Сати сделал несколько неуверенных шагов в сторону реки.
Хотелось лечь в траву и умереть. Так она и сделала: легла на траву и стала глядеть в небо, ожидая смерти. Сердце то замирало, то начинало колотиться в груди, норовя выпрыгнуть наружу, и тогда становилось больно дышать. Небо и облака медленно кружились то в одну сторону, то в другую можно было запросто соскользнуть с круглого бока Земли и унестись в открытый космос.
Сати решила, что если сердце и дальше будет так скакать, то ждать старушку с косой придется недолго. К вечеру она непременно навестит.
Но вместо старушки с косой над Сати наклонился встревоженный Никита.
– Э! – сказал он. – Ты что расклеилась? Хочешь водички? Я в киоске купил, у них там холодильник.
Сати села, прижала ко лбу ледяную пластиковую бутылку.
– Господи, как мне хреново, – пробормотала она и с мольбой взглянула на небо. – Господи, сделай так, чтобы это был сон! Просто сон! Просто кошмарный, ужасный сон, и я сейчас проснусь, и ничего этого не будет!
Сисадмин обеспокоенно смотрел на нее.
– Давай я тебе на руки полью, – предложил он. – А ты умоешься. Легче станет.
Сати подставила руки, плеснула в лицо холодной водой, пузырьки газа зашипели на коже. Легче не стало. Руки противно дрожали. Она снова легла и закрыла глаза. Вечернее солнце ласкало землю, вокруг было спокойно и мирно.
– Как ты думаешь, когда они покражу обнаружат? – спросила Сати. – Музейщики наши?
Он задумался.
– Хрен его знает. Когда разберут весь сундук тот, что им строители сдали. А может, раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32