) Сердце Сабрины, точно тяжелый камень, ухнуло в пятки. Сидевшая напротив Маргарет надула губы.
— Как это так? — пробормотала она. — Ведь Балиол, потеряв корону, удрал в Нормандию. Разве я не права?
— Совершенно верно, — согласился отец. — Но дело в том, что Джон, лорд Баденох, Черный Комин, некогда претендовал на трон. Он женился на сестре Балиола и имел от нее сына Джона — Рыжего Комина, который как племянник Балиола оспаривает двойные права на корону.
Сабрина внимательно прислушивалась к разговору. Еще до ее рождения весенней ветреной ночью погиб король Шотландии Александер, оставив после себя трехлетнюю внучку Маргарет, Норвежскую Деву. Но по дороге в Шотландию Маргарет умерла. Так прервалась прямая линия престолонаследования.
Вскоре после смерти Александера управление королевством до воцарения Маргарет на престоле было поручено нескольким хранителям Шотландии. Но после смерти девочки разные претенденты стали предъявлять свои права на корону. Самыми влиятельными оказались Роберт Брюс и Джон Балиол. Оба утверждали, что ведут свой род от Дэвида, герцога Хантингтонского, младшего брата Малькольма IV. Чтобы уладить дело, призвали английского короля Эдуарда, и он решил спор в пользу Балиола, который поклялся в верности английской короне. Но через некоторое время, когда Эдуард потребовал, чтобы Балиол, а вместе с ним и вся Шотландия, присоединились к его походу на Францию, Балиол не только отказался, но и заключил союз с французским королем. Эдуард пришел в бешенство. Он взял в осаду Дунбарский замок и разбил шотландские войска. Балиол был лишен короны и сослан во Францию.
Рыжий Комин погиб. Он был убит в церкви в Дамфри Робертом Брюсом — внуком того Брюса, что уступил престол Балиолу. Оттуда Брюс проследовал в Скон, где и был коронован. Но через месяц его армию разбил герцог Пемброк. Брюс бежал… и никто не знает, где он теперь находится.
— Мы слишком долго живем под английским ярмом, — кипятился Дункан. — Англичане никогда не довольствуются своим. Всегда и везде зарятся на то, что принадлежит другим — нам. Для нас настала пора обзавестись своим королем.
— Но он у нас есть, — вмешался Аласдэр. — Когда настанет время, Брюс выйдет из убежища и избавит наши земли от английского господства.
— А что плохого, если трон займет сын Рыжего Комина, который к тому же является племянником Балиола? — легкомысленно спросила Сабрина. — Ведь Балиол был королем и взял верх над Робертом Брюсом.
— Не забывай, что только благодаря англичанам, — возмутился отец. — С самой коронации он был пустым местом, обыкновенным чучелом, у которого не хватало собственных мозгов!
— А разве Брюс лучше? Заботится только о том, чтобы стать королем, а о благополучии Шотландии вовсе не думает.
— Что ты в этом понимаешь? — сверкнул глазами Дункан.
Сабрина опустила ресницы, но позиций не сдала.
— У меня есть уши и голова набита не соломой, папа. Я вполне могу высказывать собственное мнение.
— Здесь не место для женщин высказывать собственное мнение. Неужели ты так никогда и не научишься держать язык за зубами?
— Наверное, никогда, — беспечно отозвалась Сабрина. Она говорила смиренно и скромно, как всегда, когда не чувствовала никакого смирения.
Дункан закатил глаза.
— Хоть ты не так красива, как твоя сестра, я все же пока не отчаиваюсь. Но Бог в помощь тому мужчине, кто примет тебя из моих рук.
Девичий подбородок воинственно взвился вверх.
— Ты хочешь сказать, что меня никто не возьмет в жены? Так ты ошибаешься!
Голова отца моментально повернулась в ее сторону.
— Ты о чем? — Глаза его подозрительно округлились.
Только сейчас Сабрина поняла, что зашла слишком далеко.
Кулак Дункана с такой силой обрушился на стол, что блюда зазвенели, а тарелки подпрыгнули.
— Ради Бога, — проревел он, — лучше… лучше выброси из головы этого чертова Джеми Мак-Дугала! Я тебя к нему близко не подпущу. Это не человек, а сатана, и я не желаю, чтобы мою дочь видели с ним. Будь уверена, дочка, он хочет лишь одного. Но посмей только ему уступить, слышишь?
Губы Сабрины дрожали. Суровый выговор прозвучал, точно удар по лицу. Всегда… всегда он ее осуждает. Девушка не знала, то ли расплакаться, то ли возмутиться. Наконец решила возразить. Но прежде чем она успела выговорить хоть слово, отец остудил ее пыл.
— Помолчи! — рявкнул он. — Лучше бери пример с сестры. Она прекрасно понимает, каково место женщины. А теперь вставай и уходи!
Жгучий стыд охватил Сабрину. Отец наказывал ее при Иене и его кузене. Но она понимала, что дальнейший спор ни к чему не приведет. Дункан был человеком упрямым и не стал бы никого слушать. «Особенно меня», — с горечью подумала девушка. Сабрина призвала на помощь все свое достоинство, поднялась и гордо пошла из зала. Была ли это игра воображения или так произошло на самом деле, но она почувствовала, как взгляд Иена, точно острие ножа, впился ей в спину. «Радуется моему унижению», — внутренне содрогнулась Сабрина.
Девушка мерила комнату шагами, когда раздался настойчивый стук в дверь. Она уже собиралась ответить, что не желает никого видеть, когда створка распахнулась и на пороге появилась Маргарет.
— Ну что? — устало проговорила Сабрина. — И ты пришла меня отругать? Умоляю, не надо.
Сестра не обратила на ее слова ни малейшего внимания.
— Ты его сама рассердила, — сказала она. Сабрина вздохнула и опустилась на кровать.
— Не сказала ни единого слова, и я же его рассердила! — Она не могла скрыть свою горечь. — Послушай, Маргарет, я совсем на тебя не похожа. — Девушка печально покачала головой. — Не умею скрывать, о чем думаю.
— Да уж, нет такого человека, который бы не знал, о чем ты думаешь. Папа прав. Ты когда-нибудь научишься придерживать язык? Временами я начинаю сомневаться, что ты вообще моя сестра. Иногда мне кажется, ты просто подкидыш. Мне даже хочется, чтобы ты была подкидышем.
Остолбенев от столь откровенного выражения неприязни, Сабрина смотрела в прекрасное лицо сестры, которое искажала презрительная усмешка. Ее сердце заныло. Отчего Маргарет такая злючка?
Сабрина не была ни недоброжелательна, ни злопамятна, даже если ее обижали.
— Мне жаль, что ты так думаешь, — спокойно промолвила она. — Мы сестры — из одной утробы, от одного семени, и это так же верно, как то, что наша мать умерла. Я никогда об этом не жалела. — Она говорила истинную правду.
У девушек были общие мать и отец, но разные сердца.
Маргарет пожала плечами, но ничего не ответила. Помолчала секунду и сообщила: — Свадьба назначена через неделю. Поможешь с приготовлениями?
По тону сестры Сабрина поняла, что та не сомневается в ее помощи. Интересно, что бы она сказала, если бы услышала отказ? Наверняка бы сурово осудила и опять прошлась бы по поводу ее языка.
Сабрина кивнула и скороговоркой пробормотала: — Буду рада помочь, чем смогу.
Маргарет улыбнулась, давая понять, что теперь она всем довольна, и тихо удалилась из комнаты.
Скоро Сабрина легла в постель, но сон не шел. Мысли вращались вокруг новости, которой поделилась с ней сестра.
Через неделю Маргарет и Иен сыграют свадьбу. Станут мужем и женой. Она была рада, ведь это означало, что вскоре они смогут пожениться с Джеми…
Тогда откуда эта боль, что сжимает ей сердце при мысли, что Маргарет выходит замуж за Иена?
Этого Сабрина понять не могла.
Глава 4
Подготовка к свадьбе шла полным ходом.
Конные гонцы объезжали соседей — Дункан хотел известить всех о предстоящем событии, чтобы каждый смог принять, участие в торжестве.
Йен неспокойно провел первую ночь. Он думал, много ли Дункан слышал о смерти его отца. О том, что Дэвид наложил на себя руки, было широко известно. Верил ли — Кинкейд, что отец поступил так, не перенеся безутешного горя, вызванного смертью красавицы жены? Эту версию Йен всеми силами поддерживал сам. Нет! И еще раз нет! Дункану не могла быть известна настоящая правда, которую, кроме самого Йена, не знал ни один человек…
Йен намеревался сохранить тайну — нечего чернить имя его дорогого отца.
Теперь же, когда он оказался в Данлеви, бродил по тем же тропинкам, что в юности, спал в той же самой комнате, ушедшие воспоминания пробудились.
Он вспомнил день, когда появился гонец и объявил, что Уильям Уоллес (Уильям Уоллес (ок. 1270-1305) — национальный герой Шотландии. Поднял шотландцев на борьбу против англичан, но, потерпев поражение, был взят в плен и казнен.) собирает людей, чтобы сразиться с англичанами у моста Стерлинг. Иен был горячей головой и хотел вступить в его армию — послужить соотечественникам и показать, чему научился. Но Дункан его не пустил, сказал, что запрещает, потому что этого не одобрил бы Дэвид.
Битва у моста Стерлинг закончилась победой… но Иен был безутешен: его умелый меч не внес своей лепты в общий триумф.
Иен чуть заметно улыбнулся. Казалось, это было очень давно. Но теперь у него иная цель. Он предложил свой меч Роберту Брюсу, ибо считал, что только объединившись, шотландцы победят и сбросят иго англичан.
Что же до брачных планов, то он оказался как-то в стороне от всех приготовлений и, поскольку особым терпением никогда не отличался, в глубине души чувствовал раздражение. Однако Маргарет заявила, что раньше чем через неделю готова не будет. Иену делать особенно было нечего, и поэтому он много ездил верхом по окрестным холмам и подолгу простаивал на окружавшем замок земляном валу.
Иногда Иен испытывал чувство вины перед невестой, потому что, как это ни казалось странным, мысли его занимала не она, а совсем иная женщина… Сабрина.
Иен не мог ответить, почему так случилось, хотя не раз задавал себе этот вопрос. Может, потому, что девочка-сорванец превратилась в очаровательную женщину? Но отчего ему бросилось это в глаза? Многие сказали бы, что Маргарет красивее. Да и ему не раз случалось укладывать в постель не менее миловидных особ.
Сабрина же, хоть и держалась вежливо, была холодна. Иен чувствовал, что девушка сердится, но не мог догадаться почему.
В доме с детства мало что изменилось. Маргарет обычно оставалась в своей комнате и выходила только к столу. Все чаще раздражало Иена отношение Дункана к младшей дочери — тот не обращал на Сабрину ни малейшего внимания и разговаривал с ней только тогда, когда собирался дать какое-нибудь задание. Девушка повиновалась, не жалуясь и не протестуя, хотя отец держал ее на ногах с раннего утра до позднего вечера и за это она никогда не слышала ни слова благодарности или одобрения.
Как-то ранним вечером Иен стоял на башенной стене. Вдруг он заметил внизу во дворе хрупкую девичью фигурку. Сабрина. Куда это она собралась улизнуть? Он смотрел на нее пристально, и взгляд его был таким же, какой сокол бросает на обреченную жертву. Сабрина оглянулась, будто опасалась, что ее заметят, и Иен чуть заметно улыбнулся. Он не судил девушку — просто наблюдал. Сабрина вошла в башню, где начиналась лестница. Шаги известили о ее приближении прежде, чем она появилась у парапета. Слегка наклонив голову и сгорбив под порывами пронизывающего ветра плечи, Сабрина дошла до середины стены, остановилась и стала смотреть в сторону леса.
Длинные волосы девушки были распущены. Они рассыпались по плечам, напоминая стяг из пламени. У Иена перехватило дыхание. Боже, как он раньше не замечал, какая она красавица? Взгляд скользнул с точеного, словно из слоновой кости, лица на изящную шею. Под натиском ветра ткань облегала тело, подчеркивая высокую, зрелую, пышную грудь. Иен почувствовал жар и неудержался от восклицания. Сабрина резко повернулась и подняла голову. Он ее напутал.
— Фу! — возмутилась девушка. — Снова подсматриваешь? Как это на тебя похоже, Иен! — Она вспомнила слова служанки Эдны. — Знаешь, тебя считают лютым великаном, а на самом деле ты не такой уж и большой. Был заморышем, заморышем и остался!
Иен рассмеялся: — Сабрина, скажи, почему ты относишься ко мне, как к злейшему врагу? В детстве мы никогда не ссорились. — Его тон успокаивал, почти убаюкивал, и девушка понимала, что, несмотря ни на что, Иен, безусловно, прав. Раньше она иногда чувствовала, что их связывают тщательно оберегаемые от других переживания, ведь оба они не знали теплоты материнской любви. Мать Сабрины умерла в родах, о чем Дункан никогда не уставал напоминать дочери, а мать Иена не перенесла тяжелой болезни, когда сын был еще маленьким.
Да, много раз он бывал с ней добр. Помог похоронить любимого серого котенка, который заболел и умер зимой. Сабрина была безутешна, а Маргарет только пожала плечами. И тогда Иен стал ее утешать.
Но затем все изменилось. Иен дал обещание. А раз дал — держи. Он сам так сказал там, в конюшне. А потом нарушил слово: рассказал отцу, что его дочь играла в кости в то время, когда должна была молиться в церкви.
Только из-за него и наказания отца Сабрина безумно боялась темноты. Страх темноты она в себе презирала, и ей еще предстояло преодолеть его.
Но она ни о чем не расскажет Иену — не позволит гордость.
Сабрина не ответила на вопрос Иена, только осторожно посмотрела на него.
— Понимаю, в чем дело, — примирительно проговорил он. — И постараюсь все изменить. Нам надо вести себя по-другому. — Он помолчал и беззаботно продолжил: — У нас почти не было возможности поговорить. Ты стала настоящей красавицей. Расскажи мне о своей жизни в те годы, когда мы не виделись.
Иен застал ее врасплох, и Сабрина не знала, что сказать.
— Не о чем нам говорить, — медленно произнесла она. Девушка никогда бы не призналась, что, несмотря на его предательство, она отчаянно скучала по Иену и после его отъезда часто плакала перед сном в постели.
— Тогда я расскажу тебе о себе, — начал он. — Когда я приехал на нагорье, отец остался доволен моим воинским искусством, ведь меня наставлял Дункан. Но он объявил, что учение не может считаться оконченным, пока я не узнаю, как живут народы, и послал меня во Францию…
Сабрина внимательно слушала рассказ о путешествиях Иена. Он побывал не только во Франции, посетил еще Германию и Италию. Сердце Сабрины охватила тоска. Сама она не выезжала никуда дальше соседней долины. Девушка часто просила отца взять ее с собой в Эдинбург, но каждый раз он отказывал. А однажды, когда смягчился, она заболела и не смогла поехать.
— Ты долго прожил во Франции?
— Почти год.
— И какие у тебя были там мужские дела? — В ее голосе чувствовался явный интерес.
— А сама ты как думаешь? — Губы Иена сложились в озорную улыбку, глаза блеснули.
Внезапно ее озарила догадка. Щеки Сабрины вспыхнули.
— Наверняка спал со множеством женщин. Девушка собиралась подшутить над ним точно так же, как он подшучивал над ней, но голос Иена подозрительно дрогнул. Смешок прозвучал грубовато и хрипло.
— Разве можно ложиться в брачную постель, если не знаешь, что в ней делать? Но тебе об этом рано рассуждать.
— Я уже не ребенок, — сдавленно проговорила она. На лице Иена мелькнуло странное выражение.
— Нет, — согласился он, — не ребенок, — и отвернувшись, посмотрел во двор, где к конюшне катила наполненная сеном телега.
Сабрина внезапно показала куда-то рукой: — Посмотри… Маргарет. А кто это с ней? Аласдэр? Иен не ответил, и она взглянула ему в лицо. Но его внимание привлекало не то, что происходило внизу. Он не отрываясь смотрел на нее, но на этот раз не смеялся, а выглядел почти суровым.
— Папе во мне ничего не нравится. — Сабрина старалась говорить небрежным тоном, но была далеко не уверена, что это у нее получилось.
Из упрямства? Нет, это не так. Всю жизнь она старалась угодить отцу. На секунду Сабрина ощутила мучительную боль. Бог свидетель, она не хотела…
Но что же ему ответить? По правде говоря, все, что она слышала о Роберте Брюсе и Коминах, говорил ей Джеми. В отличие от отца он не считал ее недоумком, неспособным понять сложность обстановки.
Сабрина вздернула подбородок.
— Это то, что я как раз говорила папе: у меня могут быть собственные суждения. Что же до Брюса, то он переменчив, как ураган с востока. То он союзник Лонгшенков, то — их очередного врага.
— Так было раньше, — сказал Иен. — Но теперь все стало по-другому. Я уверен, что его сердце — залог благополучия Шотландии.
Сабрина еле сдержалась, чтобы не назвать его дураком.
— Его семья владеет землями в Англии со времен нормандского завоевания, — заметила она. — И сам Брюс вырос при дворе Лонгшенков. Сдается мне, что он больше англичанин, чем шотландец! И еще ты забыл, что Брюс убил Рыжего Комина в церкви, прямо у святого алтаря, — что, получил? — Девушка была уверена, что последний аргумент утихомирит Иена. Но не тут-то было.
— Комин выдал Лонгшенкам заговор Брюса и сообщил, что Брюс собирается захватить шотландский престол. Вот почему он расстался с жизнью.
Сабрину его слова не убедили.
— Это ты так считаешь. А возможно, он просто хотел избавиться от другого претендента на корону — законного претендента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Как это так? — пробормотала она. — Ведь Балиол, потеряв корону, удрал в Нормандию. Разве я не права?
— Совершенно верно, — согласился отец. — Но дело в том, что Джон, лорд Баденох, Черный Комин, некогда претендовал на трон. Он женился на сестре Балиола и имел от нее сына Джона — Рыжего Комина, который как племянник Балиола оспаривает двойные права на корону.
Сабрина внимательно прислушивалась к разговору. Еще до ее рождения весенней ветреной ночью погиб король Шотландии Александер, оставив после себя трехлетнюю внучку Маргарет, Норвежскую Деву. Но по дороге в Шотландию Маргарет умерла. Так прервалась прямая линия престолонаследования.
Вскоре после смерти Александера управление королевством до воцарения Маргарет на престоле было поручено нескольким хранителям Шотландии. Но после смерти девочки разные претенденты стали предъявлять свои права на корону. Самыми влиятельными оказались Роберт Брюс и Джон Балиол. Оба утверждали, что ведут свой род от Дэвида, герцога Хантингтонского, младшего брата Малькольма IV. Чтобы уладить дело, призвали английского короля Эдуарда, и он решил спор в пользу Балиола, который поклялся в верности английской короне. Но через некоторое время, когда Эдуард потребовал, чтобы Балиол, а вместе с ним и вся Шотландия, присоединились к его походу на Францию, Балиол не только отказался, но и заключил союз с французским королем. Эдуард пришел в бешенство. Он взял в осаду Дунбарский замок и разбил шотландские войска. Балиол был лишен короны и сослан во Францию.
Рыжий Комин погиб. Он был убит в церкви в Дамфри Робертом Брюсом — внуком того Брюса, что уступил престол Балиолу. Оттуда Брюс проследовал в Скон, где и был коронован. Но через месяц его армию разбил герцог Пемброк. Брюс бежал… и никто не знает, где он теперь находится.
— Мы слишком долго живем под английским ярмом, — кипятился Дункан. — Англичане никогда не довольствуются своим. Всегда и везде зарятся на то, что принадлежит другим — нам. Для нас настала пора обзавестись своим королем.
— Но он у нас есть, — вмешался Аласдэр. — Когда настанет время, Брюс выйдет из убежища и избавит наши земли от английского господства.
— А что плохого, если трон займет сын Рыжего Комина, который к тому же является племянником Балиола? — легкомысленно спросила Сабрина. — Ведь Балиол был королем и взял верх над Робертом Брюсом.
— Не забывай, что только благодаря англичанам, — возмутился отец. — С самой коронации он был пустым местом, обыкновенным чучелом, у которого не хватало собственных мозгов!
— А разве Брюс лучше? Заботится только о том, чтобы стать королем, а о благополучии Шотландии вовсе не думает.
— Что ты в этом понимаешь? — сверкнул глазами Дункан.
Сабрина опустила ресницы, но позиций не сдала.
— У меня есть уши и голова набита не соломой, папа. Я вполне могу высказывать собственное мнение.
— Здесь не место для женщин высказывать собственное мнение. Неужели ты так никогда и не научишься держать язык за зубами?
— Наверное, никогда, — беспечно отозвалась Сабрина. Она говорила смиренно и скромно, как всегда, когда не чувствовала никакого смирения.
Дункан закатил глаза.
— Хоть ты не так красива, как твоя сестра, я все же пока не отчаиваюсь. Но Бог в помощь тому мужчине, кто примет тебя из моих рук.
Девичий подбородок воинственно взвился вверх.
— Ты хочешь сказать, что меня никто не возьмет в жены? Так ты ошибаешься!
Голова отца моментально повернулась в ее сторону.
— Ты о чем? — Глаза его подозрительно округлились.
Только сейчас Сабрина поняла, что зашла слишком далеко.
Кулак Дункана с такой силой обрушился на стол, что блюда зазвенели, а тарелки подпрыгнули.
— Ради Бога, — проревел он, — лучше… лучше выброси из головы этого чертова Джеми Мак-Дугала! Я тебя к нему близко не подпущу. Это не человек, а сатана, и я не желаю, чтобы мою дочь видели с ним. Будь уверена, дочка, он хочет лишь одного. Но посмей только ему уступить, слышишь?
Губы Сабрины дрожали. Суровый выговор прозвучал, точно удар по лицу. Всегда… всегда он ее осуждает. Девушка не знала, то ли расплакаться, то ли возмутиться. Наконец решила возразить. Но прежде чем она успела выговорить хоть слово, отец остудил ее пыл.
— Помолчи! — рявкнул он. — Лучше бери пример с сестры. Она прекрасно понимает, каково место женщины. А теперь вставай и уходи!
Жгучий стыд охватил Сабрину. Отец наказывал ее при Иене и его кузене. Но она понимала, что дальнейший спор ни к чему не приведет. Дункан был человеком упрямым и не стал бы никого слушать. «Особенно меня», — с горечью подумала девушка. Сабрина призвала на помощь все свое достоинство, поднялась и гордо пошла из зала. Была ли это игра воображения или так произошло на самом деле, но она почувствовала, как взгляд Иена, точно острие ножа, впился ей в спину. «Радуется моему унижению», — внутренне содрогнулась Сабрина.
Девушка мерила комнату шагами, когда раздался настойчивый стук в дверь. Она уже собиралась ответить, что не желает никого видеть, когда створка распахнулась и на пороге появилась Маргарет.
— Ну что? — устало проговорила Сабрина. — И ты пришла меня отругать? Умоляю, не надо.
Сестра не обратила на ее слова ни малейшего внимания.
— Ты его сама рассердила, — сказала она. Сабрина вздохнула и опустилась на кровать.
— Не сказала ни единого слова, и я же его рассердила! — Она не могла скрыть свою горечь. — Послушай, Маргарет, я совсем на тебя не похожа. — Девушка печально покачала головой. — Не умею скрывать, о чем думаю.
— Да уж, нет такого человека, который бы не знал, о чем ты думаешь. Папа прав. Ты когда-нибудь научишься придерживать язык? Временами я начинаю сомневаться, что ты вообще моя сестра. Иногда мне кажется, ты просто подкидыш. Мне даже хочется, чтобы ты была подкидышем.
Остолбенев от столь откровенного выражения неприязни, Сабрина смотрела в прекрасное лицо сестры, которое искажала презрительная усмешка. Ее сердце заныло. Отчего Маргарет такая злючка?
Сабрина не была ни недоброжелательна, ни злопамятна, даже если ее обижали.
— Мне жаль, что ты так думаешь, — спокойно промолвила она. — Мы сестры — из одной утробы, от одного семени, и это так же верно, как то, что наша мать умерла. Я никогда об этом не жалела. — Она говорила истинную правду.
У девушек были общие мать и отец, но разные сердца.
Маргарет пожала плечами, но ничего не ответила. Помолчала секунду и сообщила: — Свадьба назначена через неделю. Поможешь с приготовлениями?
По тону сестры Сабрина поняла, что та не сомневается в ее помощи. Интересно, что бы она сказала, если бы услышала отказ? Наверняка бы сурово осудила и опять прошлась бы по поводу ее языка.
Сабрина кивнула и скороговоркой пробормотала: — Буду рада помочь, чем смогу.
Маргарет улыбнулась, давая понять, что теперь она всем довольна, и тихо удалилась из комнаты.
Скоро Сабрина легла в постель, но сон не шел. Мысли вращались вокруг новости, которой поделилась с ней сестра.
Через неделю Маргарет и Иен сыграют свадьбу. Станут мужем и женой. Она была рада, ведь это означало, что вскоре они смогут пожениться с Джеми…
Тогда откуда эта боль, что сжимает ей сердце при мысли, что Маргарет выходит замуж за Иена?
Этого Сабрина понять не могла.
Глава 4
Подготовка к свадьбе шла полным ходом.
Конные гонцы объезжали соседей — Дункан хотел известить всех о предстоящем событии, чтобы каждый смог принять, участие в торжестве.
Йен неспокойно провел первую ночь. Он думал, много ли Дункан слышал о смерти его отца. О том, что Дэвид наложил на себя руки, было широко известно. Верил ли — Кинкейд, что отец поступил так, не перенеся безутешного горя, вызванного смертью красавицы жены? Эту версию Йен всеми силами поддерживал сам. Нет! И еще раз нет! Дункану не могла быть известна настоящая правда, которую, кроме самого Йена, не знал ни один человек…
Йен намеревался сохранить тайну — нечего чернить имя его дорогого отца.
Теперь же, когда он оказался в Данлеви, бродил по тем же тропинкам, что в юности, спал в той же самой комнате, ушедшие воспоминания пробудились.
Он вспомнил день, когда появился гонец и объявил, что Уильям Уоллес (Уильям Уоллес (ок. 1270-1305) — национальный герой Шотландии. Поднял шотландцев на борьбу против англичан, но, потерпев поражение, был взят в плен и казнен.) собирает людей, чтобы сразиться с англичанами у моста Стерлинг. Иен был горячей головой и хотел вступить в его армию — послужить соотечественникам и показать, чему научился. Но Дункан его не пустил, сказал, что запрещает, потому что этого не одобрил бы Дэвид.
Битва у моста Стерлинг закончилась победой… но Иен был безутешен: его умелый меч не внес своей лепты в общий триумф.
Иен чуть заметно улыбнулся. Казалось, это было очень давно. Но теперь у него иная цель. Он предложил свой меч Роберту Брюсу, ибо считал, что только объединившись, шотландцы победят и сбросят иго англичан.
Что же до брачных планов, то он оказался как-то в стороне от всех приготовлений и, поскольку особым терпением никогда не отличался, в глубине души чувствовал раздражение. Однако Маргарет заявила, что раньше чем через неделю готова не будет. Иену делать особенно было нечего, и поэтому он много ездил верхом по окрестным холмам и подолгу простаивал на окружавшем замок земляном валу.
Иногда Иен испытывал чувство вины перед невестой, потому что, как это ни казалось странным, мысли его занимала не она, а совсем иная женщина… Сабрина.
Иен не мог ответить, почему так случилось, хотя не раз задавал себе этот вопрос. Может, потому, что девочка-сорванец превратилась в очаровательную женщину? Но отчего ему бросилось это в глаза? Многие сказали бы, что Маргарет красивее. Да и ему не раз случалось укладывать в постель не менее миловидных особ.
Сабрина же, хоть и держалась вежливо, была холодна. Иен чувствовал, что девушка сердится, но не мог догадаться почему.
В доме с детства мало что изменилось. Маргарет обычно оставалась в своей комнате и выходила только к столу. Все чаще раздражало Иена отношение Дункана к младшей дочери — тот не обращал на Сабрину ни малейшего внимания и разговаривал с ней только тогда, когда собирался дать какое-нибудь задание. Девушка повиновалась, не жалуясь и не протестуя, хотя отец держал ее на ногах с раннего утра до позднего вечера и за это она никогда не слышала ни слова благодарности или одобрения.
Как-то ранним вечером Иен стоял на башенной стене. Вдруг он заметил внизу во дворе хрупкую девичью фигурку. Сабрина. Куда это она собралась улизнуть? Он смотрел на нее пристально, и взгляд его был таким же, какой сокол бросает на обреченную жертву. Сабрина оглянулась, будто опасалась, что ее заметят, и Иен чуть заметно улыбнулся. Он не судил девушку — просто наблюдал. Сабрина вошла в башню, где начиналась лестница. Шаги известили о ее приближении прежде, чем она появилась у парапета. Слегка наклонив голову и сгорбив под порывами пронизывающего ветра плечи, Сабрина дошла до середины стены, остановилась и стала смотреть в сторону леса.
Длинные волосы девушки были распущены. Они рассыпались по плечам, напоминая стяг из пламени. У Иена перехватило дыхание. Боже, как он раньше не замечал, какая она красавица? Взгляд скользнул с точеного, словно из слоновой кости, лица на изящную шею. Под натиском ветра ткань облегала тело, подчеркивая высокую, зрелую, пышную грудь. Иен почувствовал жар и неудержался от восклицания. Сабрина резко повернулась и подняла голову. Он ее напутал.
— Фу! — возмутилась девушка. — Снова подсматриваешь? Как это на тебя похоже, Иен! — Она вспомнила слова служанки Эдны. — Знаешь, тебя считают лютым великаном, а на самом деле ты не такой уж и большой. Был заморышем, заморышем и остался!
Иен рассмеялся: — Сабрина, скажи, почему ты относишься ко мне, как к злейшему врагу? В детстве мы никогда не ссорились. — Его тон успокаивал, почти убаюкивал, и девушка понимала, что, несмотря ни на что, Иен, безусловно, прав. Раньше она иногда чувствовала, что их связывают тщательно оберегаемые от других переживания, ведь оба они не знали теплоты материнской любви. Мать Сабрины умерла в родах, о чем Дункан никогда не уставал напоминать дочери, а мать Иена не перенесла тяжелой болезни, когда сын был еще маленьким.
Да, много раз он бывал с ней добр. Помог похоронить любимого серого котенка, который заболел и умер зимой. Сабрина была безутешна, а Маргарет только пожала плечами. И тогда Иен стал ее утешать.
Но затем все изменилось. Иен дал обещание. А раз дал — держи. Он сам так сказал там, в конюшне. А потом нарушил слово: рассказал отцу, что его дочь играла в кости в то время, когда должна была молиться в церкви.
Только из-за него и наказания отца Сабрина безумно боялась темноты. Страх темноты она в себе презирала, и ей еще предстояло преодолеть его.
Но она ни о чем не расскажет Иену — не позволит гордость.
Сабрина не ответила на вопрос Иена, только осторожно посмотрела на него.
— Понимаю, в чем дело, — примирительно проговорил он. — И постараюсь все изменить. Нам надо вести себя по-другому. — Он помолчал и беззаботно продолжил: — У нас почти не было возможности поговорить. Ты стала настоящей красавицей. Расскажи мне о своей жизни в те годы, когда мы не виделись.
Иен застал ее врасплох, и Сабрина не знала, что сказать.
— Не о чем нам говорить, — медленно произнесла она. Девушка никогда бы не призналась, что, несмотря на его предательство, она отчаянно скучала по Иену и после его отъезда часто плакала перед сном в постели.
— Тогда я расскажу тебе о себе, — начал он. — Когда я приехал на нагорье, отец остался доволен моим воинским искусством, ведь меня наставлял Дункан. Но он объявил, что учение не может считаться оконченным, пока я не узнаю, как живут народы, и послал меня во Францию…
Сабрина внимательно слушала рассказ о путешествиях Иена. Он побывал не только во Франции, посетил еще Германию и Италию. Сердце Сабрины охватила тоска. Сама она не выезжала никуда дальше соседней долины. Девушка часто просила отца взять ее с собой в Эдинбург, но каждый раз он отказывал. А однажды, когда смягчился, она заболела и не смогла поехать.
— Ты долго прожил во Франции?
— Почти год.
— И какие у тебя были там мужские дела? — В ее голосе чувствовался явный интерес.
— А сама ты как думаешь? — Губы Иена сложились в озорную улыбку, глаза блеснули.
Внезапно ее озарила догадка. Щеки Сабрины вспыхнули.
— Наверняка спал со множеством женщин. Девушка собиралась подшутить над ним точно так же, как он подшучивал над ней, но голос Иена подозрительно дрогнул. Смешок прозвучал грубовато и хрипло.
— Разве можно ложиться в брачную постель, если не знаешь, что в ней делать? Но тебе об этом рано рассуждать.
— Я уже не ребенок, — сдавленно проговорила она. На лице Иена мелькнуло странное выражение.
— Нет, — согласился он, — не ребенок, — и отвернувшись, посмотрел во двор, где к конюшне катила наполненная сеном телега.
Сабрина внезапно показала куда-то рукой: — Посмотри… Маргарет. А кто это с ней? Аласдэр? Иен не ответил, и она взглянула ему в лицо. Но его внимание привлекало не то, что происходило внизу. Он не отрываясь смотрел на нее, но на этот раз не смеялся, а выглядел почти суровым.
— Папе во мне ничего не нравится. — Сабрина старалась говорить небрежным тоном, но была далеко не уверена, что это у нее получилось.
Из упрямства? Нет, это не так. Всю жизнь она старалась угодить отцу. На секунду Сабрина ощутила мучительную боль. Бог свидетель, она не хотела…
Но что же ему ответить? По правде говоря, все, что она слышала о Роберте Брюсе и Коминах, говорил ей Джеми. В отличие от отца он не считал ее недоумком, неспособным понять сложность обстановки.
Сабрина вздернула подбородок.
— Это то, что я как раз говорила папе: у меня могут быть собственные суждения. Что же до Брюса, то он переменчив, как ураган с востока. То он союзник Лонгшенков, то — их очередного врага.
— Так было раньше, — сказал Иен. — Но теперь все стало по-другому. Я уверен, что его сердце — залог благополучия Шотландии.
Сабрина еле сдержалась, чтобы не назвать его дураком.
— Его семья владеет землями в Англии со времен нормандского завоевания, — заметила она. — И сам Брюс вырос при дворе Лонгшенков. Сдается мне, что он больше англичанин, чем шотландец! И еще ты забыл, что Брюс убил Рыжего Комина в церкви, прямо у святого алтаря, — что, получил? — Девушка была уверена, что последний аргумент утихомирит Иена. Но не тут-то было.
— Комин выдал Лонгшенкам заговор Брюса и сообщил, что Брюс собирается захватить шотландский престол. Вот почему он расстался с жизнью.
Сабрину его слова не убедили.
— Это ты так считаешь. А возможно, он просто хотел избавиться от другого претендента на корону — законного претендента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31