– Кто ты? – потребовал ответа Бикси, несмотря на всю опасность положения. – Чего хочет Марко?
Льешо чертыхнулся по-фибски. Его не интересовали распространившиеся слухи.
– Поговорим об этом позже. – Если «позже» не наступит, объяснения не понадобятся. – Если хотим остаться живыми, нужно сражаться или бежать отсюда.
Войско прошло через большие ворота – единственный вход и выход, известный Льешо.
– Где Каду?
В этот момент с крыши свесился Маленький Братец, зацепившись хвостом, и ввалился в окно. Он сразу же выразил за медлительность. Хозяйка появилась вслед за обезьяной.
– Я тут. Идем, Якс приготовил лошадей.
Она вновь исчезла. Льешо подбежал к окну, собираясь выпрыгнуть первым, но Бикси остановил его.
– Вдруг там засада, – объяснил он.
Льешо последовал за ним, обернувшись проследить, как из дома вывалились Льинг и Хмиши. Каду ничего не сказала, лишь жестом велела пригнуться, пробираясь вдоль дома за тростником и кустами.
Каду двигалась так тихо, что Льешо удивила тяжелая поступь Бикси, тщетно пытающегося сымитировать сноровку Каду. Зато Льинг и Хмиши крались так неслышно, что приходилось время от времени оборачиваться – не пропали ли они. Вдруг Хмиши споткнулся обо что-то и поднялся с мечом в руке. Сражение уже прошло по этим местам: кругом валялись трупы и оружие. Льинг осмотрелась и отыскала себе меч, взяв в левую руку нож. Бикси поднял копье и прикрепил к поясу кинжал.
Сжимая фибское лезвие, Льешо осознал – черт! – что оставил ножны в доме у кровати вместе с другими вещами, добытыми за время пребывания в лагере правителя. Опять он начинал путь ни с чем. Зато живым. Тогда он тоже порылся среди мертвых и нашел короткое копье. Льешо уже решил, что они спокойно улизнут, когда справа что-то громыхнуло и засверкали огни факелов.
Вспыхнули масленые пергаментные занавески маленького дома. Изнутри раздался крик, вокруг замелькали тени, пламя осветило солдат. Черные силуэты людей Ю на фоне красного пожара заметили группу Льешо и побежали навстречу, размахивая оружием. Первый из них напоролся ребрами на копье Бикси, быстро крутанувшего оружие прикончив врага.
Льинг и Хмиши встали по обе стороны Льешо, направив мечи вверх, ножи вниз. Началась битва, засверкали мечи Побежденные противники с криками разбегались, словно на них напали демоны. Льешо громко захохотал, хотя и понимал, что это еще не победа. Из темноты появился конь. Высокий всадник поднял его на дыбы, чтобы тот сбил фибов мощными передними копытами.
С яростным воплем Хмиши отскочил и всадил меч во врага. Оружие прошло насквозь, но всадник отшвырнул юношу и разразился пронзительным смехом. Мастер Марко – Льешо узнал его даже в темноте – не был даже ранен, хотя удар Хмиши мог разрезать его на две части.
– Ты мой, фибин!
Маг направил на Льешо короткое копье. Холодный ужас сковал юношу. Заледенев, он не мог пошевелиться, но чувствовал, как излучается тепло от его копья. Он поднял оружие, которое поймало серебряные лучи луны и словно засветилось.
– Как бы не так, колдун! – крикнул Льешо, и копье Марко воспламенилось и рассыпалось в пепел.
Маг зарычал от гнева и повернул коня для атаки, но животное встало на дыбы и упало: из его бока торчало копье.
– Бежим, – скомандовал Бикси.
Льинг вытащила нож из живота солдата, чьи пустые мертвые глаза смотрели в небо.
Каду указала в направлении, где мастер Якс дожидался с лошадьми. Они быстро очутились в персиковой роще: запах спелых фруктов стал приторным до отвращения, смешавшись с вонью крови и поджаривающейся плоти, парами пота и страха. Наконец беглецов скрыла темнота деревьев.
Когда добрались до места назначения, солдаты вскакивали на коней. Людей было много, хотя точное количество не поддавалось определению во тьме. Видимо, весь лагерь готовился к побегу. В тени листвы ожидал мастер Якс. К счастью, боевые лошади были хорошо обучены; они беспокойно вздрагивали от запаха крови на руках и одежде команды, но не заартачились, когда всадники взобрались на них и взяли поводья. Льешо обрадовался, заметив, что кто-то пристегнул к его седлу короткий лук, специально для езды верхом, и колчан со стрелами. Ее светлость сдержала слово: его команда научилась скакать и стрелять как стоя на земле, так и находясь в седле. Нынешней ночью им это пригодится.
Каду взяла на себя командование, разместив группу ближе к центру длинной вереницы лошадей и стада других животных, медленно идущих сквозь рощу. Льешо повел коня за Каду, затем выстроились товарищи. Когда юноша разглядел, что они направляются к стене с многочисленными тенями, то решил, что вот-вот попадут в ловушку.
– Мастер Якс!
Льешо повернул голову и прошептал свои подозрения в темноту, но не получил ответа. Шестой лошади не было, Якс остался где-то позади. Юноша почувствовал запах крови и увидел лицо учителя, склоненное над мертвым телом охранника. Льешо знал, что если Якс тотчас не последует за ними, то его жизнь окажется в опасности. Сам того не желая, он передал свое отчаяние коню, который вздрогнул под ним, испугавшись теней в ночи и волнения своего наездника. Льешо погладил гриву, пытаясь утихомирить его. Мысли метались в беспорядке. Он кожей чувствовал, что видение было истинным. Время вышло из-под контроля, прошлое и будущее столкнулись, создав образ мертвого мастера Якса. Охрана дома не смогла сдержать натиск нападающих с огнем, и мастер Якс отдал жизнь, чтобы задержать их и спасти команду Льешо.
– Не так просто, – пробурчал себе под нос юноша и повернул коня, направившись обратно к горящим домам на фоне водного пространства.
– Куда ты собрался, мальчик? – Солдат схватил коня за уздечку и остановил его, внимательно всматриваясь в лицо, пока не узнал Льешо. – Запасные врата с другой стороны!
Он повернул коня, чтобы отвести обратно, но юноша дернул за поводья.
– Где мастер Якс? – спросил он, подражая голосу отца.
Солдат кивнул головой в сторону охваченного огнем лагеря, настоятельно пытаясь погнать коня Льешо в глубь сада. Юноша впился в стремена и отказался ехать туда.
– Я не уеду без него, – выдвинув подбородок, заявил Льешо в надежде, что гвардеец не заметит в темноте его трясущиеся руки.
– Ее светлость голову мне оторвет, – проворчал он, но отступил. – Он поехал в том направлении. Я покажу тебе путь.
Они помчались обратно к хаосу и огню, к своре кричащих людей и сверкающих мечей. С высоты седла солдат быстро разделался с попавшимися ему пешими врагами. А затем пошел в атаку с душераздирающим боевым криком, стал резать и топтать солдат противника. Он подъехал к мастеру Яксу, соскочил с лошади и протянул ему поводья.
– Его превосходительство не хочет, чтобы юноша оставался здесь, а тот отказывается ехать без вас.
С этими словами он удалился, пропав из виду в очередной схватке. Якс забрался на лошадь, ругаясь и тяжело дыша.
– Куда теперь, ваше высочество? – спросил он с сарказмом, хотя слова подействовали на обоих отрезвляюще.
Льешо наклонил подбородок в соответствии со своим титулом, давая мастеру Яксу понять, что уловил и гнев, и покорность его слов. С другой стороны, если юношу собираются использовать в тайных планах, им придется учитывать его положение, а не просто считать пешкой в игре. Он не пойдет молча под нож.
Мастер Якс опустил голову.
– Я знаю, – сказал он, и Льешо подумал, что и сам все понял.
Вместе они нагнали тени на краю персиковой рощи и прошли через замаскированные врата, выходившие на северо-запад города. Всадники галопом проносились туда и обратно. Когда последний человек вышел наружу, последовал приказ скакать во всю прыть. На мгновение Льешо потерялся во времени: он снова ощутил себя мальчиком, на Яксе была одежда его мертвого охранника, заляпанная кровью и перепачканная от длительного похода.
Конь Льешо встрепенулся, напомнив, что он не один и не беспомощен. За его спиной армия. И если они и бежали от смертоносной ночи, то впереди было спасение, а не опасность. Льешо ударил коня по бокам и нагнал свою команду.
– Мы едем в провинцию Тысячи Озер, – сообщила Каду. – Молись, чтобы мы не опоздали.

Для удобства защиты беженцев постепенно собрали в более плотную группу, медленно передвигающуюся в глубь провинции. Льешо беспрестанно жаловался по поводу скорости. Раз уж приняли решение бежать, так надо как можно больше увеличить расстояние между их неотесанным караваном и войском господина Ю. Эскорты держали шаг с пешими слугами и охранниками. Постепенно усталость сменила отчаянное стремление бежать, курсировавшее по его кровяным сосудам.
Фаршо лежал на песчаной равнине, но за городом кругом простирались предгорья на север и юг. Льешо почувствовал, что дорога идет вверх по склону, и пригнулся к своему коню, чтобы уравновеситься при подъеме. Ноги натерло от езды, а конь ступал с тяжелым равнодушием, что выражало его усталость лучше, чем смог бы описать словами любой наездник.
– Как далеко до провинции Тысячи Озер? – спросил он Каду.
Она покачала головой с серьезным выражением лица и обняла одной рукой Маленького Братца, восседавшего рядом с хозяйкой, держась за седло.
– Слишком далеко. Больше пяти сотен ли.
Льешо огляделся: медленно шаркающая толпа вновь растянулась в длинную линию на горной тропе. В носу зачесалось от теплой влаги, исходящей от животных и людей: страх, смешанный с дорожной пылью. Он вспомнил другой длинный переход, как он шатался в ночи, пока незнакомые руки не подхватывали его, передавали дальше. Дорога простиралась в бесконечной смене света и тьмы, голода и жажды. Из воспоминаний, которые Льешо давно пытался подавить, всплывали образы тел, валившихся на обочине, вдавливаемые в грязь копытами гарнских лошадей. Давние чувства были так сильны, что юноша подпрыгнул в седле, словно его конь наткнулся на человеческую преграду.
Я не смогу совершить это вновь , подумал он и сказал:
– Когда Ю поймет, что правитель ушел, его армия пустится за нами вслед.
– Но правитель остался в лагере, – сказала Каду, прерывающимся голосом. – Он задержит Ю в столице. Нас ведет ее светлость.
Льешо было интересно, где сейчас ее отец. Отрешенное выражение лица Каду не располагало к вопросам, к тому же на него удивленно оглянулся Бикси.
– Почему ты считаешь, что нас атаковал именно господин Ю?
– Я слышал, как мастер Марко выкрикнул…
Тут в разговор резко вмешалась Каду:
– В конце этого пути есть место для перевала. Там мы найдем траву для лошадей и ручей, чтобы напиться. Холмы скроют нас от разведчиков и шпионов Ю. Ее светлость остановит нас на ночлег. Тогда и обговорим все.
Льинг ехала рядом с Льешо, внимательно слушая их разговор. При упоминании остановки на отдых она вздохнула, не ослабляя наблюдения за дорогой и холмом, возвышавшимся по правое плечо юноши.
– Когда он обнаружит, что некоторые из людей правителя бежали, пошлет ли он за нами погоню?
– Вероятно, – допустила Каду.
Она не высказала вслух то, что было известно Льешо по прошлому опыту: с таким темпом передвижения им не уйти. Самые юные и слабые уже устали от пути.
– В лагере осталось достаточно много гвардейцев. Ю поймет, что нас нет, только когда пересмотрит все мертвые тела. Мы сэкономим время, чтобы перегруппироваться и наметить план действия. Если наши разведчики сообщат о преследовании, не исключено, что нам придется бежать, но пока есть возможность, ее светлость хочет, чтобы мы не перенапрягались.
Если дело дойдет до ночной перепалки, то у конных еще был шанс спастись, но Льешо помнил, каково быть пешим, слабым и напуганным. Большинство спящих сегодня на перевале завтра умрут, или послезавтра, или еще через день. Спасаясь от плена, они попадут в когти голода, жажды и истощения. Войско не знает, что такое совершать переход с детьми и больными. Вряд ли они смогут уйти от опытных тренированных бойцов.
Когда эскорты сообщили, что собираются остановиться на привал, Льешо хотел убедить друзей продолжить путь, чтобы оторваться от армии Ю, выйдя за зону досягаемости. У юноши имелись свои цели, возложенные на него на жемчужных плантациях: найти братьев и спасти страну. Идущий рядом ребенок споткнулся, Льешо поднял девчонку и посадил на коня перед собой. Эскорт указал на низину, затерявшуюся среди холмов, наполненных запахом сосен. Льешо отдал ребенка матери, последовавшей за ним в травянистое местечко, выбранное для отдыха. Товарищи сошли с лошадей и отвели их в середину низины, обнаружив там обещанный ручей. Хмиши взял поводья и последовал за остальными к воде. Когда лошади напились, он расседлал их и отвел пастись.
Молча проследив, как старается Хмиши, Льинг вздохнула и предложила собрать хворост для костра. Бикси заставил себя подняться и последовал за ней в ближайший лесок. Каду засунула обезьяну в специальный мешок, подвязанный к ее шее, и стала искать камни, чтобы обустроить ямку для костра. Льешо сел на землю и задумался. Он глубоко ушел в себя, пытаясь сообразить, как спастись, когда его побеспокоила Каду:
– Могу быть чем-нибудь полезной, ваше высочество?
– Нет, спасибо, – спокойно ответил Льешо, так погруженный в свои мысли, что даже не уловил ни ее иронии, ни намека, что пора бы ему подняться и помочь обустроить лагерь.
– Ты не мог бы объяснить, что это значит? – спросил Бикси.
Каду почувствовала себя неловко, но все же села рядом с ним на траву. Льинг и Хмиши тоже завершили свои дела и наблюдали за происходящим с большим страхом, чем во время схватки с мастером Марко и гвардейцами господина Ю.
Только не сейчас! – взмолился про себя Льешо. Он слишком устал, чтобы отвечать на вопросы. Не было сил встать и смотреть им в глаза, а объяснять снизу вверх не хотелось – слишком символически это выглядело.
– Я никто, просто Льешо, – сказал он.
– Где ты находился, когда началась атака? – жестко спросил Бикси, но Льинг остановила его, положив руку на плечо.
– Явно уж не продавал правителя моему злейшему врагу, – не без сарказма ответил Льешо.
Он уставился на траву под ногами, поднял листок и обернул его вокруг пальца, думая, как быстро исчезала дружба при появлении секретов.
– Сегодня канун моего шестнадцатилетия, – попытался непринужденно произнести юноша, – согласно обычаям, это время принадлежит богине.
В Кунголе королевская семья выставляла напоказ самые интимные детали своей жизни, оказывая таким образом знак почтения народу. Служанки вывешивали простыни принца и принцессы на балконе спальни именинника. Королевские пары осуществляли брачные сношения под пение хора монахов, стоящих рядом с кроватью и воспевающих счастливый союз в молитвах небесам. Если бы Льешо подошел к совершеннолетию во Дворце Солнца, как его братья, то все представители мужского пола королевской семьи со священниками и вассалами собрались бы, чтобы проводить его в Храм Луны. Они пели бы непристойные песни о его искусности с богиней. Утром протрубили бы начало веселья, танцев, свадебного празднества. Льешо проехал бы торжественно по улицам, а потом завтракал, сидя по правую руку отца. Вся Фибия признала бы его мужем богини или подшучивала бы над удачей теперь свободного мужчины, не скованного брачным союзом, но все же мужчины.
Решение Льешо совершить священный обряд взросления в часовне сада ее светлости казалось глупым и самонадеянным. Конечно же, богиня не явилась к нему ночью, не приняла его как мужчину и наследника королевской семьи. Раз уж Кунгол находится за тысячу ли, а Фибия под игом врага, юноша не хотел посвящать чужих людей в церемонию медитации и поста, да и в свою неудачу. Ему стало стыдно от попытки произвести ритуал в одиночку, в далеком краю, где его до сих пор считали мальчиком, к тому же чьей-то собственностью. Неудивительно, что Льешо не нашли: тело, которое он предложил богине, ему не принадлежало. Он и так сказал уже слишком много. Для фибских друзей обряд доказал, что он принц королевского дома, лучше, чем любые слова. Льинг и Хмиши сразу же поняли значение его фраз и пали на колени, склонив головы. Только этого ему не хватало в момент кризиса.
Льешо позволил себе издать вздох и приказал:
– Поднимайтесь! Теперь гарны правят Фибией. У меня нет оснований принимать присягу.
– Что они делают? – сморщился в недоумении Бикси с твердым намерением понять то, что всем было уже известно.
– Он король Фибии, – ответила Каду и посмотрела на Льешо.
– Я был принцем, – раздраженно уточнил Льешо, – в последнее время – раб, а в скором будущем – труп, если люди Ю поймают меня здесь.
– Но ведь говорят, что старый король умер, – отважилась возразить Льинг; у Хмиши все еще тряслись колени.
– У меня есть шесть братьев, все они старше меня, – парировал Льешо, обрадовавшись, что Бикси приземлился рядом.
Златовласый, казалось, не собирался принять все на веру, однако слушал внимательно.
– И любой из них может быть избран богиней, – сказал Льешо, умолчав о том, что ему не повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44