Соперница не воспользовалась промедлением: она поклонилась в уважении к его приему, прежде чем вновь занять боевую позицию. На сей раз девушка подошла совсем близко и задержала нож у его горла.
– У меня не столь восхитительные выпады, – признала она, – но ты бы от него умер, а не просто истекал кровью.
Она надавила чуть сильней, и Льешо застыл в страхе, словно она действительно перережет ему горло, если он пошевелиться.
Но рука соперницы немного расслабилась, и юноша оттолкнул ее в сторону, почувствовав жжение: кончик ножа поцарапал шею. Оказавшись в безопасности, Льешо поднял трезубец, направив на нее три острых лезвия. Он попытался отступить назад, выйдя из ее личного пространства, но девушка последовала за ним, увиливая от его оружия, потом присела и описала круг ногой, сбив юношу с ног. Он прыжком поднялся, до того как она занесла над ним меч, благодарный мастеру Дену за уроки боя без оружия. Льешо понял, что рукопашные фигуры дополняли приемы с трезубцем.
Руководитель дунул в свисток, и их схватка приостановилась. Юноша стал анализировать встречу, как его учили. Противница едва могла отдышаться, а Льешо и не сбился с дыхания, разве что оно стало несколько учащенней. Ясно, что, не останови судья схватку, он вскоре победил бы благодаря таланту фибов. Однако в настоящем бою исход был бы, вероятно, иной. Юноша ранил бы ее первым, застав врасплох прыжком на трезубце, но приз достался бы ей, а Льешо поплатился бы жизнью.
Он решил, что изумил противницу неизвестным приемом, а она сразила его своим полом. Юноша не ожидал, что женщина может сражаться, и не догадался, что ее приемы отличаются от мужских: ей легче заколоть сразу, чем изнурить соперника в долгой схватке после многих ранений. В такой стратегии был смысл, и Льешо понял, что ему предстоит хорошо поработать над устранением своих недостатков, если он не хочет умереть в следующей битве. В его планы входило остаться живым и выйти на свободу.
Они поклонились друг другу в знак почтения перед мастерством. И тут соперница потрясла его, повернувшись к руководителю со словами:
– Я беру его. Пусть господин Чин-ши назовет цену; помойте его и доставьте до начала вечернего банкета.
Тот поклонился, и девушка удалилась, но не на скамейки гладиаторов, а по ковровому покрытию в ложу правителя и села за ним и его супругой. Льешо видел, что она до сих пор тяжело дышит, вытирая рукой лоб от струящегося пота. Правитель ничего не сказал, только поднял бровь и перегнулся через балюстраду, чтобы лучше рассмотреть ее покупку. Онемевший Льешо пялился на них, пока руководитель не взял его за руку.
– Идем, ты здесь мешаешь, – сказал он и подтолкнул юношу в направлении двери, ведущей к подмосткам у восточных скамеек. – Подожди со своими товарищами, скоро кто-нибудь зайдет за тобой.
Запах крови перебивал чад от паров, испускаемых потеющей кожей гладиаторов. Повязка уже обвивала лоб Бикси. Юноша скорчился, когда мастер Ден быстро начал бинтовать рану на бедре.
– Твое красивое личико быстро заживет, – отметил он, – но благодаря вот этому порезу твой новый хозяин сможет насладиться игрой «отыщи мой шрам». Я слышал, он дает неплохие чаевые.
Стайпс, без единой царапины, злобно посмотрел на Дена, но до завершения перевязки в открытую дверь просунул голову стражник, провозгласивший прибытие господ Чин-ши и Ю. Последний зашел внутрь хвастливой поступью человека, который оценивает собственную храбрость и сноровку по успеху гладиаторов, подтверждающих якобы, что он победитель. Господин Чин-ши следовал с выражением отчаяния на лице, как потерявший все, поставив не на ту монету. Он словно вопрошал, как же мог быть столь глуп, чтобы играть на деньги против дома мошенников.
Обе, совершенно непохожие, супруги сопровождали их: госпожа Чин-ши смело оглядела почти голых гладиаторов в повязках, оценивая нанесенный ущерб, в то время как молодая госпожа Ю вся затрепетала, опустив глаза и покраснев от смущения. Она могла бы сойти, подумал Льешо, за рабыню, приведенную на рынок, стыдящуюся своего нового положения и не знающую, что оно в себе таит. Ее муж тыкал пальцем в бойцов господина Чин-ши. Мастер Марко стоял рядом, записывая акты продажи.
– Медон, конечно же, – сказал Ю, указав на гладиатора, облокотившегося на стол. Рана на груди еще не была перевязана, из нее текла красная струйка, но он не обращал на нее внимания. – Он теперь принадлежит мне в соответствии с правилами состязания, – добавил господин Ю с ухмылкой, словно наслаждаясь поражением Чин-ши.
Медон смотрел на нового хозяина с агрессией хищника, выдвинув мощную челюсть. От него разило потом и кровью; Льешо передернуло. Правила гладиаторского боя были четкими. Если сражение не предполагало смертельного исхода, а состязающийся убил соперника, то его конфисковал потерпевший убыток господин, чья собственность пострадала в нечестном бою. В подобных случаях первоначальный владелец имел право наказать гладиатора за поругание чести дома. При этом нарушивший правила боец нередко умерщвлялся, и его тело предоставлялось новому хозяину как плата за долг крови.
В этом не было смысла. Ходил слух, что Медон отказался от боев насмерть с тех пор, как господин, наделав кучу долгов из-за ставок, переиначил последовательность собственных гладиаторов таким образом, что ему пришлось сражаться до последнего вздоха со своей возлюбленной. Они оба были очень хороши в бою. Женщина не сразу умерла от ран. Прошли дни, и Медон понял, что ей не выздороветь. Тогда он пробрался в лазарет на окраине города и перерезал горло бившейся в лихорадке любовнице. Медон вернулся в состоянии полубезумном и, как говаривали в бараках, долго не мог отойти. Он поклялся, что никогда более не станет убивать, и господин Чин-ши почтительно отнесся к этому решению. Хоть Льешо и мало знал Медона, он был уверен, что тот не нарушил бы данное себе обещание. Господин Ю, казалось, нашел способ обманом вынудить его на этот шаг. Теперь гладиатор принадлежал ему.
Его светлость продолжил осмотр вознаграждения за победу.
– Вон тот, – сказал он, показывая на Стайпса.
Ю пропустил Пея и Бикси, а Льешо сначала вообще не заметил, остановившись на Радии задумчивым взглядом. Невероятным образом он отобрал самых опытных бойцов господина Чин-ши, из которых только Медон был ранен.
Чин-ши просмотрел список и кивнул.
– Радию понадобится немалая тренировка, прежде чем он будет готов сражаться на смерть, – отметил он. – Хоть он и взрослый, а на арене недавно. Из Медона получится хороший учитель, он занимался с мастером Яксом и Деном много лет и хорошо знает технику боя. В отношении сноровки он не уступает Яксу, только в рукопашной чуть хуже Дена.
– Я собираюсь выставлять Медона на арене, по крайней мере, ближайшие год или два, если он, конечно, выживет, – сказал Ю с кривой ухмылкой. Он явно ожидал, что Чин-ши убьет человека, который проваливал его шансы на восстановление финансового положения смертельным ударом. – Я надеялся купить мастера Якса на замену тренеру, погибшему от лихорадки.
– Вам стоило позаботиться об этом раньше. – Господин Чин-ши поклонился в знак сожаления. – Другой человек уже сделал мне предложение. Контракт подписан.
– Я пришел в неподходящий момент, достопочтенные господа? – раздался голос незнакомца, который присоединился к ведущим переговоры рабовладельцам.
Он был одет в роскошные одежды, но тонкая золотая цепочка вокруг шеи означала его принадлежность к личным слугам какого-то большого дома.
– Отнюдь нет. – Господин Чин-ши улыбнулся незнакомцу. – Я как раз объяснял господину Ю, почему Якс не подлежит продаже.
Ю низко поклонился и побледнел:
– Мне вполне понятны причины, мой господин.
– Что ж, – произнес пришедший, направив взор на Медона, – вы, кажется, хорошо сегодня выступили, Ю.
– Да, мой господин.
К удивлению Льешо, он опять поклонился, чуть ли не упал в ноги к рабу богатого дома.
– Кто это? – прошептал юноша Стайпсу.
– Если повезет, то ты никогда не узнаешь.
Льешо знал, что когда дело касалось везения – это не для него. Господин Ю, пропустивший юношу при первом осмотре гладиаторов, теперь повернулся к нему с голодными волчьими глазами.
– Добавь мальчишку, и будем считать, что все долги списаны, – сказал Ю. – Он, конечно, того не стоит, но просто мне нравится.
Незнакомец кинул равнодушный взгляд на Льешо:
– Думаю, и он будет принадлежать мне. – Оглядевшись еще раз, он заметил на столе только что перебинтованного Бикси. – И этого я тоже возьму по велению его превосходительства. Мы можем договориться о плате в удобное для вас время.
Бикси начал подниматься, но мастер Ден посадил его обратно и сказал:
– Юношам требуется дальнейшая тренировка, прежде чем они смогут быть вам полезны.
Незнакомец мягко улыбнулся:
– К тому же они недолюбливают друг друга, не так ли?
– Не так чтобы очень.
– Время это исправит.
Незнакомец поклонился мастеру Дену и лишь слегка кивнул головой господам, ответившим тем же знаком уважения.
Господин Ю помедлил, словно надеясь, что незнакомец уйдет первым, но тот терпеливо ожидал. Наконец Ю еще раз поклонился.
– Пришлите мне мою собственность перед заходом солнца, – повелел он относительно своих покупок.
Кинув украдкой последний взгляд на Льешо, он устремился прочь к своей ложе, вынуждая супругу семенить за ним.
Для господина Чин-ши соревнования закончились, его дом был полностью разгромлен, но другие группы гладиаторов остались, ставки росли. Господин Ю славился как любитель смертельных матчей. Когда он ушел, Медон всей тяжестью облокотился о стол, чтобы секунду передохнуть, а затем предстать перед своим хозяином. Гладиатор пал на колени и преклонил голову, ожидая своей участи.
– Знаете, его противнику ввели наркотики, доводящие до безумия, – обратился незнакомец к Медону, который не шевельнулся и не поднялся, чтобы ответить ему. – В общем, – продолжил он, – его превосходительство решил, что жизни двух людей не должны нарушать мир в провинциях.
Господин Чин-ши положил руку на плечо Медону, но обратился к незнакомцу:
– Откуда взялся Кровавый Прилив?
Льешо узнал мягкий тон, увидел проникновенный взгляд хозяина, встреченный иронической улыбкой и пожиманием плечами.
– Причины этого бедствия, как и лихорадки в лагере Ю, нам неизвестны.
– Я к этому не имею никакого отношения, – заверил его Чин-ши, и незнакомец закивал головой.
– Мы так и не думали. Будь это не так, мир бы нарушился, шла бы война, а не увеселительные состязания.
Он говорил добродушно, остановив взгляд на Медоне, но его лживая улыбка была предостережением. Правитель поставил на одну чашу весов жизнь почтенного гладиатора и состояние одного господина, а на другую угрозу войны в провинции и принял решение. Незнакомец протянул руку, и Чин-ши вложил в нее удавку.
– Расслабься, – посоветовал он и положил голову Медона себе на колено. Затем резким движением, за которым Льешо не смог уследить, обвил веревку вокруг шеи гладиатора: треск кости пронзил воздух. – Мне очень жаль, – сказал незнакомец и, когда он отпустил удавку, Медон пал мертвым к его ногам. – Доставьте его господину Ю с моим почтением.
Он зашагал к открытой двери, не обернувшись на тело, распластавшееся на земле, но обратился к мастеру Яксу словно с запоздалой мыслью.
– Приведи юношей, – приказал он и растаял в солнечном свете.
– Кто он? – прошептал Льешо Стайпсу в последовавшей тишине, но ответил мастер Якс :
– Его зовут Хабиба. Он колдун правителя.
Господин Чин-ши дрожал под теплой одеждой. В углу молча плакала его супруга, повиснув на шее Радия.
– Мы разорены, – простонала она в потную кожу его груди, – разорены, и в этом виноват Ю.
– Не Ю, – осторожно поправил ее Чин-ши, глядя на тело у ног, – а судьба. Кто может сражаться против судьбы?
– Настоящий мужчина, – с издевкой ответила жена.
Она отпустила шею Радия, проскользнув нежными пальцами по его руке, пока не поймала ладонь, и повела гладиатора в тень.
Господин Чин-ши не мог оторвать взгляд от мертвого тела Медона.
– Тебе лучше идти, – сказал он мастеру Яксу.
Тот поклонился, хотя его светлость не видел ничего вокруг, и вышел на арену.
– Черт! – охнул Стайпс.
Он помог Бикси подняться и отвел его к двери. Якс распорядился, чтобы двое слуг принесли кожаные носилки. Льешо последовал в тишине, сгущающейся в воздухе словно надвигающийся шторм.
Юноша не успел выйти на солнечный свет, как ему бросилось в глаза яркое цветастое шелковое полотно, смятое в алой луже, быстро просачивающейся сквозь грязь. Господин Чин-ши лежал мертвый, с собственным ножом, всаженным глубоко в сердце. Мастер Якс даже не замедлил шаг, не приостановил свою маленькую процессию, а прошел мимо бывшего хозяина, не взглянув на него. У Льешо в горле застрял ком, он сжал руки в кулаки, но последовал за учителем. Бикси стиснул зубы, но слезы все же полились из глаз. Льешо не знал, оплакивает ли он потерю Стайпса, или смерть хозяина, покончившего жизнь самоубийством, или участь, ожидавшую их под покровительством колдуна правителя.
Юноша почти чувствовал вину, что у него-то был мастер Якс, его учитель, а у Бикси не осталось никого. Министр Льек говорил, что нужно тщательно продумать план и делать за раз только один шаг вперед, полностью сосредоточив на нем внимание, а потом переходить к следующему. Он стал гладиатором, каким бы то ни было, выбрался с Жемчужного острова – это уже два пункта, – но он вдалеке от Фибии. Следующее продвижение требовало выяснения, куда завело его предыдущее. Со смертью господина Чин-ши обратной дороги не было.
ГЛАВА 11
Незнакомец, Хабиба, провел их к двери в толстой стене, окружающей арену. Он вручил Льешо факел, щелкнул пальцами, и пропитанный конец загорелся. За ним последовали носильщики с Бикси, затем мастер Якс, который закрыл дверь, перед тем как зажечь свой факел. Они оказались в длинном туннеле с наклонным полом, постепенно выпрямляющимся по мере приближения под арену. Крики толпы были здесь приглушены, хотя топот ног гремел над головами, а на волосы сыпалась грязь. Льешо засомневался, выдержит ли крыша туннеля, но ни Хабибу, ни Якса это не волновало, поэтому Льешо занялся вычислением направления их следования. Ясно, что от главного входа. Поскольку юноша не видел местности за ареной на окраине города, то понял лишь, что дорога все дальше ведет от пути, по которому гладиаторы прибыли на соревнование.
Они минули несколько туннелей, выходящих к общему. Один из них – с тяжелой дверью, преграждающей вход – спускался, как решил Льешо, от ложи правителя Фаршо. Юноша было подумал, что все путешествие пройдет под землей, как пол начал подниматься, и они достигли закрытой двери в конце туннеля. На ней не было ручки. Льешо толкнул, но она не поддалась.
– Заперта, – сделал вывод он, а Хабиба прошел мимо с натянутой улыбкой.
– Разве нам не повезло, что у меня есть ключ? – сказал он, хотя, кроме зажженного факела, у него ничего не было.
Хабиба взмахнул рукой и пробормотал неразборчивую фразу. Затем слегка толкнул дверь, и она открылась наружу. Юноша отпрыгнул в сторону, наткнувшись на носилки Бикси в попытке увернуться от удара.
– Слезь с меня.
В резком голосе Бикси слышалась нотка паники, он толкнул Льешо. Уже достаточно выбитые из равновесия носильщики качнулись, и юноша выпал на мрачный свет малого солнца. Он стоял один в лесу из низких сучковатых деревьев гинкго, кругом смердело от сорванных порывистым сумеречным бризом фруктов. Через минуту вышел Якс, вынесли Бикси. Хабиба был последним. Когда они все собрались снаружи секретного хода, колдун повернулся запереть дверь очередным взмахом руки и тайным заклинанием, но Льешо подумал, не стук ли по туловищу свернутого дракона, вырезанного на ее поверхности, являлся ключиком в туннель.
Якс, казалось, знал дорогу, он провел группу на расстояние около четверти ли к дороге с аркой из загнутых ветвей многолетних деревьев. Глубокие змеистые изгибы пролегали через лес, укрывая их сзади от преследования, но в то же время скрывая из виду ждущее впереди. Сначала Льешо не видел домов и храмов и решил, что они удаляются от города. Затем незнакомец зашел за поворот и исчез между двумя с виду обычными деревьями сбоку дороги. Мастер Якс последовал за ним, носильщики с Бикси не отставали, и Льешо глубоко вдохнул и юркнул туда же.
Он оказался на вычищенной тропе, окаймленной каменными плитами разных размеров, искусно имитирующими течение извилистой реки. Прогулка привела их к ряду строений с низкими крышами. Сеть прудов и водных путей ограждала здания, а изящные мосты-арки соединяли их вновь. Тусклый свет малого солнца окутал все мягким зеленоватым сумраком. Ошарашенный, Льешо обернулся на дорогу, по которой они только что пришли, но увидел лишь каменную стену, возвышающуюся выше его головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– У меня не столь восхитительные выпады, – признала она, – но ты бы от него умер, а не просто истекал кровью.
Она надавила чуть сильней, и Льешо застыл в страхе, словно она действительно перережет ему горло, если он пошевелиться.
Но рука соперницы немного расслабилась, и юноша оттолкнул ее в сторону, почувствовав жжение: кончик ножа поцарапал шею. Оказавшись в безопасности, Льешо поднял трезубец, направив на нее три острых лезвия. Он попытался отступить назад, выйдя из ее личного пространства, но девушка последовала за ним, увиливая от его оружия, потом присела и описала круг ногой, сбив юношу с ног. Он прыжком поднялся, до того как она занесла над ним меч, благодарный мастеру Дену за уроки боя без оружия. Льешо понял, что рукопашные фигуры дополняли приемы с трезубцем.
Руководитель дунул в свисток, и их схватка приостановилась. Юноша стал анализировать встречу, как его учили. Противница едва могла отдышаться, а Льешо и не сбился с дыхания, разве что оно стало несколько учащенней. Ясно, что, не останови судья схватку, он вскоре победил бы благодаря таланту фибов. Однако в настоящем бою исход был бы, вероятно, иной. Юноша ранил бы ее первым, застав врасплох прыжком на трезубце, но приз достался бы ей, а Льешо поплатился бы жизнью.
Он решил, что изумил противницу неизвестным приемом, а она сразила его своим полом. Юноша не ожидал, что женщина может сражаться, и не догадался, что ее приемы отличаются от мужских: ей легче заколоть сразу, чем изнурить соперника в долгой схватке после многих ранений. В такой стратегии был смысл, и Льешо понял, что ему предстоит хорошо поработать над устранением своих недостатков, если он не хочет умереть в следующей битве. В его планы входило остаться живым и выйти на свободу.
Они поклонились друг другу в знак почтения перед мастерством. И тут соперница потрясла его, повернувшись к руководителю со словами:
– Я беру его. Пусть господин Чин-ши назовет цену; помойте его и доставьте до начала вечернего банкета.
Тот поклонился, и девушка удалилась, но не на скамейки гладиаторов, а по ковровому покрытию в ложу правителя и села за ним и его супругой. Льешо видел, что она до сих пор тяжело дышит, вытирая рукой лоб от струящегося пота. Правитель ничего не сказал, только поднял бровь и перегнулся через балюстраду, чтобы лучше рассмотреть ее покупку. Онемевший Льешо пялился на них, пока руководитель не взял его за руку.
– Идем, ты здесь мешаешь, – сказал он и подтолкнул юношу в направлении двери, ведущей к подмосткам у восточных скамеек. – Подожди со своими товарищами, скоро кто-нибудь зайдет за тобой.
Запах крови перебивал чад от паров, испускаемых потеющей кожей гладиаторов. Повязка уже обвивала лоб Бикси. Юноша скорчился, когда мастер Ден быстро начал бинтовать рану на бедре.
– Твое красивое личико быстро заживет, – отметил он, – но благодаря вот этому порезу твой новый хозяин сможет насладиться игрой «отыщи мой шрам». Я слышал, он дает неплохие чаевые.
Стайпс, без единой царапины, злобно посмотрел на Дена, но до завершения перевязки в открытую дверь просунул голову стражник, провозгласивший прибытие господ Чин-ши и Ю. Последний зашел внутрь хвастливой поступью человека, который оценивает собственную храбрость и сноровку по успеху гладиаторов, подтверждающих якобы, что он победитель. Господин Чин-ши следовал с выражением отчаяния на лице, как потерявший все, поставив не на ту монету. Он словно вопрошал, как же мог быть столь глуп, чтобы играть на деньги против дома мошенников.
Обе, совершенно непохожие, супруги сопровождали их: госпожа Чин-ши смело оглядела почти голых гладиаторов в повязках, оценивая нанесенный ущерб, в то время как молодая госпожа Ю вся затрепетала, опустив глаза и покраснев от смущения. Она могла бы сойти, подумал Льешо, за рабыню, приведенную на рынок, стыдящуюся своего нового положения и не знающую, что оно в себе таит. Ее муж тыкал пальцем в бойцов господина Чин-ши. Мастер Марко стоял рядом, записывая акты продажи.
– Медон, конечно же, – сказал Ю, указав на гладиатора, облокотившегося на стол. Рана на груди еще не была перевязана, из нее текла красная струйка, но он не обращал на нее внимания. – Он теперь принадлежит мне в соответствии с правилами состязания, – добавил господин Ю с ухмылкой, словно наслаждаясь поражением Чин-ши.
Медон смотрел на нового хозяина с агрессией хищника, выдвинув мощную челюсть. От него разило потом и кровью; Льешо передернуло. Правила гладиаторского боя были четкими. Если сражение не предполагало смертельного исхода, а состязающийся убил соперника, то его конфисковал потерпевший убыток господин, чья собственность пострадала в нечестном бою. В подобных случаях первоначальный владелец имел право наказать гладиатора за поругание чести дома. При этом нарушивший правила боец нередко умерщвлялся, и его тело предоставлялось новому хозяину как плата за долг крови.
В этом не было смысла. Ходил слух, что Медон отказался от боев насмерть с тех пор, как господин, наделав кучу долгов из-за ставок, переиначил последовательность собственных гладиаторов таким образом, что ему пришлось сражаться до последнего вздоха со своей возлюбленной. Они оба были очень хороши в бою. Женщина не сразу умерла от ран. Прошли дни, и Медон понял, что ей не выздороветь. Тогда он пробрался в лазарет на окраине города и перерезал горло бившейся в лихорадке любовнице. Медон вернулся в состоянии полубезумном и, как говаривали в бараках, долго не мог отойти. Он поклялся, что никогда более не станет убивать, и господин Чин-ши почтительно отнесся к этому решению. Хоть Льешо и мало знал Медона, он был уверен, что тот не нарушил бы данное себе обещание. Господин Ю, казалось, нашел способ обманом вынудить его на этот шаг. Теперь гладиатор принадлежал ему.
Его светлость продолжил осмотр вознаграждения за победу.
– Вон тот, – сказал он, показывая на Стайпса.
Ю пропустил Пея и Бикси, а Льешо сначала вообще не заметил, остановившись на Радии задумчивым взглядом. Невероятным образом он отобрал самых опытных бойцов господина Чин-ши, из которых только Медон был ранен.
Чин-ши просмотрел список и кивнул.
– Радию понадобится немалая тренировка, прежде чем он будет готов сражаться на смерть, – отметил он. – Хоть он и взрослый, а на арене недавно. Из Медона получится хороший учитель, он занимался с мастером Яксом и Деном много лет и хорошо знает технику боя. В отношении сноровки он не уступает Яксу, только в рукопашной чуть хуже Дена.
– Я собираюсь выставлять Медона на арене, по крайней мере, ближайшие год или два, если он, конечно, выживет, – сказал Ю с кривой ухмылкой. Он явно ожидал, что Чин-ши убьет человека, который проваливал его шансы на восстановление финансового положения смертельным ударом. – Я надеялся купить мастера Якса на замену тренеру, погибшему от лихорадки.
– Вам стоило позаботиться об этом раньше. – Господин Чин-ши поклонился в знак сожаления. – Другой человек уже сделал мне предложение. Контракт подписан.
– Я пришел в неподходящий момент, достопочтенные господа? – раздался голос незнакомца, который присоединился к ведущим переговоры рабовладельцам.
Он был одет в роскошные одежды, но тонкая золотая цепочка вокруг шеи означала его принадлежность к личным слугам какого-то большого дома.
– Отнюдь нет. – Господин Чин-ши улыбнулся незнакомцу. – Я как раз объяснял господину Ю, почему Якс не подлежит продаже.
Ю низко поклонился и побледнел:
– Мне вполне понятны причины, мой господин.
– Что ж, – произнес пришедший, направив взор на Медона, – вы, кажется, хорошо сегодня выступили, Ю.
– Да, мой господин.
К удивлению Льешо, он опять поклонился, чуть ли не упал в ноги к рабу богатого дома.
– Кто это? – прошептал юноша Стайпсу.
– Если повезет, то ты никогда не узнаешь.
Льешо знал, что когда дело касалось везения – это не для него. Господин Ю, пропустивший юношу при первом осмотре гладиаторов, теперь повернулся к нему с голодными волчьими глазами.
– Добавь мальчишку, и будем считать, что все долги списаны, – сказал Ю. – Он, конечно, того не стоит, но просто мне нравится.
Незнакомец кинул равнодушный взгляд на Льешо:
– Думаю, и он будет принадлежать мне. – Оглядевшись еще раз, он заметил на столе только что перебинтованного Бикси. – И этого я тоже возьму по велению его превосходительства. Мы можем договориться о плате в удобное для вас время.
Бикси начал подниматься, но мастер Ден посадил его обратно и сказал:
– Юношам требуется дальнейшая тренировка, прежде чем они смогут быть вам полезны.
Незнакомец мягко улыбнулся:
– К тому же они недолюбливают друг друга, не так ли?
– Не так чтобы очень.
– Время это исправит.
Незнакомец поклонился мастеру Дену и лишь слегка кивнул головой господам, ответившим тем же знаком уважения.
Господин Ю помедлил, словно надеясь, что незнакомец уйдет первым, но тот терпеливо ожидал. Наконец Ю еще раз поклонился.
– Пришлите мне мою собственность перед заходом солнца, – повелел он относительно своих покупок.
Кинув украдкой последний взгляд на Льешо, он устремился прочь к своей ложе, вынуждая супругу семенить за ним.
Для господина Чин-ши соревнования закончились, его дом был полностью разгромлен, но другие группы гладиаторов остались, ставки росли. Господин Ю славился как любитель смертельных матчей. Когда он ушел, Медон всей тяжестью облокотился о стол, чтобы секунду передохнуть, а затем предстать перед своим хозяином. Гладиатор пал на колени и преклонил голову, ожидая своей участи.
– Знаете, его противнику ввели наркотики, доводящие до безумия, – обратился незнакомец к Медону, который не шевельнулся и не поднялся, чтобы ответить ему. – В общем, – продолжил он, – его превосходительство решил, что жизни двух людей не должны нарушать мир в провинциях.
Господин Чин-ши положил руку на плечо Медону, но обратился к незнакомцу:
– Откуда взялся Кровавый Прилив?
Льешо узнал мягкий тон, увидел проникновенный взгляд хозяина, встреченный иронической улыбкой и пожиманием плечами.
– Причины этого бедствия, как и лихорадки в лагере Ю, нам неизвестны.
– Я к этому не имею никакого отношения, – заверил его Чин-ши, и незнакомец закивал головой.
– Мы так и не думали. Будь это не так, мир бы нарушился, шла бы война, а не увеселительные состязания.
Он говорил добродушно, остановив взгляд на Медоне, но его лживая улыбка была предостережением. Правитель поставил на одну чашу весов жизнь почтенного гладиатора и состояние одного господина, а на другую угрозу войны в провинции и принял решение. Незнакомец протянул руку, и Чин-ши вложил в нее удавку.
– Расслабься, – посоветовал он и положил голову Медона себе на колено. Затем резким движением, за которым Льешо не смог уследить, обвил веревку вокруг шеи гладиатора: треск кости пронзил воздух. – Мне очень жаль, – сказал незнакомец и, когда он отпустил удавку, Медон пал мертвым к его ногам. – Доставьте его господину Ю с моим почтением.
Он зашагал к открытой двери, не обернувшись на тело, распластавшееся на земле, но обратился к мастеру Яксу словно с запоздалой мыслью.
– Приведи юношей, – приказал он и растаял в солнечном свете.
– Кто он? – прошептал Льешо Стайпсу в последовавшей тишине, но ответил мастер Якс :
– Его зовут Хабиба. Он колдун правителя.
Господин Чин-ши дрожал под теплой одеждой. В углу молча плакала его супруга, повиснув на шее Радия.
– Мы разорены, – простонала она в потную кожу его груди, – разорены, и в этом виноват Ю.
– Не Ю, – осторожно поправил ее Чин-ши, глядя на тело у ног, – а судьба. Кто может сражаться против судьбы?
– Настоящий мужчина, – с издевкой ответила жена.
Она отпустила шею Радия, проскользнув нежными пальцами по его руке, пока не поймала ладонь, и повела гладиатора в тень.
Господин Чин-ши не мог оторвать взгляд от мертвого тела Медона.
– Тебе лучше идти, – сказал он мастеру Яксу.
Тот поклонился, хотя его светлость не видел ничего вокруг, и вышел на арену.
– Черт! – охнул Стайпс.
Он помог Бикси подняться и отвел его к двери. Якс распорядился, чтобы двое слуг принесли кожаные носилки. Льешо последовал в тишине, сгущающейся в воздухе словно надвигающийся шторм.
Юноша не успел выйти на солнечный свет, как ему бросилось в глаза яркое цветастое шелковое полотно, смятое в алой луже, быстро просачивающейся сквозь грязь. Господин Чин-ши лежал мертвый, с собственным ножом, всаженным глубоко в сердце. Мастер Якс даже не замедлил шаг, не приостановил свою маленькую процессию, а прошел мимо бывшего хозяина, не взглянув на него. У Льешо в горле застрял ком, он сжал руки в кулаки, но последовал за учителем. Бикси стиснул зубы, но слезы все же полились из глаз. Льешо не знал, оплакивает ли он потерю Стайпса, или смерть хозяина, покончившего жизнь самоубийством, или участь, ожидавшую их под покровительством колдуна правителя.
Юноша почти чувствовал вину, что у него-то был мастер Якс, его учитель, а у Бикси не осталось никого. Министр Льек говорил, что нужно тщательно продумать план и делать за раз только один шаг вперед, полностью сосредоточив на нем внимание, а потом переходить к следующему. Он стал гладиатором, каким бы то ни было, выбрался с Жемчужного острова – это уже два пункта, – но он вдалеке от Фибии. Следующее продвижение требовало выяснения, куда завело его предыдущее. Со смертью господина Чин-ши обратной дороги не было.
ГЛАВА 11
Незнакомец, Хабиба, провел их к двери в толстой стене, окружающей арену. Он вручил Льешо факел, щелкнул пальцами, и пропитанный конец загорелся. За ним последовали носильщики с Бикси, затем мастер Якс, который закрыл дверь, перед тем как зажечь свой факел. Они оказались в длинном туннеле с наклонным полом, постепенно выпрямляющимся по мере приближения под арену. Крики толпы были здесь приглушены, хотя топот ног гремел над головами, а на волосы сыпалась грязь. Льешо засомневался, выдержит ли крыша туннеля, но ни Хабибу, ни Якса это не волновало, поэтому Льешо занялся вычислением направления их следования. Ясно, что от главного входа. Поскольку юноша не видел местности за ареной на окраине города, то понял лишь, что дорога все дальше ведет от пути, по которому гладиаторы прибыли на соревнование.
Они минули несколько туннелей, выходящих к общему. Один из них – с тяжелой дверью, преграждающей вход – спускался, как решил Льешо, от ложи правителя Фаршо. Юноша было подумал, что все путешествие пройдет под землей, как пол начал подниматься, и они достигли закрытой двери в конце туннеля. На ней не было ручки. Льешо толкнул, но она не поддалась.
– Заперта, – сделал вывод он, а Хабиба прошел мимо с натянутой улыбкой.
– Разве нам не повезло, что у меня есть ключ? – сказал он, хотя, кроме зажженного факела, у него ничего не было.
Хабиба взмахнул рукой и пробормотал неразборчивую фразу. Затем слегка толкнул дверь, и она открылась наружу. Юноша отпрыгнул в сторону, наткнувшись на носилки Бикси в попытке увернуться от удара.
– Слезь с меня.
В резком голосе Бикси слышалась нотка паники, он толкнул Льешо. Уже достаточно выбитые из равновесия носильщики качнулись, и юноша выпал на мрачный свет малого солнца. Он стоял один в лесу из низких сучковатых деревьев гинкго, кругом смердело от сорванных порывистым сумеречным бризом фруктов. Через минуту вышел Якс, вынесли Бикси. Хабиба был последним. Когда они все собрались снаружи секретного хода, колдун повернулся запереть дверь очередным взмахом руки и тайным заклинанием, но Льешо подумал, не стук ли по туловищу свернутого дракона, вырезанного на ее поверхности, являлся ключиком в туннель.
Якс, казалось, знал дорогу, он провел группу на расстояние около четверти ли к дороге с аркой из загнутых ветвей многолетних деревьев. Глубокие змеистые изгибы пролегали через лес, укрывая их сзади от преследования, но в то же время скрывая из виду ждущее впереди. Сначала Льешо не видел домов и храмов и решил, что они удаляются от города. Затем незнакомец зашел за поворот и исчез между двумя с виду обычными деревьями сбоку дороги. Мастер Якс последовал за ним, носильщики с Бикси не отставали, и Льешо глубоко вдохнул и юркнул туда же.
Он оказался на вычищенной тропе, окаймленной каменными плитами разных размеров, искусно имитирующими течение извилистой реки. Прогулка привела их к ряду строений с низкими крышами. Сеть прудов и водных путей ограждала здания, а изящные мосты-арки соединяли их вновь. Тусклый свет малого солнца окутал все мягким зеленоватым сумраком. Ошарашенный, Льешо обернулся на дорогу, по которой они только что пришли, но увидел лишь каменную стену, возвышающуюся выше его головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44