– Ко мне. Быстро. – Положил телефон. Задумался.
– К вам посетитель, – раздался голос из селектора.
– Я занят, – хмуро ответил он.
– Вы куда? – услышал он голос секретарши, и дверь тут же распахнулась.
– Я говорила. – Секретарша, виновато улыбаясь, развела руками.
– Добрый день, – приветствовал Гобина Викинг в легком белом пиджаке..
– Здравствуйте, – хмуро кивнул Гобин. Секретарша закрыла дверь.
– Я не задержу вас. – Улыбаясь, Викинг сел перед столом, достал из нагрудного кармана листок бумаги и положил на стол. – Мы хотели бы знать, кто управлял «КамАЗом» с указанным номером восемнадцатого числа.
Гобин взял листок.
– Ну, знаете, – он пожал плечами, – так сразу и не вспомнишь. А что случилось?
– Вы поройтесь в закромах своей памяти, – посоветовал Викинг, – вспомните водителя «КамАЗа». И позвоните. – Он аккуратно положил листок перед Гобиным. – До свидания. – Поднявшись, Викинг снова улыбнулся. – Не говорю «прощайте», потому что мы с вами еще увидимся. Как будет проходить следующая встреча, зависит от вас. Извините, что оторвал от дел, но у каждого своя работа. Спасибо и до свидания. – Викинг быстро вышел.
– Каков нахал! – запоздало возмутился Яков Юрьевич. Взял листок с записанным номером, нахмурился. Открыл сейф, достал толстую папку. – Так… – найдя накладную, вздохнул. Немного подумав, нажал кнопку вызова.
– Вызывали? – Через несколько секунд в кабинет заглянула секретарша.
– Рудаков уехал? – спросил Яков Юрьевич.
– Так еще вчера, – кивнула она. – Он вечером…
– Все, – махнул он рукой, – свободна. Секретарша хотела выйти.
– Привет деловым-бизнесменам-коммерсантам – от тебя, Юрьич. – Не давая ей выйти, в дверях встал круглолицый здоровяк в темных очках.
– Иди, Зинаида, – поторопил женщину Гобин.
Здоровяк оседлал стул, положил на спинку сильные руки и не мигая уставился на Гобина.
– Терпеть не могу, – буркнул тот, – когда меня, будто теща будущего зятя, рассматривают.
– От тебя какой-то деловой вышел, – сказал здоровяк. – На «мерсе»
«шестисотом» прикатил. Если по поводу его, то цена…
– Вот что, Русый, – выдохнул Гобин, – давненько мы с тобой не общались.
Надеюсь, добро ты помнишь?
– Как не помнить. – Скрипнув стулом, тот повел могучими плечами. – Но надеюсь, и ты не запамятовал, что я тебе тоже…
– Ты за то и получал неплохо, – заметил Яков Юрьевич. – Давай ближе к телу, – поморщился Русый, – то бишь к делу. Чего надо?
– Разумеется, – сидя на заднем сиденье «мерседеса», кивнул Викинг. – Думаю, он понял. – Вслушавшись в голос в сотовом телефоне, нахмурился. – Думаю, позвонит, – кивнул он.
– Последнее время, Викинг, – раздраженно ответил мужчина, – ты слишком много стал думать. Нужно работать! Ты за это получаешь деньги. Думать – это привилегия умных. Вечером перезвони. Если не будет результата, займись этим сам.
– Хорошо, – улыбнулся Викинг. Отключив телефон, немного подумал. – Ну что же, – пробормотал он, – придется задержаться в этом милом городе.
– Добрый день, – входя в палату, поздоровался молодой мужчина в штатском. – Как вы себя чувствуете? – осторожно подвинув стул к кровати, на которой лежала Валентина, сочувственно спросил он.
– Нормально, – кусая губы, хмуро ответила женщина. Он внимательно посмотрел на нее. Отметив в глазах волнение, на мгновение прищурился.
– Я следователь прокуратуры Себостьянов Василий…
– Что нужно? – перебила его Валентина.
– Что с вами, Валентина Андреевна? – снова внимательно посмотрел ей в глаза следователь.
– Уходите! – крикнула она. В палату быстро вошла миловидная женщина средних лет в белом халате.
– Извините, – обратилась она к Себостьянову, – но больной нужен покой.
– Я следователь. А ее мать, – заезжала…
Себостьянов кивнул на Резкову – Повторяю, – уже настойчиво сказала женщина в халате, – больной нужен покой. Никаких посещений, кроме матери. И тем более – разговоров о случившемся, – понизив голос, добавила она.
– Извините. – Он встал. – А кто вы?
– Лечащий врач Резковой – Раиса Борисовна Либертович.
– Очень приятно, – буркнул следователь. – Но понимаете, мать Валентины Андреевны час назад была у нас. Она сказала, что дочь хочет говорить с кем-нибудь из работников…
– Поймите, – раздраженно сказала Раиса Борисовна, – Валентина перенесла не только физическую боль. Она душевно травмирована. Человек, который…
– Рано вы сделали вывод, – коротко усмехнулся Себостьянов.
Либертович хотела что-то сказать, но ее опередил нервный голос Валентины:
– Прекратите! Ради всего святого! Стахов не насиловал меня! Когда это случилось, его не было! Мы с ним сильно поругались, и я его выгнала. Он не виноват! Кто были эти… – Не договорив, заплакала. Либертович наклонилась над рыдающей в подушку Резковой и громко позвала:
– Сестра!
Следователь вышел. Мимо него в дверь палаты пробежала полная медсестра.
– Странно, – пробормотал он. – Мать говорила другое. Правда, тогда Резкова не была в отдельной комфортабельной палате. Извините, – обратился он к молодой веснушчатой девушке в белом халате, катившей медицинскую тележку, – сколько стоит лечение в этой, – он кивнул на дверь, – палате?
– Вам в ней не лежать, – окинув его оценивающим взглядом, фыркнула она.
– Я это понял сразу, – улыбнулся он.
Толкая тележку перед собой, девушка двинулась дальше.
– Девушка, – догнав ее, Себостьянов пошел рядом, вы не знаете, к Резковой, когда ее переводили в эту палату, никто не приходил?
– Ревнивый муж? – смеясь, взглянула она на него.
– Вернее, брат, – серьезно проговорил он. – И беспокоюсь о здоровье своей сестры. Вы знаете, что с ней произошло?
– Об этом, – вздохнула девушка, – все говорят. Тут милиция приходила, – шепотом, словно боясь, что ее кто-то услышит, продолжила она. – Преступника, говорят, задержали. Только какой преступник Стахов, – она махнула рукой. – Мы и то знаем, что не он это. А милиция и насильники эти – почитай, одна компания.
– Это почему же вы так плохо о нашей милиции думаете? – поинтересовался следователь.
– Так это все знают, – ответила девушка. – Кого сейчас берут в милицию-то? Тех, кто…
– Значит, к ней милиция приходила… Давно?
– Они у нее в палате были, вместе с Раисой Борисовной. А потом ее сразу перевели в отдельную палату.
– Литкова! – раздался сзади резкий голос Либертович. Девушка, испуганно ойкнув, побежала к ней. Себостьянов криво улыбнулся и неторопливо пошел следом.
– О чем ты с ним говорила? – быстро, не спуская глаз с подходившего следователя, спросила Либертович явно испуганную медсестру.
– Он просто клеиться начал, – соврала та. – А парень…
– Так как, красавица, – громко спросил Себостьянов, – пойдем в ресторан?
– У вас в прокуратуре все донжуаны? – насмешливо спросила Либертович.
– Мужчина и в прокуратуре остается мужчиной, – улыбнулся Себостьянов. – И ничто человеческое ему не чуждо. В расширенных глазах медсестры плеснулся страх.
– К тому же вовсе не обязательно кричать о том, что я из прокуратуры.
Сейчас отношение к органам у большинства негативное. Так что вы, можно сказать…
– Иди, – взглянула на медсестру Либертович. Та, бросив на следователя благодарный взгляд, вернулась к тележке.
– Почему Резкову перевели в другую палату? – спросил Себостьянов. – Насколько я знаю, эти палаты, – он обвел рукой, указывая на четыре двери, – так сказать, элитарные. Если проще, – следователь улыбнулся, – то очень дорогие.
Резкова же не является…
– Занимайтесь своей работой, – улыбнулась Раиса Борисовна, – а нам позвольте выполнять свою. Наши профессии сходны. И вы и мы стоим на страже жизни и здоровья людей. А сейчас извините, я на работе. Как, впрочем, и вы.
Если вам так необходимо переговорить с Резковой, это можно сделать через несколько дней, впрочем, как только это будет возможно, – явно издеваясь, закончила она, – я вам немедленно позвоню.
– Буду премного благодарен, – поклонился Себостьянов.
– Ты? – отступив на шаг, спросила Элеонора.
– Здравствуй, Элен, – улыбнулся Викинг.
– Добрый день, Альфред, – насмешливо поклонилась она.
– Ну вот, – с сожалением проговорил он, – сколько лет не виделись, а вместо…
– И ты смеешь говорить об этом! – вспылила она. – Ведь ты так неожиданно пропал, что…
– Поверь, милая, на это были веские причины. Иногда судьба бывает безжалостной и бьет очень и очень сильно.
– Настолько сильно, – сердито взглянула на него она, что ты не приехал на похороны матери. А через полгода без тебя похоронили и отца.
– Я уже сказал, на то были очень веские причины. А ты изменилась, раньше ты, говоря о родителях, называла их папа и мама.
– Тогда они были живыми, – сказала Элеонора.
– Ты разрешишь войти? – спросил он. – Или…
– Заходи.
Викинг шагнул в прихожую.
– Это тебе. – Он протянул Элеоноре большой пакет. – И это. – Он поставил к ногам Элеоноры небольшую корзинку с розами. Посмотрев на цветы, она молча покачала головой. – Я слышал, у тебя есть дочь, – сказал Викинг.
Элеонора посмотрела на большую коробку в его руках.
– От кого же ты это слышал? – удивилась она.
– Земля слухами полнится, – неопределенно ответил он и отдал коробку. – Надеюсь, девочке понравится.
– Ты зачем приехал? – держа коробку, спросила она.
– Дела привели в Воронеж, – ответил Викинг. – И эти же дела требуют, чтобы я задержался здесь на неопределенное время. И я подумал: может быть, Элен…
– Вот в чем дело, тебе просто нужно где-то пожить.
– Ты догадлива, – кивнул он. – Но, как я понял, я приехал зря. Ты замужем?
– Была, – вздохнула Элеонора. – Но это не имеет никакого значения. Ты можешь остаться.
– Телефоном пользоваться можно? – спросил он и, не дав ей ответить, улыбнулся. – Извини. Просто привычка проверять, есть телефон или нет.
– Странная у тебя привычка, – покачала она головой.
– Наверное, – легко согласился Викинг. – И не одна. Я вообще сильно изменился. Наверное, годы. Старость, она…
– Ты старше меня на два года, – вспомнила Элеонора. – Выходит…
– Баба в сорок пять, – засмеялся он, – ягодка опять. Про мужчин этого не говорят. Да, где дочь?
– Завтра приедет, – ответила Элеонора, – так что увидишь. Надеюсь, завтра ты не уедешь?
– Я тоже на это надеюсь, – серьезно проговорил Викинг.
Вот так-то, – весело проговорил Олег. Пересчитав деньги, удивленно хмыкнул:
– Странно. Все целы.
– Топай, – хмуро посоветовал ему старший сержант, а то…
– Все, начальник, – усмехнулся Олег, – угрозы засунь в карман. Салют. – Вскинув руку, шагнул к выходу.
– Доиграешься, Страх, – буркнул дежурный капитан.
– Это смотря во что играть, – задержавшись на мгновение, бросил Олег. – И немаловажно – как, – многозначительно добавил он.
– Иди, умник, – презрительно улыбнулся старший сержант. Олег хотел еще что-то сказать, но сдержался и вышел.
– Так. – Остановившись у подъезда, достал сигареты. – Наверное, нужно Вальку навестить. Хотя нет, – тут же передумал он, – у нее сейчас настроение не то. Да и мне это не в жилу. Это Хват. – Перекатая желваки, прикурил. – Наводить разбор с ним – себе дороже выйдет. С Валькой расстался. Так что все побоку.
Правда, бабок осталось не так уж и много. Куда же двинуть? К Колобку? Он сейчас не примет. – Олег усмехнулся. – Так куда же?
– Эй, – услышал он голос. Повернувшись, увидел стоявшего с бутылкой пива Колобка. – Чего замер? – спросил тот. – От радости окаменел?
– Ты? – удивился Олег.
– Потопали. – Колобок протянул ему бутылку. – А то товарищи из ментовки узрят.
– Как узнал? – идя за ним и открывая бутылку, спросил Олег.
– Себостьянов позвонил, – буркнул Колобок. Подойдя к машине, открыл дверцу. – За телками поедем?
– Знаешь, – усаживаясь, криво улыбнулся Стахов, – сейчас никакого желания нет. Хочется пожрать да бухнуть. Может, потом…
– Тогда едем, а то потом придется по улицам мотаться.
– Имей в виду, – предостерег его Олег, – я уже на подсосе. Можно сказать, накатом иду.
– Понятно, – кивнул Колобок. – Мы с тобой неплохо загуляли. Но у меня сейчас бабки имеются. Одна работенка подвернулась.
– Тогда вперед, за женской половиной.
– Крученый ты стал, – заводя машину, сказал Колобок, – как поросячий член.
– Вот это да! – поразился Олег. – Игорек культурно-вежливым стал. Даже в поговорках не матерится.
– Хорош тебе, – тронув «Москвич», покосился на него Колобок.
– Что про Вальку слышно? – немного помолчав, решился спросить Олег.
– Хором ее отодрали, – зло сообщил Колобок. Притормаживая, повернулся к приятелю. – Ты разбор хочешь устроить?
– Не до того, – ответил Олег. – А ты что, – он посмотрел на Колобка, – знаешь, с кого спросить можно?
– В то, что ты Вальку с кем-то отодрал, никто и не верит. А вот кто ее на самом деле сделал… – Не договорив, пожал плечами.
– Мне эти разборы сейчас, – негромко проговорил Олег, – как собаке пятая нога.
– Так-то оно так, – не согласился Игорь, – но все-таки ты с Валькой…
– Хорош тебе! – не выдержал Олег. Бросив на него быстрый взгляд, Колобок счел за лучшее промолчать.

10

– Но я приехала из Москвы! – сердито говорила Зоя.
– Нам хоть из Парижа, – улыбнулся сидевший у двери в палату молодой мужчина. – Приказано никого не пускать.
– Я от ее матери, – вздохнула Зоя. – Вот. – Она вытащила из сумочки запечатанный конверт.
– Письмо можно, – кивнул мужчина, – передам.
– Куда мне обратиться? – убрав письмо в сумочку, тихо спросила она.
– Девушка, – уже раздраженно проговорил охранник, – давайте прекратим.
Во-первых, Розова чувствует себя очень плохо. Врачи запретили всякие разговоры с ней. Даже оперативникам не разрешили.
– Да, похоже, вы совсем недавно в милиции, – вздохнула Зоя.
– Это почему же ты так решила? – разозлился мужчина.
– Раз вы находитесь у палаты Розовой, значит, милиция охраняет ее. Вы сообщили мне о ее самочувствии. И даже о том, что из милиции с ней никто не говорил. – Мужчина поднялся и растерянно уставился на нее. – Представляете, что будет, – улыбнулась Зоя, – если я пойду в уголовный розыск и расскажу там все, что вы мне сказали.
– Это… – не зная, что и как говорить, он быстро посмотрел по сторонам. – Устал я, – признался он. – Сидишь здесь, как мумия. А эти больные, какие ходят, с расспросами да сочувствием лезут. – Вздохнув, махнул рукой. – Ладно. Ты вроде ничего, иди, только недолго, пока врачей нет. А то…
– Я очень быстро, – благодарно улыбнулась она и, подхватив набитую продуктами сумку, вошла в палату. Закрыв дверь, посмотрела на лежавшую на кровати женщину с забинтованным лицом. – Танька, – сказала Зоя, – кто же тебя так? – Подойдя, аккуратно приподняла простыню. Увидев перебинтованный живот и правую руку, горестно вздохнула.
– Зоя, – услышала она слабый голос.
– Танька, – радостно проговорила Зоя, – узнала. А я уже перепугалась.
– Как мама? – простонала Розова.
– Сейчас ничего, – немного помолчав, ответила Зоя, – а сначала… – Не договорив, махнула рукой. Затем начала вытаскивать из сумки продукты. – Вот это, – приподняв, показала двухлитровую банку огурцов, – Мария Андреевна дала, твои любимые, малосольные…
– Зойка, – всхлипнула Татьяна, – ты знаешь, что со мной сделали?
– Таня. – Зоя наклонилась над ней. – Все будет хорошо. Ты же сильная.
Все…
– Значит, не знаешь, – приглушенно всхлипнула Розова. И неожиданно тонко, пронзительно закричала.
– Танька, – испуганно, не зная, что делать, склонилась над ней Зоя.
Дверь распахнулась, и в палату вбежал милиционер. В его руке был пистолет.
– Руки! – воскликнул он.
– Да ты что! – не поворачиваясь, закричала Зоя. – Плохо ей! Зови кого-нибудь! Быстрее!
Сунув пистолет за пояс, милиционер бросился назад.
– Мне ногу отрежут, – сквозь тонкий плач расслышала Зоя.
– Да ты что?! – Наклонившись так, чтобы та видела, Зоя энергично затрясла головой. – Я разговаривала с врачом. Ничего подобного. Все будет хорошо.
– Правда? – прошептала Розова.
– Я когда-нибудь тебе врала? – сердито спросила Зоя. В открытую дверь быстро вошел пожилой мужчина в пенсне. Он хотел что-то сказать, но, услышав слова Зои о разговоре с врачом, кивнул, остановился и, протянув руку, задержал охранника.
– Все у тебя будет хорошо, – говорила Зоя. – А сейчас, – оглянувшись, она увидела врача и охранника, – мне пора. До свидания. – Она виновато улыбнулась и пошла из палаты.
– Подождите, – услышала она голос за спиной. Зоя повернулась и увидела вышедшего за ней врача.
– Извините, – не поднимая головы, виновато проговорила она. – Я…
– Спасибо, – негромко сказал тот.
Она удивленно подняла голову и растерянно посмотрела на него.
– У вашей подруги, – мягко взяв за локоть, он повел ее по коридору, – были надрезаны вены коленного сгиба. В кровь попала грязь, произошло заражение, Татьяна решила, что ногу ей ампутируют. Отказывается от лечения. Я хороший врач, но бывают случаи, когда очень нужна помощь больного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58