Чтобы получше показать тебе превращение технологий в Китеж-экономике, позовем на помощь нашего друга, одного из самых талантливых экономистов (и многообещающих политиков!) России, Михаила Делягина. Недавно он написал книгу «Мировой кризис и общая теория глобализации», отдельные положения которой родились из многочасовых бесед, которые Делягин вел с Сергеем Кугушевым. В первую очередь, в части закрывающих и метатехнологий, хай-хьюма и надличностного интеллекта. Итак, вот что он написал:
«Технологии являются более уникальным ресурсом, чем деньги, и передаются значительно хуже, чем деньги. Соответственно, и господство, основанное на них, гораздо прочнее господства, основанного на деньгах.
Конечно, соответствующую документацию и специалистов можно купить или украсть, но этот успех обернется разочарованием, ибо выяснится, что широкое применение технологий, разработанных на более высоком уровне технологической пирамиды, требует качественно более высокого уровня развития страны-реципиента: лучшего образования, лучшей системы управления, более рациональной структуры внутреннего спроса…
Метатехнологии являются логическим завершением этого процесса. В обмен на доступ к качественно большей эффективности субъект рынка сознательно или, как правило, бессознательно, отдает не только деньги, но и потенциальную возможность тотального и оперативного контроля своей деятельности, а также произвольного и многообразного воздействия на него.
Современные передовые технологии в явной или чаще в неявно форме ставят пользователя в положение дилера и лицензиата. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на тенденции, наблюдающиеся в сфере так называемой защиты интеллектуальной собственности, которая зачастую является не более чем защитой злоупотреблений монопольным положением владельца передовых технологий, и в первую очередь – информационных…»
Развивая свой оригинальный подход, Делягин осмыслил несколько подтвержденных жизненным опытом фактов. Во-первых, эффективные технологии уникальны. Только они позволяют производить некоторое время тот или иной продукт или делать это с большой эффективностью. Именно это дает обладателю таких технологий полную монополию на свой продукт или технологию. Ему просто не надо конкурировать ни с кем, поскольку конкурентов вообще нет. Обладая собственностью на технологии, он оказывается вне конкуренции.
Во-вторых, высокие технологии очень привязаны к своим творцам. Они требуют очень высокого уровня образования и квалификации, культурной среды и, что самое главное – нужных организационных структур, причем не только в экономике, но и в общественной жизни, культуре и в политике. Наконец, они создаются под конкретные задачи, и потому высокую эффективность они выказывают в совершенно определенном контексте: личностном, организационном, культурно-идеологическом. Допустим, одна технология может быть воспринята экономикой и производством в России или в Китае, а другая – в Америке или во Франции. А что это означает? Переход технологий из одного общества иногда бывает сложным делом. Нельзя на основе технологий построить всеобщую систему обмена.
Технологии можно не только продавать, читатель. Их еще можно использовать для формирования новых кооперационных сетей – сетей осуществления проектов. Можно наделять технологиями только избранных. А можно и просто дарить, изменяя историю мира.
И, знаете ли, некоторые начатки такой экономики дарения в сверхтехнологичном секторе уже есть. Например, экспорт вооружения из России, несмотря на успехи местного значения, сталкивается с мощным противодействием Соединенных Штатов. При этом американцы зачастую не продают свои военные технологии и технику, а передают их в дар. Они дарят самые современные образцы вооружений. Конечно, не всем, а только своим союзникам. То есть, наделяют избранных. Рыночное по форме, на самом деле такое действие – чистой воды экономика дарения. США умеют давать правящим элитам таких стран льготные кредиты, списывая их в обмен на участие облагодетельствованных стран в нужных Америке операциях. Или же кредиты даются в обмен на отказ от участия в тех акциях, которые могут нанести вред Соединенным Штатам, причем не только экономический, но и культурно-политический или геостратегический.
Но этот дар – данайский. Принимая его, союзники США попадают в технологическую, политическую и экономическую зависимость от американцев. Приняв в дар американские боевые самолеты или получив от США «хитрые» кредиты, страна уже не может покупать боевую технику у России, пусть даже наше оружие лучше и дешевле. Вот она, экономика дарения сегодня и ее зримые плоды.
В нерыночном технологическом Зазеркалье совершенно иначе проявляется собственность. На рынке все просто: собственность – это то, что у меня есть. Могу сие использовать по своему хотению и распоряжаться собственностью. Я это «свое» могу обменять на что-то другое. В организованно-согласительной экономике, которая требует чудовищной концентрации ресурсов и устрашающих масс исполнителей, собственность размывается. Собственность подчас сотен тысяч людей собирается в акционерном капитале. На первый план выступают не собственники, а управленцы. Именно они как бы осуществляют коллективную волю собственников, ставят цели перед огромными компаниями и добиваются их, исходя из внутренней логики развития этих крупных структур и собственных интересов. Неудивительно, что в технологической экономике собственность не отменяется (как этого ожидали многие), а вновь возвращается к конкретному человеку или группе людей, объединенных не вложением денег, а участием в совместном творчестве, в создании уникальной технологии. Собственниками становятся ученые, изобретатели, конструкторы, рисковые финансисты (венчуреры) и предприниматели-инноваторы. Участники единого кооперационного процесса по созданию технологии.
А так как высокие технологии уникальны и мигом становятся мировой монополией их владельцев, организационные, финансовые, а часто и политические преимущества хозяев не нуждаются иногда даже в правовом закреплении. Собственность в данном случае становится абсолютной – как собственность фараонов Древнего Египта. Хозяева технологий могут делать со своей собственностью все, что заблагорассудится: подарить избранным, отдать всем, употребить для построения сети сотрудничества по осуществлению нового проекта. Или, в конце концов, поступить наименее эффективно: продать или обменять.
Продажа новой технологии есть уступка «постденежной» нейрономики высоких технологий существованию нынешнего несовершенного мира. Ведь мы только переходим в Великое Нейро, а не живем в пору его расцвета. Соответственно, уклад будущего сосуществует с укладом нынешнего мира постиндустриализма, а также с прошлым: с индустриализмом и рыночным хозяйством. И потому мир зарождающегося будущего вынужден использовать деньги, продавать технологии и плоды их применения.
А что это значит для русских? Несколько простых моментов.
Коль скоро наши цивилизационные соперники, а тем паче, Сообщество Тени, в последние пятнадцать лет берут русские интеллектуальные богатства либо вообще задарма, либо за гроши, то первая наша задача в том и состоит, чтобы раз и навсегда покончить с этим. Интеллектуальные богатства нужно сделать главным фактором благосостояния и развития русских.
«Сказать легко, а как сделать?» – возразят нам. Совсем нетрудно, отметим мы. Есть для этого, друзья, арсенал действенных средств. О самых сногсшибательных мы дальше расскажем. А пока отметим: с противником нужно воевать его же оружием. Нужно вкладывать деньги в патенты, лицензии и т. п. Нужно делать интеллектуальную собственность главным достоянием российских предприятий. Она должна стать альфой и омегой русского капитала. Здесь – непочатый край работы не только для творцов и предпринимателей, но и для государства. Наша правовая система должна максимально эффективно защищать интеллектуальную собственность. Нужно приводить наши законы в соответствие с мировыми нормами. Административно и юридически облегчать русским процесс получения зарубежных лицензий, патентов, авторских прав и других видов защиты интеллектуальной собственности. Не грех использовать для этого и спецслужбы, причем не только тогда, когда воруются государственные секреты, но и тогда, когда грабители из-за кордона пытаются оставить ни с чем обычного русского творца. Ведь это, в конечном счете, грабеж и государства, в котором живет творец. И уж, конечно, не останется в стороне в деле великой защиты интеллектуальных капиталов России наше Братство.
Защита – первый этап. А второй – создание системы «поточного производства» чудесных технологий. И тут очень кстати альтернативный, нетрадиционный характер подавляющего большинства магических технологий. Ведь они родом из СССР, где несмотря на все могущество великой державы всегда и всего не хватало. Что позволяло нам успешно тягаться со всем миром? Смекалка. Потому подавляющая часть наших чудесных технологий на удивление просты и изумительно недороги. Поэтому для запуска их в промышленный оборот нам потребуется намного меньше средств, чем при внедрении соответствующих новинок на Западе. Тут огромную помощь нам окажет налоговая революция.

Дружины и рати Китежа

А кто, собственно, будет производить все эти чудесные технологии, дорабатывать их, предъявлять покупателю? Причем не где-то там, «за бугром», а у нас дома, и не послезавтра, а прямо завтра с утра?
Не надо ничего придумывать. Все уже есть. Нужно только сложить то, что уже создано в правильное сочетание, обеспечить организационную поддержку и стартовое финансирование. Такое финансирование, чтобы все быстро завращалось и пошло в рост. И тут мы, верные своему обычаю, вглядываемся в окружающий мир, чтобы разглядеть проступающие очертания новой Реальности.
Итак, что нужно и что уже есть? Во-первых, нужны творцы, криэйторы. Именно вокруг тех, кто придумывает и изобретает, и набирается команда. Они придают смысл и веру всему делу. Они творят новую Реальность и создают дотоле несбыточное. Как правило, на старте это – дружеские, а то и семейственные группы людей, увлеченных волшебным замыслом, небольшие фирмочки без управленцев, с одним бухгалтером и хорошо, если еще с юристом-практикантом в штате. В общем, это творческие (креативные) компании во главе с тем, кто умеет воодушевить и повести за собой (лидер-харизматик). Именно таковы бизнес-структуры Смирнова, Звонникова, Новоселова, Бронникова, Михайлова, Григорьяна и сотен других русских талантов. Именно эти малые группы и выносят все трудности и лишения начальной стадии дела. Зачастую они даже юридически не оформлены, существуя в тени, прячась от нашей немилосердной налоговой системы. Но на самом деле это – прообразы, ядра русских творческих корпораций.
И не надо рассказывать, будто их у нас нет. Как говорили в некогда имперском городе Одессе, их у нас есть! Это – будущие дружины Китежа, наши рати в грядущей схватке со Злом.
Возьмем лидера программного бизнеса России, компанию «АВS» или «Галактику» бывшего офицера Чернова. Эти русские творческие корпорации уже успешно соревнуются с зарубежными монстрами. У них есть собственные разработки, которым нет аналогов в мире. Есть агрессивный маркетинг. Сложившиеся рыночные ниши. Тесные связи с наукой. Филиалы по всему миру. Постоянная опора на молодые, растущие кадры. Сегодня таких креативных корпораций у нас мало. Но завтра их будут десятки. А если правильно организовать дело, то послезавтра счет пойдет на сотни.
Творческие, креативные корпорации – это первый контур Китежа. А второй – сети взаимодействия.
Они принадлежат к разным типам, поскольку сама жизнь разнообразна. Мы лишь коротко обрисуем это разнообразие.
Во-первых, программно-целевые команды . Они создаются вождями-харизматиками, которые для решения своей задачи подтягивают творцов-смежников из близких областей. Прячась от варварской налоговой системы современной Россиянии, они редко оформляются в единое целое, но по сути они – уже сетевые корпорации, сложенные под определенную программу или изобретение.
Еще и другой вид – сети сотрудничества. Их ткут скрупулезно, тщательно. Мы знаем пример такой сети, объединяющей принципиально разные команды разработчиков и творцов в совершенно разных областях. Главное, что их связывает – по-настоящему закрывающий характер их технологий. Эту ткань вот уж двадцать лет создает Николай Алексеевич Шам, настоящий генерал истинно русской госбезопасности.
Наконец, замыкает нашу классификацию самый необычный вид сетей высокотехнологического бизнеса – проектные сообщества. Они есть не что иное, как первый элемент продюсерской экономики, той, где продюсер-предприниматель под свою идею создает коллективы разработчиков, вселяет веру в сердца и души этих людей. Он говорит им: «Вы можете горы свернуть, гении, вы решите эту задачу!» И тогда под выбранную продюсером задачу разворачивается сеть производств, маркетинга и сервиса. Кстати, одну из попыток создать проектное сообщество предпринял один из авторов этой книги, запустивший несколько лет назад «Проект-96», речь о котором еще впереди.
Однако и творческие корпорации, и их сети не могут жить без инфраструктуры. Им, как солдатам на войне, нужны свои «крепости» и «базы», укрепленные рубежи, откуда можно переходить в контратаки. Так что же выступит инфраструктурой Китеж-экономики?
Если творческие корпорации (особенно на первом этапе) могут быть малы и подвижны, а сети взаимодействия удивительно изменчивы, то материально-техническая инфраструктура – вещь куда более постоянная. На ее создание приходится тратить большие деньги, которых нет ни у творцов, ни у их сетей. А это значит, что использовать дорогую инфраструктуру нужно сообща, в интересах разных творческих корпораций, продюсерских сообществ и сетей сотрудничества. К сожалению, инфраструктуру эту у нас в стране придется создавать. Но ее части уже имеются! Есть сверхмощные компьютеры в Академии наук и университетах. Есть сохранившиеся лабораторные комплексы и самое современное оборудование для производства видео– и аудиопродукции. Появились оснащенные по последнему слову техники экспериментальные производства и испытательные полигоны. Надо лишь создать на базе всех этих дорогостоящих объектов технопарки, обеспечив их полную загрузку, превратив их в центры коллективного пользования для творческих корпораций. Если в США креативные корпорации развивались чаще всего вокруг университетов, то у нас точками их «роения» могут стать места, где сосредоточена материально-техническая инфраструктура.
Кстати, кое-что в этом направлении начинает делаться. Министра науки и образования А.Фурсенко часто критикуют, но нельзя не отдать ему должное. Благодаря его упорству правительство в дни, когда мы завершали книгу, решилось на создание технопарков с инвестиционными преимуществами и налоговыми льготами. Как говорится, если не мешают – уже хорошо. А если еще и пособляют… За это – отдельное «спасибо».
Таким образом, строение Китеж-экономики просто и понятно: творческая корпорация, многообразная сеть сотрудничества и материально-техническая инфраструктура общего пользования. Вот она, конфигурация Русского прорыва, нашей Победы!

Вернуть Россию русским!

Но вот, читатель, творцы сошлись в дружину, сложили сеть и в технопарке создали совершенно необычную технологию. А как быть дальше? Как ее коммерциализовать, превратить в готовый и привлекательный товар? Как продвинуть чудесные технологии на рынок?
Да, этот вопрос очень непрост. Уже сегодня по Руси ходят десятки людей, тщетно разыскивая тех, кто профинансировал бы их чудеса. Вдумаемся: транснациональные корпорации не зря потратили сотни миллиардов долларов, чтобы создать мощнейшие сети маркетинга и продаж, отсечь от массового потребителя всех независимых производителей. Не хочешь идти в кабалу к нам, жестоким лордам постиндустриального мира? Ну, тогда продыхай в нищете и безвестности. Бейся о невидимые стены. Никто и никогда не узнает о твоей волшебной технологии без нашего позволения. Ты не сможешь продать созданное тобой – потому что вся наша сеть обратится против тебя, отрезав от СМИ, промышленности, финансов. Мы выставим тебя просто сумасшедшим в глазах миллиардов людей, мы удушим тебя сотней способов!
Таков жестокий мир нынешнего постиндустриализма. Так значит, мы обречены? Отнюдь! Надо просто умно и технологично ответить на два внешне простых вопроса. Во-первых, кому продавать чудесные технологии и их плоды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20