Его обычно бледное, покрытое шрамами лицо разрумянилось. Из-за среднего роста и крепкого сложения он выглядел коренастым.
Потертый кожаный костюм и кольчуга были такими же невыразительными и бесцветными, как он сам. Украшали его лишь зубы, ровные и белые, сверкающие, когда Пледдис широко улыбался.
Как раз в эту минуту Пледдис смеялся.
– Чудный день для Кейна и его грозной банды убийц, а? Попались, как кролики в силки. Спали будто в объятиях у родной мамочки. Один храпел на посту, другой так увлеченно стаскивал юбку с хозяйки, что не заметил, как та отперла двери… Не повезло бедняжкам! Мне даже как-то неловко получать награду за таких, как вы. Но я все-таки не откажусь от нее!
Его наемники смеялись вместе с ним. Пледдис залпом осушил кубок вина, и его звучный хохот утонул в стакане.
– Вы, конечно же, думали, что капитан Пледдис будет спать в эту ночь, дрожа у костра и вскакивая всякий раз, как заухает сова. Верно? Да неужто вы действительно так думали? Что ж, я вырос на Товносе и россказней о луне Повелителя Демонов, которого вы, жители гор, так боитесь, не слыхал. А мои люди мне под стать – хотя кое-кто из них все же боялся ехать… – Пледдис нахмурился и пренебрежительно посмотрел на своих солдат. Несколько человек определенно избегали его взглядов. – Но мне удалось объяснить им, что даже целая стая бесов – это меньший риск, чем взбешенный Пледдис, так? – вновь засмеялся он.
– А что с теми двумя, которых мы потеряли по дороге? – выпалил какой-то наемник – и быстро отступил под укоризненным взглядом Пледдиса.
– Вы уже никогда их не увидите, – ответил ему хриплый женский голос. Сегодня ночью охотится Повелитель Демонов со своим псом. Больше вы своих людей не увидите.
Пледдис скривился:
– Уж ты-то была бы для него лакомым кусочком…
– Греша! – в голосе Ионор послышались гневные нотки.
Пожилая женщина вышла из-за плотно сбившихся в кучу наемников, с которыми вошла в зал. Круглые щеки служанки все еще были бледны от страха. Она дрожала, потрясенная и перепуганная.
– Так она отсюда? – спросил Пледдис. – Мы увидели ее на дороге. Она была так счастлива, что встретила нас! Бросилась к нам в объятия. Вот только не могла выдавить из себя ни единой осмысленной фразы – что-то сильно ее напугало. Видать, те самые байки…
– Это – наша служанка, – пояснила Ионор сдавленным голосом. – У нее был свободный вечер, и она хотела провести его с родными в деревне, недалеко отсюда.
Потом хозяйка кивнула в сторону кухни, и Греша молча вышла из залы.
В это время Эриал, один из помощников Пледдиса, внес ужасные трофеи.
– Вот они, – объявил он, протягивая Пледдису три головы, которые держал за побагровевшие от крови волосы. Челюсти у них отвисли, языки вывалились наружу, а из-под прикрытых век выглядывали вывороченные глазные яблоки.
– Узнаешь своих друзей? – засмеялся Пледдис. – Эриал, ты пачкаешь хозяйке пол. Куда подевались твои хорошие манеры?
Тот оскалил зубы и показал головы Уиду.
– Может, эта скотина слижет с них кровь?..
– Жаль, что один из черепов раскололся почти пополам, – задумчиво произнес Пледдис, разглядывая испорченный трофей. – Засыпь их солью вместе с остальными. В Ностоблете каждый из них принесет нам по пять унций золота, и я не думаю, что в Купеческой лиге сильно огорчатся оттого, что их товар в дороге слегка попортился… Не забудь срезать у той головы серьгу.
– Почему бы не отрубить сразу и его голову, раз уж я этим занимаюсь? – предложил Эриал, показав на Уида.
Пледдис в раздумье почесал подбородок.
– Как ты на это смотришь, Уид? Хочешь вернуться в Ностоблет в соляном растворе? За твою голову назначено двадцать унций золота, но могут дать и больше, если мы вручим тебя целехонького. Публичная казнь. Тебе наверняка понравится. Как тебе хотелось бы умереть, а?
– Позвольте мне его убить, – отозвалась Ионор.
Пледдис мрачно посмотрел на хозяйку.
– «Кровь – призвание женщин», – процитировал он. – Я бы хотел хоть одного из них довезти живым в Ностоблет. Пусть расскажет, как капитан Пледдис выследил и перебил их гнусную свору.
Лицо Ионор исказила гримаса боли, ее дыхание участилось.
– Повесьте его на балюстраде – для меня. Я хочу видеть, как он умирает. Это мое право. Вы поймали их на моем постоялом дворе. Если б они не остановились у меня, вы все еще гнались бы за ними.
– Я спас вас от Кейна и его людей, – парировал Пледдис. Ему нравилась эта игра.
– А голову Кейна присоединим к другим? – вмешался Эриал.
– Нет, мне обещано за него пятьсот унций золота, – ответил Пледдис. – За такую сумму я доставлю тело целиком. В Ностоблете с таким нетерпением ждут его – должно быть, они заспиртуют труп и выставят напоказ. Бьюсь об заклад, что городские власти станут брать плату за вход. Наверняка они так и сделают…
Сейчас достаточно холодно, и он не испортится. Мы можем перебросить его через конский круп. Мертвец как-нибудь перенесет такое путешествие. Горожане Ностоблета и внимания на запах не обратят… Стандорн, возьми пару людей и принесите тело сюда. Положим его в конюшне. Только проследи, чтобы собаки до него не добрались.
Они оставили Кейна там, где нашли его мертвым. С того времени прошло всего несколько минут. Капитан наемников занялся подсчетом прибылей. Стандорн вместе с остальными скрылся наверху.
– Уид, я все еще не придумал, что с тобой делать, – сказал Пледдис.
– Повесь его, – снова попросила Ионор. В ее памяти ожили сцены восьмилетней давности: несчастные, дергающиеся в танце смерти на сколоченных наскоро виселицах, и смеющиеся лица бандитов; звериная жажда убийства в их глазах.
– Кажется, я не смогу устоять перед просьбой нашей очаровательной дамы, – галантно отозвался Пледдис, разглядев под суровой маской ненависти безусловную красоту хозяйки.
Уид постарался ответить как можно более презрительным тоном:
– Так повесь меня – и будь проклят. В Ностоблете я не могу рассчитывать на более легкую смерть. Я умру вместе с тайной сокровищ Кейна.
И тут же в панике Уид понял, что это был не самый лучший блеф. Но в его положении любая отсрочка смерти давала надежду.
– Ну-ну… – произнес Пледдис, и в его глазах блеснула заинтересованность.
На балкон выбежал Стандорн. Его трясло от страха.
– Кейн исчез, – выпалил он.
Глава 5. ДОГНАТЬ МЕРТВЕЦА
Кейн тихо выругался, когда его нога соскользнула с известковой стены. На мгновение он повис в темноте, едва не рухнув на мерзлую землю, темнеющую в десяти метрах у него под ногами. Падение не обязательно убило бы его, но все же казалось довольно опасным. Он с трудом поставил ступню на выступ стенки и дал рукам отдохнуть от тяжести тела. Сил едва хватало на то, чтобы стоять прямо. В раненом боку немилосердно пекло, однако боль и холодный воздух помогли ему собраться с мыслями.
Через открытое окно Кейн слышал возбужденные крики солдат Пледдиса. Он чувствовал нарастающее бешенство. Чтобы спуститься по стене, ему требовалось слишком много времени. Он был так слаб, что его обнаружат, прежде чем он коснется земли. И вновь его сапог соскользнул с камня. Известковые плиты были вделаны в стену специально, чтобы застраховаться от тех, кто не любил платить по счету, и Кейн держался на стене только потому, что за многие годы горные ветры и зимы выдолбили в ней множество углублений…
Даже страшная усталость и опиум были не в состоянии притупить необычайную чуткость и бдительность Кейна, дремавшего в постели. Тот природный инстинкт, который вырывал его из сна тысячи раз, вновь заставил предводителя бандитов очнуться при приближении опасности. Разбуженный шумом во время нападения Пледдиса, он практически сразу же осознал, что происходит.
Будь Кейн даже в самой превосходной форме, у него не было шансов победить, сражаясь с таким количеством противников. Ловушка захлопнулась. Несомненно, что Пледдис, с его опытом, окружил постоялый двор, прежде чем на него напасть.
Вот-вот враги ворвутся в его комнату, и Кейну останется разве что прыгнуть в пролет лестницы, чтобы сломать шею, или, взобравшись по наружной стене на крышу, дать лучнику застрелить себя.
И тут ему пришел в голову отчаянный план. Пледдис знал, что Кейн тяжело ранен. Да, Кейн позволит ему войти в комнату, и пусть Пледдис убедится, что Кейн мертв. Кейн отдавал себе отчет, насколько это рискованно, но другого выхода не было. Он предполагал, что Пледдис, увидев добычу мертвой, сократит число караульных.
Для Кейна такой фортель не был чересчур трудным. Уже сам внешний вид Кейна красноречиво свидетельствовал о смерти, а морозный сквозняк, подкрепленный непрекращающейся лихорадкой без жара, делал его тело убедительно застывшим.
Долгие годы Кейн старательно постигал оккультные науки, а дисциплиной самоконтроля над физиологическими функциями тела владели и менее продвинувшиеся ученики. В пути, привязанный к коню, он большую часть времени находился в трансе, восстанавливая силы, а сейчас и вовсе погрузился в спячку, тщательно контролируя дыхание и ритм биения сердца, – пусть Пледдис убедится, что он мертв.
Через пару минут после того, как наемники вышли из комнаты, Кейн полностью пришел в себя. Он понимал, что для бегства у него совсем мало времени – бежать нужно сразу после того, как снимут стражу. Пледдис наверняка отпразднует успех длительной погони, и ненадолго воцарится радостная суматоха. Ну а потом причин может быть множество – кто-нибудь вернется поглазеть на труп. И Кейн должен успеть исчезнуть до того.
И он успел – в последнюю минуту. Едва он скрылся за карнизом, как в комнату вошел Стандорн. В другое время он не преминул бы выглянуть через открытые створки.
Кейн не мог позволить себе сойти на землю. Он быстро принял единственно возможное решение. Рядом – рукой подать – было другое окно. Невзирая на опасность, он схватился за подоконник, сумел каким-то чудом удержаться и опереться о карниз, толкнул створку. Окно оказалось заперто.
Кейн вытащил из-за пояса нож и вбил его острие в щель между подоконником и рамой. Его движения могли показаться паническими, однако за поспешностью скрывался опыт. Через несколько мгновений щеколда с треском отлетела.
Открыв окно, Кейн проскользнул внутрь. И тут какой-то солдат выглянул из бывшей комнаты Кейна, а потом крикнул:
– На стене никого нет!
Кейн хищно усмехнулся и уставился в темноту незнакомой комнаты. Он был здесь не один.
На узкой кровати, съежившись, лежала девочка. Она смотрела на грозного гиганта, освещенного луной, и глаза ее сверкали.
– Ты жив? – прошептала она. Появление Кейна было для нее чудом. В коридоре громко кричали наемники.
Кейн не ответил. Он пересек комнату и обнаружил, что дверь заперта снаружи. В руках он все еще держал нож.
– Веди себя тихо, – приказал он вполголоса. Ответ Клесст прозвучал слишком уж восторженно:
– Я не скажу им, что ты здесь, отец…
– Я помню один вечер на побережье, – рассказывал Пледдис, пялясь на пустую комнату. – Стояла поздняя осень, мы разбили лагерь на ночь и стали собирать плавун, чтобы развести костер. Один из нас потащил здоровую жердь и тут увидел змею толщиной в локоть, блестящую и ленивую от ночного холода. Парень был местный, знал, с чем имеет дело, и, не теряя времени на то, чтобы достать меч, воспользовался дубиной. Он ударил змею раз пятьдесят, пока палка не сломалась, а тварь была вдвое тоньше ее. Ну вот, змея издохла, и больше о ней не думали…
А через какое-то время, перед самой сменой караула, мы вскочили, разбуженные криком. Черт возьми, от этого вопля мороз продирал до самых костей! Из-под одеяла выскочил тот самый парнишка, а в шее у него торчали клыки той гнусной черной гадюки. Ее голова была больше кулака, а яду в ней было столько, что бедняга был мертв прежде, чем мы дотянулись до факелов… С той ночи я не доверяю издохшим змеям. И всегда рублю их на куски, даже если они выглядят совсем мертвыми… Но сегодня я этого не сделал, – закончил он с горечью.
– Не мог Кейн далеко убежать, – заметил Эриал. – У него было мало времени, и к тому же он ранен.
Пледдис крякнул и стал осматривать подоконник. Фонари светили ему в спину.
– Нашли что-нибудь? – крикнул он во двор.
– Ничего, – крикнул в ответ Натиос. – Никаких следов. Сейчас осмотрю стены.
Пледдис знал, что горец – отличный следопыт.
– Погляди хорошенько. Здесь на подоконнике следы крови.
– Нет, тут внизу ничего нет, – прозвучал вскоре ответ.
– Я вижу там, внизу, камешки, – произнес Эриал, вытягивая короткую шею и глядя вниз.
– Верно, и снег тоже, – буркнул Натиос. – Он так же хорошо сохраняет следы, как песок. Ничего тут нет.
– Так или иначе, Кейн не мог спуститься по стене вниз, – стоял на своем воин. – Не мог он этого сделать, будь он даже в хорошей форме. Кровь – это ложный след.
Пледдис рассмеялся неприятным смехом.
– Кейн мог сделать все что угодно. Ведь не лежит же он в кровати. Он сбежал или через окно, или через дверь. У каждого выхода стоит мой человек, и если снаружи нет никаких следов, значит, он должен быть в доме. Ему ничего не поможет – мы его все равно разыщем.
– Может, он выбрался как-нибудь иначе и свои следы перемешал с нашими. Мы ведь подходили к дому с разных сторон, – не хотел уступать Эриал.
– Может, и так, но я все же думаю, что у Кейна было слишком мало времени для всяких хитроумных штучек. Он спрятался где-нибудь здесь. А если нет, собаки возьмут след. Без коня он далеко не убежит.
На заросшем лице Стандорна появилось странное выражение.
– Капитан! По-вашему, он только притворялся мертвым?
Пледдис поглядел на наемника.
– Мертвецы не убегают.
И неожиданно он грозно добавил:
– Разве что какая-то сволочь залезла в комнату и украла тело ради награды! – И, подумав пару секунд, продолжил: – Нет, во всех вас я уверен. И в тех ребятах, что были наверху, тоже. Но все же если выяснится, что кто-нибудь что-то замышляет, его голова окажется в соли рядом с остальными – и это не будет стоить Купеческой лиге ни гроша…
Стандорн, однако, был уверен в том, что смертельно ранил Кейна.
– Все равно, сегодня взошла луна Повелителя Демонов. Говорят, сегодня она властвует над горами. Может, она способна оживить умершего. И все эти легенды о Кейне… Не исключено, что мы гонимся за трупом, капитан.
Выражение лица Пледдиса ничуть не изменилось. А потом все услышали его хриплый рык:
– Быть может, Стандорн. Но помни: этот труп стоит пятьсот унций чистого золота, и если он объявится – сообщи мне.
– Отец? – вырвалось у Кейна громче, чем он хотел. Он подошел к кровати девочки.
– Да, – прошептала Клесст. – Я видела, как ты приехал, и все говорили, что ты – Кейн. Деревенские дети зовут меня твоим ублюдком. Рассказывают, что ты похитил маму после нападения на постоялый двор, и потом, когда она сбежала от тебя и вернулась, у нее уже была я. Говорят, что именно ты – мой отец…
Кейн не сводил с нее глаз.
– Погляди, у меня рыжие волосы, как у тебя, и глаза такие же голубые. Клесст посмотрела в глаза бандиту. – В темноте я вижу лучше других детей, а о тебе говорят то же самое.
– Боже мой, – пробормотал Кейн, притрагиваясь к щеке ребенка.
– Я не скажу солдатам, где ты спрятался, – закончила девочка.
– Ты должна меня ненавидеть…
Тело девочки пылало. Его – тоже.
– Нет, – отозвалась Клесст. – Другие ненавидят меня. Но когда слышат о тебе – боятся. Я люблю смотреть на них, когда они боятся. Даже при виде меня их охватывает страх.
Кейн покачал головой. Возбужденные голоса преследователей напомнили, где он находится. Отведя взгляд от Клесст, он рискнул выглянуть в окно. Наемники с факелами и фонарями окружили постоялый двор. Кейн понимал, что, не найдя его следов во дворе, они станут обыскивать дом. Соскоблив грязь с сапог, Кейн замаскировал ею светлые полосы на подоконнике, который повредил, открывая ножом окно. Пятен крови он не заметил.
Предводитель разбойников мрачно обдумывал свои шансы. Они были ничтожны.
Эта уловка всего лишь позволила ему выиграть пару минут, но конец казался неизбежным – разве что удастся незаметно прокрасться мимо часовых Пледдиса. Но даже тогда…
Кейн заставил себя трезво оценить ситуацию. В эту минуту угроза смерти оказалась сильнее изнеможения. Ему все еще удавалось оставаться на ногах, хотя лихорадка и опиум уже давно должны были бы лишить его сознания. Однако он начинал постепенно сдавать.
– Я видела тебя во сне, – сказала ему дочь. – Вот только имени твоего не знала.
Кейн хотел было шикнуть на нее, но почему-то не сделал этого.
– Как ты можешь видеть во сне того, кого в жизни никогда не видела? – вместо этого удивился он, как ребенок.
Встреча с Клесст оживила в его памяти воспоминания, на которых ему не хотелось бы сейчас задерживаться.
– Я тебя видела во сне, – настаивала девочка. – И еще одного, в длинном черном плаще. С ним был громадный черный пес…
Испуганный Кейн приказал ей замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Потертый кожаный костюм и кольчуга были такими же невыразительными и бесцветными, как он сам. Украшали его лишь зубы, ровные и белые, сверкающие, когда Пледдис широко улыбался.
Как раз в эту минуту Пледдис смеялся.
– Чудный день для Кейна и его грозной банды убийц, а? Попались, как кролики в силки. Спали будто в объятиях у родной мамочки. Один храпел на посту, другой так увлеченно стаскивал юбку с хозяйки, что не заметил, как та отперла двери… Не повезло бедняжкам! Мне даже как-то неловко получать награду за таких, как вы. Но я все-таки не откажусь от нее!
Его наемники смеялись вместе с ним. Пледдис залпом осушил кубок вина, и его звучный хохот утонул в стакане.
– Вы, конечно же, думали, что капитан Пледдис будет спать в эту ночь, дрожа у костра и вскакивая всякий раз, как заухает сова. Верно? Да неужто вы действительно так думали? Что ж, я вырос на Товносе и россказней о луне Повелителя Демонов, которого вы, жители гор, так боитесь, не слыхал. А мои люди мне под стать – хотя кое-кто из них все же боялся ехать… – Пледдис нахмурился и пренебрежительно посмотрел на своих солдат. Несколько человек определенно избегали его взглядов. – Но мне удалось объяснить им, что даже целая стая бесов – это меньший риск, чем взбешенный Пледдис, так? – вновь засмеялся он.
– А что с теми двумя, которых мы потеряли по дороге? – выпалил какой-то наемник – и быстро отступил под укоризненным взглядом Пледдиса.
– Вы уже никогда их не увидите, – ответил ему хриплый женский голос. Сегодня ночью охотится Повелитель Демонов со своим псом. Больше вы своих людей не увидите.
Пледдис скривился:
– Уж ты-то была бы для него лакомым кусочком…
– Греша! – в голосе Ионор послышались гневные нотки.
Пожилая женщина вышла из-за плотно сбившихся в кучу наемников, с которыми вошла в зал. Круглые щеки служанки все еще были бледны от страха. Она дрожала, потрясенная и перепуганная.
– Так она отсюда? – спросил Пледдис. – Мы увидели ее на дороге. Она была так счастлива, что встретила нас! Бросилась к нам в объятия. Вот только не могла выдавить из себя ни единой осмысленной фразы – что-то сильно ее напугало. Видать, те самые байки…
– Это – наша служанка, – пояснила Ионор сдавленным голосом. – У нее был свободный вечер, и она хотела провести его с родными в деревне, недалеко отсюда.
Потом хозяйка кивнула в сторону кухни, и Греша молча вышла из залы.
В это время Эриал, один из помощников Пледдиса, внес ужасные трофеи.
– Вот они, – объявил он, протягивая Пледдису три головы, которые держал за побагровевшие от крови волосы. Челюсти у них отвисли, языки вывалились наружу, а из-под прикрытых век выглядывали вывороченные глазные яблоки.
– Узнаешь своих друзей? – засмеялся Пледдис. – Эриал, ты пачкаешь хозяйке пол. Куда подевались твои хорошие манеры?
Тот оскалил зубы и показал головы Уиду.
– Может, эта скотина слижет с них кровь?..
– Жаль, что один из черепов раскололся почти пополам, – задумчиво произнес Пледдис, разглядывая испорченный трофей. – Засыпь их солью вместе с остальными. В Ностоблете каждый из них принесет нам по пять унций золота, и я не думаю, что в Купеческой лиге сильно огорчатся оттого, что их товар в дороге слегка попортился… Не забудь срезать у той головы серьгу.
– Почему бы не отрубить сразу и его голову, раз уж я этим занимаюсь? – предложил Эриал, показав на Уида.
Пледдис в раздумье почесал подбородок.
– Как ты на это смотришь, Уид? Хочешь вернуться в Ностоблет в соляном растворе? За твою голову назначено двадцать унций золота, но могут дать и больше, если мы вручим тебя целехонького. Публичная казнь. Тебе наверняка понравится. Как тебе хотелось бы умереть, а?
– Позвольте мне его убить, – отозвалась Ионор.
Пледдис мрачно посмотрел на хозяйку.
– «Кровь – призвание женщин», – процитировал он. – Я бы хотел хоть одного из них довезти живым в Ностоблет. Пусть расскажет, как капитан Пледдис выследил и перебил их гнусную свору.
Лицо Ионор исказила гримаса боли, ее дыхание участилось.
– Повесьте его на балюстраде – для меня. Я хочу видеть, как он умирает. Это мое право. Вы поймали их на моем постоялом дворе. Если б они не остановились у меня, вы все еще гнались бы за ними.
– Я спас вас от Кейна и его людей, – парировал Пледдис. Ему нравилась эта игра.
– А голову Кейна присоединим к другим? – вмешался Эриал.
– Нет, мне обещано за него пятьсот унций золота, – ответил Пледдис. – За такую сумму я доставлю тело целиком. В Ностоблете с таким нетерпением ждут его – должно быть, они заспиртуют труп и выставят напоказ. Бьюсь об заклад, что городские власти станут брать плату за вход. Наверняка они так и сделают…
Сейчас достаточно холодно, и он не испортится. Мы можем перебросить его через конский круп. Мертвец как-нибудь перенесет такое путешествие. Горожане Ностоблета и внимания на запах не обратят… Стандорн, возьми пару людей и принесите тело сюда. Положим его в конюшне. Только проследи, чтобы собаки до него не добрались.
Они оставили Кейна там, где нашли его мертвым. С того времени прошло всего несколько минут. Капитан наемников занялся подсчетом прибылей. Стандорн вместе с остальными скрылся наверху.
– Уид, я все еще не придумал, что с тобой делать, – сказал Пледдис.
– Повесь его, – снова попросила Ионор. В ее памяти ожили сцены восьмилетней давности: несчастные, дергающиеся в танце смерти на сколоченных наскоро виселицах, и смеющиеся лица бандитов; звериная жажда убийства в их глазах.
– Кажется, я не смогу устоять перед просьбой нашей очаровательной дамы, – галантно отозвался Пледдис, разглядев под суровой маской ненависти безусловную красоту хозяйки.
Уид постарался ответить как можно более презрительным тоном:
– Так повесь меня – и будь проклят. В Ностоблете я не могу рассчитывать на более легкую смерть. Я умру вместе с тайной сокровищ Кейна.
И тут же в панике Уид понял, что это был не самый лучший блеф. Но в его положении любая отсрочка смерти давала надежду.
– Ну-ну… – произнес Пледдис, и в его глазах блеснула заинтересованность.
На балкон выбежал Стандорн. Его трясло от страха.
– Кейн исчез, – выпалил он.
Глава 5. ДОГНАТЬ МЕРТВЕЦА
Кейн тихо выругался, когда его нога соскользнула с известковой стены. На мгновение он повис в темноте, едва не рухнув на мерзлую землю, темнеющую в десяти метрах у него под ногами. Падение не обязательно убило бы его, но все же казалось довольно опасным. Он с трудом поставил ступню на выступ стенки и дал рукам отдохнуть от тяжести тела. Сил едва хватало на то, чтобы стоять прямо. В раненом боку немилосердно пекло, однако боль и холодный воздух помогли ему собраться с мыслями.
Через открытое окно Кейн слышал возбужденные крики солдат Пледдиса. Он чувствовал нарастающее бешенство. Чтобы спуститься по стене, ему требовалось слишком много времени. Он был так слаб, что его обнаружат, прежде чем он коснется земли. И вновь его сапог соскользнул с камня. Известковые плиты были вделаны в стену специально, чтобы застраховаться от тех, кто не любил платить по счету, и Кейн держался на стене только потому, что за многие годы горные ветры и зимы выдолбили в ней множество углублений…
Даже страшная усталость и опиум были не в состоянии притупить необычайную чуткость и бдительность Кейна, дремавшего в постели. Тот природный инстинкт, который вырывал его из сна тысячи раз, вновь заставил предводителя бандитов очнуться при приближении опасности. Разбуженный шумом во время нападения Пледдиса, он практически сразу же осознал, что происходит.
Будь Кейн даже в самой превосходной форме, у него не было шансов победить, сражаясь с таким количеством противников. Ловушка захлопнулась. Несомненно, что Пледдис, с его опытом, окружил постоялый двор, прежде чем на него напасть.
Вот-вот враги ворвутся в его комнату, и Кейну останется разве что прыгнуть в пролет лестницы, чтобы сломать шею, или, взобравшись по наружной стене на крышу, дать лучнику застрелить себя.
И тут ему пришел в голову отчаянный план. Пледдис знал, что Кейн тяжело ранен. Да, Кейн позволит ему войти в комнату, и пусть Пледдис убедится, что Кейн мертв. Кейн отдавал себе отчет, насколько это рискованно, но другого выхода не было. Он предполагал, что Пледдис, увидев добычу мертвой, сократит число караульных.
Для Кейна такой фортель не был чересчур трудным. Уже сам внешний вид Кейна красноречиво свидетельствовал о смерти, а морозный сквозняк, подкрепленный непрекращающейся лихорадкой без жара, делал его тело убедительно застывшим.
Долгие годы Кейн старательно постигал оккультные науки, а дисциплиной самоконтроля над физиологическими функциями тела владели и менее продвинувшиеся ученики. В пути, привязанный к коню, он большую часть времени находился в трансе, восстанавливая силы, а сейчас и вовсе погрузился в спячку, тщательно контролируя дыхание и ритм биения сердца, – пусть Пледдис убедится, что он мертв.
Через пару минут после того, как наемники вышли из комнаты, Кейн полностью пришел в себя. Он понимал, что для бегства у него совсем мало времени – бежать нужно сразу после того, как снимут стражу. Пледдис наверняка отпразднует успех длительной погони, и ненадолго воцарится радостная суматоха. Ну а потом причин может быть множество – кто-нибудь вернется поглазеть на труп. И Кейн должен успеть исчезнуть до того.
И он успел – в последнюю минуту. Едва он скрылся за карнизом, как в комнату вошел Стандорн. В другое время он не преминул бы выглянуть через открытые створки.
Кейн не мог позволить себе сойти на землю. Он быстро принял единственно возможное решение. Рядом – рукой подать – было другое окно. Невзирая на опасность, он схватился за подоконник, сумел каким-то чудом удержаться и опереться о карниз, толкнул створку. Окно оказалось заперто.
Кейн вытащил из-за пояса нож и вбил его острие в щель между подоконником и рамой. Его движения могли показаться паническими, однако за поспешностью скрывался опыт. Через несколько мгновений щеколда с треском отлетела.
Открыв окно, Кейн проскользнул внутрь. И тут какой-то солдат выглянул из бывшей комнаты Кейна, а потом крикнул:
– На стене никого нет!
Кейн хищно усмехнулся и уставился в темноту незнакомой комнаты. Он был здесь не один.
На узкой кровати, съежившись, лежала девочка. Она смотрела на грозного гиганта, освещенного луной, и глаза ее сверкали.
– Ты жив? – прошептала она. Появление Кейна было для нее чудом. В коридоре громко кричали наемники.
Кейн не ответил. Он пересек комнату и обнаружил, что дверь заперта снаружи. В руках он все еще держал нож.
– Веди себя тихо, – приказал он вполголоса. Ответ Клесст прозвучал слишком уж восторженно:
– Я не скажу им, что ты здесь, отец…
– Я помню один вечер на побережье, – рассказывал Пледдис, пялясь на пустую комнату. – Стояла поздняя осень, мы разбили лагерь на ночь и стали собирать плавун, чтобы развести костер. Один из нас потащил здоровую жердь и тут увидел змею толщиной в локоть, блестящую и ленивую от ночного холода. Парень был местный, знал, с чем имеет дело, и, не теряя времени на то, чтобы достать меч, воспользовался дубиной. Он ударил змею раз пятьдесят, пока палка не сломалась, а тварь была вдвое тоньше ее. Ну вот, змея издохла, и больше о ней не думали…
А через какое-то время, перед самой сменой караула, мы вскочили, разбуженные криком. Черт возьми, от этого вопля мороз продирал до самых костей! Из-под одеяла выскочил тот самый парнишка, а в шее у него торчали клыки той гнусной черной гадюки. Ее голова была больше кулака, а яду в ней было столько, что бедняга был мертв прежде, чем мы дотянулись до факелов… С той ночи я не доверяю издохшим змеям. И всегда рублю их на куски, даже если они выглядят совсем мертвыми… Но сегодня я этого не сделал, – закончил он с горечью.
– Не мог Кейн далеко убежать, – заметил Эриал. – У него было мало времени, и к тому же он ранен.
Пледдис крякнул и стал осматривать подоконник. Фонари светили ему в спину.
– Нашли что-нибудь? – крикнул он во двор.
– Ничего, – крикнул в ответ Натиос. – Никаких следов. Сейчас осмотрю стены.
Пледдис знал, что горец – отличный следопыт.
– Погляди хорошенько. Здесь на подоконнике следы крови.
– Нет, тут внизу ничего нет, – прозвучал вскоре ответ.
– Я вижу там, внизу, камешки, – произнес Эриал, вытягивая короткую шею и глядя вниз.
– Верно, и снег тоже, – буркнул Натиос. – Он так же хорошо сохраняет следы, как песок. Ничего тут нет.
– Так или иначе, Кейн не мог спуститься по стене вниз, – стоял на своем воин. – Не мог он этого сделать, будь он даже в хорошей форме. Кровь – это ложный след.
Пледдис рассмеялся неприятным смехом.
– Кейн мог сделать все что угодно. Ведь не лежит же он в кровати. Он сбежал или через окно, или через дверь. У каждого выхода стоит мой человек, и если снаружи нет никаких следов, значит, он должен быть в доме. Ему ничего не поможет – мы его все равно разыщем.
– Может, он выбрался как-нибудь иначе и свои следы перемешал с нашими. Мы ведь подходили к дому с разных сторон, – не хотел уступать Эриал.
– Может, и так, но я все же думаю, что у Кейна было слишком мало времени для всяких хитроумных штучек. Он спрятался где-нибудь здесь. А если нет, собаки возьмут след. Без коня он далеко не убежит.
На заросшем лице Стандорна появилось странное выражение.
– Капитан! По-вашему, он только притворялся мертвым?
Пледдис поглядел на наемника.
– Мертвецы не убегают.
И неожиданно он грозно добавил:
– Разве что какая-то сволочь залезла в комнату и украла тело ради награды! – И, подумав пару секунд, продолжил: – Нет, во всех вас я уверен. И в тех ребятах, что были наверху, тоже. Но все же если выяснится, что кто-нибудь что-то замышляет, его голова окажется в соли рядом с остальными – и это не будет стоить Купеческой лиге ни гроша…
Стандорн, однако, был уверен в том, что смертельно ранил Кейна.
– Все равно, сегодня взошла луна Повелителя Демонов. Говорят, сегодня она властвует над горами. Может, она способна оживить умершего. И все эти легенды о Кейне… Не исключено, что мы гонимся за трупом, капитан.
Выражение лица Пледдиса ничуть не изменилось. А потом все услышали его хриплый рык:
– Быть может, Стандорн. Но помни: этот труп стоит пятьсот унций чистого золота, и если он объявится – сообщи мне.
– Отец? – вырвалось у Кейна громче, чем он хотел. Он подошел к кровати девочки.
– Да, – прошептала Клесст. – Я видела, как ты приехал, и все говорили, что ты – Кейн. Деревенские дети зовут меня твоим ублюдком. Рассказывают, что ты похитил маму после нападения на постоялый двор, и потом, когда она сбежала от тебя и вернулась, у нее уже была я. Говорят, что именно ты – мой отец…
Кейн не сводил с нее глаз.
– Погляди, у меня рыжие волосы, как у тебя, и глаза такие же голубые. Клесст посмотрела в глаза бандиту. – В темноте я вижу лучше других детей, а о тебе говорят то же самое.
– Боже мой, – пробормотал Кейн, притрагиваясь к щеке ребенка.
– Я не скажу солдатам, где ты спрятался, – закончила девочка.
– Ты должна меня ненавидеть…
Тело девочки пылало. Его – тоже.
– Нет, – отозвалась Клесст. – Другие ненавидят меня. Но когда слышат о тебе – боятся. Я люблю смотреть на них, когда они боятся. Даже при виде меня их охватывает страх.
Кейн покачал головой. Возбужденные голоса преследователей напомнили, где он находится. Отведя взгляд от Клесст, он рискнул выглянуть в окно. Наемники с факелами и фонарями окружили постоялый двор. Кейн понимал, что, не найдя его следов во дворе, они станут обыскивать дом. Соскоблив грязь с сапог, Кейн замаскировал ею светлые полосы на подоконнике, который повредил, открывая ножом окно. Пятен крови он не заметил.
Предводитель разбойников мрачно обдумывал свои шансы. Они были ничтожны.
Эта уловка всего лишь позволила ему выиграть пару минут, но конец казался неизбежным – разве что удастся незаметно прокрасться мимо часовых Пледдиса. Но даже тогда…
Кейн заставил себя трезво оценить ситуацию. В эту минуту угроза смерти оказалась сильнее изнеможения. Ему все еще удавалось оставаться на ногах, хотя лихорадка и опиум уже давно должны были бы лишить его сознания. Однако он начинал постепенно сдавать.
– Я видела тебя во сне, – сказала ему дочь. – Вот только имени твоего не знала.
Кейн хотел было шикнуть на нее, но почему-то не сделал этого.
– Как ты можешь видеть во сне того, кого в жизни никогда не видела? – вместо этого удивился он, как ребенок.
Встреча с Клесст оживила в его памяти воспоминания, на которых ему не хотелось бы сейчас задерживаться.
– Я тебя видела во сне, – настаивала девочка. – И еще одного, в длинном черном плаще. С ним был громадный черный пес…
Испуганный Кейн приказал ей замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28