– Грозные убийцы, хозяйничавшие в недоступных горах, напали на „Гнездо Ворона“ в эту страшную ночь – ночь моего дня рождения».
Девочка заметила движение у дверей. Появились еще два разбойника, согнувшиеся под тяжестью третьего. У одного из них, жилистого мужчины с залысинами, не хватало зубов, хотя, судя по шевелюре, он совсем не был стар. У другого, крепкого и смуглолицего, были оттопыренные уши и переломанный нос.
Человек, которого они несли, выглядел громадным – таким, как оба тащивших его человека, вместе взятые. Спутанные рыжие волосы спадали на заросшее звериное лицо. Клесст вспомнились рассказы об упырях и троллях, которые обитают в горах, укрываясь в недоступных пещерах и выходя из них ночью, чтобы нападать на путников и похищать маленьких девочек…
Казалось, высокий мужчина, похожий на тролля, был без сознания. Однако когда его внесли в зал, он выпрямил колени, и Клесст услышала его голос:
– Я сяду там.
Нетерпеливым движением он высвободился из рук товарищей и опустился на стоящий у камина стул с низкой спинкой. Безухий бандит поставил на ножки перевернутый стол и придвинул его к гиганту, а белобрысый забрал у Холоса бутылку и пересек зал. Рыжеволосый великан взял бутылку из рук бандита и припал к ней губами. Когда он с глухим стуком поставил ее на стол, она оказалась наполовину пуста.
Легким движением он откинул с лица взмокшие пряди волос и набросил на плечи плащ из волчьей шкуры. Из раны в боку – из-под наскоро сделанной повязки – сочилась кровь. На голове у бандита тоже была ссадина, но там кровь уже запеклась неровными полосами. Лицо его было бледным.
Его глаза при свете камина сияли странным голубым светом. Взгляд раненого блуждал по залу, а потом задержался на укрытом в тени балконе, встретившись со взглядом Клесст. Девочка в ужасе замерла. В глазах незнакомца было что-то неестественное и в то же время смутно знакомое. Кейн, хоть и заметил ее, продолжал дальше разглядывать зал.
Он задержал взгляд на лице матери Клесст, словно роясь в памяти.
– Добрый вечер, Ионор, – приветствовал он ее.
Губы матери остались крепко сжатыми. Наконец, не выдержав паузы, она ответила бандиту.
– Здравствуй, Кейн, – прошептала она и быстро отвернулась.
У Клесст перехватило дыхание. Кейн – безжалостный главарь шайки убийц; немало рассказов слышала о нем маленькая девочка. Неудивительно, что все стояли ни живы ни мертвы… Она услышала, как Кейн спросил:
– Уид, есть кто-нибудь в комнатах наверху, кроме ребенка, который прячется за балюстрадой?
– Я только что осмотрел пристройки, – ответил худой светловолосый мужчина, – сейчас обыщу все здесь. Они говорили, что больше тут никого нет…
– Убедись в этом, – последовал приказ. – А ребенка уложи в постель.
Но Клесст уже сама побежала в свою комнату.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Уид, пораженный тем, как быстро Кейн пришел в сознание. Впрочем, в теле рыжеволосого гиганта всегда таился какой-то неиссякаемый запас сил.
Кейн уклончиво пробурчал:
– Чертова лихорадка, приходит и уходит. По большей части я с трудом различаю, где нахожусь. Могу поклясться, что никогда еще не был так серьезно ранен. Видимо, стрела была отравлена.
– Пусть Бредиас прочистит рану и наложит свежую повязку. Возможно, яд разъел уже весь бок…
– Позже. Я не хочу, чтобы рана снова кровоточила. – Кейн осторожно вытер лоб, стирая высохшую кровь и капли пота. – Я почувствую себя лучше, когда поем и чуть-чуть вздремну. Только пару часов, не больше. Пледдис недалеко.
– Думаю, мы можем рискнуть пробыть здесь до рассвета. Пледдис должен будет сделать привал. Сегодня луна Повелителя Демонов… – Уид на секунду умолк, а потом добавил:
– Мы потеряли по дороге Фарассоса.
– Нет смысла его искать, – быстро сказал Кейн. – Не в эту ночь.
Обойдя второй этаж, Сет вернулся в зал.
– Никого не нашел, – сообщил он. – Только та худенькая девчонка. Я запер ее. Второй этаж пуст, а вот на третьем есть комната, в которой горит камин.
Кейн кивнул. Ему было трудно сосредоточиться; он чувствовал, что силы вновь оставляют его.
– Уид, расставь караульных так, чтобы они могли наблюдать за двором, приказал он. – И здесь, внутри, тоже поставь кого-нибудь. Рядом с кухней кладовая. Свяжи этих людей и запри их там. Убивать их незачем. Труп брось туда же… Женщин оставь, пусть уберут этот разгром. Сомневаюсь, что кто-нибудь еще здесь сегодня появится. Но если все-таки это случится – не поднимайте сразу шум… Женщины пускай приготовят нам поесть. Но повнимательнее с ними…
Он бросил взгляд на хмурое лицо Ионор.
– Ты ведь не попытаешься меня отравить, правда?
– Ты заслуживаешь куда более худшей участи, – вызывающе ответила она.
– Принеси мне еще одну бутылку, – попросил он насмешливо. – А на вертеле я вижу, между прочим, гуся…
Она неохотно повиновалась. Кейн следил за ее движениями, пока она осторожно к нему приближалась. Вспомнив что-то, он скривил рот в холодной усмешке.
– Садись, – бросил он.
Поскольку это было отнюдь не приглашением, Ионор уселась напротив, отодвинув стул, который он попытался было поставить к себе поближе.
– Неужели твои воспоминания так тягостны, а, Ионор?
Ее голос, на первый взгляд звучавший совершенно спокойно, на самом деле был пропитан ненавистью.
– Ты и твои бандиты напали на постоялый двор моего отца, перебили наших гостей, уничтожили мою семью, разграбили и подожгли «Гнездо Ворона». Ты отдал моих сестер своим людям на поругание, и смерть стала для них избавлением. Я слышала их крики, хотя мною занялся ты сам. Я до сих пор слышу их крики. Нет, Кейн! Тягостны – это слишком мягко сказано.
Бледное лицо Кейна не выражало никаких чувств.
– Ты не должна была убегать от меня, – сказал он, разрывая зажаренную дичь с удивительной ловкостью. – Я помог бы тебе забыть обо всем этом.
Ионор радовалась в душе, видя, как горячка терзает исполинское тело разбойника.
– Ничто и никогда не сотрет из моей памяти ту ночь, – прошептала она.
Чья-то рука крепко ухватила ее за плечо и стащила со стула.
– Принеси нам пожрать, – рявкнул Сет. Его рот был набит мясом с тарелки убитого солдата.
– Может, поговорим позже? – бросил Кейн вслед Ионор. Она вздрогнула, но не отозвалась.
– Хочешь опиума? – спросил Бредиас у Кейна, когда все пленники были заперты. – Он смягчает боль, и ты сможешь поспать. Завтра тебе потребуется много сил.
– Засну и так, – пробормотал предводитель бандитов, глотнув еще вина. – Не хочу дурманить голову. Пледдис может настичь нас прежде, чем мы доберемся до следующего холма.
Его подбородок медленно опустился на грудь. Через минуту он резко вздернул голову и обвел зал свирепым взглядом.
– Принесите мне меч, – потребовал он. – Пледдис наступает нам на пятки, а я сижу здесь, размякший, как купец на собственной свадьбе. Нет времени спать. Набейте мне трубку, она не даст мне заснуть.
Уид подозвал Бредиаса, и щербатый бандит стал набивать чубук скверным табаком, всыпав на дно щепотку опиума. Он раскурил трубку и передал ее Кейну.
В дверях появился Даррос с длинным мечом в руке.
– Черт побери, не нравится мне этот туман, – пробурчал он, умолчав, впрочем, о том, что его действительно беспокоило.
Кейн обнажил свой меч – клинок с необычной рукоятью, и прислонил его к ноге. Пальцами он погладил меч и ощутил его мощь. Кейна не могли одолеть ни боль, ни усталость. Тело его горело не от высокой температуры, а от жажды крови врагов. Кейн пытался восстановить силы, отрешиться от чувств, но не мог.
Безмерно уставший, он даже не мог расслабиться. Видел он то лучше, то хуже, его зрение подчинялось ритму пульсирующей в висках крови.
– Я начинал сражаться и в худшем состоянии, – с ожесточением бросил он, затягиваясь крепким дымом.
Когда трубка погасла, Уид вытащил ее из расслабленных пальцев Кейна.
Тяжелая голова предводителя разбойников поникла, дыхание стало ровным и редким, глаза были закрыты.
– Пусть он отдохнет, – сказал Уид. – Давайте перенесем его на кровать. Ты говорил, наверху постелено?..
Спотыкаясь на узкой лестнице, сгорбившись под тяжестью Кейна, Сет и Даррос занесли тело главаря на верхний этаж. Комната была приготовлена для нескольких постояльцев. Жарко пылал камин, на кровать было наброшено покрывало. Кейна уложили и старательно укрыли.
– Идите отдохните, – посоветовал Уид. – Бредиас и я будем караулить первыми.
Он подождал, пока они выйдут, а затем склонился над ухом спящего.
– Кейн, – прошептал он. – Кейн, ты слышишь меня?
Из горла Кейна донеслось бессмысленное ворчание.
Сдвинув брови, Уид наклонился еще ниже.
– Где ты спрятал деньги? Помнишь? Ты всегда укрывал свою часть добычи. Куда ты заныкал сокровища, Кейн? Мне-то ты можешь сказать. Я твой друг. Мы возьмем твою долю, и эти деньги помогут нам сбежать. Будем жить как короли в какой-нибудь далекой стране. Где деньги, Кейн?
Однако Кейн, как видно, слишком крепко спал. Уид поднялся, опечаленный.
– Ну хотя бы не умирай, не дай золоту сгнить! – на прощание произнес он.
Приоткрыв окно на пару сантиметров (в комнате было жарко, и Уид опасался, что у Кейна еще выше поднимется температура), он тихонько вышел, чтобы присоединиться к Бредиасу.
Глава 3. ВОРОНЫ ПРИЛЕТАЮТ НОЧЬЮ
Сноп искр брызнул из очага и исчез в пасти камина. Уид выругался и кочергой передвинул свежие поленья на место обуглившихся. Может, теперь огонь станет ярче… Огромный камин из обожженных кирпичей занимал почти всю стену.
Казалось бы, он должен хорошо обогревать зал, но пламя, словно нехотя, едва касалось дров, и в помещении стоял небывалый для осени холод.
Потирая ладони, Уид поднялся и еще раз выглянул в окно. Полная луна все еще поднималась над холмами, а из-за реки Котрас надвигался туман: еще чуть-чуть, и долины не будет видно. Через стекло Уид не много мог разглядеть: лишь захламленный двор и засыпанную листьями дорогу. Вывеска над входом раскачивалась от ветра. Скрип ее петель напоминал карканье ворона, а крылья деревянной птицы отбрасывали трепещущую тень на замерзшую землю.
Он проверил дверные засовы. Конечно, снаружи тоже кто-то должен сторожить – даже в такую ночь, несмотря на то, что Пледдис наверняка где-нибудь отдыхает.
Разбойник опять вспомнил о загадочном исчезновении Фарассоса. Нынешняя ночь не годилась для прогулок вдали от яркого огня. Даже Уиду, чужому в здешних горах, при взгляде на луну Повелителя Демонов становилось не по себе.
Уид тяжело опустился на скамью, переведя взгляд на двери. За спиной у него, на кухне, кто-то разговаривал, но слов было не разобрать. Оттуда доносился теплый запах жареной дичи. Когда припасы в дорогу будут готовы, он свяжет женщин и запрет их вместе с другими узниками. Ну а потом Бредиас встанет в карауле снаружи.
Уид крепко сжал пальцами виски. Глаза сами закрылись. Бредиас мог отказаться стоять на страже. Уид бы его не винил. Он и сам вряд ли отважился бы. Кроме того, хоть Уид и был правой рукой Кейна, Бредиас слишком долго имел дело с их вожаком, чтобы кто-то другой мог заставить его повиноваться…
Шум из кухни то отдалялся, то приближался, сливаясь в своеобразную мелодию. Огонь грел все сильней, и Уид боком ощущал его тепло. Пытаясь преодолеть смертельную усталость, он влепил себе увесистую оплеуху. Может, побродить немного по залу?
А может, лучше выйти, сесть на коня и ускакать?.. В одиночку у него было бы больше шансов сбежать от погони. Пусть Пледдис изловит Кейна и всех остальных. В конце концов, именно из-за Кейна их преследуют с таким упорством.
Пледдис не тратил бы силы, преследуя его одного. Награда за голову Уида хорошая приманка для одинокого ловца, а Пледдис должен был платить своим людям.
Невыгодный финансовый расклад мог спасти Уида. Ну а Кейн даже в своем нынешнем состоянии сам сможет уйти от погони. Он не однажды совершал невероятное. Может, и на этот раз он отведет руку судьбы…
Уид был предан Кейну. Он сражался за него, выполнял его приказы, а Кейн доказал, что он толковый и щедрый командир. Честно говоря, в последнем сражении Уид и остальные вырвались из засады лишь благодаря яростной контратаке Кейна, который, как лев, бросился на наемников. Тем не менее, еще больше Уид заботился о собственной шкуре, а Кейн, судя по всему, никогда уже не вернет себе власть в горах Мицея. Единственным утешением в этом поражении была добыча, которую Кейн где-то укрыл. А сейчас у Уида были только конь, растерявший подковы, выщербленный меч да истрепанная одежда. Вот если бы Кейн сказал, где его тайник…
Уида окутал сладковатый запах жареных цыплят, и рот наполнился слюной, хоть он был уже сыт и пьян. Нужно встать, пока не сморил сон…
Он вскочил на ноги. А может, ему только казалось, что он встает, ходит по залу, выглядывает в затуманенное окно. Когда он мерил шагами комнату, тени от ламп тоже двигались, складывались в замысловатые узоры…
Уид упал на пол.
В замешательстве и панике он попытался встать, отбросил пинком перевернувшуюся скамью, попробовал освободить застрявшие ноги, решив, что во сне соскользнул наземь. Неожиданно он увидел над собой насмешливое лицо, кончик шпаги, нацеленный ему в подбородок, и обмер.
– А теперь пойдем, разбудим остальных, – оскалился Пледдис.
Уид лежал в ожидании смерти, пытаясь подавить боль. Люди Пледдиса связали его, отобрали меч и кинжал. Дюжина, а то и больше, наемников ворвалась в «Гнездо Ворона», входя через кухню. Там на пороге с размозженной головой лежал Бредиас. Неистовая ярость наемников, набросившихся на Дарроса и Сета, быстро утихла. Оба бандита погибли во сне.
Уид был весь в поту. Клинок Пледдиса плясал у него перед глазами.
На лице капитана наемников отражалось злобное торжество, однако взгляд его был острым, как меч.
– Где Кейн? – спросил он мягко, но решительно. Застигнутый врасплох, Уид молчал, отведя голову как можно дальше от острия шпаги. Губы у него пересохли.
– У тебя есть полминуты. И ты их уже почти израсходовал.
Из кухни вышла Ионор с раскрасневшимся лицом, в изодранной блузке.
– Они отнесли ублюдка наверх, – сообщила она с ненавистью в голосе. – Я покажу вам куда.
– Отнесли?
– Он смертельно ранен. Не может ходить.
Пледдис хитро усмехнулся.
– Ого, Стандорн, похоже, ты был прав. Если и впрямь твоя стрела свалила его с ног, я удвою твою долю… Веди нас, быстро!
Оставив Уида под стражей, капитан и несколько его людей поднялись за Ионор на третий этаж. Женщина торжественно показала на двери комнаты, где лежал Кейн.
Усмешка исказила загорелое лицо Пледдиса. Там, в комнате, находилась его цель… награда, которая сделает его богатым человеком.
Памятуя о коварстве Кейна, наемники держали оружие наготове. У предводителя разбойников в запасе могла оказаться еще какая-нибудь штучка, на этот раз последняя. Постоялый двор был оцеплен снаружи людьми Пледдиса. У Кейна не было ни единого шанса сбежать. Однако наемники опасались неукротимой силы его меча, даже если Кейн смертельно ранен.
Затаив дыхание, Пледдис пинком отворил дверь. Она была не заперта и с треском ударилась о стену.
Их встретила тишина. Кейн неподвижно лежал на кровати. Пронизывающий ветер, влетев через окно, кружил по комнате. Одеяло было запятнано кровью. Руки Кейна лежали вдоль туловища – так оставили его бандиты. Пледдис пинком перевернул безвольное тело Кейна. Из полуоткрытого рта гиганта потекла струйка крови. В мигающем свете камина его лицо казалось неестественно бледным и расслабленным.
Настороженно ожидающий какой-нибудь выходки, Пледдис внимательно огляделся. Убедившись, что оружия поблизости нет, он прикоснулся к спящему.
Кожа Кейна была холодной. Наемник нетерпеливо встряхнул тело – оно было совершенно окоченевшим. Он стал лихорадочно нащупывать пульс, а затем приставил меч плашмя к ноздрям Кейна. Клинок не запотел.
Пледдис выпрямился, на лице его было написано разочарование:
– Кейн мертв.
Глава 4. ГОНЧИЕ И СТЕРВЯТНИКИ
Руки Уида были туго связаны за спиной. Он лихорадочно обдумывал, как спастись. Под ложечкой у него неприятно посасывало – он сознавал, что положение его безвыходно. И совсем уж непереносимой казалась мысль о том, что он отдал свою жизнь за труп.
Наемники, набившись в зал постоялого двора, отогревались у камина. Пледдис позволил им это – ведь было уже известно, что все бандиты схвачены или убиты.
«Гнездо Ворона» казалось надежным прибежищем в ночи. Может, так оно и было.
В зале находилось двадцать с лишком мужчин, одетых весьма пестро, как и пристало наемным солдатам. Стуча сапогами и громко приветствуя друг друга, они напоминали охотников, только что вернувшихся с утомительной, но удачной травли.
Уид ощущал на себе их взгляды. Выглядел он как попавший в капкан лис, окруженный сворой лающих псов.
Усевшись у огня, Пледдис веселился от души. Он пил вино и принимал поздравления от своих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Девочка заметила движение у дверей. Появились еще два разбойника, согнувшиеся под тяжестью третьего. У одного из них, жилистого мужчины с залысинами, не хватало зубов, хотя, судя по шевелюре, он совсем не был стар. У другого, крепкого и смуглолицего, были оттопыренные уши и переломанный нос.
Человек, которого они несли, выглядел громадным – таким, как оба тащивших его человека, вместе взятые. Спутанные рыжие волосы спадали на заросшее звериное лицо. Клесст вспомнились рассказы об упырях и троллях, которые обитают в горах, укрываясь в недоступных пещерах и выходя из них ночью, чтобы нападать на путников и похищать маленьких девочек…
Казалось, высокий мужчина, похожий на тролля, был без сознания. Однако когда его внесли в зал, он выпрямил колени, и Клесст услышала его голос:
– Я сяду там.
Нетерпеливым движением он высвободился из рук товарищей и опустился на стоящий у камина стул с низкой спинкой. Безухий бандит поставил на ножки перевернутый стол и придвинул его к гиганту, а белобрысый забрал у Холоса бутылку и пересек зал. Рыжеволосый великан взял бутылку из рук бандита и припал к ней губами. Когда он с глухим стуком поставил ее на стол, она оказалась наполовину пуста.
Легким движением он откинул с лица взмокшие пряди волос и набросил на плечи плащ из волчьей шкуры. Из раны в боку – из-под наскоро сделанной повязки – сочилась кровь. На голове у бандита тоже была ссадина, но там кровь уже запеклась неровными полосами. Лицо его было бледным.
Его глаза при свете камина сияли странным голубым светом. Взгляд раненого блуждал по залу, а потом задержался на укрытом в тени балконе, встретившись со взглядом Клесст. Девочка в ужасе замерла. В глазах незнакомца было что-то неестественное и в то же время смутно знакомое. Кейн, хоть и заметил ее, продолжал дальше разглядывать зал.
Он задержал взгляд на лице матери Клесст, словно роясь в памяти.
– Добрый вечер, Ионор, – приветствовал он ее.
Губы матери остались крепко сжатыми. Наконец, не выдержав паузы, она ответила бандиту.
– Здравствуй, Кейн, – прошептала она и быстро отвернулась.
У Клесст перехватило дыхание. Кейн – безжалостный главарь шайки убийц; немало рассказов слышала о нем маленькая девочка. Неудивительно, что все стояли ни живы ни мертвы… Она услышала, как Кейн спросил:
– Уид, есть кто-нибудь в комнатах наверху, кроме ребенка, который прячется за балюстрадой?
– Я только что осмотрел пристройки, – ответил худой светловолосый мужчина, – сейчас обыщу все здесь. Они говорили, что больше тут никого нет…
– Убедись в этом, – последовал приказ. – А ребенка уложи в постель.
Но Клесст уже сама побежала в свою комнату.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Уид, пораженный тем, как быстро Кейн пришел в сознание. Впрочем, в теле рыжеволосого гиганта всегда таился какой-то неиссякаемый запас сил.
Кейн уклончиво пробурчал:
– Чертова лихорадка, приходит и уходит. По большей части я с трудом различаю, где нахожусь. Могу поклясться, что никогда еще не был так серьезно ранен. Видимо, стрела была отравлена.
– Пусть Бредиас прочистит рану и наложит свежую повязку. Возможно, яд разъел уже весь бок…
– Позже. Я не хочу, чтобы рана снова кровоточила. – Кейн осторожно вытер лоб, стирая высохшую кровь и капли пота. – Я почувствую себя лучше, когда поем и чуть-чуть вздремну. Только пару часов, не больше. Пледдис недалеко.
– Думаю, мы можем рискнуть пробыть здесь до рассвета. Пледдис должен будет сделать привал. Сегодня луна Повелителя Демонов… – Уид на секунду умолк, а потом добавил:
– Мы потеряли по дороге Фарассоса.
– Нет смысла его искать, – быстро сказал Кейн. – Не в эту ночь.
Обойдя второй этаж, Сет вернулся в зал.
– Никого не нашел, – сообщил он. – Только та худенькая девчонка. Я запер ее. Второй этаж пуст, а вот на третьем есть комната, в которой горит камин.
Кейн кивнул. Ему было трудно сосредоточиться; он чувствовал, что силы вновь оставляют его.
– Уид, расставь караульных так, чтобы они могли наблюдать за двором, приказал он. – И здесь, внутри, тоже поставь кого-нибудь. Рядом с кухней кладовая. Свяжи этих людей и запри их там. Убивать их незачем. Труп брось туда же… Женщин оставь, пусть уберут этот разгром. Сомневаюсь, что кто-нибудь еще здесь сегодня появится. Но если все-таки это случится – не поднимайте сразу шум… Женщины пускай приготовят нам поесть. Но повнимательнее с ними…
Он бросил взгляд на хмурое лицо Ионор.
– Ты ведь не попытаешься меня отравить, правда?
– Ты заслуживаешь куда более худшей участи, – вызывающе ответила она.
– Принеси мне еще одну бутылку, – попросил он насмешливо. – А на вертеле я вижу, между прочим, гуся…
Она неохотно повиновалась. Кейн следил за ее движениями, пока она осторожно к нему приближалась. Вспомнив что-то, он скривил рот в холодной усмешке.
– Садись, – бросил он.
Поскольку это было отнюдь не приглашением, Ионор уселась напротив, отодвинув стул, который он попытался было поставить к себе поближе.
– Неужели твои воспоминания так тягостны, а, Ионор?
Ее голос, на первый взгляд звучавший совершенно спокойно, на самом деле был пропитан ненавистью.
– Ты и твои бандиты напали на постоялый двор моего отца, перебили наших гостей, уничтожили мою семью, разграбили и подожгли «Гнездо Ворона». Ты отдал моих сестер своим людям на поругание, и смерть стала для них избавлением. Я слышала их крики, хотя мною занялся ты сам. Я до сих пор слышу их крики. Нет, Кейн! Тягостны – это слишком мягко сказано.
Бледное лицо Кейна не выражало никаких чувств.
– Ты не должна была убегать от меня, – сказал он, разрывая зажаренную дичь с удивительной ловкостью. – Я помог бы тебе забыть обо всем этом.
Ионор радовалась в душе, видя, как горячка терзает исполинское тело разбойника.
– Ничто и никогда не сотрет из моей памяти ту ночь, – прошептала она.
Чья-то рука крепко ухватила ее за плечо и стащила со стула.
– Принеси нам пожрать, – рявкнул Сет. Его рот был набит мясом с тарелки убитого солдата.
– Может, поговорим позже? – бросил Кейн вслед Ионор. Она вздрогнула, но не отозвалась.
– Хочешь опиума? – спросил Бредиас у Кейна, когда все пленники были заперты. – Он смягчает боль, и ты сможешь поспать. Завтра тебе потребуется много сил.
– Засну и так, – пробормотал предводитель бандитов, глотнув еще вина. – Не хочу дурманить голову. Пледдис может настичь нас прежде, чем мы доберемся до следующего холма.
Его подбородок медленно опустился на грудь. Через минуту он резко вздернул голову и обвел зал свирепым взглядом.
– Принесите мне меч, – потребовал он. – Пледдис наступает нам на пятки, а я сижу здесь, размякший, как купец на собственной свадьбе. Нет времени спать. Набейте мне трубку, она не даст мне заснуть.
Уид подозвал Бредиаса, и щербатый бандит стал набивать чубук скверным табаком, всыпав на дно щепотку опиума. Он раскурил трубку и передал ее Кейну.
В дверях появился Даррос с длинным мечом в руке.
– Черт побери, не нравится мне этот туман, – пробурчал он, умолчав, впрочем, о том, что его действительно беспокоило.
Кейн обнажил свой меч – клинок с необычной рукоятью, и прислонил его к ноге. Пальцами он погладил меч и ощутил его мощь. Кейна не могли одолеть ни боль, ни усталость. Тело его горело не от высокой температуры, а от жажды крови врагов. Кейн пытался восстановить силы, отрешиться от чувств, но не мог.
Безмерно уставший, он даже не мог расслабиться. Видел он то лучше, то хуже, его зрение подчинялось ритму пульсирующей в висках крови.
– Я начинал сражаться и в худшем состоянии, – с ожесточением бросил он, затягиваясь крепким дымом.
Когда трубка погасла, Уид вытащил ее из расслабленных пальцев Кейна.
Тяжелая голова предводителя разбойников поникла, дыхание стало ровным и редким, глаза были закрыты.
– Пусть он отдохнет, – сказал Уид. – Давайте перенесем его на кровать. Ты говорил, наверху постелено?..
Спотыкаясь на узкой лестнице, сгорбившись под тяжестью Кейна, Сет и Даррос занесли тело главаря на верхний этаж. Комната была приготовлена для нескольких постояльцев. Жарко пылал камин, на кровать было наброшено покрывало. Кейна уложили и старательно укрыли.
– Идите отдохните, – посоветовал Уид. – Бредиас и я будем караулить первыми.
Он подождал, пока они выйдут, а затем склонился над ухом спящего.
– Кейн, – прошептал он. – Кейн, ты слышишь меня?
Из горла Кейна донеслось бессмысленное ворчание.
Сдвинув брови, Уид наклонился еще ниже.
– Где ты спрятал деньги? Помнишь? Ты всегда укрывал свою часть добычи. Куда ты заныкал сокровища, Кейн? Мне-то ты можешь сказать. Я твой друг. Мы возьмем твою долю, и эти деньги помогут нам сбежать. Будем жить как короли в какой-нибудь далекой стране. Где деньги, Кейн?
Однако Кейн, как видно, слишком крепко спал. Уид поднялся, опечаленный.
– Ну хотя бы не умирай, не дай золоту сгнить! – на прощание произнес он.
Приоткрыв окно на пару сантиметров (в комнате было жарко, и Уид опасался, что у Кейна еще выше поднимется температура), он тихонько вышел, чтобы присоединиться к Бредиасу.
Глава 3. ВОРОНЫ ПРИЛЕТАЮТ НОЧЬЮ
Сноп искр брызнул из очага и исчез в пасти камина. Уид выругался и кочергой передвинул свежие поленья на место обуглившихся. Может, теперь огонь станет ярче… Огромный камин из обожженных кирпичей занимал почти всю стену.
Казалось бы, он должен хорошо обогревать зал, но пламя, словно нехотя, едва касалось дров, и в помещении стоял небывалый для осени холод.
Потирая ладони, Уид поднялся и еще раз выглянул в окно. Полная луна все еще поднималась над холмами, а из-за реки Котрас надвигался туман: еще чуть-чуть, и долины не будет видно. Через стекло Уид не много мог разглядеть: лишь захламленный двор и засыпанную листьями дорогу. Вывеска над входом раскачивалась от ветра. Скрип ее петель напоминал карканье ворона, а крылья деревянной птицы отбрасывали трепещущую тень на замерзшую землю.
Он проверил дверные засовы. Конечно, снаружи тоже кто-то должен сторожить – даже в такую ночь, несмотря на то, что Пледдис наверняка где-нибудь отдыхает.
Разбойник опять вспомнил о загадочном исчезновении Фарассоса. Нынешняя ночь не годилась для прогулок вдали от яркого огня. Даже Уиду, чужому в здешних горах, при взгляде на луну Повелителя Демонов становилось не по себе.
Уид тяжело опустился на скамью, переведя взгляд на двери. За спиной у него, на кухне, кто-то разговаривал, но слов было не разобрать. Оттуда доносился теплый запах жареной дичи. Когда припасы в дорогу будут готовы, он свяжет женщин и запрет их вместе с другими узниками. Ну а потом Бредиас встанет в карауле снаружи.
Уид крепко сжал пальцами виски. Глаза сами закрылись. Бредиас мог отказаться стоять на страже. Уид бы его не винил. Он и сам вряд ли отважился бы. Кроме того, хоть Уид и был правой рукой Кейна, Бредиас слишком долго имел дело с их вожаком, чтобы кто-то другой мог заставить его повиноваться…
Шум из кухни то отдалялся, то приближался, сливаясь в своеобразную мелодию. Огонь грел все сильней, и Уид боком ощущал его тепло. Пытаясь преодолеть смертельную усталость, он влепил себе увесистую оплеуху. Может, побродить немного по залу?
А может, лучше выйти, сесть на коня и ускакать?.. В одиночку у него было бы больше шансов сбежать от погони. Пусть Пледдис изловит Кейна и всех остальных. В конце концов, именно из-за Кейна их преследуют с таким упорством.
Пледдис не тратил бы силы, преследуя его одного. Награда за голову Уида хорошая приманка для одинокого ловца, а Пледдис должен был платить своим людям.
Невыгодный финансовый расклад мог спасти Уида. Ну а Кейн даже в своем нынешнем состоянии сам сможет уйти от погони. Он не однажды совершал невероятное. Может, и на этот раз он отведет руку судьбы…
Уид был предан Кейну. Он сражался за него, выполнял его приказы, а Кейн доказал, что он толковый и щедрый командир. Честно говоря, в последнем сражении Уид и остальные вырвались из засады лишь благодаря яростной контратаке Кейна, который, как лев, бросился на наемников. Тем не менее, еще больше Уид заботился о собственной шкуре, а Кейн, судя по всему, никогда уже не вернет себе власть в горах Мицея. Единственным утешением в этом поражении была добыча, которую Кейн где-то укрыл. А сейчас у Уида были только конь, растерявший подковы, выщербленный меч да истрепанная одежда. Вот если бы Кейн сказал, где его тайник…
Уида окутал сладковатый запах жареных цыплят, и рот наполнился слюной, хоть он был уже сыт и пьян. Нужно встать, пока не сморил сон…
Он вскочил на ноги. А может, ему только казалось, что он встает, ходит по залу, выглядывает в затуманенное окно. Когда он мерил шагами комнату, тени от ламп тоже двигались, складывались в замысловатые узоры…
Уид упал на пол.
В замешательстве и панике он попытался встать, отбросил пинком перевернувшуюся скамью, попробовал освободить застрявшие ноги, решив, что во сне соскользнул наземь. Неожиданно он увидел над собой насмешливое лицо, кончик шпаги, нацеленный ему в подбородок, и обмер.
– А теперь пойдем, разбудим остальных, – оскалился Пледдис.
Уид лежал в ожидании смерти, пытаясь подавить боль. Люди Пледдиса связали его, отобрали меч и кинжал. Дюжина, а то и больше, наемников ворвалась в «Гнездо Ворона», входя через кухню. Там на пороге с размозженной головой лежал Бредиас. Неистовая ярость наемников, набросившихся на Дарроса и Сета, быстро утихла. Оба бандита погибли во сне.
Уид был весь в поту. Клинок Пледдиса плясал у него перед глазами.
На лице капитана наемников отражалось злобное торжество, однако взгляд его был острым, как меч.
– Где Кейн? – спросил он мягко, но решительно. Застигнутый врасплох, Уид молчал, отведя голову как можно дальше от острия шпаги. Губы у него пересохли.
– У тебя есть полминуты. И ты их уже почти израсходовал.
Из кухни вышла Ионор с раскрасневшимся лицом, в изодранной блузке.
– Они отнесли ублюдка наверх, – сообщила она с ненавистью в голосе. – Я покажу вам куда.
– Отнесли?
– Он смертельно ранен. Не может ходить.
Пледдис хитро усмехнулся.
– Ого, Стандорн, похоже, ты был прав. Если и впрямь твоя стрела свалила его с ног, я удвою твою долю… Веди нас, быстро!
Оставив Уида под стражей, капитан и несколько его людей поднялись за Ионор на третий этаж. Женщина торжественно показала на двери комнаты, где лежал Кейн.
Усмешка исказила загорелое лицо Пледдиса. Там, в комнате, находилась его цель… награда, которая сделает его богатым человеком.
Памятуя о коварстве Кейна, наемники держали оружие наготове. У предводителя разбойников в запасе могла оказаться еще какая-нибудь штучка, на этот раз последняя. Постоялый двор был оцеплен снаружи людьми Пледдиса. У Кейна не было ни единого шанса сбежать. Однако наемники опасались неукротимой силы его меча, даже если Кейн смертельно ранен.
Затаив дыхание, Пледдис пинком отворил дверь. Она была не заперта и с треском ударилась о стену.
Их встретила тишина. Кейн неподвижно лежал на кровати. Пронизывающий ветер, влетев через окно, кружил по комнате. Одеяло было запятнано кровью. Руки Кейна лежали вдоль туловища – так оставили его бандиты. Пледдис пинком перевернул безвольное тело Кейна. Из полуоткрытого рта гиганта потекла струйка крови. В мигающем свете камина его лицо казалось неестественно бледным и расслабленным.
Настороженно ожидающий какой-нибудь выходки, Пледдис внимательно огляделся. Убедившись, что оружия поблизости нет, он прикоснулся к спящему.
Кожа Кейна была холодной. Наемник нетерпеливо встряхнул тело – оно было совершенно окоченевшим. Он стал лихорадочно нащупывать пульс, а затем приставил меч плашмя к ноздрям Кейна. Клинок не запотел.
Пледдис выпрямился, на лице его было написано разочарование:
– Кейн мертв.
Глава 4. ГОНЧИЕ И СТЕРВЯТНИКИ
Руки Уида были туго связаны за спиной. Он лихорадочно обдумывал, как спастись. Под ложечкой у него неприятно посасывало – он сознавал, что положение его безвыходно. И совсем уж непереносимой казалась мысль о том, что он отдал свою жизнь за труп.
Наемники, набившись в зал постоялого двора, отогревались у камина. Пледдис позволил им это – ведь было уже известно, что все бандиты схвачены или убиты.
«Гнездо Ворона» казалось надежным прибежищем в ночи. Может, так оно и было.
В зале находилось двадцать с лишком мужчин, одетых весьма пестро, как и пристало наемным солдатам. Стуча сапогами и громко приветствуя друг друга, они напоминали охотников, только что вернувшихся с утомительной, но удачной травли.
Уид ощущал на себе их взгляды. Выглядел он как попавший в капкан лис, окруженный сворой лающих псов.
Усевшись у огня, Пледдис веселился от души. Он пил вино и принимал поздравления от своих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28