Рабы, как и любые другие люди, знали, что лучший способ сохранить что-либо в секрете — это убить тех, кто об этом знает. И тем не менее они не боялись за свою жизнь.
— Самый странный наемный убийца, черт побери, которого я когда-либо видел, — пробормотал один из йетайцев.
— По мне, так он может хоть перья отрастить, как у курицы, если захочет, — сказал старший. Убедившись, что работа пошла, он повернулся к двум подчиненным. Показал пальцем на бочки вина, стоявшие у одной из стен погреба. — Мне нужно повторять его указания?
Йетайцы яростно замотали головами. И тут же отвели взгляды от вина.
— Хорошо, — проворчал старший. — Просто выполняйте, что сказано, и все. И мы уйдем отсюда богатыми людьми.
Один из наемников откашлялся и указал на каменный потолок.
— А никто не станет нами интересоваться? Шума избежать невозможно, а через какое-то время мы будем выносить землю.
И снова старший пожал плечами.
— Он сказал мне, что отдал распоряжения и наверху. Мы все время должны оставаться здесь. Нам будут приносить еду и питье. Дворецкий и еще несколько человек. Они и землю будут выносить.
— Это будет легко, — проворчал другой наемник. И кивнул на дальнюю стену. — По другую сторону особняка течет Ганг. Я видел его, когда мы подъезжали. Кто заметит, если эта река станет еще грязнее?
Замечание было встречено смешками. Если наемники-йетайцы еще сохраняли большую часть уважения к роскоши малва, то утратили всякое благоговение перед их культурой. Никто из них, в любом случае, никогда не понимал индийского поклонения великой реке.
— Черт бы побрал этот Ганг, — пробормотал еще один. — Слоновья моча, в которой купаются глупые крестьяне. Лучшее место из тех, что я могу придумать, для грязи, которая сделает нас богатыми людьми.
Он тоже был философом.
Глава 10
ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ
Лето 533 года н.э.
— Так сколько, Дриопий? — спросила Антонина. Она устало вытерла лицо куском материи, который уже промок от пота. — Точно.
Ее секретарь колебался. Кроме того, что Дриопий сам по себе являлся честным человеком, он был типичным чиновником, занимающим высокий пост в огромной и сложной иерархии Римской империи. Несмотря на относительную молодость (ему еще не исполнилось сорока) и очевидно хорошую физическую форму, он олицетворял собой термин «бюрократ». Его естественным ответом на любой прямой вопрос было: во-первых, прикрой свою задницу; во-вторых, перестрахуйся; в-третьих, снова прикрой свою задницу.
Но Антонине даже не потребовалось гневно смотреть на Дриопия. К этому времени, через много месяцев после прибытия в Персию и принятия новых обязанностей, он выучил, что «прикрывать задницу» в случае с Антониной означало давать ей прямые и четкие ответы. Он стал четвертым человеком, занимавшим этот пост, и первым, кого не отправили назад, в Константинополь, в течение недели.
— Точно я сказать не могу. По крайней мере, девяносто судов. Вероятно, ближе к ста после того, как уляжется вся пыль.
Увидев, как Антонина начинает хмуриться, Дриопий быстро добавил:
— Учтите: я считаю только по-настоящему пригодные для морского путешествия корабли. Будет еще много речных барж, которые тоже можно иногда использовать.
Антонина поднялась из-за письменного стола и, качая головой, подошла к окну.
— От речных барж не будет никакого толку, Дриопий, — сказала она. — Только не после того, как армии прошла мимо портов персидского залива. Баржи пойдут ко дну, едва только выйдут в море. По крайней мере непосредственно в сезон муссонов. К концу сезона мы, вероятно, сможем их использовать, но кто знает, где к тому времени окажется Велисарий?
Она положила руки на широкий подоконник и наклонилась вперед, так, чтобы лицо тронул прохладный бриз. Окно в доме, служившем Антонине штабом, выходило на юг и смотрело на огромную гавань Харка. Легкий ветер, дующий с моря, помогал пережить изнурительную летнюю жару Южной Месопотамии.
Но отдых был коротким. Не прошло и нескольких секунд, как она повернулась назад к Дриопию.
— Кто больше всех мутит воду из тех торговцев, что отказываются возить продовольствие для армии? — спросила она.
— Те два брата, которые владеют «Киркой» , — на этот раз ответ Дриопия последовал без каких-либо колебаний. — Ако и Нумений.
Антонина, вернувшись назад за свой стол, сильно нахмурилась.
— Они египтяне, да? Обычно торгуют в Хормосе?
— Да. Это один из пунктов, по поводу которых они вопят. Утверждают, что не могут взять на борт военные припасы, пока не разгрузятся в Хормосе, иначе они обанкротятся. — Дриопий нахмурился. — Они говорят, что везут нечто особенное, на что в Египте особый спрос. Не могут продать свой товар здесь, в Месопотамии.
— Какая чушь! — Антонина плюхнулась на стул и чуть ли не шлепнула по столу обеими ладонями. — Они везут товар из Бхаруча, так? — Затем добавила злобно: — Это означает — косметика и специи. По большей части перец. Товар, который в Персии продается так же хорошо, как и в других местах.
Дриопий сидел на стуле напротив нее. На этих словах он согласно кивнул и развел руками.
— Они просто придумывают уловки, как избежать привлечения на службу. Не хотят возить грузы для арии. Судя по разговорам, эти двое — одни из худших денников в своем деле, что кое о чем говорит, особенно учитывая нравы купцов, занимающихся морской торговлей. Их даже обвиняли, что они несколько лет назад сожгли одно из своих судов, чтобы получить страховку за груз.
Он пожал плечами.
— Я действительно не понимаю, почему они так сопротивляются. Да, от военных поставок они получат несколько меньшую прибыль. Но, с другой стороны, им гарантируется постоянная работа по крайней мере на год — а они определенно не ведут постоянной торговли с Индией! — и риск минимален. Он даже меньше, чем во время нормальной торговли. На самом деле — по крайней мере, по словам самих Ако и Нумения — они объясняют свое упорство тем, что их на месяц задержали в гавани чиновники-малва, пытаясь их хорошенько потрясти.
Антонина кивнула. Традицией того времени было продолжение торговли между воюющими сторонами. Конечно, римским торговым судам не разрешалось напрямую заплывать в гавань Бхаруча — точно так же, как персы не разрешали судам малва заходить в свои порты. По идее, самим торговцам ничего особенно не грозило, им просто приходилось платить лишние деньги за выгрузку товаров на лихтеры .
Тем не менее… Это было достаточно опасное занятие. Несмотря ни на что, был замечен не один случай, когда жадные чиновники и военные занимались вымогательством, если им попадалось торговое судно вражеской нации. А иногда они откровенно грабили. Малва особо прославились этим.
— Чушь, — повторила Антонина. — Наше предложение гораздо безопаснее. Гораздо. Они все время будут под защитой аксумских боевых кораблей. А аксумитов никто никогда не обвинял в нелегальном присвоении чужого груза. — На ее лице появилась унылая улыбка. — Конечно, аксумитам этого и не требуется. Они автоматически получают свой процент со всего, что провозится по Красному морю.
Она распрямилась.
— Достаточно! Мне нужно решить этот вопрос, чтобы мы могли увеличить количество судов. Если мы хорошо поработаем с Ако и Нумением и сломаем их, то эта новость тут же дойдет до других. Я хочу, чтобы к вечеру команда проверяющих ползала по всей «Кирке», Дриопий. Они должны обследовать груз и принести мне отчет. Если там нет ничего, кроме обычных товаров, то завтра мы разгрузим этот корабль, если потребуется — насильно, и начнем заполнять его тем, что нужно нам. — Дриопий что-то быстро записал и кивнул.
— Будет сделано.
— Что еще?
И снова Дриопий колебался. Но на этот раз это не было сомнение чиновника. На протяжении месяцев совместной работы он стал, в некотором роде, другом Антонины, ее верным помощником. Следующий пункт…
Антонина вздохнула.
— Иоанн?
Дриопий кивнул.
— Да. Мы должны обеспечить транспортировку его… того, что осталось от тела, в Константинополь.
По лицу Антонины пробежала тень боли, но грустила она недолго. Велисарий принес новость больше недели назад, и женщина уже почти смирилась с гибелью верного друга.
— Какие есть варианты? — спросила она.
— Ну… мы можем отправить одно из маленьких грузовых судов…
— Нет. На первом месте война. — Дриопий пожал плечами.
— В таком случае я предлагаю нанять один из арабских караванов. Конечно, мы можем использовать и баржу на Евфрате, но арабы жалуются, что не получают справедливую долю в военной торговле.
Антонина кивнула.
— Да. Они воспримут это как великую честь. И проверь, чтобы наняли арабов из рода Хашим. Они уже на протяжении нескольких веков являются союзниками Рима. Они оскорбятся, если эту работу поручат кому-то другому, в особенности Лахмидам.
Дриопий сделал пометку.
— Будет исполнено.
— Что дальше?
— Вопрос поставки скота. В частности, верблюдов
— Опять? — застонала Антонина. Она вытерла лицо. Конечно, в этой жаре платок уже успел промокнуть. И все же…
Она нахмурилась и уставилась на кусок материи.
— Мне нужно заняться торговлей, — сказала женщина мрачно. — Продавать соль. — Она помахала куском материи. — Здесь достаточно… — Затем, увидев выражение лица Дриопия, она подавилась словами. — Что? — спросила она, чуть не плача. — У нас заканчивается соль? Опять?!
Глава 11
Даже в лучших условиях совершающие переход огромные армии поднимают тучи пыли. А тут условия были не ахти какие.
Велисарий вел сто двадцать тысяч человек вместе с таким же количеством лошадей, верблюдов и мулов в Индию для ведения военных действий против малва. Его армия теперь оставила заливные луга Хузистана и вышла на узкую полосу низменностей, граничащих с Персидским заливом.
Они маршировали через провинцию Фарс, историческую родину Сасанидов и древней династии Ахеменидов. Но это была не та провинция Фарс, с древними городами Персеполь и Шираз и орошаемыми местностями вокруг них, какой представляло ее большинство людей.
Велисарий выбрал южную дорогу потому, чтобы наносить обрабатываемым землям как можно меньший вред, неизбежно причиняемый проходящей армией, хотя бы в ней и поддерживается жесткая дисциплина. Но по большей части на это пришлось пойти из-за вопросов снабжения войска. Не было способа обеспечить армию такого размера всем необходимым, пользуясь только услугами местных крестьян. Пока они не доберутся до долины реки Инд, армия Велисария будет зависеть от морских поставок поэтому, независимо от проблем, которые возникнут на этой дороге, они будут вынуждены придерживаться побережья Персидского залива и Аравийского моря.
Побережья, которое, грустно сказать, являлось одним из самых суровых в мире. Такое же бесплодное и сухое, как пустыня, с очень малым количеством растительности, за исключением попадающихся время от времени пальмовых рощиц.
К Велисарию подъехал Куруш. Римский полководец сидел на лошади, стоявшей на небольшом возвышении, с которого он наблюдал за проходящей мимо армией. Рядом с ним находился Ситтас, а в нескольких ярдах позади — телохранители, Исаак и Приский.
— Я упоминал розы и соловьев Шираза? — спросил Куруш. — И великолепные виноградники?
Ситтас нахмурился. Велисарий просто улыбнулся.
— Несколько раз, — ответил он. — Не реже одного раза в день.
Персидский полководец скорчил гримасу.
— Боюсь, ничем не могу помочь. — Он поднял руку и, размазывая пот, стер пыль с лица, оставив на нем несколько грязных полос. Затем нахмурился. — Было бы полегче, если бы мы шли не летом. — Велисарий пожал плечами.
— У нас нет выбора, Куруш. Если бы муссоны в это время не дули на восток, вся экспедиция оказалась бы невозможной.
Это заявление было таким же пустым сотрясением воздуха, как и замечание Куруша о розах и соловьях. Персидский полководец не хуже Велисария знал о проблемах обеспечения армии.
— Я слышал, как ты говорил это, — мрачно пробормотал Куруш. — На самом деле, не один раз — чуть ли не ежедневно на протяжении этого перехода.
Велисарий слегка улыбнулся, но ничего не ответил. Он был занят, изучая, в каком порядке идут войска и пытаясь определить, нельзя ли что-то улучшить.
— Забудь об этом, — сказал Ситтас, словно прочие мысли Велисария. Он махнул большой рукой с толстыми пальцами. — Конечно, можно было бы выстроить их поаккуратнее — теоретически. Но это займет у тебя три дня, а армия все это время будет стоять на месте. А затем еще через три дня все вернется на круги своя.
Велисарий вздохнул. Он и сам пришел к такому же выводу. Марширующее мимо него войско было гораздо больше, чем какая-либо армия, которой он командовал в прошлом. И, если быть совсем честным, больше, чем любая армия, какой когда-либо командовал римский полководец за все время существования империи. Велисарию не потребовалось много времени, чтобы понять: определенное количество в качество уже не переходит. В данном случае был невозможен тот порядок, который ему всегда раньше удавалось поддерживать в армии.
— По крайней мере, когда мы должны уложиться в такие жесткие временные рамки, — пробормотал он.
Это было не ново, так что Куруш с Ситтасом ничего не сказали. Они вместе со всеми старшими командирами союзной армии несколько месяцев планировали экспедицию. И не хуже Велисария знали, что должны попасть в долину реки Инд до окончания сезона муссонов в ноябре. Или армия умрет от жажды и голода.
Она в любом случае может умереть, даже если они успеют вовремя. Да, долина Инда плодородна, но Велисарий практически не сомневался, что Линк приказал сжечь все посевы после того, как римляне и персы прибудут в Бароду и начнут движение вверх по течению реки к самому сердцу малва.
Уж он-то точно поступил бы именно так. У малва нет никакого реального шанса удержать Бароду после того, как Велисарий доберется до дельты Инда. Неожиданное поражение огромной армии в Месопотамии в прошлом году заставило малва сконцентрироваться на усилении обороны собственной земли и отложить — по крайней мере, на время — дальнейшие завоевания.
Укрепления, достаточно серьезные, чтобы выдержать нападение армии Велисария, просто невозможно построить быстро, даже используя все доступные малва человеческие ресурсы. Поэтому, судя по отчетам римских шпионов, Линк сделал то, что сделал бы сам Велисарий: укрепил верхнюю часть долины Инда, региона, называемого Пенджаб. Пока малва контролируют Пенджаб, они контролируют вход на Гангскую равнину. Потеря нижней части долины болезненна, но не фатальна.
Немалую роль сыграла и география региона. «Долина» реки Инд на самом деле представляла собой две долины, которые — с военной точки зрения — имели форму песочных часов. Нижняя долина, Синд, была широкой у побережья и в дельте Инда, но сужалась по мере продвижения на север по направлению к городу Суккур и узкому проходу за ним. За проходом верхняя долина расширялась. Само называние Пенджаб означало «земля пяти рек». Верхняя долина имела форму веера, а река Инд и ее основные притоки формировали его «складки».
Если Велисарий сможет прорваться в Пенджаб, где у него появится место для маневров…
Это прижмет малва к стене. Поэтому, точно так же, как сделал бы Велисарий, Линк укрепит Пенджаб и узкий проход у Суккура — но не станет особо напрягаться из-за Синда. Конечно, он поставит там солдат. Но их основной задачей будет не предотвратить захват Велисарием нижней долины, а задержать римско-персидские войска, чтобы позволить Линку превратить Пенджаб и Суккур в неприступные земли. Малва будут медленно уходить на север, разрушая в долине все по мере своего отступления. Так называемая тактика выжженной земли.
Понятно, что если малва смогут отобрать у римлян и аксумитов контроль над морем, то Синд превратится в смертельную ловушку. Малва сделают с огромной армией Велисария то же самое, что он сделал с ними в Харке.
Велисарий знал, что если он не сможет нарушить планы Линка до того, как они начнут приносить плоды, то ему предстоят годы жестокой, кровопролитной войны против сильного противника, исход которой в большей мере будут определять осады, а не сражения на открытой местности. Не маневры, а война на истощение, во время которой Риму придется заплатить кровью и богатствами непозволительную цену. Велисарий сильно потрепал малва на протяжении последних двух лет, а восстание на Деканском плоскогорье маратхи, которым он изрядно помогал, еще больше обескровило империю. Но факт оставался фактом: малва все еще могли пользоваться большими ресурсами, чем Рим, Персия и Аксумское царство, вместе взятые. Долгая изнурительная война будет на руку скорее малва, нежели Велисарию.
Линк определенно сделает все возможное, чтобы военные действия развивались именно так. Киберорганизм знал человеческую историю так же хорошо, как и Эйд. Империя малва, безусловно, защищается, но используя тактику голландцев, воевавших против Испании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Самый странный наемный убийца, черт побери, которого я когда-либо видел, — пробормотал один из йетайцев.
— По мне, так он может хоть перья отрастить, как у курицы, если захочет, — сказал старший. Убедившись, что работа пошла, он повернулся к двум подчиненным. Показал пальцем на бочки вина, стоявшие у одной из стен погреба. — Мне нужно повторять его указания?
Йетайцы яростно замотали головами. И тут же отвели взгляды от вина.
— Хорошо, — проворчал старший. — Просто выполняйте, что сказано, и все. И мы уйдем отсюда богатыми людьми.
Один из наемников откашлялся и указал на каменный потолок.
— А никто не станет нами интересоваться? Шума избежать невозможно, а через какое-то время мы будем выносить землю.
И снова старший пожал плечами.
— Он сказал мне, что отдал распоряжения и наверху. Мы все время должны оставаться здесь. Нам будут приносить еду и питье. Дворецкий и еще несколько человек. Они и землю будут выносить.
— Это будет легко, — проворчал другой наемник. И кивнул на дальнюю стену. — По другую сторону особняка течет Ганг. Я видел его, когда мы подъезжали. Кто заметит, если эта река станет еще грязнее?
Замечание было встречено смешками. Если наемники-йетайцы еще сохраняли большую часть уважения к роскоши малва, то утратили всякое благоговение перед их культурой. Никто из них, в любом случае, никогда не понимал индийского поклонения великой реке.
— Черт бы побрал этот Ганг, — пробормотал еще один. — Слоновья моча, в которой купаются глупые крестьяне. Лучшее место из тех, что я могу придумать, для грязи, которая сделает нас богатыми людьми.
Он тоже был философом.
Глава 10
ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ
Лето 533 года н.э.
— Так сколько, Дриопий? — спросила Антонина. Она устало вытерла лицо куском материи, который уже промок от пота. — Точно.
Ее секретарь колебался. Кроме того, что Дриопий сам по себе являлся честным человеком, он был типичным чиновником, занимающим высокий пост в огромной и сложной иерархии Римской империи. Несмотря на относительную молодость (ему еще не исполнилось сорока) и очевидно хорошую физическую форму, он олицетворял собой термин «бюрократ». Его естественным ответом на любой прямой вопрос было: во-первых, прикрой свою задницу; во-вторых, перестрахуйся; в-третьих, снова прикрой свою задницу.
Но Антонине даже не потребовалось гневно смотреть на Дриопия. К этому времени, через много месяцев после прибытия в Персию и принятия новых обязанностей, он выучил, что «прикрывать задницу» в случае с Антониной означало давать ей прямые и четкие ответы. Он стал четвертым человеком, занимавшим этот пост, и первым, кого не отправили назад, в Константинополь, в течение недели.
— Точно я сказать не могу. По крайней мере, девяносто судов. Вероятно, ближе к ста после того, как уляжется вся пыль.
Увидев, как Антонина начинает хмуриться, Дриопий быстро добавил:
— Учтите: я считаю только по-настоящему пригодные для морского путешествия корабли. Будет еще много речных барж, которые тоже можно иногда использовать.
Антонина поднялась из-за письменного стола и, качая головой, подошла к окну.
— От речных барж не будет никакого толку, Дриопий, — сказала она. — Только не после того, как армии прошла мимо портов персидского залива. Баржи пойдут ко дну, едва только выйдут в море. По крайней мере непосредственно в сезон муссонов. К концу сезона мы, вероятно, сможем их использовать, но кто знает, где к тому времени окажется Велисарий?
Она положила руки на широкий подоконник и наклонилась вперед, так, чтобы лицо тронул прохладный бриз. Окно в доме, служившем Антонине штабом, выходило на юг и смотрело на огромную гавань Харка. Легкий ветер, дующий с моря, помогал пережить изнурительную летнюю жару Южной Месопотамии.
Но отдых был коротким. Не прошло и нескольких секунд, как она повернулась назад к Дриопию.
— Кто больше всех мутит воду из тех торговцев, что отказываются возить продовольствие для армии? — спросила она.
— Те два брата, которые владеют «Киркой» , — на этот раз ответ Дриопия последовал без каких-либо колебаний. — Ако и Нумений.
Антонина, вернувшись назад за свой стол, сильно нахмурилась.
— Они египтяне, да? Обычно торгуют в Хормосе?
— Да. Это один из пунктов, по поводу которых они вопят. Утверждают, что не могут взять на борт военные припасы, пока не разгрузятся в Хормосе, иначе они обанкротятся. — Дриопий нахмурился. — Они говорят, что везут нечто особенное, на что в Египте особый спрос. Не могут продать свой товар здесь, в Месопотамии.
— Какая чушь! — Антонина плюхнулась на стул и чуть ли не шлепнула по столу обеими ладонями. — Они везут товар из Бхаруча, так? — Затем добавила злобно: — Это означает — косметика и специи. По большей части перец. Товар, который в Персии продается так же хорошо, как и в других местах.
Дриопий сидел на стуле напротив нее. На этих словах он согласно кивнул и развел руками.
— Они просто придумывают уловки, как избежать привлечения на службу. Не хотят возить грузы для арии. Судя по разговорам, эти двое — одни из худших денников в своем деле, что кое о чем говорит, особенно учитывая нравы купцов, занимающихся морской торговлей. Их даже обвиняли, что они несколько лет назад сожгли одно из своих судов, чтобы получить страховку за груз.
Он пожал плечами.
— Я действительно не понимаю, почему они так сопротивляются. Да, от военных поставок они получат несколько меньшую прибыль. Но, с другой стороны, им гарантируется постоянная работа по крайней мере на год — а они определенно не ведут постоянной торговли с Индией! — и риск минимален. Он даже меньше, чем во время нормальной торговли. На самом деле — по крайней мере, по словам самих Ако и Нумения — они объясняют свое упорство тем, что их на месяц задержали в гавани чиновники-малва, пытаясь их хорошенько потрясти.
Антонина кивнула. Традицией того времени было продолжение торговли между воюющими сторонами. Конечно, римским торговым судам не разрешалось напрямую заплывать в гавань Бхаруча — точно так же, как персы не разрешали судам малва заходить в свои порты. По идее, самим торговцам ничего особенно не грозило, им просто приходилось платить лишние деньги за выгрузку товаров на лихтеры .
Тем не менее… Это было достаточно опасное занятие. Несмотря ни на что, был замечен не один случай, когда жадные чиновники и военные занимались вымогательством, если им попадалось торговое судно вражеской нации. А иногда они откровенно грабили. Малва особо прославились этим.
— Чушь, — повторила Антонина. — Наше предложение гораздо безопаснее. Гораздо. Они все время будут под защитой аксумских боевых кораблей. А аксумитов никто никогда не обвинял в нелегальном присвоении чужого груза. — На ее лице появилась унылая улыбка. — Конечно, аксумитам этого и не требуется. Они автоматически получают свой процент со всего, что провозится по Красному морю.
Она распрямилась.
— Достаточно! Мне нужно решить этот вопрос, чтобы мы могли увеличить количество судов. Если мы хорошо поработаем с Ако и Нумением и сломаем их, то эта новость тут же дойдет до других. Я хочу, чтобы к вечеру команда проверяющих ползала по всей «Кирке», Дриопий. Они должны обследовать груз и принести мне отчет. Если там нет ничего, кроме обычных товаров, то завтра мы разгрузим этот корабль, если потребуется — насильно, и начнем заполнять его тем, что нужно нам. — Дриопий что-то быстро записал и кивнул.
— Будет сделано.
— Что еще?
И снова Дриопий колебался. Но на этот раз это не было сомнение чиновника. На протяжении месяцев совместной работы он стал, в некотором роде, другом Антонины, ее верным помощником. Следующий пункт…
Антонина вздохнула.
— Иоанн?
Дриопий кивнул.
— Да. Мы должны обеспечить транспортировку его… того, что осталось от тела, в Константинополь.
По лицу Антонины пробежала тень боли, но грустила она недолго. Велисарий принес новость больше недели назад, и женщина уже почти смирилась с гибелью верного друга.
— Какие есть варианты? — спросила она.
— Ну… мы можем отправить одно из маленьких грузовых судов…
— Нет. На первом месте война. — Дриопий пожал плечами.
— В таком случае я предлагаю нанять один из арабских караванов. Конечно, мы можем использовать и баржу на Евфрате, но арабы жалуются, что не получают справедливую долю в военной торговле.
Антонина кивнула.
— Да. Они воспримут это как великую честь. И проверь, чтобы наняли арабов из рода Хашим. Они уже на протяжении нескольких веков являются союзниками Рима. Они оскорбятся, если эту работу поручат кому-то другому, в особенности Лахмидам.
Дриопий сделал пометку.
— Будет исполнено.
— Что дальше?
— Вопрос поставки скота. В частности, верблюдов
— Опять? — застонала Антонина. Она вытерла лицо. Конечно, в этой жаре платок уже успел промокнуть. И все же…
Она нахмурилась и уставилась на кусок материи.
— Мне нужно заняться торговлей, — сказала женщина мрачно. — Продавать соль. — Она помахала куском материи. — Здесь достаточно… — Затем, увидев выражение лица Дриопия, она подавилась словами. — Что? — спросила она, чуть не плача. — У нас заканчивается соль? Опять?!
Глава 11
Даже в лучших условиях совершающие переход огромные армии поднимают тучи пыли. А тут условия были не ахти какие.
Велисарий вел сто двадцать тысяч человек вместе с таким же количеством лошадей, верблюдов и мулов в Индию для ведения военных действий против малва. Его армия теперь оставила заливные луга Хузистана и вышла на узкую полосу низменностей, граничащих с Персидским заливом.
Они маршировали через провинцию Фарс, историческую родину Сасанидов и древней династии Ахеменидов. Но это была не та провинция Фарс, с древними городами Персеполь и Шираз и орошаемыми местностями вокруг них, какой представляло ее большинство людей.
Велисарий выбрал южную дорогу потому, чтобы наносить обрабатываемым землям как можно меньший вред, неизбежно причиняемый проходящей армией, хотя бы в ней и поддерживается жесткая дисциплина. Но по большей части на это пришлось пойти из-за вопросов снабжения войска. Не было способа обеспечить армию такого размера всем необходимым, пользуясь только услугами местных крестьян. Пока они не доберутся до долины реки Инд, армия Велисария будет зависеть от морских поставок поэтому, независимо от проблем, которые возникнут на этой дороге, они будут вынуждены придерживаться побережья Персидского залива и Аравийского моря.
Побережья, которое, грустно сказать, являлось одним из самых суровых в мире. Такое же бесплодное и сухое, как пустыня, с очень малым количеством растительности, за исключением попадающихся время от времени пальмовых рощиц.
К Велисарию подъехал Куруш. Римский полководец сидел на лошади, стоявшей на небольшом возвышении, с которого он наблюдал за проходящей мимо армией. Рядом с ним находился Ситтас, а в нескольких ярдах позади — телохранители, Исаак и Приский.
— Я упоминал розы и соловьев Шираза? — спросил Куруш. — И великолепные виноградники?
Ситтас нахмурился. Велисарий просто улыбнулся.
— Несколько раз, — ответил он. — Не реже одного раза в день.
Персидский полководец скорчил гримасу.
— Боюсь, ничем не могу помочь. — Он поднял руку и, размазывая пот, стер пыль с лица, оставив на нем несколько грязных полос. Затем нахмурился. — Было бы полегче, если бы мы шли не летом. — Велисарий пожал плечами.
— У нас нет выбора, Куруш. Если бы муссоны в это время не дули на восток, вся экспедиция оказалась бы невозможной.
Это заявление было таким же пустым сотрясением воздуха, как и замечание Куруша о розах и соловьях. Персидский полководец не хуже Велисария знал о проблемах обеспечения армии.
— Я слышал, как ты говорил это, — мрачно пробормотал Куруш. — На самом деле, не один раз — чуть ли не ежедневно на протяжении этого перехода.
Велисарий слегка улыбнулся, но ничего не ответил. Он был занят, изучая, в каком порядке идут войска и пытаясь определить, нельзя ли что-то улучшить.
— Забудь об этом, — сказал Ситтас, словно прочие мысли Велисария. Он махнул большой рукой с толстыми пальцами. — Конечно, можно было бы выстроить их поаккуратнее — теоретически. Но это займет у тебя три дня, а армия все это время будет стоять на месте. А затем еще через три дня все вернется на круги своя.
Велисарий вздохнул. Он и сам пришел к такому же выводу. Марширующее мимо него войско было гораздо больше, чем какая-либо армия, которой он командовал в прошлом. И, если быть совсем честным, больше, чем любая армия, какой когда-либо командовал римский полководец за все время существования империи. Велисарию не потребовалось много времени, чтобы понять: определенное количество в качество уже не переходит. В данном случае был невозможен тот порядок, который ему всегда раньше удавалось поддерживать в армии.
— По крайней мере, когда мы должны уложиться в такие жесткие временные рамки, — пробормотал он.
Это было не ново, так что Куруш с Ситтасом ничего не сказали. Они вместе со всеми старшими командирами союзной армии несколько месяцев планировали экспедицию. И не хуже Велисария знали, что должны попасть в долину реки Инд до окончания сезона муссонов в ноябре. Или армия умрет от жажды и голода.
Она в любом случае может умереть, даже если они успеют вовремя. Да, долина Инда плодородна, но Велисарий практически не сомневался, что Линк приказал сжечь все посевы после того, как римляне и персы прибудут в Бароду и начнут движение вверх по течению реки к самому сердцу малва.
Уж он-то точно поступил бы именно так. У малва нет никакого реального шанса удержать Бароду после того, как Велисарий доберется до дельты Инда. Неожиданное поражение огромной армии в Месопотамии в прошлом году заставило малва сконцентрироваться на усилении обороны собственной земли и отложить — по крайней мере, на время — дальнейшие завоевания.
Укрепления, достаточно серьезные, чтобы выдержать нападение армии Велисария, просто невозможно построить быстро, даже используя все доступные малва человеческие ресурсы. Поэтому, судя по отчетам римских шпионов, Линк сделал то, что сделал бы сам Велисарий: укрепил верхнюю часть долины Инда, региона, называемого Пенджаб. Пока малва контролируют Пенджаб, они контролируют вход на Гангскую равнину. Потеря нижней части долины болезненна, но не фатальна.
Немалую роль сыграла и география региона. «Долина» реки Инд на самом деле представляла собой две долины, которые — с военной точки зрения — имели форму песочных часов. Нижняя долина, Синд, была широкой у побережья и в дельте Инда, но сужалась по мере продвижения на север по направлению к городу Суккур и узкому проходу за ним. За проходом верхняя долина расширялась. Само называние Пенджаб означало «земля пяти рек». Верхняя долина имела форму веера, а река Инд и ее основные притоки формировали его «складки».
Если Велисарий сможет прорваться в Пенджаб, где у него появится место для маневров…
Это прижмет малва к стене. Поэтому, точно так же, как сделал бы Велисарий, Линк укрепит Пенджаб и узкий проход у Суккура — но не станет особо напрягаться из-за Синда. Конечно, он поставит там солдат. Но их основной задачей будет не предотвратить захват Велисарием нижней долины, а задержать римско-персидские войска, чтобы позволить Линку превратить Пенджаб и Суккур в неприступные земли. Малва будут медленно уходить на север, разрушая в долине все по мере своего отступления. Так называемая тактика выжженной земли.
Понятно, что если малва смогут отобрать у римлян и аксумитов контроль над морем, то Синд превратится в смертельную ловушку. Малва сделают с огромной армией Велисария то же самое, что он сделал с ними в Харке.
Велисарий знал, что если он не сможет нарушить планы Линка до того, как они начнут приносить плоды, то ему предстоят годы жестокой, кровопролитной войны против сильного противника, исход которой в большей мере будут определять осады, а не сражения на открытой местности. Не маневры, а война на истощение, во время которой Риму придется заплатить кровью и богатствами непозволительную цену. Велисарий сильно потрепал малва на протяжении последних двух лет, а восстание на Деканском плоскогорье маратхи, которым он изрядно помогал, еще больше обескровило империю. Но факт оставался фактом: малва все еще могли пользоваться большими ресурсами, чем Рим, Персия и Аксумское царство, вместе взятые. Долгая изнурительная война будет на руку скорее малва, нежели Велисарию.
Линк определенно сделает все возможное, чтобы военные действия развивались именно так. Киберорганизм знал человеческую историю так же хорошо, как и Эйд. Империя малва, безусловно, защищается, но используя тактику голландцев, воевавших против Испании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54