— Это в списке идет перед или после термина «мразь»? — иронически поинтересовался он. — Мне кажется, ты использовала именно это слово для описания моей персоны в последнюю нашу встречу.— Ну, если этот титул так тебе нравится…Сет рассмеялся.— Что ж. Один ноль в пользу дамы.— Интересно, за что это?— За твой откровенный ответ, конечно.Она недоуменно пожала плечами.— А кто следит за счетом?— Я. И должен сообщить тебе, что ты проигрываешь в честном поединке.Множество едких замечаний в его адрес вертелось на языке Пенелопы, но она сумела удержаться и оставить их при себе. Скорее в аду похолодает, чем она опустится до уровня Сета с его яростью. Намеренно не обращая внимания на его язвительность, она потребовала немедленного ответа:— Что же тебе надо от меня? У тебя наверняка есть более интересное развлечение, чем терзать меня.— Более интересное? Да. А вот более приятное? Вряд ли.Задетая за живое его надменностью, она открыла было рот, чтобы выплеснуть на него все, что думает о его развлечениях, но опять сумела обуздать свой гнев и просто повторила вопрос:— Так что тебе нужно?— Я хочу знать, почему ты солгала своему брату?— Почему я… что? — переспросила она, пораженная его словами. — Я не лгала Джейку.Сет удивленно приподнял бровь.— Он показывал мне последнее твое письмо, где ты хвасталась, что уезжаешь за границу и будешь петь для коронованных особ Европы. Ты писала, что колесила по стране и у тебя не было времени для письма. Но раз территорию Колорадо Европа еще не присоединила к себе и здесь не появились коронованные особы, то, полагаю, этого достаточно, чтобы уличить тебя во лжи.Пенелопа тихо застонала. Как же она не подумала, что Джейк обязательно покажет ему письмо. Брат, вероятно, так переполнен гордостью за ее мнимые успехи, что готов показать письмо каждому в Сан-Франциско.С притворным равнодушием пожав плечами, Пенелопа повторила ему ту самую ложь, которую сказала дирекции оперного театра, расторгая контракт:— У меня немного изменились планы, только и всего.— Немного? — Он удивленно хмыкнул. — Ну, это мягко сказано.— Жизнь в театре слишком непостоянна. Всегда что-то может случиться или измениться.Сет сложил руки на груди и изучающе посмотрел на Пенелопу.— Так расскажи мне, принцесса, что заставило тебя связаться с этим Богом забытым салоном?Внезапно заморгав, она отвела взгляд от Сета, зная наверняка, что лгать бесполезно, а сказать правду невозможно. Увидев единственный для себя выход, она перешла в атаку.— Я писала это письмо не тебе. И вовсе не обязана перед тобой отчитываться. А что до моего пребывания здесь, то вряд ли это тебя касается.— Как лучший друг твоего брата я считаю своим долгом все знать о тебе. — Он поджал губы. — И несмотря на твое невысокое мнение обо мне, я слишком уважаю Джейка, чтобы позволить его сестре вести себя как шлюхе.Пенелопа вздрогнула от этих оскорбительных слов.— Да как ты смеешь! Джейк просто убьет тебя, когда я расскажу ему, что ты обозвал меня шлюхой.Сет демонстративно хмыкнул.— Джейк разумный человек, а раз так, то он не убьет меня, когда сам убедится в очевидном. — Он выразительно оглядел ее наряд. — Думаю, Джейк поблагодарит меня, когда я обращу его внимание на отсутствие у тебя всякой морали.— Ты не осмелишься рискнуть его дружбой, высказывая такие дикие обвинения!— Посмотри на меня. — Сет поднялся на ноги и стоял, возвышаясь над ней, как мрачный перст судьбы. — Кажется, недалеко отсюда находится телеграф. Ему понадобится чуть больше недели, чтобы добраться сюда на поезде. — Он бросил на нее последний предупреждающий взгляд, прежде чем повернуться и уйти. — Мне бы не хотелось оказаться в твоей шкуре, когда он приедет. Возможно, он даже отшлепает тебя, ты это заслужила.Пенелопе стало страшно от мысли, что брат увидит ее в этом салоне. И не потому, что Джейк мог наказать се; он никогда и пальцем не трогал ее, даже когда она этого заслуживала.Нет, ей было страшно увидеть разочарование в его глазах. Он растил ее после смерти родителей, и девушка знала, что Джейк будет винить не только ее, но и себя за ее поломанную жизнь. Она слишком сильно любила брата и не могла причинить ему такую боль.Едва Сет начал спускаться, она вскочила на ноги и схватила его за руку.— Подожди.Он остановился и с отвращением посмотрел на ее руку, словно она была покрыта язвами. Потом он взглянул ей в лицо и отвернулся.Остро ощущая, какое неприятное зрелище она собой представляет, с загримированным лицом и в этом кричащем наряде, Пенелопа собралась с духом и сказала:— Однажды ты поклялся, что все сделаешь для меня. Ты говорил, что сделаешь все, о чем бы я ни попросила. — Ее звучный голос стал тихим, умоляющим: — Пожалуйста, Сет. Я прошу сейчас.— Только несравненная Пенелопа Пэрриш… — Тут он замолчал и окинул ее презрительным взглядом. — Или мне тоже называть тебя Лорели Лерош? Только Пенелопа имела право напомнить мне о моем клятвенном обещании. Прости, принцесса, ты потеряла это право, когда завела себе любовника. — Его взгляд, казалось, пронизывал ее насквозь.— Ты знаешь, Джулиан не был моим любовником! Он был моим другом, и ничего больше. Ты просто не захотел разобраться.— Я не стремлюсь к этому и сейчас, — добавил он, стараясь освободиться от ее руки. — Так что не проси о понимании, потому что ты мне безразлична.Острая боль пронзила сердце Пенелопы от этих слов, слезы застыли у нее в глазах.— Кажется, до этого момента я не осознавала, как сильно ты ненавидишь меня, — прошептала она.— Ты даже не можешь представить, как.Собрав остатки своего достоинства, она предприняла последнюю попытку:— Пожалуйста, Сет. Не мог бы ты на время забыть о своих чувствах ко мне и подумать о Джейке? Я знаю, ты любишь его, как и он тебя. Разве ты не понимаешь, как трудно будет ему принять сторону одного из нас.Она нервно теребила край своих широких панталон, стремясь подавить желание снова прикоснуться к его руке.— А ему придется это сделать, когда ты выдвинешь против меня свои ужасные обвинения.— Ты считаешь, ему будет легче, если я оставлю тебя здесь и ты попадешь в беду?— Конечно, нет, — приниженно согласилась она.— Похоже, я все равно окажусь виноватым, как бы ни поступил.Пенелопа оторвала взгляд от красной материи под своими пальцами и покачала головой.— Нет, все будет по-другому.— Неужели? — Он посмотрел на нее так, словно хотел сказать, что она будет виноватой, несмотря на решение, которое он примет.Разволновавшись, она принялась грызть сломанный ноготь, а потом предложила:— Ты мог бы позволить мне тихо вернуться в Сан-Франциско и продолжить прежнюю жизнь. Обещаю, я буду вести себя как настоящая леди. Никто ничего не узнает.— После всего твоего опыта вряд ли слово «леди» подойдет для тебя, — заметил он с сарказмом.Пенелопа сильно прикусила палец, и потекла кровь.— Черт возьми, Сет! — Она прижала палец к панталонам, чтобы остановить кровь. — Я сейчас не более опытна, чем была в Нью-Йорке. Правда, тогда ты вел себя как джентльмен.— Или как грязная крыса, стремящаяся походить на джентльмена, как ты точно подметила в последнюю нашу встречу, — парировал он.— Ты знаешь, я не это имела в виду.— Да нет. Но я признаю, ты сказала тогда правду.Слезы полились из глаз Пенелопы, оставляя следы на щеках.— Я сказала все это только потому, что ты был таким твердолобым глупцом.— Я окажусь еще большим глупцом, если соглашусь на твое предложение. Нравится тебе или нет, но ты ответишь на мои вопросы. — Взяв девушку за подбородок, он заставил ее приподнять голову и посмотреть на него. — Смотри мне в глаза и не вздумай дрожать. Поняла?Пенелопа шмыгнула носом и кивнула.Сжав сильнее ее подбородок, Сет наклонился к ней. Казалось, он внимательно изучал ее, взвешивая свое решение.— Я согласен на твое предложение. Но только потому, что хочу оградить Джейка от такого удара.Она слабо улыбнулась, но он не обратил внимания на улыбку. Крепко сжав ее руку, он произнес:— Сейчас мы спустимся вниз, и ты скажешь хозяину, что уезжаешь сегодня вечером.— Но я не могу вот так взять и уехать, — торопливо возразила она, пытаясь освободить руку. — Только не сейчас.Он сильнее сжал руку девушки.— Ты можешь, и ты уедешь.— Но ты не понимаешь!— Мы опять вернулись к тому, с чего начали, да? — нетерпеливо спросил он. — Ну хорошо. Тогда объясни, чего я не понимаю?Она замялась.— Я не… не могу.— Значит, не хочешь объяснять. Что ж, надеюсь, ты любишь поезда, принцесса. Я посажу тебя на первый же поезд до Сан-Франциско, и он прибудет туда послезавтра.В глазах Сета светилась ярость, когда он сверлил ее взглядом.— И не жди, что брат встретит тебя с распростертыми объятиями. Я пошлю ему телеграмму, где все сообщу о тебе.Пенелопа испытывала такую же бессильную злобу, какую испытывает пленник к своему стражу. Она поняла, что оказалась в ловушке, из которой невозможно выскользнуть, некуда убежать и нельзя увернуться. Девушка не выдержала, и душившее ее отчаяние выплеснулось наружу.— Я не отношусь к тому типу мужчин, которые готовы растаять при виде женских слез, так что прекращай свой кошачий концерт, — проворчал Сет, когда ее плач перешел в громкие рыдания.Она продолжала громко всхлипывать.Сет с трудом сдерживал злость:— Черт возьми, Пенелопа. Я ведь уже сказал, что принимаю твое предложение.Слезы душили ее, и она не могла остановиться, как ни пыталась.Глубоко вздохнув, Сет вытащил носовой палаток и протянул ей.— Я не вижу причины, из-за чего такая истерика! Неужели тебе нравится выступать здесь полуголой?— Конечно, нет! Дело совсем в другом!— Ну тогда в чем?«Не в чем, а в ком!» — хотелось ей крикнуть. Но вместо этого она сквозь рыдания вымолвила:— Ты, ты… не…— Поймешь, — закончил он за нее, криво усмехнувшись.Она вытерла нос и кивнула.— Да к черту все! — Он был готов задушить ее.— Я… я — пролепетала она, но тут слезы снова заставили ее умолкнуть.Чертыхаясь, Сет присел на ступеньку и усадил ее на колено.— Сиди! — прикрикнул он строго, когда она захотела вырваться. Нежно поглаживая ее по спине, он произнес: — Не могу представить, каким образом ты оказалась в таком гнусном месте…Чувствуя себя совершенно измученной, Пенелопа даже не попыталась что-либо возразить и, обессиленная, приникла к его мощной груди. Ни о чем не думая, стремясь только забыться и найти утешение, она обняла его и прижалась щекой к горячей шее.Сет, почувствовав тепло ее тела, весь напрягся.— Пенелопа! — Нахмурившись, он посмотрел на заплаканное лицо девушки.Когда она подняла глаза, их взгляды встретились. В ее глазах сквозили боль и мольба, чтобы он ее понял, а его взгляд был сердитым и немного смущенным.Пробормотав, что Джейк никогда его не простит, если он позволит его бедной сестренке утонуть в собственных слезах, Сет обнял ее. Ощущая его теплое дыхание на своих волосах, Пенелопа вспомнила нежность, которая когда-то их связывала. На мгновение она отрешилась от ужасной реальности и забылась в его объятиях. Постепенно ее рыдания стали затихать.Когда слезы совсем прекратились, Сет наклонился к самому уху девушки и прошептал:— Лучше?Неожиданная нежность Сета едва не обезоружила Пенелопу. Подавив желание снова расплакаться, она молча кивнула.— Хорошо. — Он улыбался, когда убирал с ее щеки мокрую прядь волос. — А теперь почему бы тебе не рассказать мне о своей проблеме?Пенелопа вытерла кончиком платка заплаканные глаза. Все, что ей было нужно, — это время. «Три месяца», — уточнила она про себя после быстрого подсчета.— Через три месяца истечет срок заключенного здесь контракта. И тогда клянусь, что без возражений поеду домой.Сет наклонил голову, обдумывая ее слова и продолжая непроизвольно сжимать ее подбородок.— Один месяц, — наконец решил он. — Я как раз успею закончить здесь все свои дела.— Лорели! — раздался высокий женский голос, которому вторил мужской.«О Боже!» — испуганно подумала Пенелопа, узнав голос Адель дю Шарм, хозяйки варьете, и Майлса Прескотта, сына хозяйки и ее компаньона. Только этого не хватало, сейчас и эти двое набросятся на нее с руганью. Скрестив пальцы, она загадала, пусть они не сразу найдут ее, и попросила:— Шесть недель.— Лорели! — Голоса неотвратимо приближались.Пенелопа с отчаянием взглянула вниз. Адель пригрозила сурово наказать ее, если заметит, что она станет заигрывать с каким-нибудь мужчиной. А как иначе назвать то, что она устроилась на коленях Сета? Испугавшись, она попыталась высвободиться из его объятий.Сет, не обращая внимания на голоса и игнорируя попытки Пенелопы вырваться, собирался было не согласиться с новым сроком. Но едва она умоляюще взглянула на него, как слова застыли у него на губах.Ох уж эти глаза! Сет невольно застонал про себя. Эти серебристо-зеленые глаза, похожие на покрытые инеем иголки новогодней елки, были такими же притягательными и соблазнительными, как и раньше.Именно просящее выражение этих глаз заставило его уступить ей.— Ну, принцесса, ты сама заключила сделку, — прошептал он, в то время как мужчина, в котором он узнал исполнителя главной роли в оперетте, сплюнул и стал решительно подниматься по лестнице.Остановившись в трех шагах от Сета и Пенелопы, актер поднял кулаки и стал размахивать ими, изображая борца.— Ты, демон! Сейчас же отпусти Лорели!Пенелопа подняла глаза к небесам.— Ради Бога, Майлс! Я в порядке! — воскликнула она, возобновив свои попытки вырваться из крепких объятий Сета.Без труда прекратив ее попытки, Сет наклонил голову и стал наблюдать за действиями Прескотта. Его движения были какими-то неестественными и напыщенными, словно он репетировал сцену борьбы из дешевой мелодрамы.Критически поглядев на актера, Сет заметил:— Я бы посоветовал тебе подучить свою слащавую и слюнявую роль или найти кого-нибудь, чтобы тебе преподали урок.Майлс изумленно разинул рот, залившая лицо краска проступала сквозь белый грим.— А ты, ты… — залепетал он.— Забыл свои слова, что ли? — Сет удивленно выгнул бровь. — Полагаю, тебе нужно посмотреть на Лорели и произнести что-то вроде «Я спасу тебя, нежное создание» или подобную ерунду.Пухлые губы актера задрожали.— Ты выродок! — выкрикнул он, но его голос сорвался и прозвучал визгливым фальцетом.Сет тяжело вздохнул и покачал головой.— Сопрано? Вряд ли оно подходит для таких слов. Тебе следовало бы понизить голос и произнести слово «выродок» с большей силой.Тут он взглянул на Пенелопу, которая пыталась сбросить его руку со своей талии.— Почему бы тебе не показать ему, как это делается, принцесса? Вряд ли кто произносит слово «выродок» лучше тебя!— Сет! — Пенелопа бросила на него разъяренный взгляд.— Верная интонация, только слово не то, — отметил Сет и подмигнул, глядя в ее нахмурившееся лицо.Актер с рычанием ринулся вперед, его темные глаза сверкали от ярости.— Я должен оказать любезность Денверу и сломать твою шею прямо здесь и немедленно, ты… ты… — Его лицо побледнело, когда он пытался подыскать подходящее оскорбление. Он несколько раз запнулся, пока наконец не выкрикнул: — Ты — похититель невинности!— Заткнись, Майлс! — скомандовал хриплый женский голос.Все трое резко обернулись, чтобы посмотреть на сногсшибательную блондинку, остановившуюся у лестницы.— М-мама, — залепетал Майлс, отступая, как побитая собака.Оставив без внимания хныканье своего сына, женщина холодно взглянула на Пенелопу.— Что касается тебя, Лорели, то мы позже поговорим о полном отсутствии у тебя профессионализма. Сейчас, однако, тебе придется закончить представление.Пенелопа кивнула, во рту у нее вдруг пересохло, и она не смогла вымолвить ни слова. Адель смотрела на нее так, что у Пенелопы мороз пошел по коже. Ее пугали возможные последствия ярости этой женщины.Торопясь подчиниться ее команде, девушка вновь попыталась выскользнуть из объятий Сета, но он опять удержал ее.— Пожалуйста, Сет, — прошептала она приглушенным голосом. — Ты обещал дать мне шесть недель, чтобы все уладить. Ты обещал.Не обращая внимания на ее мольбы и попытки высвободиться, Сет сосредоточенно наблюдал за женщиной, поднимавшейся по лестнице.Одетая в вечернее платье из дорогого фиолетового шелка, она несла себя так величественно, как королева Виктория, которую он однажды имел честь видеть. Однако в отличие от безыскусной Виктории эта женщина была наделена артистизмом и неотразимой элегантностью, которая помогала скрыть ее возраст. Но секрет был раскрыт в ту самую секунду, когда их взгляды встретились. В светлых и холодных как лед голубых глазах женщины сквозила злобность, которая могла появиться только после долгих лет горьких разочарований и трудной жизни.Ощутив, как Пенелопа непроизвольно содрогнулась всем телом, Сет крепче прижал ее к груди и заявил:— Лорели перенесла сильный шок. Я считаю, она закончила выступление сегодня.Женщина окинула его презрительным взглядом.— Как ее наниматель я считаю, что она должна продолжить выступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39