Двор как раз переехал в замок, ремонтные работы в котором закончились, и брачные торжества как бы знаменовали собой начало сезона.
Праздник был обставлен с подобающей помпой. Король лично повел невесту к алтарю. А Шарлотта была необыкновенно хороша: ее облегало белое сатиновое платье, по которому располагался причудливый золотой узор, на плечах ее покоилась накидка из соболей. Бриллианты, изумруды и жемчуга сверкали и переливались на ее шее и запястьях рук. Она была настолько бледна, что ее кожа как бы сливалась с белым цветом платья, и совсем не смотрела на своего жениха, который был весьма хорош собой, представителен и, как всегда, без меры разукрашен золотом и драгоценными камнями. Бриллиант, крепивший белое перо к его шапочке, был настолько крупным, что никто не мог оторвать от него изумленных взглядов.
Кардинал Амбуаза, бывший одновременно Великим Канцлером Франции, собственноручно соединил молодоженов в часовне королевского замка, где было невыносимо душно от сотен зажженных свечей. А затем, в заново отделанных залах, где еще немного пахло известкой, началось веселое пиршество. Но пока вокруг веселились и танцевали сотни приглашенных, молодожены сидели молча, стараясь даже не глядеть друг на друга.
Наконец королева Анна во главе кортежа церемонных дам отправилась сопровождать Шарлотту в ее спальню новобрачной. Здесь ей помогли раздеться и уложили в огромную постель, сопровождая все это тысячью пикантных шуток и взрывами смеха. Затем две дамы с поклоном распахнули дверь перед другим кортежем во главе с королем, который лично ввел в спальню ее супруга. После этого все удалились, оставив их наедине друг с другом.
Скрестив руки на коленях и потупив глаза, Шарлотта сидела в середине своей необъятной постели и молча ждала, когда заговорит ее супруг. Закрыв двери за уходившим кортежем, Цезарь неподвижно стоял, прислонившись к стене, и созерцая свою жену, которая все больше краснела под его пристальным взглядом. Краска заливала не только лицо, но и грудь, открытую низким декольте ее ночной рубашки. По учащенному биению пульса на ее горле он мог судить о ее замешательстве и испуге. Наконец он прервал молчание и очень мягким голосом сказал:
– Позвольте мне приблизиться к вам.
Вместо ответа она кивнула головой, но при этом покраснела еще больше. Цезарь подошел к кровати и уселся на самый краешек, обхватив рукой одну из опор полога. Вдруг он принялся смеяться, и смех его был столь непринужденно весел, что удивленная Шарлотта невольно вскинула глаза.
– Душа моя… Вы так напуганы, словно вы птичка, которую словил ястреб. Неужели я внушаю вам такой страх? Или тот ужас, который вы прежде передо мною испытывали, все еще силен.
Она широко распахнула глаза и впилась взглядом в лицо своего мужа.
– Всегда лучше говорить правду. Да, вы внушаете мне страх, монсеньер.
– Но почему? Неужели… в этом повинна моя репутация? Уверяю вас, молва преувеличивает, я вовсе не такое чудовище, как обо мне говорят. Просто я знаю, чего хочу, и не останавливаюсь ни перед чем, чтобы добиться своего. В наши времена я вовсе не одинок, исповедуя такого рода… добродетель.
– Я знаю, что вы умеете добиваться своего…
– И вы порицаете меня за это? Очень странно, если это так. Поймите, Шарлотта, я хочу, чтобы вы перестали быть испуганной птичкой. Поймите, вам это не идет. Вы больше нравились мне в тот вечер в саду замка Лош. Вы горды и высокомерны, как и подобает быть жене Цезаря.
– Жене Цезаря! – усмехнулась она. – Вам не кажется, что это звучит чересчур самонадеянно?
– Но почему? Я знаю себе цену. Я знаю, что хочу властвовать державой и в состоянии этого добиться. Сперва я хочу заполучить Италию, всю Италию! А затем… другие земли! У меня есть могущественные связи, золото, сила; к тому же я обладаю умом и волей. Итак, весь мир будет принадлежать мне… нет, нам, если вы готовы разделить эту власть со мной.
Шарлотта в недоумении смотрела на него. Этот человек казался ей очень странным. Его голос мог быть то очень нежным и проникновенно искренним, то в нем звучала железная воля и властность. Когда он говорил, казалось, что для него нет ничего невозможного. Несомненно, он был из числа тех людей, которые создают империи и без конца стремятся к новым завоеваниям. Жизнь с этим человеком будет полна острых переживаний. И кто знает, как высоко вознесет его судьба. И неожиданно Шарлотта почувствовала, что ее воля к сопротивлению иссякла. Но почему она испытывает такой страх? Ведь он красив, по-настоящему красив, а его улыбка устрашающе обаятельна… Но тут она вспомнила о тех жестоких словах, которые она бросила ему в замке Лош, и лицо ее вновь залила краска.
– Вы предлагаете мне разделить власть над королевством. Но я едва смею смотреть на вас, ибо вспоминаю обидные и несправедливые слова, произнесенные мною в приступе гнева.
Цезарь приблизил свое лицо к жене.
– Честно говоря, вы правы, я всего лишь внебрачный сын, но случается, что кровь иных незаконнорожденных детей стоит дороже, чем кровь детей законных. И если угодно, я предаю ваши слова забвению. Я слишком счастлив сегодня, чтобы вспоминать о них.
– Вы… счастливы?
Он нежно дотронулся до ее маленькой руки и мягко притянул ее к себе.
– Очень счастлив. Ведь вы стали моей женой. Чего же еще мне желать? Ах если бы… если бы вы еще улыбнулись мне, тогда я просто вознесся бы на небеса. Неужели вы не хотите подарить мне улыбку?
Тут он смутился, и голос его прервался. Он отпустил ее руку, явно не в силах продолжать далее. И тут заговорила Шарлотта:
– А я думала, монсеньер, что вы желаете большего, чем улыбки. Странно, что ваши желания столь скромны.
Ее слова побудили его действовать. Он порывисто притянул к себе Шарлотту.
А вскоре в комнате новобрачных погасли свечи, и придворные дамы, стоявшие у запертых дверей, переглянувшись, тихо покинули место своего дежурства.
Утреннее солнце вызолотило лучами ложе счастливых супругов. Появившись перед Двором, молодожены сияли довольством и счастьем. А затем они отъехали от Двора, уединившись за высокими стенами замка Ла Мотт-Фейи, неподалеку от Буржа.
Цезарь был исключительно нежен и внимателен с Шарлоттой, что не помешало ему, впрочем, отправить отцу хвастливое письмо, откровенно повествовавшее об его успехах в первую брачную ночь.
Лето кончилось. В первых числах сентября король собрал войско и призвал к себе Цезаря. Людовик XII намеревался отправиться в Италию, чтобы вернуть себе герцогство Миланское, права на которое он унаследовал от своей матери, Валентины Висконти. В обмен на услуги Папы и Цезаря он обещал последнему помощь в создании государства на части итальянских земель.
И вот одним прекрасным сентябрьским утром, когда безоблачное небо и прозрачный воздух придают рисунку пейзажа особую четкость, Цезарь в последний раз поцеловал Шарлотту, уже испытывавшую недомогание, вызванное беременностью. Но, несмотря на всю горечь разлуки, Шарлотта держалась молодцом, как и подобает жене будущего повелителя державы.
Проводив его, она забралась на донжон, откуда еще долго махала платком вслед удаляющейся кавалькаде всадников. Затем, когда в воздухе растаяло последнее облачко пыли, она спустилась в часовню, где дала волю слезам, горестно молясь за своего мужа. Она предчувствовала, что уже никогда его не увидит.
Через два года Цезарь, став правителем Романьи, призвал к себе жену, но та была больна и отправила к нему своего брата, кардинала д'Альбре. В тот момент Цезарь был в апогее своей славы. Прошло еще два года, и в 1503 году папа Александр VI отдал душу Богу или дьяволу, а Цезарь, затравленный и больной, вынужден был бежать. Однако он был пойман и посажен в тюрьму в испанском городе Медина дель Кампо.
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ БУАССИ Д'АМБУАЗА
Однажды августовским утром 1579 года по дороге, ведшей из Брен-Сюр-Аллон в Сомюр, во весь опор скакал всадник. Было еще очень рано, солнце встало совсем недавно, однако по особой благоуханной свежести, разлитой в воздухе, можно было понять, что денек будет погожим.
Всадник – красивый представительный мужчина лет тридцати, высокий, стройный, с гордым выражением лица – остановил коня на повороте дороги, откуда открывалась неожиданная перспектива на старинный замок с пятью мощными башнями. Это зрелище подняло всаднику настроение, так что он даже послал по направлению замка воздушный поцелуй.
Очевидно, этот жест был замечен в замке, потому что в ответ на него над зубцами одной из башен взвился белый женский шарф. Тут же дав шпоры своему скакуну, всадник сдернул с себя черную шапочку с красным плюмажем и несколько раз рьяно взмахнул ею в воздухе. Затем со вздохом повернул коня к Сомюру и исчез в облаке пыли.
Встретившие его по дороге крестьяне были изрядно изумлены тем, что незнакомец на полном скаку швырнул им под ноги содержимое своего кошелька. Они бросились подбирать рассыпанные монеты, зарекаясь в ближайшее воскресенье поставить свечку за щедрого кавалера и его возлюбленную.
Но никто из них не мог предположить, что этот кавалер – не кто иной, как внушающий всем страх и нелюбимый губернатор провинции Анжу, которой он правил от имени герцога Франсуа Анжуйского, высокомерный и суровый Луи де Клермон граф де Бюсси д'Амбуаз, знаменитый дамский угодник и лучший клинок королевства после самого короля Генриха III.
Но это был он, отправившийся в путь после ночи любви, ставшей его долгожданной победой и увенчавшей длительное ухаживанье.
Ибо в эту ночь одна из красивейших женщин Франции Франсуаза де Маридор, верная супруга (до сего момента) своего мужа Шарля де Шамб де Монсоро, забыла в его объятиях о своем супружеском долге верности.
Он познакомился с нею в Париже пять лет назад, на торжествах в честь коронации Генриха III, когда юная Франсуаза стала придворной дамой королевы-матери Екатерины Медичи. Но тогда между ними не было ничего, кроме обмена взглядами – его восхищенного и ее заинтригованного.
В тот момент Франсуаза не была еще мадам де Монсоро. Тогда она была замужем за Жаном де Косм, бароном Люсе, причем их семья считалась при дворе образцовой. Со своей стороны, де Бюсси был тогда любовником знаменитой Маргариты Наваррской, и этот роман занимал его столь сильно, что он не обращал внимания на других женщин, как бы прекрасны они ни были.
Затем Франсуаза, став вдовой, покинула двор, поселившись в замке Фрелоньер, где проживал ее отец Оливье де Маридор. То было печальное место, где всем заправляла ее матушка – ярая гугенотка, урожденная Анна де Матиньон. У Франсуазы скоро осталось одно желание: как можно быстрее сбежать отсюда.
Лучшим способом для такого бегства был брак. Случай вскоре представился, так как в нее без памяти влюбились два брата: Жан и Шарль де Шамб; оба претендовали на ее руку. Франсуаза предпочла старшего – Жана – отменного кавалера, красноречивого, светского, умелого в обращении с прекрасным полом. Свадьба была уже назначена, когда при загадочных обстоятельствах Жана убивают. Однако Франсуаза не растерялась и тут же дала согласие на брак с младшим братом – Шарлем, робким и нежным молодым человеком, который чуть не помешался от счастья.
Супруги поселились в замке Кутансьер около Брен-Сюр-Аллон, в местах, изобиловавших дичью. Свои увлечения Шарль де Монсоро делил между книгами и охотой. Именно по причине отличной охоты Шарль предпочитал жить здесь, а не в своем родовом замке Монсоро, стоявшем на берегу Луары, куда они перебирались только на зимние месяцы.
Именно здесь, в Кутансьер, Бюсси вновь встретился с Франсуазой. Дело было в 1578 году, когда он сопровождал герцога Анжуйского в поездке по его провинции. Герцог остановился в замке по приглашению своего старого знакомого – Монсоро.
К тому времени Бюсси уже устал от переменчивого темперамента Маргариты. Но его потрясла красота Франсуазы. Она расцвела за прошедшие четыре года и теперь являла собой воплощенную грацию и совершенство. Она была миниатюрна, стройна, с кожей нежно розового цвета, пронзительно голубыми глазами. Красоту ее тела не могло скрыть даже тяжеловесное роскошное платье, надетое ею по моде того времени. Ослепленный ее красотой де Бюсси поклялся, что она будет принадлежать ему. Этого требовала не только вспыхнувшая в нем страсть, но и его тщеславие.
Однако к прекрасной Франсуазе было не просто подобраться. Муж ее, одного возраста с де Бюсси, не отходил от своей жены. К тому же, не занимая при дворе никаких должностей, Монсоро там не появлялись.
Рассеянно слушая, как Шарль де Шамб рассуждает с герцогом Франсуа о радостях охоты, Бюсси вдруг понял, за что ему ухватиться. Ведь должность главного охотничьего при дворе короля вакантна. Почему бы ее не предложить этому сеньору, столь компетентному во всех тонкостях искусства охоты.
После того как они покинули Кутансьер, Бюсси сделал все возможное, чтобы внушить эту идею своему сюзерену. Впрочем, он был уверен, что сможет добиться от Франсуа всего, чего захочет. Герцог считал себя весьма ему обязанным, поэтому Бюсси с успехом объяснил ему, что граф де Монсоро был бы идеальным главным охотничьим. Единственным человеком, способным полностью удовлетворить охотничьи прихоти Генриха III, который не только хорошо владел шпагой, но был несомненно лучшим охотником своего королевства.
Все вышло, как задумал де Бюсси. Король назначил Шарля де Монсоро главным охотничьим Франции, тут же поручив ему организацию большой охоты в Венсенском лесу, в ходе которой тот покрыл себя славой.
Бюсси был вне себя от радости. Прекрасная Франсуаза теперь осталась в своем замке одна, чувствуя себя несколько покинутой, пока ее муж объезжал окрестные леса Парижа в поиске кабанов и оленей. Ведь, будучи мужем ревнивым и осторожным, Шарль не желал подвергать свою жену соблазнам придворной жизни, тем более, что сам он появлялся при дворе лишь в перерывах между охотами. Итак, он благоразумно решил оставить свою супругу дома.
Ну а Бюсси поторопился вернуться во вверенную ему провинцию, чтобы начать галантную осаду графини де Монсоро по всем правилам любовного искусства. Однако тут Франсуа д'Анну, мечтавший о военной славе и о создании собственного королевства, оторвал Бюсси от его амурных забот, заставив отправиться вместе с ним во Фландрию, на помощь восставшему против испанцев Антверпену и вождю гёзов Вильгельму Оранскому. На самом деле, он мечтал лишь о том, чтобы заменить Вильгельма, встав во главе мятежной Фландрии.
Вся эта авантюра продолжалась год и закончилась полным конфузом, после чего Франсуа вынужден был ни с чем вернуться во Францию. Тщеславие герцога было задето неудачей, и он тут же нашел себе козла отпущения в лице Бюсси, которого отчитал в присутствии всего двора, после чего отправил его в своего рода ссылку… губернатором Анжу.
Конечно, Бюсси был взбешен неблагодарностью своего господина. Но в то же время его радовало то, что теперь он будет рядом с Франсуазой. Итак, он с помпой въезжает в Анже, собирает очередной побор со славных горожан, чтобы обеспечить себя средствами для веселой жизни, и обосновывается в замке Понт-де-Ке, стены которого он основательно укрепил. И конечно, он возобновляет визиты в Кутансьер, быстро преодолевая оборону прекрасной графини… На этот раз ему удается одержать победу всего за месяц. Но этой победой побежден он сам. Ведь он искал удовлетворения своей страсти и тщеславия, а в результате обрел любовь.
Вернувшись в Сомюр, Бюсси сразу отправился в дом полицейского лейтенанта Клода Коллассо де ля Флоренси, который был его другом и доверенным лицом. Тот проживал в очаровательном особняке на улице От-Сен-Пьер. Бюсси часто навещал этот дом по пути из Кутансьера в Понт-де-Ке.
Этим утром Клод Коллассо нетерпеливой походкой мерил приемную залу своего дома. Было заметно, что он волнуется. Его завтрак остывал на столе, но лейтенант меньше всего думал о еде. Увидев Бюсси, он издал вздох облегчения:
– А, наконец-то вы прибыли, монсеньер! А я уже волновался, куда это вы запропастились.
Бюсси, не церемонясь, обнял своего друга и расцеловал его в обе щеки.
– Мой дорогой друг, зачем же тебе волноваться, когда я так счастлив! Неужели твоя дружба ко мне не помогает тебе оценить мое блаженство?
– Ах, Боже мой, монсеньер, я лишь рад, что волновался напрасно… Только я опасался, что вы попали в ловушку, и уже собирался вызывать конный эскорт, чтобы отправиться на ваши розыски.
– Бедный Клод! Единственная ловушка, в которую я попался, это любовь. Ах, мой друг! Ты и представить себе не можешь моего счастья. Я схожу с ума, я задыхаюсь… я хочу всему миру крикнуть, что я люблю ее, что она наконец моя!
Однако счастье не лишило Бюсси аппетита: увидев накрытый для завтрака стол, он уселся за него и намазал себе жирный кусок паштета. Колассо принялся смеяться, усевшись рядом с ним на табурет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Праздник был обставлен с подобающей помпой. Король лично повел невесту к алтарю. А Шарлотта была необыкновенно хороша: ее облегало белое сатиновое платье, по которому располагался причудливый золотой узор, на плечах ее покоилась накидка из соболей. Бриллианты, изумруды и жемчуга сверкали и переливались на ее шее и запястьях рук. Она была настолько бледна, что ее кожа как бы сливалась с белым цветом платья, и совсем не смотрела на своего жениха, который был весьма хорош собой, представителен и, как всегда, без меры разукрашен золотом и драгоценными камнями. Бриллиант, крепивший белое перо к его шапочке, был настолько крупным, что никто не мог оторвать от него изумленных взглядов.
Кардинал Амбуаза, бывший одновременно Великим Канцлером Франции, собственноручно соединил молодоженов в часовне королевского замка, где было невыносимо душно от сотен зажженных свечей. А затем, в заново отделанных залах, где еще немного пахло известкой, началось веселое пиршество. Но пока вокруг веселились и танцевали сотни приглашенных, молодожены сидели молча, стараясь даже не глядеть друг на друга.
Наконец королева Анна во главе кортежа церемонных дам отправилась сопровождать Шарлотту в ее спальню новобрачной. Здесь ей помогли раздеться и уложили в огромную постель, сопровождая все это тысячью пикантных шуток и взрывами смеха. Затем две дамы с поклоном распахнули дверь перед другим кортежем во главе с королем, который лично ввел в спальню ее супруга. После этого все удалились, оставив их наедине друг с другом.
Скрестив руки на коленях и потупив глаза, Шарлотта сидела в середине своей необъятной постели и молча ждала, когда заговорит ее супруг. Закрыв двери за уходившим кортежем, Цезарь неподвижно стоял, прислонившись к стене, и созерцая свою жену, которая все больше краснела под его пристальным взглядом. Краска заливала не только лицо, но и грудь, открытую низким декольте ее ночной рубашки. По учащенному биению пульса на ее горле он мог судить о ее замешательстве и испуге. Наконец он прервал молчание и очень мягким голосом сказал:
– Позвольте мне приблизиться к вам.
Вместо ответа она кивнула головой, но при этом покраснела еще больше. Цезарь подошел к кровати и уселся на самый краешек, обхватив рукой одну из опор полога. Вдруг он принялся смеяться, и смех его был столь непринужденно весел, что удивленная Шарлотта невольно вскинула глаза.
– Душа моя… Вы так напуганы, словно вы птичка, которую словил ястреб. Неужели я внушаю вам такой страх? Или тот ужас, который вы прежде передо мною испытывали, все еще силен.
Она широко распахнула глаза и впилась взглядом в лицо своего мужа.
– Всегда лучше говорить правду. Да, вы внушаете мне страх, монсеньер.
– Но почему? Неужели… в этом повинна моя репутация? Уверяю вас, молва преувеличивает, я вовсе не такое чудовище, как обо мне говорят. Просто я знаю, чего хочу, и не останавливаюсь ни перед чем, чтобы добиться своего. В наши времена я вовсе не одинок, исповедуя такого рода… добродетель.
– Я знаю, что вы умеете добиваться своего…
– И вы порицаете меня за это? Очень странно, если это так. Поймите, Шарлотта, я хочу, чтобы вы перестали быть испуганной птичкой. Поймите, вам это не идет. Вы больше нравились мне в тот вечер в саду замка Лош. Вы горды и высокомерны, как и подобает быть жене Цезаря.
– Жене Цезаря! – усмехнулась она. – Вам не кажется, что это звучит чересчур самонадеянно?
– Но почему? Я знаю себе цену. Я знаю, что хочу властвовать державой и в состоянии этого добиться. Сперва я хочу заполучить Италию, всю Италию! А затем… другие земли! У меня есть могущественные связи, золото, сила; к тому же я обладаю умом и волей. Итак, весь мир будет принадлежать мне… нет, нам, если вы готовы разделить эту власть со мной.
Шарлотта в недоумении смотрела на него. Этот человек казался ей очень странным. Его голос мог быть то очень нежным и проникновенно искренним, то в нем звучала железная воля и властность. Когда он говорил, казалось, что для него нет ничего невозможного. Несомненно, он был из числа тех людей, которые создают империи и без конца стремятся к новым завоеваниям. Жизнь с этим человеком будет полна острых переживаний. И кто знает, как высоко вознесет его судьба. И неожиданно Шарлотта почувствовала, что ее воля к сопротивлению иссякла. Но почему она испытывает такой страх? Ведь он красив, по-настоящему красив, а его улыбка устрашающе обаятельна… Но тут она вспомнила о тех жестоких словах, которые она бросила ему в замке Лош, и лицо ее вновь залила краска.
– Вы предлагаете мне разделить власть над королевством. Но я едва смею смотреть на вас, ибо вспоминаю обидные и несправедливые слова, произнесенные мною в приступе гнева.
Цезарь приблизил свое лицо к жене.
– Честно говоря, вы правы, я всего лишь внебрачный сын, но случается, что кровь иных незаконнорожденных детей стоит дороже, чем кровь детей законных. И если угодно, я предаю ваши слова забвению. Я слишком счастлив сегодня, чтобы вспоминать о них.
– Вы… счастливы?
Он нежно дотронулся до ее маленькой руки и мягко притянул ее к себе.
– Очень счастлив. Ведь вы стали моей женой. Чего же еще мне желать? Ах если бы… если бы вы еще улыбнулись мне, тогда я просто вознесся бы на небеса. Неужели вы не хотите подарить мне улыбку?
Тут он смутился, и голос его прервался. Он отпустил ее руку, явно не в силах продолжать далее. И тут заговорила Шарлотта:
– А я думала, монсеньер, что вы желаете большего, чем улыбки. Странно, что ваши желания столь скромны.
Ее слова побудили его действовать. Он порывисто притянул к себе Шарлотту.
А вскоре в комнате новобрачных погасли свечи, и придворные дамы, стоявшие у запертых дверей, переглянувшись, тихо покинули место своего дежурства.
Утреннее солнце вызолотило лучами ложе счастливых супругов. Появившись перед Двором, молодожены сияли довольством и счастьем. А затем они отъехали от Двора, уединившись за высокими стенами замка Ла Мотт-Фейи, неподалеку от Буржа.
Цезарь был исключительно нежен и внимателен с Шарлоттой, что не помешало ему, впрочем, отправить отцу хвастливое письмо, откровенно повествовавшее об его успехах в первую брачную ночь.
Лето кончилось. В первых числах сентября король собрал войско и призвал к себе Цезаря. Людовик XII намеревался отправиться в Италию, чтобы вернуть себе герцогство Миланское, права на которое он унаследовал от своей матери, Валентины Висконти. В обмен на услуги Папы и Цезаря он обещал последнему помощь в создании государства на части итальянских земель.
И вот одним прекрасным сентябрьским утром, когда безоблачное небо и прозрачный воздух придают рисунку пейзажа особую четкость, Цезарь в последний раз поцеловал Шарлотту, уже испытывавшую недомогание, вызванное беременностью. Но, несмотря на всю горечь разлуки, Шарлотта держалась молодцом, как и подобает жене будущего повелителя державы.
Проводив его, она забралась на донжон, откуда еще долго махала платком вслед удаляющейся кавалькаде всадников. Затем, когда в воздухе растаяло последнее облачко пыли, она спустилась в часовню, где дала волю слезам, горестно молясь за своего мужа. Она предчувствовала, что уже никогда его не увидит.
Через два года Цезарь, став правителем Романьи, призвал к себе жену, но та была больна и отправила к нему своего брата, кардинала д'Альбре. В тот момент Цезарь был в апогее своей славы. Прошло еще два года, и в 1503 году папа Александр VI отдал душу Богу или дьяволу, а Цезарь, затравленный и больной, вынужден был бежать. Однако он был пойман и посажен в тюрьму в испанском городе Медина дель Кампо.
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ БУАССИ Д'АМБУАЗА
Однажды августовским утром 1579 года по дороге, ведшей из Брен-Сюр-Аллон в Сомюр, во весь опор скакал всадник. Было еще очень рано, солнце встало совсем недавно, однако по особой благоуханной свежести, разлитой в воздухе, можно было понять, что денек будет погожим.
Всадник – красивый представительный мужчина лет тридцати, высокий, стройный, с гордым выражением лица – остановил коня на повороте дороги, откуда открывалась неожиданная перспектива на старинный замок с пятью мощными башнями. Это зрелище подняло всаднику настроение, так что он даже послал по направлению замка воздушный поцелуй.
Очевидно, этот жест был замечен в замке, потому что в ответ на него над зубцами одной из башен взвился белый женский шарф. Тут же дав шпоры своему скакуну, всадник сдернул с себя черную шапочку с красным плюмажем и несколько раз рьяно взмахнул ею в воздухе. Затем со вздохом повернул коня к Сомюру и исчез в облаке пыли.
Встретившие его по дороге крестьяне были изрядно изумлены тем, что незнакомец на полном скаку швырнул им под ноги содержимое своего кошелька. Они бросились подбирать рассыпанные монеты, зарекаясь в ближайшее воскресенье поставить свечку за щедрого кавалера и его возлюбленную.
Но никто из них не мог предположить, что этот кавалер – не кто иной, как внушающий всем страх и нелюбимый губернатор провинции Анжу, которой он правил от имени герцога Франсуа Анжуйского, высокомерный и суровый Луи де Клермон граф де Бюсси д'Амбуаз, знаменитый дамский угодник и лучший клинок королевства после самого короля Генриха III.
Но это был он, отправившийся в путь после ночи любви, ставшей его долгожданной победой и увенчавшей длительное ухаживанье.
Ибо в эту ночь одна из красивейших женщин Франции Франсуаза де Маридор, верная супруга (до сего момента) своего мужа Шарля де Шамб де Монсоро, забыла в его объятиях о своем супружеском долге верности.
Он познакомился с нею в Париже пять лет назад, на торжествах в честь коронации Генриха III, когда юная Франсуаза стала придворной дамой королевы-матери Екатерины Медичи. Но тогда между ними не было ничего, кроме обмена взглядами – его восхищенного и ее заинтригованного.
В тот момент Франсуаза не была еще мадам де Монсоро. Тогда она была замужем за Жаном де Косм, бароном Люсе, причем их семья считалась при дворе образцовой. Со своей стороны, де Бюсси был тогда любовником знаменитой Маргариты Наваррской, и этот роман занимал его столь сильно, что он не обращал внимания на других женщин, как бы прекрасны они ни были.
Затем Франсуаза, став вдовой, покинула двор, поселившись в замке Фрелоньер, где проживал ее отец Оливье де Маридор. То было печальное место, где всем заправляла ее матушка – ярая гугенотка, урожденная Анна де Матиньон. У Франсуазы скоро осталось одно желание: как можно быстрее сбежать отсюда.
Лучшим способом для такого бегства был брак. Случай вскоре представился, так как в нее без памяти влюбились два брата: Жан и Шарль де Шамб; оба претендовали на ее руку. Франсуаза предпочла старшего – Жана – отменного кавалера, красноречивого, светского, умелого в обращении с прекрасным полом. Свадьба была уже назначена, когда при загадочных обстоятельствах Жана убивают. Однако Франсуаза не растерялась и тут же дала согласие на брак с младшим братом – Шарлем, робким и нежным молодым человеком, который чуть не помешался от счастья.
Супруги поселились в замке Кутансьер около Брен-Сюр-Аллон, в местах, изобиловавших дичью. Свои увлечения Шарль де Монсоро делил между книгами и охотой. Именно по причине отличной охоты Шарль предпочитал жить здесь, а не в своем родовом замке Монсоро, стоявшем на берегу Луары, куда они перебирались только на зимние месяцы.
Именно здесь, в Кутансьер, Бюсси вновь встретился с Франсуазой. Дело было в 1578 году, когда он сопровождал герцога Анжуйского в поездке по его провинции. Герцог остановился в замке по приглашению своего старого знакомого – Монсоро.
К тому времени Бюсси уже устал от переменчивого темперамента Маргариты. Но его потрясла красота Франсуазы. Она расцвела за прошедшие четыре года и теперь являла собой воплощенную грацию и совершенство. Она была миниатюрна, стройна, с кожей нежно розового цвета, пронзительно голубыми глазами. Красоту ее тела не могло скрыть даже тяжеловесное роскошное платье, надетое ею по моде того времени. Ослепленный ее красотой де Бюсси поклялся, что она будет принадлежать ему. Этого требовала не только вспыхнувшая в нем страсть, но и его тщеславие.
Однако к прекрасной Франсуазе было не просто подобраться. Муж ее, одного возраста с де Бюсси, не отходил от своей жены. К тому же, не занимая при дворе никаких должностей, Монсоро там не появлялись.
Рассеянно слушая, как Шарль де Шамб рассуждает с герцогом Франсуа о радостях охоты, Бюсси вдруг понял, за что ему ухватиться. Ведь должность главного охотничьего при дворе короля вакантна. Почему бы ее не предложить этому сеньору, столь компетентному во всех тонкостях искусства охоты.
После того как они покинули Кутансьер, Бюсси сделал все возможное, чтобы внушить эту идею своему сюзерену. Впрочем, он был уверен, что сможет добиться от Франсуа всего, чего захочет. Герцог считал себя весьма ему обязанным, поэтому Бюсси с успехом объяснил ему, что граф де Монсоро был бы идеальным главным охотничьим. Единственным человеком, способным полностью удовлетворить охотничьи прихоти Генриха III, который не только хорошо владел шпагой, но был несомненно лучшим охотником своего королевства.
Все вышло, как задумал де Бюсси. Король назначил Шарля де Монсоро главным охотничьим Франции, тут же поручив ему организацию большой охоты в Венсенском лесу, в ходе которой тот покрыл себя славой.
Бюсси был вне себя от радости. Прекрасная Франсуаза теперь осталась в своем замке одна, чувствуя себя несколько покинутой, пока ее муж объезжал окрестные леса Парижа в поиске кабанов и оленей. Ведь, будучи мужем ревнивым и осторожным, Шарль не желал подвергать свою жену соблазнам придворной жизни, тем более, что сам он появлялся при дворе лишь в перерывах между охотами. Итак, он благоразумно решил оставить свою супругу дома.
Ну а Бюсси поторопился вернуться во вверенную ему провинцию, чтобы начать галантную осаду графини де Монсоро по всем правилам любовного искусства. Однако тут Франсуа д'Анну, мечтавший о военной славе и о создании собственного королевства, оторвал Бюсси от его амурных забот, заставив отправиться вместе с ним во Фландрию, на помощь восставшему против испанцев Антверпену и вождю гёзов Вильгельму Оранскому. На самом деле, он мечтал лишь о том, чтобы заменить Вильгельма, встав во главе мятежной Фландрии.
Вся эта авантюра продолжалась год и закончилась полным конфузом, после чего Франсуа вынужден был ни с чем вернуться во Францию. Тщеславие герцога было задето неудачей, и он тут же нашел себе козла отпущения в лице Бюсси, которого отчитал в присутствии всего двора, после чего отправил его в своего рода ссылку… губернатором Анжу.
Конечно, Бюсси был взбешен неблагодарностью своего господина. Но в то же время его радовало то, что теперь он будет рядом с Франсуазой. Итак, он с помпой въезжает в Анже, собирает очередной побор со славных горожан, чтобы обеспечить себя средствами для веселой жизни, и обосновывается в замке Понт-де-Ке, стены которого он основательно укрепил. И конечно, он возобновляет визиты в Кутансьер, быстро преодолевая оборону прекрасной графини… На этот раз ему удается одержать победу всего за месяц. Но этой победой побежден он сам. Ведь он искал удовлетворения своей страсти и тщеславия, а в результате обрел любовь.
Вернувшись в Сомюр, Бюсси сразу отправился в дом полицейского лейтенанта Клода Коллассо де ля Флоренси, который был его другом и доверенным лицом. Тот проживал в очаровательном особняке на улице От-Сен-Пьер. Бюсси часто навещал этот дом по пути из Кутансьера в Понт-де-Ке.
Этим утром Клод Коллассо нетерпеливой походкой мерил приемную залу своего дома. Было заметно, что он волнуется. Его завтрак остывал на столе, но лейтенант меньше всего думал о еде. Увидев Бюсси, он издал вздох облегчения:
– А, наконец-то вы прибыли, монсеньер! А я уже волновался, куда это вы запропастились.
Бюсси, не церемонясь, обнял своего друга и расцеловал его в обе щеки.
– Мой дорогой друг, зачем же тебе волноваться, когда я так счастлив! Неужели твоя дружба ко мне не помогает тебе оценить мое блаженство?
– Ах, Боже мой, монсеньер, я лишь рад, что волновался напрасно… Только я опасался, что вы попали в ловушку, и уже собирался вызывать конный эскорт, чтобы отправиться на ваши розыски.
– Бедный Клод! Единственная ловушка, в которую я попался, это любовь. Ах, мой друг! Ты и представить себе не можешь моего счастья. Я схожу с ума, я задыхаюсь… я хочу всему миру крикнуть, что я люблю ее, что она наконец моя!
Однако счастье не лишило Бюсси аппетита: увидев накрытый для завтрака стол, он уселся за него и намазал себе жирный кусок паштета. Колассо принялся смеяться, усевшись рядом с ним на табурет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34