Это человек, который предпочитал заниматься охотой, нежели государственными делами. Еще Данте в своей «Божественной комедии» в главе «Чистилище» сказал. Задумчиво прикрыв глаза, шевалье де Сен-Галь принялся цитировать по-итальянски бессмертное произведение Данте Алигьери. Ретиф де ля Бретон с изумлением посмотрел на своего собеседника, который демонстрировал необычайную ученость. В душу любопытного писателя закралось сомнение — тот ли он, за кого себя выдает. Скорее всего, этот господин, назвавшись скромным титулом шевалье де Сен-Галя, просто не хочет, чтобы окружающие знали его настоящее имя. Следующие слова шевалье подтвердили его догадки.— Этого Людовика XVI я знал еще ребенком, — медленно произнес де Сен-Галь. — Да, он был не таким, как остальные. Часто болел, один раз даже чуть не умер. В каком же году это было?.. В 17… в 17… голос его стал затихать, глаза медленно закрываться, и прямо на ходу шевалье де Сен-Галь задремал.Ретиф де ля Бретон осторожно взял из руки шевалье медный бокал, который тот уже готов был уронить.Экипаж ехал мимо широких крестьянских полей, на которых работали люди во взмокших холщовых рубахах и соломенных шляпах. Пока шевалье де Сен-Галь дремал, прислонившись к стенке экипажа, Ретиф вытащил из необъятных карманов своего плаща листок бумаги и карандаш и принялся записывать все события, которые произошли с ним, начиная со вчерашнего вечера. Он был уверен в том, что ему обязательно придется описать их в своей будущей книге. И эта книга будет самой интересной из тех, которые вышли из-под его пера.Увлеченный своим делом, он не сразу почувствовал, что пыль начинает мешать ему работать. Высунув голову из кареты, Ретиф увидел совсем недалеко впереди огромные колеса почтового дилижанса, из-под которых поднимались облака пыли.Он торопливо сунул карандаш и листок бумаги со своими пометками в карман плаща и принялся трясти шевалье де Сен-Галя.— Просыпайтесь, мы догнали дилижанс!— А? Что случилось? — сонно спросил тот, открывая глаза.— Дилижанс! Вон он, впереди! Шевалье оживился.— Нам нужно обогнать его. Пристегните, пожалуйста, ремни.Шевалье, как азартный гонщик, высунулся из экипажа и закричал кучеру:— Гони же, гони! Нам нужно обогнать этот дилижанс! Давай, поскорее!Экипаж быстро нагонял почтовую карету, которая неторопливо двигалась по дороге. Поля вокруг сменились лесом, и дорога сузилась. Услышав позади себя какой-то шум, молодой кучер приподнялся на козлах.— Что они делают? — изумленно протянул он. — Они не имеют права обгонять нас. Мы не сможем разъехаться на этой дороге. Гони! Кучер постарше принялся изо всех сил стегать лошадей кнутом, разгоняя громадный почтовый дилижанс, который и без этого двигался со страшным шумом.— Гони, гони! — кричал один кучер другому. — Мы не позволим им обогнать нас.Жакоб, который испуганно ухватился за поручни, взвизгнул:— Господа, мы разобьемся! Позвольте им проехать! Господа, я умоляю вас, пропустите их!Молодой кучер достал почтовый рожок и громко затрубил в него.— Это почтовая карета! — закричал он, после того, как подал сигнал.Но кучер пытавшегося обогнать их экипажа, казалось, ничего не слышал. Он упрямо гнал и гнал лошадей вперед, и вскоре экипаж поравнялся с дилижансом.— Господа, мы разобьемся! — испуганно кричал Жакоб.Внутри почтового дилижанса началась паника.— Что происходит?! — кричали дамы, высовываясь из окон.Ретиф де ля Бретон, который уже давно не принимал участия в таких погонях, потянул невозмутимо сидевшего на своем месте шевалье де Сен-Галя за рукав.— Может быть, нам стоит остановиться и пропустить их вперед, пусть проезжают? Мы нагоним их попозже.На это шевалье оскорбленно заявил:— Я никогда никому не уступал дорогу, даже самому королю. Не произойдет этого и сейчас.— Смотрите, какой-то маленький экипаж! — воскликнула строгая дама в черном, показывая на маленькую двуколку, поравнявшуюся с почтовым дилижансом.— Чего они хотят от нас? — испуганно спросила супруга пожилого желчного господина.— Не знаю. Может быть, это какие-нибудь разбойники?— Да нет же, взгляните. В экипаже сидит какой-то знатный господин. Посмотрите, он очень хорошо одет. Нет, это не разбойники.— Но что им от нас надо?— Может быть, у них какое-нибудь важное сообщение?— Неужели оно так срочно, что можно гнать лошадей? Что случилось?— Место шевалье де Сен-Галю и господину Ретифу де ля Бретону! — закричал спутник Ретифа.Наконец, их экипаж обогнал почтовый дилижанс и оставил его позади в клубах пыли. Жакоб с кислой улыбкой достал из кармана платок, и прикрыв им лицо, пробормотал:— Это было очень забавно.Опередив почтовый дилижанс, экипаж, в котором ехали шевалье де Сен-Галь и Ретиф де ля Бретон, показался на неширокой улочке крошечного городка примерно в пятнадцати лье от Парижа. На улицах здесь было не так многолюдно, как в столице, а главное, площадь городка выделялась, главным образом, благодаря большому количеству нищих и калек.Когда экипаж шевалье де Сен-Галя остановился на площади, несколько убогих сразу же бросились к богато одетому господину, выбиравшемуся наружу.— Подайте, месье, — стали жалобно клянчить они. Шевалье де Сен-Галь — это был именно он — достал из кармана несколько мелких монет и бросил их нищим.— Берите и убирайтесь.Ретиф, держась за поясницу, которая болела после недавнего падения с лошади, кое-как выбрался из экипажа и осмотрелся вокруг.— Да, здесь не слишком весело…Шевалье де Сен-Галь обратился к своему кучеру:— Подай мне несессер.Когда слуга исполнил его пожелание, шевалье направился к ближайшему постоялому двору.— Господин Ретиф, я скоро вернусь. Мне необходимо привести себя в порядок. Подождите, пожалуйста,Здесь.Ретиф, наконец, выбрал жертву для удовлетворения собственного любопытства и, прихрамывая при ходьбе, направился к небольшой кузнице, в которой стучали молотками двое мастеровых. Третий с отсутствующим лицом качал меха. Это был маленький толстяк в грязном платье и рваной шляпе.Именно его и выбрал Ретиф де ля Бретон для того, чтобы пораспросить кое о чем.— Простите, месье, — вежливо обратился к нему писатель, — вы не видели, чтобы сегодня утром здесь проезжала большая карета из Парижа? Знаете, такая, в которых ездят очень богатые люди.Толстяк бесстрастно занимался своим делом, лишь искоса взглянув на Ретифа. Ретиф полез в карман плаща и, порывшись там, нашел мелкую монету. Увидев деньги, толстяк мгновенно преобразился. На лице его появилась широкая подобострастная улыбка, глаза засверкали, а руки сами собой забыли о мехах. Получив вожделенную монету, толстяк затараторил:— Конечно, конечно, месье. В шесть часов утра через наш маленький городок проезжала огромная карета. К сожалению, из нее никто не выходил, и я не знаю, сколько человек было внутри. Но они попросили заменить сразу одиннадцать лошадей. Вы можете себе представить такое, месье? Правда, карета была запряжена шестью лошадьми, а пять они, наверное, взяли для тех всадников, которые ее сопровождали.Ретиф озадаченно потер подбородок.— Значит, ты не видел, кто сидел в карете? Толстяк пожал плечами.— Шторки кареты были задернуты, но кое-что мне удалось узнать.Еще одна монета перекочевала в руку толстяка, после чего он оживленно продолжил:— Кажется, это была какая-то знатная русская дама. Говорят, что она возвращалась на родину.Ретиф усмехнулся.— Да, похоже, ей предстоит далекое путешествие. Заметив, что толстяк по-прежнему стоит с обнаженной головой, он сказал:— Оденьте шляпу, прошу вас. Толстяк, наконец, вспомнил о том, чем ему следует заниматься, и снова начал качать меха.— Да, это была огромная карета, — между делом проговорил он, — я такой никогда в жизни раньше не видел. В таких путешествуют, наверное, короли и герцоги… Да… они были здесь в шесть часов утра. Значит, из Парижа выехали в полночь.Ретиф хотел что-то еще спросить, однако в этот момент он услышал звук рожка, которым кучер почтового дилижанса возвещал о своем прибытии в маленький городок. Дилижанс остановился рядом с экипажем шевалье де Сен-Галя, который еще не вернулся с постоялого двора. Ретиф де ля Бретон немедленно направился к карете.— Месье, — обратился он к Жакобу, — я очень рад вас видеть, хотя прошло всего лишь несколько часов с тех пор, как мы расстались.Жакоб брезгливо поморщился.— Я же говорил вам, что не имею чести быть с вами знаком. Не подходите ко мне больше.Кое-как покинув козлы, Жакоб направился к двери с тем, чтобы помочь выйти из дилижанса своей хозяйке.— Мадам, с вами все в порядке? — спросил он, падавая ей руку.Констанция осторожно вышла наружу.— Все хорошо, если не считать последнего отрезка пути, — с улыбкой сказала она. — Впрочем, мне даже было весело. Правда, пришлось испытать некоторое неудобство.— Во всем виноват этот назойливый старик, — недовольно пробурчал Жакоб. — Кажется, он в чем-то заподозрил вас.Тем временем из дилижанса вышел мистер Томас Пенн, и Ретиф тут же взял его под руку.— Мне нужно поговорить с вами, господин Пенн.Они отошли в сторону.— Что вы здесь делаете? — спросил господин Пенн. — Мы думали, что вы остались в Париже.Ретиф подозрительно осмотрелся по сторонам и зашептал на ухо американцу.Е-Сегодня ночью произошло нечто очень важное.— Что же?— Состоялся торжественный и таинственный отъезд нескольких знатных особ. И мне кажется, что я знаю, о ком идет речь.Тем временем шевалье де Сен-Галь, сидя в туалете постоялого двора, занимался макияжем. Он подкрасил глаза, подрисовал полустершуюся мушку на щеке, покрыл слоем прозрачной помады губы, напудрил парик и затем внимательно посмотрел на себя в зеркало.Несмотря на все эти ухищрения, морщины на лице пожилого шевалье отнюдь не исчезли. А глаза остались такими же мутными и бесцветными. Сняв парик, он пригладил рукой редкие седые волосы, делавшие его голову похожей на голову черепахи.Мистер Пенн выразил горячую заинтересованность тем, что сообщил ему Ретиф де ля Бретон.— Давайте-ка взглянем на карту, — сказал он, — у нашего кучера должна быть карта.— Да, да, любопытно было бы узнать, куда они едут. Разжившись у почтового служащего картой, Пенн и Ретиф стали изучать возможный маршрут бегства короля.— Значит, если они проехали здесь в шесть часов, то дальнейший их путь может лежать через Монмеррайль, Жантригс, Шамаль, Сен-Мену, Клермон, Верден, Мец. Все ясно. Да, это самый короткий путь. Они рассчитывают как можно скорее добраться до восточных границ Франции и оказаться под защитой войск Эльзаса, Франш-Конте и Шампани. Насколько мне известно, там находится несколько батальонов пехоты и десятка два кавалерийских эскадронов, набранных из наемников из Швейцарии и Германии. В Клермоне дорога разветвляется на две части. Одна ветка идет в Монмеди, а по другой одна миля до Люксембурга.— Мари-Мадлен, — крикнула Констанция — подойди сюда! Помоги мне снять эту вуаль.— Я иду, — откликнулась служанка. Франсуа недоуменно пожал плечами.— Она что, сама не может поднять вуаль?— Я думаю, что ее светлость хочет просто поговорить со мной, — на ходу сказала Мари-Мадлен.Мари-Мадлен проследовала за Констанцией, которая направлялась к постоялому двору. Она уже собиралась что-то сказать своей госпоже, но в этот момент на пороге показался шевалье де Сен-Галь.Констанция де Бодуэн и шевалье де Сен-Галь застыли на месте, неподвижно глядя друг на друга. Констанции показалось, что она уже где-то видела этого представительного пожилого господина, который в молодости, несомненно, был очень красив. Что-то в его глазах говорило о том, что он прожил бурную, насыщенную событиями и любовными приключениями жизнь.Обменявшись этими пристальными взглядами, они разошлись. Шевалье направился к своему экипажу, а Констанция вошла в дверь гостиницы и оглянулась.Шевалье отдал свой несессер кучеру, который положил его внутрь маленького экипажа. Ретиф де ля Бретон, увидев, что его спутник вернулся, направился к нему.— С вами все в порядке, господин де Сен-Галь? — сочувственно спросил он.Кавалер не ответил, оглянувшись на дверь гостиницы. — Послушайте, господин Ретиф, — обратился он к писателю, — только что в гостиницу вошла дама в светлом дорожном платье с вуалью, закрывающей лицо. Это в ее карету вы подносили сверток?Ретиф кивнул.— Да. Это именно она.Шевалье де Сен-Галь понимающе кивнул.— Думаю, что я уже встречал ее раньше.— Где же? — с любопытством спросил Ретиф.— На приемах у короля. Что ж, господин Ретиф, мне пора ехать. Надеюсь, что хоть чем-то смог вам помочь. Ретиф поклонился.— Вы мне очень помогли, шевалье. Прежде чем сесть в свой экипаж, кавалер де Сен-Галь о чем-то на мгновение задумался и сказал Ретифу:— Если мне доведется еще раз встретиться с королем, я попрошу его о том, чтобы он обязательно принял вас у себя. Вы самый великий писатель своего поколения.Ретиф польщенно улыбнулся.— Благодарю вас, кавалер. Желаю счастливого пути.Шевалье де Сен-Галь с помощью кучера занял место в своем тесном экипаже, и, спустя несколько мгновений, Двуколка покинула площадь.Констанция, которая в этот момент вышла из гостиницы, проводила экипаж внимательным взглядом и направилась к почтовому дилижансу, возле которого стояли пассажиры. Вуали на ней уже не было.— Вы знаете, кто это? — обратилась Констанция к пожилой даме, жене желчного господина. Та недоуменно пожала плечами. — Какой-то очень странный шевалье.— Наконец-то я вспомнила, кто это. Это же он, — сказала Констанция. — Да, да, я не ошибаюсь, это именно он. Это один из самых великих людей, которых я когда-либо встречала.Строгая дама в черном траурном платье медленно покачала головой.— Кажется, я начинаю понимать, о ком идет речь, — сказала она. — Я видела его, кажется, на коронации Людовика XVI. Хотя с тех пор прошло больше полтора десятка лет, я помню его лицо.Неожиданно Жакоб взвизгнул. — Это же Джакомо Казанова!— Да, действительно, это господин Казанова, — подтвердил месье де Ванделль. — Я встречался с ним в Страсбурге, лет двадцать назад. Тогда у него была очень странная репутация.Пожилая дама недовольно скривила губы.— Почему вы меня с ним не познакомили? Сам Джакомо Казанова. Неужели он, действительно, самый великий любовник всех времен и народов?В этот момент молодой кучер, который проверял упряжь, сказал:— Дамы и господа, вы можете занимать свои места в дилижансе. Все готово к продолжению поездки.Ретиф де ля Бретон, который вместе с мистером Пенном стоял чуть в стороне от кареты, намеревался забраться на крышу дилижанса. Однако мистер Пенн уговорил сесть внутрь.
— Садитесь, месье Ретиф, вы заслуживаете того, чтобы ехать на мягком сиденье, а не на жесткой деревянной крыше.— Вы очень добры ко мне, мистер Пенн. А где же вы сами поедете?— Не беспокойтесь обо мне.Пожилая дама, которая была очень недовольна тем, что ее не представили знаменитому господину Казанове, проворчала:— Почему же он путешествует в таком маленьком экипаже? Мне кажется, что он вполне мог бы позволить себе хорошую карету. Странно, он и вправду благородного происхождения?Констанция с укоризной взглянула на пожилую даму.— Более благородного не бывает. Дама пожала плечами.— Почему же он в своем возрасте не умеет путешествовать?Констанция улыбнулась.— Потому что он посвятил свою жизнь совершенно иным вещам.Строгая дама в черном траурном платье мечтательно протянула:— Да, Джакомо Казанова, венецианский кавалер… Пожилой желчный господин равнодушно пожал плечами.— Никогда о таком не слыхал.Здесь необходимо объяснить, что в эпоху Людовика XVI имя Джакомо Казановы не вызывало во Франции никаких особых эмоций. Услыхав о нем, волновались только некоторые женщины — те, которых он знал лично. Хотя его портреты уже публиковали в газетах, а несколько произведений напечатали известные издатели, настоящая слава придет к Казанове позже, лишь после того, как он напишет свои мемуары по-французски. Это произойдет уже после смерти Джакомо Казановы, в 1798 году.— Ну что, мы едем? — деловито осведомился Жакоб, занимая свое привычное место рядом с кучером.Почтовый дилижанс медленно выехал с площади и направился по узкой дороге, которая вела в Монмеррайль.Разговор в карете по-прежнему вращался вокруг личности Джакомо Казановы. Господин де Ванделль, которому довелось быть знакомым со знаменитым венецианским кавалером больше других, рассказывал о том какая слава ходила о месье Казанове в Страсбурге. Он считался великолепным игроком и блестящим танцором он был неистощим на выдумки и изобретателен, он разрабатывал самые разнообразные лотереи, создавал театральные труппы и кружки почитателей оккультных наук.— И почитателей вина, — добавил Ретиф.— Да, вы совершенно правы.— Ну, и, разумеется, у него была репутация невероятно удачливого любовника. Констанция улыбнулась.— Насколько мне известно, немало придворных дам было влюблено в месье Казанову, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10