– Если б ты была хоть чуть-чуть красивее, я бы, наверное, засомневался, что ты существуешь на самом деле. – Корд потрогал два розовых бутона и подождал, пока они затвердеют. – А если б ты была еще более страстной, я бы подумал, что все это мне пригрезилось. И хотя я знаю, что ты есть, иногда мне кажется, что я живу скорее в выдуманном, нежели в подлинном мире. А все потому, что ты так внезапно вошла в мою жизнь и полностью ее перевернула.
– Корд, я могу сказать, что ты сделал со мной то же самое.
Виктория расстегнула его рубаху, распахнула ее и пробежала пальцами по темным завиткам. Прикосновение к его обнаженной груди доставляло ей огромное удовольствие. Когда он судорожно глотнул воздух, она поняла, что он испытывает те же ощущения.
– Довольно, – севшим голосом сказал Корд. Он рывком стащил с себя сапоги и джинсы, подхватил ее на руки и, прошагав к водоему, бросил ее в воду. – Я никогда не забываю своих обещаний.
Виктория почти мгновенно вынырнула на поверхность. Струи стекали по ее лицу. Фыркая и отплевывалась, она откинула назад волосы. Перебирая ногами, чтобы оставаться в вертикальном положении, она разгневанно смотрела на Корда.
– Это нечестно!
– Все честно, – засмеялся он. – Я тебе заранее сказал.
– А ну-ка плыви сюда! Сейчас мы выясним, кто что сказал.
Корд в красивом прыжке рассек воду и вынырнул рядом с ней.
– Я тут, – сказал он, обхватывая ее за талию. – Так что будем выяснять?
– А вот это.
Она быстро положила руку ему на макушку и с силой толкнула вниз, а сама поплыла к берегу.
Однако уплыть далеко ей не удалось. Корд быстро поймал ее и притянул к себе. Ее грудь оказалась против его груди. Они находились так близко, что чувствовали тепло друг друга. Корд осыпал ее лицо поцелуями, пропуская пальцы сквозь длинные волосы.
Наконец он оторвался от нее и поднял голову.
– Нимфа, ты соблазняешь меня, чтобы увлечь в пучину. Ты знаешь зазывные песни сирен?
– Пойдем, ковбой, – протяжным голосом искушала его Виктория, – плыви за мной.
Она развернулась к берегу и потащила его за собой. Когда ее рука коснулась грунта, она, нащупав опору, притянула Корда к себе. Тем временем ее свободная рука пробежала по тугим мышцам его спины и опустилась к ягодицам. Налившееся крепостью мужское естество всей длиной вторглось к ней между бедер, исторгнув из нее сладкий вздох. Она придвинулась ближе и застонала.
– Чепс, мы так долго не были вместе, – посетовал Корд, гладя ее по спине и подтягивая за бедра к себе. – Ты так нужна мне.
– Не больше, чем ты мне. Давай же, Корд.
– Меня не нужно просить дважды. Вот только помогу тебе вылезти из воды.
– Нет. Здесь и сейчас. Я не могу ждать.
Виктория уперлась обеими руками в дно и откинулась назад, предлагая себя ему. Она чувствовала, как он гладил ее тело, сначала плечи, потом грудь, пока из нее снова не вырвался стон.
– Это и есть моя песнь сирены.
– Тогда я буду считать наши любовные игры самым благословенным делом, потому что я могу до бесконечности слушать эти звуки. Я готов не видеть и не чувствовать ничего, кроме тебя, Чепс. И другого пути я не желаю.
– Возьми меня. Сейчас.
Она запрокинула голову, когда он обхватил ее за бедра и слегка приподнял. Затем ощутила его в преддверии своей плоти. Тело напряглось от желания и прихлынувшего тепла, возбуждающего и готовящего к дальнейшему наслаждению. Когда он полностью протолкнулся вглубь, она, застонав, обратила глаза к небу. И увидела луну, вместе с сияющими звездами омывающую серебряным светом их тела. Затем перевела взгляд на Корда. Его темные глаза загорелись страстью, когда он начал двигаться внутри ее. Он был такой горячий по сравнению с прохладной водой вокруг них.
Он наклонил голову и, прежде чем глубоко погрузиться языком в ее рот, слегка прикоснулся к губам. Одновременно его ладони накрыли ее руки, переплетясь с ее пальцами. Она обвила ногами его бедра и оставалась в таком положении, пока он ужесточал и ускорял движения, приближающие их обоих к пику блаженства.
Вцепившись друг в друга, они качались на волнах страсти. И чем больше сближались их тела, тем прочнее сливались души. Втянутые в этот бешеный танец, неподвластный времени, оба не хотели его окончания, несмотря на отчаянное стремление к завершенности.
Наконец Виктория со стоном прервала их долгий поцелуй.
– Корд, скорее. Ну пожалуйста.
– Сейчас, – прохрипел он, двигаясь еще напористее и быстрее, упиваясь захватившим их безумным желанием.
После нескольких сильных рывков настал момент наивысшего удовлетворения. Прильнувшие друг к другу тела замерли в неподвижности и в совершенном единстве воспарили ввысь, прежде чем снова возвратиться на землю.
Корд, тяжело дыша, прижимал Викторию к себе и покрывал ее лицо нежными поцелуями, тихо бормоча какие-то ласковые слова по-испански. Она, свернувшись клубочком, устроилась около него, мечтая только об одном – чтобы им никогда не расставаться. Если Корд Кордова не был тем воображаемым идеалом мужчины, значит, она просто не распознала встретившейся ей любви.
Любовь? Этот вопрос клином застрял в ее мозгу. Могла ли она по-настоящему влюбиться в Корда? Долгое время она считала его апачи-бандитом. Потом она встретилась с Алисией и услышала, как он говорит по-испански. Тогда она решила, что, должно быть, он сказал ей правду о своем происхождении.
Виктория крепко обняла его, чувствуя, как горячие слезы наворачиваются на глаза. Не суть важно, кто он – апачи, наполовину апачи или наполовину испанец. Ни это, ни все остальное не имеет никакого значения, если они с Кордом делают друг друга счастливыми.
Но могла ли она довериться чувствам? Если она обманется, ей не пережить боль разочарования. И снова в уме пронеслись предостерегающие напоминания. Между ней и Кордом не было ничего общего. Вполне вероятно, их сблизила не любовь, а просто череда опасных ситуаций. Кроме того, внушала она себе, нельзя забывать, что страсть и фантазия – это одно, а суровая действительность – совсем другое и в самое ближайшее время придется вернуться в мир реальных вещей и отношений.
– Чепс, что с тобой? Я сделал что-то не так?
– Нет, это было замечательно. Правда. Просто я немного замечталась. Я подумала, хорошо бы никогда не уходить отсюда. Могли бы мы остаться здесь навсегда и забыть о том уродливом мире?
– Как будто тебе этого хватит для полного счастья! – со смешком заметил Корд. – Если б я был уверен, что могу дать его тебе, я бы согласился жить здесь вечно.
– Ты сомневаешься, что я буду счастлива, если останусь в этом уголке?
– Ты привыкла иметь гораздо большее, Чепс. Я убежден в этом. Мне бы хотелось думать иначе, но я не могу. – Он замолчал и немного погодя добавил: – Но давай сейчас не будем об этом. Я голоден и хотел бы что-нибудь съесть, а потом…
– А потом неплохо бы тебе захотеть сделать меня еще более счастливой.
– Я уже снова слышу песнь сирены.
Глава 18
– Гонки продолжаются, – объявил Корд на следующее утро и пылко обнял Викторию.
– Я тебя не понимаю. Нам на пятки наступает Красный Герцог со своими команчами. Для всего юга Нью-Мексико и Аризоны нет худшего бедствия, а ты чуть ли не ликуешь.
– Верно, – согласился Корд, обнажая в улыбке красивые белые зубы. – Мы с тобой заставили их совершить пробег через пустыню, а теперь загнали в эти горы. И уже недалек тот час, когда они пожалеют, что не остались дома.
– Хотела бы я иметь твою уверенность.
– Будешь. Это всего лишь вопрос времени. – Корд, закончив седлать последнюю лошадь, повернулся посмотреть, как Виктория наполняет фляги. – Я уже предвижу, с каким наслаждением буду изматывать его час от часу, пока он не превратится в легкую мишень. Естественно, я бы гораздо охотнее остался здесь и услаждал бы тебя до бесконечности, но нужно разделаться с ним.
Виктория смотрела на него, качая головой.
– Корд, а ты, оказывается, большой шутник. Я не знала.
– С тех пор как я встретил тебя, у меня еще не было настроения лучше, чем сейчас.
– Вот уж не предполагала.
Она протянула ему три фляги, оставив четвертую у себя.
Корд подвесил две из них к вьючной лошади, одну – к своей; проверил, в порядке ли седло и крепко ли привязаны тюки с одеялами; повернулся и сказал:
– Я тебе серьезно говорю. Когда я с тобой, мне больше ничего не надо.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но Красный Герцог, вероятно, уже снялся с лагеря.
– Ты права, – сказал Корд. Он посмотрел на водопад, потом снова на Викторию. – Я не могу унести с собой это место, но забираю мою морскую нимфу.
– А я забираю тебя, – засмеялась Виктория и опять покачала головой.
– Со всеми потрохами. Ладно, давай выбираться на тропу, иначе я передумаю, и мы никогда не уедем отсюда.
Они сели на лошадей – оба улыбались, вспоминая о множестве сокровенных моментов минувшей ночи, – и начали подниматься по склону. Вскоре они выбрались из полузакрытого каньона, оставив позади пристроившуюся у входа одинокую сосенку. Корд вывел их на старую тропу, по которой они ехали вчера. С высоты гор Пелонсильо хорошо просматривалась долина. Они остановились и посмотрели вниз, в сторону Винсент-ранчо. Оттуда походным маршем к горе приближались выстроившиеся цепями всадники.
– Как раз вовремя, – с удовлетворением заметил Корд.
– Это Красный Герцог?
– Должно быть. Видишь того большого черного жеребца? Его трудно спутать с чьим-нибудь еще.
– Как ты думаешь, они нас видят?
– Возможно. Хотя, наверное, они сосредоточены на другом. Высматривают наши следы на земле. Смотреть наверх им сейчас недосуг.
– Я готова поспорить, что для них будет сюрприз, если они заметят нас.
– Да уж! – согласился Корд. – Ну как, ты готова к скачкам?
– Вперед, отважный ковбой!
Корд засмеялся, похлопал ее по колену и надвинул шляпу на лоб.
Развернув лошадей, они начали спускаться по другому склону на юго-запад. День выдался такой же погожий, как предыдущий. Виктория всматривалась в небо над головой, голубое и чистое, без единого облачка. Воздух пока еще не разогрелся, но она знала, что скоро температура подскочит и будет жарко.
Она подтянула шнурки шляпы, радуясь, что еще не спалила свою бледную кожу. Сегодня она была в хлопковой зеленой ковбойке и темно-зеленой юбке с разрезом, тоже из хлопка. В новой юбке было намного прохладнее, чем в кожаной. Помимо этой одежды и сапожек, она надела перчатки из свиной кожи. Их ей дала Алисия, чтобы она сберегла руки. Кольцо-пистолет лежало сверху в седельной сумке, так чтобы его можно было легко достать.
Виктория ехала очень довольная собой, поскольку считала, что сделала все, чтобы обезопасить себя от любых стихий. Она взглянула на экипировку Корда и одобрительно кивнула. На нем были удобная рубаха из оленьей кожи, выцветшие джинсы, потертые ковбойские сапоги и красный платок на шее. Кобура с «кольтом» находилась на своем обычном месте, возле правого бедра, а зачехленное ружье было привязано к седлу.
Корд начал сворачивать сигарету – и в считанные секунды узда его лошади оказалась обмотанной вокруг седельного рога.
– Надумала покурить? – спросил он, почувствовав на себе пристальный взгляд Виктории.
– Нет, спасибо. Просто наслаждаюсь зрелищем.
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
– Можешь наслаждаться чем угодно, но за всякое удовольствие взимают мзду. Имей в виду, вечером с тебя спросится.
Виктория засмеялась и с довольным видом покачала головой, польщенная шутливой угрозой. Что ни минута, то новое открытие. Откуда в нем эта бездна талантов? Вот уж поистине многогранная личность, преданный и надежный человек. Все его качества, что она успела узнать к этому времени, были ей по душе.
Некоторое время они ехали молча. После поворота Корд съехал с тропы, и они двинулись в направлении южных отрогов. Толковые лошади сами выбирали более удобный путь среди скал и песка, обходя кактусы и густую сосновую поросль. Корд постоянно оборачивался назад и проверял глубину вмятин от копыт, следуя задумке, рассчитанной на Красного Герцога. Нужно было вести его за собой, продолжая все время оставаться в горах.
Между тем солнце поднималось все выше, и зной становился все более ощутимым. В прогалинах то и дело мелькали проворные ящерицы. На каменных уступах нежились гремучие змеи. Высоко над головой кружил гриф. Легкий ветерок доносил запах дыма.
Корд в который раз оглянулся назад и прищурил глаза.
– Красный Герцог, похоже, сделал привал, – сказал он. – Хочет дать передышку лошадям. Это его люди развели костры. Недоумки! Не знают, что ли, что кругом вооруженные отряды апачей?
– Красный Герцог думает, что никто не посмеет тронуть его.
– Меня это не удивляет.
– Корд, ты упомянул апачей. Я считала, что они все живут в резервациях.
– Большинство, но не все. – Корд сурово посмотрел на нее. – Остались еще и те, кому дорога своя земля. Они хотят жить на ней, как им хочется. Их отряды все еще воюют с армейскими подразделениями. Ты боишься?
– Наверное, боялась бы, если б тебя не было рядом. Ты, случайно, не знаешь этих людей? Я думаю, ты понимаешь, почему я спрашиваю об этом. И надеюсь, они не станут сначала снимать с нас скальп, а потом задавать вопросы?
Корд, давясь от смеха, только удивленно качал головой.
– Я все забываю, – сказал он наконец, – что многие белые люди именно так думают о коренном населении Черепашьего острова.
– Черепашьего острова?
– Да. Так он назывался до прихода белых на материк. Когда они завоевали его, то переименовали и эти земли.
– Корд, для меня это откровение.
– Чепс, я надеюсь, ты постараешься в своих книгах честно писать о Западе. Не надо ничего утаивать и не надо писать так, как принято у белых. Пиши правду.
Виктория изумленно смотрела на него.
– Корд, мне казалось, я достаточно хорошо знаю тебя, а ты нет-нет да и удивишь еще чем-нибудь. Тебе и вправду так дорог Запад?
– Конечно. И не только Запад, но и люди, живущие здесь. Я был свидетелем того, что пережили апачи и другие племена. Это был настоящий ужас. Я видел многое другое. Я видел, как обманным путем отнимали земли у испанских семей. Их законные земли, которыми они владели с давних пор. И это делалось совершенно легально… Легально, потому что можно себе это позволить, когда власть в твоих руках.
– Ты говоришь как ожесточившийся человек.
– Так оно и есть. Я давно расстался с иллюзиями. Но еще не потерял веру в торжество справедливости. Нельзя мириться с существующим положением. Тот народ, что остался здесь, не должен доживать свой век в голоде и страхе.
– Если с Красным Герцогом будет покончено, ведь это тоже поможет делу?
– Естественно. Он просто еще один белый, пришедший на чужое. Вытеснил людей с их исконных земель и считает, что ему все можно. Но скоро его власти придет конец. Надеюсь увидеть это своими глазами.
– Я с радостью помогу тебе, Корд. Только я хочу сказать, что не все белые такие.
Он улыбнулся:
– Я знаю. Хотя плохие встречаются почему-то слишком часто.
– К сожалению, – согласилась Виктория. – Но я буду писать правду, если это чем-то поможет.
Корд, прежде чем продолжить разговор, долго не сводил с нее строгого испытующего взгляда, словно взвешивал ее слова.
– Чепс, я хочу взять тебя с собой в отряд. Больше у тебя не будет такой возможности. Посмотришь, как живут независимые индейцы. Сама поговоришь с апачами. Во всяком случае, они обрели хоть какую-то свободу, с тех пор как взялись за оружие и начали прятаться в горах.
– Я почту за честь побывать у них. Разумеется, если они не растерзают меня. – Виктория неуверенно посмотрела на Корда. – Они не станут делать со мной что-нибудь в этом роде?
– Раз ты придешь со мной, значит, ты свой человек. Ни один апачи тебя не тронет. Кстати, это неплохая идея. Мы можем на время отделаться от Красного Герцога.
– Хорошо. Я с удовольствием встречусь с ними. Но позволь задать тебе один вопрос. Если ты апачи, кто же тогда Алисия? Я думала, что она испанка. Я чего-то не понимаю?
Корд кивнул:
– Того же, что и Красный Герцог. Он даже не подозревает о моем существовании. И его неведение дорого обойдется ему. Он потеряет все.
– Что ты такое говоришь? Он прекрасно знает тебя. Ты же был в его убежище.
– Он знает, что есть некий Корд. Но я для него обыкновенный бандит, владеющий оружием, который выкрал у него Алисию.
– Значит, он не знает, что ты ее брат? Он считает, что тебя наняли, чтобы вернуть ее обратно?
– Совершенно верно.
Корд начал скручивать другую сигарету.
– Как же так получилось, что он не смог разузнать, что вы с Алисией родственники?
– Алисия – чистокровная испанка, а я наполовину апачи. Она мне сестра только по отцу. Моя мать была горничной. Семья отца категорически отказалась ее принять. Меня воспитывала только мать. Я вырос среди индейцев. Отец, несмотря на запреты своей родни, уделял нам с матерью много времени. После ее смерти он женился на девушке из знатной испанской семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38