Похоже, они свято следуют классическому принципу Шерлока Холмса, утверждавшего, будто преступник всегда возвращается на место преступления. Чушь собачья! Однако сегодня получилось иначе: мы действительно вернулись, хотя благодаря гениальной смекалке Винса, сообразившего то, что было понятно любому дебилу, не попали в их хитроумную ловушку.
– Это все ты виноват! – заявил Винс. – Какого черта ты оставил Роджера без кляпа? Заклеил бы ему пасть пластырем – он бы до сих пор сидел там как миленький, а нам бы осталось только войти и забрать запчасти!
– Не гони волну, Винс! Откуда мне было знать, что нам придется вернуться? Ты тоже не догадался, верно? А кроме того, мы связали этого придурка в подсобке, так что на улице его могли услышать только в том случае, если у него оперный баритон. Скорее всего один из тех козлов вернулся и обнаружил, что дверь не заперта. А в этом виноваты мы оба.
– Последним через дверь вышел ты, а не я!
– Уймись ты, Бога ради! Что сделано, того не воротишь. Какой смысл теперь спорить?
– Значит, ты признаешь свою вину?
– Я этого не говорил.
– Ах так, ядрена мать? По-твоему, это я виноват?
– Я никого не обвинял. Я просто сказал, что это не важно.
– А я говорю, что важно! Ты лопухнулся, понял? Ты один!
– Как скажешь.
Спорить с ним было бессмысленно. Винс жил в своем мире, где всегда находил виноватого. Мир у него совсем простой, гораздо более черно-белый, чем мой. Надо найти козла отпущения и дать ему по роже. Если найти не удается, значит, расширяем район поиска, подтасовываем факты, находим козла отпущения – и даем ему по роже. В мире Винса существовало два правила: первое – кто-то всегда виноват, второе – сам Винс всегда прав.
– Козел паршивый! – для разогреву произнес Винс.
– Послушай! Тебе нужны курки или нет?
– Ну конечно! Как мы теперь их добудем, придурок?
– Легко. Нам нужно только заграбастать Роджера, когда легавые его отпустят, отвести его обратно в магазин и заставить открыть шкафчик.
– Можно подумать, запчасти будут лежать там и дожидаться! Их наверняка уже унесли или переложили куда-нибудь.
– С какой стати? Это оружейный магазин. Завтра он откроется, в нем по-прежнему остались пушки и курки. Мы возьмем их, и все дела.
– А что, если...
– Никаких если! Курки там, вопрос только в том, как их забрать. Кроме того, легавые ни в жизнь не подумают, что мы вернемся так скоро. Надо быть идиотами, чтобы туда соваться! Именно поэтому у нас все получится.
Винс надолго задумался, морща лоб.
– Ты назвал меня идиотом?
– Черт возьми, Винс! Давай сперва сделаем дело, а пререкаться будем потом.
– Ты у меня еще получишь!
С этими словами он глянул в зеркальце, просигналил и повез нас обратно к магазину.
Мы припарковались неподалеку от магазина, после чего минут двадцать пялились на мигающие огни, пока они не примелькались нам до того, что вспыхивали в глазах, даже когда мы смотрели во тьму.
Сперва из подсобки вывели жену Роджера, усадив ее на заднее сиденье одной из патрульных машин с толстым сопровождающим. Потом вышел Роджер с накинутым на плечи одеялом, опираясь на руку салажонка в форме. Ни сам продавец, ни его жена даже не кивнули кучке соседей, топтавшейся за полицейским кордоном в надежде увидеть, как кого-нибудь вынесут на носилках. Похоже, Роджер их разочаровал, поскольку стоило ему забраться во вторую патрульную машину, как они тут же испарились.
Две тачки с Роджером и его женой вырулили со двора и направились к оживленной улице. Мы с Винсом в угнанной "астре", словно крокодилы, вплывающие в Нил, поехали за ними в потоке машин, пропустив для порядка около дюжины. Нам не составило никакого труда следовать за ними всю дорогу, пока они не остановились у местной каталажки. Мы притормозили напротив и стали ждать.
Прошло часа два. Жена наконец вышла из участка. Села в машину, закурила, закинула ногу на ногу и просидела так примерно полчаса. Затем, потеряв терпение, вылезла из автомобиля, подошла к полусонному дежурному, вернулась и снова села. Буквально через пять минут она снова атаковала полицейского за стойкой, вкручивая ему обычное в таких случаях: "Бога ради, поймите наконец, что мы жертвы!" и вставляя время от времени излюбленную всеми фразу: "За что я плачу налоги?"
– Чего она хочет, эта старая кошелка? – пробурчал Винс, проснувшись после трех толчков под ребра.
– Судя по всему, они не отпускают Роджера, – сказал я ему. – Она хочет, чтобы ее подбросили домой, и устала ждать своего благоверного. Легавый за стойкой говорит ей, что его отпустят, как только смогут, а она твердит – какого черта они, мол, тянут кота за хвост.
– Откуда ты все это знаешь? – изумился Винс.
– Да что тут знать-то? Все ясно, как Божий день. Она ведь сидит там не для поправки здоровья, верно?
– Интересно, чего они тянут с Роджером?
– Они его подозревают. Умники из уголовки, похоже, решили, что тут дело нечисто. – Для вящего эффекта я уставился на Винса в упор. – Очевидно, пытаются понять, почему жене заклеили рот, а ему – нет. Не могут сообразить, в чем причина такой благосклонности.
– Эй! А какого черта она делает сейчас?
Жена Роджера выбежала из здания полиции и направилась прямехонько к нам. Прошла через автостоянку, потом через дорогу и остановилась ярдах в пятнадцати от нашей машины. Мы пригнулись. Винс взялся за ключ зажигания, но не повернул его. Женщина стояла у обочины, зябко передергивая от холода плечами, а мы сидели и пялились на нее.
– Давай ее схватим! – предложил Винс.
– Нет, пускай себе уматывает, нам нужен Роджер. Во-первых, ключи от шкафа у него, а во-вторых, когда его выпустят, мы по крайней мере будем уверены, что на сегодня легавые с этим делом покончили. Пригнись, она смотрит в нашу сторону!
Спустя еще пару минут она с третьей попытки поймала такси. Мы с Винсом проводили ее взглядами, выпрямились и продолжили вахту.
Похоже, из Роджера и впрямь вытрясли всю душу, поскольку он появился в дежурке только в десять часов, сопровождаемый полицейским в форме со всеми значками и регалиями.
– А вот и он! – воскликнул Винс, глядя на продавца оружия так, словно тот был лакомым блюдом.
Роджер пару минут потоптался по залу, поджидая такси. Потом излил свое негодование на дежурного, сидевшего за стойкой, и выскочил из участка, не дав ему ответить. Тачка мгновенно рванула с места и скрылась во мгле. Не могу ручаться, конечно, но готов поспорить, что Роджер показал легавым средний палец, когда благополучно скрылся из виду.
Винс повернул ключ, и мы поехали следом.
– Где он живет? – спросил я Винса.
– Улица Лайтмедоу, дом 103. В районе Клокхаус. Да ты наверняка знаешь!
Я покачал головой.
– Где-то полмили или даже меньше от его магазина, надо только за угол завернуть.
– Отлично.
Винс, естественно, знал, где живет Роджер, поскольку целую неделю вел за ним наблюдение, планируя операцию.
И делал это не зря. Буквально через пять минут мы потеряли Роджера из-за какого-то идиота на "мазде", встрявшего между нами и такси и решившего притормозить, когда на светофоре впереди загорелся желтый свет.
– Все нормально, без паники. Мы знаем, куда он едет. Нам просто придется постучать в дверь, потому что мы не успеем перехватить его, когда он выйдет из машины.
Винс был прав, паниковать не стоило, хотя мы оба понимали, что действовать нужно именно сегодня. Роджер – и легавые тоже – потеряют бдительность. Его ведь только-только ограбили, а всем известно, что молния дважды в одно место не ударяет. Завтра будет поздно. За один день многое может измениться. Шок проходит, люди становятся осторожнее, курки могут куда-нибудь убрать, у дома поставить охрану. Ведь на самом деле нам крупно повезло, что мы так горели желанием поскорее испробовать оружие и тут же обнаружили его негодность. Полицейские наверняка не думают, что мы вернемся за недостающими деталями, тем более прямо сегодня. Это абсолютно непрофессионально! Куда более разумно было бы вернуться за ними недели через три-четыре, когда все утихнет.
Именно потому нам так важно было забрать их сегодня!
Мы подрулили к дому 103 по улице Лайтмедоу минут через десять, напрочь потеряв из виду такси.
– Интересно, он точно дома или как? – спросил Винс.
– Знаешь что? Давай посидим полчасика и убедимся в этом.
Полчаса спустя я вылез из машины и пошел по садовой дорожке. Винс заглянул в окно через занавеску, кивнул. Я позвонил в дверь.
Замок щелкнул, дверь распахнулась – и в лицо жене Роджера снова уставилось дуло пистолета. Не успела она вякнуть, как мы оба втолкнули ее внутрь и захлопнули дверь. Винс рванул через гостиную на кухню, потом в столовую – и наверх.
– Роджер, выходи! – рявкнул он. – Выходи, Роджер! У нас твоя жена!
Через пару минут Винс спустился по лестнице и уставился на жену.
– Где он, мать-перемать?
Я разжал руку, которой зажимал ей рот.
– Роджер? Он еще в участке.
– Нет! Мы видели, как он вышел. Не пудри нам мозги! Где он?
– Клянусь, я не знаю! Его тут нет, честное слово. Винс пристально посмотрел на нее, потом закатил глаза.
– Неужто он снова в этом чертовом баре?
Жена Роджера внезапно разъярилась не меньше нас:
– Я убью его!
– Только после меня, – вполне серьезно заявил Винс.
– Вот подонок! Никак не может просохнуть... – продолжала она, пока я снова не зажал ей рот.
– Послушай! У тебя есть ключи от магазина и шкафа с оружием?
Она кивнула.
– Есть? Замечательно! Где они?
Мы пошли с ней на кухню, она вытащила из ящика стола маленькую связку ключей и протянула нам.
– А теперь, пожалуйста, уходите, – сказала она. – Вы получили что хотели.
– Ну конечно! – сказал Винс. – Можно подумать, мы оставим тебя, чтобы ты тут же позвонила легавым!
– Я не буду звонить! Обещаю! Я...
– Сюда! – гаркнул Винс, схватив ее за руку.
Мы привязали ее к кровати простынями и полотенцами и заклеили рот тонкой изоляционной лентой, которую я взял с собой. Забавно, как быстро человек ко всему привыкает! Она совсем не была напугана, как раньше, в магазине. Просто очень недовольна.
– Это смешно! – заявила она, когда мы связывали ее во второй раз за день.
Глупая корова! Нечего выходить замуж за продавца оружия!
– Где он может быть? В "Королевских доспехах"? – спросил Винс.
Она кивнула в ответ. У меня сразу в памяти всплыло, как Винс кивнул мне буквально пять минут назад.
– Ты же говорил, он здесь! – возмущенно выпалил я.
– Когда?
– Когда я позвонил в дверь. Я посмотрел на тебя, а ты кивнул.
– Ну и что?
– Ты посмотрел в щель между занавесками и кивнул.
– Ну и что?
– Я подумал, ты киваешь потому, что заметил Роджера.
– Ничего подобного. Я кивнул, когда увидел ее.
– Откуда мне было знать, что ты кивал из-за нее?
– А откуда, мать твою, мне было знать, что ты подумаешь о моем кивке? Ты ни о чем меня не спрашивал, просто зыркнул, и все. Я думал, ты смотришь, чтобы спросить, готов ли я.
– Ладно, теперь это не важно. Пошли в бар за этим придурком.
– Я не виноват! – сказал Винс. – Ты сам облажался!
– Поговорим об этом позже, – сказал я, надеясь его урезонить.
– Да уж! А еще мы поговорим о том, что значат для тебя кивки, черт побери! Я в жизни больше не кивну, пока мы с этим не разберемся!
– Хорошо, хорошо. Пошли!
– Не говори, что мне делать! Не то я так кивну тебе по башке – мозгов не соберешь!
– Винс! – Мне хотелось утихомирить его, но Винс совсем сошел с катушек. – Поехали за курками!
– Ты – не твой брат... – начал он и тут же осекся, увидев ствол у своих глаз.
– Не при даме, ладно? Если хочешь что-нибудь сказать, валяй, только после работы. Я не шучу! Поехали.
Я, конечно, рисковал. Винс мог отреагировать как угодно – но не успел. Только он дернулся, как звук открывающейся входной двери вернул нас к реальности. Мы затаили дыхание. Дверь закрылась, ключи звякнули о дерево, кто-то начал подниматься наверх. Мы с Винсом прыгнули по обе стороны дверного проема и приготовились. Я глянул на Винса – и что бы вы думали? Правильно, этот маразматик кивнул мне! Я даже не пытался угадать, что значит его кивок, просто вытянулся в струнку, чтобы как следует поприветствовать Роджера, вернувшегося домой. Но не успел я глазом моргнуть, как Роджер захлопнул за собой дверь ванной и щелкнул замком.
Наше терпение было на исходе. Рожа у Винса сделалась – не приведи Господь! Похоже, ему понадобилось все самообладание, чтобы не пнуть ногой в дверь и не открыть стрельбу.
Роджер быстро отлил, потом долго чистил зубы (очевидно, чтобы скрыть от супруги тот факт, что он заехал в бар) и наконец открыл дверь. Винс тут же смачно врезал ему по челюсти. Наш продавец даже пискнуть не успел со страху. Стоило ему открыть пасть, как он обнаружил, что во рту у него ствол, а по ту сторону ствола – рука взбешенного громилы, сжимающая рукоятку пистолета.
Пары угроз вперемежку с матерщиной вполне хватило, чтобы перед нами снова оказалась тряпичная кукла, которую мы узнали и успели полюбить сегодня утром. Что его благоверная в нем нашла – ума не приложу. Может, то, что ему принадлежал магазин? Банальная история. Мы оттащили Роджера к тачке, швырнули на заднее сиденье и велели заткнуться. А потом поехали в магазин за тем, что по праву принадлежало ему.
Полицейских с улицы как ветром сдуло, поэтому мы быстренько припарковались и внесли Роджера в магазин, остановившись только на минутку, чтобы отключить сигнализацию. А потом с силой прижали его к стальному шкафу.
– Курки! Живо!
У Роджера так тряслись руки, что он чуть ли не тридцать секунд возился, открывая шкаф. Когда ему это удалось, Винс оттолкнул его и схватил ящик с курками, бойками, затворами и прочими запчастями для пушек.
– Это они? – спросил Винс.
Продавец вяло кивнул. Винс взял из шкафа один из оставленных нами пистолетов, протянул его вместе с ящиком Роджеру и велел привести оружие в боевую готовность. Бедняга так ошалел от страха, что слова не мог сказать. Винс ткнул ему дулом в подбородок и приказал не дурить. Как ни странно, Роджер малость очухался и даже сумел преподать нам краткий урок сборки и разборки пистолетов. Вы не поверите, но слепым страхом можно управлять и победить его еще более страшной угрозой. Возможно, на здоровье Роджера в дальнейшем это скажется не лучшим образом, но кого это волнует? Винс сгреб все инструкции, которые смог найти, и сунул их в сумку.
Мы заставили Роджера трижды повторить процедуру сборки с разными видами пушек, после чего решили, что провели в магазине слишком много времени, а это уже тянет на пожизненный срок. Или лет на двадцать. У нас было оружие, ящик с запчастями, десятки книг и никаких больше дел. Со временем мы сами сообразим, как привести в порядок остальные пушки. "Нужно забрать также его инструменты", – подумал я про себя.
– Пожалуйста, не убивайте меня! – заныл он, заметив, что мы закончили, но Винс тут же вырубил его ударом пистолета по голове.
Прицелившись Роджеру в лицо, Винс собрался было нажать на спусковой крючок, однако я остановил его.
– Не надо! Не стреляй!
– Почему? Назови мне хоть одну причину! Почему мне нельзя всадить пулю в этого крысенка, который отнял у нас столько времени?
– Потому что если ты его замочишь, я не смогу получить залог за пушки! Бога ради, это же триста фунтов!
Через секунду-другую Винс сунул пистолет за пояс, и мы поспешили к машине.
Вот, значит, сколько наш продавец оружия стоил для Винса – меньше трехсот фунтов.
Счастливчик Роджер!
Я отнес наши "взятые напрокат" пушки, чтобы получить залог, и только тогда понял, какому риску подвергался, когда одолжил их у Карела. Он был мелким жуликом, это правда, совсем мелким. Но связываться с таким отребьем очень опасно. Мелкие жулики – более рисковые малые по сравнению с приличными преступниками. Они куда беспечнее, глупее и совершенно непредсказуемы.
Возвращая пушки назад, я сильно рисковал. Стоило Карелу открыть дверь, как передо мной появились двое обкуренных подонков, которые смерили меня взглядами с ног до головы, после чего, без сомнения, несколько часов просидели в баре, болтая о тем о сем и гадая, чем я занимаюсь. Теперь я понимаю: не надо было мне туда ходить. Выбросил бы пушки в реку, и пускай старый скряга оставит залог себе. Он, кстати, отдал его крайне неохотно, особенно когда заметил, что мы с Винсом уже приняли на грудь. Даже попытался всучить мне раздолбанную стиральную машину и видеомагнитофон, только что принесенные братьями-наркоманами взамен наличных. В конце концов я получил на сто фунтов меньше и строго-настрого велел ему даже имени моего никому не упоминать. Конечно, я мог наехать на него как следует, но наезд – штука обоюдоопасная, а кроме того, если бы его загнали в угол, он тут же раскололся бы.
В угол его загнали три месяца спустя.

8. Косвенные подозрения

Неизбежное случилось. Выстрелы из пушек Карела отняли жизнь у какого-то почтового кассира и свободу – у двух молодых наркоманов и самого чешского гения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22