– Я ничего тебе не должна, понял? Я никогда не просила тебя о помощи и молю Бога только о том, чтобы ты отстал от меня!
Она попыталась вырвать руку, но я держал ее железной хваткой.
– Скажи мне: почему? Что я такого сделал? За что ты так ненавидишь меня?
– Если ты не отпустишь меня, я закричу.
– Прошу тебя, Хизер! Пожалуйста! Мы ведь не чужие...
– Забудь об этом, ясно? Между нами ничего не было. "Нас" больше нет, есть только я. Я, Бобби и Барри. А теперь уходи.
Заглянув ей в глаза, я увидел, что они полны слез. Но я все равно ничего не понимал. Может, Гевин узнал? Или ее запугала полиция? Неужели Хизер действительно хочет, чтобы я просидел в тюрьме до конца дней своих? В чем дело? У меня не было слов. Я никогда не отличался особенным красноречием, но теперь растерялся вконец, не понимая, как мне еще раз спросить о том же самом другими словами.
В конце концов, впав в полное отчаяние, я выхватил пушку и ткнул ей в лицо.
– Сучка проклятая! – крикнул я с яростью, напрочь забыв о толпе, которая с визгом разбегалась во все стороны.
– Не надо, Крис, – сказала она на удивление спокойно.
Я не соображал, что делаю и на что надеюсь. Похоже, вся моя горечь и злость по отношению к Хизер наконец прорвалась, и я хотел только одного: чтобы она упала на пол и умоляла меня о прощении. То, что она этого не сделала, окончательно вывело меня из себя.
– Я любил тебя, сволочь! – услышал я свой голос. – И вот благодарность!
– Я не могу тебе помочь, – ответила Хизер, уставившись на ствол пистолета.
– Скажи почему!
– Лучше уходи.
Я был в таком состоянии, что потерял всякую способность думать. Мне казалось, я сейчас умру. Я был настолько близок к смерти, насколько это возможно, когда истекает кровью не тело, а душа. Несмотря на то что Хизер в последнее время отказывалась разговаривать и встречаться со мной, я был уверен, что в трудную минуту она мне поможет. Она должна была мне помочь! У меня ничего на свете не осталось, кроме нее! Дети – всего лишь предлог, у нее были какие-то другие причины, и я никак не мог понять какие. Я пытался подобрать слова, как вдруг услышал тяжелый топот. Оглянувшись, я увидал несколько копов, бегущих к нам.
Я повернулся к Хизер, посмотрел на нее в последний раз, отчаянно стараясь придумать что-нибудь оскорбительное и уничижительное, чтобы сказать ей это напоследок, но поскольку в голову ничего не пришло, я просто швырнул ее на пол лицом вниз.
– Стой! Полиция! – раздался крик.
Интересно, знают они, кто я такой, или просто хотят задержать меня из-за пушки? В любом случае мне это не понравилось, так что я развернулся и выстрелил поверх голов. Копы хлопнулись на пол, напустив в штаны. После этого мне не составило особого труда угнать машину и благополучно вернуться к Сиду, когда стемнело.
Я не знаю, почему Хизер отвернулась от меня. Догадаться могу – у меня есть десяток разных теорий, – но это лишь мои домыслы, и толку от них никакого. В действительности в отличие от фильмов по телику мы не получаем никаких объяснений в конце и редко понимаем, почему люди порой реагируют совсем не так, как мы ожидали. Именно поэтому реальная жизнь хуже телика. Я мучился, ломая голову над ответами, целый день, пока наконец до меня не дошло, что, в общем, это не важно. Важно то, что я снова загнан в угол. У меня по-прежнему нет моих брюликов и документов и больше нет людей, которым бы я доверял.
Это было самое ужасное – когда я почувствовал, что совершенно один.
Я сел, вспомнил всю свою жизнь и наконец понял то, что Хизер пыталась мне сказать несколько месяцев назад. У меня нет друзей. Мне совершенно не к кому обратиться за помощью. У меня всегда были Гевин и Хизер, даже Дебби – до определенной степени, – и вдруг не оказалось никого. Конечно, оставались еще мама с папой, но они сразу же выдадут меня полиции, поскольку решат, что так лучше. Знакомых-то у меня навалом, что правда, то правда, но все они делятся на две категории: честные и правильные граждане (то есть мои соседи) и воры, которым не больно-то доверишь горстку бриллиантов, необходимых тебе, чтобы смыться из страны.
В конце концов, решив, что выбора у меня нет, я рискнул и позвонил Гордону О'Райли, спросив его, не согласится ли он за хороший куш забрать мои шмотки и организовать мне побег. Гордон согласился и послал одного из своих медвежатников вскрыть мой сейф, однако не успел тот переступить порог моего дома, как полицейские схватили его. (Немного глупо, по-моему. Я бы на их месте проследил за ним, но, очевидно, им просто необходимо было предъявить хоть кого-то после двух недель безуспешных поисков.) Парень не сказал ни слова – честь и хвала ему! – однако игра была проиграна. Билет, дающий право на свободную жизнь, я потерял безвозвратно, и когда меня поймают – это лишь вопрос времени.
Я позвонил О'Райли еще раз и попросил достать мне хотя бы паспорт в обмен на автомат, но он сделал мне гораздо более привлекательное предложение. Гордон предложил мне дело – большое дело.
Игра продолжается!

22. Грандиозные планы

– Значит, договорились, Том? Вы с Крисом заходите с заднего входа, мы с Джимом – с переднего. Там будут фраерки с пушками, так что постарайтесь войти на цыпочках и быстренько уложить их на пол. Не давайте им фокусничать, но в то же время не палите без особой надобности. Я не хочу никаких мокрых дел. Ясно?
Все загалдели: "Да!", "Ага!", "Нет проблем!", и лишь Том ответил:
– Ясно.
– Сколько их там будет? – спросил Джим Гордона. О'Райли кивнул Эдди, и тот ответил:
– Около двадцати...
– Двадцать! Мать твою за ногу! – взорвался Том, не дав Эдди закончить. – Ты шутишь или как?
– Молчи в тряпочку, понял? Здесь я командую! Эдди Синтон, или Красавчик Эдди, как его прозвали за феноменально уродливую внешность, был одним из парней Джона Брода. Последние десять лет он пробавлялся в основном доставкой пакетов, денег и сообщений, но теперь ему наконец выпал шанс. Брод отдал концы. Загнулся. И половина его банды тоже. Никто толком не знал, как это случилось, но две недели назад в доках была большая пальба, и Брод с ребятами проиграли по очкам (именно это, похоже, имел в виду волчара). Никто не понимал, в чем дело и кто виноват, а потому все затихли и притаились, выжидая, кто сделает следующий ход, дабы определиться, на чью сторону встать. Сделать этот ход решил Эдди.
Сын Джона Сэм Брод сразу же попытался перехватить бразды правления, однако он был безнадежно неопытен, а это значило, что в скором будущем кто-нибудь из более ушлых профи непременно постарается его скинуть. Следовательно, нам нужно было нанести удар как можно быстрее. Если мы этого не сделаем – сделают другие. Того, кто успеет первым, ждали восемь миллионов наличными.
Эти восемь миллионов были вложены в наркобизнес. Вернее, их собирались туда вложить, но поскольку Джон благополучно скончался, не успев завершить сделку, а Сэм отчаянно боялся последовать за папочкой в мир иной, бабки спокойно лежали в сейфе ночного клуба, принадлежавшего Джону. Эдди видел их собственными глазами. Он даже помогал в переговорах с какими-то латиноамериканцами, но теперь сделка накрылась.
Король умер! Так что давайте загребем его капусту!
Эдди поделился своим планом с О'Райли, а тот собрал команду, хотя, судя по их виду, все они были шестерками. О'Райли и его парни промышляли мелкими делишками, так что опыт у них был не ахти. Может, им и хотелось обстряпать дельце покрупнее, да мозгов не хватало. Вот тут-то и появился я, потребовав неслыханно высокую долю добычи. Я убедил Гордона передать мне планирование и координацию всего мероприятия, запросив за это вдвое больший куш по сравнению с остальными.
– Опыт – бесценная вещь! – заявил я ему, тут же оценив свой собственный опыт в миллион фунтов.
Гордон подумал немного и согласился – слишком быстро, как мне показалось. Мой опыт стоимостью в миллион подсказал мне, что после ограбления придется держать ухо востро.
Нас было семеро: я, Гордон, Эдди, Том Финчем – такой же рогатенький, как и я, что действовало мне на нервы, – Джим Джексон и двое водил, Бен и Гэри (не помню их фамилий), которых Гордон знал чуть ли не с детства. Он связался с ними до того, как пригласил меня, поэтому я не мог никого отстранить, чтобы обиженный, не дай Бог, не проболтался.
Джим промышлял по бензозаправкам и мелким магазинам, которыми и ограничивался его мирок.
– Маленький совет, – сказал он, не успев даже пожать мне руку. – Если ты когда-нибудь соберешься грабануть пакистанскую лавку, послоняйся, чтобы не выглядеть подозрительно, возле порнушек и сделай вид, будто жаждешь купить кассету. Когда люди действительно хотят их купить, они обычно ходят у полки с кассетами кругами. Продавец решит, что ты ждешь, пока магазин опустеет, чтобы быстренько заплатить за порнушку, а на самом деле, когда все уберутся, ты прикарманишь его бабки.
– Я собираюсь прикарманить восемь миллионов фунтов, так что пакистанские лавки могут завтра спать спокойно, – ответил я.
Водители, заверил меня Гордон, у него первоклассные. Дай-то Бог, хотя именно это меня и смущало.
– У тебя с ними проблем не будет, – пообещал он. – Эти двое обгонят любого! Настоящие дьяволы на колесах.
В том-то все и дело. Самонадеянность – опасная штука. Мне пришлось напомнить водилам, что первый, кто доберется до укрытия по окончании работы, никакого приза не получит. Они оба с жаром заверили, что все понимают, даже обиделись вроде, но вид у них тем не менее был такой, будто они собираются на гонки и не уступят первенства даже ценой жизни.
– Как я уже сказал, прежде чем меня столь грубо прервали, – продолжил Эдди, – там будет человек двадцать – в основном бармены и уборщицы, которые готовят клуб к вечеру. Пушки есть от силы у троих или четверых, и, возможно, они пустят их в ход. Но вы ведь справитесь с тремя фраерками, верно? Они вас не ждут, так что накладок быть не должно.
– Я просто сказал, что двадцать человек – это много, – пожал плечами Том.
– В сейфе восемь миллионов фунтов! По-твоему, нам оставят их на пороге вместе с молочными бутылками? – вмешался Гордон. – Деньги надо заработать. Именно поэтому мы и составили план.
– Я просто сказал... – снова завелся Том.
– Завянь! – гаркнул Гордон. – Так, что дальше?
– Камеры, – сказал я. – Ты должен обезвредить их, Эдди, чтобы мы вошли с черного хода незамеченными. Знаешь, как это делается?
Эдди ответил, что не знает. Я мысленно поблагодарил его за профессиональную честность. Хуже нет, когда кто-нибудь заваливает все дело только потому, что считает себя слишком крутым и боится признаться в своих несовершенствах.
– Очень просто, – сказал я ему. – Ты должен только остановить в видике пленку, отмотать ее немного назад и нажать на кнопку воспроизведения.
– Насколько отмотать?
– Не знаю, сам соображай. Мы же пойдем на дело после обеда, так что не мотай ее до предыдущей ночи. На час или два, не больше.
– А вдруг с утра будет дождь, а днем выглянет солнышко? – спросил Джим.
– Тогда у тебя в саду расцветут цветочки! Закрой пасть, кретин! – оборвал его Гордон. – Сказали тебе: сам соображай!
– Только вы не забудьте взять пленки и расстрелять эти чертовы камеры в пух и прах. Не хочу, чтобы потом мои ребята спрашивали, почему ваш пикап не виден на кассете, – заметил Эдди.
– Не волнуйся, все будет в ажуре, – сказал я. – Вы делайте свое дело, а мы – свое. А теперь о машинах...
– Погоди, чуть не забыл! Смотрите, что у меня есть, – сказал Гордон и, вытащив из кармана две игрушечные машинки, поставил их на план ночного клуба.
– Гордон! Ты купил эти игрушки, а потом подобрал к ним тачки – или наоборот?
– Давайте просто... – начал было О'Райли. Его прервал оглушительный взрыв смеха.
– Нет, у тебя же "ягуар" и "тойота" – как раз те самые тачки, на которых мы поедем! Поэтому я и удивился: неужто ты действительно часами ходил по детскому магазину, подбирая игрушки в масть?
– Я всего лишь привык быть точным. Чего вы ржете? Самые мелкие детали всегда оказываются самыми важными, – сконфуженно промямлил Гордон.
– Ты серьезно, Гордон? Ты правда ходил и подбирал их? – спросил Бен.
Тут даже Эдди, славившийся своей кислой рожей, не выдержал и прыснул со смеху.
– Во придурок! – воскликнул он, явно малость перегнув палку.
– Вернемся к делу! – рявкнул Гордон. – Вы не в детском саду. Нам предстоит серьезная работа. Короче, Гэри, ты поведешь пикап, в котором будут Крис и Том, – заявил он, подвинув машинку к заднему входу на плане.
– Бр-рум, бр-рум, бр-рум, – хихикнул Бен, и мы снова все дружно заржали.
– Уроды недоделанные! – простонал Гордон. Позже он признался мне, что купил в магазине также набор пластмассовых солдатиков.
– Слава Богу, я их не вытащил, – сказал он. – Но по-моему, так положено, когда планируешь ограбление, разве нет? Разве тебе не приходилось этим заниматься?
– Строить из себя идиота? Нет, я стараюсь не делать этого без особой нужды.
После короткого перерыва мы снова вернулись к плану, пока наконец не договорились во всех подробностях. Двое заходят спереди, двое – сзади. Эдди отопрет двери и будет ждать нас. Всех присутствующих в клубе (включая Эдди) мы сгоним на танцевальную площадку. Гордон с Джимом будут присматривать за ними, а мы с Томом направимся к сейфу.
– Не забудьте, что это не обычный сейф в какой-то конторе. Там хранится вся выручка ночного клуба. Сейф двойной и спрятан в тайнике за душем, – напомнил нам Эдди. – Там он держит все свои бабки. Об этом никто не знает, но я видел собственными глазами.
– Тогда все сразу поймут, что это ты нас навел, – сказал Гордон.
– Нет. О том, что я в курсе, знал только Джон. Будь он жив, я бы и помышлять об этом не стал! Но поскольку он отдал концы – все в порядке.
– А Сэм точно знает комбинацию?
– Конечно, не беспокойся!
– Что ж, хорошо. Как-то не хочется отрезать ему пальцы ни за что ни про что.
– Он слишком любит ковырять в носу, так что расколется после второго или третьего, – заверил нас Эдди, сунув палец в ноздрю в качестве наглядной демонстрации.
– Ладно. Все внутренние двери открываются одним и тем же кодом: четыре, шесть, два, три. Повторите про себя несколько раз, чтобы не забыть. Что еще?
– Акцент, – сказал Гордон.
– Да, акцент. Мы же не хотим, чтобы парни Брода разыскивали нас в Лондоне? Так что, если придется открыть рот, говорите с ирландским акцентом. Северная Ирландия – самое то. Что-нибудь вроде: "Лягай, шуки шраные!"
– Я не понял ни слова, – озадаченно протянул Джим. – Что ты сказал?
– Ложись, суки сраные, – перевел я. – Послушай еще раз: "Лягай, шуки шраные!"
Джим и Гэри дружно пожали плечами и покачали головами.
– На ирландский выговор совсем не похоже, – заявил Гэри.
– Я же не претендую на роль в сериале "Отец Тед"! Не важно, похоже или нет, главное, чтобы мы скрыли наш настоящий выговор.
– А ну, скажи еще раз! – потребовал Том.
– Лягай, шуки шраные!
– И в какой части Ирландии, по-твоему, так говорят? В Бомбее? Это больше похоже на беззубого паки!
– Тогда попробуй сам – а я погляжу, какой из тебя ирландец!
В ответ послышалось шесть реплик с индийским акцентом.
– А может, нам прикинуться членами шайки "Тамильские тигры"? – встрял Гордон.
– Лягай, шуки шраные! – повторил я снова, чтобы показать им, как надо имитировать ирландский выговор.
– Ну да, а есе моя хосет два пиалы риса и пахлава, спасиба бальсая, – сказал Том. – Слушайте, темно уже! Я пошел ударить по пивку.
– Ладно. Только завтра у нас большой день, так что смотрите не наклюкайтесь. Пара банок пива – и в кровать, – сказал я им. – Кстати, держите рот на замке. Не разговаривайте с незнакомцами, – добавил я вдогонку.
– Хорошо, мамочка! – откликнулся Гэри от двери. Гэри, Том, Джим и Бен дружно вывалили на улицу в поисках развлечений. Никогда этого не понимал. Как можно за сутки до серьезного дела засунуть все мысли о нем куда подальше и вести себя так, будто завтра у вас самый обычный день? Зачем им внешние стимуляторы? Неужели их не стимулирует предвкушение завтрашнего грабежа? Нет, хоть убей – не пойму! И никогда не понимал. Работа для меня – все. Я бы на их месте всю ночь просидел над планом, пытаясь предусмотреть каждую случайность, каждую деталь. Начистил бы оружие, проверил его боеспособность, ощутил в руках его тяжесть и отрепетировал каждое слово, которое скажу людям по ту сторону баррикад. Я бы так накрутил себя, готовясь к работе, что не смог бы глаз сомкнуть всю ночь!
Боже, до чего мне это нравится!
А вам нет? Не могу себе представить. Для меня не существует ничего лучше. План, подготовка, обсуждение, проведение операции – да по сравнению с этим все остальное в жизни бледнеет и меркнет! Неужели есть люди, которым не хотелось бы стать грабителями? Не может такого быть. Я говорил это прежде и повторю еще раз. Если бы я мог гарантировать человеку, что он войдет в банк, сунет клерку пушку под нос и выйдет с пятьюдесятью тысячами фунтов, никого не убив и не попавшись копам в лапы, во всей Британии не найдется ни одного придурка, который отказался бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22