Негоже разделяться надолго. — Нимфа хлопнула ладонью по столу. — Гриф, Андрей, отправляйтесь в разведку. Найдите хоть что-то напоминающее крышу с четырьмя стенами и не слишком дорогое.
Гриф и Андрей неохотно поднялись из-за стола, оправили перевязи с мечами, проверили остальное оружие и только после этого потащились к дверям трактира, стараясь не слишком громко бряцать шпорами и ножнами. Это получилось у них не слишком убедительно.
На улице было холодно. На улице стояла зима. Андрей зябко закутался в плащ, подбитый мехом, но все равно мерз. Грифу же, казалось, не было дела до температуры на улице. Он отвязал свою кобылку от коновязи и лихо взлетел в седло. Андрей все это время натягивал под плащом перчатки на руки и продолжал ежиться. Потом он отвязал своего коня и вскарабкался в седло. Деревянные от долгой верховой езды ноги не хотели сгибаться, а зад требовал прекратить это издевательство.
— Может, пешком пойдем? — без особой надежды поинтересовался Андрей у Грифа.
— Еще чего, — старый воин пренебрежительно фыркнул. — Эх, молодежь, молодежь! Wicontailo paqasto на вас нету…
— Кого-кого? — Андрей прищурился. — Кого на нас нету?
— Wicontailo paqasto не «кого», а «чего», — спокойно повторил Гриф и засмеялся. — В том смысле, что трехдневной погони вам не хватает, хотя это и не точный перевод. Wicontailo paqasto отличается тем, что времени нет даже на то, чтоб остановиться и в кусты сбегать.
— Это что же, с седла прямо отливать? — ужаснулся Андрей, направляя своего гафлингера по улице рядом с лошадью Грифа.
— Не с седла, а в седло, — сотник опять засмеялся, словно заржавевшие петли заскрежетали. — Так вот уйдешь от погони, а потом совершаешь quattailo loopai.
— А это еще что за хрень? — Андрей снова стал кутаться в плащ, потому что подул пронзительный ветер с Пепельных Равнин.
— А это многодневное омовение в горных ручьях. Опять же неточный перевод.
— Ну что за язык, ну что за Чуды, — Андрей сплюнул и витиевато выругался. — Я всегда считал, что эльфы — народ возвышенный, нежный…
— Тебя никогда три дня через Пепельные Равнины не гнали, словно шакала. — Гриф, закусив губу, помолчал. — Никого из нас так не гнали. А их гнали. Через Пепельные Равнины. Посылая им вслед огненные смерчи и дожди ледяных кристаллов величиной с мой кулак… Если бы нас так гнали, то и в нашем языке были бы подобные определения.
— Согласен, — Андрей подумал. — А как по-эльфьи будет «я тебя люблю»?
— Смотря как ты любишь. Или кого, — Гриф стрельнул глазами в сторону шедшей им навстречу эльфки в очаровательном полушубке из беличьих шкурок. — Ежели в постели, то есть трахаешь кого-то, то это будет «sia paei ilh wes turrelt». Если еще не трахаешь, но уже хочешь, то это будет «sia pael ilh wes oltert». Если просто любишь, в смысле жениться хочешь, то — «sia qwelo ilh opwes boolp». Ну а ежели даму сердца себе выбрать решил, то говори ей «sia wiqwe faiwes ilh ioel». Когда хочешь девчонке соседской выразить почтение, то необходимо с поклоном и цветами сообщить ей, что ты «sia eaqet ilh wes veqvo». Когда тебе надо очаровать светскую львицу, то «sia uol ilh wes tauelotte» будет в самый раз. Ну а невесте своей будешь говорить «sia parolto ilh wes foolqwe»… Это так, краткий перечень. Там еще около сотни случаев, и на всякий случай есть свое объяснение в любви. Например, если ты объясняешься с женщиной, равной тебе по социальному статусу, но она младше, то для этого случая припасено «sia ilh wes oolp jast». А когда захочешь поговорить о любви с мужчиной, то скажи ему «sia paello ilh wes verto listh». Если он тебе сразу не набьет морду, то, значит, ваши сексуальные ориентации совпадают…
— Ну эльфы, мать их, — Андрей засмеялся. — Все предусмотрели!
— Не все. В их языке нет объяснения в любви некрофила трупу. В нашем есть. У нас есть две обтекаемые фразы, и они подходят на все случаи жизни, а эльфам приходится вертеться… — Гриф замолчал. — Вот посмотри сюда, какое очаровательное и совершенно не отапливаемое строение. Я уверен, что мы прекрасно в него поместимся и проведем великолепную ночь, трясясь от холода и злости.
Андрей взглянул в ту сторону, куда указывал Гриф, и увидел громадный и темный то ли сарай, то ли будущую мастерскую. Вытянутое вдоль улицы здание было построено, должно быть, всего лишь пару дней назад и все еще смолисто пахло свежими бревнами.
— Может, здание и очаровательное, да только кто нас туды пустит, — Андрей поежился. — И не хочу я в нем ночевать. Давай еще что-нибудь поищем.
— Нет уж, я и так продрог до костей. — Гриф решительно повернул обратно. — Либо здесь, либо по трактирам.
Андрей пожал плечами и со вздохом тоже повернул своего коня в сторону «У Колодца». Обратно добрались значительно быстрее и с шумом ввалились в теплый зал трактира.
Доложив обстановку Нимфе, они оставили ее размышлять и принимать решение, а сами набросились на остатки пива и tallenter — соленых галет.
Нимфа приняла нелегкое для нее решение ночевать в трактирах лишь минут через десять напряженных размышлений. Отдав все необходимые распоряжения и отослав гонцов в соседние харчевни, командир Серого Отряда ушла спать. За ней потянулись Синичка, Гриф и остальные. В итоге за громадным столом остались лишь Андрей и Вилх, один из молодых десятников. Андрей недолюбливал самоуверенного Вилха и довольно быстро с ним распрощался и тоже ушел спать в предоставленную любезным хозяином комнату. Любезен хозяин трактира стал только тогда, когда Гриф пригрозил ему отрезать что-то, что Андрей не расслышан, а Нимфа звякнула туго набитым кошельком…
— А-а-а-а-а-а!.. — орал кто-то на улице. — А-а-а-а! Убивцы! Люди, погляньте на убивца-а-а-а! Еще и зенками лупает, думат, шо уйдет!! Лю-у-у-у-ди! Убивцы в нашей слободке-слободушке! У-у-у-бивцы-ы-ы!
Андрей протер глаза, ругнулся, зевнул и с трудом поднялся. Голова была тяжелая из-за неприятных снов, которых он не помнил, но они не дали ему выспаться как следует. Подходить к затянутому морозными узорами окну не хотелось, но он сделал над собой усилие и, расплавив теплыми пальцами часть изморози, выглянул на улицу. Там, около коновязи, он разглядел игреневую кобылу Грифа, какой-то куль, валяющийся рядом, самого Грифа, растерянно топтавшегося около куля, некую женщину, стоявшую на коленях и грозящую кулаками то ли небу, то ли воину. Именно женщина и была источником воплей, разбудивших Андрея. Куль же рядом с ней оказался при ближайшем рассмотрении человеком, вокруг головы коего уже расплылось темное пятно.
Андрей невнятно выругался и побрел одеваться. Проблем с платой за убийство или же с местным правосудием никому не хотелось. Никому, включая Андрея. Однако женщина вопила так, что дрожали стекла, и, судя по нараставшему за окном ропоту, толпа собиралась нешуточная.
«Итак, ipfe alvetto wes ilh turrelt, а это означает, что сейчас нас оттрахают эльфы, — невесело подумал Андрей, изучавший в Академии эльфьи манускрипты ничуть не меньше Грифа, — если же alvetto iel oapet al, то есть если эльфы не справятся, то им помогут ewtory Ieph oa Sqwi-llise, в том смысле, что другие Чуды и Люди…»
Пока Андрей размышлял таким образом, перемешивая эльфий язык и язык Империи, на улице толпа явно уже собиралась учинить самосуд над Грифом. Разумеется, что собравшийся народ быстро пожалеет об этом, но количество трупов к тому времени уже превысит возможности Серого Отряда по выплате вир за убийство. Насколько же Андрею было известно, виры в Айлегрэнде взимали строго.
— Sqwillitto oa Lip-Sqwillitto noe satterno wes ilh ojell! — закричал какой-то эльф, и толпа поддержала его дружным ревом. — Folae vessa tjalli oa oqwa plazzesf! — снова завопил эльф. Он еще что-то орал, но Андрей уже не слышал, потому что сбегал в это время по лестнице вниз, на улицу, проверяя на ходу, как меч ходит в ножнах. — Sqwillitto oa Lip-Sqwillitto fatz Desootha ijalla! — услышал Андрей, выскакивая на морозный утренний воздух. В этот момент сотник подумал, что эльфы, когда хотят, могут прекрасно подбирать слова так, чтобы речь походила на шипение змеи. Андрей немедленно включился в эту фонетическую игру и тоже стал подбирать слова с большим количеством шипящих, щелевых и фрикативных согласных.
— Qi nomle wes ilh toopf virre? — поинтересовался Андрей у оравшего лозунги эльфа. — Qi nomle wes ilh jas saiTa larro ilh kotrossa? — Андрей подошел к Грифу и взглянул на лежащего в снегу человека. Тот был жив и просто валялся, пялясь в небо. На виске человека была рассечена кожа, но это было неопасно. Даже кровь уже почти перестала течь из ссадины, и теперь там отчетливо был виден неприятный тромб.
— Sqwilli noe te wes ilh ojell, — констатировал Андрей. — Qi terr oiloop? Sqwillise noe te wes ilh poerro koas looma!
— Sqwillitto oappet faes ojell! Sqwilli koes Ailegrendase poomessa tasse fa wes ilh baatre!— снова заорал эльф, и толпа, где было немало людей, поддержала его. Должно быть, здесь, в Айлегрэнде, Sqwilli означало только Людей, живущих за пределами Пограничья, а себя они, видимо, называли иначе.
— Qi рае Sqwillise oas sinf, oi kaffa xood?— спросил Андрей у ближайшего Человека.
— Safaillise loas Sfalliasse. Sfalliasse wo destozzo, — ответил Андрею угрюмый человек со знаком цеха ювелиров на воротнике. — Sfalliasse wes ilh reasoqwe Aileasseso. Sott sarea noolett.
— Ладно, черт с вами, Sfalliasse. — Андрей обернулся к Грифу. — Что здесь случилось?
— А ты прекрасно говоришь на alvesso-ilhae, — Гриф нехорошо усмехнулся. — Наш благовоспитанный Андрей Элайн знает alvesso-ilhae! Это наказуемо…
— Прекрати, — зашипел на него Андрей. — Или ты мне все расскажешь, или эта толпа учинит над тобой самосуд. Да и меня, пожалуй, вздернет за компанию!
— Да ничего тут не произошло! — Гриф зло сплюнул, — Вышел с утра посмотреть, как лошади, вывел свою Нэву из конюшен и тут этот, — он ткнул в валявшегося на снегу человека пальцем, — подходит, падает на колени и чего-то говорит. Я не сразу понял, что он хочет, а пока выяснял, выпустил из рук повод, и Нэва взбрыкнула, попав парню по виску копытом. Как он сразу не помер — не знаю. Нэва бьет наверняка и очень сильно. Она ж у меня норовистая, брыкливая…
— Grifae noe werrelo! — закричал Андрей, видя, что толпа ворчит все громче. — Ael wes ilh jarrem qwil ilh!
— Так они тебе и поверят! — Гриф поплевал себе на ладони и потащил меч из ножен.
— Стой! — завопил Андрей, вцепляясь ему в локоть правой руки. — Не смей!
— Sqwilli Andgejas wes ilh uill poqwitto! — вдруг раздался поблизости очень знакомый Андрею мелодичный голос— Sfalliasse noe te wes ilh ojell! Sqwiilise noe wes ilh hongerro ilh muollo toopf virre! Sqwiilise noe wes ilh xolla Desootha ilia Aileasseso!
Андрей оглянулся, стараясь разглядеть в толпе неожиданного защитника. Тот как раз проталкивался к ним — это был Ринф. За ним следовала гордая и очень красивая Веелла и еще какая-то эльфка в горностаевом полушубке. Эльфка была высокая, светловолосая и очень смазливая. Если Веелла была красива, очень изящна и изысканна, то та, вторая эльфка, была именно смазливая — яркая, броская, кокетливая.
— Вы что тут затеяли?! — Ринф добрался до Андрея и остановился в двух шагах от него. — Совсем с ума сошли?!
— Ничего мы не затевали! — на таких же повышенных тонах начал объяснять Андрей. — Все само собой произошло!
— Да?! — Ринф обернулся к оравшему лозунги эльфу— Sqwiilise noe wes ilh xolla Desootha ilia Aileasseso! — повторил он.
— Tolessa xolla Desootha noe wes ilh ue soolla! — немедленно выдвинул контраргумент эльф. — Urrea ilh qwatty oja feela wes ilia anitto et retra!
— Суд?! — Ринф разозлился. — У нас есть время и возможность судиться из-за пустяка?!
— Oit— Sfallias, aer— Sqwillitto! Rinfaes, oit noe satterno wes ilh miffalle Sqwillitto! Рае xolla oiterra oa ilh simmerrit, tue noe wes illae peella kaili qwerra oiterra!— высказался эльф.
— Опять ссоритесь? — раздался над толпой чей-то голос, и весь гомон разом смолк. Люди и Чуды повернулись к говорившему и разом поклонились. Это был золотоволосый человек в черном. Лишенный Имени, прозванный Скорпионом…
— Иллих Скорпион, — Ринф покосился на Андрея и показал ему из-за спины кулак, — рассуди по справедливости.
Эльф глянул на Грифа и заставил старого наемника повторить, что произошло. Потом вмешался еще один Пограничник, все видевший, и подтвердил правоту Грифа.
Андрей слушал вполуха, разглядывая Скорпиона, красующегося перед толпой на гарцующей кобыле соловой масти. Что-то смутное рванулось из глубин памяти Андрея, что-то запретное и страшное, что нельзя было вспоминать.
— Ийэх, — Скорпион обреченно махнул рукой, — судить так судить. Значит так, Гриф, выплати виру за убийство… Да подожди ты меч из ножен тащить! Дослушай сначала! Так вот, ты платишь виру, а семья неубитого трупа выплачивает тебе компенсацию за моральный ущерб в размере виры за убийство. Таким образом, все довольны и никто никому ничего не должен. Я прав?.. Или н…
Договорить ему не дали. С правого края толпы раздались какие крики и зазвенели клинки. Андрей встрепенулся и попытался разглядеть, что происходит, но люди стояли слишком плотно. Скорпион выматерился и вскинул руку, собираясь бросить какое-то заклинание, но почему-то остановился. Его лицо исказилось как от боли. И он снова принялся ругаться — грязно и обреченно. Андрей помотал головой, стараясь привести мысли в порядок, и вытащил меч из ножен. Точно так же поступили Гриф, Ринф и Веелла. Смазливая эльфка в горностаевом полушубке поигрывала метательным ножом.
Крики усилились, и неожиданно толпа разделилась на две части, пропуская к Грифу и Андрею Нимфу и еще нескольких гвардейцев. Меч Нимфы пока еще был чист.
— Все живы? — спросила она обеспокоенно.
— Да, — Андрей кивнул, убирая меч в ножны. — Надо уходить…
Эльфка в горностаевом полушубке взвизгнула.
— Sia ilh wes asaxil folae Wialajes!!! Iss ilh wes Nimfa-essa!!! — заорала она на весь Айлегрэнд. — Jis wa Silhas Sias!
Нимфа подняла меч, чтобы заткнуть эльфку, но не успела. Эльфка вскинула руку и бросила в Нимфу метательный нож. Бросила хорошо, заученно, от уха, да и расстояние было — пять шагов, как раз подходящее для того, чтобы нож воткнулся острием.
— Не-е-е-ет!!! — в голос заорали Ринф, Андрей, Скорпион и Гриф.
Нимфа с ножом в левой глазнице медленно падала на землю.
Вилх вскинул руку с клинком и ударил. Коротко, чисто ударил.
Эльфка, в забрызганном кровью горностаевом полушубке, оседала на руки Ринфа.
Что-то кричал Скорпион.
Гриф отвратительно ругался, обвиняя кого-то в том, что он вовремя не вмешался.
— Уходите отсюда, — проговорил Ринф, и время потекло обычным порядком. — Уходите и чем быстрее вы это сделаете — тем лучше.
Гриф развернулся на каблуках, вскочил в седло Нэвы, и с места бросил лошадь в карьер. Люди и Чуды едва успели освободить ему дорогу.
Вилх поднял на руки тело Нимфы и направился обратно к трактиру.
Андрей посмотрел на Ринфа мутным взором, покачал головой и на секунду закрыл глаза.
«Есть только Сумерки…
Только Сумерки, Андрей».
И серо-стальной взгляд. Взгляд от Корней Земли, взгляд от корней памяти.
Памяти, которой его лишили…
— Скорпион, ты же мог успеть, — Андрей поднял глаза на Лишенного Имени и тяжело сглотнул, заметив выражение лица Чародея. Скорпион, полуприкрыв глаза, перебирал пальцами поводья своей кобылы и, казалось, старался отрешиться от какой-то внутренней боли. И не мог этого сделать.
— Что ты понимаешь, сотник Серого Отряда! — Скорпион дернул уголком губ. — Что ты можешь понимать?! Тебя дрессировали для того, чтобы убивать нас! Так убивай! Бей! У тебя есть твоя кровь, она еще осталась в твоих венах! Так убей, еще раз убей нас! Это в твоей власти!
— Что ты говоришь? — Андрей почувствовал, что опять шевельнулось в душе нечто странное, чужое, рвущееся наружу. — О чем ты?
— Лишенный Памяти! — зло бросил Скорпион и, развернув лошадь, погнал ее по улице в сторону черных стен детинца Айлегрэнда.
— Я не вернусь в Литгрэнд, — тихо, только для себя и Ринфа, проговорил Андрей. — Но и здесь не останусь…
Междуглавье
Жанна мыла посуду, вслушиваясь в плеск воды в раковине. Вспоминалось море, где она как-то раз побывала с другом. Море было синее, красивое, ласковое, такое, какое бывает только на рекламных плакатах. Даже не верилось, что оно такое в самом деле, что это не сон и не обман зрения. Мягкий песок, море… Жанна часто вспоминала море, особенно когда слышала плеск воды… Из комнаты приковыляла бабка Стефания. Жанна покосилась на старуху и улыбнулась. Первую неделю бабка Стефания всячески издевалась над своей домработницей, а потом все вдруг резко изменилось. Оставшись все такой же ехидной и язвительной, она перестала изводить Жанну своими придирками и непонятными, но явно оскорбительными словами незнакомого языка. Жанна уже почти привязалась к этой старушке. Было в ней что-то такое, что отличало ее ото всех остальных людей. И шрамы эти странные…
— Ты хорошо знаешь историю? — проскрипела бабка Стефания, усаживаясь на кухонный табурет.
— В рамках школьной программы, — Жанна пожала плечами, ставя тарелки в шкаф для посуды.
— Плохо. Кстати, тут же есть посудомоечная машина. — Бабка Стефания сверкнула глазами и уложила ладони на навершие трости.
— Она плохо моет.
— Она-то моет нормально, это руки кривые, — бабка Стефания ухмыльнулась. — Почему ты так плохо знаешь историю? Разве тебе никогда не было интересно?
— Было, — Жанна закрыла воду и прислонилась к выключенной плите, вытирая мокрые руки полотенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Гриф и Андрей неохотно поднялись из-за стола, оправили перевязи с мечами, проверили остальное оружие и только после этого потащились к дверям трактира, стараясь не слишком громко бряцать шпорами и ножнами. Это получилось у них не слишком убедительно.
На улице было холодно. На улице стояла зима. Андрей зябко закутался в плащ, подбитый мехом, но все равно мерз. Грифу же, казалось, не было дела до температуры на улице. Он отвязал свою кобылку от коновязи и лихо взлетел в седло. Андрей все это время натягивал под плащом перчатки на руки и продолжал ежиться. Потом он отвязал своего коня и вскарабкался в седло. Деревянные от долгой верховой езды ноги не хотели сгибаться, а зад требовал прекратить это издевательство.
— Может, пешком пойдем? — без особой надежды поинтересовался Андрей у Грифа.
— Еще чего, — старый воин пренебрежительно фыркнул. — Эх, молодежь, молодежь! Wicontailo paqasto на вас нету…
— Кого-кого? — Андрей прищурился. — Кого на нас нету?
— Wicontailo paqasto не «кого», а «чего», — спокойно повторил Гриф и засмеялся. — В том смысле, что трехдневной погони вам не хватает, хотя это и не точный перевод. Wicontailo paqasto отличается тем, что времени нет даже на то, чтоб остановиться и в кусты сбегать.
— Это что же, с седла прямо отливать? — ужаснулся Андрей, направляя своего гафлингера по улице рядом с лошадью Грифа.
— Не с седла, а в седло, — сотник опять засмеялся, словно заржавевшие петли заскрежетали. — Так вот уйдешь от погони, а потом совершаешь quattailo loopai.
— А это еще что за хрень? — Андрей снова стал кутаться в плащ, потому что подул пронзительный ветер с Пепельных Равнин.
— А это многодневное омовение в горных ручьях. Опять же неточный перевод.
— Ну что за язык, ну что за Чуды, — Андрей сплюнул и витиевато выругался. — Я всегда считал, что эльфы — народ возвышенный, нежный…
— Тебя никогда три дня через Пепельные Равнины не гнали, словно шакала. — Гриф, закусив губу, помолчал. — Никого из нас так не гнали. А их гнали. Через Пепельные Равнины. Посылая им вслед огненные смерчи и дожди ледяных кристаллов величиной с мой кулак… Если бы нас так гнали, то и в нашем языке были бы подобные определения.
— Согласен, — Андрей подумал. — А как по-эльфьи будет «я тебя люблю»?
— Смотря как ты любишь. Или кого, — Гриф стрельнул глазами в сторону шедшей им навстречу эльфки в очаровательном полушубке из беличьих шкурок. — Ежели в постели, то есть трахаешь кого-то, то это будет «sia paei ilh wes turrelt». Если еще не трахаешь, но уже хочешь, то это будет «sia pael ilh wes oltert». Если просто любишь, в смысле жениться хочешь, то — «sia qwelo ilh opwes boolp». Ну а ежели даму сердца себе выбрать решил, то говори ей «sia wiqwe faiwes ilh ioel». Когда хочешь девчонке соседской выразить почтение, то необходимо с поклоном и цветами сообщить ей, что ты «sia eaqet ilh wes veqvo». Когда тебе надо очаровать светскую львицу, то «sia uol ilh wes tauelotte» будет в самый раз. Ну а невесте своей будешь говорить «sia parolto ilh wes foolqwe»… Это так, краткий перечень. Там еще около сотни случаев, и на всякий случай есть свое объяснение в любви. Например, если ты объясняешься с женщиной, равной тебе по социальному статусу, но она младше, то для этого случая припасено «sia ilh wes oolp jast». А когда захочешь поговорить о любви с мужчиной, то скажи ему «sia paello ilh wes verto listh». Если он тебе сразу не набьет морду, то, значит, ваши сексуальные ориентации совпадают…
— Ну эльфы, мать их, — Андрей засмеялся. — Все предусмотрели!
— Не все. В их языке нет объяснения в любви некрофила трупу. В нашем есть. У нас есть две обтекаемые фразы, и они подходят на все случаи жизни, а эльфам приходится вертеться… — Гриф замолчал. — Вот посмотри сюда, какое очаровательное и совершенно не отапливаемое строение. Я уверен, что мы прекрасно в него поместимся и проведем великолепную ночь, трясясь от холода и злости.
Андрей взглянул в ту сторону, куда указывал Гриф, и увидел громадный и темный то ли сарай, то ли будущую мастерскую. Вытянутое вдоль улицы здание было построено, должно быть, всего лишь пару дней назад и все еще смолисто пахло свежими бревнами.
— Может, здание и очаровательное, да только кто нас туды пустит, — Андрей поежился. — И не хочу я в нем ночевать. Давай еще что-нибудь поищем.
— Нет уж, я и так продрог до костей. — Гриф решительно повернул обратно. — Либо здесь, либо по трактирам.
Андрей пожал плечами и со вздохом тоже повернул своего коня в сторону «У Колодца». Обратно добрались значительно быстрее и с шумом ввалились в теплый зал трактира.
Доложив обстановку Нимфе, они оставили ее размышлять и принимать решение, а сами набросились на остатки пива и tallenter — соленых галет.
Нимфа приняла нелегкое для нее решение ночевать в трактирах лишь минут через десять напряженных размышлений. Отдав все необходимые распоряжения и отослав гонцов в соседние харчевни, командир Серого Отряда ушла спать. За ней потянулись Синичка, Гриф и остальные. В итоге за громадным столом остались лишь Андрей и Вилх, один из молодых десятников. Андрей недолюбливал самоуверенного Вилха и довольно быстро с ним распрощался и тоже ушел спать в предоставленную любезным хозяином комнату. Любезен хозяин трактира стал только тогда, когда Гриф пригрозил ему отрезать что-то, что Андрей не расслышан, а Нимфа звякнула туго набитым кошельком…
— А-а-а-а-а-а!.. — орал кто-то на улице. — А-а-а-а! Убивцы! Люди, погляньте на убивца-а-а-а! Еще и зенками лупает, думат, шо уйдет!! Лю-у-у-у-ди! Убивцы в нашей слободке-слободушке! У-у-у-бивцы-ы-ы!
Андрей протер глаза, ругнулся, зевнул и с трудом поднялся. Голова была тяжелая из-за неприятных снов, которых он не помнил, но они не дали ему выспаться как следует. Подходить к затянутому морозными узорами окну не хотелось, но он сделал над собой усилие и, расплавив теплыми пальцами часть изморози, выглянул на улицу. Там, около коновязи, он разглядел игреневую кобылу Грифа, какой-то куль, валяющийся рядом, самого Грифа, растерянно топтавшегося около куля, некую женщину, стоявшую на коленях и грозящую кулаками то ли небу, то ли воину. Именно женщина и была источником воплей, разбудивших Андрея. Куль же рядом с ней оказался при ближайшем рассмотрении человеком, вокруг головы коего уже расплылось темное пятно.
Андрей невнятно выругался и побрел одеваться. Проблем с платой за убийство или же с местным правосудием никому не хотелось. Никому, включая Андрея. Однако женщина вопила так, что дрожали стекла, и, судя по нараставшему за окном ропоту, толпа собиралась нешуточная.
«Итак, ipfe alvetto wes ilh turrelt, а это означает, что сейчас нас оттрахают эльфы, — невесело подумал Андрей, изучавший в Академии эльфьи манускрипты ничуть не меньше Грифа, — если же alvetto iel oapet al, то есть если эльфы не справятся, то им помогут ewtory Ieph oa Sqwi-llise, в том смысле, что другие Чуды и Люди…»
Пока Андрей размышлял таким образом, перемешивая эльфий язык и язык Империи, на улице толпа явно уже собиралась учинить самосуд над Грифом. Разумеется, что собравшийся народ быстро пожалеет об этом, но количество трупов к тому времени уже превысит возможности Серого Отряда по выплате вир за убийство. Насколько же Андрею было известно, виры в Айлегрэнде взимали строго.
— Sqwillitto oa Lip-Sqwillitto noe satterno wes ilh ojell! — закричал какой-то эльф, и толпа поддержала его дружным ревом. — Folae vessa tjalli oa oqwa plazzesf! — снова завопил эльф. Он еще что-то орал, но Андрей уже не слышал, потому что сбегал в это время по лестнице вниз, на улицу, проверяя на ходу, как меч ходит в ножнах. — Sqwillitto oa Lip-Sqwillitto fatz Desootha ijalla! — услышал Андрей, выскакивая на морозный утренний воздух. В этот момент сотник подумал, что эльфы, когда хотят, могут прекрасно подбирать слова так, чтобы речь походила на шипение змеи. Андрей немедленно включился в эту фонетическую игру и тоже стал подбирать слова с большим количеством шипящих, щелевых и фрикативных согласных.
— Qi nomle wes ilh toopf virre? — поинтересовался Андрей у оравшего лозунги эльфа. — Qi nomle wes ilh jas saiTa larro ilh kotrossa? — Андрей подошел к Грифу и взглянул на лежащего в снегу человека. Тот был жив и просто валялся, пялясь в небо. На виске человека была рассечена кожа, но это было неопасно. Даже кровь уже почти перестала течь из ссадины, и теперь там отчетливо был виден неприятный тромб.
— Sqwilli noe te wes ilh ojell, — констатировал Андрей. — Qi terr oiloop? Sqwillise noe te wes ilh poerro koas looma!
— Sqwillitto oappet faes ojell! Sqwilli koes Ailegrendase poomessa tasse fa wes ilh baatre!— снова заорал эльф, и толпа, где было немало людей, поддержала его. Должно быть, здесь, в Айлегрэнде, Sqwilli означало только Людей, живущих за пределами Пограничья, а себя они, видимо, называли иначе.
— Qi рае Sqwillise oas sinf, oi kaffa xood?— спросил Андрей у ближайшего Человека.
— Safaillise loas Sfalliasse. Sfalliasse wo destozzo, — ответил Андрею угрюмый человек со знаком цеха ювелиров на воротнике. — Sfalliasse wes ilh reasoqwe Aileasseso. Sott sarea noolett.
— Ладно, черт с вами, Sfalliasse. — Андрей обернулся к Грифу. — Что здесь случилось?
— А ты прекрасно говоришь на alvesso-ilhae, — Гриф нехорошо усмехнулся. — Наш благовоспитанный Андрей Элайн знает alvesso-ilhae! Это наказуемо…
— Прекрати, — зашипел на него Андрей. — Или ты мне все расскажешь, или эта толпа учинит над тобой самосуд. Да и меня, пожалуй, вздернет за компанию!
— Да ничего тут не произошло! — Гриф зло сплюнул, — Вышел с утра посмотреть, как лошади, вывел свою Нэву из конюшен и тут этот, — он ткнул в валявшегося на снегу человека пальцем, — подходит, падает на колени и чего-то говорит. Я не сразу понял, что он хочет, а пока выяснял, выпустил из рук повод, и Нэва взбрыкнула, попав парню по виску копытом. Как он сразу не помер — не знаю. Нэва бьет наверняка и очень сильно. Она ж у меня норовистая, брыкливая…
— Grifae noe werrelo! — закричал Андрей, видя, что толпа ворчит все громче. — Ael wes ilh jarrem qwil ilh!
— Так они тебе и поверят! — Гриф поплевал себе на ладони и потащил меч из ножен.
— Стой! — завопил Андрей, вцепляясь ему в локоть правой руки. — Не смей!
— Sqwilli Andgejas wes ilh uill poqwitto! — вдруг раздался поблизости очень знакомый Андрею мелодичный голос— Sfalliasse noe te wes ilh ojell! Sqwiilise noe wes ilh hongerro ilh muollo toopf virre! Sqwiilise noe wes ilh xolla Desootha ilia Aileasseso!
Андрей оглянулся, стараясь разглядеть в толпе неожиданного защитника. Тот как раз проталкивался к ним — это был Ринф. За ним следовала гордая и очень красивая Веелла и еще какая-то эльфка в горностаевом полушубке. Эльфка была высокая, светловолосая и очень смазливая. Если Веелла была красива, очень изящна и изысканна, то та, вторая эльфка, была именно смазливая — яркая, броская, кокетливая.
— Вы что тут затеяли?! — Ринф добрался до Андрея и остановился в двух шагах от него. — Совсем с ума сошли?!
— Ничего мы не затевали! — на таких же повышенных тонах начал объяснять Андрей. — Все само собой произошло!
— Да?! — Ринф обернулся к оравшему лозунги эльфу— Sqwiilise noe wes ilh xolla Desootha ilia Aileasseso! — повторил он.
— Tolessa xolla Desootha noe wes ilh ue soolla! — немедленно выдвинул контраргумент эльф. — Urrea ilh qwatty oja feela wes ilia anitto et retra!
— Суд?! — Ринф разозлился. — У нас есть время и возможность судиться из-за пустяка?!
— Oit— Sfallias, aer— Sqwillitto! Rinfaes, oit noe satterno wes ilh miffalle Sqwillitto! Рае xolla oiterra oa ilh simmerrit, tue noe wes illae peella kaili qwerra oiterra!— высказался эльф.
— Опять ссоритесь? — раздался над толпой чей-то голос, и весь гомон разом смолк. Люди и Чуды повернулись к говорившему и разом поклонились. Это был золотоволосый человек в черном. Лишенный Имени, прозванный Скорпионом…
— Иллих Скорпион, — Ринф покосился на Андрея и показал ему из-за спины кулак, — рассуди по справедливости.
Эльф глянул на Грифа и заставил старого наемника повторить, что произошло. Потом вмешался еще один Пограничник, все видевший, и подтвердил правоту Грифа.
Андрей слушал вполуха, разглядывая Скорпиона, красующегося перед толпой на гарцующей кобыле соловой масти. Что-то смутное рванулось из глубин памяти Андрея, что-то запретное и страшное, что нельзя было вспоминать.
— Ийэх, — Скорпион обреченно махнул рукой, — судить так судить. Значит так, Гриф, выплати виру за убийство… Да подожди ты меч из ножен тащить! Дослушай сначала! Так вот, ты платишь виру, а семья неубитого трупа выплачивает тебе компенсацию за моральный ущерб в размере виры за убийство. Таким образом, все довольны и никто никому ничего не должен. Я прав?.. Или н…
Договорить ему не дали. С правого края толпы раздались какие крики и зазвенели клинки. Андрей встрепенулся и попытался разглядеть, что происходит, но люди стояли слишком плотно. Скорпион выматерился и вскинул руку, собираясь бросить какое-то заклинание, но почему-то остановился. Его лицо исказилось как от боли. И он снова принялся ругаться — грязно и обреченно. Андрей помотал головой, стараясь привести мысли в порядок, и вытащил меч из ножен. Точно так же поступили Гриф, Ринф и Веелла. Смазливая эльфка в горностаевом полушубке поигрывала метательным ножом.
Крики усилились, и неожиданно толпа разделилась на две части, пропуская к Грифу и Андрею Нимфу и еще нескольких гвардейцев. Меч Нимфы пока еще был чист.
— Все живы? — спросила она обеспокоенно.
— Да, — Андрей кивнул, убирая меч в ножны. — Надо уходить…
Эльфка в горностаевом полушубке взвизгнула.
— Sia ilh wes asaxil folae Wialajes!!! Iss ilh wes Nimfa-essa!!! — заорала она на весь Айлегрэнд. — Jis wa Silhas Sias!
Нимфа подняла меч, чтобы заткнуть эльфку, но не успела. Эльфка вскинула руку и бросила в Нимфу метательный нож. Бросила хорошо, заученно, от уха, да и расстояние было — пять шагов, как раз подходящее для того, чтобы нож воткнулся острием.
— Не-е-е-ет!!! — в голос заорали Ринф, Андрей, Скорпион и Гриф.
Нимфа с ножом в левой глазнице медленно падала на землю.
Вилх вскинул руку с клинком и ударил. Коротко, чисто ударил.
Эльфка, в забрызганном кровью горностаевом полушубке, оседала на руки Ринфа.
Что-то кричал Скорпион.
Гриф отвратительно ругался, обвиняя кого-то в том, что он вовремя не вмешался.
— Уходите отсюда, — проговорил Ринф, и время потекло обычным порядком. — Уходите и чем быстрее вы это сделаете — тем лучше.
Гриф развернулся на каблуках, вскочил в седло Нэвы, и с места бросил лошадь в карьер. Люди и Чуды едва успели освободить ему дорогу.
Вилх поднял на руки тело Нимфы и направился обратно к трактиру.
Андрей посмотрел на Ринфа мутным взором, покачал головой и на секунду закрыл глаза.
«Есть только Сумерки…
Только Сумерки, Андрей».
И серо-стальной взгляд. Взгляд от Корней Земли, взгляд от корней памяти.
Памяти, которой его лишили…
— Скорпион, ты же мог успеть, — Андрей поднял глаза на Лишенного Имени и тяжело сглотнул, заметив выражение лица Чародея. Скорпион, полуприкрыв глаза, перебирал пальцами поводья своей кобылы и, казалось, старался отрешиться от какой-то внутренней боли. И не мог этого сделать.
— Что ты понимаешь, сотник Серого Отряда! — Скорпион дернул уголком губ. — Что ты можешь понимать?! Тебя дрессировали для того, чтобы убивать нас! Так убивай! Бей! У тебя есть твоя кровь, она еще осталась в твоих венах! Так убей, еще раз убей нас! Это в твоей власти!
— Что ты говоришь? — Андрей почувствовал, что опять шевельнулось в душе нечто странное, чужое, рвущееся наружу. — О чем ты?
— Лишенный Памяти! — зло бросил Скорпион и, развернув лошадь, погнал ее по улице в сторону черных стен детинца Айлегрэнда.
— Я не вернусь в Литгрэнд, — тихо, только для себя и Ринфа, проговорил Андрей. — Но и здесь не останусь…
Междуглавье
Жанна мыла посуду, вслушиваясь в плеск воды в раковине. Вспоминалось море, где она как-то раз побывала с другом. Море было синее, красивое, ласковое, такое, какое бывает только на рекламных плакатах. Даже не верилось, что оно такое в самом деле, что это не сон и не обман зрения. Мягкий песок, море… Жанна часто вспоминала море, особенно когда слышала плеск воды… Из комнаты приковыляла бабка Стефания. Жанна покосилась на старуху и улыбнулась. Первую неделю бабка Стефания всячески издевалась над своей домработницей, а потом все вдруг резко изменилось. Оставшись все такой же ехидной и язвительной, она перестала изводить Жанну своими придирками и непонятными, но явно оскорбительными словами незнакомого языка. Жанна уже почти привязалась к этой старушке. Было в ней что-то такое, что отличало ее ото всех остальных людей. И шрамы эти странные…
— Ты хорошо знаешь историю? — проскрипела бабка Стефания, усаживаясь на кухонный табурет.
— В рамках школьной программы, — Жанна пожала плечами, ставя тарелки в шкаф для посуды.
— Плохо. Кстати, тут же есть посудомоечная машина. — Бабка Стефания сверкнула глазами и уложила ладони на навершие трости.
— Она плохо моет.
— Она-то моет нормально, это руки кривые, — бабка Стефания ухмыльнулась. — Почему ты так плохо знаешь историю? Разве тебе никогда не было интересно?
— Было, — Жанна закрыла воду и прислонилась к выключенной плите, вытирая мокрые руки полотенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40