– Ведь от Фокса о «подсадке» ничего узнать не удалось, так?
– Так. – Натан с трудом сдержал горький вздох. – События последних дней как-то выбили у меня из головы мысли об этой встрече. Тут мы ничего не можем предпринять, пока Шулер не выберется из Сирии. Но даже и в этом случае таких блистательных результатов, какие дала нам последняя операция, ожидать не приходится. Это будет всего-навсего скромная, камерная встреча. Если, конечно, будет… А как насчет финансовой стороны? Уже улажено? – поинтересовался Натан.
– Что ты имеешь в виду? – с невинным видом спросил Муса.
– Я имею в виду финансовые требования Шулера. Учтены? – спросил Натан.
– Разумеется, все в порядке, – ухмыльнулся Муса. – Твое дело – выудить у него фотографии. Я пошлю с тобой группу оперативников, так, на всякий случай, для пущей безопасности.
– В этом нет никакой необходимости. Шулер не относится к разряду опасных агентов, вызывающих подозрение. С ним нет проблем, – махнул рукой Натан.
– Я забочусь не о тебе, а о фотографиях, – строго сказал Муса. – Ты должен понять, что это наиважнейшая информация, мы такой не имели со дня основания Моссада. Среди нас ведь никогда не было вражеского агента.
– Ладно, делай как знаешь, – устало согласился Натан. – Но я за своей спиной не желаю иметь никакой группы. Хотят подстраховать нашу встречу, пожалуйста, но пусть держатся подальше от меня и от моего агента. Не хватало только, чтобы какой-нибудь дурень мне его спугнул.
– Не беспокойся. Я пошлю Дова, он займется охраной. Вы ведь уже работали вместе, не так ли? Мне казалось даже, что вы стали друзьями, – заметил Муса.
– Да, стали. Он славный парень и справится со своим заданием, но все равно предупреди его, что за каждый шаг своего агента отвечаю я, – сердито проговорил Натан. – Ты скажешь ему об этом сам, в моем присутствии, чтобы указание исходило от тебя. О'кей?
– Ладно. А теперь давай выпьем за твой успех. – Муса поднял бокал и чокнулся с Натаном. – Номер с самолетом великолепен! Прямо-таки просится в хрестоматию, его долго будут изучать в академии. А схваченный руководитель террористической группы, которого держат в воде вплоть до казни, точно живую рыбу в ресторане! Шедевр! – восхитился шеф отдела безопасности.
Муса знал, что Натана его похвалы коробят. Нелегко забыть об убийстве, совершенном столь обдуманно и хладнокровно ради технического совершенства плана.
– А как ты думаешь, какие будут приняты меры, чтобы остановить людей Фокса с их дикими замыслами? – спросил Натан, поспешно меняя тему и одним глотком осушая бокал.
– Скорее всего – никаких, – пожал плечами Муса. – Старик хочет пустить это дело на самотек.
– Да ты что?! Пустить на самотек?! – Натан поперхнулся остатками текилы.
– Удивляться тут нечему… Если ты поразмыслишь хорошенько, то признаешь, что такое решение не лишено смысла, – равнодушно сказал Муса.
– Я что-то… – Натан закашлялся. – Я что-то никак не соображу, о чем ты.
– А ты подумай немножко и быстро поймешь, что кто-то сам, добровольно идет вместо нас на мокрое дело… и всю вину тоже берет на себя. Чего же лучше? Расклад удобнейший, давно уже нам такого не подворачивалось… разве только с ирано-иракской войной. Ну, дошло до тебя? – покровительственно посмотрел на Натана Муса.
– Нет, не дошло. Ты хоть понимаешь, что говоришь? Они же собираются поубивать палестинцев, входящих в состав делегации, отправляющейся на мирные переговоры, что положит конец всем надеждам на спокойствие в этом регионе. Только так называемые примиренцы могут вывести нас из тупика, – взволнованно проговорил Натан.
– Вот именно, – мрачно кивнул Муса. – А на кой черт нам из него выходить? Что мы получаем от этого пресловутого мира? Прикинь сам. Мы теряем заселенный кусок земли, мы утрачиваем стратегические позиции. Бюджеты военных и служб безопасности будут урезаны. Американцы ограничат помощь… Войне конец, значит, сразу ослабевает поддержка со стороны еврейской диаспоры… Мало того, арабы выберут удобный момент и спихнут нас к самому морю. По мне, пускай все остается как есть…
– А правительственные директивы? Навряд ли Рабин согласится на такое, – воскликнул Натан.
– Рабин стар, хлопочет о мире в угоду американцам. К тому же согласия обычно просят на какое-то действие, мы же собираемся бездействовать и потому вполне можем обойтись без разрешения. Ясна тебе моя мысль? Все складывается для нас как нельзя лучше, – заявил Муса.
Натану казалось, что он неплохо знал этого человека – сколько важных услуг оказал ему Муса за последние годы! Но сейчас Натана не покидало чувство, что он беседует с каким-то странным незнакомцем, и это обескураживало. Натан с некоторым удивлением сообразил, что за столько лет совместной работы им ни разу не доводилось посидеть вот так и потолковать о политике. Что ж, для дискуссий теперь уже поздновато…
– А что будет, если они возьмут на мушку кого-то другого, к примеру, наших людей? Ведь там будет и наша делегация, – пробормотал Натан.
– Ну, просто так, сами по себе, террористы у нас гулять не будут, – с успокаивающей улыбкой ответил Муса. – Мы уж проследим, чтобы они не натворили глупостей. Конечно, если они пришибут ненароком парочку-другую американцев, то пусть выпутываются сами, мы вмешиваться не станем, мы же не всемогущи. Но если они вздумают выступить против нас, мы будем наготове и тут же крепко дадим им по яйцам, – ласково улыбнулся Муса, потягивая из бокала ароматный напиток. – Собственно говоря, было бы даже неплохо, если бы они немножко потрепали американцев, а то эти молодчики совсем обнаглели, возомнили, будто знают Ближний Восток, как свои пять пальцев. Пора их поучить уму-разуму.
Натан, снова закашлявшись, встал с дивана. Значит, решение уже принято, подумал он, и даже Муса не сможет на него повлиять.
Продолжать этот разговор не имело смысла.
– Последнее дело – кашлять на дистанции, – с напускной беспечностью заметил он. – Да, я должен еще кого-нибудь приискать для обогрева моей холодной постели. – И Натан подмигнул Мусе.
– Имеешь на это полное право, – одобрил Муса, обрадованный, что разговор вернулся в привычное дружеское русло. – Кстати сказать, Шулер прибывает только на следующей неделе. Какие у тебя планы на ближайшие дни?
– Ты же меня знаешь, – ответил Натан. – С тех пор как я пришел работать в «фирму», я не строю никаких планов и не покупаю зеленых бананов.
Оба расхохотались.
Уже подойдя к двери, Натан заметил:
– Я так прикинул, что неплохо бы урвать несколько деньков из положенного мне отпуска и проведать родных в Нью-Йорке. – И добавил, указывая на папку, оставшуюся лежать на столе: – Смотри, не забудь ее тут. Мы еще не знаем лица врага.
– Ничего! Как только увидим, – процедил сквозь зубы Муса, – он сразу останется без лица!
До сих пор Натану удавалось подыскивать оправдание всему, чем занимался Муса. Насилие, жестокости, убийства – на все это приходилось идти ради безопасности родины, во имя возрождения «старой новой земли», если воспользоваться выражением сионистов. Но на этот раз у Натана было такое чувство, будто предстояло огреть лучшего друга кузнечным молотом по голове.
На свой счет Натан не строил никаких иллюзий, понимая, что для Моссада он всего лишь пушечное мясо и только. Но Натан готов был терпеть такое положение, веря в'справедливость своего дела. Все было очень просто: Израиль хочет мира, а арабы нет, и все средства хороши до тех пор, пока желанный мир не воцарится на этой многострадальной земле. Ради этого Натан работал, не покладая рук, как и многие другие, нет, пожалуй, гораздо усерднее многих других.
План, о котором рассказал ему Муса, перечеркнул все, во что Натан верил, ради чего жил… Натан чувствовал, как в душе его закипает гнев. Нет, пора подавать в отставку. Он пошлет в Мос-сад письмо и – копию премьер-министру. Выйдет из дела с чистыми руками. Иначе стыдно будет встретиться глазами с собственным отражением в зеркале…
Уже наступила полночь, а он все еще сидел за кухонным столиком, пытаясь так изложить на бумаге свои мысли, чтобы письмо произвело надлежащее впечатление. Но, перечитывая в очередной раз свое послание, Натан вдруг сообразил, что посылать его бесполезно…
Получив такое письмо, руководство Моссада немедленно запрет его в сейф, а автора упрячет в надежное место и будет держать под замком до тех пор, пока не закончится операция. После этого его выпустят и вышвырнут из «фирмы» с «волчьим билетом». Ему придется утихомириться навсегда. Нет, отставка ничего не решает.
В охваченной гневом душе Натана зрело отчаянное решение: он сорвет планы террористов в одиночку! Возврата к прошлому быть не может. Он остановит этих негодяев, даже если придется действовать голыми руками, а все указывает на то, что именно так оно и будет. Ясно, что он может потерпеть поражение, но все равно от борьбы не откажется. Ему предстоит балансировать на гребне высокой стены, и по какую бы ее сторону он ни упал, сорвавшись, – это в любом случае верная смерть. А самое тяжкое в такой битве – это абсолютное одиночество и полный отказ от помощи и поддержки своей «фирмы».
Надо было разработать такой план, который позволял бы ему действовать вне Моссада, но при этом, в случае необходимости, использовать его в своих интересах. С теоретической точки зрения это выглядело весьма заманчиво, с практической – было единственным выходом из создавшейся ситуации. Но пока что Натан даже понятия не имел, с чего начать.
Видимо, за отправную точку надо принять предположение, что весь Моссад гонится за ним по пятам, а дальше уповать на свою способность к импровизации.
Первым делом в группу террористов, базирующихся теперь в Греции, необходимо ввести своего человека, причем такого, который не вызовет подозрений ни у экстремистов, ни у группы «Кидо-на», взявшей их под наблюдение. В одиночку Натану с такой задачей явно не справиться… Видимо, придется довериться людям, которых он почти не знает.
Времени было в обрез. Натан решил начать собственную операцию еще до встречи с Шулером. Чтобы чего-то добиться, надо действовать молниеносно. Завтра, с утра пораньше, он отправится на тестирование: бог весть, как к нему отнесется детектор лжи в следующий раз.
19 сентября, время: 11.00 – аэропорт Бен-Гурион, Израиль
Еще не приступив к осуществлению своей, как он выражался, акции спасения, Натан успел нарушить строгие правила Моссада: решил прихватить с собой в Нью-Йорк два комплекта фальшивых удостоверений личности, что, мягко выражаясь, было не совсем корректно но отношению к родной «фирме». Он изъял эту «липу» из своей папки с рабочими документами, которая хранилась в подземных архивах «фирмы». Изготовленные для одной несостоявшейся операции, удостоверения так и пропадали там без всякой пользы…
Сотрудник отдела AI отвез Натана в аэропорт. Перед отлетом Натан вручил ему свои израильские документы, в том числе служебный пропуск и несколько значков идентификации, а также отдал на хранение свой пистолет «беретта» калибра 0.22. Все это было помещено в пластиковую сумку, ко-торую сотрудник тут же опечатал, после чего оба они расписались на бумажке, прикрепленной к печати. По возвращении Натан возьмет свое добро из сейфа отдела AI.
Утренний рейс El AIдоставит Натана в Монреаль, в аэропорт Мирабель, затем из аэропорта Дорваль канадским самолетом компании «Эр Канада» он вылетит в Нью-Йорк. Таков был обязательный порядок для всех сотрудников Моссада в Штатах. По оперативным соображениям прибытие прямым рейсом из Израиля считалось нежелательным.
Натан решил этого порядка не нарушать, хотя летел не по делам, а в отпуск. Конечным пунктом его путешествия был Вашингтон, о чем Натан, конечно же, забыл упомянуть в плане поездки, который обязан был оставить в Моссаде. В Вашингтоне он увидится с Сидом Купером. Натан заранее радовался предстоящей встрече: немало воды утекло с тех пор, когда они виделись в последний раз.
17
20 сентября, время: 10.45 – Вашингтон
Прилетев из нью-йоркского аэропорта Ла Гуар-диа в Вашингтон, Натан остановился на ночь в отеле «Омни Шорхэм», а местом встречи с другом решил избрать отель «Шератон», расположенный напротив. Обе гостиницы, очень респектабельные, стояли в прелестном тихом месте – в парке, вдали от столичной суеты и шумных питейных заведений.
Утро Натан встретил бодрым и отдохнувшим: после утомительного перелета он спал как убитый. День выдался погожий, светило яркое солнце, было очень тепло. С удовольствием затянувшись сигаретой, он решил прогуляться до соседнего отеля, где у него было назначено свидание. Одетый в любимые джинсы и майку, Натан ничем не отличался от пестрой толпы молодых людей, заполнявших гостиничный холл и явно собиравшихся отправиться на теннисный корт. Холл был прекрасным местом для наблюдения за подъезжавшими к отелю такси.
Ровно в одиннадцать Сид вышел из машины. Точнее швейцарских часов, подумал Натан. Он очень уважал этого человека, хотя не всегда разделял его взгляды. Сид в своих статьях приводил только факты, оставляя их интерпретацию на совести читателей. В отличие от многих других журналистов он никогда не подгонял события под собственные теории или» выводы.
Уверившись, что за Сидом не следят, Натан двинулся ему навстречу. Сиду уже перевалило за шестьдесят, он был среднего роста и крепкого сложения, серебристые волосы эффектно оттеняли золотистый загар. Журналист с улыбкой пожал Натану руку и сказал:
– Привет. Все ли хорошо, мой мальчик? Как к тебе относится мир?
– Мир относится ко мне точно так же, как я к нему, – традиционной фразой ответил Натан на вопрос, который Сид задавал ему вот уже много лет.
– Ну, что там у тебя стряслось? – Времени у Сида, как всегда, было в обрез.
– Потерпи, дружище, – ответил Натан. –
Пойдем перекусим что-нибудь, и я тебе все расскажу. Ты никак не научишься расслабляться.
– Жизнь слишком коротка, чтобы расслабляться… Упущенного не вернешь, – решительно проговорил Сид. – Насколько я понимаю, ты вознамерился совершить что-то неслыханное?
– Не совсем так, – рассмеялся Натан.,
Сид был человеком отзывчивым и ответственным одновременно, и в его обществе Натан чувствовал себя защищенным от любой опасности.
Они пересекли холл и вошли в гостиничное кафе. Там толпились программисты, съехавшиеся на конференцию, и ровный гул их голосов бвгл лучшей гарантией того, что никто не сумеет поД^ слушать беседу Натана с Сидом. Им приходилось даже наклоняться друг к другу, чтобы не кричать слишком громко. Когда перед ними оказалисв огромные гамбургеры и пиво, Натан сказал:
– Сид, мне необходима твоя помощь. В этом деле я не могу обратиться ни к кому другому.
– Ну, итак… в чем дело? Выкладывай! Ты же знаешь, что я помогу тебе, если это будет в моих силах, – тряхнул головой Сид.
– Во-первых, предупреждаю: то, что я скажу, никогда не сможет появиться в печати, – начал Натан. – А обратился я к тебе вот почему… У тебя есть связи, которые могут мне помочь, и именно об этом я хотел с тобой поговорить…
– А конкретнее? – вскинул брови Сид.
– Сейчас все объясню подробно, – кивнул Натан. – Что касается тебя, то у меня есть в запасе отличный материал для статьи, который ты можешь использовать независимо от того, поможешь мне или нет. Но ты должен дать мне слово, что никогда не воспользуешься тем, что я тебе расскажу сейчас.
– Ay меня есть какой-то выбор? – усмехнулся журналист.
– Конечно, есть, – пожал плечами Натан. – Ты можешь сразу сказать мне «нет», я передам тебе материал для статьи, а о моем деле не скажу ни слова. Увидимся года через два как ни в чем не бывало.
– Так, значит, речь пойдет о деле, сведения о котором мне нельзя использовать, – задумчиво проговорил Сид. – А я мог бы что-нибудь узнать об этом из других источников, по своим каналам?
– Исключено. Это я могу тебе гарантировать, – решительно ответил Натан.
– Ну что ж, – снова усмехнулся Сид. – В таком случае обещаю молчать.
– Так вот, я жду от тебя услуги: ты должен меня свести с палестинцем, которому доверяешь и который не побоится пойти на риск ради блага своего народа, – заявил Натан.
– Ничего себе услуга! – изумленно уставился на друга Сид. – Откуда у меня такие контакты? Я всего лишь престарелый газетный писака – или ты позабыл об этом?
– Сид, кому ты это говоришь? – улыбнулся Натан. – Так уж получилось, что я немало знаю о твоих контактах. Тебе ни за что бы не написать этих статей о Ливане, сидя за письменным столом в Вашингтоне. И мне доподлинно известно, что в Ливане тебя в ту пору не было, так что не морочь мне голову.
– А может, я получил необходимые сведения от ваших людей? – ехидно спросил журналист.
– Наши люди занесли тебя в черный список, – спокойно ответил Натан. – С тобой никто бы и разговаривать не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Так. – Натан с трудом сдержал горький вздох. – События последних дней как-то выбили у меня из головы мысли об этой встрече. Тут мы ничего не можем предпринять, пока Шулер не выберется из Сирии. Но даже и в этом случае таких блистательных результатов, какие дала нам последняя операция, ожидать не приходится. Это будет всего-навсего скромная, камерная встреча. Если, конечно, будет… А как насчет финансовой стороны? Уже улажено? – поинтересовался Натан.
– Что ты имеешь в виду? – с невинным видом спросил Муса.
– Я имею в виду финансовые требования Шулера. Учтены? – спросил Натан.
– Разумеется, все в порядке, – ухмыльнулся Муса. – Твое дело – выудить у него фотографии. Я пошлю с тобой группу оперативников, так, на всякий случай, для пущей безопасности.
– В этом нет никакой необходимости. Шулер не относится к разряду опасных агентов, вызывающих подозрение. С ним нет проблем, – махнул рукой Натан.
– Я забочусь не о тебе, а о фотографиях, – строго сказал Муса. – Ты должен понять, что это наиважнейшая информация, мы такой не имели со дня основания Моссада. Среди нас ведь никогда не было вражеского агента.
– Ладно, делай как знаешь, – устало согласился Натан. – Но я за своей спиной не желаю иметь никакой группы. Хотят подстраховать нашу встречу, пожалуйста, но пусть держатся подальше от меня и от моего агента. Не хватало только, чтобы какой-нибудь дурень мне его спугнул.
– Не беспокойся. Я пошлю Дова, он займется охраной. Вы ведь уже работали вместе, не так ли? Мне казалось даже, что вы стали друзьями, – заметил Муса.
– Да, стали. Он славный парень и справится со своим заданием, но все равно предупреди его, что за каждый шаг своего агента отвечаю я, – сердито проговорил Натан. – Ты скажешь ему об этом сам, в моем присутствии, чтобы указание исходило от тебя. О'кей?
– Ладно. А теперь давай выпьем за твой успех. – Муса поднял бокал и чокнулся с Натаном. – Номер с самолетом великолепен! Прямо-таки просится в хрестоматию, его долго будут изучать в академии. А схваченный руководитель террористической группы, которого держат в воде вплоть до казни, точно живую рыбу в ресторане! Шедевр! – восхитился шеф отдела безопасности.
Муса знал, что Натана его похвалы коробят. Нелегко забыть об убийстве, совершенном столь обдуманно и хладнокровно ради технического совершенства плана.
– А как ты думаешь, какие будут приняты меры, чтобы остановить людей Фокса с их дикими замыслами? – спросил Натан, поспешно меняя тему и одним глотком осушая бокал.
– Скорее всего – никаких, – пожал плечами Муса. – Старик хочет пустить это дело на самотек.
– Да ты что?! Пустить на самотек?! – Натан поперхнулся остатками текилы.
– Удивляться тут нечему… Если ты поразмыслишь хорошенько, то признаешь, что такое решение не лишено смысла, – равнодушно сказал Муса.
– Я что-то… – Натан закашлялся. – Я что-то никак не соображу, о чем ты.
– А ты подумай немножко и быстро поймешь, что кто-то сам, добровольно идет вместо нас на мокрое дело… и всю вину тоже берет на себя. Чего же лучше? Расклад удобнейший, давно уже нам такого не подворачивалось… разве только с ирано-иракской войной. Ну, дошло до тебя? – покровительственно посмотрел на Натана Муса.
– Нет, не дошло. Ты хоть понимаешь, что говоришь? Они же собираются поубивать палестинцев, входящих в состав делегации, отправляющейся на мирные переговоры, что положит конец всем надеждам на спокойствие в этом регионе. Только так называемые примиренцы могут вывести нас из тупика, – взволнованно проговорил Натан.
– Вот именно, – мрачно кивнул Муса. – А на кой черт нам из него выходить? Что мы получаем от этого пресловутого мира? Прикинь сам. Мы теряем заселенный кусок земли, мы утрачиваем стратегические позиции. Бюджеты военных и служб безопасности будут урезаны. Американцы ограничат помощь… Войне конец, значит, сразу ослабевает поддержка со стороны еврейской диаспоры… Мало того, арабы выберут удобный момент и спихнут нас к самому морю. По мне, пускай все остается как есть…
– А правительственные директивы? Навряд ли Рабин согласится на такое, – воскликнул Натан.
– Рабин стар, хлопочет о мире в угоду американцам. К тому же согласия обычно просят на какое-то действие, мы же собираемся бездействовать и потому вполне можем обойтись без разрешения. Ясна тебе моя мысль? Все складывается для нас как нельзя лучше, – заявил Муса.
Натану казалось, что он неплохо знал этого человека – сколько важных услуг оказал ему Муса за последние годы! Но сейчас Натана не покидало чувство, что он беседует с каким-то странным незнакомцем, и это обескураживало. Натан с некоторым удивлением сообразил, что за столько лет совместной работы им ни разу не доводилось посидеть вот так и потолковать о политике. Что ж, для дискуссий теперь уже поздновато…
– А что будет, если они возьмут на мушку кого-то другого, к примеру, наших людей? Ведь там будет и наша делегация, – пробормотал Натан.
– Ну, просто так, сами по себе, террористы у нас гулять не будут, – с успокаивающей улыбкой ответил Муса. – Мы уж проследим, чтобы они не натворили глупостей. Конечно, если они пришибут ненароком парочку-другую американцев, то пусть выпутываются сами, мы вмешиваться не станем, мы же не всемогущи. Но если они вздумают выступить против нас, мы будем наготове и тут же крепко дадим им по яйцам, – ласково улыбнулся Муса, потягивая из бокала ароматный напиток. – Собственно говоря, было бы даже неплохо, если бы они немножко потрепали американцев, а то эти молодчики совсем обнаглели, возомнили, будто знают Ближний Восток, как свои пять пальцев. Пора их поучить уму-разуму.
Натан, снова закашлявшись, встал с дивана. Значит, решение уже принято, подумал он, и даже Муса не сможет на него повлиять.
Продолжать этот разговор не имело смысла.
– Последнее дело – кашлять на дистанции, – с напускной беспечностью заметил он. – Да, я должен еще кого-нибудь приискать для обогрева моей холодной постели. – И Натан подмигнул Мусе.
– Имеешь на это полное право, – одобрил Муса, обрадованный, что разговор вернулся в привычное дружеское русло. – Кстати сказать, Шулер прибывает только на следующей неделе. Какие у тебя планы на ближайшие дни?
– Ты же меня знаешь, – ответил Натан. – С тех пор как я пришел работать в «фирму», я не строю никаких планов и не покупаю зеленых бананов.
Оба расхохотались.
Уже подойдя к двери, Натан заметил:
– Я так прикинул, что неплохо бы урвать несколько деньков из положенного мне отпуска и проведать родных в Нью-Йорке. – И добавил, указывая на папку, оставшуюся лежать на столе: – Смотри, не забудь ее тут. Мы еще не знаем лица врага.
– Ничего! Как только увидим, – процедил сквозь зубы Муса, – он сразу останется без лица!
До сих пор Натану удавалось подыскивать оправдание всему, чем занимался Муса. Насилие, жестокости, убийства – на все это приходилось идти ради безопасности родины, во имя возрождения «старой новой земли», если воспользоваться выражением сионистов. Но на этот раз у Натана было такое чувство, будто предстояло огреть лучшего друга кузнечным молотом по голове.
На свой счет Натан не строил никаких иллюзий, понимая, что для Моссада он всего лишь пушечное мясо и только. Но Натан готов был терпеть такое положение, веря в'справедливость своего дела. Все было очень просто: Израиль хочет мира, а арабы нет, и все средства хороши до тех пор, пока желанный мир не воцарится на этой многострадальной земле. Ради этого Натан работал, не покладая рук, как и многие другие, нет, пожалуй, гораздо усерднее многих других.
План, о котором рассказал ему Муса, перечеркнул все, во что Натан верил, ради чего жил… Натан чувствовал, как в душе его закипает гнев. Нет, пора подавать в отставку. Он пошлет в Мос-сад письмо и – копию премьер-министру. Выйдет из дела с чистыми руками. Иначе стыдно будет встретиться глазами с собственным отражением в зеркале…
Уже наступила полночь, а он все еще сидел за кухонным столиком, пытаясь так изложить на бумаге свои мысли, чтобы письмо произвело надлежащее впечатление. Но, перечитывая в очередной раз свое послание, Натан вдруг сообразил, что посылать его бесполезно…
Получив такое письмо, руководство Моссада немедленно запрет его в сейф, а автора упрячет в надежное место и будет держать под замком до тех пор, пока не закончится операция. После этого его выпустят и вышвырнут из «фирмы» с «волчьим билетом». Ему придется утихомириться навсегда. Нет, отставка ничего не решает.
В охваченной гневом душе Натана зрело отчаянное решение: он сорвет планы террористов в одиночку! Возврата к прошлому быть не может. Он остановит этих негодяев, даже если придется действовать голыми руками, а все указывает на то, что именно так оно и будет. Ясно, что он может потерпеть поражение, но все равно от борьбы не откажется. Ему предстоит балансировать на гребне высокой стены, и по какую бы ее сторону он ни упал, сорвавшись, – это в любом случае верная смерть. А самое тяжкое в такой битве – это абсолютное одиночество и полный отказ от помощи и поддержки своей «фирмы».
Надо было разработать такой план, который позволял бы ему действовать вне Моссада, но при этом, в случае необходимости, использовать его в своих интересах. С теоретической точки зрения это выглядело весьма заманчиво, с практической – было единственным выходом из создавшейся ситуации. Но пока что Натан даже понятия не имел, с чего начать.
Видимо, за отправную точку надо принять предположение, что весь Моссад гонится за ним по пятам, а дальше уповать на свою способность к импровизации.
Первым делом в группу террористов, базирующихся теперь в Греции, необходимо ввести своего человека, причем такого, который не вызовет подозрений ни у экстремистов, ни у группы «Кидо-на», взявшей их под наблюдение. В одиночку Натану с такой задачей явно не справиться… Видимо, придется довериться людям, которых он почти не знает.
Времени было в обрез. Натан решил начать собственную операцию еще до встречи с Шулером. Чтобы чего-то добиться, надо действовать молниеносно. Завтра, с утра пораньше, он отправится на тестирование: бог весть, как к нему отнесется детектор лжи в следующий раз.
19 сентября, время: 11.00 – аэропорт Бен-Гурион, Израиль
Еще не приступив к осуществлению своей, как он выражался, акции спасения, Натан успел нарушить строгие правила Моссада: решил прихватить с собой в Нью-Йорк два комплекта фальшивых удостоверений личности, что, мягко выражаясь, было не совсем корректно но отношению к родной «фирме». Он изъял эту «липу» из своей папки с рабочими документами, которая хранилась в подземных архивах «фирмы». Изготовленные для одной несостоявшейся операции, удостоверения так и пропадали там без всякой пользы…
Сотрудник отдела AI отвез Натана в аэропорт. Перед отлетом Натан вручил ему свои израильские документы, в том числе служебный пропуск и несколько значков идентификации, а также отдал на хранение свой пистолет «беретта» калибра 0.22. Все это было помещено в пластиковую сумку, ко-торую сотрудник тут же опечатал, после чего оба они расписались на бумажке, прикрепленной к печати. По возвращении Натан возьмет свое добро из сейфа отдела AI.
Утренний рейс El AIдоставит Натана в Монреаль, в аэропорт Мирабель, затем из аэропорта Дорваль канадским самолетом компании «Эр Канада» он вылетит в Нью-Йорк. Таков был обязательный порядок для всех сотрудников Моссада в Штатах. По оперативным соображениям прибытие прямым рейсом из Израиля считалось нежелательным.
Натан решил этого порядка не нарушать, хотя летел не по делам, а в отпуск. Конечным пунктом его путешествия был Вашингтон, о чем Натан, конечно же, забыл упомянуть в плане поездки, который обязан был оставить в Моссаде. В Вашингтоне он увидится с Сидом Купером. Натан заранее радовался предстоящей встрече: немало воды утекло с тех пор, когда они виделись в последний раз.
17
20 сентября, время: 10.45 – Вашингтон
Прилетев из нью-йоркского аэропорта Ла Гуар-диа в Вашингтон, Натан остановился на ночь в отеле «Омни Шорхэм», а местом встречи с другом решил избрать отель «Шератон», расположенный напротив. Обе гостиницы, очень респектабельные, стояли в прелестном тихом месте – в парке, вдали от столичной суеты и шумных питейных заведений.
Утро Натан встретил бодрым и отдохнувшим: после утомительного перелета он спал как убитый. День выдался погожий, светило яркое солнце, было очень тепло. С удовольствием затянувшись сигаретой, он решил прогуляться до соседнего отеля, где у него было назначено свидание. Одетый в любимые джинсы и майку, Натан ничем не отличался от пестрой толпы молодых людей, заполнявших гостиничный холл и явно собиравшихся отправиться на теннисный корт. Холл был прекрасным местом для наблюдения за подъезжавшими к отелю такси.
Ровно в одиннадцать Сид вышел из машины. Точнее швейцарских часов, подумал Натан. Он очень уважал этого человека, хотя не всегда разделял его взгляды. Сид в своих статьях приводил только факты, оставляя их интерпретацию на совести читателей. В отличие от многих других журналистов он никогда не подгонял события под собственные теории или» выводы.
Уверившись, что за Сидом не следят, Натан двинулся ему навстречу. Сиду уже перевалило за шестьдесят, он был среднего роста и крепкого сложения, серебристые волосы эффектно оттеняли золотистый загар. Журналист с улыбкой пожал Натану руку и сказал:
– Привет. Все ли хорошо, мой мальчик? Как к тебе относится мир?
– Мир относится ко мне точно так же, как я к нему, – традиционной фразой ответил Натан на вопрос, который Сид задавал ему вот уже много лет.
– Ну, что там у тебя стряслось? – Времени у Сида, как всегда, было в обрез.
– Потерпи, дружище, – ответил Натан. –
Пойдем перекусим что-нибудь, и я тебе все расскажу. Ты никак не научишься расслабляться.
– Жизнь слишком коротка, чтобы расслабляться… Упущенного не вернешь, – решительно проговорил Сид. – Насколько я понимаю, ты вознамерился совершить что-то неслыханное?
– Не совсем так, – рассмеялся Натан.,
Сид был человеком отзывчивым и ответственным одновременно, и в его обществе Натан чувствовал себя защищенным от любой опасности.
Они пересекли холл и вошли в гостиничное кафе. Там толпились программисты, съехавшиеся на конференцию, и ровный гул их голосов бвгл лучшей гарантией того, что никто не сумеет поД^ слушать беседу Натана с Сидом. Им приходилось даже наклоняться друг к другу, чтобы не кричать слишком громко. Когда перед ними оказалисв огромные гамбургеры и пиво, Натан сказал:
– Сид, мне необходима твоя помощь. В этом деле я не могу обратиться ни к кому другому.
– Ну, итак… в чем дело? Выкладывай! Ты же знаешь, что я помогу тебе, если это будет в моих силах, – тряхнул головой Сид.
– Во-первых, предупреждаю: то, что я скажу, никогда не сможет появиться в печати, – начал Натан. – А обратился я к тебе вот почему… У тебя есть связи, которые могут мне помочь, и именно об этом я хотел с тобой поговорить…
– А конкретнее? – вскинул брови Сид.
– Сейчас все объясню подробно, – кивнул Натан. – Что касается тебя, то у меня есть в запасе отличный материал для статьи, который ты можешь использовать независимо от того, поможешь мне или нет. Но ты должен дать мне слово, что никогда не воспользуешься тем, что я тебе расскажу сейчас.
– Ay меня есть какой-то выбор? – усмехнулся журналист.
– Конечно, есть, – пожал плечами Натан. – Ты можешь сразу сказать мне «нет», я передам тебе материал для статьи, а о моем деле не скажу ни слова. Увидимся года через два как ни в чем не бывало.
– Так, значит, речь пойдет о деле, сведения о котором мне нельзя использовать, – задумчиво проговорил Сид. – А я мог бы что-нибудь узнать об этом из других источников, по своим каналам?
– Исключено. Это я могу тебе гарантировать, – решительно ответил Натан.
– Ну что ж, – снова усмехнулся Сид. – В таком случае обещаю молчать.
– Так вот, я жду от тебя услуги: ты должен меня свести с палестинцем, которому доверяешь и который не побоится пойти на риск ради блага своего народа, – заявил Натан.
– Ничего себе услуга! – изумленно уставился на друга Сид. – Откуда у меня такие контакты? Я всего лишь престарелый газетный писака – или ты позабыл об этом?
– Сид, кому ты это говоришь? – улыбнулся Натан. – Так уж получилось, что я немало знаю о твоих контактах. Тебе ни за что бы не написать этих статей о Ливане, сидя за письменным столом в Вашингтоне. И мне доподлинно известно, что в Ливане тебя в ту пору не было, так что не морочь мне голову.
– А может, я получил необходимые сведения от ваших людей? – ехидно спросил журналист.
– Наши люди занесли тебя в черный список, – спокойно ответил Натан. – С тобой никто бы и разговаривать не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37