– Сколько еще мы пробудем здесь?
– Пока не поймают тех двоих ублюдков…
– Ты говорил мне, три недели. Не больше. Но теперь у тебя есть работа, которая тебя увлекла, у тебя есть твои белохвостые олени, на которых ты собираешься охотиться… Все тебя здесь устраивает, да? А что есть у меня? Кроме как выгребать грязь в чужом доме?
– Что есть у тебя? – вскинул брови Уэйн. – Солнышко, у тебя есть я.
Она вскочила, схватила с ночного столика банку с пивом, и он понял, что сейчас она швырнет банку в него.
15
Донна завела разговор о Пресли.
– Если Элвис был Иисусом, знаешь, кого можно считать его апостолами? Думаю, Энгельберта. И еще Тома Джонса. А по-твоему, кого еще?
Арман сказал, что никогда об этом не задумывался.
Донна убирала со стола, а он ждал, когда пройдет сорок пять минут, необходимых для разогрева запеканки с цыпленком. За ужином они съели по одной такой, но он был все еще голоден. В гостиной Ричи смотрел телевизор. Донна перешла от Элвиса и его апостолов к знаменитым хитам Элвиса и к рассказу о том, как она одно время пыталась устроиться на работу в любое исправительное заведение, лишь бы неподалеку от Мемфиса. Память о Пресли притягивает ее в Мемфис словно гигантский магнит. Если бы она там жила, то каждый день посещала бы его усадьбу «Грейсленд» и могилу в Мемфисе. Это все равно что ходить в церковь и ставить свечу, дабы облегчить душу. Помолчав, она добавила, что душевный покой обходится недешево.
– Скажи, семь баксов не слишком дорогая цена для душевного равновесия?
Арман сказал, конечно нет. Он понимал, что именно такого ответа она от него ждет. Донна смотрела из – под очков таким странным взглядом, как если бы наглоталась наркотиков или получила удар по голове.
Поставив перед ним тарелку с запеканкой, она ушла в гостиную и вернулась с пачкой цветных фотографий, сделанных в «Грейсленде». Она купила их у одной своей знакомой по два бакса за штуку и хранила в коробке из-под ликера «Амаретто».
– Это бульвар Элвиса Пресли в дождливый день. А это ресторан «Где разбиваются сердца» неподалеку от бульвара. Я прямо слышу, как он поет «Отель, где разбиваются сердца», и у меня по коже бегут мурашки. Ладно, а это его знаменитый розовый «кадиллак». Вот его роскошный самолет «Лайза-Мария», а это салон самолета… Нет, салон автобуса, на котором он совершал турне. Здесь играли в карты, слушали музыку… Даже готовили.
– Как он назывался? – спросил Арман, желая сделать ей приятное.
– Автобус? Не знаю. А это парадная гостиная в «Грейсленде». На этом диване помещается человек четырнадцать.
– А почему у самолета есть название, а у автобуса нет?
– А чтобы люди не знали, что он в этом автобусе. А то бы он так никуда и не приехал!
– Понимаю! Самолет, названный именем какой-то его поклонницы, в пути не остановишь…
– Птица, самолет назван в честь его дочери. Мы с Лайзой-Марией родились в один и тот же день.
– Неужели?
– Я скажу тебе еще кое-что. Число моего жизненного пути – восемь.
– Это еще что такое?
– Нужно сложить цифры даты рождения. Например, февраль – это второй месяц, значит, два. Родилась я первого, два и один – это три, потом девятнадцать, один и девять – десять, это как один. Добавляем один к трем, полученным от первого февраля, затем добавляем еще кое-какие цифры – я не скажу тебе год моего рождения – и в сумме получается восемь.
…– Интересно… И что дальше?
– А теперь сложи цифры почтового ящика Элвиса Пресли. 3797 бульвар Элвиса Пресли, почтовое отделение 16508, Мемфис, 38186, штат Теннесси. Знаешь, какое простое число получится?
– Восемь?
– Вот почему меня туда тянет! – улыбнулась Донна. – Подумай об этом. Ладно, а это его личные украшения, золотой «ролекс», мальтийский крест и массивный золотой браслет, на котором выгравированы его данные. А это его знаменитый спортивный костюм…
– Его знаменитый идиотский прикид, – сказал Ричи, входя на кухню. – Ё-мое, Птица, ты снова хаваешь? Беру себе «ролекс» и розовый «кадиллак»… – Ричи достал бутылку пива из холодильника. – А как быть с этим гребаным спортивным костюмом? Птица, ты напялил бы его на себя, а? Тебе придется раздобыть тот, в который он влезал после того, как растолстел, как свинья.
– Ты ревнуешь, – заметила Донна. – Не можешь глянуть на фотографии без того, чтобы не сказать гадость.
– Чё мне ревновать? Знаешь, какая разница меж ним и мной?
– Да, знаю. Ты – невежа.
– Скажешь тоже! Я живой, а он мертвый, и только это имеет значение, – сказал Ричи, надувая пузырь из жвачки.
Он, видите ли, живой! Арман покосился на Ричи. Живой, а завтра поминай как звали.
– Думаешь, после того, как ты умрешь, кто-то придет на твою могилу? – спросила Донна. – Даже если бы у тебя была мать, я сомневаюсь, что она пришла бы. А вот с Элвисом – совсем другое дело! Через сто лет, и даже больше, люди по-прежнему будут приходить на его могилу. – Взглянув на Армана, она добавила: – Я в этом уверена.
– Вот даже как! – усмехнулся Арман.
– Донна, ты, мать твою так, просто идиотка! – хихикнул Ричи. – Ответь на один вопрос. Что лучше: чтобы Элвис тебе пел или чтобы он тебя трахал? – Взглянув на Армана, он подмигнул ему.
Арман в свою очередь пристально посмотрел на него. Дурак этот Ричи, и шутки у него дурацкие!
– Я знаю, что именно ты хочешь от меня услышать, – вздохнула Донна. – Я бы предпочла, чтобы он мне пел.
Арман ей поверил. Он удивился тому, что Ричи тоже ей поверил.
– А знаешь почему, Птица? – спросил Ричи погодя, глядя на него. – Потому что Элвис не был зэком, а Донна привыкла с зэками хороводиться.
– Перестань! – поморщилась Донна. – Он был добрым, помогал людям, дарил машины, вообще все, в чем они нуждались. Он считал, что люди не должны страдать. Читал книги… Говорят, он пытался найти ответ на загадку жизни.
– Я слыхал, что он искал дырку, в которую можно кое-что сунуть, – оскалился Ричи. – Ему водили телок, и он свое не упускал.
Арман не знал этого и не хотел знать, но он решил, что с него хватит. Он устал от Ричи. И когда Ричи глянул на него с веселой искрой в глазах, как бы ища одобрения, Арман отрезал:
– Оставь ее в покое.
– Кого, Донну?
– Ты можешь хоть на время попридержать язык за зубами? – усмехнулся Арман, и игривость Ричи мгновенно исчезла.
– Если ты когда-нибудь еще будешь говорить со мною в таком тоне…
– И что тогда? – подначил его Арман, которому хотелось услышать, что этот придурок скажет.
– Это будут твои последние слова.
Ничего оригинального, парень как был, так и остался панком!
Они не моргая смотрели один на другого. Арман задумался. Сказать ему, чтобы топал отсюда, пялился в свой телевизор? Но от этого панка так просто не отвяжешься. Поэтому Арман промолчал, и Ричи вышел из кухни с бутылкой пива. На какое-то время повисла тишина.
– А это бильярдная Элвиса, – нарушила молчание Донна. – На обивку стен и потолка ушло аж семьсот пятьдесят ярдов плиссированной ткани.
Спустя два дня Птица заставил Донну сделать для них пару звонков. Необходимо было выяснить, где монтажник и его жена.
– Парни, что, черт возьми, вы снова затеяли? – спросила Донна, стараясь говорить непринужденно.
Птица не ответил, а Ричи лишь подмигнул ей.
Когда она позвонила в риелторское агентство и поинтересовалась выставленным на продажу домом, ей ответили, что дом больше не продается.
– Ладно, поехали, – распорядился Птица.
Но когда они проехали мимо дома – в своих охотничьих прикидах, Птица в своей дурацкой кепке, – табличка «Продается» по-прежнему торчала на переднем дворе.
Что, мать их так, здесь происходит? Продан дом или нет? Тачка монтажника испарилась, но может ли такое быть, чтобы он и его бабенка оставались в доме?
Ричи выпаливал вопросы один за другим, но с таким же успехом он мог обращаться к рулю. Птица либо не отвечал, либо невнятно хмыкал. Догадывайся, мать твою, что он хочет сказать. Короче, когда они спрятали машину и в обход через лес приблизились к дому, хотелось врезать этому гребаному индейцу по загривку. Птица шел впереди, шурша опавшими листьями с таким шумом, будто он и не индеец вовсе. Хотелось уложить его из дробовика, чтобы потом было что рассказывать своим ребятишкам, если они у него когда-нибудь будут. Одного индейца, утиного проводника, он уже навеки успокоил. Если Кевин был его третьим, тогда этот утиный проводник – седьмой. Правильно?… Нет, еще та девка с жирными волосами из супермаркета. Если она была индианкой, то тогда Птица будет его третьим, если не считать, что он полукровка… Ё-мое, как все запутано! Птица будет девятым. Наконец-то сообразил! Ричи задумался. Неужели курение марихуаны в детстве так сильно запудрило ему мозги? Потом решил, что ему это все по барабану.
Спустя минут десять они остановились на опушке леса. Минут тридцать разглядывали дом и молчали. Чё спорить? Все закончится в тот самый момент, как только лопнет терпение. Он этого индейца с трудом выносит. Вот возьмет и прикончит Птицу, как только они покончат с монтажником и его бабой. Надо будет обставить все так, будто эти двое друг друга ухлопали. Тогда все будет тип-топ! Останется прочесть об этом в газете. Донна, конечно, бросит на него недоуменный взгляд. Что, черт возьми, случилось с Птицей? А он подмигнет или глянет на нее невинно так, как ни в чем не бывало, в зависимости от ситуации. Затем она примется возиться с его волосами, станет наводить на них лоск.
Придется сводить ее куда-нибудь выпить и купить новые шмотки…
– Ты готов? – спросил Птица.
– Я всегда готов, потому как родился готовым, – откликнулся Ричи, неожиданно ощутив прилив возбуждения.
Сценарий – класс, супер-пупер. Они – двое охотников, выходят из лесу, оглядываются вокруг. Небрежно так, без всякой задней мысли… Подходят к заднему крыльцу, снова оглядываются и проникают в дом. Далее – осмотр комнат. Разбить стеклянную дверь Птица не разрешил, сказав, что в любой момент копы могут заявиться. Увидят, что дверь разбита, и тогда им шиздец! Пришлось протискиваться в окно ванной на первом этаже. Чтобы дотянуться до окна, понадобилось забраться на дерево. Засранец этот индеец! Как всегда, заставил его проделать всю черновую работенку, беспокоясь лишь о том, чтобы не оставить отпечатков своих пальцев. Этот гребаный индеец думает лишь о своей безопасности. А чего опасаться? Как только Ричи оказался в доме, тут же смикитил, что внутри никого нет, потом пошел на кухню и отпер дверь.
– Ну чё там, заходи. Рад тя видеть.
Птица вошел в дом, надвинув на пол-лица свою мудовую кепку.
Они по-быстрому осмотрели дом, убедились, что ничего ценного тут нет. Но больше всего их поразило отсутствие видимых признаков, будто хозяева уехали навсегда. Вся мебель оставалась на местах. Ничего не было упаковано в коробки. Наверху во встроенных шкафах на плечиках висели платья, костюмы и всякое барахло. Даже серебристая куртка с надписью «Монтажник. Строительные работы. Америка». Ричи помнил, что на монтажнике была синяя, с такой же надписью, когда он стрелял в него в магазине. Два больших гардероба в спальне тоже не пустовали… Ковыряйся вот в чужих шмотках! Кажется, только вчера он сидел в ресторане «У Генри» и пялился на Птицу, уминавшего щуку. Не из-за того ли все закрутилось, что он встретил Птицу? Чудно, как одно тянет за собой другое! Короче, плыви себе по течению и не гони волну. Ричи спустился вниз. Прежде чем снова вернуться на кухню, заглянул в гостиную.
Птица стоял подле выдвинутого ящика стола и читал какое-то письмо.
– Как те не ай-ай-ай читать чужие письма. Птица бросил письмо на стол:
– У них сын в военно-морском флоте.
– Я в курсе, утиный проводник об этом говорил. Ты чё, не помнишь, а? Тогда в лодке… Потом мы с тобой выбрались из нее, а я его пристрелил.
Птица промолчал.
– Послушай, как они могли переехать, бросив всю мебель?
– Возможно, сильно спешили…
– Не успели упаковать, да?
– Возможно, это сделают грузчики…
– Грузчики… А шмотки кто упакует? В шкафах полно барахла. Наверху в спальне… Кровати заправлены… Вернутся домой, и сразу баиньки!
– Говоришь, в шкафах полно шмоток?
Кажется, Птицу это заинтересовало.
– Между прочим, в гостиной у них новейший телик, который можно прихватить. У Донны старая модель.
– Хочешь стащить телевизор и переть его на себе всю дорогу через лес до машины?
– А чё такого? Подгоним машину к дому, всего делов-то!
Птица пожал плечами, потом вытащил из ящика стола телефонный справочник Детройта и протянул Ричи:
– Поищи-ка Колсонов!
– Донна уже искала.
– У нее старый справочник. Посмотри в этом. Бодает! Раскомандовался…
Открыв справочник, Ричи принялся листать страницы. А что делать? Донна звонила дюжине разных Колсонов, ни один из них сроду не слыхал об Уэйне Колсоне. Она позвонила в местный профсоюз монтажников, там порекомендовали звонить ему домой, мол, он сейчас у них не работает.
Ричи нашел страницу с Колсонами и присвистнул:
– Те же самые, которым звонила Донна. Ежели у них и есть родственнички, то они живут где-то в другом месте.
Ричи захлопнул телефонную книгу.
Птица копался в письмах, которые хранили хозяева. Когда он взял блокнот для заметок, оттуда выпали какие-то листки. Блокнот его явно заинтересовал.
Ричи огляделся.
– Они выключили холодильник, в нем пусто. Жратвы никакой! Не знаю, как ты это переживешь.
Ответа не последовало.
– Птица?
– Что?
– Ты собираешься убрать Донну?
– С чего ты взял?
– Просто спрашиваю.
– Опасаешься, что она стукнет?
– Я же говорил те, пока она мне верит.
– Пока…
– Ты не знаешь ее так хорошо, как я. Я ее близкий друг.
Птица перевел взгляд на блокнот. Ричи ждал ответа.
– Тогда кто я?
– Откуда мне знать? Во всяком случае, я получаю чё хочу, и мне не нужно глазеть на ее фотки с Элвисом. Я даже могу ее не слушать, если не хочу.
Урыв Птицу, Ричи почувствовал себя на высоте.
В это время зазвонил телефон на стене позади Птицы. Птица взглянул на него, но даже бровью не повел под своей охотничьей кепкой, а телефон продолжал трезвонить, пока не перестал.
Казалось, стало тише, чем было.
– Какого дьявола ты не ответил? – уставился на него Ричи. – Ты же хотел поговорить с кем-либо из их знакомых! Чё не взял эту гребаную трубку?
– Тот, кто звонил, не знает, что они уехали. И уж точно не знает куда. Поэтому и не взял. Но если они переехали, тогда почему им не отключили телефон?
– Я те о чем толкую? Вся мебель на месте и шмотки наверху тоже.
– Стало быть, табличку воткнули для того, чтобы мы подумали, будто они переехали. Они не переехали, они вернутся обратно.
– Наконец ты допер? Ё-мое! Глянь на все то барахло, какое они оставили!
Птица промолчал. Он изучал блокнот и страницы, вложенные внутрь.
– Тут есть несколько телефонных номеров, но без имен.
– Тогда на кой хрен они нужны?
– Кто записал номер, тот знает. К примеру, сообщили номер телефона, которого нет в телефонной книге, и ты записываешь.
– Птица, они же вернутся! Нам это теперь по-любому известно.
– Мне надоело ждать.
– Вряд ли это надолго, все их барахло здесь.
– А мне надоело слушать твою болтовню, – сказал Птица, точно таким тоном, каким вчера велел ему заткнуться.
Повернувшись с блокнотом в руках к телефону на стене, он стал набирать цифры. Всякий раз, услышав ответ, Птица нажимал на разъединение, не произнося ни слова.
Понаблюдав, пока он проделал это несколько раз, Ричи спросил:
– Кто это был?
– Компания по обслуживанию теплоснабжения и канализации.
После каждого звонка Ричи спрашивал, кто это был, и Птица терпеливо объяснял.
– Вот какой-то номер, три раза подчеркнуто, – сказал Арман.
– Напрасно теряешь время. Нам надо ждать, и все. Если те не нравится, дуй обратно в Канаду. Мне по барабану.
Держа трубку в руках, Птица слушал гудки, потом покачал головой, собираясь повесить трубку, когда раздался женский голос, который услышал даже стоявший в стороне Ричи.
– Кто это? – спросила женщина.
– Я ищу Уэйна Колсона, – ответил Птица. Повисла пауза.
– Его тут нет.
– А вам известно, где он?
– Кто вам дал мой номер?
Ричи отчетливо слышал голос. Похоже, какая-то старая карга.
– Я нашел его в блокноте, – ответил Птица. Какая ей разница, мать твою так, где он записан!
Ричи покачал головой.
– Понимаете, я ищу Уэйна Колсона.
Тупой, стебанутый индеец! Ричи подошел к нему и протянул руку. Птица уступил ему трубку.
– Кто это? – спросила женщина.
– Мэм, прошу прощения! С вами разговаривал парень, который тут работает. Это я попросил его позвонить вам. Видите ли, мы пытаемся связаться с Уэйном Колсоном. Он дал этот номер перед отъездом.
– Дал вам мой номер?
– Понимаете, на самом деле он дал его боссу, а босс дал его мне, только его сейчас тут нет. Босс сказал, что вы наверняка знаете, где Уэйн.
– Ничего не понимаю.
Похоже, дамочка явно преклонного возраста!
– Мэм, вы, случайно, не его матушка, а?
– Нет, я мать Кармен. Но я не знаю, где они. Знаю только, что уехали куда-то во Флориду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23