К военным походам он привык, но лес видел в первый раз и тосковал по открытому пространству пустынь и степей, где тишину нарушали только цикады да легкий шелест ветра. Полумрак и теснота давили, лишая уверенности в себе. Повсюду мелькали какие-то тени, слышались неясные шорохи, лошади беспокойно всхрапывали, да и сам Ксианг то и дело хватался за меч, но потом оказывалось, что это была только раскачиваемая ветром ветка.
Из-за этого проклятого ветра вполне можно было не услышать приближения противника, и к тому же здесь постоянно журчали ручьи, а над головой орали какие-то птицы. Под опавшей листвой и предательски мягким мхом скрывались опасные углубления и упавшие ветви. То здесь, то там дорогу преграждали мощные стволы, бурелом или заросли колючего кустарника. Казалимцы то и дело были вынуждены сворачивать с тропы и вскоре окончательно потеряли представление о верном направлении и наугад пробирались через лесные заросли.
Тревога Ксианга росла с каждой минутой. Его воины, утомленные долгой скачкой по пустыне, в этих незнакомых местах чувствовали себя так же неуверенно, как и он сам. Время от времени ему чудились за деревьями какие-то крики, в он трижды посылал туда разведчиков, однако никто из них не вернулся. Ксианг был на грани отчаяния, но, несмотря ни на что, упрямо продолжал вести своих воинов вперед. Из двухсот человек, которых он взял с собой, теперь оставалась лишь горстка перепуганных воинов, и никогда в жизни Кизу не чувствовал себя таким одиноким и уязвимым, как сейчас.
Наконец, после долго блуждания по лесу, они вышли на большую поляну, и Ксианг почувствовал некоторое облегчение. Как приятно вновь оказаться на открытом пространстве, освещенном ярким солнцем! И вдруг из-за деревьев вылетела стрела и вонзилась прямо в глаз гвардейцу, ехавшему рядом с царем.
— Ложись! — крикнул Ксианг и сам мгновенно спешился и лег на землю. Но его воины были уже охвачены паникой. Напуганные лошади бросились в разные стороны, топча людей, которые вжимались в мох, пытаясь укрыться от смертоносных стрел, летящих со всех сторон. Лес огласился стонами раненых и умирающих, а земля обагрилась кровью.
Ксианг, обхватив руками голову, возносил к небесам бессильные проклятия. За всю его жизнь никому еще не удавалось нанести ему столь сокрушительное поражение — никому, кроме той проклятой колдуньи. Но вспоминать о ней было сейчас решительно ни к чему: очередная стрела вонзилась в землю всего в нескольких дюймах от царской головы, и страх за свою жизнь наконец вывел его из оцепенения. Ксианг быстро расстегнул пряжку своего слишком заметного плаща и сбросил с себя роскошное, но опасное одеяние. Моля богов, чтобы его не заметили в суматохе, он покатился по земле к краю поляны, и колючий кустарник, который Ксианг только что проклинал, теперь показался ему благословенным укрытием.
* * *
Элизар был доволен. Все складывалось удачно, недаром он столько бессонных ночей готовился к этим событиям и старался все получше обдумать. Старый воин был бесконечно благодарен Анвару за предупреждение. Их небольшая община, состоявшая из уцелевших воинов Харина и его домашней прислуги, которую принц в свое время оставил в лесу, оказалась хорошо подготовленной к нападению. Хотя Элизар огорчился, что приходится отвлекать людей от строительства жилищ и корчевания пней, но сегодня он понял, что все это было не зря. Разведчики вовремя доложили ему о том, что Кизу пересек пустыню, и, едва Ксианг со своим войском углубился в лес, казалимцы быстро превратились из охотников в добычу.
Небольшие отряды воинов Элизара скрывались среди деревьев, чтобы в подходящий момент возникнуть перед людьми царя, точно из-под земли, и полностью использовать преимущество внезапности. Поселенцы даже устроили несколько ям-ловушек, хотя это было очень трудоемким делом; к тому же Элизар не хотел понапрасну калечить казалимских лошадей, которые очень пригодились бы поселенцам. В густых кронах прятались бывшие слуги с сетями наготове, а между деревьями были протянуты тонкие веревки, чтобы сбрасывать всадников. Элизар отобрал лучших лучников и расположил их в нужных местах. В обороне приняли посильное участие даже женщины. Они помогали мужчинам рыть и маскировать ямы-ловушки, вили веревки, плели сети, шили плотные кожаные куртки для воинов, а те, что постарше, под предводительством Нэрени засели в засадах с маленькими дротиками, которые, попадая в лошадей, заставляли тех беситься и сбрасывать всадников — а там уж с ними расправлялись другие воины Элизара. Такой тактике научили Нэрени два крылатых воина, Финч и Петрель, которых Черная Птица отправила на помощь поселенцам. Это были те самые летуны, которые когда-то доставили Нэрени из Башни Инкондора в Аэриллию и с тех пор полюбили толстушку за ее заботливость и непревзойденное умение готовить. Некоторые девушки и молодые женщины тоже сидели на деревьях с сетями, а более робкие остались в лагере и готовили горячую воду, бинты и целебные мази для раненых. Впрочем, Элизар от души надеялся, что раненых будет немного.
Чтобы основать общину в лесу, нужны люди, и поселенцы дорожили каждой парой рук. Но Элизар имел твердое намерение начать новую жизнь. Хватит с него тиранов, принцев-обманщиков и склок между всякими волшебниками! Он, как и другие казалимцы, пришедшие сюда вместе с ним, хотел жить мирно, но если приходится защищать свою жизнь и свободу — что ж, он сумеет постоять за себя. Эту битву Элизар обязан был выиграть во что бы то ни стало!
Хотя царские воины имели значительный перевес в численности, поселенцы были вовремя предупреждены и успели хорошо подготовиться. К тому же они прекрасно знали местность, весьма подходящую для устройства засад и ловушек, и сражались за правое дело. Было у них и еще одно преимущество, о котором вторгшиеся казалимцы даже не подозревали: два крылатых воина хотя и не принимали непосредственного участия в сражении, неукоснительно докладывали Элизару о всех перемещениях врага и о ходе битвы. Когда они сообщили ему о том, что Ксианг угодил в засаду, Элизар сразу же обеспокоился:
— А что с самим Кизу? Финч покачал головой:
— Кизу как в воду канул. Мы нашли только его плащ, брошенный на поляне.
Элизар выругался сквозь зубы. Если Ксиангу удалось бежать, значит, рано или поздно нужно ждать нового сокрушительного удара. Этот сумасшедший не успокоится, пока не уничтожит их всех до одного.
— Отнесите меня туда! — велел он своим крылатым помощникам.
* * *
Когда они приземлились на поляне, бой уже закончился. Повсюду валялись раненые и убитые. Лучники во главе со Джарвом бродили по поляне, отыскивая живых и подбирая трофейное оружие. Бывший наставник Арены нахмурился. Он как-то не подумал, что не все царские воины будут убиты. Оставшимся в живых он собирался предложить присоединиться к поселенцам, но как быть с теми, кто откажется это сделать? Нельзя же им позволить вернуться назад! Старый воин содрогнулся. Ему не хотелось думать, что придется казнить своих же соплеменников и бывших товарищей по оружию. Впрочем, там будет видно. Сейчас главное — отыскать Ксианга. Джарв подошел и встал рядом, разглядывая пурпурный плащ царя. Он был встревожен не меньше Элизара. Джарв в свое время состоял в личной охране принца, и с Ксиангом у него были свои давние счеты.
— Мне очень жаль, — сказал он, обращаясь к одноглазому воину, — что я позволил этой змее уползти в лес…
— Мы найдем его! — ответил Элизар. — Я пошлю людей…
Но его прервало появление крылатых воинов.
— Элизар! — закричал Финч, даже не успев приземлиться. — Они прорвались с восточной стороны и вот-вот нападут на лагерь!
— Проклятие Жнеца! — заревел Элизар. — Там ведь одни женщины! Все за мной, назад, к лагерю! Финч, Петрель! Летите в лес, скажите остальным, пусть тоже немедленно возвращаются!
Оба приказания были выполнены в мгновение ока. Поляна опустела, крылатые воины улетели. Элизар вскочил на ближайшую лошадь, оставшуюся без всадника, и во весь дух помчался в сторону лагеря.
Лагерь этот представлял собой несколько шалашей, жавшихся к небольшой речушке. К этому времени поселенцы успели построить только один добротный дом, который использовался как место сходок или общее укрытие на случай непогоды. В тот день там решили устроить лазарет.
Женщины уже оказывали первую помощь раненым. Но тут на поляну вылетели Элизар, Джарв и еще несколько вооруженных всадников.
— Прячьте лошадей! — крикнул командир спешиваясь. — Враг приближается. Возьмите все необходимое и уходите в большой дом! Забаррикадируйтесь там и сидите тихо. Успокойте раненых, насколько это возможно. Ступайте!
Женщины испуганной стайкой бросились выполнять приказание.
Тем временем сидевшие в засадах начали постепенно возвращаться в лагерь. Элизар собрал их в кучу и в двух словах объяснил им свой замысел. К тому времени на поляне собрались почти все его воины. Он ожидал вопросов, но их не последовало. Все все поняли с полуслова, и каждый был готов отдать жизнь, лишь бы… И в этот момент Элизар осознал, что не видит в толпе одного знакомого и любимого лица. У него упало сердце.
— Нэрени! — вскричал старый воин. — Где она?
* * *
Нэрени во главе маленького отряда, состоявшего из трех женщин и двух молоденьких воинов, сидела в засаде у одной из лесных троп. В суматохе они не слышали сигнала к возвращению и продолжали, как им было приказано, караулить противника. Сначала ожидание казалось легким, так как все были горды своим успехом и той ролью, которую они сыграли в обороне своего поселения. Отвар трав и коры деревьев, которым они пропитывали дротики, действовал превосходно. После некоторых попаданий лошадь начинала биться, и всадник ее становился легкой добычей для воинов, тоже сидевших в засаде чуть дальше по тропе. Однако шло время, и женщины начали беспокоиться. Вражеские воины не появлялись, и в то же время они не получали никаких сигналов от своих. Может быть, о них вообще забыли? Положение осложнялось тем, что двое юных воинов не имели никакого боевого опыта и от них было мало толку. Посоветовавшись шепотом, женщины решили, что о них, наверное, действительно забыли и, стало быть, пора возвращаться. В лесу царила девственная тишина, и они без опаски вышли из укрытия.
Сначала все шло замечательно. Они осторожно пробрались через заросли кустарника и оказались на тропе. Из предосторожности какое-то время они двигались вдоль тропы, но это оказалось очень трудным делом, приходилось продираться сквозь колючий кустарник, постоянно спотыкаясь о предательские корни и впадины, и наконец им это надоело. На тропе не было ничего подозрительного, и, к общему облегчению, Нэрени решила идти по ней. Правда, ее немного беспокоило, что они не выполнили приказ, и отважная толстушка жалела, что не может посоветоваться со своими прежними друзьями. Ну что ж, ничего не поделаешь, придется управляться с этим делом самой…
Они без помех вышли на развилку и там едва не столкнулись с десятком царских воинов. Трудно сказать, кто был больше поражен этой встречей. Нэрени и ее спутники в ужасе застыли на месте, а враги заподозрили какую-то ловушку.
Когда же до них дошло, что им противостоят всего лишь женщины и двое зеленых юнцов, они бросились в атаку.
Женщины с воплями кинулись врассыпную, а один из парней был убит на месте. К счастью, лошади не могли преодолеть заросли кустарника, и преследователям пришлось потратить некоторое время, чтобы спешиться. Нэрени в ужасе бежала по лесу, уже не обращая внимания на колючки, впадины и ветки, хлеставшие по лицу. Она тащила за собой Устилу, пятнадцатилетнюю девушку, самую молодую из участниц сражения, а за ними бежал уцелевший юный воин. Откуда-то донесся страшный крик. Нэрени похолодела. Видимо, их третью подругу все-таки настигли. Устила расплакалась и чуть не упала. Нэрени помогла ей удержаться на ногах и снова потащила девушку за Собой со словами:
— Пошевеливайся! Или ты хочешь разделить ее участь?!
Вскоре они услышали шум погони. Девушка уже выбивалась из сил, да и Нэрени, надо сказать, едва держалась на ногах. Но им ничего не оставалось, как бежать дальше — или стать жертвами преследователей подобно той женщине. Тут-то и пригодились толстушке уроки выносливости, преподанные Ориэллой.
Внезапно земля ушла у нее из-под ног, и, прежде чем пораженная страхом Нэрени сообразила, что происходит, она уже покатилась вниз по крутому склону. Вслед за ней полетели вниз Устила и юный воин. Внезапно Нэрени ударилась о какое-то препятствие, и тут на нее обрушились двое других беглецов. С трудом выбравшись из-под них, она почувствовала под рукой что-то шершавое и, подняв голову, действительно увидела над собой огромное старое дерево, которое и остановило ее падение. Держась за низкую толстую ветку, она встала на ноги и обнаружила, что они оказались на дне глубокой ямы, очевидно, их же собственной ловушки.
— Торопитесь! — Нэрени нагнулась, чтобы помочь девушке подняться, но тут сверху послышались торжествующие крики, и, выпрямившись, она увидела четверых вражеских воинов. С проклятием Нэрени прижалась спиной к дереву и, вытащив из-за пояса нож, спрятала его в складках юбки. Устила в страхе смотрела на нее. Юноша тоже поднялся на ноги и обнажил свой меч. Это был мужественный поступок, но, к сожалению, бесполезный. Нэрени услышала предсмертный крик, но не увидела, как он упал, потому что в это мгновение остальные вражеские воины окружили ее.
* * *
Оказавшись на большой поляне, люди Ксианга остановились, в изумлении глядя на шалаши и на женщин, суетящихся у костра. Меньше всего они ожидали обнаружить здесь пусть новый, но явно растущий поселок. Старый ветеран Торк, командующий войском Ксианга в этом походе, осадил коня. По его знаку около сорока царских воинов, которых ему удалось собрать в лесу, отступили под защиту деревьев, ожидая сигнала к нападению. Торк не смог бы пережить столько сражений и остаться командиром, если бы ни на минуту не забывал об осторожности.
Сосредоточенно нахмурившись, он пытался понять, что же здесь происходит. Торк не раз совершал набеги на земли Ксандима, и этот лес всегда был пустынным. Слабо верится, что изнеженный Харин осмелился здесь поселиться… Однако человек, который так ловко заманил его людей в ловушку, мог быть только казалимцем.
До сих пор принц никак не дал о себе знать. Очевидно, этот щенок где-то отсиживается, с презрением подумал воин. Как это на него похоже! Некоторое время Торк молча созерцал женщин в чадрах, одетых в красивые халаты. Они как ни в чем не бывало занимались хозяйством под охраной всего лишь двух сонных воинов с обнаженными мечами, стоявших на крыльце большого деревянного здания. Конечно, подумал командир, Харин вряд ли ожидал, что противник прорвется сюда. Ну что ж, принца ждет большое разочарование, подумал ветеран и насмешливо улыбнулся. Он взмахнул рукой, подавая сигнал к наступлению, и пришпорил своего жеребца.
Казалимцы с улюлюканьем выскочил на поляну, и в то же мгновение женщины скинули с себя цветастые халаты и оказались мужчинами-воинами, а из шалашей на нападающих посыпались смертоносные стрелы. В мгновение ока большая часть захватчиков полегла, а оставшиеся в живых были окружены разъяренными бойцами — некогда их соотечественниками. Продолжая сжимать в руке саблю, Торк с трудом выбрался из-под туши убитого коня и оказался лицом к лицу с одноглазым Элизаром, под началом которого он когда-то служил.
— Ты? — удивленно воскликнул Торк.
Элизар молча кивнул.
— Рад, что ты меня помнишь, — мрачно сказал он и поднял меч. Его удар был столь молниеносен, что Торк едва успел защититься, но при этом чуть не упал, споткнувшись о чье-то тело. Элизар сделал новый выпад, но царский военачальник парировал и его: отчаяние придало ему сил. К несчастью для Торка, вместе с глазом Элизар не утратил своих боевых навыков. Он нанес очередной удар, и острая боль пронзила тело Торка. Меч одноглазого воина обагрился дымящейся кровью. Военачальник зашатался, но удержался на ногах.
Элизар отступил на шаг и выжидательно посмотрел на противника.
— Мне не хотелось бы убивать тебя, — задумчиво сказал он. — Когда-то ты был одним из моих лучших воинов, а нам нужны достойные люди, чтобы начать новую жизнь. Присоединяйся к нам, и ты не пожалеешь.
Ветеран плюнул ему в лицо и дрожащей рукой поднял саблю.
— Предать Кизу? — воскликнул он. — Никогда! Элизар печально покачал головой. Сверкнул меч — и жизнь царского военачальника оборвалась.
Тяжело дыша, бывший наставник Арены оперся на меч. «Увы, я уже не молод», — подумал он. Отдышавшись, Элизар оглядел поле битвы и увидел, что она уже, по сути, кончилась. Повсюду валялись мертвые тела, и большинство убитых, судя по одежде, были людьми Ксианга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Из-за этого проклятого ветра вполне можно было не услышать приближения противника, и к тому же здесь постоянно журчали ручьи, а над головой орали какие-то птицы. Под опавшей листвой и предательски мягким мхом скрывались опасные углубления и упавшие ветви. То здесь, то там дорогу преграждали мощные стволы, бурелом или заросли колючего кустарника. Казалимцы то и дело были вынуждены сворачивать с тропы и вскоре окончательно потеряли представление о верном направлении и наугад пробирались через лесные заросли.
Тревога Ксианга росла с каждой минутой. Его воины, утомленные долгой скачкой по пустыне, в этих незнакомых местах чувствовали себя так же неуверенно, как и он сам. Время от времени ему чудились за деревьями какие-то крики, в он трижды посылал туда разведчиков, однако никто из них не вернулся. Ксианг был на грани отчаяния, но, несмотря ни на что, упрямо продолжал вести своих воинов вперед. Из двухсот человек, которых он взял с собой, теперь оставалась лишь горстка перепуганных воинов, и никогда в жизни Кизу не чувствовал себя таким одиноким и уязвимым, как сейчас.
Наконец, после долго блуждания по лесу, они вышли на большую поляну, и Ксианг почувствовал некоторое облегчение. Как приятно вновь оказаться на открытом пространстве, освещенном ярким солнцем! И вдруг из-за деревьев вылетела стрела и вонзилась прямо в глаз гвардейцу, ехавшему рядом с царем.
— Ложись! — крикнул Ксианг и сам мгновенно спешился и лег на землю. Но его воины были уже охвачены паникой. Напуганные лошади бросились в разные стороны, топча людей, которые вжимались в мох, пытаясь укрыться от смертоносных стрел, летящих со всех сторон. Лес огласился стонами раненых и умирающих, а земля обагрилась кровью.
Ксианг, обхватив руками голову, возносил к небесам бессильные проклятия. За всю его жизнь никому еще не удавалось нанести ему столь сокрушительное поражение — никому, кроме той проклятой колдуньи. Но вспоминать о ней было сейчас решительно ни к чему: очередная стрела вонзилась в землю всего в нескольких дюймах от царской головы, и страх за свою жизнь наконец вывел его из оцепенения. Ксианг быстро расстегнул пряжку своего слишком заметного плаща и сбросил с себя роскошное, но опасное одеяние. Моля богов, чтобы его не заметили в суматохе, он покатился по земле к краю поляны, и колючий кустарник, который Ксианг только что проклинал, теперь показался ему благословенным укрытием.
* * *
Элизар был доволен. Все складывалось удачно, недаром он столько бессонных ночей готовился к этим событиям и старался все получше обдумать. Старый воин был бесконечно благодарен Анвару за предупреждение. Их небольшая община, состоявшая из уцелевших воинов Харина и его домашней прислуги, которую принц в свое время оставил в лесу, оказалась хорошо подготовленной к нападению. Хотя Элизар огорчился, что приходится отвлекать людей от строительства жилищ и корчевания пней, но сегодня он понял, что все это было не зря. Разведчики вовремя доложили ему о том, что Кизу пересек пустыню, и, едва Ксианг со своим войском углубился в лес, казалимцы быстро превратились из охотников в добычу.
Небольшие отряды воинов Элизара скрывались среди деревьев, чтобы в подходящий момент возникнуть перед людьми царя, точно из-под земли, и полностью использовать преимущество внезапности. Поселенцы даже устроили несколько ям-ловушек, хотя это было очень трудоемким делом; к тому же Элизар не хотел понапрасну калечить казалимских лошадей, которые очень пригодились бы поселенцам. В густых кронах прятались бывшие слуги с сетями наготове, а между деревьями были протянуты тонкие веревки, чтобы сбрасывать всадников. Элизар отобрал лучших лучников и расположил их в нужных местах. В обороне приняли посильное участие даже женщины. Они помогали мужчинам рыть и маскировать ямы-ловушки, вили веревки, плели сети, шили плотные кожаные куртки для воинов, а те, что постарше, под предводительством Нэрени засели в засадах с маленькими дротиками, которые, попадая в лошадей, заставляли тех беситься и сбрасывать всадников — а там уж с ними расправлялись другие воины Элизара. Такой тактике научили Нэрени два крылатых воина, Финч и Петрель, которых Черная Птица отправила на помощь поселенцам. Это были те самые летуны, которые когда-то доставили Нэрени из Башни Инкондора в Аэриллию и с тех пор полюбили толстушку за ее заботливость и непревзойденное умение готовить. Некоторые девушки и молодые женщины тоже сидели на деревьях с сетями, а более робкие остались в лагере и готовили горячую воду, бинты и целебные мази для раненых. Впрочем, Элизар от души надеялся, что раненых будет немного.
Чтобы основать общину в лесу, нужны люди, и поселенцы дорожили каждой парой рук. Но Элизар имел твердое намерение начать новую жизнь. Хватит с него тиранов, принцев-обманщиков и склок между всякими волшебниками! Он, как и другие казалимцы, пришедшие сюда вместе с ним, хотел жить мирно, но если приходится защищать свою жизнь и свободу — что ж, он сумеет постоять за себя. Эту битву Элизар обязан был выиграть во что бы то ни стало!
Хотя царские воины имели значительный перевес в численности, поселенцы были вовремя предупреждены и успели хорошо подготовиться. К тому же они прекрасно знали местность, весьма подходящую для устройства засад и ловушек, и сражались за правое дело. Было у них и еще одно преимущество, о котором вторгшиеся казалимцы даже не подозревали: два крылатых воина хотя и не принимали непосредственного участия в сражении, неукоснительно докладывали Элизару о всех перемещениях врага и о ходе битвы. Когда они сообщили ему о том, что Ксианг угодил в засаду, Элизар сразу же обеспокоился:
— А что с самим Кизу? Финч покачал головой:
— Кизу как в воду канул. Мы нашли только его плащ, брошенный на поляне.
Элизар выругался сквозь зубы. Если Ксиангу удалось бежать, значит, рано или поздно нужно ждать нового сокрушительного удара. Этот сумасшедший не успокоится, пока не уничтожит их всех до одного.
— Отнесите меня туда! — велел он своим крылатым помощникам.
* * *
Когда они приземлились на поляне, бой уже закончился. Повсюду валялись раненые и убитые. Лучники во главе со Джарвом бродили по поляне, отыскивая живых и подбирая трофейное оружие. Бывший наставник Арены нахмурился. Он как-то не подумал, что не все царские воины будут убиты. Оставшимся в живых он собирался предложить присоединиться к поселенцам, но как быть с теми, кто откажется это сделать? Нельзя же им позволить вернуться назад! Старый воин содрогнулся. Ему не хотелось думать, что придется казнить своих же соплеменников и бывших товарищей по оружию. Впрочем, там будет видно. Сейчас главное — отыскать Ксианга. Джарв подошел и встал рядом, разглядывая пурпурный плащ царя. Он был встревожен не меньше Элизара. Джарв в свое время состоял в личной охране принца, и с Ксиангом у него были свои давние счеты.
— Мне очень жаль, — сказал он, обращаясь к одноглазому воину, — что я позволил этой змее уползти в лес…
— Мы найдем его! — ответил Элизар. — Я пошлю людей…
Но его прервало появление крылатых воинов.
— Элизар! — закричал Финч, даже не успев приземлиться. — Они прорвались с восточной стороны и вот-вот нападут на лагерь!
— Проклятие Жнеца! — заревел Элизар. — Там ведь одни женщины! Все за мной, назад, к лагерю! Финч, Петрель! Летите в лес, скажите остальным, пусть тоже немедленно возвращаются!
Оба приказания были выполнены в мгновение ока. Поляна опустела, крылатые воины улетели. Элизар вскочил на ближайшую лошадь, оставшуюся без всадника, и во весь дух помчался в сторону лагеря.
Лагерь этот представлял собой несколько шалашей, жавшихся к небольшой речушке. К этому времени поселенцы успели построить только один добротный дом, который использовался как место сходок или общее укрытие на случай непогоды. В тот день там решили устроить лазарет.
Женщины уже оказывали первую помощь раненым. Но тут на поляну вылетели Элизар, Джарв и еще несколько вооруженных всадников.
— Прячьте лошадей! — крикнул командир спешиваясь. — Враг приближается. Возьмите все необходимое и уходите в большой дом! Забаррикадируйтесь там и сидите тихо. Успокойте раненых, насколько это возможно. Ступайте!
Женщины испуганной стайкой бросились выполнять приказание.
Тем временем сидевшие в засадах начали постепенно возвращаться в лагерь. Элизар собрал их в кучу и в двух словах объяснил им свой замысел. К тому времени на поляне собрались почти все его воины. Он ожидал вопросов, но их не последовало. Все все поняли с полуслова, и каждый был готов отдать жизнь, лишь бы… И в этот момент Элизар осознал, что не видит в толпе одного знакомого и любимого лица. У него упало сердце.
— Нэрени! — вскричал старый воин. — Где она?
* * *
Нэрени во главе маленького отряда, состоявшего из трех женщин и двух молоденьких воинов, сидела в засаде у одной из лесных троп. В суматохе они не слышали сигнала к возвращению и продолжали, как им было приказано, караулить противника. Сначала ожидание казалось легким, так как все были горды своим успехом и той ролью, которую они сыграли в обороне своего поселения. Отвар трав и коры деревьев, которым они пропитывали дротики, действовал превосходно. После некоторых попаданий лошадь начинала биться, и всадник ее становился легкой добычей для воинов, тоже сидевших в засаде чуть дальше по тропе. Однако шло время, и женщины начали беспокоиться. Вражеские воины не появлялись, и в то же время они не получали никаких сигналов от своих. Может быть, о них вообще забыли? Положение осложнялось тем, что двое юных воинов не имели никакого боевого опыта и от них было мало толку. Посоветовавшись шепотом, женщины решили, что о них, наверное, действительно забыли и, стало быть, пора возвращаться. В лесу царила девственная тишина, и они без опаски вышли из укрытия.
Сначала все шло замечательно. Они осторожно пробрались через заросли кустарника и оказались на тропе. Из предосторожности какое-то время они двигались вдоль тропы, но это оказалось очень трудным делом, приходилось продираться сквозь колючий кустарник, постоянно спотыкаясь о предательские корни и впадины, и наконец им это надоело. На тропе не было ничего подозрительного, и, к общему облегчению, Нэрени решила идти по ней. Правда, ее немного беспокоило, что они не выполнили приказ, и отважная толстушка жалела, что не может посоветоваться со своими прежними друзьями. Ну что ж, ничего не поделаешь, придется управляться с этим делом самой…
Они без помех вышли на развилку и там едва не столкнулись с десятком царских воинов. Трудно сказать, кто был больше поражен этой встречей. Нэрени и ее спутники в ужасе застыли на месте, а враги заподозрили какую-то ловушку.
Когда же до них дошло, что им противостоят всего лишь женщины и двое зеленых юнцов, они бросились в атаку.
Женщины с воплями кинулись врассыпную, а один из парней был убит на месте. К счастью, лошади не могли преодолеть заросли кустарника, и преследователям пришлось потратить некоторое время, чтобы спешиться. Нэрени в ужасе бежала по лесу, уже не обращая внимания на колючки, впадины и ветки, хлеставшие по лицу. Она тащила за собой Устилу, пятнадцатилетнюю девушку, самую молодую из участниц сражения, а за ними бежал уцелевший юный воин. Откуда-то донесся страшный крик. Нэрени похолодела. Видимо, их третью подругу все-таки настигли. Устила расплакалась и чуть не упала. Нэрени помогла ей удержаться на ногах и снова потащила девушку за Собой со словами:
— Пошевеливайся! Или ты хочешь разделить ее участь?!
Вскоре они услышали шум погони. Девушка уже выбивалась из сил, да и Нэрени, надо сказать, едва держалась на ногах. Но им ничего не оставалось, как бежать дальше — или стать жертвами преследователей подобно той женщине. Тут-то и пригодились толстушке уроки выносливости, преподанные Ориэллой.
Внезапно земля ушла у нее из-под ног, и, прежде чем пораженная страхом Нэрени сообразила, что происходит, она уже покатилась вниз по крутому склону. Вслед за ней полетели вниз Устила и юный воин. Внезапно Нэрени ударилась о какое-то препятствие, и тут на нее обрушились двое других беглецов. С трудом выбравшись из-под них, она почувствовала под рукой что-то шершавое и, подняв голову, действительно увидела над собой огромное старое дерево, которое и остановило ее падение. Держась за низкую толстую ветку, она встала на ноги и обнаружила, что они оказались на дне глубокой ямы, очевидно, их же собственной ловушки.
— Торопитесь! — Нэрени нагнулась, чтобы помочь девушке подняться, но тут сверху послышались торжествующие крики, и, выпрямившись, она увидела четверых вражеских воинов. С проклятием Нэрени прижалась спиной к дереву и, вытащив из-за пояса нож, спрятала его в складках юбки. Устила в страхе смотрела на нее. Юноша тоже поднялся на ноги и обнажил свой меч. Это был мужественный поступок, но, к сожалению, бесполезный. Нэрени услышала предсмертный крик, но не увидела, как он упал, потому что в это мгновение остальные вражеские воины окружили ее.
* * *
Оказавшись на большой поляне, люди Ксианга остановились, в изумлении глядя на шалаши и на женщин, суетящихся у костра. Меньше всего они ожидали обнаружить здесь пусть новый, но явно растущий поселок. Старый ветеран Торк, командующий войском Ксианга в этом походе, осадил коня. По его знаку около сорока царских воинов, которых ему удалось собрать в лесу, отступили под защиту деревьев, ожидая сигнала к нападению. Торк не смог бы пережить столько сражений и остаться командиром, если бы ни на минуту не забывал об осторожности.
Сосредоточенно нахмурившись, он пытался понять, что же здесь происходит. Торк не раз совершал набеги на земли Ксандима, и этот лес всегда был пустынным. Слабо верится, что изнеженный Харин осмелился здесь поселиться… Однако человек, который так ловко заманил его людей в ловушку, мог быть только казалимцем.
До сих пор принц никак не дал о себе знать. Очевидно, этот щенок где-то отсиживается, с презрением подумал воин. Как это на него похоже! Некоторое время Торк молча созерцал женщин в чадрах, одетых в красивые халаты. Они как ни в чем не бывало занимались хозяйством под охраной всего лишь двух сонных воинов с обнаженными мечами, стоявших на крыльце большого деревянного здания. Конечно, подумал командир, Харин вряд ли ожидал, что противник прорвется сюда. Ну что ж, принца ждет большое разочарование, подумал ветеран и насмешливо улыбнулся. Он взмахнул рукой, подавая сигнал к наступлению, и пришпорил своего жеребца.
Казалимцы с улюлюканьем выскочил на поляну, и в то же мгновение женщины скинули с себя цветастые халаты и оказались мужчинами-воинами, а из шалашей на нападающих посыпались смертоносные стрелы. В мгновение ока большая часть захватчиков полегла, а оставшиеся в живых были окружены разъяренными бойцами — некогда их соотечественниками. Продолжая сжимать в руке саблю, Торк с трудом выбрался из-под туши убитого коня и оказался лицом к лицу с одноглазым Элизаром, под началом которого он когда-то служил.
— Ты? — удивленно воскликнул Торк.
Элизар молча кивнул.
— Рад, что ты меня помнишь, — мрачно сказал он и поднял меч. Его удар был столь молниеносен, что Торк едва успел защититься, но при этом чуть не упал, споткнувшись о чье-то тело. Элизар сделал новый выпад, но царский военачальник парировал и его: отчаяние придало ему сил. К несчастью для Торка, вместе с глазом Элизар не утратил своих боевых навыков. Он нанес очередной удар, и острая боль пронзила тело Торка. Меч одноглазого воина обагрился дымящейся кровью. Военачальник зашатался, но удержался на ногах.
Элизар отступил на шаг и выжидательно посмотрел на противника.
— Мне не хотелось бы убивать тебя, — задумчиво сказал он. — Когда-то ты был одним из моих лучших воинов, а нам нужны достойные люди, чтобы начать новую жизнь. Присоединяйся к нам, и ты не пожалеешь.
Ветеран плюнул ему в лицо и дрожащей рукой поднял саблю.
— Предать Кизу? — воскликнул он. — Никогда! Элизар печально покачал головой. Сверкнул меч — и жизнь царского военачальника оборвалась.
Тяжело дыша, бывший наставник Арены оперся на меч. «Увы, я уже не молод», — подумал он. Отдышавшись, Элизар оглядел поле битвы и увидел, что она уже, по сути, кончилась. Повсюду валялись мертвые тела, и большинство убитых, судя по одежде, были людьми Ксианга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42