Оливия стояла, вцепившись в дверь, по ее лицу текли слезы.
– Мама, я вполне серьезно считаю, что тебе пора отдохнуть. Не включай телефон. Посмотри телевизор или поспи немного.
– Не могу,– помотала головой Оливия.– Надо закончить со звонками.
– Ерунда,– отрезала Изабел.– Все, с кем я разговаривала, уже в курсе. Молва разносится быстро, сама знаешь. Тем, кого надо было известить в первую очередь, мы уже позвонили. Остальные подождут.
– Ну…– замялась Оливия.– Я и вправду чуть-чуть подустала. Пожалуй, пойду прилягу.– Она закрыла входную дверь и взглянула на дочь.– А ты не собираешься отдохнуть?
– Нет.– Изабел сняла с вешалки пальто.– Мне надо выйти. Пойду проведаю Милли.
– Хорошая мысль. Она тебе обрадуется.– Помолчав, миссис Хэвилл добавила: – Обязательно…
– Что?
– Обязательно передай ей, что я ее люблю.– Оливия опустила взгляд.– Больше ничего, только то, что я ее люблю.
В гостиной Эсме было тепло и уютно, комната напоминала собой тихую гавань изысканной утонченности. Усевшись на элегантный диван пастельной расцветки, Изабел с удовольствием огляделась по сторонам, восхищаясь изящными безделушками: набором серебряных шкатулочек, небрежно расставленных на столике для закусок, блюдом из древесины яблони, заполненным гладкой морской галькой.
– Ну что,– осторожно спросила сидевшая напротив нее Милли,– мама по-прежнему в ярости?
– Да нет,– пожала плечами Изабел.– Ходит, как лунатик.
– Во всей видимости, это и означает, что она в ярости.
– Говорю же тебе, нет. Она просила передать, что любит тебя.
– Правда?
Милли забралась на кресло с ногами и пригубила кофе. Ее волосы были кое-как убраны в конский хвост, а из-под джинсов виднелись старенькие лыжные гольфы.
– Твой кофе! – Эсме принесла Изабел чашку.– Боюсь, мне придется украсть у тебя сестренку. Мы хотим пообедать.
– Отличная идея. Куда пойдете?
– В одно тихое местечко.– Эсме улыбнулась обеим девушкам.– Через десять минут, Милли.
– Хорошо,– кивнула та.
– Ну, как ты? – спросила Изабел, когда дверь за Эсме закрылась.
– Не знаю,– медленно проговорила Милли.– Иногда я чувствую себя нормально, а иногда хочется разреветься. Все думаю: что же теперь делать, что делать?..– Она закрыла глаза.– Не представляю, как мне пережить завтрашний день.
– Напейся.
– Это у меня в планах на сегодня.– По лицу Милли промелькнула улыбка.– Хочешь присоединиться?
– Может быть.– Изабел сделала глоток кофе.– Саймон не звонил?
Лицо Милли окаменело.
– Нет.
– Между вами действительно все кончено?
– Да.
– Не могу поверить,– покачала головой Изабел.– Только из-за того, что…
– Поскольку я солгала ему один раз,– с едким сарказмом сказала Милли,– из этого следует, что я – патологическая обманщица. Больше ни одному моему слову верить нельзя.
– Сволочь. Пожалуй, даже хорошо, что вы расстались.
– Знаю.– Милли взглянула на сестру и растянула губы в улыбке человека, превозмогающего боль.– Это и вправду к лучшему.
Изабел посмотрела на нее и едва не разревелась.
– Ох, Милли, как обидно!..
– Ерунда,– небрежно бросила Милли.– Ничего страшного. В конце концов, я же не беременна. Вот это была бы катастрофа.
Она глотнула кофе и слегка усмехнулась. Встретившись глазами с сестрой, Изабел не сдержала улыбки. Девушки помолчали.
– Ты решила, что будешь делать? – после паузы спросила Милли.
– Нет.
– А что думает отец малыша?
– Он не хочет ребенка. Очень ясно дал это понять.
– И ты не можешь его переубедить?
– Нет. И не собираюсь. Наши отношения тут же развалятся.
– Возможно, ребенок вас сблизит.
– Дети не клей.– Изабел провела руками по волосам.– Если я рожу ребенка, то стану воспитывать его самостоятельно.
– Я буду помогать тебе,– пообещала Милли.– И мама тоже.
Изабел передернула плечами.
– Изабел, ты же не собираешься от него избавляться?
– Не знаю! – в отчаянии воскликнула старшая сестра.– Мне всего тридцать, Милли! Может быть, завтра я познакомлюсь с фантастическим парнем и потеряю голову от любви. А с ребенком на руках…
– Разницы нет,– решительно возразила Милли.
– Разница есть! И вообще, растить ребенка – это не на пикнике отдыхать. Я видела, как это происходит у моих друзей. Они превратились в зомби, при том что им помогают бабушки и дедушки!
– Ну, решать тебе.
– Вот именно.
Услышав звук открывающейся двери, сестры обернулись. Эсме широко улыбалась из-под полей огромной шляпы.
– Ты готова, Милли? Изабел, дорогая, хочешь пойти с нами?
– Нет, спасибо. Мне пора домой.
Изабел наблюдала, как Милли садится в красный «даймлер» Эсме, и ей вдруг захотелось, чтобы появилась и ее крестная. Однако Мэвис Хиндхед, бесцветная женщина, жившая на севере Шотландии, лишь раз вспомнила о существовании крестницы накануне первого причастия, прислав девочке бугристый, не по размеру, шерстяной свитер и открытку, подписанную крючковатой вязью, смысла которой Изабел так и не разобрала. Не много найдется таких крестных матерей, как Эсме Ормерод, подумала она.
Когда машина с ревом скрылась за углом, Изабел хотела отправиться прямиком домой, однако ей была невыносима мысль о том, чтобы опять оказаться в тесной, давящей атмосфере кухни, снова и снова с неловкими извинениями звонить посторонним людям, досужим до чужого горя. Изабел ощутила желание побыть на свежем воздухе, размять ноги и порадоваться тому, что к уху не прижата телефонная трубка.
Энергичным шагом она двинулась назад к центру города, чувствуя себя школьницей, прогуливающей уроки. Поначалу она шла, не задумываясь, наслаждаясь легкостью в ногах, свободой рук, которыми она размахивала в такт шагам. Затем в голову ей пришла неожиданная идея; Изабел остановилась и, движимая любопытством, свернула с главной дороги в сторону церкви Святого Эдварда.
Ступив на паперть, она так и ждала, что вот-вот услышит звуки свадебного гимна, исполняемого на органе. Внутри храма все было в цветах, пустые скамьи словно ожидали прихожан. Изабел медленно двинулась по проходу между рядами, мысленно рисуя, как церковь заполняется счастливыми лицами гостей, предвкушающих торжество, представляя, каково это – шествовать позади Милли в наряде подружки невесты, слышать, как сестра произносит древние слова брачного обета, знакомые и близкие сердцу каждого.
Почти у самого алтаря она остановилась, заметив стопку белых листков с расписанием венчаний – они валялись на краю скамьи, очевидно, лишние. Ощутив прилив грусти, Изабел взяла в руки верхний листок из стопки и вдруг, прочитав имена, удивленно заморгала. «Элеонора и Джайлз» – было напечатано серебряными буквами с уродливыми завитушками. Откуда, черт побери, взялись эти Элеонора с Джайлзом? Как им удалось примазаться к чужой церемонии?
– Ах вы, паразиты! – в сердцах воскликнула Изабел.
– Прошу прощения? – раздался за ее спиной мужской голос.
Резко обернувшись, она увидела, что по проходу к ней направляется молодой человек в сутане.
– Вы здесь служите? – осведомилась Изабел.
– Да,– подтвердил молодой священник.
– Здравствуйте. Я – сестра Милли Хэвилл.
– Ах вот оно что… Какая жалость, что все так вышло. Мы с большим сожалением узнали об этом.
– Правда? И что дальше? Решили, что дорогим цветам, приготовленным к свадьбе Милли, пропадать негоже?
– Что вы имеете в виду?
Изабел показала на листки с расписанием венчаний.
– Кто такие Элеонора и Джайлз? Почему у них назначено венчание на одно время с Милли?
– У них не назначено…– растерялся викарий.– Элеонора и Джайлз венчаются после полудня. Они записались на этот день еще год назад.
– А-а,– Изабел снова посмотрела на стопку листков и отложила их в сторону,– тогда понятно. Надеюсь, у них все пройдет как по маслу.
– Мне действительно очень жаль,– сконфуженно проговорил молодой священник.– Может быть, ваша сестра перенесет свадьбу на более позднюю дату? Когда все уладит…
– Может быть.
Изабел еще раз обвела взором убранство церкви и повернулась, чтобы уйти.
– Я вообще-то собирался закрывать,– торопливо заговорил ей вслед викарий.– Знаете, когда храм украшен цветами… Чего только не воруют в наши дни!
– Да уж.– Остановившись у колонны, Изабел вытащила из гирлянды цветок белой лилии и вдохнула сладкий аромат.– Очень красивая ожидалась свадьба,– печально сказала она.– А теперь все пошло прахом. Вы и не представляете, что натворили.
– Насколько я знаю,– начал священник, задетый ее словами,– ваша сестра намеревалась пойти на двоебрачие.
– Если бы ваш каноник Литтон просто закрыл глаза на подобную мелочь и никому ничего не рассказывал…
– Об этом все равно бы знали муж и жена! И Господь, отец наш небесный.
– Да? – сухо молвила Изабел.– Подозреваю, что Господь бы не возражал.
Опустив голову, она вышла из церкви и сразу же с кем-то столкнулась.
– Извините,– сказала она и подняла взгляд.
Перед ней стоял Гарри Пиннакл в темно-синем кашемировом пальто и ярком красном шарфе.
– Здравствуй, Изабел,– поздоровался он и посмотрел через ее плечо на викария, который вслед за девушкой вышел из церкви.– Ужасно неприятно.
– Да,– согласилась Изабел.– Ужасно неприятно.
– Я иду на встречу с твоим отцом. Мы планировали обсудить это дело за ланчем.
– Да, он говорил.
Послышалось металлическое звяканье: молодой священник запер двери церкви. Изабел и Гарри оказались наедине.
– Мне пора,– пробормотала Изабел.– Приятно было увидеться.
– Погоди минутку.
– Я спешу,– бросила Изабел и двинулась в противоположную сторону.
– Плевать! – Гарри схватил ее за руку и развернул лицом к себе.– Изабел, почему ты не отвечала на мои сообщения?
Она попыталась высвободиться.
– Оставь меня в покое!
– Нам надо поговорить.
– Не могу.– Ее лицо словно окаменело.– Я… я не могу.
Последовало долгое молчание, затем Гарри отпустил ее руку.
– Ладно. Если ты так хочешь…
– Мне все равно,– мертвым голосом произнесла Изабел.
Избегая его взгляда, она засунула руки в карманы и пошла прочь по улице.
Глава 14
Гарри Пиннакл уже сидел возле барной стойки с кружкой пива в руке, когда Джеймс вошел в паб под названием «Груша и гусь». Это был небольшой паб в центре Бата, куда редко заглядывали местные и толпами валили жизнерадостные туристы.
– Рад встрече, Джеймс.– Гарри встал и протянул руку.– Позвольте, я возьму вам пива.
– Спасибо.
Оба замолчали, наблюдая, как бармен наполняет кружку. До Джеймса вдруг дошло, что они с Гарри впервые встречаются один на один.
– За здоровье,– поднял свою кружку Гарри.
– За здоровье.
– Присядем,– Гарри указал на столик в углу.– Там чуть потише.
– Хорошо.– Джеймс Хэвилл откашлялся.– Полагаю, вы хотели поговорить о делах, связанных с отменой свадьбы?
– С чего вы взяли? – удивился Гарри.– Я думал, мои люди решают вопросы вместе с Оливией.
– Я имею в виду финансовую сторону,– сухо уточнил Джеймс.– Маленькое откровение моей дочери обошлось вам в круглую сумму.
– Неважно,– махнул рукой Гарри.
– Важно,– возразил Джеймс.– Боюсь, я не смогу сейчас рассчитаться с вами полностью, но если бы мы договорились…
– Джеймс,– перебил его Гарри,– я позвал вас сюда не для того, чтобы разговаривать о деньгах. Я просто хотел выпить с вами по кружечке пива. Понимаете?
– А-а… Хорошо, конечно.
– Давайте сядем и просто выпьем, черт побери.
Мужчины заняли столик в углу зала. Открыв пакетик чипсов, Гарри предложил их Джеймсу.
– Как Милли? В порядке?
– Если честно, не знаю. Она уехала к крестной. А как Саймон?
– Глупый мальчишка,– вздохнул Гарри, похрустывая чипсами.– С утра я сказал ему, что он избалованный сопляк.
– Ммм,– не нашелся с ответом Джеймс.
– При первых признаках трудности сразу отступает. Первое же препятствие, и он поворачивает назад. Неудивительно, что его бизнес прогорел.
– По-моему, вы зря так сурово,– не согласился Джеймс.– Парень пережил настоящее потрясение. Как и все мы. Если нам нелегко, то представьте, каково Саймону…
Он покачал головой.
– Так вы действительно не знали, что она замужем?
– Понятия не имели.
– Получается, она обманула всех.
– Всю семью,– серьезно сказал Джеймс. Подняв глаза, он увидел на лице Гарри улыбку.– Вы находите это смешным?
– Бросьте. Дерзость Милли достойна восхищения. Надо иметь изрядную смелость, чтобы идти к алтарю, зная, что за углом поджидает муженек, готовый сдать тебя с потрохами.
– Не согласен,– отрицательно мотнул головой Джеймс.– Я считаю, что легкомыслие Милли доставило массу проблем и огорчений куче людей. Откровенно говоря, мне стыдно, что она моя дочь.
– Будьте снисходительны к девочке,– мягко произнес Гарри.
– Тогда будьте снисходительны к Саймону! – парировал Джеймс.– Не забывайте, он ни в чем не виноват. Провинилась она.
– Саймон – своенравный и занудный мелкий диктатор. Жизнь должна идти только так, как видится ему, в противном случае он умывает руки! – Гарри сделал добрый глоток пива.– Слишком долго ему все давалось чересчур легко, вот в чем беда.
– Я бы сказал, наоборот. Находиться в вашей тени не так уж и легко. Я, к примеру, не уверен, что справился бы.
Гарри Пиннакл молча пожал плечами. В беседе возникла пауза.
– А Изабел? – небрежно осведомился Гарри.– Как она восприняла ситуацию?
– Как обычно, очень сдержанно.– Джеймс осушил кружку.– Ей и своих забот хватает.
– Проблемы на работе?
– Не только.
– Что-то еще? У нее возникли какие-то сложности?
– Угадали.
– А что случилось?
Джеймс опустил взор в пустую пивную кружку.
– Не думаю, что это большой секрет,– помявшись, произнес он и взглянул на Гарри, тревожно сдвинувшего брови.– Изабел беременна.
– Беременна? – На лице Гарри отразилось величайшее изумление.– Изабел беременна?
– Я понимаю, верится с трудом,– проговорил Джеймс.– Я сам еще не привык к этой мысли.
– Вы уверены? Ошибки быть не может?
Джеймс улыбнулся, тронутый участием.
– Она не из тех, кто открывает карты. Мы даже не знаем, кто отец ребенка.
Гарри глотнул пива.
– Вот как…
– Нам остается лишь поддержать ее, какое бы решение она ни приняла.
– То есть?
Джеймс пожал плечами и отвел взгляд.
– Оставить ребенка или… нет.
Лицо Гарри приобрело странное выражение.
– Понимаю… Разумеется. Здесь два варианта,– задумчиво произнес он.– Какой же я идиот.
– Что?
– Ничего. Ничего.
– Ладно,– вздохнул Джеймс,– это не ваша проблема.– Он посмотрел на пустую кружку Гарри.– Возьму еще?
– Нет,– возразил Гарри.– Позвольте мне.
– Но вы уже…
– Пожалуйста, Джеймс,– настаивал Гарри. Джеймсу Хэвиллу показалось, что тот чем-то удручен, почти подавлен.– Прошу, Джеймс, позвольте мне.
Изабел дошла до Сада Слепых. Сидя на железной скамейке, она следила за струйкой фонтана, непрерывно льющейся в маленький пруд, и пыталась собраться с мыслями. В памяти вновь и вновь прокручивалась одна и та же сцена, словно пущенная по кругу пленка: выражение лица Гарри перед расставанием, сказанные им слова. Ей казалось, что бесконечное повторение должно притупить боль, сделать ее безучастной и освободить сознание для того, чтобы проанализировать ситуацию с точки зрения логики. Однако боль не утихала, разум не хотел смиряться. Изабел почти физически ощущала, как разрывается на части.
Знакомство состоялось всего несколько месяцев назад, на семейном торжестве по поводу помолвки Саймона и Милли. Они пожали друг другу руки, и между ними мгновенно проскочила искра взаимной приязни; у обоих слегка задрожал голос и, будто зеркальные отражения друг друга, оба немедленно отвернулись к прочим собеседникам. Однако, поворачивая голову, Изабел всякий раз натыкалась на взгляд Гарри и чувствовала, как все ее тело отзывается на его эмоциональный призыв. На следующей неделе они, не афишируя встречи, пообедали в ресторане. Гарри незаметно провел ее к себе в дом, и наутро из окна его спальни она видела, как Милли на прощание машет рукой Саймону.
Еще через месяц они на разных самолетах полетели в Париж.
Каждая встреча отличалась особой прелестью, приносила утонченное, тайное наслаждение, оставляя легкий шлейф мимолетности. Отношения решили сохранить в секрете, легкими, ни к чему не обязывающими. Двое взрослых людей получают удовольствие друг от друга, не более того.
Однако теперь от легкости не осталось и следа. Спонтанность закончилась. Отсутствию обязательств пришел конец. Независимо от ее выбора, последствия будут очень серьезны. Невидимое глазу биологическое событие однозначно распорядилось: любое ее решение навсегда изменит жизни обоих.
Гарри не хочет ребенка и совершенно ясно дал это понять. Если Изабел решит родить, она останется одна. Потеряет Гарри. Потеряет свою свободу. Ей придется рассчитывать на помощь матери. Жизнь превратится в невыносимый замкнутый круг: тяжелая работа по дому, утренняя чашка кофе и детский лепет, отупляющий мозг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Мама, я вполне серьезно считаю, что тебе пора отдохнуть. Не включай телефон. Посмотри телевизор или поспи немного.
– Не могу,– помотала головой Оливия.– Надо закончить со звонками.
– Ерунда,– отрезала Изабел.– Все, с кем я разговаривала, уже в курсе. Молва разносится быстро, сама знаешь. Тем, кого надо было известить в первую очередь, мы уже позвонили. Остальные подождут.
– Ну…– замялась Оливия.– Я и вправду чуть-чуть подустала. Пожалуй, пойду прилягу.– Она закрыла входную дверь и взглянула на дочь.– А ты не собираешься отдохнуть?
– Нет.– Изабел сняла с вешалки пальто.– Мне надо выйти. Пойду проведаю Милли.
– Хорошая мысль. Она тебе обрадуется.– Помолчав, миссис Хэвилл добавила: – Обязательно…
– Что?
– Обязательно передай ей, что я ее люблю.– Оливия опустила взгляд.– Больше ничего, только то, что я ее люблю.
В гостиной Эсме было тепло и уютно, комната напоминала собой тихую гавань изысканной утонченности. Усевшись на элегантный диван пастельной расцветки, Изабел с удовольствием огляделась по сторонам, восхищаясь изящными безделушками: набором серебряных шкатулочек, небрежно расставленных на столике для закусок, блюдом из древесины яблони, заполненным гладкой морской галькой.
– Ну что,– осторожно спросила сидевшая напротив нее Милли,– мама по-прежнему в ярости?
– Да нет,– пожала плечами Изабел.– Ходит, как лунатик.
– Во всей видимости, это и означает, что она в ярости.
– Говорю же тебе, нет. Она просила передать, что любит тебя.
– Правда?
Милли забралась на кресло с ногами и пригубила кофе. Ее волосы были кое-как убраны в конский хвост, а из-под джинсов виднелись старенькие лыжные гольфы.
– Твой кофе! – Эсме принесла Изабел чашку.– Боюсь, мне придется украсть у тебя сестренку. Мы хотим пообедать.
– Отличная идея. Куда пойдете?
– В одно тихое местечко.– Эсме улыбнулась обеим девушкам.– Через десять минут, Милли.
– Хорошо,– кивнула та.
– Ну, как ты? – спросила Изабел, когда дверь за Эсме закрылась.
– Не знаю,– медленно проговорила Милли.– Иногда я чувствую себя нормально, а иногда хочется разреветься. Все думаю: что же теперь делать, что делать?..– Она закрыла глаза.– Не представляю, как мне пережить завтрашний день.
– Напейся.
– Это у меня в планах на сегодня.– По лицу Милли промелькнула улыбка.– Хочешь присоединиться?
– Может быть.– Изабел сделала глоток кофе.– Саймон не звонил?
Лицо Милли окаменело.
– Нет.
– Между вами действительно все кончено?
– Да.
– Не могу поверить,– покачала головой Изабел.– Только из-за того, что…
– Поскольку я солгала ему один раз,– с едким сарказмом сказала Милли,– из этого следует, что я – патологическая обманщица. Больше ни одному моему слову верить нельзя.
– Сволочь. Пожалуй, даже хорошо, что вы расстались.
– Знаю.– Милли взглянула на сестру и растянула губы в улыбке человека, превозмогающего боль.– Это и вправду к лучшему.
Изабел посмотрела на нее и едва не разревелась.
– Ох, Милли, как обидно!..
– Ерунда,– небрежно бросила Милли.– Ничего страшного. В конце концов, я же не беременна. Вот это была бы катастрофа.
Она глотнула кофе и слегка усмехнулась. Встретившись глазами с сестрой, Изабел не сдержала улыбки. Девушки помолчали.
– Ты решила, что будешь делать? – после паузы спросила Милли.
– Нет.
– А что думает отец малыша?
– Он не хочет ребенка. Очень ясно дал это понять.
– И ты не можешь его переубедить?
– Нет. И не собираюсь. Наши отношения тут же развалятся.
– Возможно, ребенок вас сблизит.
– Дети не клей.– Изабел провела руками по волосам.– Если я рожу ребенка, то стану воспитывать его самостоятельно.
– Я буду помогать тебе,– пообещала Милли.– И мама тоже.
Изабел передернула плечами.
– Изабел, ты же не собираешься от него избавляться?
– Не знаю! – в отчаянии воскликнула старшая сестра.– Мне всего тридцать, Милли! Может быть, завтра я познакомлюсь с фантастическим парнем и потеряю голову от любви. А с ребенком на руках…
– Разницы нет,– решительно возразила Милли.
– Разница есть! И вообще, растить ребенка – это не на пикнике отдыхать. Я видела, как это происходит у моих друзей. Они превратились в зомби, при том что им помогают бабушки и дедушки!
– Ну, решать тебе.
– Вот именно.
Услышав звук открывающейся двери, сестры обернулись. Эсме широко улыбалась из-под полей огромной шляпы.
– Ты готова, Милли? Изабел, дорогая, хочешь пойти с нами?
– Нет, спасибо. Мне пора домой.
Изабел наблюдала, как Милли садится в красный «даймлер» Эсме, и ей вдруг захотелось, чтобы появилась и ее крестная. Однако Мэвис Хиндхед, бесцветная женщина, жившая на севере Шотландии, лишь раз вспомнила о существовании крестницы накануне первого причастия, прислав девочке бугристый, не по размеру, шерстяной свитер и открытку, подписанную крючковатой вязью, смысла которой Изабел так и не разобрала. Не много найдется таких крестных матерей, как Эсме Ормерод, подумала она.
Когда машина с ревом скрылась за углом, Изабел хотела отправиться прямиком домой, однако ей была невыносима мысль о том, чтобы опять оказаться в тесной, давящей атмосфере кухни, снова и снова с неловкими извинениями звонить посторонним людям, досужим до чужого горя. Изабел ощутила желание побыть на свежем воздухе, размять ноги и порадоваться тому, что к уху не прижата телефонная трубка.
Энергичным шагом она двинулась назад к центру города, чувствуя себя школьницей, прогуливающей уроки. Поначалу она шла, не задумываясь, наслаждаясь легкостью в ногах, свободой рук, которыми она размахивала в такт шагам. Затем в голову ей пришла неожиданная идея; Изабел остановилась и, движимая любопытством, свернула с главной дороги в сторону церкви Святого Эдварда.
Ступив на паперть, она так и ждала, что вот-вот услышит звуки свадебного гимна, исполняемого на органе. Внутри храма все было в цветах, пустые скамьи словно ожидали прихожан. Изабел медленно двинулась по проходу между рядами, мысленно рисуя, как церковь заполняется счастливыми лицами гостей, предвкушающих торжество, представляя, каково это – шествовать позади Милли в наряде подружки невесты, слышать, как сестра произносит древние слова брачного обета, знакомые и близкие сердцу каждого.
Почти у самого алтаря она остановилась, заметив стопку белых листков с расписанием венчаний – они валялись на краю скамьи, очевидно, лишние. Ощутив прилив грусти, Изабел взяла в руки верхний листок из стопки и вдруг, прочитав имена, удивленно заморгала. «Элеонора и Джайлз» – было напечатано серебряными буквами с уродливыми завитушками. Откуда, черт побери, взялись эти Элеонора с Джайлзом? Как им удалось примазаться к чужой церемонии?
– Ах вы, паразиты! – в сердцах воскликнула Изабел.
– Прошу прощения? – раздался за ее спиной мужской голос.
Резко обернувшись, она увидела, что по проходу к ней направляется молодой человек в сутане.
– Вы здесь служите? – осведомилась Изабел.
– Да,– подтвердил молодой священник.
– Здравствуйте. Я – сестра Милли Хэвилл.
– Ах вот оно что… Какая жалость, что все так вышло. Мы с большим сожалением узнали об этом.
– Правда? И что дальше? Решили, что дорогим цветам, приготовленным к свадьбе Милли, пропадать негоже?
– Что вы имеете в виду?
Изабел показала на листки с расписанием венчаний.
– Кто такие Элеонора и Джайлз? Почему у них назначено венчание на одно время с Милли?
– У них не назначено…– растерялся викарий.– Элеонора и Джайлз венчаются после полудня. Они записались на этот день еще год назад.
– А-а,– Изабел снова посмотрела на стопку листков и отложила их в сторону,– тогда понятно. Надеюсь, у них все пройдет как по маслу.
– Мне действительно очень жаль,– сконфуженно проговорил молодой священник.– Может быть, ваша сестра перенесет свадьбу на более позднюю дату? Когда все уладит…
– Может быть.
Изабел еще раз обвела взором убранство церкви и повернулась, чтобы уйти.
– Я вообще-то собирался закрывать,– торопливо заговорил ей вслед викарий.– Знаете, когда храм украшен цветами… Чего только не воруют в наши дни!
– Да уж.– Остановившись у колонны, Изабел вытащила из гирлянды цветок белой лилии и вдохнула сладкий аромат.– Очень красивая ожидалась свадьба,– печально сказала она.– А теперь все пошло прахом. Вы и не представляете, что натворили.
– Насколько я знаю,– начал священник, задетый ее словами,– ваша сестра намеревалась пойти на двоебрачие.
– Если бы ваш каноник Литтон просто закрыл глаза на подобную мелочь и никому ничего не рассказывал…
– Об этом все равно бы знали муж и жена! И Господь, отец наш небесный.
– Да? – сухо молвила Изабел.– Подозреваю, что Господь бы не возражал.
Опустив голову, она вышла из церкви и сразу же с кем-то столкнулась.
– Извините,– сказала она и подняла взгляд.
Перед ней стоял Гарри Пиннакл в темно-синем кашемировом пальто и ярком красном шарфе.
– Здравствуй, Изабел,– поздоровался он и посмотрел через ее плечо на викария, который вслед за девушкой вышел из церкви.– Ужасно неприятно.
– Да,– согласилась Изабел.– Ужасно неприятно.
– Я иду на встречу с твоим отцом. Мы планировали обсудить это дело за ланчем.
– Да, он говорил.
Послышалось металлическое звяканье: молодой священник запер двери церкви. Изабел и Гарри оказались наедине.
– Мне пора,– пробормотала Изабел.– Приятно было увидеться.
– Погоди минутку.
– Я спешу,– бросила Изабел и двинулась в противоположную сторону.
– Плевать! – Гарри схватил ее за руку и развернул лицом к себе.– Изабел, почему ты не отвечала на мои сообщения?
Она попыталась высвободиться.
– Оставь меня в покое!
– Нам надо поговорить.
– Не могу.– Ее лицо словно окаменело.– Я… я не могу.
Последовало долгое молчание, затем Гарри отпустил ее руку.
– Ладно. Если ты так хочешь…
– Мне все равно,– мертвым голосом произнесла Изабел.
Избегая его взгляда, она засунула руки в карманы и пошла прочь по улице.
Глава 14
Гарри Пиннакл уже сидел возле барной стойки с кружкой пива в руке, когда Джеймс вошел в паб под названием «Груша и гусь». Это был небольшой паб в центре Бата, куда редко заглядывали местные и толпами валили жизнерадостные туристы.
– Рад встрече, Джеймс.– Гарри встал и протянул руку.– Позвольте, я возьму вам пива.
– Спасибо.
Оба замолчали, наблюдая, как бармен наполняет кружку. До Джеймса вдруг дошло, что они с Гарри впервые встречаются один на один.
– За здоровье,– поднял свою кружку Гарри.
– За здоровье.
– Присядем,– Гарри указал на столик в углу.– Там чуть потише.
– Хорошо.– Джеймс Хэвилл откашлялся.– Полагаю, вы хотели поговорить о делах, связанных с отменой свадьбы?
– С чего вы взяли? – удивился Гарри.– Я думал, мои люди решают вопросы вместе с Оливией.
– Я имею в виду финансовую сторону,– сухо уточнил Джеймс.– Маленькое откровение моей дочери обошлось вам в круглую сумму.
– Неважно,– махнул рукой Гарри.
– Важно,– возразил Джеймс.– Боюсь, я не смогу сейчас рассчитаться с вами полностью, но если бы мы договорились…
– Джеймс,– перебил его Гарри,– я позвал вас сюда не для того, чтобы разговаривать о деньгах. Я просто хотел выпить с вами по кружечке пива. Понимаете?
– А-а… Хорошо, конечно.
– Давайте сядем и просто выпьем, черт побери.
Мужчины заняли столик в углу зала. Открыв пакетик чипсов, Гарри предложил их Джеймсу.
– Как Милли? В порядке?
– Если честно, не знаю. Она уехала к крестной. А как Саймон?
– Глупый мальчишка,– вздохнул Гарри, похрустывая чипсами.– С утра я сказал ему, что он избалованный сопляк.
– Ммм,– не нашелся с ответом Джеймс.
– При первых признаках трудности сразу отступает. Первое же препятствие, и он поворачивает назад. Неудивительно, что его бизнес прогорел.
– По-моему, вы зря так сурово,– не согласился Джеймс.– Парень пережил настоящее потрясение. Как и все мы. Если нам нелегко, то представьте, каково Саймону…
Он покачал головой.
– Так вы действительно не знали, что она замужем?
– Понятия не имели.
– Получается, она обманула всех.
– Всю семью,– серьезно сказал Джеймс. Подняв глаза, он увидел на лице Гарри улыбку.– Вы находите это смешным?
– Бросьте. Дерзость Милли достойна восхищения. Надо иметь изрядную смелость, чтобы идти к алтарю, зная, что за углом поджидает муженек, готовый сдать тебя с потрохами.
– Не согласен,– отрицательно мотнул головой Джеймс.– Я считаю, что легкомыслие Милли доставило массу проблем и огорчений куче людей. Откровенно говоря, мне стыдно, что она моя дочь.
– Будьте снисходительны к девочке,– мягко произнес Гарри.
– Тогда будьте снисходительны к Саймону! – парировал Джеймс.– Не забывайте, он ни в чем не виноват. Провинилась она.
– Саймон – своенравный и занудный мелкий диктатор. Жизнь должна идти только так, как видится ему, в противном случае он умывает руки! – Гарри сделал добрый глоток пива.– Слишком долго ему все давалось чересчур легко, вот в чем беда.
– Я бы сказал, наоборот. Находиться в вашей тени не так уж и легко. Я, к примеру, не уверен, что справился бы.
Гарри Пиннакл молча пожал плечами. В беседе возникла пауза.
– А Изабел? – небрежно осведомился Гарри.– Как она восприняла ситуацию?
– Как обычно, очень сдержанно.– Джеймс осушил кружку.– Ей и своих забот хватает.
– Проблемы на работе?
– Не только.
– Что-то еще? У нее возникли какие-то сложности?
– Угадали.
– А что случилось?
Джеймс опустил взор в пустую пивную кружку.
– Не думаю, что это большой секрет,– помявшись, произнес он и взглянул на Гарри, тревожно сдвинувшего брови.– Изабел беременна.
– Беременна? – На лице Гарри отразилось величайшее изумление.– Изабел беременна?
– Я понимаю, верится с трудом,– проговорил Джеймс.– Я сам еще не привык к этой мысли.
– Вы уверены? Ошибки быть не может?
Джеймс улыбнулся, тронутый участием.
– Она не из тех, кто открывает карты. Мы даже не знаем, кто отец ребенка.
Гарри глотнул пива.
– Вот как…
– Нам остается лишь поддержать ее, какое бы решение она ни приняла.
– То есть?
Джеймс пожал плечами и отвел взгляд.
– Оставить ребенка или… нет.
Лицо Гарри приобрело странное выражение.
– Понимаю… Разумеется. Здесь два варианта,– задумчиво произнес он.– Какой же я идиот.
– Что?
– Ничего. Ничего.
– Ладно,– вздохнул Джеймс,– это не ваша проблема.– Он посмотрел на пустую кружку Гарри.– Возьму еще?
– Нет,– возразил Гарри.– Позвольте мне.
– Но вы уже…
– Пожалуйста, Джеймс,– настаивал Гарри. Джеймсу Хэвиллу показалось, что тот чем-то удручен, почти подавлен.– Прошу, Джеймс, позвольте мне.
Изабел дошла до Сада Слепых. Сидя на железной скамейке, она следила за струйкой фонтана, непрерывно льющейся в маленький пруд, и пыталась собраться с мыслями. В памяти вновь и вновь прокручивалась одна и та же сцена, словно пущенная по кругу пленка: выражение лица Гарри перед расставанием, сказанные им слова. Ей казалось, что бесконечное повторение должно притупить боль, сделать ее безучастной и освободить сознание для того, чтобы проанализировать ситуацию с точки зрения логики. Однако боль не утихала, разум не хотел смиряться. Изабел почти физически ощущала, как разрывается на части.
Знакомство состоялось всего несколько месяцев назад, на семейном торжестве по поводу помолвки Саймона и Милли. Они пожали друг другу руки, и между ними мгновенно проскочила искра взаимной приязни; у обоих слегка задрожал голос и, будто зеркальные отражения друг друга, оба немедленно отвернулись к прочим собеседникам. Однако, поворачивая голову, Изабел всякий раз натыкалась на взгляд Гарри и чувствовала, как все ее тело отзывается на его эмоциональный призыв. На следующей неделе они, не афишируя встречи, пообедали в ресторане. Гарри незаметно провел ее к себе в дом, и наутро из окна его спальни она видела, как Милли на прощание машет рукой Саймону.
Еще через месяц они на разных самолетах полетели в Париж.
Каждая встреча отличалась особой прелестью, приносила утонченное, тайное наслаждение, оставляя легкий шлейф мимолетности. Отношения решили сохранить в секрете, легкими, ни к чему не обязывающими. Двое взрослых людей получают удовольствие друг от друга, не более того.
Однако теперь от легкости не осталось и следа. Спонтанность закончилась. Отсутствию обязательств пришел конец. Независимо от ее выбора, последствия будут очень серьезны. Невидимое глазу биологическое событие однозначно распорядилось: любое ее решение навсегда изменит жизни обоих.
Гарри не хочет ребенка и совершенно ясно дал это понять. Если Изабел решит родить, она останется одна. Потеряет Гарри. Потеряет свою свободу. Ей придется рассчитывать на помощь матери. Жизнь превратится в невыносимый замкнутый круг: тяжелая работа по дому, утренняя чашка кофе и детский лепет, отупляющий мозг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28