Сабрина смотрела на него прищурившись и прокручивала в уме возможные варианты, как в былые времена, когда она управляла шахтами.– Да, да, не сомневаюсь, что так и будет.– И я тоже. – Андре пристально посмотрел на нее и поднял бокал. – За наш успех, мадам Харт! – Его глаза были такими серьезными, что Сабрина немедленно подняла бокал и чокнулась с ним.Брови Сабрины сошлись на переносице. Понятно, что предстоит большая работа, но этого она боялась меньше всего.– Кто будет выращивать виноград? Вы привезете специалистов из Франции?– Со мной приедут трое рабочих и мой сын. Впятером мы сделаем все, что нужно, а если потребуется, мы можем нанять местных рабочих. Так как же? А вы, мой друг, согласитесь собирать виноград? – Он взял ее за руку и улыбнулся. – Так вы действительно решились?– И бесповоротно! У меня такое чувство, будто я вновь ожила. – Она поняла, как соскучилась по работе, не важно какой: управление ли шахтами, стройка, что угодно!А чем она была занята все эти годы? Пыталась сохранить остатки того, что безвозвратно теряла? Теперь она снова в гуще событий, и все это благодаря ему.– Если все получится, я перед вами в неоплатном долгу, Андре.– Ah nоn! Ах нет! (фр.)
– Он покачал головой. – Нет, Сабрина, вы совершенно не правы! Не вы, а я буду обязан вам по гроб жизни, если мы купим эту землю. – Он тоже прищурился, мечтая о том дне, когда его замысел станет явью. – Нас ждет небывалый успех... Я всей душой чувствую это. Мы вырастим лучшие сорта в мире... не исключая и Францию...Ей хотелось плакать от счастья. Он предложил ей то, о чем она мечтала всю жизнь. Амелия прислала его как вестника судьбы, чтобы переменить всю ее жизнь. Его появление было лучшим даром на свете.Последующие три дня прошли в сумасшедшей гонке: они вели бесконечные переговоры с банками по поводу их будущей недвижимости; ездили в Напу, встречались с владельцами виноградников, снова ездили в банк и, наконец, разговаривали с двумя застройщиками, желавшими купить садовые участки. Каким-то чудом им удалось заключить обе сделки в течение одной недели. Она продала почти все на Ноб-Хилле, кроме самого дома и прилегающего к нему садика. Они купили три тысячи акров земли в Напе, не считая ее собственной, площадью в две тысячи сто акров, что в общей сложности давало им почти шесть тысяч акров земли под виноградники. Но строго юридически каждому принадлежала ровно половина. Ее адвокаты напряженно работали несколько дней, ее банкиры настояли на том, чтобы точно выяснить финансовое положение Андре, и разослали кучу телеграмм. Она сама дважды звонила Амелии и благодарила за все, что та для нее сделала. Сабрина с трудом пережила эту безумную неделю. Когда она провожала Андре в Нью-Йорк, на прощание они дожали друг другу руки, и он, не удержавшись, расцеловал ее в щеки.– Вы не находите, что мы оба сошли с ума? – Она снова чувствовала себя молоденькой девушкой, а Андре был даже красивее, чем несколько дней назад, когда они обходили свои владения в Напе под палящими лучами солнца.Но она не обращала на это внимания, слишком взволнованная тем, что им уже удалось сделать. А ей еще предстояло найти жилье для Андре и Антуана – дом с пристройкой для троих рабочих, которые приедут из Франции.– Когда вы вернетесь, Андре?Он обещал позвонить ей из Нью-Йорка и телеграфировать из Бордо. У него уйма дел, но тем не менее он надеется вернуться через месяц. Через четыре, максимум через пять недель.– К тому времени я постараюсь подыскать подходящее жилье. В худшем случае вы можете остановиться в доме Терстонов.– Это было бы замечательно! – Он засмеялся, представив, как рабочие из Медока поселятся в изысканном особняке на Ноб-Хилле. – Мы превратим ваш дом в ферму.– Пусть это вас не беспокоит. – Она помахала ему, пожелав счастливого пути; поезд тронулся.На мгновение у нее защемило сердце: она вспомнила события девятнадцатилетней давности – поезд, который так и не дошел до Детройта.Нет, судьба не могла быть такой жестокой. На этот раз все обошлось. Минуло ровно пять недель, и Сабрина снова пришла на вокзал – на этот раз, чтобы встретить Андре, Антуана и троих работников. Она присмотрела маленький сельский домик, непритязательный, но уютный, неподалеку от участков, которые они купили. Со временем Андре и Антуан построят свой дом, а сейчас в этом не было необходимости.Они сразу поехали в долину Напа. Когда мужчины увидели землю, которую купили Сабрина и Андре, они принялись взволнованно обсуждать что-то по-французски.Сабрину поразил Антуан. Это был высокий, худощавый, удивительно красивый молодой человек с голубыми, как у отца, глазами и копной густых светлых волос. У него были правильные черты лица, приятная улыбка и отцовские длинные ноги. Он удивительно чутко относился к Андре. Антуан не слишком хорошо говорил по-английски, но все же сумел объясниться с ней. А к концу следующего дня они стали друзьями. Он разительно отличался от ее сына. Сабрина объясняла это тем, что Антуан взрослее Джона. Но больше всего ее поразило, до чего же он славный малый. Казалось, он был готов помочь всем и каждому; когда атмосфера накалялась (а это случалось частенько, учитывая галльский темперамент спорщиков), он разряжал ее. Казалось, общество отца доставляло ему радость, а с ней он был изысканно учтив и в то же время остроумен. Интересно, поладит ли он с Джоном, когда тот вернется домой? Сабрине очень хотелось, чтобы молодые люди встретились и подружились.Но Джон приехал домой лишь в июне. Со дня приезда Андре и Антуана прошло шесть недель. Несколько дней они прожили в доме Терстонов: нужно было уладить дела с банком, взять ссуды, на которые они рассчитывали. Вокруг стоял невообразимый шум. Строители делили территорию сада на участки, на которых собирались возводить дома. Сабрина оставила лишь маленький садик за домом, но выйти в него было невозможно. Все вокруг было заляпано бетоном, в воздухе висели клубы пыли, верхушки деревьев были снесены подъемными кранами. У Сабрины сердце кровью обливалось при виде этого печального зрелища, но она старалась не думать об этом. Печально видеть, как все изменилось, но ничего не поделаешь, сделанного не воротишь. Утешала мысль, что она с помощью Андре и Антуана занята стоящим делом. Слава Богу, она оплатила последний год обучения Джона. Но теперь приходилось экономить каждый пенни: она хотела вложить все, что у нее было, в их дело. Несколько раз в неделю она посещала Напу и с ликованием объезжала свои владения. А Андре, бывая в городе по крайней мере раз в неделю, останавливался в гостевой анфиладе дома Терстонов. Однажды вечером, когда они мирно разговаривали в гостиной, приехал Джон. Он окинул присутствующих откровенно враждебным взглядом, бросив свои вещи прямо в вестибюле.– Что, мамочка, новые постояльцы?Ей хотелось ударить его за непочтительный, язвительный тон, но она сдержала себя.– Полегче, Джон, – ответила она, строго посмотрев на сына. – Это Андре и Антуан де Верней. Я говорила тебе, что мы стали совладельцами виноградников в Напе.– Все это бред!Господи, как он отличался от сына Андре, который так тепло отнесся к ней... Но было ясно, что Джон почувствовал в них угрозу. Значит, мать снова занялась бизнесом. О, как он ненавидел ее работу, когда был ребенком! Антуан протянул Джону руку, и тот равнодушно пожал ее. Его сейчас волновало только одно: на следующей неделе должны приехать два его приятеля из Гарварда, они отправятся сначала на озеро Тахо, а потом в Ла-Холью. Это было не совсем то, на что он рассчитывал. Джон предпочел бы съездить в Европу со своим дружком Дьюи Смитом, но уж раз мать так хотела, чтобы он провел эти каникулы дома, он использует это время, чтобы заставить ее послать сына в Европу после того, как он закончит курс. Неужели он не заслужил «гранд тура»? Все его приятели постоянно ездят в Европу, а он чем хуже? Почему он должен проводить каникулы дома? Ему так хотелось плыть на «Нормандии»! В конце концов, мать просто в долгу перед ним: не каждый же день оканчивают Гарвард! Он пока ничего не говорил ей о своих планах, времени предостаточно, еще успеет обработать ее. А сейчас ему нужна машина: скоро приедут друзья.– Когда я в городе, можешь пользоваться моей, сынок. Я буду ездить на такси.Андре краем уха слышал ее разговор с сыном. Его поразило бесконечное терпение Сабрины. Это ее единственный сын, что многое объясняет. Отец мальчика умер, когда тому было два года, да и сама Сабрина однажды призналась во время их вечерней беседы, что она чувствует свою вину перед Джоном за свою постоянную занятость на рудниках.– Но вы делали это ради него, – убеждал Сабрину Андре. – У меня с Антуаном были те же проблемы, когда умерла Эжени. Но ему пришлось это понять. На вас свалилась огромная ответственность, Сабрина. Он должен уяснить это хотя бы сейчас.– Он понимает только то, что ему нравится. – Сабрина улыбнулась своему партнеру и другу.К собственному стыду, она хорошо знала, как избалован ее сын. Ей было неудобно перед Андре, что даже в присутствии посторонних Джон требует новую машину.– О Боже, неужели мы не можем купить другую?– Джон, ты знаешь, что сейчас я не могу себе этого позволить. – Она попыталась говорить тише, но Джон отказался последовать ее примеру.– Да почему, черт побери? Ты покупаешь все, что хочешь: землю, виноградники и бог знает что еще!Он был чудовищно несправедлив. За все эти годы она ничего не купила себе, хотя и была прилично одета, но платья ее давно вышли из моды. Андре заметил это. Он отдавал себе отчет, на какие жертвы ей пришлось пойти. У нее практически не было наличных: она вложила все деньги в виноградники и оплатила обучение Джона. Она не могла позволить себе лишние траты. Но Джон, казалось, отказывался это понимать и продолжал давить на нее.– Джон, ты несправедлив. Пожалуйста, езди на моей машине. Ради Бога! – Ее машина стояла в гараже друзей на другой стороне улицы.Ее гараж, увы, был снесен, как и сады дома Терстонов, превратившиеся теперь в гигантскую строительную площадку.– Неужели ты думаешь, что мы сможем жить в этом грохоте? – Он старался перекричать шум.Сама она обращала на это внимание только вечером, когда строители прекращали работу. За последний месяц она привыкла к этим звукам, а строительство, как она слышала, продлится не меньше года.– Прости, Джон, но ведь это не будет продолжаться вечно. А ты скоро уедешь. – Нежная улыбка тронула ее губы. – На следующий год, когда ты окончишь университет, все будет закончено.Джон тяжело вздохнул:– Будем надеяться... А как насчет машины? Я могу взять ее днем?– Да, конечно. – Кажется, он хотел поехать куда-то с девушкой. – Вернешься к ужину? – Они часто ужинали вместе с Андре и Антуаном.Ей хотелось, чтобы Джон ближе познакомился и подружился с ними, но, очевидно, у ее сына были другие планы.Он встал и покачал головой:– Извини, не могу. – Он свысока посмотрел на друга матери.Андре все еще говорил по телефону, и Джон решил, что тот ничего не услышит.– Это твоя новая любовь? – Он пристально посмотрел ей в глаза.Сабрина вспыхнула. Джон готов был поклясться, что его вопрос вывел мать из равновесия.– Грубо, Джон. Он мой деловой партнер. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты познакомился с ним и его сыном.Джонатан пожал плечами. Какое ему дело до этих французов! Они его совершенно не интересовали. Да и что может быть общего у него с этими скромно одетыми людьми, выходцами из Бордо, которые и говорить-то могли только о земле и своих виноградниках. Он забыл, что эти люди благородного происхождения, а они никогда не вспоминали о своем проданном замке. Впрочем, Джона занимали другие проблемы, особенно теперь, когда у него была машина. Через полчаса он отбыл и вернулся поздно ночью. На рассвете Сабрина уехала вместе с Андре и Антуаном в долину Напа, а вернулась поздно вечером. Казалось, она проводила все свое время, курсируя в машине между домом Терстонов и ее новой собственностью в Нале. Но ведь там было столько дел!– Зачем тебе понадобилось лезть в эту безумную авантюру? – спросил ее Джон, когда они увиделись вечером.В его глазах читалось обвинение, словно она растратила чужие деньги и ограбила его или снова пошла работать на рудники, бросив его одного. Но ведь ему уже двадцать один год, и почти все время он проводит в университете за три тысячи миль отсюда. А разве у нее нет права заниматься тем, что ей нравится? Она мечтала об этом всю свою жизнь. И ей только сорок семь лет. Она не собиралась бросить все и умереть только потому, что он вырос. Да, это было самое увлекательное дело в ее жизни, но Джон видел в нем серьезную угрозу. И всякий раз, когда заходил разговор о ее деле, сын мрачнел, словно она обкрадывала его.– Джон, обещаю, все будет хорошо. У нас будут лучшие виноградники в Штатах.Он посмотрел на нее и пожал плечами:– Ну и что из этого? Я предпочитаю шотландское виски.Она раздраженно вздохнула. Иногда он был просто невыносим.– К счастью, не все так думают.И тут, словно что-то вспомнив, Джон повернулся к ней и небрежно заметил:– Да, на следующей неделе здесь проездом будут мои друзья.Сабрина нахмурилась и бросила на него вопросительный взгляд.– Но ты ведь собираешься на озеро Тахо, правда?– Да. Я просто подумал, что они могут зайти к тебе познакомиться.В первый раз он предложил нечто подобное. Сабрина застенчиво улыбнулась ему:– Это очень близкий тебе человек?Поняв, о чем она подумала, Джон покачал головой.– Нет, нет, совсем не это... просто друг... Ну, не важно, сама увидишь...На мгновение ей показалось, что глаза у него были виноватые.– Как их зовут? – крикнула Сабрина ему вдогонку, Джон уже выходил из комнаты.– Дю Пре.Она не поняла, мужчина это или женщина, но забыла уточнить.На следующей неделе он уехал на Тахо.
Глава 30 После отъезда Джона на озеро Тахо Сабрина большую часть времени проводила в Напе с Андре, Антуаном и французскими рабочими. Дел было невпроворот: нужно было расчистить обе плантации, вырубить одни виноградники, обрезать и прищипнуть другие, посадить сорта винограда, которые Андре и Антуан привезли из Франции. Они придумали названия будущих вин: ординарное бренди они назовут «Харт-Верней», а лучшее вино – «Замок де Верней». Сабрина была счастлива. Через неделю она вернулась в Сан-Франциско посвежевшая, загорелая под палящими лучами солнца Напы. Она была бронзовая от загара, глаза цветом напоминали голубое небо, на спину падала длинная коса.Однажды, когда она в своей рабочей одежде – брюках и эспадрильях Холщовые туфли.
, которые Андре привез ей из Франции, – перебирала почту, в доме Терстонов зазвонил телефон и незнакомый женский голос попросил позвать Сабрину.– Да, это я, – ответила она, теряясь в догадках, кто бы это лот быть. Однако в данный момент ее больше занимали многочисленные счета, которые она как раз разбирала. Ох, конца и края им не видно! В последние недели Джон ни в чем себе не отказывал: три ресторана... клуб... личный портной...– С вами говорит графиня дю Пре. Ваш сын просил позвонить вам...Сабрина нахмурила брови и вдруг вспомнила это имя... Дю Пре... Но Джон не говорил, что она графиня. Может быть, мать девушки, в которую он влюблен? Сабрина вздохнула. Не в том она настроении, чтобы общаться с женщиной, которая представляется подобным образом. У нее был южный выговор, но ее имя было явно французским, а произношение великолепным. Жаль, что Андре и Антуана нет в городе. Ах... если бы они были здесь! Но делать нечего... она же обещала Джону.– Возможно, Джонатан сказал вам, что я позвоню.– Да, да, говорил. – Сабрина старалась поддерживать светскую беседу, одновременно просматривая многочисленные счета.– Он очень милый мальчик.– Спасибо. Вы сейчас в Сан-Франциско? – Сабрина не знала о чем с ней говорить.Неизвестно, зачем она позвонила.– Да.– К сожалению, Джон уехал из города. Он в горах с друзьями.– Рада за него. Может быть, я увижусь с ним, когда он вернется.– Да. – Сабрина взяла себя в руки.Она должна выполнить свой долг перед Джоном.– Может быть, вы зайдете на этой неделе на чашку чая? – Уж этого как раз она хотела меньше всего на свете, у нее не было ни минуты свободного времени, но деваться некуда.Джон предупредил ее, а женщина позвонила.– С удовольствием. Я очень хочу с вами встретиться, миссис Харт. – Перед тем как произнести ее имя, незнакомка сделала странную паузу, словно пересилила себя, и это не ускользнуло от внимания Сабрины.– Может быть, сегодня днем?– Это было бы чудесно, моя дорогая.– Очень приятно, – солгала она, чего с ней давно не бывало. – Наш адрес...На том конце провода прозвучал смех.– О, не беспокойтесь! – Затем последовала пауза. – Джон дал мне ваш адрес.Сабрина терялась в догадках, молодая она или старая, взрослая дама или девушка, подружка Джона. А может быть, просто знакомая... Пренеприятная ситуация. Позже позвонил Андре и попросил заехать в банк и выполнить его поручение, но ей пришлось сказать, что это невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Он покачал головой. – Нет, Сабрина, вы совершенно не правы! Не вы, а я буду обязан вам по гроб жизни, если мы купим эту землю. – Он тоже прищурился, мечтая о том дне, когда его замысел станет явью. – Нас ждет небывалый успех... Я всей душой чувствую это. Мы вырастим лучшие сорта в мире... не исключая и Францию...Ей хотелось плакать от счастья. Он предложил ей то, о чем она мечтала всю жизнь. Амелия прислала его как вестника судьбы, чтобы переменить всю ее жизнь. Его появление было лучшим даром на свете.Последующие три дня прошли в сумасшедшей гонке: они вели бесконечные переговоры с банками по поводу их будущей недвижимости; ездили в Напу, встречались с владельцами виноградников, снова ездили в банк и, наконец, разговаривали с двумя застройщиками, желавшими купить садовые участки. Каким-то чудом им удалось заключить обе сделки в течение одной недели. Она продала почти все на Ноб-Хилле, кроме самого дома и прилегающего к нему садика. Они купили три тысячи акров земли в Напе, не считая ее собственной, площадью в две тысячи сто акров, что в общей сложности давало им почти шесть тысяч акров земли под виноградники. Но строго юридически каждому принадлежала ровно половина. Ее адвокаты напряженно работали несколько дней, ее банкиры настояли на том, чтобы точно выяснить финансовое положение Андре, и разослали кучу телеграмм. Она сама дважды звонила Амелии и благодарила за все, что та для нее сделала. Сабрина с трудом пережила эту безумную неделю. Когда она провожала Андре в Нью-Йорк, на прощание они дожали друг другу руки, и он, не удержавшись, расцеловал ее в щеки.– Вы не находите, что мы оба сошли с ума? – Она снова чувствовала себя молоденькой девушкой, а Андре был даже красивее, чем несколько дней назад, когда они обходили свои владения в Напе под палящими лучами солнца.Но она не обращала на это внимания, слишком взволнованная тем, что им уже удалось сделать. А ей еще предстояло найти жилье для Андре и Антуана – дом с пристройкой для троих рабочих, которые приедут из Франции.– Когда вы вернетесь, Андре?Он обещал позвонить ей из Нью-Йорка и телеграфировать из Бордо. У него уйма дел, но тем не менее он надеется вернуться через месяц. Через четыре, максимум через пять недель.– К тому времени я постараюсь подыскать подходящее жилье. В худшем случае вы можете остановиться в доме Терстонов.– Это было бы замечательно! – Он засмеялся, представив, как рабочие из Медока поселятся в изысканном особняке на Ноб-Хилле. – Мы превратим ваш дом в ферму.– Пусть это вас не беспокоит. – Она помахала ему, пожелав счастливого пути; поезд тронулся.На мгновение у нее защемило сердце: она вспомнила события девятнадцатилетней давности – поезд, который так и не дошел до Детройта.Нет, судьба не могла быть такой жестокой. На этот раз все обошлось. Минуло ровно пять недель, и Сабрина снова пришла на вокзал – на этот раз, чтобы встретить Андре, Антуана и троих работников. Она присмотрела маленький сельский домик, непритязательный, но уютный, неподалеку от участков, которые они купили. Со временем Андре и Антуан построят свой дом, а сейчас в этом не было необходимости.Они сразу поехали в долину Напа. Когда мужчины увидели землю, которую купили Сабрина и Андре, они принялись взволнованно обсуждать что-то по-французски.Сабрину поразил Антуан. Это был высокий, худощавый, удивительно красивый молодой человек с голубыми, как у отца, глазами и копной густых светлых волос. У него были правильные черты лица, приятная улыбка и отцовские длинные ноги. Он удивительно чутко относился к Андре. Антуан не слишком хорошо говорил по-английски, но все же сумел объясниться с ней. А к концу следующего дня они стали друзьями. Он разительно отличался от ее сына. Сабрина объясняла это тем, что Антуан взрослее Джона. Но больше всего ее поразило, до чего же он славный малый. Казалось, он был готов помочь всем и каждому; когда атмосфера накалялась (а это случалось частенько, учитывая галльский темперамент спорщиков), он разряжал ее. Казалось, общество отца доставляло ему радость, а с ней он был изысканно учтив и в то же время остроумен. Интересно, поладит ли он с Джоном, когда тот вернется домой? Сабрине очень хотелось, чтобы молодые люди встретились и подружились.Но Джон приехал домой лишь в июне. Со дня приезда Андре и Антуана прошло шесть недель. Несколько дней они прожили в доме Терстонов: нужно было уладить дела с банком, взять ссуды, на которые они рассчитывали. Вокруг стоял невообразимый шум. Строители делили территорию сада на участки, на которых собирались возводить дома. Сабрина оставила лишь маленький садик за домом, но выйти в него было невозможно. Все вокруг было заляпано бетоном, в воздухе висели клубы пыли, верхушки деревьев были снесены подъемными кранами. У Сабрины сердце кровью обливалось при виде этого печального зрелища, но она старалась не думать об этом. Печально видеть, как все изменилось, но ничего не поделаешь, сделанного не воротишь. Утешала мысль, что она с помощью Андре и Антуана занята стоящим делом. Слава Богу, она оплатила последний год обучения Джона. Но теперь приходилось экономить каждый пенни: она хотела вложить все, что у нее было, в их дело. Несколько раз в неделю она посещала Напу и с ликованием объезжала свои владения. А Андре, бывая в городе по крайней мере раз в неделю, останавливался в гостевой анфиладе дома Терстонов. Однажды вечером, когда они мирно разговаривали в гостиной, приехал Джон. Он окинул присутствующих откровенно враждебным взглядом, бросив свои вещи прямо в вестибюле.– Что, мамочка, новые постояльцы?Ей хотелось ударить его за непочтительный, язвительный тон, но она сдержала себя.– Полегче, Джон, – ответила она, строго посмотрев на сына. – Это Андре и Антуан де Верней. Я говорила тебе, что мы стали совладельцами виноградников в Напе.– Все это бред!Господи, как он отличался от сына Андре, который так тепло отнесся к ней... Но было ясно, что Джон почувствовал в них угрозу. Значит, мать снова занялась бизнесом. О, как он ненавидел ее работу, когда был ребенком! Антуан протянул Джону руку, и тот равнодушно пожал ее. Его сейчас волновало только одно: на следующей неделе должны приехать два его приятеля из Гарварда, они отправятся сначала на озеро Тахо, а потом в Ла-Холью. Это было не совсем то, на что он рассчитывал. Джон предпочел бы съездить в Европу со своим дружком Дьюи Смитом, но уж раз мать так хотела, чтобы он провел эти каникулы дома, он использует это время, чтобы заставить ее послать сына в Европу после того, как он закончит курс. Неужели он не заслужил «гранд тура»? Все его приятели постоянно ездят в Европу, а он чем хуже? Почему он должен проводить каникулы дома? Ему так хотелось плыть на «Нормандии»! В конце концов, мать просто в долгу перед ним: не каждый же день оканчивают Гарвард! Он пока ничего не говорил ей о своих планах, времени предостаточно, еще успеет обработать ее. А сейчас ему нужна машина: скоро приедут друзья.– Когда я в городе, можешь пользоваться моей, сынок. Я буду ездить на такси.Андре краем уха слышал ее разговор с сыном. Его поразило бесконечное терпение Сабрины. Это ее единственный сын, что многое объясняет. Отец мальчика умер, когда тому было два года, да и сама Сабрина однажды призналась во время их вечерней беседы, что она чувствует свою вину перед Джоном за свою постоянную занятость на рудниках.– Но вы делали это ради него, – убеждал Сабрину Андре. – У меня с Антуаном были те же проблемы, когда умерла Эжени. Но ему пришлось это понять. На вас свалилась огромная ответственность, Сабрина. Он должен уяснить это хотя бы сейчас.– Он понимает только то, что ему нравится. – Сабрина улыбнулась своему партнеру и другу.К собственному стыду, она хорошо знала, как избалован ее сын. Ей было неудобно перед Андре, что даже в присутствии посторонних Джон требует новую машину.– О Боже, неужели мы не можем купить другую?– Джон, ты знаешь, что сейчас я не могу себе этого позволить. – Она попыталась говорить тише, но Джон отказался последовать ее примеру.– Да почему, черт побери? Ты покупаешь все, что хочешь: землю, виноградники и бог знает что еще!Он был чудовищно несправедлив. За все эти годы она ничего не купила себе, хотя и была прилично одета, но платья ее давно вышли из моды. Андре заметил это. Он отдавал себе отчет, на какие жертвы ей пришлось пойти. У нее практически не было наличных: она вложила все деньги в виноградники и оплатила обучение Джона. Она не могла позволить себе лишние траты. Но Джон, казалось, отказывался это понимать и продолжал давить на нее.– Джон, ты несправедлив. Пожалуйста, езди на моей машине. Ради Бога! – Ее машина стояла в гараже друзей на другой стороне улицы.Ее гараж, увы, был снесен, как и сады дома Терстонов, превратившиеся теперь в гигантскую строительную площадку.– Неужели ты думаешь, что мы сможем жить в этом грохоте? – Он старался перекричать шум.Сама она обращала на это внимание только вечером, когда строители прекращали работу. За последний месяц она привыкла к этим звукам, а строительство, как она слышала, продлится не меньше года.– Прости, Джон, но ведь это не будет продолжаться вечно. А ты скоро уедешь. – Нежная улыбка тронула ее губы. – На следующий год, когда ты окончишь университет, все будет закончено.Джон тяжело вздохнул:– Будем надеяться... А как насчет машины? Я могу взять ее днем?– Да, конечно. – Кажется, он хотел поехать куда-то с девушкой. – Вернешься к ужину? – Они часто ужинали вместе с Андре и Антуаном.Ей хотелось, чтобы Джон ближе познакомился и подружился с ними, но, очевидно, у ее сына были другие планы.Он встал и покачал головой:– Извини, не могу. – Он свысока посмотрел на друга матери.Андре все еще говорил по телефону, и Джон решил, что тот ничего не услышит.– Это твоя новая любовь? – Он пристально посмотрел ей в глаза.Сабрина вспыхнула. Джон готов был поклясться, что его вопрос вывел мать из равновесия.– Грубо, Джон. Он мой деловой партнер. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты познакомился с ним и его сыном.Джонатан пожал плечами. Какое ему дело до этих французов! Они его совершенно не интересовали. Да и что может быть общего у него с этими скромно одетыми людьми, выходцами из Бордо, которые и говорить-то могли только о земле и своих виноградниках. Он забыл, что эти люди благородного происхождения, а они никогда не вспоминали о своем проданном замке. Впрочем, Джона занимали другие проблемы, особенно теперь, когда у него была машина. Через полчаса он отбыл и вернулся поздно ночью. На рассвете Сабрина уехала вместе с Андре и Антуаном в долину Напа, а вернулась поздно вечером. Казалось, она проводила все свое время, курсируя в машине между домом Терстонов и ее новой собственностью в Нале. Но ведь там было столько дел!– Зачем тебе понадобилось лезть в эту безумную авантюру? – спросил ее Джон, когда они увиделись вечером.В его глазах читалось обвинение, словно она растратила чужие деньги и ограбила его или снова пошла работать на рудники, бросив его одного. Но ведь ему уже двадцать один год, и почти все время он проводит в университете за три тысячи миль отсюда. А разве у нее нет права заниматься тем, что ей нравится? Она мечтала об этом всю свою жизнь. И ей только сорок семь лет. Она не собиралась бросить все и умереть только потому, что он вырос. Да, это было самое увлекательное дело в ее жизни, но Джон видел в нем серьезную угрозу. И всякий раз, когда заходил разговор о ее деле, сын мрачнел, словно она обкрадывала его.– Джон, обещаю, все будет хорошо. У нас будут лучшие виноградники в Штатах.Он посмотрел на нее и пожал плечами:– Ну и что из этого? Я предпочитаю шотландское виски.Она раздраженно вздохнула. Иногда он был просто невыносим.– К счастью, не все так думают.И тут, словно что-то вспомнив, Джон повернулся к ней и небрежно заметил:– Да, на следующей неделе здесь проездом будут мои друзья.Сабрина нахмурилась и бросила на него вопросительный взгляд.– Но ты ведь собираешься на озеро Тахо, правда?– Да. Я просто подумал, что они могут зайти к тебе познакомиться.В первый раз он предложил нечто подобное. Сабрина застенчиво улыбнулась ему:– Это очень близкий тебе человек?Поняв, о чем она подумала, Джон покачал головой.– Нет, нет, совсем не это... просто друг... Ну, не важно, сама увидишь...На мгновение ей показалось, что глаза у него были виноватые.– Как их зовут? – крикнула Сабрина ему вдогонку, Джон уже выходил из комнаты.– Дю Пре.Она не поняла, мужчина это или женщина, но забыла уточнить.На следующей неделе он уехал на Тахо.
Глава 30 После отъезда Джона на озеро Тахо Сабрина большую часть времени проводила в Напе с Андре, Антуаном и французскими рабочими. Дел было невпроворот: нужно было расчистить обе плантации, вырубить одни виноградники, обрезать и прищипнуть другие, посадить сорта винограда, которые Андре и Антуан привезли из Франции. Они придумали названия будущих вин: ординарное бренди они назовут «Харт-Верней», а лучшее вино – «Замок де Верней». Сабрина была счастлива. Через неделю она вернулась в Сан-Франциско посвежевшая, загорелая под палящими лучами солнца Напы. Она была бронзовая от загара, глаза цветом напоминали голубое небо, на спину падала длинная коса.Однажды, когда она в своей рабочей одежде – брюках и эспадрильях Холщовые туфли.
, которые Андре привез ей из Франции, – перебирала почту, в доме Терстонов зазвонил телефон и незнакомый женский голос попросил позвать Сабрину.– Да, это я, – ответила она, теряясь в догадках, кто бы это лот быть. Однако в данный момент ее больше занимали многочисленные счета, которые она как раз разбирала. Ох, конца и края им не видно! В последние недели Джон ни в чем себе не отказывал: три ресторана... клуб... личный портной...– С вами говорит графиня дю Пре. Ваш сын просил позвонить вам...Сабрина нахмурила брови и вдруг вспомнила это имя... Дю Пре... Но Джон не говорил, что она графиня. Может быть, мать девушки, в которую он влюблен? Сабрина вздохнула. Не в том она настроении, чтобы общаться с женщиной, которая представляется подобным образом. У нее был южный выговор, но ее имя было явно французским, а произношение великолепным. Жаль, что Андре и Антуана нет в городе. Ах... если бы они были здесь! Но делать нечего... она же обещала Джону.– Возможно, Джонатан сказал вам, что я позвоню.– Да, да, говорил. – Сабрина старалась поддерживать светскую беседу, одновременно просматривая многочисленные счета.– Он очень милый мальчик.– Спасибо. Вы сейчас в Сан-Франциско? – Сабрина не знала о чем с ней говорить.Неизвестно, зачем она позвонила.– Да.– К сожалению, Джон уехал из города. Он в горах с друзьями.– Рада за него. Может быть, я увижусь с ним, когда он вернется.– Да. – Сабрина взяла себя в руки.Она должна выполнить свой долг перед Джоном.– Может быть, вы зайдете на этой неделе на чашку чая? – Уж этого как раз она хотела меньше всего на свете, у нее не было ни минуты свободного времени, но деваться некуда.Джон предупредил ее, а женщина позвонила.– С удовольствием. Я очень хочу с вами встретиться, миссис Харт. – Перед тем как произнести ее имя, незнакомка сделала странную паузу, словно пересилила себя, и это не ускользнуло от внимания Сабрины.– Может быть, сегодня днем?– Это было бы чудесно, моя дорогая.– Очень приятно, – солгала она, чего с ней давно не бывало. – Наш адрес...На том конце провода прозвучал смех.– О, не беспокойтесь! – Затем последовала пауза. – Джон дал мне ваш адрес.Сабрина терялась в догадках, молодая она или старая, взрослая дама или девушка, подружка Джона. А может быть, просто знакомая... Пренеприятная ситуация. Позже позвонил Андре и попросил заехать в банк и выполнить его поручение, но ей пришлось сказать, что это невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53