Теперь надо дождаться бала, подумала Сабрина уже в постели. Почти час она пыталась заснуть, но возбуждение, вызванное впечатлениями сегодняшнего дня, не проходило. Интересно, спит ли отец? Устав от попыток заснуть, она встала и направилась в туалетную комнату. Чем просто лежать с закрытыми глазами, интереснее встретить рассвет. Нельзя упускать ни одного впечатления, тем более сейчас, когда она наконец ощутила всю полноту жизни... Облачившись в белый атласный пеньюар и домашние туфли, Сабрина решила спуститься вниз и выпить чашку теплого молока. Однако, уже спускаясь по главной лестнице, она вдруг ощутила какое-то странное колебание, как если бы находилась на пассажирском судне, бороздящем просторы океана. Казалось, дом поднимался и опускался, содрогаясь всеми своими стенами. Землетрясение! Сабрина помчалась к центральному входу, и в этот момент витражный купол, расколовшись на множество разноцветных осколков, рухнул за ее спиной. Стоя в дверном проеме и с дрожью поняв, какой опасности она только что избежала, Сабрина не могла сообразить, что делать дальше.Отец часто рассказывал ей о землетрясениях шестьдесят пятого и шестьдесят восьмого годов, но все, что она могла вспомнить, она уже сделала – то есть встала в дверной проем. Дверь была открыта, и теперь девушка начала дрожать от холодного апрельского ветра. Дом снова содрогнулся, но этот толчок оказался достаточно коротким. Однако и его было достаточно, чтобы маленькие столики опрокинулись на пол, стекла раскололись, вазы разбились. Сабрина растерянно оглядывалась по сторонам и только потом заметила, что порезала предплечье осколком оконного стекла. Темное пятно крови быстро расползалось по ее белому пеньюару, но тут она услышала, как распахнулась дверь наверху и в темноте раздался голос отца. Очевидно, он искал ее в спальне и не мог найти.– Сабрина, Сабрина, где ты?Тут он увидел ее, стоящую в дверном проеме, и стал поспешно спускаться по лестнице, сопровождаемый слугами, которые тоже торопились покинуть свои комнаты. У двух женщин началась истерика, да и остальные что-то кричали. В этот момент произошел еще один толчок, и всех мгновенно охватила паника. С улицы тоже донесся шум – это были людские крики и грохот, словно от зданий откалывались куски и рушились на землю. Позднее Сабрина поняла, что это падали кирпичные трубы, накрывая собой людей, стоявших на улице. Час спустя, когда отец перевязывал ей плечо, она и сама увидела несколько трупов, наполовину заваленных битым кирпичом. В первый раз она столкнулась со смертью и была потрясена увиденным. Улицу заполонили люди, выскочившие из содрогавшихся домов. Многие из них были ранены. Землетрясение причинило значительный ущерб, но главной проблемой были вызванные им пожары и повреждение водопровода. Пожарным просто нечем было бороться с огнем. Более того, система оповещения оказалась повреждена, а начальник пожарной охраны погиб под развалинами своего депо. Всех охватила паника, хотя оставалась надежда, что огонь удастся быстро остановить. Сильнее всего полыхала южная часть рынка, находившаяся позади отеля «Палас». Сам отель устоял, но уже к полудню среды тучи черного дыма начали закрывать небо над городом, наполняя Сан-Франциско ужасом. Майор Шмитц просил помощи у начальника форта генерала Фанстона, и уже к вечеру армия делала все, что могла. Был введен комендантский час, и с заката до восхода никто не имел права бродить по улицам. Кроме того, было строжайше запрещено готовить еду в помещении.На Ноб-Хилле Иеремия и Сабрина распахнули ворота и предложили всем желающим расположиться лагерем в их садах, пользоваться домом и готовить всем в одном месте, чтобы не создавать новых источников пожара. Сам Иеремия отправился во Дворец юстиции, чтобы участвовать в заседаниях «Комитета пятидесяти», который пытался наладить городскую жизнь. На следующий день они сменили свое местоположение, переехав на Портсмутскую площадь, и на этот раз Сабрина сумела настоять, чтобы отец взял ее с собой.– Ты останешься здесь.– Нет, не останусь! – Она упрямо посмотрела на отца. – Я поеду с тобой. Я хочу быть рядом с тобой, папа.И она так твердо стояла на своем, что он смягчился и взял ее с собой. В комитете были и другие женщины, и все вместе они пытались сделать все возможное, чтобы помочь гибнущему городу. Это был самый ужасный момент в истории Сан-Франциско, и Иеремия отказывался верить тому, что происходило вокруг. Позднее в тот день ему сказали, что все особняки по одной стороне авеню Ван Несса были взорваны, чтобы спасти от пожаров хотя бы западную часть города. Хуже того, комитету пришлось покинуть даже Портсмутскую площадь и переместиться в отель «Фермонт», где его члены оставались до тех пор, пока огонь не достиг Ноб-Хилла. Вокруг отеля уже плясали грозные языки пламени, когда членам комитета удалось выбраться оттуда и приблизиться к особняку Флада. Затем Иеремия предложил использовать дом Терстонов, и его предложение было принято. Ноб-Хилл был со всех сторон окружен кольцом пожаров, которые стирали с лица земли некоторые дома, почему-то обходя другие. Когда в конце третьего дня «Комитет пятидесяти» покинул дом Терстонов, дом еще оставался невредимым. Сады, правда, уже дымились, деревья центральной аллеи обуглились и упали на землю, но сам фасад здания был почти не тронут огнем, так что, не считая ущерба от подземных толчков, дом был практически цел. Стоя в дверях своего прекрасного дома, Сабрина все еще не могла поверить в то, что произошло за последние три дня. Все это походило на ночной кошмар, который никак не кончался. Она подняла голову и посмотрела туда, где когда-то находился знаменитый купол, а отныне зияла дыра, сквозь которую темнело небо, затянутое облаками дыма. Странно, оказывается, уже вечер. Сабрина не знала наверняка, какой именно сейчас день недели, потому что этот нескончаемый апокалипсис продолжался уже несколько дней. На улицах раздавались рыдания и крики, все вокруг было усеяно трупами и умирающими людьми. Она уже успела перевязать сотни рук, ног и голов, помочь нескольким женщинам найти своих детей и настолько устала, что тяжело вздохнула и опустилась на ступени дома Терстонов, чувствуя упадок сил. Все слуги уже разбежались, но она знала, что отец находится наверху. Он тоже выглядел очень усталым. Подумав об отце, она решила посмотреть, как он себя чувствует. Возможно, ему хочется бренди или он голоден... Тогда она сходит на Русский холм, где располагается одна из походных кухонь, и принесет ему что-нибудь поесть. Он уже не молод, и события последних дней могли оказаться для него слишком тяжелой ношей.– Папа! – позвала Сабрина, поднимаясь по лестнице.Тут она услышала крики, доносившиеся снаружи, и поняла, что с огнем, охватывавшим Ноб-Хилл, не удалось совладать.– Папа!Она нашла отца в гостиной, в кресле. Отец сидел спиной к ней, но она сразу поняла, насколько он переутомлен. Она не видела его в таком состоянии со времени последнего наводнения на рудниках. Осторожно подойдя к отцу, Сабрина наклонилась и поцеловала его в голову.– Привет, папа. – Глубоко вздохнув, она опустилась на пол у его ног, прижалась к руке.Сколько же они пережили, начиная с той самой ночи! Впрочем, ни один из них не был серьезно ранен, а дом хотя и поврежден, но все еще цел. Рассказывали, что в здании оперы канделябры сорвались с крючков и рухнули на пол. Страшно представить, что бы могло произойти, начнись землетрясение немного раньше!– Ты не хочешь чего-нибудь поесть, папа? – Она посмотрела на отца и вдруг оцепенела.Ее поразил его застывший, невидящий взгляд. Девушку мгновенно охватило чувство неимоверного ужаса. Вскочив на ноги, Сабрина коснулась лица Иеремии.– Папа, папа, скажи хоть что-нибудь!Ни звука, ни движения, ни малейших признаков жизни! Он выходил из дома, чтобы посетить заседание «Комитета пятидесяти» в отеле «Фермонт», затем привел их с собой и поднялся наверх лишь тогда, когда члены комитета разъехались...– Папа! – Отчаянный вопль Сабрины разнесся по опустевшему дому.Она начала было трясти отца, но его тело вдруг безвольно соскользнуло на пол. Она прижалась к нему и затряслась в рыданиях. Иеремия был мертв. Он спокойно вошел в эту комнату, сел в это кресло... и умер! Ему было всего шестьдесят три, и он оставил свою дочь сиротой за две с половиной недели до того дня, когда ей должно было исполниться восемнадцать.Всю ночь она просидела возле мертвого отца. Огонь достиг Ноб-Хилла и бушевал вокруг дома, но произошло какое-то чудо – дом уцелел. Пламя уже было подобралось к центральному входу и вдруг сменило направление. Настало утро, но Сабрина все еще не могла прийти в себя. Большинство пожаров в городе было потушено, а землетрясение прекратилось. Однако со смертью отца прежняя жизнь для Сабрины безвозвратно ушла.
Глава 21 До Сент-Элен Иеремию доставил погребальный кортеж, а дальше Сабрина повезла тело отца в Напу на пароходе. Повозка, присланная с рудников, поджидала их на берегу. Здесь же стояли несколько рабочих. Только тогда, когда повозка уже выехала на дорогу, ведущую к дому Иеремии, Сабрина увидела полтысячи людей, выстроившихся вдоль обочины. Они хотели проститься со своим хозяином, которого так любили и который столько лет давал им работу. Он тоже любил их: многих сам спас во время наводнений и пожаров, оплакивал погибших... и вот теперь они оплакивали его. Многие действительно плакали, не стесняясь слез, обнажая головы, когда экипаж медленно проезжал мимо них. Ханна стояла на центральной веранде, ее морщинистое лицо заливали слезы. Они застилали ее глаза, и Ханна с трудом разбирала, что происходит вокруг. Восемь человек сняли с повозки гроб и внесли его сначала в главный зал, а затем и в кабинет, где Иеремия жил на протяжении восемнадцати лет – до самой женитьбы.Сабрина молча подошла к Ханне и обняла ее. Старая экономка расплакалась у нее на плече. Затем Сабрина вышла на улицу, чтобы пожать руки шахтерам в знак благодарности за то, что они пришли проститься с отцом. Они были немногословны, а потому так и не смогли толком рассказать ей о той любви и уважении, которые испытывали к Иеремии. Немного постояв перед домом, они молча поворачивались и уходили.Сабрина вернулась в дом и, увидев в кабинете гроб из красного дерева, почувствовала, как ком подкатил к горлу. Ханна украсила гроб полевыми цветами, которые так любил Иеремия. Почувствовав, что еще немного и она не выдержит, Сабрина отвернулась и закрыла глаза. И вдруг пара сильных рук заключила ее в объятия. Очнувшись, Сабрина узнала Дэна Ричфилда. В течение многих лет он помогал отцу управлять рудниками, и Иеремия очень ценил его работу.– Мы все глубоко потрясены, Сабрина. И мы хотим, чтобы ты знала, что можешь всегда рассчитывать на нашу преданность. – Глаза Дэна были устремлены на нее, и он не пытался скрыть слез.Ричфилд снова обнял ее и через несколько мгновений отпустил.Она отошла к окну. Где-то на кухне продолжала всхлипывать Ханна.– Мне не следовало ездить в Сан-Франциско, Дэн.Он поневоле залюбовался стройной фигуркой Сабрины, стоящей около окна.– Не мучай себя, Сабрина. Он хотел, чтобы ты поехала в город с ним.– Я должна была его остановить.Она обернулась к Дэну. С этим человеком ее отец обращался как с собственным сыном. Дэну было тридцать четыре года, и он работал на рудниках Терстона в течение двадцати трех лет. Он был обязан Иеремии всем, что имел в жизни. Если бы не он, Дэн до сих пор копал бы где-нибудь канавы. Теперь же он работал на богатейшем руднике штата и в его подчинении находилось около полутысячи рабочих. Дэн великолепно справлялся со своими обязанностями.– Он должен был оставаться тут. – Ее голос вновь прервался.С того момента, когда Сабрина нашла своего отца, ее не оставляло чувство вины перед ним.– Мне не следовало позволять ему ехать из-за меня в город. Если бы я остановила его, он был бы жив...Ее слезы застигли Дэна врасплох, но он сумел быстро успокоить Сабрину, в очередной раз обняв ее. Каждый раз, когда он прикасался к ней, Сабрине становилось не по себе, она задыхалась. Он обнимал ее слишком крепко – может, потому, что хотел так выразить свое собственное горе.– О Боже... – Освободившись из его объятий, Сабрина прошлась по комнате, а затем с отчаянием взглянула на Дэна. – Как я буду жить без него?– У тебя будет время подумать об этом. Почему бы тебе не отдохнуть?Она не спала уже два дня и выглядела соответственно. Лицо приобрело скорбное выражение, а в глазах застыло бездонное горе.– Тебе нужно подняться к себе и прилечь. Пусть Ханна принесет тебе что-нибудь поесть.Сабрина покачала головой и вытерла слезы рукой.– Я сама должна позаботиться о ней, ей приходится тяжелее, чем мне. Я все-таки моложе...– Ты должна позаботиться о себе. – Он остановился и долго смотрел ей прямо в глаза.У него было к ней множество вопросов, однако с ними следовало подождать. Сейчас еще не время, ведь Иеремия пока здесь, в своем кабинете.– Хочешь, я отведу тебя наверх?Его голос был очень ласковым, но она улыбнулась и покачала головой. Ей было тяжело говорить, переживания обессилили ее. Сабрина просто не могла представить свою жизнь без отца.– Я скоро буду в порядке, Дэн. Почему бы тебе не пойти домой?Ему пора было подумать о жене и детях, тем более что здесь он уже не был нужен. Все было готово к завтрашним похоронам. Сабрина хотела похоронить отца как можно скорее. Он бы и сам предпочел простой и скромный обряд, чтобы избежать ненужной суеты. Но его бы очень тронул вид людей, выстроившихся вдоль дороги, по которой следовала повозка с гробом, не говоря уже о тех толпах рабочих, которые приходили и приходили всю ночь попрощаться с покойным. Они стояли, смотрели на гроб, склоняя головы и вытирая слезы. Сабрина вновь и вновь спускалась вниз, чтобы пожать им руки в знак благодарности. А Ханна не снимала с горячей плиты огромный кофейник и готовила множество сандвичей. Старуха заранее знала, что они придут, и была рада, что не ошиблась. Иеремия Терстон был лучшим человеком в округе, поэтому так много народу пришло отдать ему последнюю дань.Шел уже десятый час вечера, когда в дом вошел человек в темном костюме и черном галстуке. У него был властный вид, слегка подернутые сединой волосы, карие глаза и обветренное лицо с красивыми крупными чертами. Казалось, он какое-то время колебался, прежде чем войти в дом. Ханна заметила его, поняла, кто это, и пошла за Сабриной.– Пришел Джон Харт.Он был главным конкурентом отца, но между ними никогда не было вражды. Джон Харт предпочитал держаться особняком, никогда не забывал о том, что рудники Терстона конкурируют с его собственными рудниками, но помнил и о порядочности их хозяина. Они редко встречались, но, когда это все же происходило, спокойно раскланивались. Если же на рудниках того или другого случалось какое-то несчастье, они непременно выражали друг другу сочувствие или предлагали помощь. Джон Харт никогда не искал повода для ссоры с Иеремией Терстоном. Мало того, он втайне восхищался им. Поэтому его печаль была искренней. До этого случая он видел Сабрину всего несколько раз, но она знала его и теперь вышла навстречу, одетая в черное платье, которое делало ее тоньше, выше и старше. Волосы были зачесаны назад и сколоты в тугой узел на затылке, а на бледном лице отчетливо выделялись огромные глаза. Сейчас она производила впечатление вполне взрослой женщины.– Я пришел отдать дань уважения памяти вашего отца, мисс Терстон, – заявил он, пожимая ей руку.У него был ровный, спокойный голос. Они пристально посмотрели в глаза друг другу. Если бы была жива его собственная дочь, она была бы чуть старше Сабрины. Она умерла в три года, за два года до рождения дочери Терстона. Харт так и не женился во второй раз, хотя все знали женщину, с которой он жил в течение последних десяти лет. Это была индианка племени маякма. Судя по рассказам, она была весьма экзотической женщиной. Ей исполнилось двадцать шесть лет, и у нее было двое детей, отцом которых являлся совсем другой мужчина. Харт не хотел больше иметь ни жены, ни детей. Он навсегда запечатал в глухих уголках памяти этот период своей жизни, и, может быть, поэтому Сабрина уловила в его глазах отблеск застарелой боли. Она поняла, что напоминает Джону о его прошлом. Разговаривая почти шепотом, Харт стоял и смотрел на гроб своего бывшего конкурента. Мучительные воспоминания обступили его со всех сторон, и, когда он заговорил вновь, казалось, слова застревали в его горле.– Он был рядом со мной... когда умер мой сын.Взглянув на Сабрину, Харт подумал о том, рассказывал ли ей об этом отец. Наверняка рассказывал...– Я знаю... – тут же подтвердила его мысль Сабрина. – Он говорил, какое потрясение испытал тогда. – Ее голос прошелестел, как легкий ветерок, и Харт с удовольствием посмотрел в глаза девушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53