Геолог упал на колени, рыдая от боли и ярости – указательный и средний палец повисли на разорванном кусочке плоти. Стритер принялся методично, расчётливо наносить жестокие удары по его лицу. Закричав, Бонтьер бросилась на моряка.
Неожиданно из глубин Колодца донёсся мощный гортанный рёв. Спустя долю секунды их резко швырнуло на платформу. Рэнкин не сумел схватиться за опору изуродованными руками, и Бонтьер придержала его за воротник, чтобы тот не перевалился через край. Стритер первым восстановил равновесие, и к тому времени, как Бонтьер оказалась на ногах, он уже держался за поручни и нацелил на них пистолет. Казалось, весь Колодец заходил ходуном, титановые брусья протестующе заскрипели. А снизу донёсся дьявольский рёв воды.
Накренившись, лифт с пронзительным скрежетом остановился.
– Ни с места! – предупредил Стритер.
С новым содроганием лестницы мигнули аварийные огни. Откуда-то сверху прилетел болт, звякнул о платформу лифта и, вращаясь, улетел вниз, в темноту.
– Началось, – выкрикнул Рэнкин, лёжа на платформе и прижимая кровоточащие руки к груди.
– Что началось? – резко спросила Бонтьер.
– Колодец рушится в складку. Мило совпало по времени.
– Заткнитесь и прыгайте вниз, – сказал Стритер, указывая пистолетом на серую тень платформы на уровне минус сто, неясно вырисовывающуюся несколькими футами ниже.
Очередной толчок; лифт резко накренился. Из глубин донёсся поток холодного воздуха.
– Совпало? – крикнула Бонтьер. – Никакое это не совпадение. Это – тайная ловушка Макаллана.
– Я сказал, заткнись, – произнёс Стритер и грубо столкнул её вниз.
Бонтьер гулко шлёпнулась на платформу, пролетев несколько футов. Оглушённая падением, но невредимая, она подняла голову и увидела, как Стритер пинает Рэнкина в живот. Три удара – и геолог перевалился через край, тяжело приземляясь рядом с ней. Бонтьер двинулась, чтобы ему помочь, но Стритер, лёгкий как кошка, уже спустился к ним по лестнице.
– Не прикасайся к нему, – сказал он, предостерегающе качнув пистолетом. – Мы идём туда.
Бонтьер повернулась. Мостик между лестницей и туннелем Вопнера продолжил раскачиваться. И в ту же секунду всё вокруг ещё раз дико содрогнулось. Аварийное освещение вырубилось, и паутина брусьев нырнула во тьму.
– Шевелись! – прошипел ей на ухо Стритер.
И замер. Бонтьер даже в полной темноте почувствовала, как он напрягся.
В следующее мгновение она тоже это увидела: слабый огонёк под ногами, на лестнице. Огонёк довольно быстро приближался к ним.
– Капитан Найдельман? – позвал Стритер.
Никто не ответил.
– Это вы, капитан? – крикнул он ещё раз, на этот раз громче, чтобы голос можно было расслышать за оглушительным рёвом из бездонного колодца.
Свет и не подумал остановиться. Теперь Бонтьер увидела, что луч устремлён вниз – и фигуру человека едва можно разобрать на относительно ярком фоне.
– Эй там, внизу! – крикнул Стритер. – Покажи лицо, или я стреляю!
Ему ответил приглушённый голос, слабый и неразборчивый.
– Капитан?
Свет приблизился к ним на расстояние, быть может, двадцати футов. Затем раздался щелчок, и его не стало.
– Господи, – вымолвил Стритер.
Он поудобнее устроился на неустойчивой платформе, широко расставил ноги и прицелился вниз, сжимая пистолет в обеих руках.
– Кто бы там ни был, – рявкнул он, – сейчас я…
И в тот же миг с противоположного края платформы кто-то прыгнул в их сторону. Захваченный врасплох, Стритер развернулся и пальнул, и во вспышке Бонтьер увидела Малина, который изо всех сил ударил Стритеру в живот.
***
Хатч не остановился на ударе под дых – за ним последовал прямой в челюсть. Стритер, покачнувшись, отступил на шаг по металлической платформе. Малин стремительно бросился за ним, сграбастал за рубашку и развернул. Тот принялся вырываться из захвата, и доктор потянул его вперёд, со всей силы дважды ударив по лицу. Со вторым ударом нос Стритера негромко хрустнул. Гайморова пазуха подалась, оттуда выплеснулась слизь и струйка горячей вязкой крови.
Стритер застонал, его тело обмякло, и Хатч несколько ослабил хватку. Получив резкий удар коленом, Хатч охнул от неожиданности и боли. Отшатнулся, и Стритер сумел приподнять пистолет. Малину не осталось ничего, кроме как жёстко припечатать мужчину о платформу.
Стритер направил на него пистолет, и Хатч метнулся к лестнице. Грохот выстрела, вспышка – пуля чиркнула по титановому пруту слева от него. Хатч нырнул в сторону, разворачиваясь, когда вторая пуля просвистела меж брусьев. Затем Хатч услышал резкий выдох и низкое рычание – то Бонтьер вцепилась в Стритера сзади. Малин прыгнул вперёд в то мгновение, как Стритер ударил её головой с такой силой, что она улетела к отверстию туннеля. Ловкий, как кошка, Стритер снова нацелил на него пистолет. Уставившись на тусклый силуэт ствола, Хатч замер, а его кулак повис в воздухе. Стритер посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Кровь из носа окрасила зубы в малиновый цвет.
В следующий миг Стритера повело в сторону: Рэнкин, не имея возможности воспользоваться руками, встал на ноги и теперь начал таранить моряка своим телом, сталкивая к краю металлического мостика. На какой-то миг Стритер, казалось, завис на самом краю. Но всё же сумел восстановить равновесие и, когда Хатч занёс руку для удара, направил оружие на Рэнкина и выстрелил в упор.
Голова геолога дёрнулась, по сумрачному туннелю разлетелись брызги крови. А потом Рэнкин рухнул на металлическую площадку.
Но кулак Малина уже пришёл в движение и с силой врезался в челюсть Стритера, так, что самого его развернуло. Стритер грузно опёрся на поручни; раздался протестующий скрип металла. В мгновение ока Хатч оказался на шаг ближе и обеими руками навалился на противника. Поручни не выдержали, и Стритера повело назад. Он завис на самом краю площадки, отчаянно пытаясь нащупать опору. Раздался тяжёлый вздох удивления или боли, грохот пистолетного выстрела, а затем – противный скрежет металла о металл. Через несколько секунд снизу донёсся тяжёлый всплеск, почти незаметный на фоне ревущей воды.
Вся схватка заняла менее минуты.
Задыхаясь от напряжения, Хатч поднялся на ноги. Он сразу бросился к безжизненному телу Рэнкина, к которому уже склонилась Бонтьер. Одинокая вспышка молнии сверху отразилась на бесчисленных металлических прутьях, и стало слишком очевидно, что геологу они уже ничем не могут помочь.
Раздалось бормотание; ярко вспыхнул фонарик, а затем на платформу ступил Вуди Клэй, собственной персоной. Запёкшаяся кровь на его лице смешалась с потом. Отвлекая внимание, он подбирался снизу, пока Хатч торопливо карабкался по другой стороне лестницы, чтобы напасть на Стритера.
Хатч прижал к себе Бонтьер, запустил руки в тёмные волосы.
– Слава Богу, – выдохнул он. – Слава Богу. Я думал, ты погибла.
Клэй несколько мгновений смотрел на них.
– Я видел, мимо меня что-то пролетело, – сказал он. – А что были за звуки – выстрелы?
Хатч не успел ответить – его прервал резкий треск. Мгновение спустя огромный титановый прут с грохотом пролетел совсем рядом с ними. Он с гулким звоном приземлился далеко внизу, и лестница содрогнулась по всей стопятидесятифутовой длине. Хатч столкнул археолога и священника с мостика в туннель.
– Что происходит, чёрт побери? – тяжело дыша, спросил он.
– Джерард открыл сундук, – сказала Бонтьер. – Сработала последняя ловушка.
59
Найдельман, парализованный ужасом, наблюдал, как сокровищницу сотрясает серия диких толчков. С новым тошнотворным креном пол ещё сильнее ушёл вправо. Магнусен, которую швырнуло на стену первым толчком, теперь наполовину завалило огромной грудой монет. Она задёргала руками и ногами, издавая нечеловеческие вопли. Комната наклонилась ещё сильнее, и тогда опрокинулись штабеля сундуков, рассыпаясь на щепки и взрываясь фонтанами золота и драгоценных камней.
Когда ларец под ним сдвинулся, Найдельман пришёл в себя. Он заткнул меч за ремень и посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать свисающий трос. Ага, вот и он – прямо над головой, спускался сквозь отверстие на потолке. Гораздо выше, у основания лестницы, слабо светились аварийные огни. Они на мгновение выключились, но затем, моргнув, снова заработали. Найдельман дотянулся до троса в тот миг, когда комната накренилась ещё сильнее.
Внезапно раздался скрип рвущегося железа – разошёлся шов в дальнем конце комнаты. Капитан в ужасе уставился на то, как огромная масса золота скользит к разинутой железной пасти, собирается в громадную кучу и с водоворотом стекает вниз, подобно воде в ванной, мощным потоком уходя в широкую трещину, падая в чёрную воду, скрывающуюся под ней.
– Нет, нет! – заорала Магнусен, пытаясь задержать неумолимый поток утекающих богатств.
Даже в этот отчаянный миг она продолжила хватать золото, подгребать его под себя, вынужденная выбирать между спасением монет и спасением самой себя. Казалось, дрожь исходит из центра земли – комната перекосилась, и на Магнусен обрушился водопад золотых слитков. По мере того, как масса золота продолжила нарастать, а «водоворот» закружился ещё быстрее, Магнусен втянуло в поток и потащило к расходящейся трещине, её крики " нет, нет, нет! " потонули в звоне металла. Инженер безмолвно протянула руки к Найдельману, её глаза чуть ли не вылезли из орбит от неимоверной тяжести золота. В склепе эхом отдались стоны искорёженного железа и щёлканье болтов.
В следующий миг Магнусен бесследно исчезла, унесённая сверкающим золотым потоком.
Отбросив трос в сторону, Найдельман вскарабкался по штабелю сползающих золотых слитков и сумел схватиться за бадью, которая бешено раскачивалась. Уцепившись, он нажал кнопку пульта дистанционного управления. Лебёдка завизжала, и бадья поползла вверх. Капитан крепко держался под ней. Бадья со скрежетом оцарапала дико выгнутый потолок железной комнаты, прежде чем проскользнула в сузившееся отверстие.
Пока бадья поднималась к основанию громадной лестницы, Найдельман сумел перелезть через борт и, перегнувшись, всмотрелся вниз. Он увидел, как последние отблески неимоверных богатств – слоновьи бивни, кипы полусгнившего шёлка, бочонки, мешки, золото, бриллианты – стремительно исчезают в трещине железной комнаты. Затем лампа, не переставая дико раскачиваться, врезалась в стену и погасла. В шахте стало темно, лишь сверху виднелись слабые отблески аварийных огней. В этом сумраке он увидел – или подумал, что видит, – как с прощальным визгом железа изуродованная сокровищница отламывается от стен Колодца и камнем уходит вниз, в бурлящий водный хаос.
Шахта сотряслась. Сверху посыпались грязь и песок, титановые подпорки над головой негодующе заскрипели. Аварийные огни ещё раз мигнули и погасли окончательно. Бадья резко затормозила лишь чуточку ниже лестницы и забилась о края узкой ямы.
Найдельман проверил, что меч держится крепко. Он дотянулся до стального троса бадьи, уходящего в темноту. Потом пальцы коснулись нижней части лестницы. Новое содрогание искорёжило Колодец, и Найдельман отчаянно полез вверх, подтягиваясь на первой ступеньке, затем на второй. Ноги повисли над бездной. Вся структура, поддерживающая Колодец, задрожала от напряжения, металл затрясся в руках, словно живой. В тишине раздался хлопок – оторвался один из прутьев внизу. В еле заметном отблеске молнии Найдельман разглядел чьё-то изувеченное тело, покачивающееся в воде далеко внизу.
Пока Найдельман, жадно хватая воздух, держался за перекладину, он мало-помалу начал осознавать масштабы катастрофы. Несколько секунд капитан висел неподвижно, пытаясь найти ответы.
И затем лицо перекосило от бешенства. Найдельман широко разинул рот и взвыл, пересиливая рёв бездны под ногами:
– Хааааатч!
60
– О чём ты говоришь? – спросил Хатч, прислоняясь к стенке сырого туннеля и пытаясь отдышаться. – Какая ещё «последняя ловушка»?
– Роджер сказал, Водяной Колодец построен над протыкающей складкой. Это такая геологическая формация, – ответила Бонтьер. – Естественная полость, которая глубоко уходит под землю. Макаллан планировал похоронить в ней Окхэма.
– А мы-то думали, что если Колодец укрепить, все проблемы будут решены, – сказал Малин и покачал головой. – Макаллан. Снова и снова, он всегда оказывался на шаг впереди.
– Титановые подпорки пока не дают Колодцу схлопнуться – но это пока. Если бы не они, он бы уже обрушился.
– А Найдельман?
– Sais pas sais pas (фр.) – не знаю. – прим. пер .
. Скорее всего, провалился туда вместе с сокровищем.
– В таком случае, уходим отсюда – и быстро!
Как только Хатч повернулся к выходу из туннеля, лестница снова содрогнулась. В наступившей за этим тишине из-под свитера Бонтьер раздался тихий писк. Она достала дозиметр и протянула его Малину.
– Нашла у тебя в офисе, – сказала она. – Мне пришлось там кое-что разломать.
Дислей тускло осветился – очевидно, батарея уже садилась – но сообщение в верхней части экрана было чётким донельзя:
244.13 рад/ч
Зафиксирован поток быстрых нейтронов
Возможно общее радиационное загрязнение
Рекомендации: НЕМЕДЛЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ
– Может быть, он фиксирует остаточную радиацию? – предположила Бонтьер, вглядываясь в экран.
– Ну да, конечно! Двести сорок четыре рада? Дай-ка посмотреть, может, сумею локализовать.
Он бросил взгляд на священника, который послушно направил на прибор луч фонарика. Хатч принялся постукивать по миниатюрной клавиатуре. Предупреждение исчезло, и экран снова заполнила координатная сетка. Выпрямившись, Хатч принялся водить детектором из стороны в сторону. В центре нижней части дисплея расцвело яркое пятнышко, окрашенное всеми цветами радуги. Пятнышко сдвинулось, пока он поворачивал детектор.
– О, Господи! – воскликнул Хатч, поднимая взгляд. – Найдельман не мёртв. Он на лестнице, под нами. И у него меч.
– Что? – выдохнула Бонтьер.
– Взгляни сама, – предложил он, поворачивая к ней дисплей. Покачиваясь из стороны в сторону, по экрану медленно поползло неровное белое пятно. – Боже, должно быть, он получает от меча громадную дозу.
– Сколько он получает? – напряжённым голосом спросил Клэй.
– Меня гораздо больше волнует, сколько получаем мы?! – воскликнула Бонтьер.
– Мы пока в относительной безопасности. Но это пока. Между нами толстый слой земли. Но радиационное поражение кумулятивно. Чем дольше мы остаёмся, тем больше доза.
Неожиданно земля задрожала, словно одержимая. В нескольких футах от них в туннеле гулко треснула огромная балка; вокруг них дождём посыпалась грязь и камешки.
– Чего мы ждём? – прошипела Бонтьер, поворачиваясь вглубь туннеля. – Бежим!
– Подожди! – крикнул Хатч.
У него в руке без умолку пищал дозиметр.
– Мы не можем ждать! – воскликнула Бонтьер. – Этот туннель выведет нас отсюда?
– Нет. Основание колодца было перекрыто, когда пастор вернул ловушку в исходное состояние.
– Ну, тогда взбираемся по лестнице! Мы не можем здесь оставаться, – сказала она и направилась к выходу из туннеля.
Хатч грубо схватил её, не давая пройти.
– Мы не можем выйти этим путём! – прошипел он.
– Почему нет?
Сейчас Клэй оказался рядом и внимательно всмотрелся в экран. Хатч бросил взгляд на лицо священника, на миг поразившись выражению возбуждения, чуть ли не триумфа.
– Согласно прибору, – медленно объяснил доктор, – меч настолько сильно излучает, что одна секунда – и ты получишь смертельную дозу. Найдельман сейчас там, карабкается в нашу сторону. Стоит нам высунуть нос в главную шахту, и мы – трупы.
– Тогда почему он ещё жив?
– Он мёртв. Но человек умирает не сразу, даже от громадной дозы радиации. Он подписал себе приговор, когда бросил взгляд на меч. И мы – тоже мертвы, если окажемся в пределах прямой видимости. Нейтроны проходят сквозь воздух, словно свет. Нужно, чтобы между нами и ним оставались скалы и грунт – это вопрос жизни и смерти!
Доктор уставился на экран дозиметра.
– Наверное, он сейчас в пятидесяти футах под нами – или даже меньше. Двигайтесь по этому туннелю как можно дальше. Если повезёт, он проползёт мимо.
На фоне нарастающего гула Малин услышал неясный вопль.
Жестом приказывая им отойти подальше, он пополз вперёд и остановился, не добравшись до выхода. Неподалёку дрожали и раскачивались титановые брусья. Дозиметр писком известил, что батарея вот-вот сядет, и Хатч бросил взгляд на дисплей.
3217.89 рад/ч
Зафиксирован пучок быстрых нейтронов
СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО! НЕМЕДЛЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ
Господи , – подумал он, – вот-вот зашкалит . Ещё есть шанс – их заслоняет скала и грунт Водяного Колодца. Но Найдельман уже близко, и очень скоро даже стены не смогут…
– Хатч! – услышал он хриплый, яростный голос.
Малин помедлил.
– Я нашёл тело Стритера.
Хатч ничего не ответил. Неужели Найдельман знает, где он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Неожиданно из глубин Колодца донёсся мощный гортанный рёв. Спустя долю секунды их резко швырнуло на платформу. Рэнкин не сумел схватиться за опору изуродованными руками, и Бонтьер придержала его за воротник, чтобы тот не перевалился через край. Стритер первым восстановил равновесие, и к тому времени, как Бонтьер оказалась на ногах, он уже держался за поручни и нацелил на них пистолет. Казалось, весь Колодец заходил ходуном, титановые брусья протестующе заскрипели. А снизу донёсся дьявольский рёв воды.
Накренившись, лифт с пронзительным скрежетом остановился.
– Ни с места! – предупредил Стритер.
С новым содроганием лестницы мигнули аварийные огни. Откуда-то сверху прилетел болт, звякнул о платформу лифта и, вращаясь, улетел вниз, в темноту.
– Началось, – выкрикнул Рэнкин, лёжа на платформе и прижимая кровоточащие руки к груди.
– Что началось? – резко спросила Бонтьер.
– Колодец рушится в складку. Мило совпало по времени.
– Заткнитесь и прыгайте вниз, – сказал Стритер, указывая пистолетом на серую тень платформы на уровне минус сто, неясно вырисовывающуюся несколькими футами ниже.
Очередной толчок; лифт резко накренился. Из глубин донёсся поток холодного воздуха.
– Совпало? – крикнула Бонтьер. – Никакое это не совпадение. Это – тайная ловушка Макаллана.
– Я сказал, заткнись, – произнёс Стритер и грубо столкнул её вниз.
Бонтьер гулко шлёпнулась на платформу, пролетев несколько футов. Оглушённая падением, но невредимая, она подняла голову и увидела, как Стритер пинает Рэнкина в живот. Три удара – и геолог перевалился через край, тяжело приземляясь рядом с ней. Бонтьер двинулась, чтобы ему помочь, но Стритер, лёгкий как кошка, уже спустился к ним по лестнице.
– Не прикасайся к нему, – сказал он, предостерегающе качнув пистолетом. – Мы идём туда.
Бонтьер повернулась. Мостик между лестницей и туннелем Вопнера продолжил раскачиваться. И в ту же секунду всё вокруг ещё раз дико содрогнулось. Аварийное освещение вырубилось, и паутина брусьев нырнула во тьму.
– Шевелись! – прошипел ей на ухо Стритер.
И замер. Бонтьер даже в полной темноте почувствовала, как он напрягся.
В следующее мгновение она тоже это увидела: слабый огонёк под ногами, на лестнице. Огонёк довольно быстро приближался к ним.
– Капитан Найдельман? – позвал Стритер.
Никто не ответил.
– Это вы, капитан? – крикнул он ещё раз, на этот раз громче, чтобы голос можно было расслышать за оглушительным рёвом из бездонного колодца.
Свет и не подумал остановиться. Теперь Бонтьер увидела, что луч устремлён вниз – и фигуру человека едва можно разобрать на относительно ярком фоне.
– Эй там, внизу! – крикнул Стритер. – Покажи лицо, или я стреляю!
Ему ответил приглушённый голос, слабый и неразборчивый.
– Капитан?
Свет приблизился к ним на расстояние, быть может, двадцати футов. Затем раздался щелчок, и его не стало.
– Господи, – вымолвил Стритер.
Он поудобнее устроился на неустойчивой платформе, широко расставил ноги и прицелился вниз, сжимая пистолет в обеих руках.
– Кто бы там ни был, – рявкнул он, – сейчас я…
И в тот же миг с противоположного края платформы кто-то прыгнул в их сторону. Захваченный врасплох, Стритер развернулся и пальнул, и во вспышке Бонтьер увидела Малина, который изо всех сил ударил Стритеру в живот.
***
Хатч не остановился на ударе под дых – за ним последовал прямой в челюсть. Стритер, покачнувшись, отступил на шаг по металлической платформе. Малин стремительно бросился за ним, сграбастал за рубашку и развернул. Тот принялся вырываться из захвата, и доктор потянул его вперёд, со всей силы дважды ударив по лицу. Со вторым ударом нос Стритера негромко хрустнул. Гайморова пазуха подалась, оттуда выплеснулась слизь и струйка горячей вязкой крови.
Стритер застонал, его тело обмякло, и Хатч несколько ослабил хватку. Получив резкий удар коленом, Хатч охнул от неожиданности и боли. Отшатнулся, и Стритер сумел приподнять пистолет. Малину не осталось ничего, кроме как жёстко припечатать мужчину о платформу.
Стритер направил на него пистолет, и Хатч метнулся к лестнице. Грохот выстрела, вспышка – пуля чиркнула по титановому пруту слева от него. Хатч нырнул в сторону, разворачиваясь, когда вторая пуля просвистела меж брусьев. Затем Хатч услышал резкий выдох и низкое рычание – то Бонтьер вцепилась в Стритера сзади. Малин прыгнул вперёд в то мгновение, как Стритер ударил её головой с такой силой, что она улетела к отверстию туннеля. Ловкий, как кошка, Стритер снова нацелил на него пистолет. Уставившись на тусклый силуэт ствола, Хатч замер, а его кулак повис в воздухе. Стритер посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Кровь из носа окрасила зубы в малиновый цвет.
В следующий миг Стритера повело в сторону: Рэнкин, не имея возможности воспользоваться руками, встал на ноги и теперь начал таранить моряка своим телом, сталкивая к краю металлического мостика. На какой-то миг Стритер, казалось, завис на самом краю. Но всё же сумел восстановить равновесие и, когда Хатч занёс руку для удара, направил оружие на Рэнкина и выстрелил в упор.
Голова геолога дёрнулась, по сумрачному туннелю разлетелись брызги крови. А потом Рэнкин рухнул на металлическую площадку.
Но кулак Малина уже пришёл в движение и с силой врезался в челюсть Стритера, так, что самого его развернуло. Стритер грузно опёрся на поручни; раздался протестующий скрип металла. В мгновение ока Хатч оказался на шаг ближе и обеими руками навалился на противника. Поручни не выдержали, и Стритера повело назад. Он завис на самом краю площадки, отчаянно пытаясь нащупать опору. Раздался тяжёлый вздох удивления или боли, грохот пистолетного выстрела, а затем – противный скрежет металла о металл. Через несколько секунд снизу донёсся тяжёлый всплеск, почти незаметный на фоне ревущей воды.
Вся схватка заняла менее минуты.
Задыхаясь от напряжения, Хатч поднялся на ноги. Он сразу бросился к безжизненному телу Рэнкина, к которому уже склонилась Бонтьер. Одинокая вспышка молнии сверху отразилась на бесчисленных металлических прутьях, и стало слишком очевидно, что геологу они уже ничем не могут помочь.
Раздалось бормотание; ярко вспыхнул фонарик, а затем на платформу ступил Вуди Клэй, собственной персоной. Запёкшаяся кровь на его лице смешалась с потом. Отвлекая внимание, он подбирался снизу, пока Хатч торопливо карабкался по другой стороне лестницы, чтобы напасть на Стритера.
Хатч прижал к себе Бонтьер, запустил руки в тёмные волосы.
– Слава Богу, – выдохнул он. – Слава Богу. Я думал, ты погибла.
Клэй несколько мгновений смотрел на них.
– Я видел, мимо меня что-то пролетело, – сказал он. – А что были за звуки – выстрелы?
Хатч не успел ответить – его прервал резкий треск. Мгновение спустя огромный титановый прут с грохотом пролетел совсем рядом с ними. Он с гулким звоном приземлился далеко внизу, и лестница содрогнулась по всей стопятидесятифутовой длине. Хатч столкнул археолога и священника с мостика в туннель.
– Что происходит, чёрт побери? – тяжело дыша, спросил он.
– Джерард открыл сундук, – сказала Бонтьер. – Сработала последняя ловушка.
59
Найдельман, парализованный ужасом, наблюдал, как сокровищницу сотрясает серия диких толчков. С новым тошнотворным креном пол ещё сильнее ушёл вправо. Магнусен, которую швырнуло на стену первым толчком, теперь наполовину завалило огромной грудой монет. Она задёргала руками и ногами, издавая нечеловеческие вопли. Комната наклонилась ещё сильнее, и тогда опрокинулись штабеля сундуков, рассыпаясь на щепки и взрываясь фонтанами золота и драгоценных камней.
Когда ларец под ним сдвинулся, Найдельман пришёл в себя. Он заткнул меч за ремень и посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать свисающий трос. Ага, вот и он – прямо над головой, спускался сквозь отверстие на потолке. Гораздо выше, у основания лестницы, слабо светились аварийные огни. Они на мгновение выключились, но затем, моргнув, снова заработали. Найдельман дотянулся до троса в тот миг, когда комната накренилась ещё сильнее.
Внезапно раздался скрип рвущегося железа – разошёлся шов в дальнем конце комнаты. Капитан в ужасе уставился на то, как огромная масса золота скользит к разинутой железной пасти, собирается в громадную кучу и с водоворотом стекает вниз, подобно воде в ванной, мощным потоком уходя в широкую трещину, падая в чёрную воду, скрывающуюся под ней.
– Нет, нет! – заорала Магнусен, пытаясь задержать неумолимый поток утекающих богатств.
Даже в этот отчаянный миг она продолжила хватать золото, подгребать его под себя, вынужденная выбирать между спасением монет и спасением самой себя. Казалось, дрожь исходит из центра земли – комната перекосилась, и на Магнусен обрушился водопад золотых слитков. По мере того, как масса золота продолжила нарастать, а «водоворот» закружился ещё быстрее, Магнусен втянуло в поток и потащило к расходящейся трещине, её крики " нет, нет, нет! " потонули в звоне металла. Инженер безмолвно протянула руки к Найдельману, её глаза чуть ли не вылезли из орбит от неимоверной тяжести золота. В склепе эхом отдались стоны искорёженного железа и щёлканье болтов.
В следующий миг Магнусен бесследно исчезла, унесённая сверкающим золотым потоком.
Отбросив трос в сторону, Найдельман вскарабкался по штабелю сползающих золотых слитков и сумел схватиться за бадью, которая бешено раскачивалась. Уцепившись, он нажал кнопку пульта дистанционного управления. Лебёдка завизжала, и бадья поползла вверх. Капитан крепко держался под ней. Бадья со скрежетом оцарапала дико выгнутый потолок железной комнаты, прежде чем проскользнула в сузившееся отверстие.
Пока бадья поднималась к основанию громадной лестницы, Найдельман сумел перелезть через борт и, перегнувшись, всмотрелся вниз. Он увидел, как последние отблески неимоверных богатств – слоновьи бивни, кипы полусгнившего шёлка, бочонки, мешки, золото, бриллианты – стремительно исчезают в трещине железной комнаты. Затем лампа, не переставая дико раскачиваться, врезалась в стену и погасла. В шахте стало темно, лишь сверху виднелись слабые отблески аварийных огней. В этом сумраке он увидел – или подумал, что видит, – как с прощальным визгом железа изуродованная сокровищница отламывается от стен Колодца и камнем уходит вниз, в бурлящий водный хаос.
Шахта сотряслась. Сверху посыпались грязь и песок, титановые подпорки над головой негодующе заскрипели. Аварийные огни ещё раз мигнули и погасли окончательно. Бадья резко затормозила лишь чуточку ниже лестницы и забилась о края узкой ямы.
Найдельман проверил, что меч держится крепко. Он дотянулся до стального троса бадьи, уходящего в темноту. Потом пальцы коснулись нижней части лестницы. Новое содрогание искорёжило Колодец, и Найдельман отчаянно полез вверх, подтягиваясь на первой ступеньке, затем на второй. Ноги повисли над бездной. Вся структура, поддерживающая Колодец, задрожала от напряжения, металл затрясся в руках, словно живой. В тишине раздался хлопок – оторвался один из прутьев внизу. В еле заметном отблеске молнии Найдельман разглядел чьё-то изувеченное тело, покачивающееся в воде далеко внизу.
Пока Найдельман, жадно хватая воздух, держался за перекладину, он мало-помалу начал осознавать масштабы катастрофы. Несколько секунд капитан висел неподвижно, пытаясь найти ответы.
И затем лицо перекосило от бешенства. Найдельман широко разинул рот и взвыл, пересиливая рёв бездны под ногами:
– Хааааатч!
60
– О чём ты говоришь? – спросил Хатч, прислоняясь к стенке сырого туннеля и пытаясь отдышаться. – Какая ещё «последняя ловушка»?
– Роджер сказал, Водяной Колодец построен над протыкающей складкой. Это такая геологическая формация, – ответила Бонтьер. – Естественная полость, которая глубоко уходит под землю. Макаллан планировал похоронить в ней Окхэма.
– А мы-то думали, что если Колодец укрепить, все проблемы будут решены, – сказал Малин и покачал головой. – Макаллан. Снова и снова, он всегда оказывался на шаг впереди.
– Титановые подпорки пока не дают Колодцу схлопнуться – но это пока. Если бы не они, он бы уже обрушился.
– А Найдельман?
– Sais pas sais pas (фр.) – не знаю. – прим. пер .
. Скорее всего, провалился туда вместе с сокровищем.
– В таком случае, уходим отсюда – и быстро!
Как только Хатч повернулся к выходу из туннеля, лестница снова содрогнулась. В наступившей за этим тишине из-под свитера Бонтьер раздался тихий писк. Она достала дозиметр и протянула его Малину.
– Нашла у тебя в офисе, – сказала она. – Мне пришлось там кое-что разломать.
Дислей тускло осветился – очевидно, батарея уже садилась – но сообщение в верхней части экрана было чётким донельзя:
244.13 рад/ч
Зафиксирован поток быстрых нейтронов
Возможно общее радиационное загрязнение
Рекомендации: НЕМЕДЛЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ
– Может быть, он фиксирует остаточную радиацию? – предположила Бонтьер, вглядываясь в экран.
– Ну да, конечно! Двести сорок четыре рада? Дай-ка посмотреть, может, сумею локализовать.
Он бросил взгляд на священника, который послушно направил на прибор луч фонарика. Хатч принялся постукивать по миниатюрной клавиатуре. Предупреждение исчезло, и экран снова заполнила координатная сетка. Выпрямившись, Хатч принялся водить детектором из стороны в сторону. В центре нижней части дисплея расцвело яркое пятнышко, окрашенное всеми цветами радуги. Пятнышко сдвинулось, пока он поворачивал детектор.
– О, Господи! – воскликнул Хатч, поднимая взгляд. – Найдельман не мёртв. Он на лестнице, под нами. И у него меч.
– Что? – выдохнула Бонтьер.
– Взгляни сама, – предложил он, поворачивая к ней дисплей. Покачиваясь из стороны в сторону, по экрану медленно поползло неровное белое пятно. – Боже, должно быть, он получает от меча громадную дозу.
– Сколько он получает? – напряжённым голосом спросил Клэй.
– Меня гораздо больше волнует, сколько получаем мы?! – воскликнула Бонтьер.
– Мы пока в относительной безопасности. Но это пока. Между нами толстый слой земли. Но радиационное поражение кумулятивно. Чем дольше мы остаёмся, тем больше доза.
Неожиданно земля задрожала, словно одержимая. В нескольких футах от них в туннеле гулко треснула огромная балка; вокруг них дождём посыпалась грязь и камешки.
– Чего мы ждём? – прошипела Бонтьер, поворачиваясь вглубь туннеля. – Бежим!
– Подожди! – крикнул Хатч.
У него в руке без умолку пищал дозиметр.
– Мы не можем ждать! – воскликнула Бонтьер. – Этот туннель выведет нас отсюда?
– Нет. Основание колодца было перекрыто, когда пастор вернул ловушку в исходное состояние.
– Ну, тогда взбираемся по лестнице! Мы не можем здесь оставаться, – сказала она и направилась к выходу из туннеля.
Хатч грубо схватил её, не давая пройти.
– Мы не можем выйти этим путём! – прошипел он.
– Почему нет?
Сейчас Клэй оказался рядом и внимательно всмотрелся в экран. Хатч бросил взгляд на лицо священника, на миг поразившись выражению возбуждения, чуть ли не триумфа.
– Согласно прибору, – медленно объяснил доктор, – меч настолько сильно излучает, что одна секунда – и ты получишь смертельную дозу. Найдельман сейчас там, карабкается в нашу сторону. Стоит нам высунуть нос в главную шахту, и мы – трупы.
– Тогда почему он ещё жив?
– Он мёртв. Но человек умирает не сразу, даже от громадной дозы радиации. Он подписал себе приговор, когда бросил взгляд на меч. И мы – тоже мертвы, если окажемся в пределах прямой видимости. Нейтроны проходят сквозь воздух, словно свет. Нужно, чтобы между нами и ним оставались скалы и грунт – это вопрос жизни и смерти!
Доктор уставился на экран дозиметра.
– Наверное, он сейчас в пятидесяти футах под нами – или даже меньше. Двигайтесь по этому туннелю как можно дальше. Если повезёт, он проползёт мимо.
На фоне нарастающего гула Малин услышал неясный вопль.
Жестом приказывая им отойти подальше, он пополз вперёд и остановился, не добравшись до выхода. Неподалёку дрожали и раскачивались титановые брусья. Дозиметр писком известил, что батарея вот-вот сядет, и Хатч бросил взгляд на дисплей.
3217.89 рад/ч
Зафиксирован пучок быстрых нейтронов
СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО! НЕМЕДЛЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ
Господи , – подумал он, – вот-вот зашкалит . Ещё есть шанс – их заслоняет скала и грунт Водяного Колодца. Но Найдельман уже близко, и очень скоро даже стены не смогут…
– Хатч! – услышал он хриплый, яростный голос.
Малин помедлил.
– Я нашёл тело Стритера.
Хатч ничего не ответил. Неужели Найдельман знает, где он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45