Впереди по рельсам запрыгали пятна света, вскоре из темноты выступила Хейворд.
– Почти пришли, – сказала она. – Осталось только ещё немного спуститься.
– Спуститься? – переспросил Уокси. – Сержант, я полагал, что мы уже на самом нижнем уровне.
Хейворд промолчала.
– А как же мы спустимся? – поинтересовался д’Агоста.
Хейворд кивнула в том направлении, откуда она только что появилась:
– Примерно через четыреста ярдов у правой стены есть ещё одна лестница.
– А что, если пойдет поезд? – забеспокоился Уокси.
– Это заброшенный путь, – пояснила Хейворд. – Составы здесь давно уже не ходят.
– Откуда вам это известно?
Хейворд, ни слова не говоря, повела лучом фонаря вдоль рельса, высветив толстый слой оранжевой ржавчины. Д’Агоста, следуя взглядом за лучом фонаря, посмотрел ей в лицо. Хейворд показалась ему какой-то унылой.
– Имеет ли нижний уровень какие-нибудь особенности? – спокойно спросил д’Агоста.
– Обычно мы чистим только верхние уровни, – немного помолчав, ответила Хейворд. – Но кое-что слышать нам доводилось. Чем ниже уровень, тем безумнее его обитатели… Именно поэтому я и предлагала взять с собой больше людей, – закончила она с нажимом, после короткой паузы.
– Неужели там внизу кто-то живет? – спросил Уокси, избавив тем самым д’Агосту от необходимости отвечать.
– Естественно, – пожала плечами Хейворд, всем своим видом показывая, что капитану следовало бы об этом знать. – Зимой там тепло, ни ветра, ни дождя. И некого опасаться… кроме других кротов.
– Когда в последний раз вы чистили нижний уровень?
– Нижние уровни не чистят, капитан.
– Почему?
– Во-первых, потому, – немного помолчав, начала она, – что обнаружить глубоко зарывшихся кротов невозможно. Обитая в темноте, они обрели ночное зрение. Нижние уровни осматриваются лишь два раза в год с собаками, натасканными находить тела. Но даже и эти команды глубоко не спускаются. Помимо всего прочего, занятие это очень опасное. Не все кроты просто ищут себе убежище. Многие скрываются. Некоторые от чего-то бегут. Как правило, от закона. А кое-кто превращается просто в хищника.
– А как же та статья в “Пост”, где сказано, что подземные жители образуют сообщества? Журналист не представил их столь опасными.
– Это под Центральным парком, лейтенант, а не под Вестсайдской сортировочной станцией, – ответила Хейворд. – Некоторые районы спокойнее, чем другие. Но не забудьте, что в статье упоминается ещё кое о чем. Там ведь, насколько мне помнится, говорится о каннибалах? – И она очаровательно улыбнулась.
Уокси открыл было рот, но ничего не сказал, а только громко сглотнул.
Они молча двинулись по путям. Д’Агоста вдруг заметил, что бессознательно поглаживает пальцами свой “смит-и-вессон” двойного действия – модель 4949. В 1993 году в департаменте полиции возникла дискуссия, стоит ли переходить на полуавтоматическое оружие. Теперь же лейтенант был рад тому, что у него такой пистолет.
Лестницу, до которой они наконец добрались, защищала дверь, висевшая в раме под каким-то совершенно нелепым углом. Хейворд распахнула её и отступила в сторону. Д’Агоста переступил через порог. Глаза мгновенно заслезились. В ноздри ударил резкий запах аммиака.
– Я пойду первой, лейтенант, – сказала Хейворд.
Д’Агоста отошел в сторону. Спорить в такой ситуации не имело смысла.
Покрытая слоем извести лестница привела их на площадку, а затем сделала поворот. В глазах началась резь. Вонь усилилась неимоверно.
– Что за чертовщина? – спросил он.
– Моча, – очень по-деловому сообщила Хейворд. – Главным образом. И ещё кое-что, о чем бы вы не хотели знать.
Позади них слышалось пыхтение Уокси. Его одышка становилась все более заметной.
Через исковерканный дверной проем они вышли в темное сырое пространство. Хейворд поиграла своим фонарем, и д’Агоста увидел, что они находятся в конце похожего на пещеру старого тоннеля. Рельсов здесь не было. Под ногами – голая земля, лужицы масла и воды да остатки небольших костров. На этом, с позволения сказать, полу валялись самые разнообразные отбросы: старые газеты, пара изодранных штанов, один старый ботинок и лишь недавно запачканные детские подгузники.
Д’Агоста слышал, как за его спиной хрипит Уокси. Странно, что капитан перестал ныть. “Может быть, это из-за вони?”
Хейворд направилась к ведущему из пещеры коридору.
– Сюда, – сказала она. – Тело было обнаружено в нише, недалеко отсюда. Остерегайтесь труб.
– Труб? – переспросил д’Агоста.
– Именно. Кто-то подкрадывается к вам сзади в темноте и лупит обрезком трубы по голове.
– Но я никого не вижу, – возразил д’Агоста.
– Они здесь, – ответила Хейворд.
Уокси дышал с огромным трудом.
Полицейские медленно шагали по тоннелю, время от времени Хейворд обводила фонарем стены. Примерно через каждые двадцать футов в камне были вырублены прямоугольные ниши. Хейворд сказала, что сто лет назад в них хранились инструменты и материалы ремонтных бригад. Сейчас во многих из них валялись грязные подобия постелей. Среди отбросов мелькали растревоженные светом огромные коричневые крысы, неторопливо, с чувством собственного достоинства покидавшие освещенные участки. Однако никаких признаков присутствия людей видно не было.
Хейворд остановилась, сняла форменную фуражку и заправила за ухо выбившуюся из прически влажную прядь.
– В докладе говорилось, что тело обнаружили в нише напротив рухнувшего металлического помоста, – сказала она.
Д’Агоста попытался дышать, прикрыв рот и нос ладонью, а когда это не помогло, ослабил галстук и, вытянув воротничок рубашки, превратил его в подобие маски.
– Здесь. – Она указала фонарем на груду искореженных металлических конструкций. Затем повела лучом по стенам тоннеля, отыскивая нужную нишу. Внешне ниша ничем не отличалась от других. Пять футов в поперечнике, три фута в глубину и два фута над уровнем земли. Д’Агоста подошел поближе и заглянул внутрь. Смятое подобие постели было испещрено обильными следами высохшей крови. Стены также были забрызганы кровью и ещё какой-то субстанцией, о происхождении которой д’Агосте не хотелось думать. Здесь же валялась неизбежная картонная коробка – перевернутая и слегка раздавленная. Пол был застлан газетами. Вонь не поддавалась никакому описанию.
– Этого парня тоже нашли без головы, – пояснила Хейворд. – Его идентифицировали по отпечаткам пальцев. Шашин Уолкер. Список преступлений подлиннее вашей руки. Серьезный тип.
В другое время д’Агосте показалось бы сущей нелепицей, что полицейский говорит шепотом. Но сейчас он был почему-то этому рад. Д’Агоста при помощи фонаря обследовал внутренности ниши. Все молчали.
– Голову нашли? – наконец спросил он.
– Нет, – ответила Хейворд.
В грязной берлоге не было никаких признаков того, что в ней вообще что-то искали. Страстно желая оказаться в другом месте и заниматься любым другим делом, д’Агоста протянул руку в нору, захватил кончик засаленного одеяла и резким движением откинул его.
Из складок выкатился округлый бурый предмет и остановился на краю ниши. То, что осталось на лице от рта, навсегда замерло в последнем крике.
– Полагаю, они здесь не особенно надрывались, – заметил д’Агоста, прислушиваясь к тому, как за спиной негромко постанывает Уокси. – Ты в порядке, Джек? – Он оглянулся.
Уокси молчал. Его лицо напоминало бледную луну, плавающую в зловонной тьме.
– Придется вызывать команду, чтобы провести полный осмотр. – Д’Агоста снова осветил голову и потянулся к радио, но вовремя вспомнил, что оно здесь не работает.
– Лейтенант? – шагнула вперед Хейворд.
– Слушаю, – не сразу откликнулся д’Агоста.
– Кроты оставили это место только потому, что здесь кто-то умер. Все они ужасно суеверны. Но как только мы уйдем, подземные жители очистят нишу и избавятся от головы так, что нам её ни за что не отыскать. Больше всего они ненавидят полицию.
– Но как они узнают о нашем посещении?
– Я не устаю твердить, лейтенант, что они все время рядом с нами. Слушают.
Д’Агоста повел вокруг себя фонарем. Коридор был тих и пуст.
– Итак, что вы предлагаете?
– Если вам так нужна голова, придется прихватить её с собой.
– Ну и дерьмо! – не сдержался д’Агоста. – Что ж, сержант, в таком случае будем импровизировать. Тащите-ка сюда вон то полотенце.
Выступив из-за спины Уокси, Хейворд взяла грязное, пропитанное водой полотенце и расстелила его на мокром бетоне рядом с головой. Затем, натянув рукав мундира на пальцы, закатила голову на полотенце.
Д’Агоста со смешанным чувством отвращения и восхищения наблюдал за тем, как сержант, взявшись за концы полотенца, ловко завязала его узлом. Он заморгал, стараясь прогнать вызванную гнусными запахами резь в глазах.
– Пошли, сержант, – сказал он. – Честь тащить голову предоставляется вам.
– Без проблем. – Хейворд подняла узел, стараясь держать его от себя как можно дальше.
Когда д’Агоста повернулся, чтобы осветить путь назад, раздался свистящий звук и из темноты вылетела бутылка. Метательный снаряд лишь на несколько дюймов разминулся с черепом Уокси и, ударившись о стену, разлетелся вдребезги. Из глубины коридора донесся какой-то хруст.
– Кто там? – заорал д’Агоста. – Ни с места! Полиция!
Из темноты, бешено вращаясь, вылетела ещё одна бутыль. Д’Агоста всем своим существом почувствовал, как к ним подползают какие-то тени. Но разглядеть их он, как ни старался, не мог.
– Нас всего трое, лейтенант, – сказала Хейворд. В её голосе явственно звучало напряжение. – Я, с вашего разрешения, предлагаю уносить отсюда ноги. И желательно, как можно скорее.
Из темноты раздался хриплый шепот, крик, топот бегущих ног. У своего плеча д’Агоста услышал исполненный ужаса стон и, оглянувшись, увидел окаменевшего от страха Уокси.
– Ради всего святого, капитан, возьми себя в руки! – заорал он.
Уокси тихо скулил. Из темноты доносилось какое-то шипение. Оглянувшись на звук, лейтенант увидел напряженную маленькую фигурку Хейворд. Она стояла выпрямившись, уперев руки в бедра. Из одной руки свисало полотенце с драгоценным грузом. Хейворд ещё раз, словно к чему-то готовясь, с шипением втянула в себя воздух, быстро огляделась по сторонам и повернулась в сторону лестницы.
– Не бросайте меня, во имя всего святого! – взвыл Уокси.
Д’Агоста резко тряхнул капитана за плечо, и тот, издав протяжный стон, сдвинулся с места. Он шел сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Очень скоро он уже пропыхтел мимо Хейворд.
– Шевелитесь! – выкрикнул д’Агоста, толкая сержанта вперед. Почувствовав, как что-то пролетело мимо его уха, он остановился, развернулся, вытащил пистолет и выстрелил в потолок. Вспышка высветила с десяток людей, разделившихся на две группы, чтобы окружить полицейских. Пригнувшись к самой земле, они с ужасающей быстротой двигались в кромешной темноте. Д’Агоста повернулся и опрометью бросился к лестнице. Взлетев на один уровень и оказавшись за перекошенной дверью, он остановился, хватая широко открытым ртом воздух. Хейворд застыла рядом, с оружием на изготовку. В тоннеле стояла полная тишина, нарушаемая лишь топотом ног Уокси, бегущего по обочине путей к спасительным пятнам света. Капитан был уже далеко.
Отдышавшись, д’Агоста отступил от двери и сказал:
– Сержант, когда вы в следующий раз предложите захватить с собой подкрепление – или выступите с другой инициативой, – напомните мне, что я должен отнестись к вашим словам с полной серьезностью.
– Я боялась, что вы, оказавшись внизу, разнервничаетесь так же, как капитан, – улыбнулась Хейворд, убирая пистолет в кобуру. – Но для первого раза, сэр, вы держались отлично.
Д’Агоста взглянул на сержанта. В первый раз она, обращаясь к нему, произнесла “сэр”, как положено при разговоре со старшим по званию. Он очень хотел спросить, что означало её пугающее свистящее дыхание, но, подумав, решил этого не делать.
– Еще не потеряли? – поинтересовался он.
Вместо ответа Хейворд подняла полотенце.
– В таком случае выметаемся отсюда к дьяволу. Остальные места оcмотрим как-нибудь в следующий раз.
По пути наверх д’Агоcту неотступно преследовало одно видение. И это не был вид окружающей его толпы или бесконечного черного тоннеля. Перед его мысленным взором неотступно стоял образ свежеиспачканного детского подгузника.

12

Марго отмыла руки под краном в глубокой металлической раковине, установленной в лаборатории медицинской антропологии, и обтерла их грубым больничным полотенцем. Затем она обернулась к столу, на котором лежали останки Памелы Вишер. Все образцы были взяты, все необходимые описания закончены. Утром тело отдадут родственникам для захоронения. В другом конце комнаты Брамбелл и Фрок трудились над неидентифицированным скелетом. Склонясь над нелепо вывернутыми бедренными костями, они производили какие-то сложные измерения.
– Вы позволите мне сделать замечание? – спросил доктор Брамбелл, откладывая в сторону вибропилу Страйкера.
– Буду счастлив выслушать, – медовым голосом пророкотал Фрок, величественно взмахнув рукой.
Эти двое недолюбливали друг друга.
Марго, отвернувшись, чтобы скрыть улыбку, натянула на руки по две латексовые перчатки. Возможно, первый раз в жизни Фрок встретил человека, не уступающего ему ни в силе интеллекта, ни в самомнении. Просто чудо, что им вообще удалось завершить какую-то часть работы. За последние несколько дней они провели тестирование антител, остеологические анализы, проверку на токсины и тератогены – субстанции, вызывающие уродства. Теперь предстояло закончить анализ ДНК и провести экспертизу следов, оставленных зубами. Несмотря на все усилия, скелет по-прежнему отказывался открывать свои тайны. Марго понимала, что это усиливает напряжение в и без того наэлектризованной атмосфере лаборатории.
– Даже при менее развитом интеллекте должно быть ясно, что прокол не был сделан со стороны позвонка. Будь это так, на поперечном разрезе остались бы следы.
– Я, признаюсь, не понимаю, при чем здесь вообще поперечный разрез, – пробормотал Фрок.
Марго перестала прислушиваться к мало интересному для неё спору. Она специализировалась в этнофармакологии и генетике, а не в общей анатомии. Ей надо было решать свои проблемы.
И она взялась за изучение образцов тканей с неизвестного скелета. Как только она согнулась над микроскопом, её собственные трапециевидные мышцы издали протестующий вопль. Вчера вечером она сделала пять подходов к тренажеру вместо обычных трех. За последние несколько дней она резко увеличила физическую нагрузку, впредь следует быть более осторожной, чтобы не перетренироваться.
Десять минут внимательного изучения темных полос различных элементов протеина подтвердили её худшие опасения. Не было никаких сомнений в том, что это протеин обычной мышечной ткани человека. Более детальную генетическую информацию должен был дать анализ ДНК. Его результаты, к сожалению, можно было ожидать лишь через несколько дней.
Отодвинув образцы в сторону, Марго обратила внимание на лежащий неподалеку от её рабочего места конверт из плотной бумаги. Рентгенограммы, решила она. Видимо, доставили рано утром. Брамбелл и Фрок были настолько заняты спором, что наверняка не нашли времени взглянуть на снимки. Впрочем, это вполне объяснимо. Для изучения тела, от которого ничего, кроме костей, практически не осталось, рентгенограммы не очень-то и нужны.
– Марго! – позвал доктор Фрок.
Она подошла к столу, на котором лежал скелет.
– Дорогая, – начал Фрок, откатываясь от стола и показывая на бинокуляр, – взгляни, пожалуйста, на бороздку, тянущуюся вдоль правой бедренной кости.
Хотя увеличение было небольшим, Марго показалось, что она заглянула в совсем другой мир. Коричневая костная ткань заняла все поле зрения, превратившись в миниатюрный пустынный ландшафт с грядами холмов, разделенных долинами.
– Что можешь сказать по этому поводу ты?
Не в первый раз Марго приглашали выступить арбитром, и от этой роли она не испытывала никакого удовольствия.
– Похоже на естественную бороздку в кости. – Она старалась говорить как можно более нейтральным тоном. – Видимо, того же происхождения, что наросты и продолговатые выступы, характерные для костей данного скелета. Я бы не стала утверждать, что бороздка оставлена именно зубами.
Фрок откинулся на спинку инвалидного кресла, безуспешно пытаясь скрыть победную улыбку.
Брамбелл, казалось, не верил своим ушам.
– Прошу прощения, доктор Грин, – начал он. – Я не осмеливаюсь вам противоречить, но это – не что иное, как продольные следы зубов. Более типичных следов мне видеть не доводилось.
– Я также не хочу вступать с вами в противоречие, доктор Брамбелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49