Камни и бутылки продолжали лететь, но уже не в том количестве. На бегу бросать было трудно, да и боезапас у кротов существенно истощился. Вопли и проклятия не стихали, но боевой дух подземных жителей уже был сломлен, и Хейворд с облегчением следила за тем, как противник в беспорядке отступает.
На мгновение она остановилась, чтобы лучше оценить ситуацию. Два копа лежали на грязном полу тоннеля. Один стонал, обхватив руками голову, второй, по-видимому, был без сознания.
– Карлин! – крикнула она, кивком указывая на раненых.
Неожиданно в рядах отступающих раздался громкий крик. Хейворд как можно выше подняла пылающий факел и, вытянув шею, посмотрела в сторону источника шума. Она увидела Миллера, которого отсекала от основных сил большая группа бездомных. Видимо, во время первой атаки он бежал в глубь тоннеля, а вторая волна атакующих захватила его врасплох.
Хейворд услышала хлопок и увидела клуб дыма, почему-то казавшегося зеленым в мерцающем свете факела. Миллер запаниковал и пустил в ход слезоточивый газ.
“Боже, только этого нам не хватало!” – подумала она и закричала:
– Маски!
Газ плыл в их сторону, лениво клубясь и стелясь по земле, словно ядовитый ковер. Хейворд натянула маску и поправила ремни.
Из облака вынырнул Миллер, похожий в противогазе на инопланетянина.
– Травите их! – раздалась приглушенная маской команда.
– Нет! – крикнула Хейворд. – Только не здесь. У нас двое раненых.
Она шагнула вперед, но Миллер, не обращая на неё внимания, сорвал с пояса ближайшего копа канистру, нажал на спуск и швырнул канистру в толпу. Потом полетели ещё баллоны: это обезумевшие от страха полицейские последовали примеру своего командира. Послышались негромкие хлопки, и кроты исчезли в клубах газа. Хейворд слышала, как Миллер приказывал остальным полицейским бросить канистры в пробуренные в полу тоннеля скважины.
– Выкурите мерзавцев, – приговаривал он. – Если внизу кто-нибудь и прячется, мы их оттуда выгоним.
Карлин бросил взгляд на распростертое тело полицейского.
– Прекратите, дьявол вас побери! – проревел он.
Клубы газа медленно поднимались к потолку и расползались по тоннелю. Полицейские, встав на колени, опускали канистры в скважины. Бездомные, спасаясь от газа, устремились к лестнице.
– Время! – орал Миллер писклявым, срывающимся голосом. – Пора мотать отсюда!
Большинство полицейских, видимо, не нуждаясь в дальнейшем подстегивании, исчезли в клубах газа.
Хейворд снова протолкалась к Карлину и вместе с Макмагоном склонилась над лежащим полицейским. Второй пострадавший уже сидел. Он прижал руки к животу и икал, испытывая, судя по всему, позывы на рвоту. Клубы газа неумолимо подбирались к ним.
– Оттащим их чуть дальше, – сказала Хейворд. – Нам не натянуть на него маску, пока он не отблюется.
Тот коп, что был в сознании, поднялся на ноги и принялся раскачиваться, держась за голову. Хейворд помогла ему отойти в безопасное место в глубину тоннеля, а Макмагон и Карлин потащили туда же второго.
– Да очнись же ты, приятель, – бормотал Карлин, похлопывая его по щекам. Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть рассеченный лоб пострадавшего. Кипящая стена газа неумолимо приближалась.
Веки копа затрепетали, и он открыл глаза.
– Ты в порядке?
– В дерьме… – Он попытался сесть.
– Ты способен соображать? – спросил Карлин. – Как тебя зовут?
– Биил…
Волна газа была уже в двух шагах. Карлин протянул руку и отстегнул от пояса копа противогаз.
– Я натяну на тебя эту штуку, не возражаешь?
Человек, назвавшийся Биилом, тупо кивнул. Карлин надел на него маску, проверил воздушный клапан и помог парню встать на ноги.
– Я не могу идти, – прогудел Биил в противогаз.
– Опирайся на нас, – велел Карлин. – Мы тебя отсюда вытащим.
Облако накрыло их полностью, и теперь зеленоватый туман таинственно мерцал в угасающем свете сигнальных патронов. Они двинулись к Хейворд, чуть ли не волоча раненого, а девушка тем временем помогала второму пострадавшему приладить маску.
– Пошли, – сказала она.
Они осторожно передвигались в облаках газа. Тоннель опустел. Бездомные, спасаясь от газовой атаки, бежали, а Миллер во главе отряда последовал за ними. Хейворд попыталась воспользоваться рацией, но безрезультатно – помехи оказались слишком сильными. Откуда-то издалека доносились кашель и проклятия; обитатели нижних уровней пытались выбраться на поверхность. Наконец ей удалось отыскать лестницу. Воздушный поток медленно нес газ по тоннелю. Облако ползло на верхний уровень, и теперь путь к спасению лежал через ядовитые клубы. Хейворд знала, что газ выкурит из подземелья всех оставшихся кротов, и ей меньше всего хотелось оказаться там, где они станут вылезать на поверхность.
Уже почти добравшись до лестницы, Биил судорожно согнулся, и его вырвало прямо в маску. Оставив на миг второго пострадавшего, Хейворд сорвала с Биила противогаз. Его голова упала на грудь – и тут же дернулась назад, когда по слизистой ударили ядовитые пары. Биил содрогнулся всем телом, вырвался из рук товарищей и рухнул на пол, зарыв лицо в ладони.
– Надо немедленно убираться! – крикнул Макмагон.
– Можешь идти, – пожала плечами Хейворд, – но я этого парня здесь не брошу.
Макмагон растерялся. Карлин молча смотрел на него.
– О’кей. Я с вами, – буркнул наконец Макмагон.
Им с трудом удалось поставить Биила на ноги. Тот, не соображая, что делает, хватал газ широко открытым ртом.
Хейворд приблизила маску к его уху и спокойно сказала:
– Или ты идешь, или нам всем крышка. Другого варианта, приятель, нет.
47
В центре контроля кризисных ситуаций департамента полиции города Нью-Йорка все внимательно следили за тем, как идет подготовка к осушению Резервуара. Когда Марго вслед за д’Агостой и Пендергастом вбежала в помещение, первое, что она увидела, были блоки коммуникации, размещенные на тележках. Полицейские в формах склонились над столами, с которых свисали карты, схемы и диаграммы. По полу змеились ручейки электропроводов, сливаясь в некоторых местах в широкие реки.
Хорлокер и Уокси сидели за длинным столом спиной к аппаратуре. Их лица лоснились от пота. За экраном компьютера сидел человек с усиками щеточкой.
– Что это? – спросил, увидев их, Хорлокер. – Визит представителей дамского комитета?
– Сэр, – сказал д’Агоста. – Резервуар осушать нельзя.
– Д’Агоста, – вскинул голову Хорлокер, – у меня нет времени. Помимо подземного дерьма, у меня полон рот хлопот с этой бабой Вишер. Кроме того, сейчас под Манхэттеном проходит “зачистка” века. Мне пришлось размазать людские ресурсы тонким слоем, как блин на сковородке. Поэтому напиши-ка ты мне лучше служебную записку. О’кей? – Он с интересом посмотрел на вошедших: – Вы что, ребята, плаванием занимались?
– Резервуар полон смертоносных лилий, – выступил вперед Пендергаст. – Это то растение, в котором нуждался для выживания Мбвун. Растение, из которого Кавакита извлекал свой наркотик. И оно вот-вот начнет плодоносить. – Он снял с плеча покрытое грязью растение и швырнул его на стол. – Вот, полюбуйтесь. Набито “глазурью”. Теперь мы знаем, где они выращивали наркотик.
– Что за дьявол! – возопил Хорлокер. – Немедленно уберите эту дрянь с моего стола!
– Эй, д’Агоста, – вмешался Уокси, – ты не так давно убеждал нас в том, что твоих зелененьких монстров, поселившихся в дерьме, надо поскорее смыть в канализацию. И вот теперь, когда мы к этому приступили, ты что, решил передумать? Выбрось это из головы.
Д’Агоста с отвращением взирал на жирную потную шею Уокси.
– Послушай, ты, мешок дерьма. Во-первых, осушить Резервуар была твоя идея…
– Следи за выражениями, лейтенант, не то…
– Джентльмены, умоляю, – произнес Пендергаст и повернулся к Хорлокеру: – У нас ещё будет много времени для выяснения подобных вопросов, однако сейчас нас должна занимать иная проблема. Дело в том, что когда растение попадет в соленую воду, содержащийся в нем реовирус активизируется. Эксперименты доктора Грин свидетельствуют о том, что вирус оказывает влияние на самые разнообразные жизненные формы, начиная от одноклеточных и кончая морскими животными, которых употребляет в пищу человек. Полагаю, вы не пожелаете стать лицом, несущим ответственность за глобальную экологическую катастрофу?
– Весь этот треп – просто-напросто большая бочка гов… – начал Уокси.
Хорлокер жестом остановил капитана, перевел взгляд на большое растение, загрязняющее разбросанные на командирском столе бумаги, и сказал:
– Оно не кажется мне столь опасным.
– Нет никаких сомнений в том, что это Liliceae mbwunensis, – пояснила Марго. – Растение несет в себе генетически перестроенный реовирус Мбвуна.
Хорлокер посмотрел на растение, на Марго и снова на растение.
– Я прекрасно понимаю ваши сомнения, – спокойно сказал Пендергаст. – Но со времени утреннего совещания произошло очень много событий. Я прошу всего лишь двадцать четыре часа. Доктор Грин проведет за это время все необходимые исследования, и мы представим вам доказательства того, что это растение просто нашпиговано наркотиком. Мы приведем доказательство того, что под воздействием соленой воды произойдет выброс реовируса в экосистему. Я знаю, что мы правы. Но если я ошибусь, то обещаю вам оставить это дело, и вы сможете спокойно осушить Резервуар в любое время.
– Вам следовало оставить дело ещё вчера, – фыркнул Уокси. – Вы работаете в ФБР, и это все не в вашей юрисдикции.
– После того как выяснилось, что дело связано с производством и распространением наркотиков, я без малейшего труда могу поставить его под свою юрисдикцию, – ровным голосом произнес Пендергаст. – И очень быстро. Это вас удовлетворит?
– Постойте, постойте! – Хорлокер ожег Уокси ледяным взглядом. – В этом нет никакой необходимости. Но почему бы нам не вылить в Резервуар хорошую дозу гербицида?
– В данный момент я не могу назвать гербицид, который, надежно истребив растение, не нанес бы вреда миллионам жителей Манхэттена, пьющим эту воду, – сказал Пендергаст. – Может быть, вам, доктор Грин, известно подобное вещество?
– Только тиоксин, – после недолгого размышления ответила Марго. – Но для получения нужного эффекта требуется двадцать четыре часа, а то и все сорок восемь. Тиоксин действует чрезвычайно медленно.
И тут её осенило. “”Тиоксин”. Это слово я слышала совсем недавно. В этом нет никаких сомнений. Но где?” Вспомнила. Это было одно из слов в сожженной записной книжке Кавакиты.
– Тем не менее мы его выльем, – подняв глаза к потолку, произнес Хорлокер. – Я предупрежу управление защиты окружающей среды. Господи, простое дело превращается в какую-то дьявольщину.
Он посмотрел на испуганного человечка за компьютером. Человечек сгорбившись пялился в экран с подчеркнуто преувеличенным вниманием.
– Стэн!
Человечек вздрогнул.
– Стэн, думаю, что следует остановить сброс, – вздохнул Хорлокер. – По крайней мере до тех пор, пока мы не сообразим, что делать. Уокси, свяжись с Мастерсом. Пусть продолжает зачистку. Но скажи ему, что нам придется продержать бездомных из погреба в морозильнике ещё двадцать четыре часа.
Марго увидела, как побледнел Стэн.
Хорлокер повернулся к инженеру:
– Даффи, вы меня слышали?
– Я не могу этого сделать, сэр, – едва слышно пискнул человечек, именуемый Стэнли Даффи.
В помещении повисла тишина.
– Что? – не веря своим ушам, прошипел Пендергаст.
Марго посмотрела на Пендергаста, и её охватил ужас. Ведь она полагала, что для отмены операции им потребуется всего лишь убедить Хорлокера.
– Как это не можешь? – взорвался Хорлокер. – Вели компьютеру прекратить процесс.
– Ничего не выйдет, – сказал Даффи. – Я уже объяснял капитану Уокси, что, запустив последовательность операций, система начнет действовать в соответствии с законом всемирного тяготения. Бесчисленное количество тонн воды уже поступили в систему. Гидравлика действует автоматически и…
– Что, дьявол тебя побери, ты несешь? – Хорлокер хлопнул кулаком по столу.
– С помощью компьютера остановить процесс я не могу, – придушенно ответил инженер.
– Он мне ничего не говорил! – взвизгнул Уокси. – Клян…
Хорлокер метнул на него яростный взгляд, и капитан заткнулся на полуслове. Шеф полиции снова повернулся к инженеру:
– Я не желаю слышать о том, что вы сделать не можете. Скажите мне лучше, что вы можете.
– Ну хорошо, – неохотно заговорил Даффи. – Кто-то должен спуститься к главной заслонке и закрыть все клапаны вручную. Но операция эта крайне опасна. Не думаю, что ручным управлением пользовались после того, как была введена в строй автоматическая система. А это произошло больше десяти лет назад. О том, чтобы прекратить приток в Резервуар, вообще забудьте! По трубе акведука диаметром восемь футов с севера штата уже катят миллионы кубических футов воды. Если вам даже удастся закрыть заслонки, то воду уже ничем не остановить. Достигнув Резервуара, она перельется через край, зальет Центральный парк и…
– Пусть даже возникнет озеро имени Эда Коха, мне на это плевать. Берите с собой Уокси, прихватите людей столько, сколько надо, и вперед!
Уокси в ужасе посмотрел на шефа:
– Но, сэр… Не будет ли полезнее, если я… – фразы он так и не закончил.
– Сэр, туда крайне трудно проникнуть, – залопотал Даффи, судорожно двигая маленькими потными ручками. – Система задвижек находится непосредственно под Резервуаром, там очень мощный поток, и пострадать там…
– Даффи, – оборвал его Хорлокер. – Убирайся отсюда к дьяволу и заткни эти клапаны! Ты меня понял?
– Да, – пискнул Даффи и побледнел ещё сильнее.
– Ты это затеял, – продолжил шеф, поворачиваясь к Уокси, – тебе это и прекращать. Вопросы?
– Так точно, сэр.
– Слушаю.
– Я хотел… я хотел сказать, никак нет, сэр.
В комнате повисла тишина. Никто не двигался.
– Да шевелите же вы своими задницами! – рявкнул Хорлокер.
Уокси встал со стула и нехотя поплелся вслед за Даффи к дверям. Марго отступила в сторону, пропуская его.
48
Крошечная дверь в “Винный погребок” – шикарный клуб, из тех, что столь расплодились в последний год на Манхэттене, – была сделана в стиле “ар деко”. Создавалось впечатление, что о необходимости входа вспомнили случайно и пробили его в последний момент в левом углу фасада дома, известного под названием “Хемпшир-Хаус”. Заняв выгодную позицию рядом с дверью, Смитбек смотрел на море голов, простиравшееся на восток и на запад. В темном море виднелись зеленые пятна старых деревьев гинкго, окаймляющих вход в Центральный парк. Некоторые демонстранты стояли в почтительном молчании. Другие – в основном молодые люди в белых рубашках с закатанными рукавами и ослабленными узлами галстуков – пили пиво, пряча банки и бутылки в бумажных пакетах, или радостно шлепали друг друга по плечам. Во втором ряду Смитбек увидел девушку с большим плакатом:
ПАМЕЛА, МЫ ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ.
По щеке девицы катилась слеза. В другой руке она держала газету с его недавней статьей. В первых шеренгах демонстрантов царила тишина, однако из недр толпы до Смитбека доносились вопли и крики, мешавшиеся с совсем уж отдаленным хрипом полицейских громкоговорителей, воем сирен и гудением клаксонов.
Миссис Вишер ставила свечу у большого портрета дочери. Рука её была тверда, но пламя трепетало под порывами прохладного ночного ветра. Все смолкли, когда миссис Вишер опустилась на колени и стала молиться. Осенив себя крестным знамением, она поднялась с колен и отошла к горе цветов, позволив тем самым близким друзьям поставить свои свечи рядом с её огоньком. Прошла минута. Затем другая. Миссис Вишер бросила последний взгляд на окруженную свечами фотографию. Она пошатнулась, и Смитбек протянул ей руку. Миссис Вишер с недоумением посмотрела на него, словно забыв, зачем она здесь оказалась. Вернувшись к реальности, миссис Вишер крепко, чуть ли не до боли сжала его руку. Потом, отступив от Смитбека, повернулась лицом к толпе.
– Я хочу разделить скорбь со всеми матерями, которые потеряли в результате преступлений и убийств своих детей. Их дети пали жертвой болезни, охватившей наш город и нашу страну. Это все.
Несколько человек с телевизионными камерами сумели пробиться в первые ряды, но миссис Вишер, как бы защищаясь от них, подняла руку и выкрикнула:
– А теперь в Центральный парк! На Большую лужайку!
Смитбек остался рядом с ней, а толпа, словно в её недрах заработал невидимый двигатель, медленно потекла на запад. Несмотря на то что молодежь изрядно выпила, марш, судя по всему, оставался под контролем. Демонстранты, казалось, чувствовали, что принимают участие в историческом событии. Они прошли Седьмую авеню, которая, насколько хватало глаз, представлялась непрерывной линией красных хвостовых огней автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
На мгновение она остановилась, чтобы лучше оценить ситуацию. Два копа лежали на грязном полу тоннеля. Один стонал, обхватив руками голову, второй, по-видимому, был без сознания.
– Карлин! – крикнула она, кивком указывая на раненых.
Неожиданно в рядах отступающих раздался громкий крик. Хейворд как можно выше подняла пылающий факел и, вытянув шею, посмотрела в сторону источника шума. Она увидела Миллера, которого отсекала от основных сил большая группа бездомных. Видимо, во время первой атаки он бежал в глубь тоннеля, а вторая волна атакующих захватила его врасплох.
Хейворд услышала хлопок и увидела клуб дыма, почему-то казавшегося зеленым в мерцающем свете факела. Миллер запаниковал и пустил в ход слезоточивый газ.
“Боже, только этого нам не хватало!” – подумала она и закричала:
– Маски!
Газ плыл в их сторону, лениво клубясь и стелясь по земле, словно ядовитый ковер. Хейворд натянула маску и поправила ремни.
Из облака вынырнул Миллер, похожий в противогазе на инопланетянина.
– Травите их! – раздалась приглушенная маской команда.
– Нет! – крикнула Хейворд. – Только не здесь. У нас двое раненых.
Она шагнула вперед, но Миллер, не обращая на неё внимания, сорвал с пояса ближайшего копа канистру, нажал на спуск и швырнул канистру в толпу. Потом полетели ещё баллоны: это обезумевшие от страха полицейские последовали примеру своего командира. Послышались негромкие хлопки, и кроты исчезли в клубах газа. Хейворд слышала, как Миллер приказывал остальным полицейским бросить канистры в пробуренные в полу тоннеля скважины.
– Выкурите мерзавцев, – приговаривал он. – Если внизу кто-нибудь и прячется, мы их оттуда выгоним.
Карлин бросил взгляд на распростертое тело полицейского.
– Прекратите, дьявол вас побери! – проревел он.
Клубы газа медленно поднимались к потолку и расползались по тоннелю. Полицейские, встав на колени, опускали канистры в скважины. Бездомные, спасаясь от газа, устремились к лестнице.
– Время! – орал Миллер писклявым, срывающимся голосом. – Пора мотать отсюда!
Большинство полицейских, видимо, не нуждаясь в дальнейшем подстегивании, исчезли в клубах газа.
Хейворд снова протолкалась к Карлину и вместе с Макмагоном склонилась над лежащим полицейским. Второй пострадавший уже сидел. Он прижал руки к животу и икал, испытывая, судя по всему, позывы на рвоту. Клубы газа неумолимо подбирались к ним.
– Оттащим их чуть дальше, – сказала Хейворд. – Нам не натянуть на него маску, пока он не отблюется.
Тот коп, что был в сознании, поднялся на ноги и принялся раскачиваться, держась за голову. Хейворд помогла ему отойти в безопасное место в глубину тоннеля, а Макмагон и Карлин потащили туда же второго.
– Да очнись же ты, приятель, – бормотал Карлин, похлопывая его по щекам. Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть рассеченный лоб пострадавшего. Кипящая стена газа неумолимо приближалась.
Веки копа затрепетали, и он открыл глаза.
– Ты в порядке?
– В дерьме… – Он попытался сесть.
– Ты способен соображать? – спросил Карлин. – Как тебя зовут?
– Биил…
Волна газа была уже в двух шагах. Карлин протянул руку и отстегнул от пояса копа противогаз.
– Я натяну на тебя эту штуку, не возражаешь?
Человек, назвавшийся Биилом, тупо кивнул. Карлин надел на него маску, проверил воздушный клапан и помог парню встать на ноги.
– Я не могу идти, – прогудел Биил в противогаз.
– Опирайся на нас, – велел Карлин. – Мы тебя отсюда вытащим.
Облако накрыло их полностью, и теперь зеленоватый туман таинственно мерцал в угасающем свете сигнальных патронов. Они двинулись к Хейворд, чуть ли не волоча раненого, а девушка тем временем помогала второму пострадавшему приладить маску.
– Пошли, – сказала она.
Они осторожно передвигались в облаках газа. Тоннель опустел. Бездомные, спасаясь от газовой атаки, бежали, а Миллер во главе отряда последовал за ними. Хейворд попыталась воспользоваться рацией, но безрезультатно – помехи оказались слишком сильными. Откуда-то издалека доносились кашель и проклятия; обитатели нижних уровней пытались выбраться на поверхность. Наконец ей удалось отыскать лестницу. Воздушный поток медленно нес газ по тоннелю. Облако ползло на верхний уровень, и теперь путь к спасению лежал через ядовитые клубы. Хейворд знала, что газ выкурит из подземелья всех оставшихся кротов, и ей меньше всего хотелось оказаться там, где они станут вылезать на поверхность.
Уже почти добравшись до лестницы, Биил судорожно согнулся, и его вырвало прямо в маску. Оставив на миг второго пострадавшего, Хейворд сорвала с Биила противогаз. Его голова упала на грудь – и тут же дернулась назад, когда по слизистой ударили ядовитые пары. Биил содрогнулся всем телом, вырвался из рук товарищей и рухнул на пол, зарыв лицо в ладони.
– Надо немедленно убираться! – крикнул Макмагон.
– Можешь идти, – пожала плечами Хейворд, – но я этого парня здесь не брошу.
Макмагон растерялся. Карлин молча смотрел на него.
– О’кей. Я с вами, – буркнул наконец Макмагон.
Им с трудом удалось поставить Биила на ноги. Тот, не соображая, что делает, хватал газ широко открытым ртом.
Хейворд приблизила маску к его уху и спокойно сказала:
– Или ты идешь, или нам всем крышка. Другого варианта, приятель, нет.
47
В центре контроля кризисных ситуаций департамента полиции города Нью-Йорка все внимательно следили за тем, как идет подготовка к осушению Резервуара. Когда Марго вслед за д’Агостой и Пендергастом вбежала в помещение, первое, что она увидела, были блоки коммуникации, размещенные на тележках. Полицейские в формах склонились над столами, с которых свисали карты, схемы и диаграммы. По полу змеились ручейки электропроводов, сливаясь в некоторых местах в широкие реки.
Хорлокер и Уокси сидели за длинным столом спиной к аппаратуре. Их лица лоснились от пота. За экраном компьютера сидел человек с усиками щеточкой.
– Что это? – спросил, увидев их, Хорлокер. – Визит представителей дамского комитета?
– Сэр, – сказал д’Агоста. – Резервуар осушать нельзя.
– Д’Агоста, – вскинул голову Хорлокер, – у меня нет времени. Помимо подземного дерьма, у меня полон рот хлопот с этой бабой Вишер. Кроме того, сейчас под Манхэттеном проходит “зачистка” века. Мне пришлось размазать людские ресурсы тонким слоем, как блин на сковородке. Поэтому напиши-ка ты мне лучше служебную записку. О’кей? – Он с интересом посмотрел на вошедших: – Вы что, ребята, плаванием занимались?
– Резервуар полон смертоносных лилий, – выступил вперед Пендергаст. – Это то растение, в котором нуждался для выживания Мбвун. Растение, из которого Кавакита извлекал свой наркотик. И оно вот-вот начнет плодоносить. – Он снял с плеча покрытое грязью растение и швырнул его на стол. – Вот, полюбуйтесь. Набито “глазурью”. Теперь мы знаем, где они выращивали наркотик.
– Что за дьявол! – возопил Хорлокер. – Немедленно уберите эту дрянь с моего стола!
– Эй, д’Агоста, – вмешался Уокси, – ты не так давно убеждал нас в том, что твоих зелененьких монстров, поселившихся в дерьме, надо поскорее смыть в канализацию. И вот теперь, когда мы к этому приступили, ты что, решил передумать? Выбрось это из головы.
Д’Агоста с отвращением взирал на жирную потную шею Уокси.
– Послушай, ты, мешок дерьма. Во-первых, осушить Резервуар была твоя идея…
– Следи за выражениями, лейтенант, не то…
– Джентльмены, умоляю, – произнес Пендергаст и повернулся к Хорлокеру: – У нас ещё будет много времени для выяснения подобных вопросов, однако сейчас нас должна занимать иная проблема. Дело в том, что когда растение попадет в соленую воду, содержащийся в нем реовирус активизируется. Эксперименты доктора Грин свидетельствуют о том, что вирус оказывает влияние на самые разнообразные жизненные формы, начиная от одноклеточных и кончая морскими животными, которых употребляет в пищу человек. Полагаю, вы не пожелаете стать лицом, несущим ответственность за глобальную экологическую катастрофу?
– Весь этот треп – просто-напросто большая бочка гов… – начал Уокси.
Хорлокер жестом остановил капитана, перевел взгляд на большое растение, загрязняющее разбросанные на командирском столе бумаги, и сказал:
– Оно не кажется мне столь опасным.
– Нет никаких сомнений в том, что это Liliceae mbwunensis, – пояснила Марго. – Растение несет в себе генетически перестроенный реовирус Мбвуна.
Хорлокер посмотрел на растение, на Марго и снова на растение.
– Я прекрасно понимаю ваши сомнения, – спокойно сказал Пендергаст. – Но со времени утреннего совещания произошло очень много событий. Я прошу всего лишь двадцать четыре часа. Доктор Грин проведет за это время все необходимые исследования, и мы представим вам доказательства того, что это растение просто нашпиговано наркотиком. Мы приведем доказательство того, что под воздействием соленой воды произойдет выброс реовируса в экосистему. Я знаю, что мы правы. Но если я ошибусь, то обещаю вам оставить это дело, и вы сможете спокойно осушить Резервуар в любое время.
– Вам следовало оставить дело ещё вчера, – фыркнул Уокси. – Вы работаете в ФБР, и это все не в вашей юрисдикции.
– После того как выяснилось, что дело связано с производством и распространением наркотиков, я без малейшего труда могу поставить его под свою юрисдикцию, – ровным голосом произнес Пендергаст. – И очень быстро. Это вас удовлетворит?
– Постойте, постойте! – Хорлокер ожег Уокси ледяным взглядом. – В этом нет никакой необходимости. Но почему бы нам не вылить в Резервуар хорошую дозу гербицида?
– В данный момент я не могу назвать гербицид, который, надежно истребив растение, не нанес бы вреда миллионам жителей Манхэттена, пьющим эту воду, – сказал Пендергаст. – Может быть, вам, доктор Грин, известно подобное вещество?
– Только тиоксин, – после недолгого размышления ответила Марго. – Но для получения нужного эффекта требуется двадцать четыре часа, а то и все сорок восемь. Тиоксин действует чрезвычайно медленно.
И тут её осенило. “”Тиоксин”. Это слово я слышала совсем недавно. В этом нет никаких сомнений. Но где?” Вспомнила. Это было одно из слов в сожженной записной книжке Кавакиты.
– Тем не менее мы его выльем, – подняв глаза к потолку, произнес Хорлокер. – Я предупрежу управление защиты окружающей среды. Господи, простое дело превращается в какую-то дьявольщину.
Он посмотрел на испуганного человечка за компьютером. Человечек сгорбившись пялился в экран с подчеркнуто преувеличенным вниманием.
– Стэн!
Человечек вздрогнул.
– Стэн, думаю, что следует остановить сброс, – вздохнул Хорлокер. – По крайней мере до тех пор, пока мы не сообразим, что делать. Уокси, свяжись с Мастерсом. Пусть продолжает зачистку. Но скажи ему, что нам придется продержать бездомных из погреба в морозильнике ещё двадцать четыре часа.
Марго увидела, как побледнел Стэн.
Хорлокер повернулся к инженеру:
– Даффи, вы меня слышали?
– Я не могу этого сделать, сэр, – едва слышно пискнул человечек, именуемый Стэнли Даффи.
В помещении повисла тишина.
– Что? – не веря своим ушам, прошипел Пендергаст.
Марго посмотрела на Пендергаста, и её охватил ужас. Ведь она полагала, что для отмены операции им потребуется всего лишь убедить Хорлокера.
– Как это не можешь? – взорвался Хорлокер. – Вели компьютеру прекратить процесс.
– Ничего не выйдет, – сказал Даффи. – Я уже объяснял капитану Уокси, что, запустив последовательность операций, система начнет действовать в соответствии с законом всемирного тяготения. Бесчисленное количество тонн воды уже поступили в систему. Гидравлика действует автоматически и…
– Что, дьявол тебя побери, ты несешь? – Хорлокер хлопнул кулаком по столу.
– С помощью компьютера остановить процесс я не могу, – придушенно ответил инженер.
– Он мне ничего не говорил! – взвизгнул Уокси. – Клян…
Хорлокер метнул на него яростный взгляд, и капитан заткнулся на полуслове. Шеф полиции снова повернулся к инженеру:
– Я не желаю слышать о том, что вы сделать не можете. Скажите мне лучше, что вы можете.
– Ну хорошо, – неохотно заговорил Даффи. – Кто-то должен спуститься к главной заслонке и закрыть все клапаны вручную. Но операция эта крайне опасна. Не думаю, что ручным управлением пользовались после того, как была введена в строй автоматическая система. А это произошло больше десяти лет назад. О том, чтобы прекратить приток в Резервуар, вообще забудьте! По трубе акведука диаметром восемь футов с севера штата уже катят миллионы кубических футов воды. Если вам даже удастся закрыть заслонки, то воду уже ничем не остановить. Достигнув Резервуара, она перельется через край, зальет Центральный парк и…
– Пусть даже возникнет озеро имени Эда Коха, мне на это плевать. Берите с собой Уокси, прихватите людей столько, сколько надо, и вперед!
Уокси в ужасе посмотрел на шефа:
– Но, сэр… Не будет ли полезнее, если я… – фразы он так и не закончил.
– Сэр, туда крайне трудно проникнуть, – залопотал Даффи, судорожно двигая маленькими потными ручками. – Система задвижек находится непосредственно под Резервуаром, там очень мощный поток, и пострадать там…
– Даффи, – оборвал его Хорлокер. – Убирайся отсюда к дьяволу и заткни эти клапаны! Ты меня понял?
– Да, – пискнул Даффи и побледнел ещё сильнее.
– Ты это затеял, – продолжил шеф, поворачиваясь к Уокси, – тебе это и прекращать. Вопросы?
– Так точно, сэр.
– Слушаю.
– Я хотел… я хотел сказать, никак нет, сэр.
В комнате повисла тишина. Никто не двигался.
– Да шевелите же вы своими задницами! – рявкнул Хорлокер.
Уокси встал со стула и нехотя поплелся вслед за Даффи к дверям. Марго отступила в сторону, пропуская его.
48
Крошечная дверь в “Винный погребок” – шикарный клуб, из тех, что столь расплодились в последний год на Манхэттене, – была сделана в стиле “ар деко”. Создавалось впечатление, что о необходимости входа вспомнили случайно и пробили его в последний момент в левом углу фасада дома, известного под названием “Хемпшир-Хаус”. Заняв выгодную позицию рядом с дверью, Смитбек смотрел на море голов, простиравшееся на восток и на запад. В темном море виднелись зеленые пятна старых деревьев гинкго, окаймляющих вход в Центральный парк. Некоторые демонстранты стояли в почтительном молчании. Другие – в основном молодые люди в белых рубашках с закатанными рукавами и ослабленными узлами галстуков – пили пиво, пряча банки и бутылки в бумажных пакетах, или радостно шлепали друг друга по плечам. Во втором ряду Смитбек увидел девушку с большим плакатом:
ПАМЕЛА, МЫ ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ.
По щеке девицы катилась слеза. В другой руке она держала газету с его недавней статьей. В первых шеренгах демонстрантов царила тишина, однако из недр толпы до Смитбека доносились вопли и крики, мешавшиеся с совсем уж отдаленным хрипом полицейских громкоговорителей, воем сирен и гудением клаксонов.
Миссис Вишер ставила свечу у большого портрета дочери. Рука её была тверда, но пламя трепетало под порывами прохладного ночного ветра. Все смолкли, когда миссис Вишер опустилась на колени и стала молиться. Осенив себя крестным знамением, она поднялась с колен и отошла к горе цветов, позволив тем самым близким друзьям поставить свои свечи рядом с её огоньком. Прошла минута. Затем другая. Миссис Вишер бросила последний взгляд на окруженную свечами фотографию. Она пошатнулась, и Смитбек протянул ей руку. Миссис Вишер с недоумением посмотрела на него, словно забыв, зачем она здесь оказалась. Вернувшись к реальности, миссис Вишер крепко, чуть ли не до боли сжала его руку. Потом, отступив от Смитбека, повернулась лицом к толпе.
– Я хочу разделить скорбь со всеми матерями, которые потеряли в результате преступлений и убийств своих детей. Их дети пали жертвой болезни, охватившей наш город и нашу страну. Это все.
Несколько человек с телевизионными камерами сумели пробиться в первые ряды, но миссис Вишер, как бы защищаясь от них, подняла руку и выкрикнула:
– А теперь в Центральный парк! На Большую лужайку!
Смитбек остался рядом с ней, а толпа, словно в её недрах заработал невидимый двигатель, медленно потекла на запад. Несмотря на то что молодежь изрядно выпила, марш, судя по всему, оставался под контролем. Демонстранты, казалось, чувствовали, что принимают участие в историческом событии. Они прошли Седьмую авеню, которая, насколько хватало глаз, представлялась непрерывной линией красных хвостовых огней автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49