Несколько пушистых завитков на лбу не хотели приглаживаться, несмотря на все ее старания. Тем не менее ее внешний вид был весьма скромным и непритязательным, как у всех пуритан, направляющихся в церковь. Лицо молодой женщины приняло выражение, соответствующее одежде, когда она спустилась в столовую.
Дэниел не выразил каких-либо эмоций, лишь скептически приподнял бровь.
— Хильда забыла принести хлеб, — сказала Генриетта. — Я схожу за ним. А где Лиззи и госпожа Кирстон?
— Завтракают наверху, — сообщил он. — Лучше не трогать их сейчас.
Генриетта пошла на кухню за хлебом.
Завтрак прошел в молчании. Предстоящее дело ничуть не нарушило аппетита Дэниела, но Гэрри лишь откусила кусочек ячменного хлеба и сделала глоток шоколада, дожидаясь, когда муж закончит есть.
Наконец Дэниел проглотил последний кусок приготовленной с пряностями почки, осушил кружку пива и поднялся из-за стола.
— Если ты покончила с завтраком, Генриетта, я хотел бы, чтобы ты привела сюда своих друзей.
— Уилла и Джулию? — Она удивленно посмотрела на мужа. — Сюда?
— Я же сказал.
Генриетта встала, сплетя пальцы так, как обычно делала, когда волновалась.
— Не думаю, что надо запугивать их, — медленно произнесла она. — Достаточно того, что ты сказал мне…
— Я полночи думал, как выйти из создавшегося положения, — прервал ее Дэниел.
Генриетта метнула на него взгляд из-под полуопущенных ресниц.
— О, наверное, это оттого, что в детстве ты был примерным и послушным мальчиком. Уверена, что ты никогда не врал, не прогуливал уроки и не раскапывал лисьих нор…
— Гэрри! — воскликнул Дэниел, прерывая ее. — Ну разумеется, я делал все это… — Он вдруг понял, к чему она клонит. — Ты совершенно не стесняешься в средствах, чтобы достигнуть своей цели! Иди и приведи их!
Она хотела спросить зачем, но решила, что потратила уже достаточно много времени, и смиренно пошла наверх за плащом.
Уилл принял приглашение Дэниела с мрачной покорностью.
— Я ожидал, что он осудит мое бесчестное поведение. В прежние времена это было бы справедливо, но сейчас, когда все так неопределенно, когда так мало шансов добиться счастья, нельзя мешать тому, кто может это сделать. О, Гэрри, как объяснить, что я чувствую?
— Полагаю, Дэниел сможет понять тебя, — сказала Генриетта. — Мне неизвестно, что он собирается делать, но думаю, хочет помочь. — Она не смогла бы объяснить, почему так уверена в этом. Вероятно, потому, что хорошо знала своего мужа. Прошлой ночью он совершенно искренне бранил ее, и она не спорила, считая это справедливым, но все кончилось, и он, по-видимому, простил ее.
Она оставила Уилла и пошла за Джулией. Генриетта ожидала застать свою подругу довольной и радостной, так как полагала, что та уже узнала о приглашении Дэниела, однако Джулия выглядела бледной и унылой, под глазами залегли темные круги. А леди Моррис, напротив, была сама приветливость.
— Я в восторге от того, что Джулия остается с вами, леди Драммонд. Это для нее гораздо приятнее, чем ехать со мной и отцом. После недавних новостей из Шотландии неизвестно, где мы будем, так как его величество требует к себе моего мужа. — Она поправила жесткий воротничок платья и улыбнулась. — Это такая честь.
— Конечно, мадам, — согласилась Генриетта, с трудом удерживаясь от того, чтобы не съязвить по поводу ее недальновидного самодовольства. Глупая женщина не понимала, что означают подобные почести в такое время. — Эта честь ведет на поле битвы, — сказала Генриетта, глядя прямо в глаза леди Моррис. — За дело короля.
Пожилую женщину одновременно и испугали и раздосадовали дерзкие слова молодой женщины, которая должна была бы проявлять большее почтение к старшим.
— Да, конечно. Вы правы, дорогая, — сказала она с тяжелым вздохом. — Надеюсь, с Джулией вам будет намного спокойнее.
Если бы Генриетта имела возможность убедительно и корректно взять назад приглашение Дэниела, то, несомненно, так и поступила бы, однако аннулировать приглашение мог только тот, кто его сделал. Ее сбивчивые объяснения могли только навредить Дэниелу. Поэтому она лишь попросила леди Моррис отпустить Джулию с ней на прогулку. Разрешение было получено, и они с Джулией ушли.
Генриетта была слишком взволнована предстоящим разговором с Дэниелом, чтобы расспрашивать подругу о причинах ее уныния. Ее не удивляло грустное молчание Джулии, так как сама она располагала только плохими новостями.
— Не представляю, зачем Дэниел позвал тебя, — сказала она, когда они вышли на улицу. — Уилл тоже будет там. Если бы ты согласилась на побег, Джулия, я уверена, Уилл сумел бы организовать его. Я не могу больше принимать участие в ваших делах, к тому же Уилл теперь не нуждается в моей помощи. Он отвезет тебя к своей матери, которая наверняка полюбит невесту своего сына. Она всегда была моим другом и, если захочет, сможет все уладить. Счастье Уилла для нее важнее всего на свете.
Они свернули на площадь, Джулия продолжала молчать, не проявляя ни малейшего интереса к предложению Генриетты.
— Ты боишься Дэниела? — Генриетта посмотрела на подругу. — Не стоит, Джулия. Он не считает себя вправе упрекать тебя… Возможно, Уилла, так как давно его знает, но не тебя.
В глазах Джулии стояли слезы, и она молча покачала головой. Генриетта, решив, что Джулия чувствует себя неловко в сложившейся ситуации, не стала продолжать разговор. Когда они подошли к дому Драммондов, их встретил немного бледный Уилл.
— Все в порядке, дорогая, — сказал он, беря Джулию за руку. — Я здесь, с тобой. — Он наклонился и поцеловал ее, стараясь успокоить. — Мы найдем способ выбраться из этого лабиринта, моя милая.
Генриетта взглянула через его плечо туда, где у двери гостиной стоял Дэниел, стараясь не мешать этому проявлению любви. Она подозревала, что Уилл испытал немало неприятных минут за этот час до прихода ее и Джулии, но она поняла также, что Дэниел проявил уважение к молодому человеку за то, что тот не побоялся прийти.
— Проходите в гостиную, — сказал Дэниел, отступая в сторону и пропуская всех троих. Он спокойно закрыл дверь и некоторое время стоял молча, глядя на них. — Ну, — сказал он наконец, — так как мы будем выходить из этого неприятного положения?
Джулия резко села на стул и зарыдала.
— О, если бы только это!
— Что ты имеешь в виду, Джулия? — Генриетта опустилась на колени перед плачущей подругой.
— О, я была очень обеспокоена, но еще надеялась… Я не хотела волновать Уилла, но вчера утром, Гэрри, меня сильно тошнило… и сегодня тоже… Кажется, у меня будет ребенок! — Джулия снова зарыдала, закрыв лицо руками.
— Но… но как это могло случиться?.. — Генриетта смущенно замолчала, Ее целью было только устраивать влюбленным свидания. Что происходило во время них, ее не касалось. Она как-то не подумала о последствиях…
Неожиданное осложнение ничуть не удивило Дэниела. Из только что состоявшейся беседы он понял, как страстно Уилл любит Джулию.
— Надеюсь, ты понимаешь, какие неприятности возникли по твоей вине, Генриетта? — сказал он, устало качая головой.
Генриетта вскочила на ноги.
— Едва ли я виновата в том, что Джулия беременна. Это сделал Уилл.
Джулия зарыдала еще громче, а Уилл густо покраснел. Он обнял свою плачущую возлюбленную и гневно посмотрел на Генриетту:
— Разве можно быть такой бестактной?
— Думаю, твой вопрос тоже не слишком тактичен, — возразила она. — Не понимаю, почему ты не мог… — Она замолчала, так как ей пришло в голову, что Уилл, вероятно, был так же неопытен, как и Джулия, и простая мера предосторожности, которую применял Дэниел, была ему неизвестна. Она смущенно взглянула на мужа.
— Конечно, — сказал он сухо. — Полагаю, Генриетта, тебе надо оставить свои мысли при себе. Теперь они едва ли могут быть полезными.
— Не знаю, что вы теперь думаете обо мне, сэр, — причитала Джулия, уткнувшись головой в плечо Уилла.
Дэниел приподнял брови:
— То, что я думаю о твоем поведении, дитя мое, сейчас не так уж важно. Это проблема твоих родителей, а не моя. Я сказал то, что считал нужным, Уиллу и Генриетте, а теперь, полагаю, нам надо решить, что делать.
— Я увезу Джулию к моей матери в Оксфордшир, — неуверенно произнес Уилл. — Как предлагала Гэрри…
— О, она так советовала? — прервал его Дэниел. — Все мы знаем, что Генриетта полна блестящих, но, как правило, сомнительных идей. Тебе дали хороший совет, Уилл. На первый взгляд вполне приемлемое решение.
— А что еще можно придумать? — Уилл выглядел смущенным, продолжая гладить волосы Джулии и шептать слова утешения.
— Дэниел считает, что ты должен попытаться рассказать все родителям Джулии, — пояснила Генриетта. Хорошо зная мужа, она не сомневалась, что он имел в виду именно это.
— Ты правильно понимаешь, — сухо сказал Дэниел.
— Рассказать моей матери, что я лишилась невинности? — задыхаясь, воскликнула Джулия. — Рассказать ей, что я беременна? О, сэр, да она убьет меня!
— Она не станет препятствовать твоему браку с Уиллом, — практично заметила Генриетта. — Она будет только счастлива, если ребенок родится в браке.
— Я поговорю с ними, — сказал Уилл с неожиданной решимостью. — Оставайся здесь, милая, с Гэрри и сэром Дэниелом, а я пойду к твоим родителям.
— Хвалю тебя за храбрость, Уилл, однако думаю, мы должны пощадить леди Моррис и не наносить ей такой удар, кроме того, на Джулию обрушится вся сила материнского гнева. — Дэниел наклонился, чтобы поправить дрова в камине. — Давай сохраним в тайне твою беременность, Джулия. Если ты выйдешь замуж до того, как твои родители уедут в Шотландию, никто через девять месяцев не будет задавать вопросов, если ребенок родится на две недели раньше положенного срока. О беременности можно будет сказать только в том случае, если не удастся получить согласия твоих родителей без осложнений. Тогда придется разыграть эту карту. — Он энергично пригладил рукой волосы. — Но сначала попытаемся обойтись без этого.
— Ты поможешь им, Дэниел? — спросила Генриетта.
Он кивнул и укоризненно добавил:
— Я сделал бы это с самого начала, если бы меня посвятили в ситуацию. — В комнате
наступила глубокая тишина. Даже Джулия перестала всхлипывать. — Но это было бы слишком простым решением, так что ли, Генриетта?
Генриетта молчала, мысленно спрашивая себя, почему, черт побери, она не решилась доверить Дэниелу судьбу Уилла. Родители Джулии очень уважали его и, несомненно, прислушались бы к его мнению. Он мог бы поручиться за семью Уилла, за его имущество и репутацию самым убедительным образом.
— Это большая ошибка с моей стороны, — сказала она. — Прошу прощения.
Дэниел едва заметно приподнял брови и повернулся к Джулии:
— Иди и умойся, Джулия. Когда успокоишься, мы подумаем, как сделать, чтобы все было хорошо.
Когда они пришли в дом Моррисов, Дэниел решительно взял инициативу на себя. Он, Уилл и лорд Моррис скрылись в кабинете хозяина. Леди Моррис, которая пока еще не имела основания обвинять в чем-либо свою дочь, спросила, что случилось, и, когда Джулия в ответ зарыдала, решительно открыла дверь кабинета и вошла, оставив Генриетту и Джулию одних.
Время тянулось бесконечно долго, но наконец все собрались в гостиной. На чрезвычайно бледном лице Уилла заметно выделялись веснушки, Дэниел был спокоен, леди Моррис в слезах, а ее муж выглядел чрезвычайно мрачным.
— Итак, ты выходишь замуж, согласна? — обратился он к дочери. — Это самый лучший выход для тебя. Я узнал всю эту позорную историю от сэра Дэниела.
Генриетта, затаив дыхание, с тревогой посмотрела на своего мужа. Тот слегка покачал головой, и она облегченно вздохнула.
— Значительная доля ответственности за происшедшее лежит на мне, лорд Моррис, — твердо заявила она. — С Джулией никогда бы не случилось ничего позорного, если бы я не предложила свои услуги.
— Возможно, — резко сказал Моррис. — Но ваше поведение — проблема вашего мужа, леди Драммонд.
— И я не собираюсь смотреть на это сквозь пальцы, как уже говорил вам, — добавил Дэниел. — Но мне непонятно, почему Генриетта была вынуждена действовать таким образом. — Он подошел к камину, где ярко горели угли, и взволнованно продолжал: — Любовь — это самое ценное, что есть на свете. Это редкий дар, особенно в браке, который сам по себе не является простым соглашением. — Черные блестящие глаза Дэниела на секунду остановились на лице жены, смотрящей на него с восхищением. — Господь наградил меня дважды. Между мной и первой женой была большая любовь, прерванная только ее смертью. — Он взглянул на леди Моррис, с удовлетворением отметив, что его слова произвели должный эффект. Выражение ее глаз явно смягчилось. — Я не надеялся когда-нибудь вновь испытать подобное счастье, хотя и думал о втором браке. Я полагал, что новая жена будет для меня лишь спутницей жизни и матерью моих детей. Конечно, это так, но есть и еще… еще гораздо более ценное.
Генриетта смотрела на него с мучительным напряжением, так что щеки ее горели и на глаза навернулись слезы. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Уилла.
Дэниел продолжал все тем же ровным голосом:
— Любовь, которую я обрел во второй раз, даже сильнее первой. Я не думал, что такое возможно, однако это так. — Он повернулся к родителям Джулии: — Я никогда не отказал бы своему ребенку в возможности быть счастливым… особенно если сердце девушки принадлежит такому юноше, как Уилл Осберт. Я без колебаний отдал бы ему руку своей дочери и был бы уверен, что его родители с радостью примут новобрачную. — Он на мгновение задумался, и никто не нарушил тишины. — Прошу учесть и еще одну вещь. Уилл предан королю, как и все мы, Моррис. Он пойдет сражаться и может погибнуть за него, как и мы. Поэтому нельзя медлить, если можно сделать человека счастливым.
Дэниел отошел от камина.
— Пойдем, Генриетта. Оставим этих добрых людей, чтобы они могли уладить свои дела.
Генриетта едва могла прийти в себя от изумления. Дэниел открыл перед этими людьми свои чувства, чтобы помочь Уиллу и Джулии. Он публично заявил, что любит свою жену, а она даже не подумала довериться ему и попросить помощи. Эти мысли испугали ее.
На улице Генриетта почти бежала рядом с мужем, чтобы подстроиться под его широкий шаг, и он тотчас замедлил ход.
— Не знаю, почему я сразу не решилась посоветоваться с тобой, — сказала она.
— Это серьезный просчет с твоей стороны, — спокойно ответил Дэниел.
— Но это не означает, что я вообще не доверяю тебе.
— Понимаю.
Несколько минут они шли молча, затем Генриетта нерешительно спросила:
— Ты действительно имел в виду то, что говорил, о… о любви ко мне?
— Да, конечно. Готов повторить каждое слово. Но из этого не следует, что ты можешь и впредь впутывать меня во всякие сомнительные дела. Тогда даже вся любовь мира не спасет тебя!
Подходящий ответ не приходил ей в голову, и Генриетта промолчала, но через несколько минут маленькая теплая ручка осторожно коснулась его ладони.
Дэниел посмотрел на жену. Карие глаза Генриетты смеялись, мягкие губы приоткрылись в чувственном призыве.
— Неукротимое создание! — сказал он. — Хотелось бы знать, изменишься ли ты когда-нибудь. Наверное, никогда. — Дэниел покачал головой, вынужденный признать этот неоспоримый факт.
Глава 20
Необычайно темной ночью французская рыбацкая лодка причалила к песчаному берегу небольшого залива вблизи графства Кент. Шестеро пассажиров высадились из нее в глубокой тишине, нарушаемой лишь едва слышным шепотом да ритмичным плеском волн, покачивающих маленькое суденышко.
— Я промочила ногу! — раздался жалобный крик. — Мой ботинок полон воды.
— Тише, Лиззи, — прошептал Дэниел, быстро поднимая дочь на руки и унося подальше от воды. — Гэрри, отведи детей к скале, пока мы с Уиллом разгружаем лодку.
Генриетта взяла девочек за руки.
— Пойдем, Джулия. — Она двинулась по песчаному берегу, за ней следовала другая женщина с большим животом, шедшая гораздо медленнее.
— Сними свой ботинок, Лиззи, — сказала Гэрри, когда они достигли подножия скалы. — Чулок совсем промок. Когда папа принесет багаж, мы поищем другую пару.
— Мне холодно, — захныкала Нэн. — И страшно.
Джулия успокаивающе обняла девочку:
— Не надо бояться, Нэн.
Однако все знали, что опасность существует.
— Ну вот, кажется, все. — Дэниел опустил свою ношу на песок.
— Меня интересует, где находится детская одежда, — пробормотала Генриетта, глядя на кожаные баулы. — Лиззи надо сменить чулок, иначе она может простудиться.
— Я хочу домой, — снова захныкала Нэн. — Здесь темно, холодно, и я устала.
— Почему мы не могли остаться в Гааге с госпожой Кирстон? — спросила Лиззи, забыв, как это бывает с испуганными и усталыми детьми, с каким восторгом она и Нэн восприняли новость, что на этот раз их не оставят дома. Она села на песок, чтобы надеть сухой чулок, который Генриетта протянула ей.
— Но тогда тебе пришлось бы ходить в церковь четыре раза в день, — шутливо сказала Генриетта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Дэниел не выразил каких-либо эмоций, лишь скептически приподнял бровь.
— Хильда забыла принести хлеб, — сказала Генриетта. — Я схожу за ним. А где Лиззи и госпожа Кирстон?
— Завтракают наверху, — сообщил он. — Лучше не трогать их сейчас.
Генриетта пошла на кухню за хлебом.
Завтрак прошел в молчании. Предстоящее дело ничуть не нарушило аппетита Дэниела, но Гэрри лишь откусила кусочек ячменного хлеба и сделала глоток шоколада, дожидаясь, когда муж закончит есть.
Наконец Дэниел проглотил последний кусок приготовленной с пряностями почки, осушил кружку пива и поднялся из-за стола.
— Если ты покончила с завтраком, Генриетта, я хотел бы, чтобы ты привела сюда своих друзей.
— Уилла и Джулию? — Она удивленно посмотрела на мужа. — Сюда?
— Я же сказал.
Генриетта встала, сплетя пальцы так, как обычно делала, когда волновалась.
— Не думаю, что надо запугивать их, — медленно произнесла она. — Достаточно того, что ты сказал мне…
— Я полночи думал, как выйти из создавшегося положения, — прервал ее Дэниел.
Генриетта метнула на него взгляд из-под полуопущенных ресниц.
— О, наверное, это оттого, что в детстве ты был примерным и послушным мальчиком. Уверена, что ты никогда не врал, не прогуливал уроки и не раскапывал лисьих нор…
— Гэрри! — воскликнул Дэниел, прерывая ее. — Ну разумеется, я делал все это… — Он вдруг понял, к чему она клонит. — Ты совершенно не стесняешься в средствах, чтобы достигнуть своей цели! Иди и приведи их!
Она хотела спросить зачем, но решила, что потратила уже достаточно много времени, и смиренно пошла наверх за плащом.
Уилл принял приглашение Дэниела с мрачной покорностью.
— Я ожидал, что он осудит мое бесчестное поведение. В прежние времена это было бы справедливо, но сейчас, когда все так неопределенно, когда так мало шансов добиться счастья, нельзя мешать тому, кто может это сделать. О, Гэрри, как объяснить, что я чувствую?
— Полагаю, Дэниел сможет понять тебя, — сказала Генриетта. — Мне неизвестно, что он собирается делать, но думаю, хочет помочь. — Она не смогла бы объяснить, почему так уверена в этом. Вероятно, потому, что хорошо знала своего мужа. Прошлой ночью он совершенно искренне бранил ее, и она не спорила, считая это справедливым, но все кончилось, и он, по-видимому, простил ее.
Она оставила Уилла и пошла за Джулией. Генриетта ожидала застать свою подругу довольной и радостной, так как полагала, что та уже узнала о приглашении Дэниела, однако Джулия выглядела бледной и унылой, под глазами залегли темные круги. А леди Моррис, напротив, была сама приветливость.
— Я в восторге от того, что Джулия остается с вами, леди Драммонд. Это для нее гораздо приятнее, чем ехать со мной и отцом. После недавних новостей из Шотландии неизвестно, где мы будем, так как его величество требует к себе моего мужа. — Она поправила жесткий воротничок платья и улыбнулась. — Это такая честь.
— Конечно, мадам, — согласилась Генриетта, с трудом удерживаясь от того, чтобы не съязвить по поводу ее недальновидного самодовольства. Глупая женщина не понимала, что означают подобные почести в такое время. — Эта честь ведет на поле битвы, — сказала Генриетта, глядя прямо в глаза леди Моррис. — За дело короля.
Пожилую женщину одновременно и испугали и раздосадовали дерзкие слова молодой женщины, которая должна была бы проявлять большее почтение к старшим.
— Да, конечно. Вы правы, дорогая, — сказала она с тяжелым вздохом. — Надеюсь, с Джулией вам будет намного спокойнее.
Если бы Генриетта имела возможность убедительно и корректно взять назад приглашение Дэниела, то, несомненно, так и поступила бы, однако аннулировать приглашение мог только тот, кто его сделал. Ее сбивчивые объяснения могли только навредить Дэниелу. Поэтому она лишь попросила леди Моррис отпустить Джулию с ней на прогулку. Разрешение было получено, и они с Джулией ушли.
Генриетта была слишком взволнована предстоящим разговором с Дэниелом, чтобы расспрашивать подругу о причинах ее уныния. Ее не удивляло грустное молчание Джулии, так как сама она располагала только плохими новостями.
— Не представляю, зачем Дэниел позвал тебя, — сказала она, когда они вышли на улицу. — Уилл тоже будет там. Если бы ты согласилась на побег, Джулия, я уверена, Уилл сумел бы организовать его. Я не могу больше принимать участие в ваших делах, к тому же Уилл теперь не нуждается в моей помощи. Он отвезет тебя к своей матери, которая наверняка полюбит невесту своего сына. Она всегда была моим другом и, если захочет, сможет все уладить. Счастье Уилла для нее важнее всего на свете.
Они свернули на площадь, Джулия продолжала молчать, не проявляя ни малейшего интереса к предложению Генриетты.
— Ты боишься Дэниела? — Генриетта посмотрела на подругу. — Не стоит, Джулия. Он не считает себя вправе упрекать тебя… Возможно, Уилла, так как давно его знает, но не тебя.
В глазах Джулии стояли слезы, и она молча покачала головой. Генриетта, решив, что Джулия чувствует себя неловко в сложившейся ситуации, не стала продолжать разговор. Когда они подошли к дому Драммондов, их встретил немного бледный Уилл.
— Все в порядке, дорогая, — сказал он, беря Джулию за руку. — Я здесь, с тобой. — Он наклонился и поцеловал ее, стараясь успокоить. — Мы найдем способ выбраться из этого лабиринта, моя милая.
Генриетта взглянула через его плечо туда, где у двери гостиной стоял Дэниел, стараясь не мешать этому проявлению любви. Она подозревала, что Уилл испытал немало неприятных минут за этот час до прихода ее и Джулии, но она поняла также, что Дэниел проявил уважение к молодому человеку за то, что тот не побоялся прийти.
— Проходите в гостиную, — сказал Дэниел, отступая в сторону и пропуская всех троих. Он спокойно закрыл дверь и некоторое время стоял молча, глядя на них. — Ну, — сказал он наконец, — так как мы будем выходить из этого неприятного положения?
Джулия резко села на стул и зарыдала.
— О, если бы только это!
— Что ты имеешь в виду, Джулия? — Генриетта опустилась на колени перед плачущей подругой.
— О, я была очень обеспокоена, но еще надеялась… Я не хотела волновать Уилла, но вчера утром, Гэрри, меня сильно тошнило… и сегодня тоже… Кажется, у меня будет ребенок! — Джулия снова зарыдала, закрыв лицо руками.
— Но… но как это могло случиться?.. — Генриетта смущенно замолчала, Ее целью было только устраивать влюбленным свидания. Что происходило во время них, ее не касалось. Она как-то не подумала о последствиях…
Неожиданное осложнение ничуть не удивило Дэниела. Из только что состоявшейся беседы он понял, как страстно Уилл любит Джулию.
— Надеюсь, ты понимаешь, какие неприятности возникли по твоей вине, Генриетта? — сказал он, устало качая головой.
Генриетта вскочила на ноги.
— Едва ли я виновата в том, что Джулия беременна. Это сделал Уилл.
Джулия зарыдала еще громче, а Уилл густо покраснел. Он обнял свою плачущую возлюбленную и гневно посмотрел на Генриетту:
— Разве можно быть такой бестактной?
— Думаю, твой вопрос тоже не слишком тактичен, — возразила она. — Не понимаю, почему ты не мог… — Она замолчала, так как ей пришло в голову, что Уилл, вероятно, был так же неопытен, как и Джулия, и простая мера предосторожности, которую применял Дэниел, была ему неизвестна. Она смущенно взглянула на мужа.
— Конечно, — сказал он сухо. — Полагаю, Генриетта, тебе надо оставить свои мысли при себе. Теперь они едва ли могут быть полезными.
— Не знаю, что вы теперь думаете обо мне, сэр, — причитала Джулия, уткнувшись головой в плечо Уилла.
Дэниел приподнял брови:
— То, что я думаю о твоем поведении, дитя мое, сейчас не так уж важно. Это проблема твоих родителей, а не моя. Я сказал то, что считал нужным, Уиллу и Генриетте, а теперь, полагаю, нам надо решить, что делать.
— Я увезу Джулию к моей матери в Оксфордшир, — неуверенно произнес Уилл. — Как предлагала Гэрри…
— О, она так советовала? — прервал его Дэниел. — Все мы знаем, что Генриетта полна блестящих, но, как правило, сомнительных идей. Тебе дали хороший совет, Уилл. На первый взгляд вполне приемлемое решение.
— А что еще можно придумать? — Уилл выглядел смущенным, продолжая гладить волосы Джулии и шептать слова утешения.
— Дэниел считает, что ты должен попытаться рассказать все родителям Джулии, — пояснила Генриетта. Хорошо зная мужа, она не сомневалась, что он имел в виду именно это.
— Ты правильно понимаешь, — сухо сказал Дэниел.
— Рассказать моей матери, что я лишилась невинности? — задыхаясь, воскликнула Джулия. — Рассказать ей, что я беременна? О, сэр, да она убьет меня!
— Она не станет препятствовать твоему браку с Уиллом, — практично заметила Генриетта. — Она будет только счастлива, если ребенок родится в браке.
— Я поговорю с ними, — сказал Уилл с неожиданной решимостью. — Оставайся здесь, милая, с Гэрри и сэром Дэниелом, а я пойду к твоим родителям.
— Хвалю тебя за храбрость, Уилл, однако думаю, мы должны пощадить леди Моррис и не наносить ей такой удар, кроме того, на Джулию обрушится вся сила материнского гнева. — Дэниел наклонился, чтобы поправить дрова в камине. — Давай сохраним в тайне твою беременность, Джулия. Если ты выйдешь замуж до того, как твои родители уедут в Шотландию, никто через девять месяцев не будет задавать вопросов, если ребенок родится на две недели раньше положенного срока. О беременности можно будет сказать только в том случае, если не удастся получить согласия твоих родителей без осложнений. Тогда придется разыграть эту карту. — Он энергично пригладил рукой волосы. — Но сначала попытаемся обойтись без этого.
— Ты поможешь им, Дэниел? — спросила Генриетта.
Он кивнул и укоризненно добавил:
— Я сделал бы это с самого начала, если бы меня посвятили в ситуацию. — В комнате
наступила глубокая тишина. Даже Джулия перестала всхлипывать. — Но это было бы слишком простым решением, так что ли, Генриетта?
Генриетта молчала, мысленно спрашивая себя, почему, черт побери, она не решилась доверить Дэниелу судьбу Уилла. Родители Джулии очень уважали его и, несомненно, прислушались бы к его мнению. Он мог бы поручиться за семью Уилла, за его имущество и репутацию самым убедительным образом.
— Это большая ошибка с моей стороны, — сказала она. — Прошу прощения.
Дэниел едва заметно приподнял брови и повернулся к Джулии:
— Иди и умойся, Джулия. Когда успокоишься, мы подумаем, как сделать, чтобы все было хорошо.
Когда они пришли в дом Моррисов, Дэниел решительно взял инициативу на себя. Он, Уилл и лорд Моррис скрылись в кабинете хозяина. Леди Моррис, которая пока еще не имела основания обвинять в чем-либо свою дочь, спросила, что случилось, и, когда Джулия в ответ зарыдала, решительно открыла дверь кабинета и вошла, оставив Генриетту и Джулию одних.
Время тянулось бесконечно долго, но наконец все собрались в гостиной. На чрезвычайно бледном лице Уилла заметно выделялись веснушки, Дэниел был спокоен, леди Моррис в слезах, а ее муж выглядел чрезвычайно мрачным.
— Итак, ты выходишь замуж, согласна? — обратился он к дочери. — Это самый лучший выход для тебя. Я узнал всю эту позорную историю от сэра Дэниела.
Генриетта, затаив дыхание, с тревогой посмотрела на своего мужа. Тот слегка покачал головой, и она облегченно вздохнула.
— Значительная доля ответственности за происшедшее лежит на мне, лорд Моррис, — твердо заявила она. — С Джулией никогда бы не случилось ничего позорного, если бы я не предложила свои услуги.
— Возможно, — резко сказал Моррис. — Но ваше поведение — проблема вашего мужа, леди Драммонд.
— И я не собираюсь смотреть на это сквозь пальцы, как уже говорил вам, — добавил Дэниел. — Но мне непонятно, почему Генриетта была вынуждена действовать таким образом. — Он подошел к камину, где ярко горели угли, и взволнованно продолжал: — Любовь — это самое ценное, что есть на свете. Это редкий дар, особенно в браке, который сам по себе не является простым соглашением. — Черные блестящие глаза Дэниела на секунду остановились на лице жены, смотрящей на него с восхищением. — Господь наградил меня дважды. Между мной и первой женой была большая любовь, прерванная только ее смертью. — Он взглянул на леди Моррис, с удовлетворением отметив, что его слова произвели должный эффект. Выражение ее глаз явно смягчилось. — Я не надеялся когда-нибудь вновь испытать подобное счастье, хотя и думал о втором браке. Я полагал, что новая жена будет для меня лишь спутницей жизни и матерью моих детей. Конечно, это так, но есть и еще… еще гораздо более ценное.
Генриетта смотрела на него с мучительным напряжением, так что щеки ее горели и на глаза навернулись слезы. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Уилла.
Дэниел продолжал все тем же ровным голосом:
— Любовь, которую я обрел во второй раз, даже сильнее первой. Я не думал, что такое возможно, однако это так. — Он повернулся к родителям Джулии: — Я никогда не отказал бы своему ребенку в возможности быть счастливым… особенно если сердце девушки принадлежит такому юноше, как Уилл Осберт. Я без колебаний отдал бы ему руку своей дочери и был бы уверен, что его родители с радостью примут новобрачную. — Он на мгновение задумался, и никто не нарушил тишины. — Прошу учесть и еще одну вещь. Уилл предан королю, как и все мы, Моррис. Он пойдет сражаться и может погибнуть за него, как и мы. Поэтому нельзя медлить, если можно сделать человека счастливым.
Дэниел отошел от камина.
— Пойдем, Генриетта. Оставим этих добрых людей, чтобы они могли уладить свои дела.
Генриетта едва могла прийти в себя от изумления. Дэниел открыл перед этими людьми свои чувства, чтобы помочь Уиллу и Джулии. Он публично заявил, что любит свою жену, а она даже не подумала довериться ему и попросить помощи. Эти мысли испугали ее.
На улице Генриетта почти бежала рядом с мужем, чтобы подстроиться под его широкий шаг, и он тотчас замедлил ход.
— Не знаю, почему я сразу не решилась посоветоваться с тобой, — сказала она.
— Это серьезный просчет с твоей стороны, — спокойно ответил Дэниел.
— Но это не означает, что я вообще не доверяю тебе.
— Понимаю.
Несколько минут они шли молча, затем Генриетта нерешительно спросила:
— Ты действительно имел в виду то, что говорил, о… о любви ко мне?
— Да, конечно. Готов повторить каждое слово. Но из этого не следует, что ты можешь и впредь впутывать меня во всякие сомнительные дела. Тогда даже вся любовь мира не спасет тебя!
Подходящий ответ не приходил ей в голову, и Генриетта промолчала, но через несколько минут маленькая теплая ручка осторожно коснулась его ладони.
Дэниел посмотрел на жену. Карие глаза Генриетты смеялись, мягкие губы приоткрылись в чувственном призыве.
— Неукротимое создание! — сказал он. — Хотелось бы знать, изменишься ли ты когда-нибудь. Наверное, никогда. — Дэниел покачал головой, вынужденный признать этот неоспоримый факт.
Глава 20
Необычайно темной ночью французская рыбацкая лодка причалила к песчаному берегу небольшого залива вблизи графства Кент. Шестеро пассажиров высадились из нее в глубокой тишине, нарушаемой лишь едва слышным шепотом да ритмичным плеском волн, покачивающих маленькое суденышко.
— Я промочила ногу! — раздался жалобный крик. — Мой ботинок полон воды.
— Тише, Лиззи, — прошептал Дэниел, быстро поднимая дочь на руки и унося подальше от воды. — Гэрри, отведи детей к скале, пока мы с Уиллом разгружаем лодку.
Генриетта взяла девочек за руки.
— Пойдем, Джулия. — Она двинулась по песчаному берегу, за ней следовала другая женщина с большим животом, шедшая гораздо медленнее.
— Сними свой ботинок, Лиззи, — сказала Гэрри, когда они достигли подножия скалы. — Чулок совсем промок. Когда папа принесет багаж, мы поищем другую пару.
— Мне холодно, — захныкала Нэн. — И страшно.
Джулия успокаивающе обняла девочку:
— Не надо бояться, Нэн.
Однако все знали, что опасность существует.
— Ну вот, кажется, все. — Дэниел опустил свою ношу на песок.
— Меня интересует, где находится детская одежда, — пробормотала Генриетта, глядя на кожаные баулы. — Лиззи надо сменить чулок, иначе она может простудиться.
— Я хочу домой, — снова захныкала Нэн. — Здесь темно, холодно, и я устала.
— Почему мы не могли остаться в Гааге с госпожой Кирстон? — спросила Лиззи, забыв, как это бывает с испуганными и усталыми детьми, с каким восторгом она и Нэн восприняли новость, что на этот раз их не оставят дома. Она села на песок, чтобы надеть сухой чулок, который Генриетта протянула ей.
— Но тогда тебе пришлось бы ходить в церковь четыре раза в день, — шутливо сказала Генриетта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38